скачать книгу бесплатно
Иван катился первым… и когда при входе в кривую его лыжи стали вдруг непослушными – его со всего маху ударило о полутораметровый снежный борт и с силой выбросило на верх.
Пролетев как птица метров пять – почти вертикально встрял в слежалый снежный сугроб. На поверхности остались торчать только босые ноги – так как лыжи вместе с валенками, да портянками, продолжили путь по склону ущелья в сторону границы. Повезло, что остановил их заметённый мелкий сосняк.
Хорошо парни услышав впереди грохот вовремя придержали «своих коней»…
Пока добрались до своего старшего, пока выдернули его из сугроба – прошла кажется целая вечность.
Положение было не из приятных: руки зажаты по швам плотной снежной массой, полушубок, подвернувшись, сковал всякого рода движения. Ощущение было такое – будто на дыхательном пути прикрутили вентиль.
– Что там у тебя на этой дороге случилось? – спросил Аниканов.
– Вернусь, расскажу. – пообещал Иван.
К воротам подошёл часовой – рядовой Куликов. Потомственный шахтёр из Донецка УССР. До призыва в армию парень даже успел поработать под землёй на одной из шахт родного города, электрослесарем. Он был старше Ивана на год, но одного с ним призыва. Иван тоже работал до армии на шахте в своём городе, но только слесарем поверхности, так как не было ему в ту пору – восемнадцати лет.
Когда-то они одними из первых, среди таких же новобранцев, с лейтенантом Трошиным пошли в свой первый дозор. С тех пор сдружились. Но потехи ради, частенько прикалывались один над другим, чудили…
Характером Александр был помягче чем Иван… да и попроще…
Форму какую выдали такую и носил, без всяких там подгонов.
Иван – полная противоположность. По первому году уже щеголял в собственноручно ушитой. Сапоги гармошкой. В погонах вставки. (Круц где-то разжился и поделился пластиком от кухонного стола)
Деды не трогали, офицеры делали вид, что не замечают…
Правда, как-то, поднялся на заставу новый начальник штаба майор Паршин присланный после трагической гибели в декабре 1975 года подполковника Вишницкого… (Вишницкий вместе со своим водителем Григорием Поляковым на УАЗ-469 попали в гололёд и сорвались в глубокое ущелье)
Иван на тот момент был дежурным по заставе и встречал столь высокого гостя у ворот.
Заслонов ожидал майора у входа в казарму.
УАЗ начальника штаба отряда остановился сразу же как только въехал в ворота. Не понравился внешний вид дежурного.
– Что это за вид у тебя солдат?! – строго спросил вышедший из машины майор. Вставки в погонах. Ремень болтается. Ты на себя в зеркало давно смотрел?!
Иван и сам уже понял, что спалился. Что вид у него не для таких вот встреч. Бляха висит аж… – ниже пояса… Штык-нож болтается где-то в районе колен…
Молча снял ремень – стал его укорачивать…
Майор направился к Заслонову… Выразил своё неудовольствие…
В течении получаса гость пробыл в канцелярии, за тем уехал на заставу выше.
После того как штабист уехал Заслонов, вызвал к себе Ивана, отчитал:
– «Что же ты меня так подставляешь… Знал ведь кто к нам поднимается?!…»
Иван стоял опустив голову… Конечно осознавал он, что подставил… – только ведь ошибку уже не исправишь.
– Ладно, иди – с досадой в голосе буркнул начальник и тут же закрепил сказанное махом руки – мол разговор окончен. Что это ещё за привидение? – воскликнул Иван при появлении у ворот Куликова. – Ну ты братан и даёшь!…
Куликов был одет в овчинный тулуп до пят. Такой один на заставе. Специально для часового. Под него ещё умудрялись поддеть некоторые товарищи и стёганую солдатскую куртку – Александр из их числа. Ко всему, ещё – нашёл большие валенки и влез в них вместе с яловыми сапогами.
– Ты, что на северный полюс собрался? – подковырнул своего друга Иван. – Ты куда это так вырядился, хохол?..
– Шо? Сам ты хохол! Я русский!
– Ага, и я, и вся моя домовая книга – все русские.
Да ладно, не дёргайся так Санёк, как ни крути, а придётся начальнику рацуху кинуть!
– Какую такую рацуху, ты кому уши греешь? Иди лучше нарушителей лови, следопыт!..
– А такую!.. Пусть даст команду дежурным, чтоб те выдавали вместе с автоматом вам часовым и большую лопату, чтоб грелись. Замёрз, покидал снежок. Снова замёрз – опять покидал… И служба, и польза!
