скачать книгу бесплатно
К этому я готов не был. Действительно: если принять 2000-й год за нулевой… а он нулевой и есть… аж целых три нуля… Но тут меня осенило.
– То есть этого года нет?
– Почему?
– Ну, если это ноль.
– Нет, он есть… но не считается.
Я торжествующе встал:
– Год может считаться за два! Но не считаться совсем он не может!
– Но если он нулевой?..
– В таком случае он не войдёт тебе в стаж для пенсии – это раз…
– Достаточно, – Виктор Петрович опять начал ходить. – Значит, 2001-й – это первый…
Я успокоенно сел.
– Да.
– 99-й – это последний…
– Нет!
– Ну, как это «нет»?..
– В том-то и дело! Он предпоследний! А последний – 2000-й!
– Чушь! Чушь говоришь! – когда Виктор Петрович волновался, он прибегал к литературным выражениям. – 2000-й не может быть последним!
– Почему?
– Потому, что он первый! Это уже новый век! Мы сейчас переходим рубеж эпох!
– Переходим! Но не сейчас!
– А когда?
– Через год!
– Нет! – отрезал Виктор Петрович и сел.
Мы замолчали. Потом я прервал молчание.
– Почему ты не хочешь, чтобы рубеж эпох был через год? – спросил я миролюбиво.
– Потому, что он сейчас.
Я вздохнул поглубже.
– Согласись, – сказал я, – что 2000-й – это последний…
– Да как это может быть?..
– Ради бога! – взмолился я. – Ну, почему? ты! не хочешь! признать! 2001-й – первым?..
Виктор Петрович неподвижно сидел на табуретке. С неожиданной тоской он глянул мне в глаза.
– 2001-й – признаю… Но что делать с 2000-м?
– Встретить! Прожить! И всё!
– И не считать его новым веком?
– Конечно, нет!
Помолчали ещё. Я уже хотел предложить ему чаю, но Виктор Петрович вдруг встал.
– Так, – сказал он и одёрнул на себе одежду. – 2001-й – это первый. Согласен. Но 2000-й – это начало нового века. Понял? А 99-й – это последний. Понял? И рубеж – будет сейчас!
– Но так же не может быть!.. – я не выдержал, вскочил, даже подпрыгнул.
– Всё равно все думают так, как я, – сказал Виктор Петрович, уже без всякой тоски глядя на меня в упор.
Против этого мне возразить было нечего. Тут он был прав.
Глас народа
«Литературная газета. Юг России» 05.01.2000
Виктор Петрович молча выпил весь чай и только после этого начал беседу.
– Ничего не понимаю, – сказал он. – Все говорят, что на выборах победил Путин. И даже президент его похвалил.
– Было дело, – подтвердил я.
– Но победили-то – коммунисты!
– Естественно, – сказал я. – Они всегда побеждают. Один раз они даже целый съезд созвали из одних только победителей. Он так и назывался – «съезд победителей».
– Ну, а как же тогда Путин?
– Очевидно, имеет место быть двойная победа, – рассудил я. – Их и его. Или, может быть, так: его и их.
– Получается, они и он – вместе?
– Нет, ну что ты. Путин отдельно, а коммунисты отдельно.
– Значит, будучи отдельно, они одержали совместную победу. Над всеми остальными. Так?
– Ну, так, так!..
– Я хочу докопаться до истины. – Виктор Петрович слегка задумался. – Что-то это всё напоминает… И никак не могу вспомнить, что.
– Да ладно, – утешил я его. – Вот жаль, чая больше нет.
– Ничего, – утешил он меня. – Но Путин-то не избирался?
– Не избирался.
– А как же тогда он смог победить на выборах?
– Обыкновенная юридическая иллюзия, – объяснил я. – Формально кажется, что этого не может быть, а на самом деле именно так и есть. В связи с тем, что иначе и быть не могло.
– А в чём конкретно его победа?
– Как это в чём? В том, что победила его партия.
– А он в ней давно состоит?
– Он в ней не состоит.
– Он не состоит в своей партии?
– Она и так его. Зачем в ней ещё состоять?
– А какая у неё программа?
– У неё нет программы.
– Так, – сказал Виктор Петрович. – А почему?
– А зачем? Если можно и без программы.
– А как могли зарегистрировать партию, не имеющую программы?
– Вот этого я не знаю, – сознался я.
– Так, – повторил Виктор Петрович. – И теперь, наконец, главный вопрос. Как могла партия!.. не имеющая программы!.. полутора месяцев от роду!.. наравне с коммунистами победить всех остальных?.. Как объяснить этот феномен?..
– Очень просто, – сказал я. – За неё голосовал народ.
– Но почему он за неё голосовал?
Я сел поудобней.
– Во-первых, она была всё время на всех каналах. В ущерб остальным блокам и…
– Это не аргумент, – перебил Виктор Петрович. – Ну, сколько она там была? Месяц?.. А остальные до этого – ей в ущерб – были на всех каналах годы!..
– Во-вторых, – продолжил я, – у Путина был Шойгу.
– Ну, и что?
– Зажмурься, – велел я.
Виктор Петрович зажмурился.
– Теперь представь: Шойгу за Примакова, а с Путиным – Яковлев. Кто побеждает?
– Э-э… Примаков.
– Вот то-то, – сказал я.
– Да, – сказал Виктор Петрович и открыл глаза. – Теперь я вижу. Но всё равно этого мало. Ведь не может же быть, чтобы всё предрешил один Шойгу!
Он был прав. Я задумался.
– Тут есть третье объяснение, – догадался я. – Один Шойгу, конечно, предрешить не мог. Но один президент – мог.
– Вот это-то и пакостно… – Когда Виктор Петрович был удручён, он непроизвольно цитировал Шекспира. – Вот как-то вот так народ вдруг – раз! и весь за тех, на кого ему указали. Всё-таки это как-то народ унижает.
Он неподвижно смотрел в дно пустой чашки. Мне стало его очень жаль.
– Наоборот! – возразил я. – Народ этим самым очень даже возвышен. Я бы сказал: запредельно возвышен. Тем более, что тут ничего и не попишешь. Вспомни старую поговорку: чего хочет женщина, того хочет бог. Кого хочет президент, того хочет народ.
Виктор Петрович оторвался от чашки.
– Получается, наш президент… он как женщина?
– Да! А народ при этом – получается как Бог!
Виктор Петрович вскочил.
– Точно!.. Ведь говорят: глас народа – глас Божий!
– Ну, вот видишь, – сказал я. – Всё сходится.
– Фу-ух!.. – сказал Виктор Петрович. – Ты посиди, я за чаем сбегаю.
Он убежал, а я включил газ и снова поставил чайник.
Здравствуй, 2000-й
«Литературная газета. Юг России» 19.01.2000
