скачать книгу бесплатно
Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография
Коллектив авторов
Монография авторского коллектива исследует как теоретические аспекты деятельности мировой юстиции, так и процесс формирования мирового суда в Российской империи в XIX в. Авторы рассматривают введение мирового суда как элемент сложного модернизационного процесса, направленного на формирование правового государства и гражданского общества. На основании большого круга исторических источников ими показаны предпосылки создания мирового суда, особенности деятельности в отдельных регионах, значение мировых судов для трансформации общественных отношений, их влияние на эволюцию общественного сознания и повседневных практик. Для юристов, преподавателей, студентов юридических и исторических факультетов, а также для всех, кто интересуется отечественной историей.
Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия
Монография
Под редакцией доктора исторических наук, А. Д. Поповой, кандидата юридических наук, С. В. Лонской
[битая ссылка] ebooks@prospekt.org
Введение
2014 г. соединил в себе несколько значимых юбилеев. Конечно, историческое сообщество не могло обойти вниманием круглую дату Первой мировой войны. В то же время нельзя не отметить еще два очень значимых события в отечественной истории: 2014 г. стал 150-летним юбилеем двух наиболее ярких мероприятий реформ Александра II: судебной и земской. Историческое значение данных событий трудно переоценить: именно они начали прокладывать трудную дорогу к гражданскому обществу. Гражданское общество как определенный уровень развития взаимоотношений между обществом и властью, для которого характерны взаимная ответственность, высокий уровень защиты прав и свобод людей, возможность общества воздействовать на власть и отстаивать свои интересы, не может быть создано без механизмов, дающих возможность обществу самому решать насущные хозяйственные и политические вопросы, защищать права и свободы.
Сегодня в России также взят курс на формирование гражданского общества. Очевидно, что гражданское общество, как и демократическое государство, не могут появиться в один момент. Это сложный и трудный процесс, который может растягиваться даже не на десятилетия, а на века. В России данный процесс стартовал значительно позже, чем в европейских странах. Тем не менее определенный исторический опыт у нас также имеется. И он не может не быть интересным для исследователей разных отраслей наук. И дело не только в актуальности задачи как таковой. Процесс формирования гражданского общества в России не может не иметь своей специфики ввиду особенностей развития политической системы, ментальных особенностей.
Поэтому для российского будущего очень ценен именно отечественный опыт проведения реформ, содействующих формированию гражданского общества. Наиболее значимыми и яркими из таких мероприятий могут быть названы земская и судебная реформы 1864 г. Впервые в стране формировались органы самоуправления, которые объединяли интересы и усилия представителей всех сословий, давали возможность самому обществу воздействовать на решение насущных проблем. И хоть земства были лишены права вмешиваться в политические вопросы, они фактически внесли колоссальный вклад и в развитие политической жизни, дав обществу первый опыт внесословной демократии.
Судебная реформа 1864 г. кардинально изменила образ судебного ведомства. Вместо негласного, сословного, медлительного суда, построенного на архаичной теории формальных доказательств, вводился всесословный, независимый гласный и устный суд. Задача судебной реформы ставилась общегражданская: дать каждому возможность через суд добиться справедливости, защиты своего законного интереса, прав и свобод. Власть и общество в лице наиболее передовых его членов, имевших отношение к ее разработке, стали видеть новое предназначение судебной власти: не карать тех, кто позволил проявить непослушание государственной воле, а защищать права и свободы, законные интересы.
Фактически ими стали реализоваться передовые достижения зарубежной философской мысли, которая в XVIII–XIX вв. нащупывала пути взаимодействия общества и власти, поиска баланса между интересами личности, общества и государства. В частности, основополагающими в этом плане можно считать идеи великого философа Г. В. Ф. Гегеля, который утверждал, что в гражданском обществе право и свободы конкретной личности являются ценными для всех, и в этом контексте преступление против какой-либо личности или его собственности – это не частное дело, а нарушение общественного интереса. Не случайно им в качестве признака гражданского общества выделялось развитое правосудие. Без него создание гражданского общества невозможно. Суд уравнивает всех тем, что обеспечивает рассмотрение споров и конфликтов на основе права: «Член гражданского общества имеет право искать суда и обязанность предстать перед судом и получить только через суд оспариваемое право»
.
Судебная реформа 1864 г. стала носителем наиболее передовых для своего времени идей в вопросах взаимоотношений личности, общества и государства. Ее знаковыми ориентирами стали доступность правосудия, гласность и независимость суда, оперативность. Иначе говоря, ключевая идея этой реформы заключалась в следующем: каждый, независимо от своего сословного происхождения, состояния, занимаемой должности и уровня образования: от знатного и богатого дворянина до вчерашнего крепостного или наемного рабочего, должен получить возможность быстро, без излишних проволочек, но в то же время справедливо, на основе права решение по своему делу.
