скачать книгу бесплатно
Здравствуй, юность в сапогах. Повесть
Иван Колодиев
Один из лыжников с автоматом наперевес мчался вдоль границы, отрезая путь… Готовый в любой момент применить оружие. Второй тоже был совсем рядом, только ниже. Третий, старший – по центру. Застучали затворные рамы, догоняя патроны в патронники… Иван понял, что предупредительных выстрелов, как того требует инструкция, может уже и не быть.
Здравствуй, юность в сапогах
Повесть
Иван Колодиев
© Иван Колодиев, 2023
ISBN 978-5-4485-0270-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Здравствуй, юность в сапогах
На пограничной заставе его звали просто, Иван
глава первая
На участке 4-й пограничной заставы во всю хозяйничала суровая снежная зима. Малочисленный, но сплочённый коллектив выполнял поставленные ему задачи.
Дело в том, что ближе к середине января, 1975 года, спустились с заставы в отряд последние 10 человек старослужащих – для отправки домой по истечению срока службы. (если конечно январь можно считать концом срока службы…)
26 сентября вышел приказ Министра обороны СССР маршала Гречко об увольнении в запас осеннего призыва.
В Советской Армии (СА) дембеля в ноябре уже дома. В пограничных же войсках, в основной массе своей – это январь. – И лишь немногие попадают домой в декабре.
Такие, как, – старшины, сержанты, «по семейным обстоятельствам», стукачи – которых хватало как в пограничном отряде так и на заставах. Аккордники – те счастливчики которым предложило дембельский аккорд «по договору» командование пограничного отряда, – или же командование маневренной группы (МГ) – по строительству и ремонту «чего-то там…»
И работают аккордники, как говорится, – днём и ночью… без сна и отдыха… на Ура!.. – Что бы в декабре быть дома… Новый год встретить в кругу своих родных, друзей.
Молодое пополнение поднимали на заставу ближе к концу января, и в начале февраля, – поэтапно. Из-за того, что пришлось после учебного пункта – осваивать воинские специальности на различных отрядных сборах.
Пограничники они ещё никакие, и учиться мастерству придётся долго.
Иван с последней партией новичков поднялся на пограничную заставу в начале февраля.
Из Отряда на соседнюю заставу их привезли на автомашине ГАЗ-66. На Литаме, такой позывной у 3-й ПЗ – долго их не задержали, пересадили тут же у заставских ворот на ГТС и отправили по назначению.
Гусеничный транспортёр, словно голубь из рук, резво рванул с места и пошелестел своими железными траками по заснеженной дороге… по, над погранречкой Поцхов – в верх по одноимённому ущелью…
Иван сидел сзади крайним, с левой стороны, – сквозь запрокинутый полог с большим интересом наблюдал за всем, что можно было рассмотреть за снежным вихрем который создавал своими гусеницами ГТС.
Русло горной речки было широким, а вот воды в этом русле, не особо, что поделаешь – зима.
Проскочили оригинальный каменный мост, (творение русских инженеров – 1828г., по этому мосту русская армия переправлялась бить турок во время войны с ними. Позже, по этому мосту в Турцию, в 1829г., в последний раз – переправился российский дипломат А. С. Грибоедов. В советский период меж собой, пограничники мост стали называть грибоедовским) – он остался по правому борту.
Рядом с ним стоял советский красно зелёный пограничный столб… По другую сторону реки стоял красно белый – турецкий.
Хоть и пуржил ГТС снежком, но номер 231 на столбе можно было рассмотреть.
Проехав ещё несколько кривых поворотов, (У примыкания ущелья Чараль-су к ущелью Поцхов) увидели по левому борту заброшенную старую заставу с постом наблюдения (вышка) во дворе. Отсутствие людей на территории, и мрачный вид – навеяли тоску.
Повернули от речки в гору, по кривой… Наверху, на горном плато, снега было намного больше чем в ущелье.
