Вечный двигатель науки

Раиса Михайловна спокойно поприветствовала Александра. У нее были мудрые глаза с лукавыми морщинками в уголках. «Миловидное и улыбчивое лицо», – подумал Саша. Женщина излучала спокойствие и приятную ауру. Судя по всему, у нее было очень много работы: она сразу же погрузилась в содержимое своего монитора и уже не поднимала глаз на незваного гостя.

– Тёма Висляков, – навстречу Саше протянул руку рослый брюнет лет тридцати пяти.

– Александр Пушкин, не потомок, рад встрече! Вот пришел поздороваться с коллегами и представиться, я «новенький» у вас!

– Очень, очень, очень приятно, – за Артема ответила Леночка. Выплыв из-за стола и томно выгнув спину, она застыла в единственном проходе между столами. Кабинет был так заставлен мебелью, что можно было лишь догадываться, сколько неожиданных даров получает начальник пожарной охраны, подписывая акты. А угловое пространство за небольшим столом, видимо, предназначалось для фисгармонии.

Ольга Николаевна трудилась как пчела. Одновременно она читала вслух новости, грызла семечки и пристукивала ногой в такт своему докладу. Внушительный пакет семечек и их останки высились в центре ее стола. Компьютера на столе не было. Новости дама черпала из собственного телефона. До Александра ей не было никакого дела. «Это точно не она, – подумал Саша, – у этой своих дел хватает… Ну а с другой стороны, кто на ее месте вел бы себя по-другому?»

В белой кафельной плиточке стены отражалось огромное, в полстены, табло с каким-то пестрым списком. На этом списке Ольга Николаевна, никому не доверяя эту работу, отмечала разноцветными крестиками количество отгулов за переработку. Напротив ее фамилии расположилось самое значительное собрание крестиков всех оттенков.

Саша призадумался. Дошло даже до того, что он стал испытывать странные и неприязненные чувства к сидящей в двух метрах от него девушке-инженеру Леночке, которая, кстати сказать, ничего плохого пока не сделала, кроме того, что бросала томные взгляды и вытягивала губы бубликом.

«Наберут по объявлению», – прошипел неприятный мужской голос из угла комнаты. Саша уже успел забыть, что в кабинете находился еще один незнакомец. Это был суровый и очень высокий мужчина средних лет. Он носил очки в толстой роговой оправе.

– Александр. Здравствуйте, – ответа не последовало. Видимо, сотрудник был лично оскорблен приемом «новенького». Или просто обладал дурным характером. «Может, ты американский шпион? Ты, случайно, не правнучек Ахматовой? Хотя, с такой фамилией, знаем мы, чей ты правнучек», – пробурчал он себе под нос. Это был Алексей Андреевич Смелый, хотя фамилия совершенно не характеризовала его. Скорее, подошла бы фамилия Вредный, Злобный или Ворчливый. Алексей считал себя на порядок умнее любого из сотрудников НИПИ, его глубоко ранило то, что постоянные изобретения, которыми он занимался, были никому не нужны. Он запатентовал уже тридцать четыре устройства, они не работали, а если и работали, то выдавали некорректные расчёты. Алексей упорно продолжал изобретательскую деятельность.

«Нда», – задумался Саша. Искать преступника (а это был именно преступник – Саша нисколько не сомневался) можно было с тем же успехом, что и иголку в стоге сена. Размышляя обо всем этом, он никак не мог отделаться от ощущения, что вчера или сегодня какой-то сотрудник задал ему вопросы с подвохом. И задал он их не просто так. Пароль сам себя не взломает. Думай, Саша, думай!

До обеденного перерыва оставалось пять минут, и Александр решил вернуться на рабочее место: вдруг его хватятся? Обогнув дверь, он сделал несколько шагов и остановился. Кто-то стоял за дверью и подслушивал, о чем говорили в Сашином кабинете. Или ему показалось: заигрался в детектива. А говорили ровным счетом о пустяках. И напрасно Саша думал – никто его не хватался; более того, все были заняты исключительно важным делом – составлением списка добровольцев для поездки в подшефный детский сад с театральной постановкой «Волк и семеро козлят». Самым активным членом профсоюза был Павел Огоньков. Для него все что угодно – хоть волк, хоть козел – лишь бы не работать.

Неожиданно Грыжин вызвал Александра в свой кабинет. Саша разволновался: неужели он все узнал?

