скачать книгу бесплатно
Спустя несколько мгновений, когда он спустился по лестнице и миновал табличку с надписью «Только для членов семьи», его мозг внезапно снова заработал.
Охранники не будут встревожены ее присутствием на частной территории, потому что она была членом семьи!
Он нервно вздохнул и быстро пошел пешком через апельсиновую рощу к своей машине. Потребовалось немного поискать, и вот на экране его смартфона появилась фотография нового владельца поместья – Рико Монтеро. Еще один клик, и он увидел сестру Рико – Пиа.
Его незнакомка не была любовницей плейбоя или дочерью бизнесмена, которая искала способы улучшить свою жизнь с помощью мужчины.
С финансами у Пиа должно быть все в порядке. Она получала дивиденды от семейной корпорации, управляемой братьями. Она жила в небольшом, но элегантном доме в элитном районе. Ее страница в социальных сетях пестрела фотографиями экзотических пейзажей.
Пиа происходила из богатой семьи. Анжело вспомнил, что скандальные связи братьев Монтеро с женщинами – ассистенткой и домработницей – были быстро улажены, а политическая карьера и богатство семьи при этом не пострадали.
Что касается Пиа, тонкие черты ее лица завораживали. Ее сфотографировали на каком-то торжестве, ее улыбка была неприступной, а ее поза была такой же намеренно беззаботной, как у модели на подиуме.
Ее изящная фигура восхищала. Анжело ощутил разливающееся по телу тепло, вспоминая ее тело. Однако он любил игривых, общительных женщин, которые зарабатывали себе на жизнь своим трудом. Тех, чьи мотивы и интерес к нему были предельно ясными.
Анжело бросил телефон на пассажирское сиденье, испытывая отвращение к себе за то, что не смог противостоять порыву и позволил себе секс с такой неправильной женщиной.
Это был не снобизм нувориша в отношении представительницы «старых денег». Его презрение зашло гораздо глубже. Многие, должно быть, еще помнили, что происходило в этом коттедже в поместье Гомеса много лет назад, но решили проигнорировать это. Они продолжали общаться с монстрами, позволяя отцу и братьям Анжело пользоваться статусом, на который те не имели права. Его отца следовало посадить в тюрьму, а когда умер старый барон, Анжело должен был получить часть своего имущества.
В четырнадцать лет он учился в школе-интернате, все еще скорбя о самоубийстве матери. Он был убежден, что его братья намеренно сожгли ее дом, чтобы получить выплату по страховке, а еще и для того, чтобы ему некуда было возвращаться.
Анжело боролся за выживание, и если бы его братья оставили его в покое, он мог бы оставить в покое и их. Вместо этого, когда они поняли, что семейный тайник с драгоценностями пропал, они нашли Анжело и обвинили его и его мать в краже.
Увидев, в каких условиях живет Анжело, братья поверили его словам, что у него не было ничего. Но они считали, что ему известно, где тайник.
Как он смог убедиться сегодня вечером, его догадка о том, где его мать спрятала сокровище, была верной. Но, несмотря на найденные драгоценности, он не смог простить родственникам того, что они сделали с ним и его матерью. Он прикусил губу и решил уничтожить их, независимо от того, сколько времени это займет.
Анжело мог заявить о своих правах незаконнорожденного сына на долю в наследстве барона в любое время за последние полтора десятилетия. Но помимо нежелания признать, что в его венах текла кровь его отца, у Анжело просто не было средств на борьбу. А пресса превратила бы страдания его матери в не более чем грязное воровство. Он не мог поступить так с ее памятью.
Кроме того, он наслаждался бесплодными поисками своих братьев. Если бы им когда-нибудь удалось найти драгоценности, он бы официально заявил о своих правах на наследство. В конце концов, это была компенсация, которую его мать взяла себе, понимая, что отец Анжело никогда не оставит им ничего, кроме обветшалого коттеджа.
Что касается Анжело, то эта банка украшений была его наследством, честным и справедливым.
Ему становилось плохо, когда он думал о поступках своих родственников.
Он добрался до поля, где ждал его вертолет, и поднялся на борт, ощущая вес банки в кармане своего плаща. Анжело обдумывал, когда и как он даст братьям знать, что драгоценности, которые забрала его мать, теперь у него.
Он хотел, чтобы они оказались в самом слабом, незавидном положении, когда он нанесет этот удар. Сейчас они все еще жили на вырученные от продажи поместья деньги. Но эти средства быстро закончатся, учитывая любовь Дариуса к азартным играм и недавний развод Томаса.
