скачать книгу бесплатно
. Сущность же учреждения мировых судей, согласно точке зрения А. Я. Протасова, состояла в том, что любой, имевший надобность подать в суд исковое прошение или жалобу, должен был прежде всего явиться к мировому судье и ему объявить о своей претензии. Мировой судья, согласно мнению депутата, вызвав ответчика и выслушав доказательства обоих тяжущихся, по прошествии трех дней или немного более, объявлял сторонам, которая из них права и которая виновата. При этом главная обязанность мировых судей, по мнению А. Я. Протасова, должна была заключаться в старании примирить тяжущихся. И только в случае неуспеха в этом спорящие стороны имели право обращаться к формальному суду. Но как бы в предупреждение такого исхода депутат А. Я. Протасов предложил постановить законом, чтобы истцам не было дозволено обращаться с просьбами в судебные места, не побывав прежде у мирового судьи
.
В наказе депутатов дмитровского дворянства выдвигалось предложение: «для суда скорого, близкого и дешевого» по малозначительным делам между крестьянами разных владельцев, «обыкновенно малоценным, разделить уезд на четыре округа с выборным из дворянства земским судьей во главе каждого; эти судьи, действуя под руководством предводителя, “в самой скорости” решают тяжбы между крепостными словесно, наказывая виноватых крестьян, а помещиков “смиряя полюбовно”»
.
Незадолго до осуществления губернской реформы Екатерины II московский генерал-губернатор М. Н. Волконский представил императрице свой проект об усовершенствовании судебной системы
. В целом, предлагая незначительные изменения в судоустройстве, по вполне понятным причинам основанные на сословном признаке и отсутствии разделения властей, М. Н. Волконский проектировал, что в каждом стане под начальством земского судьи следует учредить должность комиссара, выбранного дворянами, в компетенцию которого входило бы «всякие словесные суды производить», например по делам о незаконной порубке леса, о незаконной перепашке земли, о кражах на сумму не свыше 100 руб., о драках и т. п.
Вступив на российский престол, Николай I предложил дворянству представить на имя царя ходатайства о своих нуждах. В результате «тринадцать великороссийских губерний за общим подписом предводителей дворянства» заявили ходатайство о введении «мирных судей» в уездах. Пожелание дворян было мотивировано следующим образом: «Земские суды находятся в затруднительном положении вследствие массы тяжб, и так как самый обряд делопроизводства в них, устанавливающий все протоколами, определениями, журналами, весьма затрудняет к скорому решению и исполнению дел»
. Таким образом, по проекту дворянства уезды должны были разделяться на участки, в каждом из которых учреждался «мирный» судья, который разбирает претензии и дела на месте, не заставляя тяжущихся совершать путешествия в уездный город, где обыкновенно имел местопребывание земский суд.
Император Николай I пришел к мнению, что заявление коллективного ходатайства выходит за пределы предоставленных дворянству полномочий. Прошение было возвращено с указанием, что дворяне должны представить прошения от каждой губернии отдельно. Тогда ходатайство об учреждении должностей мирных судей было продублировано курским дворянством, но снова без положительного результата. 22 декабря 1827 г., после обсуждения прошения курских дворян в Государственном Совете вместе с заключением министра юстиции, министр внутренних дел уведомил курского губернского предводителя дворянства о том, что в «Государственном Совете происходит окончательное суждение о постановке нового определения правил для третейского суда», и что после введения этих правил в действие «особый чиновник, под званием мирного судьи, не будет нужен, ибо всякий волен отдаться на третейское разбирательство, и лица, к коим, по мере доверия, прибегают сами спорящие стороны, суть уже мирные судьи»
.
Предложение об учреждении мировых судей содержалось также в записке председателя Государственного Совета В. П. Кочубея, «поданной императору Николаю I в связи с обсуждавшимися в коридорах власти проектами реформы существующего государственного строя, в том числе и в области судебной»
. В записке ставился вопрос об отделении судебной власти от полицейской путем учреждения в уездах «мирных судей» (Juge de Paix)
. Эти суды рассматривали бы имущественные споры (т. е. В. П. Кочубей скорее всего имел в виду, что «мирные суды» будут рассматривать только гражданские дела), руководствуясь не столько формами судопроизводства, сколько совестью и здравым рассудком, и решения этих судов должны были быть обязательными, «когда иск не превышает 100 руб.»