Архип Осипович был настроен благодушно. По-отечески похлопывая Сашу по тощим лопаткам, он многозначительно произнес:

– Тебе нужен опытный наставник, а то напортачишь еще. Закреплю за тобой Алексея Андреевича Смелого. Это наш ценнейший сотрудник. Его разработки внесли весомый вклад в развитие науки нашего города, да что там – всей мировой науки, не побоюсь такого громкого заявления. Ты, Саша, обязательно должен внедрить в свою работу программный комплекс Смелого. Тогда не работа будет, а сплошное удовольствие. Алексея Андреевича я предупредил. Он, конечно, не в восторге от тебя, ну да ладно, сработаетесь. Кстати, ты знаешь, что завтра заседание ученого совета, где мы с Экселем будем делать доклад о сенсационном открытии? Не слышал? Ну как же, на стенде внизу уже две недели висит объявление! А, да, ты же недавно у нас! Ну все, ступай работать, нечего тут прохлаждаться.

В кабинете у Грыжина было так душно и воняло спиртом, что прохлаждаться там можно было лишь очень условно.

Это была неприятная для Саши новость. Теперь еще и Смелый на его голову свалился. Не в буквальном смысле, конечно… Смелый – отличный программист, по словам Грыжина. «А не его ли это рук дело? Он мог с легкостью взломать пароль моего компьютера», – размышлял Саша.

У его стола уже ждал Иван. Он вертел в руках карандаш и задумчиво зарисовывал что-то в своем блокноте.

– Привет, – сказал Саша, – есть новости?

Ваня показал глазами на дверь, и они вышли в коридор.

– Саша, дело гораздо сложнее, чем я думал. Я ходил к нашей птичке-Леночке, ведь она у нас сборник всех событий и новостей. Конечно, я не спрашивал прямо, а так, знаешь, поинтересовался, не случалось ли у нас чего интересного. Она вывалила на меня новости со всего НИПИ, но ни слова о нашем отделе.

– Думаешь, это она?

– Что ты, Леночка может подслушать, переврать, «настучать» даже, но украсть документы – ее мозг не способен такое придумать. Уничтожение любой информации для нее сродни смерти.

– Значит, я зря надеялся, – поникшим голосом произнес Саша. – Ладно, спасибо тебе за попытку. Меня Грыжин прикрепил к Смелому, пойду набираться опыта. Говорят, что Смелый – просто гуру науки!

– Ха, – рассмеялся Ваня. – Смелый только и делает, что патентует бесполезные программки и приложения. Ни одна не работает. Да и пишет он их на «Алголе», все равно что ты перейдешь на старославянский. Считает, что новое – это хорошо забытое старое и все, что используется сейчас, не идет ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Намучаешься ты с ним.

– Судьба у меня такая, похоже, – грустно сказал Саша и поплелся извилистыми коридорами навстречу светочу науки.

Глава 3

Никогда не говори никогда

Алексей Андреевич размышлял. У него в голове роились тысячи первоклассных идей, и он не мог выбрать, с чего же начать творить. Саша прервал его размышления тихим покашливанием. С недовольством, которое не пытался скрыть, Смелый пробасил:

– Ну вот за что мне все это? Учи теперь вас, а у меня, между прочим, научный прорыв. Грядет открытие века!

Где-то хмыкнула Раиса Михайловна.

– Ладно, сейчас дам тебе – с возвратом – установочные диски, там все очень просто, разберешься, – он перешел на «ты», долго рылся в ящиках стола и наконец извлек искомое – диски в пыльных бумажных чехлах.

Саша даже обрадовался, что не нужно будет сидеть рядом с ним, слушать, как Смелый менторским голосом будет обучать его пользоваться программой.

Получив диски, Саша собрался уходить, но заметил, что на него пристально смотрит Раиса Михайловна. Саша замер. Неужели она что-то знает? Раиса Михайловна быстро посмотрела по сторонам, встала из-за стола и излишне громко и весело обратилась: «Александр, Вы уже были в нашей столовой?» В столовой он не был и туда не собирался, но твердая рука Раисы Михайловны уже уводила его в коридор и влекла на первый этаж.

– Саша, мне необходимо поговорить с Вами, – наконец, сказала она. -Наедине… Это очень важно. Не знаю, может, я не вовремя, но у меня к Вам очень деликатный разговор, – и многозначительно улыбнулась. – Только не в столовой, а где-нибудь в стороне. Что скажете?