Ключевым моментом в реализации этого нового образа правосудия стало создание мировой юстиции. Именно мировые судьи должны стать тем институтом, который принесет доступный, быстрый и справедливый суд для всех, даст возможность в судебном порядке разрешать простые житейские споры, встречающиеся в судебной практике гораздо чаще, чем дела о загадочных убийствах и заумных хищениях. Можно сказать, что именно мировой суд наряду с судом присяжных должен был стать визитной карточкой не только новой судебной системы, но и меняющейся страны.
Не случайно, когда в конце ХХ в. снова был взят курс на демократизацию и построение гражданского общества, неизбежно возникал вопрос о новой судебной реформе, которая по сути должна была решить те же задачи, что и судебная реформа 1864 г. – дать обществу быстрый, доступный и справедливый суд. Этим же объясняется и активное использование в Концепции судебной реформы 1991 г. исторического опыта. Авторы этого документа планировали в том числе активно использовать суд присяжных и возродить мировую юстицию. Не все, запланированное в 1991 г., реализовалось в таком виде, как это виделось тогда. Однако пусть постепенно, преодолевая сложности различного характера, мировой суд опять вошел в отечественную судебную систему. В этом аспекте изучение истории мирового суда имеет большое значение для современного демократического развития страны. Только учитывая отечественный опыт, специфику социального, политического и духовного развития России, можно успешно проводить современные реформы.
Авторы рассмотрели разные аспекты: теоретические подходы к трактовке мировой юстиции, эволюция идеи мирового суда в нашей стране, взаимодействие мировых судов с земствами и администрацией пореформенной России, особенности введения и деятельности мировых судов в различных регионах, дискуссии о мировом суде в период революционных потрясений. Члены авторского коллектива представляют историческую науку и юриспруденцию, разные научные школы и разные регионы – от Калининграда до Дальнего Востока. Поэтому закономерным является присутствие различной манеры и стиля изложения материала. Однако для всех авторов характерно стремление рассматривать процесс становления мировой юстиции как элемент демократизации страны и формирования гражданского общества в России. В то же время можно отметить, что перед авторским коллективом стояла цель выделить специфику введения мировой юстиции в различных регионах, показать сложность реформаторского процесса в мозаичных российских условиях. Изначально не ставилась задача проследить процесс ведения мировой юстиции в каждой отдельно взятой губернии или иной административной единице Российской империи. И дело даже не в глобальности и сложности данной задачи. Ставилась цель показать особенности там, где это ярко прослеживается. Поэтому были взяты отдельные регионы, где провинциальная специфика особенно ярко отразилась на процессе введения мировой юстиции. Надеемся, что представленный труд будет интересен и полезен широкому кругу читателей: как студентам, так и профессорам, как научным работникам, так и практикам, как юристам, так и историкам, политологам, социологам и пр.
Глава 1
Мировая юстиция: генезис, сущность, история в России
Смысл термина «мировой» применительно к судье, суду, юстиции трактуется неоднозначно – и на доктринальном, и на профессиональном, и на обыденном уровнях. Если взглянуть на происхождение термина, то мы увидим, что он имеет английские корни: Justice of the Peace – мировая юстиция. Первоначальной и основной задачей исторически первой институционально оформленной мировой юстиции – английской – было сохранение государственного и общественного порядка и спокойствия (мира) на местах, точнее, правопорядка (королевского мира, king’s peace). Поэтому в понятии мира в этом контексте вряд ли стоит непременно искать стремление к примирению, компромиссу. Исторически примирение сторон – отнюдь не главное предназначение мирового суда; главная его функция, как представляется, – правоохранительная, а использование для охраны правопорядка примирительных процедур не имманентный признак мировой юстиции, а один из инструментов осуществления главной функции.
Размышляя о генезисе концепции мировой юстиции, проф. Л. В. Головко подметил, что континентальное право вульгаризировало английское понятие «мир», увидев в нем лишь заурядное «примирение», и французская модель мировой юстиции, в отличие от английской, уголовной (мироохранительной), превратилась в гражданскую (миротворческую)
. Как могла произойти такая метаморфоза? Здесь Л. В. Головко видит, помимо английского, еще и голландское влияние: в XVI в. в Нидерландах зародился институт лейденских миротворцев (Leidse Vredermakers, Leyden Peacemakers), который современными исследователями рассматривается как предшественник современных медиаторов
. Законодатели французской революции, почерпнув информацию об этих учреждениях из сочинений Вольтера, образовали их во Франции как мировые бюро (Bureaux de Paix), а впоследствии как мировых судей (Juges de Paix).