И чтоб дежурный проверять выходил через каждые пятнадцать минут. – А то ни дай бог – поскользнёшься да упадёшь… В таком-то одеянии – без чьей либо помощи и не поднимешься!
Был у друзей один замечательный прикол, на их взгляд, – который вызывал у сослуживцев улыбки на лицах…
Ещё в отряде взводный Марченко проводил в полевых условиях занятия по отработке приёмов рукопашного боя… так вот – парни решили некоторые приёмы отработать до автоматизма. Где бы друзья не встречались – в казарме, на территории – окликали друг друга и били кулаком в лицо. – Удар должен был блокироваться… Не всегда получалось, как хотелось бы…
Наконец-то подошёл к воротам наряд Резникова, – ждали пока вернётся Кобец который бегал зачем-то к себе на питомник.
Куликов подошёл к воротам, снял трубку и предупредил дежурного связиста, что сработает десятый левый, – выпускает наряды.
Вышли за ворота… «Колючка» за спиной… Свобода! Здесь уже старший наряда, как говорится, – и командир, – и дипломат… Сам себе хозяин…
Резников увёл своих по дороге в гору…
Иван с напарником Кулешовым направились к ущелью, затяжной склон которого начинался сразу за офицерским флигелем.
Перед ущельем снега было мало, открытое место – хорошо продуваемое. Тропа натоптанная лыжами, да солдатскими сапогами, хоть и слабовато, но просматривалась. Иван подождал пока его догонит младший наряда, поставил задачу на движение и на случай обнаружения неизвестного на маршруте…
Кулешов не любил Ивана, и у них это было взаимно… Не в меру ленивый молчун и затворник, – похоже, ему нравилась бы пограничная служба куда больше, если бы нести её можно было не выходя из казармы. Телосложения крепкого, – что внутри за оболочкой – попробуй, угадай.
В оружейной комнате, ещё до приказа, Иван спросил:
– Годок, ты с Мишкой Стаценко на левый сегодня уже бегал, по системе, скажи – как там снега много? Лыжи брать – или можно без них обойтись?
На что получил уклончивый ответ:
«Да нормально… Как хочешь…»
Снег, как-то, вдруг – перестал сыпать. Лёгкий ветерок освежал лицо, и от этого на душе у Ивана стало сразу легко и спокойно.
Первое ущелье, которое в аккурат подпирало заставу, меж собой почему-то заставские парни прозвали – «никто ни хотел умирать»… следующее – «смерть чекиста», – оба ущелья сливались ниже заставы в одно – Джагизман (и)…
Иван знал почему верхних два ущелья так прозвали. Когда дозор возвращается на заставу по контрольно-следовой полосе или же по «системе» – из дальнего ущелья поднимаются просто усталые… а вот – из ближнего, крайнего к заставе уже ну очень усталые, и особенно в дождливую погоду…
На небе ни луны ни звёздочки. Видимость в пределах 20-ти шагов. – Так бывает в лесу, – даже заснеженном…
Включив следовые фонари направились в ущелье по проторенной в снегу тропе.
Кулешов идёт замыкающим с интервалом в десять шагов уложив лыжи с палками на плечо.
Иван первым, – держит в поле зрения то, что находится левее и впереди. Слева находится «система» на козырьках опор которой местами лежит свежевыпавший пушистый снег.
Справа, над тропой, нависли сосны и ели – время от времени роняя со своих лохматых лап шматки мокрого снега. Одну такую порцию Иван уже заполучил себе за шиворот.
Кулешов согласно поставленной старшим наряда задачи держит под контролем снежный покров со стороны границы. – А так, как числится связистом, то, взял себе в комнате связи хороший тревожный фонарь.
Ивану же достался, как и положено, общего пользования. А значит – повидавший виды, и не такой уж яркий.
Тревожный светит непрерывно восемь, а то и десять часов, так как новый, а общий – в двое меньше… так как старый…
Спускались в ущелье с особой осторожностью, – под снегом лежала на всю длину склона сколоченная из жердин лестница зафиксированная деревянными колышками.
Такая же лестница была и в следующем ущелье. В дождливую погоду без них не спуститься, и не подняться…
Находясь в снежном плену лестницы таили в себе опасность.
Склоны обеих ущелий – со стороны заставы, круты и длинны, – с противоположной стороны – только круты.
В самом низу ущелья выяснилось, – тропа, которая была ещё несколько часов назад – пропала. Просто исчезла. Пока шёл снег, ветер столько его сюда нагнал, со склона, что не только тропы не стало – но и молодые поросли полутора метровых ёлочек, которые росли стайкой правей и выше, у контрольно следовой полосы (КСП) – почти полностью поглотила снежная целина. Можно было только догадываться, где она проходила – тропа. Куда не ступишь ногой – проваливаешься.