Саша уже не знал, что думать, но отказываться было просто глупо.

– Конечно, Раиса Михайловна, давайте найдем тихое место и поговорим. У вас здесь есть тихие места?

Раиса Михайловна провела его по длинному коридору первого этажа, и они оказались в конференц-зале, недавно отремонтированном, с рядами бархатных, как в театре, кресел.

– Саша, – начала Раиса Михайловна, – я знаю, что у Вас что-то произошло. Но пока не знаю что. Вы тут второй день, но уже производите впечатление человека, который что-то напряженно ищет. У Вас на лбу уже морщины пролегли от постоянного напряжения. Понимаю, что мы с Вами совершенно незнакомы, но, возможно, я могу быть полезной в Вашем деле.

Тяжелый груз так давил на сердце и совесть Александра, что он без раздумий рассказал о том, что случилось. И почему-то ни разу не подумал, что, может, делится информацией с преступником. Ну не такая была Раиса Михайловна. Какая «не такая» – спросите вы? Просто «не такая» и все!

Выслушав рассказ Саши, женщина нахмурилась.

– Это очень плохо, Саша. Плохо не столько для Вас и для отдела. Это плохо для всего нашего института. Понимаете, кто-то не просто хочет развалить «ОРИ», он затеял совсем другую игру. Смена руководства, расформирование отдела – да ерунда все это по сравнению с тем, что карты уже проданы стороннему покупателю. А это миллионы. И, если это так, мы все окажемся соучастниками преступления, и статья за такое будет очень суровой. Вы кому-нибудь рассказывали об этом?

– Ване Самолюбову, – признался Саша. – Мне нужно было спросить совет хоть у кого-то, напоминавшего нормального. Вы же видели, кто сидит со мной в кабинете.

– Ваня… Я мало о нем знаю, мы не пересекались на проекте. Знаю, что он любимец Полины, он ее протеже.

Саша, постарайтесь никому ничего больше не рассказывать. Даже Ване. Почему Вы должны меня выслушать и мне довериться? Я не могу доказать свою непричастность, но одно скажу точно: я очень люблю наш НИПИ. Да, с первого взгляда кажется, что здесь собраны герои всех комедий, люди, не способные на научную, да что уж там – на осмысленную деятельность. Но это не так. И мне больно осознавать, что кто-то из нас может оказаться предателем и «крысой».

Я позвоню Вашему предшественнику, он уехал работать в Европу. Возможно, есть копия потерянных карт. Если нет – будем думать, у нас есть еще три дня до обсуждения результатов работы по территории.

Никогда в жизни Саша не мог представить, что он с такой легкостью доверится человеку и не будет при этом испытывать мук совести. Раиса Михайловна вселила в него надежду, и настроение немного улучшилось.

В кабинете по-прежнему царил хаос. Грыжин и Эксель громко обсуждали свой сенсационный доклад, Желтков разговаривал по телефону, а Пашка, что удивительно, не обедал и не дремал: Огоньков писал стихи.

Увидев Сашу, он обрадовался и пророкотал:

– О, Пушкин, ты же Пушкин, а мне тут эта, стишата нужны, профсоюз поручил проработать одну темку, эт самое, сочинить, короче.

Саша опешил. Да, Пушкин, но не потомок и стихов никогда не писал. Даже сочинения в школе когда-то давались с трудом. Склонность к математике и физике затмевала способность к сочинительству.

– Павел, я не пишу стихов, извини!

– Ха, тоже мне Пушкин, – загоготал Огоньков. – Ну лан, щас чё-ньть изобразим. Могем, если надо!

Его извилистая малограмотная речь напоминала небезызвестного персонажа Ильфа и Петрова из «Двенадцати стульев». «Эллочка-людоедка», – подумал Саша.

Паша декламировал вслух, громко, как положено настоящим поэтам, которые имеют свою постоянную аудиторию:

Нефть – как много в этом словеХимических осадков развило́сь.Мы нашу нефть сейчас пробу́рим,И в нефтерынке все зажглось.Без нефти прям жесть.С нефтью инкам.Ложил я, как песнь,Отчет по нефтя́м.Пермь, Карбон, Девон, СилурЗнает каждый металлург.Почему не знаешь ты?Потому что не нефтяник ты!Для чего сейсморазведка?Залежи находит метко!Метод разный нужен ейКак волна для кораблей!