. Апелляционной инстанцией для «мирных судей» Кочубей планировал уездный суд. Подробно остановился он и на составе мирового суда: «для каждого сословия должны быть собственные судьи: дворяне будут избирать из дворян; купцы назначать судей из своего сословия; в смешанных делах судьи от дворян смешиваются с судьями от купцов и совместно решают дело»; «для крестьян же мировые судьи могут быть учреждены при волостях»
.
Заслуживает внимания и проект конституции России под названием «Государственная уставная грамота Российской Империи». В начале 1818 г. царь поручил министру юстиции Н. Н. Новосильцеву разработать проект конституции России. В 1821 г. разработка проекта, получившего название «Государственная уставная грамота Российской Империи», была завершена. Однако проект конституции так и не был утвержден императором и остался на бумаге
. Среди прочих передовых идей того времени проект конституции дает определенные представления о перспективах судоустройства и судопроизводства. В связи с этим заслуживает внимания упоминание в проекте о мировом суде. В частности, в документе указывается, что «…суды первой инстанции по делам уголовным и гражданским (уездные суды и городовые магистраты); коммерческие, совестные и мировые суды (курсив наш. – Авт.), равно как и другие суды, в коих окажется надобность, будут устроены особенными постановлениями сообразно с Государственною уставною грамотою»
.
Таким образом, первоначально идея мирового суда в правительственных кругах успеха не имела. Однако постепенно инициатива в вопросе судебных преобразований перешла из рук властей в руки общественности. В частности, идея создания в России мирового суда обсуждалась также и в среде декабристов. Так, Н. М. Муравьев в рамках своей конституции разработал проект судебной системы, в соответствии с которым судебная власть строилась по территориальному принципу: уездные совестные суды; уездные съезды совестных судов; областные «судилища» и Верховное «судилище»
.
Согласно проекту в уездах учреждались совестные суды, состоящие из двух инстанций: совестный судья и съезд совестных судей. Совестный судья выбирался «обыкновенными избирателями» из расчета один совестный судья на четыре тысячи душ мужского пола. При этом кандидат в совестные судьи должен был удовлетворять ряду цензов и требований. В частности, таким судьей мог стать любой житель уезда без различия сословия и звания, «лишь бы он был в совершенных летах, пользовался доверием жителей, имел постоянное пребывание в Уезде, не находился в другой какой-либо службе и владел бы движимым или недвижимым имением не менее 2000 серебряных рублей», причем наличие этой собственности, по словам Н. М. Муравьева, приобретенной трудом, промышленностью и бережливостью, должно было бы служить «залогом честности и бескорыстия Судьи». При этом должность совестного судьи была несменяемой, и он мог остаться «в своем звании, буде окажется непорочным, до 70-летнего возраста»
. Должность совестного судьи, согласно проекту, не могла быть совместима с выполнением каких-либо прочих обязанностей.
Совестные судьи призваны были рассматривать гражданские тяжбы и незначительные уголовные дела и имели право приговаривать к трехдневным срокам заключения и штрафам, не превышающим размер трехдневного заработка. В судопроизводстве преобладало судоговорение. Да и в целом судебный процесс по проекту носил гласный характер и происходил при открытых дверях: все жители, мужчины и женщины, имели право посещать заседания совестного судьи.
Если обе тяжущиеся стороны были удовлетворены решением совестного судьи, «то оное становится окончательным. Никакое третье лицо не вправе опровергать оное». В противном случае можно было подать апелляцию. Апелляции на решения совестных судей подавались съездам совестных судей, которые происходили «каждые три месяца в уездном городе и «в главнейших местечках Уезда…»
. Съезд совестных судей состоял из всех совестных судей уезда.
Для того чтобы решение съезда совестных судей было законным, на заседании необходимо было присутствие не менее пяти совестных судей, при этом совестный судья, решение которого обжаловалось, не мог входить в состав судей и, следовательно, не имел права голоса. Но он обязан был присутствовать на съезде для объяснения причин, «на которых он основал свое решение»
.