Анжело будет интересно наблюдать, как они будут выкручиваться.
Однако, как и в любой почти идеальной афере, у него имелся свидетель, который мог разрушить все планы. Пиа Монтеро.
Она видела Анжело в поместье этим вечером.
Если она узнает, кто он…
Глава 3
Шесть недель спустя…
Вы меня извините? – сказала Пиа матери и Себастьяну.
Она не дождалась разрешения или даже взгляда матери, чтобы увидеть в нем неодобрение. Ла Рейна, вероятно, думала, что она поддалась панике, но Пиа не волновали умозаключения матери. Она резко встала со стула и поспешила в туалет, где ей пришлось расстаться с обедом, который только что съела.
Что происходит?
Она намочила платок и вытерла пот со своего бледного лица, потрясенная приступом внезапной болезни. Всю неделю она чувствовала себя странно, но у нее не было высокой температуры. Она не могла обвинить шеф-повара своей матери в использовании несвежих продуктов.
У нее было одно-единственное объяснение для происходящего.
Она не могла быть беременной. Не могла! Самый желанный кандидат на роль ее жениха сидел сейчас в столовой рядом с ее матерью.
Пиа постаралась взять себя в руки и вернулась в столовую, но не села на свое место.
– Мне очень жаль, мама. Я не очень хорошо себя чувствую и должна уехать домой. Предлагаю перенести совместный обед! Себастьян, могу ли я позвонить тебе на этой неделе, чтобы согласовать день и время?
– Позволь мне отвезти тебя домой. – Он встал и отложил свою салфетку.
– Я не хотела бы быть обузой. Мамин водитель забрал меня из дома и отвезет обратно.
– Я с удовольствием отвезу тебя сам! Спасибо за обед, Ла Рейна.
Мать Пиа дружелюбно улыбнулась и подставила щеку его воздушному поцелую, но ее взгляд, брошенный в сторону дочери, не предвещал ничего хорошего.
Через несколько минут Пиа сидела рядом с Себастьяном в его спортивной машине.
За обедом они узнали, что оба любят подводное плавание. Большую часть времени Себастьян работал за пределами Мадрида, но отдыхал в Валенсии в детстве и хотел бы поселиться в тех местах, когда женится. У его матери был питомник породистых собак, и Себастьян забрал себе оттуда неперспективного щенка. Он признался, что совершенно избаловал малыша. Это откровение заставило мать Пиа выдавить из себя вежливую улыбку, в то время как Пиа испытала слабую надежду. Возможно, их брак мог стать, в конце концов, успешным.
– Мне очень жаль, – снова извинилась она. – Мне всю неделю не по себе, я была вынуждена отменить обед.
– Ну что ж, в болезни и в здравии, верно?
У Пиа не хватило бы наглости обмануть этого мужчину, если бы она была беременна от другого.
– Себастьян, я думаю, не стоит так гнать.
Он снял ногу с акселератора, мгновенно насторожившись.
– О, ты хочешь сказать… – Он взглянул на нее, затем резко свернул на обочину и остановил машину. – Я сказал что-то, что тебя обидело?
– Нет, совсем нет. Но что-то произошло, что заставляет меня думать, что будет лучше отложить обсуждение наших планов до нового года.
Пиа пыталась изобразить вежливую улыбку, но чем дольше он вглядывался в ее лицо, тем более виноватой она себя чувствовала.
Себастьян откашлялся и осторожно заговорил:
– Ты, должно быть, удивишься, если услышишь, что вряд ли что-то может заставить меня отказаться от наших планов.
Она облизнула онемевшие губы.
– Ты не понимаешь, насколько серьезными могут быть причины.
– Я думаю, что понимаю.
Пиа хотелось рыдать.
– Моя семья очень хочет этого союза, Пиа. Какие-то факты из истории моей семьи достаточно неоднозначны, с чем тебе необходимо будет смириться. Совместные обоюдовыгодные решения и защита друг от друга – вот цель такого рода браков. Пожалуйста, расскажи мне обо всем, что ты рассматриваешь как препятствие для отношений. Я совершенно уверен, что смогу это принять.
Пиа хотела взглянуть на Себастьяна, не в силах поверить, что он захочет взять ее замуж с ребенком от другого мужчины, но он взял ее за руку и с уверенностью сжал ее.
Она вздохнула и слабо улыбнулась.
– Позволь мне позвонить тебе позже на этой неделе. Мне нужно время, чтобы подумать.
– Конечно.
Себастьян отвез ее домой. За это время она перепроверила даты своего цикла и набрала номер телефона жены брата.