Снег стал набиваться в сапоги и таять.
Иван стал нервничать. Подозвал к себе напарника, сказал:
– Видишь, что делается?.. Делаем рокировку – раз ты с лыжами. Одевай и вперёд!.. – Пойдёшь первым, «лесенкой»…
Иван надеялся, что напарник лыжами придавит снег и ему будет проще выбраться из ущелья.
Местами это помогало, а местами – проваливался, как и прежде. И так, пробивая себе нахрапом дорогу, шаг за шагом, – вышли из ущелья. Потеряв много времени.
Потное нательное бельё прилипло к спине, в сапогах холодили ноги мокрые портянки. Отдыхали наверху недолго.
– Что же, постояли, остыли, поднабрались сил для следующего ущелья – и в перёд!.. – про себя пробурчал Иван, а в слух озвучил:
– Двинулись!
Вышли ко второму ущелью… Крепчал мороз… уши и щёки его присутствие заметили первыми.
На связь с заставой Иван решил не выходить, а выйти тогда когда нагонят время…
Второе ущелье аналогичное первому, – с одной лишь разницей – в самом низу снега оказалось намного больше чем в первом. Местами Иван проваливался выше пояса и при этом не доставал ногами земли.
Здесь лес намного дальше отступал как с тыла к системе, так и к контрольно следовой полосе со стороны границы. За исключением десятка будто разбросанных по полю, занесённых снегом, местами до самых макушек, сосен и елей.
Вот это я влип, кретин! Вот это да! … Доигрался твою дивизию!!!
А Кулешов урод, «как хочешь, как хочешь…» – Вот теперь и как хочешь!!! – ругался Иван.
Он даже и предположить не мог, что по ущельям так много снега будет. Старый – слежалый – плюс свежевыпавший…
Так повелось, что Иван ходил меньше на левый фланг – чем на правый.
Днём, в первой половине, он уже был на правом фланге – на 20-й вышке. Смену отслужил и не очень был рад, когда огласили на боевом расчёте, что идёт дозором на левый…
«На 20-ю вышку спустились на лыжах по дороге, по горному серпантину… По дороге же вернулись и обратно. – Дорога хоть и давно, но всё же чистилась трактором, и лыжи в том районе не самый плохой вариант…»
Кулешов стоял на лыжах чуть в сторонке и молча наблюдал за тем как его старший снимает с себя тёплую куртку. Как свернув её и связав кожаным шнуром пытается прицепить за ремень со спины.
– Ты это что, в одной гимнастёрке пойдёшь?
– А разве есть варианты? – чертыхнулся Иван. Ох, как он не любил в этот момент этого человека…
– Давай мне свою куртку. – Всё что мешает давай! Я поднимусь и наверху буду ждать.
Хоть Иван и был сильно зол, но всё же согласился – отдал куртку и микротелефонную трубку.
Автомат, подсумок с магазинами, фонарь – оставил при себе.
– Давай и всё остальное!
– Всё остальное останется со мной.
– Так может на связь с заставой выйдешь, – пока розетка рядом?
– Нет, – буркнул Иван. Нагоним километры тогда и позвоню. Что я скажу, что застрял во втором ущелье?.. Должны быть уже где-то в районе первого участка, – топчемся всё ещё на седьмом.
– Так скажи, что мы там и находимся, чтоб не волновалось начальство. На верх поднимемся – по ровному и нагоним…
– Ну ты и молодец! Ну скажу, что там уже, – а вдруг участок в том районе сработает, кто его проверит?..
Короче: Семь бед – один ответ!.. Дойдём, проверим, тогда и свяжусь с заставой.
Наверху упущенное время нагнать не удалось. Снега было конечно меньше, чем по ущельям, но ненамного. Признаков, что здесь ступала нога человека тоже не было. Насколько видел глаз человеческий – лежало никем не примятое снежное покрывало… Здесь также мела позёмка, и такое же тёмное небо висело над головой.
Пограничный наряд двигался очень медленно. Кулешов уходил вперёд и подолгу ждал своего старшего.
Старую тропу натоптанную пограничными нарядами и занесённую свежевыпавшим снегом Иван отыскать не смог. Складывалось впечатление, что здесь раньше никто и не ходил. Поэтому шёл уже напропалую по краю заметённой КСП…
Возможно дозоры ходили только по, над системой… но там также было всё ровно, как и здесь где шёл он.
Местами старый снег держал, а местами нет. Проваливался по пояс.
Где на коленях, где на животе, – гребя руками свежевыпавший – выползал на крепкий слежалый… – вставал, но через какое-то время проваливался… И так было – снова, и снова…