Таким образом, за образец Н. М. Муравьевым, по мнению С. В. Лонской, «вероятнее всего, были взяты английские четвертные сессии и французские выборные мировые судьи», что объясняется довольно просто – «государственный строй республиканской Франции воспринимался в то время в России прогрессивно мыслящими людьми как некий идеал, а участник заграничных походов Муравьев имел возможность познакомиться с ним в деталях»
. Таким образом, именуя судей «совестными», декабрист «подчеркивал не столько их происхождение от екатерининских, сколько соответствие их понятиям “справедливость”, “спокойствие”, “мир”»
.
Вполне очевидно, что в совестных судьях, которые в соответствии с проектом Н. М. Муравьева единолично рассматривали большинство дел, отчетливо проявился прообраз будущего мирового судьи, а в съезде совестных судей – модель будущего съезда мировых судей. Подобной точки зрения придерживались и другие исследователи. Так, В. И. Семевский, а вслед за ним Р. Х. Яхин считали, что совестные суды по конституции Н. М. Муравьева содержали черты будущих мировых судов по Судебным уставам 20 ноября 1864 г.
Однако, по мнению Б. В. Виленского, «с этим едва ли можно согласиться, так как единственное их сходство заключалось в том, что они суды нижестоящие, находятся в уездах и съезды их являются апелляционной инстанцией. Все же остальное: порядок избрания, компетенция, подсудность и проч. – настолько различны, что нет оснований к такому предположению»
. На наш взгляд, можно вполне разделить мнение Г. В. Гриненко, утверждающего, что предложения Н. М. Муравьева по судоустройству, в том числе и относительно мирового суда, были во многом востребованы при подготовке судебной реформы 1864 г.
Подобной точки зрения придерживается и исследователь мировой юстиции С. В. Лонская
.
Существенное влияние на содержание проектов судебной реформы с введением института мировых судей оказала подготовка реформы по отмене крепостного права, когда губернские дворянские комитеты, организованные для выяснения пожеланий дворянства относительно отмены крепостной зависимости, в 1858–1859 гг. представили правительству свои предложения
. Более того, в дальнейшем определенным стимулом к активизации общественной мысли стала уже неоднозначная оценка положений по отмене крепостного права в России и самой реализации крестьянской реформы.
Постепенно идея необходимости судебных преобразований в России вообще и учреждения мирового суда в частности все более проникала в правительственные круги. Причем первоначально идея учреждения властями мирового суда была тесным образом связана с предстоящим освобождением крестьян, с наделением их землей в рамках подготовки и проведения крестьянской реформы и реформой полиции. По сути, два фактора, как довольно точно подметил М. Г. Коротких, определили незамедлительное создание судебного органа для разрешения маловажных дел: во-первых, реформа полиции, при которой судебные функции по разрешению маловажных дел изымались из ее компетенции; во-вторых, необходимость разрешения конфликтов между помещиками и освободившимися крестьянами
.
Однако в целом российская законодательная практика не имела опыта в подготовке проектов судоустройства и судопроизводства подобного рода. Поэтому в мае 1858 г. было принято решение о командировании за границу статс-секретаря Государственного Совета С. И. Зарудного, «чтобы ближе изучить порядок судопроизводства в иностранных государствах, особенно тех, где введено словесное производство суда, и узнать на месте практическое применение оного»
. Летом 1858 г. он отправляется в Западную Европу (Франция и Италия) для изучения опыта местных судебных учреждений, в том числе и мировых
. По возвращении по итогам командировки С. И. Зарудного, понимая пользу гласности, помощник государственного секретаря счел «чрезвычайно полезным» опубликовать привезенные материалы. Пожелание удовлетворили и по велению Александра II изготовили 500 экземпляров материалов
. Публикация кодексов симптоматична. Она подтверждала необходимость изучения опыта судоустройства и судопроизводства стран Запада, свидетельствовала о сдвигах в ориентации правительственных кругов от «русских исторических начал» к «общечеловеческим», воплощенным в европейском законодательстве
. В том числе была опубликована работа С. И. Зарудного, целиком и полностью посвященная мировому суду под названием «О значении мирового суда и словесного порядка гражданского судопроизводства»
, что фактически означало, что предложение о создании мирового суда окончательно получило высочайшее одобрение. Таким образом, в своей записке С. И. Зарудный как официальное лицо выдвигает вопрос об учреждении должности мирового судьи.