Глаза Саши округлялись. Подобные стихи можно было воспринимать как последствие жесточайшей пьянки в кабинете Грыжина. Но размещать на стенгазете или доске объявлений…

– И часто ты пишешь? – спросил Саша у замолчавшего на миг поэта.

– На изи! Это ж топчик! Я тут основной по стишатам.

– Понятно, ну не буду мешать, продолжай, пожалуйста, свое творчество.

Итак, оставалось всего три дня, а не было ни одного намека на подозреваемого. Саша установил диск, который дал ему Смелый. Тихое жужжание. На экране выскочила установочная панель. Диск требовал ввести три ключа. Теперь уже было ясно, что система сильно зависела от человеческого фактора. С огромной неохотой Саша набрал телефон Смелого.

– Алексей Андреевич, Ваш диск ключи требует, продиктуйте, пожалуйста!

– Что ты, такую важную информацию я не могу сообщить по телефону, приходи – я скажу тебе лично, ты запомнишь и введешь.

Пришлось еще раз идти к Смелому, запоминать бессвязные ключи-пароли. И, когда наконец компьютер принял ключи, Саша увидел на экране установленной программы всего три кнопки. Ни одна из них не работала. Эту неудачу можно было объяснить поврежденным кабелем мышки – Саша подумал, что старая мышка могла сломаться из-за дефекта самой программы. Саша проверил мышь. Он даже развеселился. И нажал на крестик – ничего не произошло. Потом отступил и облегченно вздохнул. Разъединил контакты, ткнул курсором в мигающую зеленой галочкой кнопку «ОК». И сразу же крестик загорелся желтым огнем. Система признала его человеком, готовым выполнять определенные действия. А когда этот крестик исчез, экран загорелся белым и компьютер выключился. «Поработал, – подумал Саша. – Хоть бы не сгорел, а то еще и за повреждение имущества выплачивать придется».

Пока его голова была занята этой бесполезной работой, он на секунду забыл о самом главном – о пропавших картах. Не просто пропавших – карты были украдены или уничтожены кем-то из сотрудников.

«Итак. Больше никому ни слова, делаю вид, что все нормально, создаю видимость работы, а там будь что будет».

День близился к лимонному застолью, в котором Саша решил участия не принимать, а тихонько улизнуть домой и написать подробный план того, что он уже знал.

В кабинет зашел Ваня.

– Может, по пиву? Как ты на это смотришь, Саш? Я знаю отличное место – бар с крафтовым пивом. Только гурманы оценят. Там более тысячи сортов и есть такое, которое и пивом-то сложно назвать – «пища богов»!

– О, да ты гурман! Спасибо, звучит заманчиво, но сегодня я не могу, у меня дела. В другой раз.

Торопливо собрав вещи, выключив перезагрузившийся компьютер, Александр направился к выходу. Краем глаза он увидел, что все сотрудники стройными рядами направились в кабинет Грыжина. Все, кроме Пашки.

Постепенно здание опустело, было слышно, как колышутся шторы на первом этаже. Бухгалтер Ольга Петровна как обычно уходила последней, словно капитан тонущего судна. Только никто не тонул, а квартальный отчет сам за себя отчитаться не мог. В глазах уже троилось от цифр, и Ольга Петровна решила пройтись до уборной третьего этажа: размять затекшие от постоянного сидения ноги. Проходя по пустынному коридору мимо закрытых дверей, она вдруг услышала голос. Скорее всего, это был телефонный разговор, так как ответов на вопросы не было. «Странно, – подумала она, – ведь все уже давно разошлись: половина десятого». Голос был мужской, приглушенный. Женское любопытство сыграло злую шутку, и ноги Ольги сами повернули в сторону открытой двери.

– Ты перевел? – спросил мужчина, подождал ответа и продолжил. – Нет, я хочу всю сумму. Так, чтобы я видел. Нет, половины недостаточно. Я настаиваю на всей сумме, иначе сделка не состоится. Да, карты у меня. Часть карт я отправил, но без полной картины первая часть бесполезна. Я слишком многим рискую. Да, вы тоже, но я – большим. Да, сумма большая, но вы понимаете, о чем идет речь в итоге.

Ольга Петровна не узнала голос, он был как будто специально искажен, или говорили через ткань. И тут она узнала характерное слово, которое слышала много раз только от одного человека. Женщина похолодела. Речь шла явно о какой-то афере, было понятно, что говорили про карты, а это работа их НИПИ. Это были их карты, и кто-то их только что продал. Постояв за дверью, она обернулась и через несколько секунд уже не медлила.