Л. В. Головко отмечает, что английское и голландское влияния взаимоисключающими не являются, и французская концепция ближе к голландской идее судей-миротворцев (примирителей), нежели к английскому пониманию мировых судей как хранителей королевского мира. Однако очевидно, признает автор, что термины «мировой судья» и «мировая юстиция» были в самом деле заимствованы идеологами французской судебной реформы конца XVIII в. из английского права, а «лейденские миротворцы» могли повлиять исключительно концептуально, но не терминологически. Термин, будучи элементарным переводом с английского языка, по мнению Л. В. Головко, появился во Франции до концепции или, по крайней мере, независимо от нее, поскольку институт примирения во Франции обозначается термином conciliation, а не paix
. Примечательно, что современные французские историки права (Follain A. De la justice seigneuriale ? la justice de paix // Une justice de proximitе: la justice de paix (1790–1958) // Sous la dir. de J.-G. Petit. Paris, 2003. P. 19–33) ставят под сомнение сам факт заимствования и в то же время подробно изучают собственные возможные корни мировой юстиции, например сеньоральную судебную организацию
.
Русскоязычный термин, также заимствованный и буквально переведенный из английского и французского, вполне способен увести в сторону от подлинного смысла. Нередко российский мировой суд отождествляют с русской общиной-миром, тем более что это суд местный, да и сама проблема крестьянского управления в конце XIX – начале ХХ вв. была тесно связана с реформой местного суда. На самом деле мировой суд не общинный. В русской грамматике середины XIX в. «мiръ» – община – начерталось через десятеричное И (i), от «мiра» – и прилагательное «мiрской». «Мировой» же (через «восьмеричное И» (и)) – от слова «мир» в более традиционном смысле (спокойствие, порядок).
Что же такое институт мировой юстиции? В общем, все разнообразие национальных моделей, проектов, научных представлений можно сгруппировать в два концептуальных подхода. Первый делает акцент на примирительной, посреднической функции мирового суда (патриархальный подход); второй сосредоточен на том, что мировой суд – это суд ограниченной юрисдикции, суд по малозначительным делам (прагматический подход). Можно говорить о том, что указанные концептуальные подходы – основа соответствующих парадигм мировой юстиции, господствующих в научном, профессиональном и обыденном правосознании. В зависимости от того, какого подхода придерживается исследователь, выстраивается и научно-теоретическая модель мировой юстиции. Тот или иной подход должен (в идеале) выбрать законодатель. Когда это не удается, система начинает «хромать», законодательство и правоприменительная практика запутываться. Печально, если законодатель не прислушивается к научной мысли, хотя в науке, по определению, всегда есть место для дискуссии, и концептуальные подходы могут быть различными, выбор для законодателя всегда есть. Наконец, под влиянием главным образом практики, соответствующий образ и ожидания от мировой юстиции складываются в обществе.
Институт мировой юстиции органически сформировался сначала в Англии в рамках семьи «общего права» (XII–XIV вв.), распространился в результате рецепции на территории Британской империи (впоследствии страны Содружества), а через Францию проник и в романо-германскую правовую семью (XVIII–XIX вв.). Непосредственной задачей английских мировых судов изначально была, как мы уже заметили, охрана правопорядка, и в этом смысле они являлись инструментом ограничения прав крупных феодалов-баронов, привлечения к управлению местных джентри. Это были государственные органы с широким участием представителей общества. Одновременно формировалась и постепенно совершенствовалась нормативная процессуальная основа деятельности мировых судов, а также система мер по ее обеспечению.
Рецепция института мировой юстиции (из Англии непосредственно или опосредованно), безусловно, всегда имеет индивидуальную окраску, ибо особенности конкретно-исторической ситуации, собственный социокультурный опыт неизбежно повлекут те или иные черты своеобразия. Так и произошло во Франции в XVIII в.: французская модель мировой юстиции самобытна. Основная ее черта заключается в том, что мировой суд – это в первую очередь институт судебной власти, а не орган местного управления, как в Англии. Кроме того, как уже было сказано, именно французская модель изначально делает центральной роль примирителя. Впоследствии уже французский образец стал источником рецепции для многих стран мира, в том числе и для дореволюционной России.