По правому борту, за лощиной, стояла ещё одна заброшенная застава, – огороженная колючей проволокой. За «колючкой», на краю ущелья стояла пограничная вышка, рабочая, (ПН №20) – на балконе которой стояли два пограничника в овчинных полушубках и смотрели в сторону рвущегося через снежную массу гусеничного монстра.
Пройдя на скорости плато… перемахнув на повороте небольшой мосток через лощину… ГТС круто пошёл в верх покоряя горный серпантин – давя и гладя днищем уже совсем другой снег…
Снега было здесь очень много. Снег слежалый.
Понятно почему нас «66-й» довёз только до третьей заставы и не повёз на четвёртую – подумал Иван.
Пока по лесным просекам поднимались на гору, он молчаливо посматривал на турецкую территорию… Виден был только огромных размеров горный склон, да из-под снега в самом низу его подножия – курился печной дымок. – По всему это было занесённое «большим» снегом селение.
Такие же дымки видны были и на горе – выше и правее. Интересно… как живут турки?…
Сельский паренёк, а Иван себя именно таковым и считал, – был поражён увиденным. Поражён и горд! – мечта сбылась, он на границе.
В Пограничный отряд Иван с партией таких же не обстрелянных юнцов прибыл 4 ноября 1974 года.
31 октября Родителями были организованы пышные проводы… 1 Ноября в 4 утра подвыпившей компанией друзей был внесён на руках сквозь орущую толпу, и своих и чужих, в калитку Донецкого ГВК… При этом, – обернувшись в последний раз, чтобы увидеть ещё разок своих – Иван, благодаря тому, что был трезв вовремя, уклонился от крепкого кулака который летел ему прямо в лицо.
Чужака тут же оттеснили… По всему человек по пьяному делу принял его не за того кого надо…
Всё же, Иван – успел увидеть чуть поодаль своих родителей.
Мама смотрела утирая слёзы… Отец, слегка улыбнувшись – махнул рукой.
Его девушка, стояла в 2-х шагах от родителей, и не вытирая бегущих по щекам слёз смотрела невидящим взглядом.
Автобусом к 8 утра привезли «донецких» в город Батайск на сборный пункт. До третьего числа ждали «покупателей»…
Вечером, третьего – подали состав – и вперёд. Кто – на турецкую. Кто – на иранскую…
Утром на ж/д вокзале в Ахалцихе пересадили новобранцев на армейские Газоны и Зилы – привезли в пограничный отряд, который находился на окраине города в районе старинной крепости «Рабат» и речки Поцхов.
Чуть поодаль, и ниже по течению – горная речка Поцхов впадала в Куру.
Тогда ещё Иван не знал, что Поцхов на 4-й погранзаставе он будет записывать в журнал наблюдения на ПН №20 (вышка) – как Посховчай. И что она берёт начало ни так уж и далеко от места его дальнейшей службы, – выше провинциального турецкого городишки Пософ – и катит свои бурные воды… над его заставой…
глава вторая
Да, Иван помнит. Помнит всё в подробностях… хотя уже и пролетел целый год.
И за этот год, многого достиг – «в боевой и политической»… Да и вообще!.. Помнит день прибытия на «Оман». И второй день, – то есть вторую ночь, когда в первый раз ему довелось увидеть – ощутить границу каждой клеточкой своего тела… О которой мечтал с детских лет. О которой запоями читал книги, – мечтал, что так же как и Никита Фёдорович Карацупа – легендарный следопыт – пограничник, гроза нарушителей и диверсантов – будет пачками задерживать оных.
Помнит и то, что на границу, служить пошёл по своей личной просьбе. – Вступил за пару недель – до призыва – в комсомол (иначе пошёл бы служить в другие войска) – И как сразу же в горкоме комсомола выдали на руки путёвку – направление…
Помнит и никогда в жизни, до самой смерти, не забудет дыхания границы!..
На вторую ночь… ровно в полночь… Ивана разбудил дежурный по заставе – ефрейтор старослужащий – и тихо, что бы не разбудить спящих бойцов, – прошептал: Вставай дружище, – на службу пора!