Ольга Петровна, стараясь не издавать ни звука, развернулась на каблучках и, молясь про себя, чтобы свежеположенный паркет предательски не скрипнул, вернулась в бухгалтерию. Она решила позвонить в полицию и уже почти подняла трубку…

Здесь, дорогой читатель, мы вынуждены сделать лирическое отступление. Дело в том, что в НИПИ не любили никакие новшества, не признавали новомодные гаджеты. Мастодонты науки считали, что новое – это хорошо забытое старое, поэтому вся современная офисная техника могла подвести в нужный момент. То ли дело перфокарты! И рукописи, как известно, не горят. Именно поэтому в институте стояли проводные дисковые телефоны – самая надежная вещь, по мнению большинства ровесников данных аппаратов.

Итак, вернемся к несчастной Ольге Петровне, которая в нерешительности застыла с трубкой в руке, задумавшись, кому позвонить: директору, начальнику отдела или сразу в полицию, а сама невольно писала на бумаге слово, которое ее так смутило. Неожиданно ее шею будто обожгло огнем, и витой шнур телефонного аппарата плотно сомкнулся. Она даже не поняла сначала, что произошло, а когда поняла, то было уже поздно. В глазах Ольги Петровны потемнело, она не могла кричать, только тихий хрип доносился из ее сдавленного горла. Через несколько секунд она перестала дышать и повалилась на бок, сметая со стола квартальный отчет, калькулятор и мелкую канцелярскую ерунду.

Кто-то в резиновых перчатках осторожно убрал телефонный шнур с шеи Ольги Петровны и положил трубку. Незнакомец растворился в темноте коридора.

Глава 4

Начитавшись детективов

Саша опаздывал. На улице лил такой дождь, что было бы неудивительно, если мимо проплыла лодка деда Мазая с зайцами на борту. Прыгая через лужи и стараясь окончательно не намочить брюки, Саша влетел в холл института. Около турникета его встретил не привычный охранник в униформе ЧОПа, а полицейский, который проверял пропуска сотрудников. Перешептываясь, ученые проходили через турникет. Саша шел на негнущихся ногах, его фантазия уже рисовала, как сейчас ему предъявят обвинение, наденут наручники и поведут мимо коллег к полицейскому «бобику». Но не успел Саша войти и дать своей фантазии развернуться по полной, как мимо него прошли санитары, которые несли на носилках тело, накрытое черной целлофановой пленкой.

Все мысли о собственной беде улетучились, и захотелось понять, кто так внезапно скончался на рабочем месте. На лестнице Саше встретилась Леночка. Ее не нужно было просить, она сама подскочила к Саше вплотную и заговорщицким шепотом начала:

– Саша, представляете, у нас убийство! Убили Ольгу Петровну!

Саша не знал, кто такая Ольга Петровна, он еще не получал заработную плату и не имел счастья общаться с бухгалтерией.

– А кто это?

– Как кто? – удивилась Леночка. – Наш бухгалтер, конечно!

– И кто ее убил? Она зарплату не выдала? – попытался неуместно пошутить Саша.

– Не знаю кто, но знаю как. Проводом от телефона – вот как, – пропела Леночка, тут же потеряла интерес к Саше и помчалась ловить следующую жертву для оглашения новости.

Саша почти подошел к двери своего отдела, как раздался голос из громкоговорителя, которые были развешаны на каждом этаже. «Уважаемые сотрудники, просьба всем собраться в конференц-зале в 10:00. У нас произошло неприятное происшествие, и сотрудники полиции желают поговорить со всем коллективом одновременно». Затем голос продолжил: «Заседание ученого совета, посвященное докладу Архипа Осиповича и Сергея Викторовича, состоится в намеченное время, в 12 часов дня. Просьба не опаздывать!»

В кабинете Сашу ждала Раиса Михайловна. Она приходила к Грыжину за подписью и теперь, нетерпеливо притоптывая ногой, разглядывала Сашины книги.

– Доброе утро, – поздоровался со всеми Саша: он заходил последним, все уже были на месте.

– Даров, – пробасил Пашка, – слыхал, у нас жмур?!

– Павел, ну как Вам не совестно, – прервала его Раиса Михайловна. – Как можно так цинично говорить о несчастной коллеге, ведь женщина убита.

– Ну ниче-ниче, – философски отреагировал Огоньков и углубился в изучение комикса Марвел «Мстители».