Дело в том, что 25 марта 1859 г. последовало повеление Александра II о необходимости отделения судебной власти от исполнительной, что фактически положило начало проведению реформы полиции в России
. В преддверии реформы закономерно возник вопрос, кто будет разбирать дела о преступлениях и проступках, которые ранее были подведомственны полиции. Конечно, в этом случае разрешение маловажных гражданских исков и дел по незначительным преступлениям и проступкам должно будет принадлежать суду, но С. И. Зарудный справедливо замечает по этому поводу, что «предоставление сих дел общим судебным местам не достигло бы своей цели: маловажные гражданские иски и маловажные преступления и проступки требуют, по роду своему, немедленного разбирательства на самом месте и не могут быть подчинены всем условиям формального судопроизводства»
. Поэтому, учитывая предстоящую реформу полиции, автор доказывает необходимость установления единоличной судебной власти в лице мирового судьи.
Ход рассуждений и окончательные выводы и предположения автора сводятся к следующему. В России, как и везде, есть дела, которые требуют быстрого разрешения на месте. Однако изъять эти дела из ведомства полиции и предоставить их существующим судам значит обременить их выше человеческих сил, а тяжущихся лишить всякой возможности даже начинать дело, ибо суд не суд, когда за малоценным иском в 40 рублей серебром надобно ехать за сто верст; суд не суд, когда требуется безотлагательное разбирательство, а чтобы добраться до суда надобно ехать или идти за сто или двести верст. Этим объясняется необходимость установления на местах мировых судей. Они же должны производить различные действия охранительного порядка и рассматривать дела о маловажных проступках
.
Затрагивает С. И. Зарудный и вопрос о недостатке соответствующих людей для замещения должности мировых судей и, как бы косвенно возражая на замечания министра юстиции В. Н. Панина, находит эти опасения неосновательными. Если законодатель, говорит он, «будет действовать под влиянием той мысли, что у нас нет людей, то в таком случае не представляется никакой надобности в улучшении судопроизводства». «Для России нужны те люди, в которых у нас нет недостатка. Нужно только облегчить их действия, дать им средства жить честно, установить основные правила, от которых они не должны отступать. Затем строго взыскивать за нарушения закона. При таком порядке всегда найдутся хорошие люди»
.
В целом, со всей уверенностью можно констатировать, что именно С. И. Зарудный теоретически обосновал и развил целесообразность и необходимость учреждения института мировых судей в России. Он писал, что «смешение власти судебной и полицейской», свойственное российскому законодательству, составляет «корень зла, из коего истекают и дальнейшие недостатки нашего судопроизводства»
. Разрешение мелких правонарушений на месте имеет предупредительное значение, «ибо не столько строгость уголовных законов, сколько неизбежность наказания может предупредить преступление»
. Вследствие этого маловажные дела должен разрешать специальный суд – мировой – в составе одного судьи; участие адвокатов не допускалось. С отменой же крепостного права появится множество мелких дел, которые не могут качественно разрешить общие суды. Следовательно, без учреждения мирового судьи как первоначального звена судебной системы «не может быть и правильного разделения власти судебной и правительственной»
. И вообще «учреждение … мирового судьи … составляет краеугольный камень всего судоустройства», залог успеха всей судебной реформы
.
Находясь под влиянием славянофилов, считавших, что у русского человека «правда внутренняя», т. е. мораль, выше «правды внешней», выраженной в законе, С. И. Зарудный рассматривал мирового судью в качестве арбитра спорящих
. Вследствие этого обстоятельства мировой судья должен был первоначально принимать меры к примирению спорящих сторон
. Только потом он вправе разрешать спор по правилам сокращенного порядка
. Таким образом, самостоятельность мирового судьи при осуществлении правосудия, его беспристрастность, отсутствие заинтересованности в исходе дела, независимость от исполнительной власти, использование местных обычаев, норм нравственности позволяли ему более оперативно рассматривать конкретные дела и принимать по ним справедливые решения
.