Иван ещё толком не проснувшись вскочил как ошпаренный с кровати и бросился стремительно заправлять одеяло. Улыбчивый ефрейтор положив руку на плечо прошептал почти на ухо: – Кровать оставь в покое… – Через пару тройку часиков вернёшься и будешь дальше её топтать…
Давай – одевайся и мухой в оружейную комнату. – С летёхой Трошиным сходишь на проверку нарядов… службу проверите на левом фланге – и домой.
Как на проверку?.. – Куда на проверку?.. – ещё полностью не проснувшись бормотал Иван.
Давай в оружейку, там всё популярно объясню! – пробурчал дежурный и исчез за дверью. В спальном помещении, которое почему-то называлось – кубриком, стояло с десяток железных кроватей, – и всего лишь несколько штук из них были двухъярусными.
Ивану повезло, его ряд весь был одноярусный. Его кровать вторая слева от двери.
В оружейной комнате, она находилась ближе к выходу – по соседству с комнатой связи, Иван увидел ещё одного бодрствующего… – Как потом выяснилось, звали бойца – Александр Куликов. Александр, как и, Иван поднялся на заставу только вчера. Боец стоял у оружейного шкафа и снаряжал (набивал) свои два автоматных рожка (магазина) патронами из деревянной колодки. Вчера ещё все удивлялись, когда закрепив за каждым вновь прибывшим автомат – закрепили деревянную колодку в которой торчали гильзами в верх пятьдесят патронов. Магазины к АК ведь рассчитаны на 30 патронов каждый. Объяснение было более чем доходчивым.
Наряды на границе несут службу: 6, 8, и даже 10 часов, – чтоб не ослабла пружина подачи магазина, со временем.
Ивану при распределении оружия достался АКМ за номером: НХ 0672. И – ручной противотанковый гранатомёт РПГ-7в за номером: КД 598.
Когда из рук старшины Богуславского принимал автомат, принял и напутствие:
– «С этим автоматом служил достойный человек, командир отделения, участник задержания нарушителя государственной границы!.. Будь достоин. Носи с честью. Пристрелку делал сам лично, лупит точно. Береги и он тебя никогда не подведёт.»
И он был прав. В каких только условиях автомат не побывал за два года службы, но на стрельбищах всегда валил все цели исправно, – на раз!
На левый фланг шли минут тридцать, сорок. Всё выше и выше, затяжной подъём. (Застава стоит на отметке 1900 метров над уровнем моря. А вот левый фланг, стык с соседней 5-й заставой, – на отметке 2300 уже.)
Лейтенант Трошин шёл первым. Иван вторым – след в след. Александр – замыкающим. Трошиным была установлена дистанция на движение, которую нужно было выдерживать Ивану с Александром… Ивана раздражало, что Куликов частенько отставал. Он был на пол головы выше Ивана и на вид покрепче.
Было очень много снега и по этому двигались только по проторенной солдатскими сапогами, валенками, и лыжами тропе. Луны не было, видимость – отвратительная.
Тёмные лохматые сосны нависали по обе стороны «дороги» – словно склонившие головы стражи великаны.
Впереди, сквозь темень безлунной ночи – стала, всё более – вырисовываться пограничная наблюдательная вышка. (ПН-23) Стояла она чуть правее дороги – у подножия горного погранхребта, (район горы Гюней баши) – чуть ниже пограничных столбов №218. (СССР – Турция)
И было такое ощущение будто вышка смотрела на путников сверху в низ своими тёмными невзрачными окошками и спрашивала: «А вы куда? Зачем?»
Когда вышка уже совсем растворилась в ночной мгле Иван вдруг увидел подаваемую рукой команду старшего: «Внимание – вижу неизвестного!»
Передав команду дальше – Иван бросился в право, проваливаясь местами в снежный массив, пробежав десятка полтора шагов – залёг на какой-то небольшой возвышенности.
Он до боли в глазах всматривался в ту сторону куда показал Трошин, – при этом с силой сжимая в руках холодный метал автомата.