Научный интерес к институту мировой юстиции, активно проявившийся у нас в России в начале 1990-х гг., до сих пор не ослабевает. База данных Российской научной электронной библиотеки eLIBRARY.RU
по запросам «мировая юстиция», «мировой суд», «мировой судья» в 2014 г. выдает около двух с половиной сотен научных статей и других типов публикаций. Довольно высоко и число диссертаций по этой тематике не только в области юридических, но и исторических наук.
В современных исследованиях по проблематике мировой юстиции отчетливо выделяются несколько направлений. Первое направление – это комплексное изучение теоретических и историко-правовых аспектов мировой юстиции
. Второе направление, привлекающее исследователей, – разработка отдельных теоретических и (или) историко-правовых вопросов мировой юстиции (причем, преимущественно в рамках отраслевых и сравнительно-правовых исследований). Круг авторов и тем здесь, пожалуй, наиболее широк
. Особое направление составляют исследования по региональной тематике (как в историко-правовом, так и в современном ключе)
.
Указанные выше направления исследований сложились главным образом в юридической науке, и основной вклад здесь принадлежит ученым-правоведам. Но мировая юстиция является объектом научного исследования и в исторической науке, где в целом можно увидеть ту же проблематику
.
Такой интерес к мировой юстиции представителей различных отраслей науки, широкий круг тем, разнообразие методов исследования, обилие научных трудов, конечно, позволяют глубже изучить, объяснить столь многогранное явление. Думается, еще больший прогресс может быть достигнут при проведении междисциплинарных, полидисциплинарных, трансдисциплинарных исследований мировой юстиции, что крайне актуально в современных условиях развития научного знания.
Отдельно остановимся на вопросе о теоретическом образе мировой юстиции, сложившемся в отечественной научной литературе. В рамках данной тематики наиболее результативными остаются представители юридической науки. Конечно, среди авторов не составит труда увидеть сторонников патриархальной (их большинство) или прагматической парадигмы, но с точки зрения теоретических построений можно выделить три основных подхода.
1. Институциональный подход. Построение концепции мировой юстиции заключается в моделировании идеальной формы ее существования и функционирования в обществе, процесса ее образования в качестве целевого, самостоятельного органа судебной власти и как некоего особого результата, определяющего ее положение в обществе и государстве. Речь идет о правовой идеологии построения современного идеала местного правосудия, которая оценивается сторонниками институционального подхода как консерватизм в сфере права. Институциональный подход исходит из тезиса (спорного, на наш взгляд), что «эффективность урегулирования подавляющего большинства споров напрямую зависит не столько от статуса суда и совершенства применяемого им законодательства, сколько от его социальной направленности, от авторитета конкретных судей»
.
Методологическая база институционального подхода позволяет по-своему подойти и к историко-правовому, и к практическому аспектам проблемы, решать задачу поиска и формулировки содержания качественных особенностей и специфики природы отечественного феномена мировой юстиции
. По мнению исследователей, мировая юстиция «как правовое явление объективно существует в социальной среде и воспринимается гражданами как судебный орган, независимо от ее места и роли в судебной системе в конкретной исторической обстановке»
.
Институциональный подход формулирует следующие ключевые признаки мировой юстиции, которые в совокупности являются необходимым и достаточным условием для ее самостоятельного существования как института судебной власти и восприятия ее обществом именно в этом качестве:
– целеполагание института мировой юстиции;
– судебная деятельность мировых судей;
– организация судебной власти мировой юстиции;
– профессиональная правовая культура мировых судей
.
При этом подчеркивается, что признаки не должны вступать в противоречие, взаимодействуя между собой в режиме взаимоподдержки и непрепятствования. В то же время определения понятий «мировой судья», «мировой суд», «мировая юстиция», коротко приведенные авторами концепции в труде «Мировая юстиция», даны со ссылками на уже известные источники
.
Один из центральных выводов, которые делают авторы концепции, заключается в признании самобытности и самостоятельности исторического развития институциональных форм отечественного местного суда, исключительно социально-правовой направленности их правосудия
.
2. Структурно-функциональный подход. В этом теоретико-методологическом аспекте мировая юстиция может быть представлена как идеализированный объект – абстрактная структурно-функциональная модель необходимых элементов, существенных признаков, свойств, функциональных и организационных связей государственно-правовых явлений. Исследователи, работающие в данном направлении, предлагают различные структурно-функциональные модели, простые и более сложные.