Интересна аргументация С. И. Зарудного в отношении закономерности введения института мировых судей в России. «Сокращенный порядок производства есть выражение потребности народов, а не прихоти законодателя», поскольку «самое свойство дела, или настоятельная потребность, рождает один и тот же закон в различных государствах, независимо от каких-либо теорий публицистов»
. По этой причине «во всех европейских законодательствах вопрос о спешном порядке разрешается одинаково: установлением мировых … судей, которые решают … дела на месте»
. Таким образом, к 1859 г. С. И. Зарудный – отец и душа судебной реформы – изменил прежние взгляды на российскую правовую действительность, поднявшись до осознания общих закономерностей развития права и законодательства независимо от конкретного региона; более того, он обосновал необходимость использования сравнительного метода изучения иностранного права и отечественного законодательства. С. И. Зарудный пришел к выводу: «законодатель не создает, не изобретает новых начал, а лишь изменяет и улучшает существующие, пользуясь опытом других государств»
. Эта теоретическая концепция и легла в основу законодательных предположений статс-секретаря, а сама эволюция взглядов С. И. Зарудного, фактически руководившего подготовкой судебных преобразований, отразила тенденцию той части правительственных кругов России, которая пришла к выводу о необходимости отказа от «исторических начал» и неизбежности создания судебной реформы по западным аналогам
.
В октябре 1861 г. Александр II повелел представить ему сведения о ходе законопроектной работы в Государственном Совете по вопросам судебного ведомства. Во исполнение воли царя государственный секретарь В. П. Бутков представил записку, в которой были обозначены затруднения, с которыми столкнулась Государственная канцелярия при анализе составленных в разное время и не согласованных между собой проектов, и проводилась мысль о необходимости в первую очередь определить и утвердить основные начала предполагаемого судоустройства и судопроизводства. Доклад В. П. Буткова был высочайше одобрен, и на его основе 19 октября 1861 г. В. П. Бутковым по согласованию с начальником II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Д. Н. Блудовым был подготовлен и представлен Александру II новый и более подробный доклад о порядке рассмотрения в Государственном Совете проектов судебного преобразования
. В частности, в докладе следовало «предоставить соединенным департаментам внести в общее собрание Государственного Совета объяснительную записку обо всем, что может быть признано относящимся к главным основным началам наших предположений для устройства судебной части в империи так, чтобы сия записка обнимала в возможной полноте и ясности все многоразличные предметы, к сей части принадлежащие; именно: 1. Судоустройство; 2. Судопроизводство гражданское; 3. Судопроизводство уголовное и, наконец; 4. Нужные временные меры для перехода от порядка, ныне существующего, к предполагаемому новому».
Составление записки предлагалось возложить на специальную комиссию из служащих Государственной канцелярии Государственного Совета и Министерства юстиции под общим руководством государственного секретаря В. П. Буткова. Разработанные «Основные положения» следовало обсудить в Государственном Совете, после чего представить на утверждение монарха. С учетом «Основных положений» предлагалось разработать уставы судопроизводства и судоустройства
. 23 октября 1861 г. Александр II одобрил доклад. Как видно, граф Д. Н. Блудов сам предлагал передать подготовку судебной реформы из II отделения в Государственную канцелярию. Это явилось переломным моментом и свидетельствовало об окончательной потере влияния курса Д. Н. Блудова. По сути, его отстранение от судебной реформы явилось победой сторонников коренного изменения правосудия в России с отказом от «исторических начал»
, а 23 октября 1861 г. стало «датой решительного перелома» в деле подготовки судебных преобразований
.