Час спустя Пиа была на полпути к побережью. Она остановилась у придорожной аптеки и купила тест на беременность. Затем пошла с ним в туалет автозаправочной станции, а после долго неподвижно сидела в машине, пытаясь осознать тот факт, что она была беременна.
Самое нелепое в ее истории было то, что она понятия не имела, кто был отцом ребенка.
Именно поэтому она хотела увидеть Поппи.
Она завела машину и поехала на место преступления.
* * *
Полчаса взаимного общения с двухлетней племянницей немного восстановили ее душевное спокойствие.
Несмотря на обстоятельства, Пиа с нетерпением ждала материнства. Она не была такой равнодушной практичной женщиной, как ее мать, хотя она знала, что Ла Рейна строго осудит ее за проявление привязанности к своему ребенку. За это она часто ругала Сорчу и Поппи, и Пиа все еще помнила, как мать упрекала ее няню за то, что та обнимала Пиа.
«Не балуй ее. Она станет зависимой».
– Ты пойдешь с няней, пока я поговорю с твоей мамой? – спросила Пиа Лили.
Лили яростно обняла ее за шею и по-английски сказала:
– Я тебя люблю!
Глаза Пиа наполнились слезами, когда маленькая девочка махнула на прощание и вышла из комнаты.
Скоро и у нее будет такой человек, который будет говорить ей эти слова.
– Думаю, у меня есть несколько хороших идей, – сказала Поппи, когда они вошли в гостиную. – Я делаю альбом для Рико на Рождество. Я не знаю, что еще подарить человеку, у которого есть все.
Рико, брат Пиа, оказался в бедственном положении после того, как его короткий первый брак закончился трагедией. Затем он выяснил, что Поппи родила от него ребенка и воспитывала дочь самостоятельно. С тех пор как он нашел их, он снова стал терпеливым, заботливым старшим братом, готовым защитить ее от бед.
– Кофе или вино? – предложила Поппи.
Пиа запнулась, поняв, что ей нельзя пить алкоголь и кофе, скорее всего, тоже.
– Я пришла с обеда у мамы. Пока ничего, спасибо.
– Это она что-то говорила об аукционе? Поэтому ты здесь? – Поппи поморщилась, сев на диван. – Когда ты сказала, что хочешь спросить меня об аукционе, я подумала, что тебе нужна карта аукциониста.
Она взяла карту со стола.
– У меня проблемы, Пиа?
– Нет. Но мне бы хотелось посмотреть на нее, если ты не возражаешь.
Пиа положила карту в карман.
– Нет, мама очень рада, что ты побила рекорды по сбору средств, даже если она не согласна с твоими методами.
– Из-за картины, – вздохнула Поппи, опуская плечи.
– Я имею в виду костюмы. Мать думает, что такие вещи – просто обман, введение в заблуждение. О чем ты говоришь? Какая картина?
– Та, что с чердака. Молодая женщина. Она причина, по которой я собрала так много денег. Один участник заплатил огромную сумму.
– Я помню это. Кто купил картину? – Пиа затаила дыхание.
– Это проблема. Я не знаю.
– Аукционист не сказал тебе?
– Нет, он не стал мне говорить! – категорично сказала Поппи. – Я старалась! Предыдущий владелец был расстроен и хотел знать имя нового обладателя картины.
– Барон Гомес?
– И его брат, да. Ты их знаешь?
– Только немного слышала о них. У них не очень хорошая репутация.
Семья Гомес переживала тяжелые времена после смерти барона-отца. Один брат был любителем женщин, другой – игроком. Оба мало что смыслили в бизнесе.
– Из-за чего они были расстроены?
– Хороший вопрос! Они продали нам имущество, как есть, со всей мебелью и другими предметами, оставленными в поместье. Когда я нашла картину на чердаке, я подумала, что она довольно хороша. И я пригласила братьев Гомес на аукцион как почетных гостей, чтобы быть уверенной, что они не возражают против того, чтобы я выставила ее как лот для сбора средств.
– Они сказали, кто эта женщина?
– Их сводная сестра, дочь второй жены их отца. Она жила в коттедже в отдаленной части поместья. Коттедж сгорел после ее смерти. Должно быть, она умерла в молодом возрасте. На портрете ей около пятнадцати, а портрет был написан тридцать лет назад. В любом случае новый барон показался мне довольно бездушным. Услышав, что я планирую выставить картину на аукционе, он засмеялся и сказал: «Конечно, посмотрим, что ты сможешь получить за нее».
– Барон был на балу?