– Саша, – обратилась к нему Раиса Михайловна, – Вы мне не поможете? У меня с привязкой скважины к волновому сейсмическому полю сложности, а Вы как раз специализируетесь, насколько я знаю.

Огоньков вдруг оживился и изрек:

– Пооооле, рууууусское пооооолееее, – нараспев заголосил он. – Да чо тут думать, могли бы и меня позвать, Раис Михална. Там типа интрополяция с ошибкой – и все. Я б ее подэтсамовал и делов.

– Спасибо, Пашенька, интерполяцию я проверяла, – ласково ответила Раиса Михайловна. – Если Саша не справится, мы позовем Вас!

Когда они вышли из кабинета, Раиса Михайловна шепотом обратилась к Саше:

– Вы же понимаете, что между пропажей карт и смертью Ольги Петровны есть связь? Либо она была в этом замешана, либо она что-то узнала, вот только что?

Саша думал о том же.

– Раиса Михайловна, в бухгалтерии сейчас полиция?

– Насколько я знаю, они сейчас беседуют с директором.

– Тогда давайте заглянем вниз? Кстати, как убили бухгалтера?

– Задушили телефонным проводом!

– Телефонным проводом? Такие аппараты до сих пор работают?

– Здесь только такие и работают, – грустно сказала женщина.

Они спустились на первый этаж, где располагалась бухгалтерия. Пахло валерианой, водкой и еще чем-то неприятным. Из кабинета главного бухгалтера доносились приглушенные рыдания, больше никого не было. Первым, на что они чуть не наступили, был след от мелового абриса тела. Саше показалось на миг, что он снова уснул, как в первый рабочий день, и весь этот сюрреализм ему просто приснился. Вот сейчас он откроет глаза и не будет ни этого кабинета с мелом на полу, ни трупов, ни украденных карт. Но это был вовсе не сон.

– Где стол Ольги Петровны? – спросил Саша.

– Вон там, у окна. Видите, вокруг все разбросано. Наверное, она боролась, – предположила Раиса Михайловна.

Они нерешительно топтались у входа, боясь, как говорят в детективах, «затоптать улики». Саша огляделся вокруг. В бухгалтерии, в отличие от других отделов, царил порядок. Все папки были расставлены по местам не только в алфавитном порядке, но и по цвету. Не было мусора, не валялись банки и бутылки. И тут под столом Ольги Петровны Саша увидел смятый обрывок бумаги. Странно, при такой чистоте – мусор под столом. Может, не случайно? Не помня себя Саша рванул под стол, схватил бумажку и выскочил в коридор. За ним и Раиса Михайловна. Едва он успел сунуть листок в карман, появился полицейский.

– Вам что нужно, товарищи? – недобро покосился он.

– Нам бухгалтера бы, – еле смогла ответить Раиса Михайловна.

– Так нет ее, скончалась, – только и сказал сержант. – Мне велено все тут опечатать.

Горе-детективы хотели вернуться на свои рабочие места, но их увлек поток, бредущий в конференц-зал. К общему потоку присоединились еще какие-то люди, и вскоре уже было не пройти. Саша украдкой достал из кармана листок. Так, чтобы никто не видел. На обрывке бумаги из блокнота было написано «фу». Остальная часть отсутствовала.

В зале не было свободных мест. Большую часть занимали сотрудники, а остальное пространство заполняла доблестная полиция. На сцене со скорбным выражением лица стоял молодой директор НИПИ, совсем недавно назначенный на эту должность. Он имел отдаленное отношение к науке, но при этом у него были близкие родственные связи в министерстве. Андрей Андреевич Андреев (родители были явно с фантазией) скорбел. Скорбел он не столько по покойной Ольге Петровне, сколько по молодости, которая проходила в этой замшелой, пахнувшей нафталином организации. Андрей Андреевич прочистил горло, глотнул воды и начал: «Товарищи, сегодня у нас произошло ЧП. Погибла сотрудник отдела бухгалтерии. Я не могу разглашать всех обстоятельств, – многозначительно заявил он, – но одно могу заявить совершенно точно: Ольга Петровна была убита». Оханье и аханье, на которые рассчитывал Андрей Андреевич, не состоялись. Публика встретила новость в гробовой тишине, благодаря стараниям быстроногой Леночки все уже были в курсе.

– Передаю слово сотрудникам полиции, – грустно продолжил директор. – Пожалуйста, товарищи…