Таким образом, дело подготовки судебной реформы было передано из II отделения в особую комиссию при Государственной канцелярии, и государственный секретарь В. П. Бутков энергично возглавил работу по подготовке «главных начал» нового суда. В конце октября 1861 г. по указанию царя было начато составление «Основных положений преобразования судебной части в России». Эти «основные положения» должны были охватить судоустройство, гражданское судопроизводство и уголовное судопроизводство, а также необходимые государству «временные меры для перехода от существовавшего порядка к предполагаемому новому»
. К правотворческой деятельности были привлечены лучшие юристы того времени, «прикомандированные» к комиссии, среди которых особенно выделялись: исполняющий должность статс-секретаря Государственного Совета С. И. Зарудный, обер-прокурор общего собрания московских департаментов Сената Н. А. Буцковский, московский губернский прокурор Д. А. Ровинский, исполняющий должность статс-секретаря Государственного Совета Н. И. Стояновский (впоследствии товарищ министра юстиции), обер-секретарь общего собрания московских департаментов Сената К. П. Победоносцев, тайный советник А. М. Плавский и др., а также чиновники Государственной канцелярии: действительный статский советник П. Н. Даневский, статский советник Д. П. Шубин и экспедитор Государственной канцелярии А. П. Вилинбахов
.
Разработанные «Основные положения» предполагалось передать на обсуждение соединенных департаментов законов и гражданского Государственного Совета, а затем на рассмотрение общим собранием Государственного Совета
. При этом Александр II повелел, чтобы при разработке законопроектов судебной реформы прежде всего «в общих чертах были изложены соображения Государственной канцелярии и прикомандированных к ней юристов о тех главных началах, несомненное достоинство которых признано в настоящее время наукою и опытом европейских государств, по коим должна быть преобразована судебная часть в Империи»
. Этот факт имел большое значение в деле преобразования суда, так как членам комиссии было «высочайше» разрешено в своих трудах руководствоваться данными, добытыми и разработанными наукой и опытом европейских государств.
При разработке и обсуждении «Основных положений» предполагалось самое широкое использование более ранних проектов II отделения, но они были использованы лишь в качестве подготовительных материалов, поскольку не удовлетворяли потребностям времени
. Эти проекты, по сути, отражали борьбу идей и мнений вокруг принципов и институтов судебной реформы, в том числе вокруг института мировых судей
.
С января по апрель 1862 г. в Государственной канцелярии при участии вызванных по Высочайшему повелению юристов шла деятельная работа, результатом которой явились «соображения», в том числе и по вопросам судоустройства и судопроизводства с участием мировых судей, изложенные в особых записках. По сути, уже в «соображениях» Государственной канцелярии мы находим в зародыше все основные принципы, на которых впоследствии и были построены проекты судебных уставов.
В частности, в отношении гражданского судопроизводства «соображения» находили, что существенными главными началами, от коих зависит система гражданского судопроизводства, в том числе и с участием мировых судей, среди прочих, надлежало бы принять следующие: «устанавливаются два порядка судопроизводства, общий или пространный, простой или сокращенный»; «установлены правила сокращенного порядка, коему подчинены дела простые и малоценные»; «канцелярская тайна уничтожена и в гражданское судопроизводство введена гласность»; «полицейская власть отделяется от судебной и с этой целью учреждаются новые органы судебной власти: мировые судьи»; «гражданские дела подлежат рассмотрению в двух только инстанциях»; «вместо следственного процесса в гражданских тяжебных делах принять процесс состязательный»
.
Из этих «главных начал» «соображений» выводятся основные положения проекта устава гражданского судопроизводства, в том числе и по делам, подведомственным мировым судьям. Однако правила о судопроизводстве в мировых судах кратки и представлены лишь в первых шести статьях проекта.
«Соображения», касающиеся уголовного судопроизводства, останавливаются подробно на ряде общих вопросов, от того или другого принципиального решения которых зависит та или другая постановка основных уголовно-процессуальных институтов, в том числе и в мировом суде. В частности, обращаясь к вопросу о производстве дел в мировых судах, «соображения» принимали предположения проекта II отделения, но вместе с тем находили нужным несколько расширить круг ведомства мировых судов и их власть в окончательном решении дел о маловажных преступлениях и проступках. В результате «соображения» предлагают предоставить мировому суду все без изъятия дела о преступлениях и проступках, которые по закону вчиняются не иначе, как по жалобам частных лиц, и могут быть оканчиваемы примирением сторон; затем – по отношению к лицам, не изъятым по правам состояния от телесных наказаний – дела о маловажных кражах, мошенничестве, лесных порубках, присвоении найденных денег или вещей и т. п., причем мировые судьи могут приговаривать окончательно к денежному взысканию до 15 руб.