Согласно поставленной задачи при появлении нарушителя Иван должен был отрезать путь к границе, а Куликов – в сторону тыла. Сам же лейтенант Трошин, как старший наряда, – должен производить задержание.
Но, Куликов – по всему, по усталости – завалился в снег почти там где его застала команда.
Иван увидел впереди три тёмные точки которые очень быстро, треугольником, двигались в их сторону. У него по спине пробежал холодок. Сердце так забилось, что казалось вот-вот выскочит из груди. Ведь где-то здесь совсем рядом проходит государственная граница.
Вдруг, со стороны тёмных точек раздался громкий окрик: Стой! Пропуск!
Трошин назвал пропуск… Следом прозвучал отзыв…
Как оказалось, это был наш пограничный наряд который нёс службу в районе стыка с соседней заставой по границе. (ЧГ) Наряд был в белых маскировочных халатах… на белом фоне выделялись лишь тёмные обветренные лица.
Вот эти лица и ввели Ивана в заблуждение, – пограничный наряд был совсем близко – а казалось, что очень далеко…
Спустились они на лыжах по склону горы со стороны пятой заставы, о проверке ничего не знали, – шли на задержание согласно инструкции.
Действовали быстро… Слаженно… Умело…
Трошин подошёл к Ивану, спросил:
– Патрон в патронник догнал?
– Нет. Я только с предохранителя снял… на всякий случай – каким-то чужим голосом пробасил Иван.
– Молодец. Не забудь предохранитель на место поставить.
А вот твой одногодок видно растерялся, что он может видеть от туда где лежит, только снег да сосны… Ну да ладно, ничего, оботрётся.
– Товарищ лейтенант, – а где же здесь граница? Кругом снег и только… Там где пограничные столбы у вышки стояли там понятно, а здесь? – с интересом спросил Иван.
– Здесь. Здесь граница. А точнее, вот в этом вот самом месте… ты как раз угадал, – залёг на самой линии границы. Здесь в седловине горного хребта всегда много снега. А следующие пограничные столбы №217 стоят вон аж на той горе, – откуда скатился наряд, но их отсюда невидно так как они стоят уже в другой седловине – на участке соседней заставы.
А вот там – внизу ущелья, примерно в полукилометре отсюда находится турецкое селение.
Ну, да, ладно… аскеры сюда зимой не ходят, так, что лежи где и лежишь… Пойду пообщаюсь с нарядом. Лейтенант ушёл к залёгшему в снегу наряду.
Иван развернулся лицом в сторону турецкого селения – о котором только что узнал…
Как только не всматривался он в тёмную заснеженную даль… селения так и не увидел. Ни огонька тебе, ни какого либо шума, – только шум ветра да шуршание снега который порывы ветра гнали с той стороны.
Ветер усиливался, снежная пыль била в лицо. Снег забивало в рукава шинели. Пальцы рук застыли и стали непослушными. Шапку ушанку Иван не откатывал из соображения, – лучше слышать – и по этому то и дело тёр свои уши застывшими ладонями, чтоб не отморозить – и заодно согревая руки. Уши растирал так, что снег который на них ложился, мгновенно таял…
Здесь на возвышенности ветер дул с каким то особым остервенением…
Иван то и дело поворачивал голову в ту сторону куда ушёл Трошин, надеясь увидеть, что тот уже возвращается…
Где-то там внизу, вблизи стайки невысоких сосёнок лежит Александр Куликов. – «Ему там хорошо… Там так не метёт…»
Лейтенант Трошин сверхсрочник… на заставе прослужил пять лет в качестве заместителя начальника по боевой подготовке. (зампобой) Продлевать срок службы не стал по понятной только одному ему причине.
Утром – спустится в отряд и прощай граница, – на гражданку. На проверку нарядов напросился сам – попрощаться с границей.
Иван видел как Трошин со старшим наряда разгребали снег ногами и делали углубление – убежище от ветра, где можно посидеть – покурить, и поговорить. И прошла кажется вечность, пока он вернулся…