Обращаясь к «соображениям» Государственной канцелярии относительно основных начал судоустройства с участием мировых судей, мы можем констатировать следующее. Красной нитью через все мнения проходит мысль о том, что «мировые судьи составляют основание всего судоустройства», а само «звание мирового судьи … должно иметь великую важность в устройстве суда и судебного управления», ведь «в его лице предполагается дать местным обывателям не только ближайшее средство для разрешения пререканий о праве в делах, требующих прежде всего скорого решения на месте… но вместе с тем и готового посредника для соглашения требований» сторон
. Вполне обоснованно предполагалось, что необходимость учреждения этой должности многократно возрастет в связи с «окончательным уничтожением крепостного права», развитием гражданских прав у крестьян, увеличением количества сделок и договоров. В связи с этим главной задачей мирового судьи должно было стать «охранение общественного порядка и спокойствия», разбор на месте «многочисленных дел о маловажных преступлениях и проступках»
. Учитывая всю важность учреждаемой должности, чиновники Государственной канцелярии предложили принять за правило, что «должность мировых судей предоставляется преимущественно местным землевладельцам», аргументируя это тем, что «только такие лица могут стать в то живое отношение к подсудным лицам, какое требуется для мирового судьи». В связи с этим на первое время даже предлагалось, чтобы должности мировых судей заняли мировые посредники
.
Предполагалось, что мировой суд установится как низшая судебная инстанция, первое звено судоустройства, резко отличающееся от прочих судебных инстанций, а сами мировые суды – единоличные, что, по мнению членов Государственной канцелярии, и должно отличать мировой суд от всех остальных (общих) судебных ведомств: мировой суд, исходя из специфики предполагаемой компетенции и в связи с «условиями гражданской жизни обширного государства, требующими суда на месте, не может соединять в себе условия коллегиальности, участия прокурора и содействия вспомогательных чинов судебного ведомства»
.
Вместе с тем чиновники прекрасно понимали, что совсем выводить мирового судью из ряда судебных инстанций, предоставив ему окончательно решать все подведомственные ему гражданские и уголовные дела, не допуская никаких жалоб на его решения в вышестоящую судебную инстанцию, нельзя. Мировой судья «как основание всего судоустройства должен быть непременно в непосредственной связи со всеми судебными учреждениями». В противном случае «мировые судьи были бы не судьи, а привилегированные администраторы», действовавшие «по произволу, а не по закону, и смотрели бы на самые законы как на правила, не имеющие для них никакого значения»
. Поэтому по всем делам, которые мировой судья не мог решать окончательно, в качестве второй инстанции планировалось установить окружной суд
.
Хотя следует отметить, что в качестве такой инстанции планировалось учредить и временный съезд мировых судей, собиравшийся четыре раза в год в каждом уездном городе, который должен был заменить уездный суд. Их учреждение аргументировалось экономией средств и близостью к «тяжущимся и подсудимым»
. Однако подавляющее большинство членов Государственной канцелярии не согласились с такой аргументацией, причем на первое место поставили даже не призрачную экономию бюджетных средств из-за временного характера заседания, а само понятие «близости» такого суда к «тяжущимся и подсудимым»
.
Не встретил поддержки у членов Государственной канцелярии и тот аргумент, что существующий съезд мировых посредников может послужить определенным аналогом или примером будущего съезда мировых судей. В качестве аргумента приводилось то обстоятельство, что должность мировых посредников, «по преимуществу исполнительная, требует постоянных переездов с одного места на другое, и этим оправдываются назначенные для них мировые съезды». Однако эти съезды «не составляют суда, а собственно совещательное собрание исполнителей положений 19 февраля 1861 г., дабы они могли совокупно обозреть некоторые дела, подведомые всем им в равной мере, и условиться об однообразном, согласном с упомянутыми положениями, разрешении дел», подведомственных мировым посредникам. Более того, предоставление съездам мировых посредников права пересмотра некоторых решений мировых посредников «не имеет также судебного характера, ибо противно всякому понятно о суде»