Так, В. В. Дорошков разграничивает существенные признаки институтов мирового судьи и мирового суда на организационные и процессуальные, подчеркивая, что эти признаки выделяются на основе российского законодательства и характерны для российского мирового судьи
. Сущность института мировых судей, по В. В. Дорошкову, выражается в том, что «они являются должностными лицами, носителями судебной власти, судьями судов общей юрисдикции, судьями и судом субъекта Федерации, низшим звеном единой судебной системы, наделяемым полномочиями в особом более демократическом порядке, имеющим специальную ограниченную юрисдикцию»
. Здесь перечислены те признаки, которые автор считает доминирующими для мирового судьи и общими для мирового суда. Следует заметить, что, признавая необходимость разграничения понятий «мировой судья», «мировой суд», В. В. Дорошков не всегда точно следует такому разграничению.
Авторская концепция мировой юстиции И. Г. Шарковой заключается в наборе общих и специфических признаков, формировавшихся исторически и сохранившихся в современных моделях мировой юстиции. Отметим, что предложенная концепция имеет ярко выраженную уголовно-процессуальную направленность, что обусловлено предметом авторского исследования.
Общие признаки, по И. Г. Шарковой, характерны для судебной системы, к которой относится данная страна:
– признаки, определяющие место мировой юстиции в общей судебной системе государства;
– признаки, определяющие правовое пространство (материальное и процессуальное), в котором функционирует суд общей юрисдикции и мировой суд в том числе;
– признаки, отражающие общие принципы уголовного процесса и судопроизводства у мирового судьи.
Специфические признаки – те, которые в модели либо специфически проявляются, либо характеризуют только ее и не встречаются в судопроизводстве судов общей юрисдикции:
– определяющие мирового судью как носителя судебной власти;
– единоличное судопроизводство;
– предметная подсудность дел – преимущественно дела небольшой тяжести;
– полностью или частично ускоренное, упрощенное (суммарное) судопроизводство;
– специфика апелляционного производства;
– направленность на применение мер, заменяющих наказание в виде лишения свободы;
– особые производства в рамках мировой юстиции (ювенальное);
– специфические принципы мировой юстиции;
– примирительный аспект.
При этом примирение сторон по уголовным делам, подсудным мировому судье, является, по мнению И. Г. Шарковой, наиболее стойким концептуальным признаком мировой юстиции
. Основываясь на данных тезисах, И. Г. Шаркова делает вывод, что действующая российская мировая юстиция отражает эти специфические признаки частично. Также важен ее вывод о том, что современная российская мировая юстиция не совпадает с историческими предшественницами, имеет оригинальное правовое содержание и процессуальную форму
.
С. В. Каширский полагает, что сущностные понятия «мировой судья», «мировой суд», «мировая юстиция» в дореволюционный и современный периоды эволюционировали. Так, в период с 1864 по 1917 гг. «мировой судья» – это выборное должностное лицо V класса (согласно Табели о рангах) – статский советник – уполномоченное осуществлять судопроизводство в рамках компетенции мирового суда, согласно Судебным уставам 20 ноября 1864 г. С 1996 г. под термином «мировой судья», по мнению С. В. Каширского, следует понимать должностное лицо, наделенное полномочиями осуществлять правосудие, принадлежащее к корпусу судей Российской Федерации, являющееся судьей общей юрисдикции субъекта Российской Федерации.
Подобным образом даны в эволюции определения мирового суда: это выборный судебный орган, составляющий самостоятельный элемент пореформенной судебной системы России с 1864 по 1889 гг. и с 1906 по 1917 гг., а в современный период – это мировые судьи и их аппарат как элемент судебной системы. Наконец, мировая юстиция – это элемент судебной системы, социальный институт судоустройства, посредством которого реализовалась возможность общества на восстановление нарушенных личных неимущественных и имущественных прав (в пределах компетенции мирового судьи). Мировая юстиция – это составляющая часть (подсистема) единой судебной системы пореформенной Российской империи, элементами которой следует считать:
1) корпус мировых судей как субъектов, призванных осуществлять мировое судопроизводство;
2) мировое судоустройство в качестве формы реализации;
3) мировое судопроизводство как механизм, процесс (содержание) реализации.
Сегодня мировая юстиция – это вся совокупность мировых судебных учреждений – мировых судей, мировых судов, аппарата мировых судей, а также апелляционная инстанция
. Конечно, все предлагаемые определения, сформулированные применительно к России, «работают» лишь в конкретно-историческом аспекте. Представляется, что сам подход автора к проблеме определения понятий (эволюция во времени) – достаточно спорная идея. Если сущность со временем меняется, с тем же объектом (предметом) исследования мы имеем дело? Не принимается ли многообразие явлений за эволюцию сущности? Кроме этого общего замечания, к приведенным определениям возникают и иные вопросы. Например, почему аппарат мирового судьи не включается автором в «дореволюционное» определение мирового суда, ведь его значение и тогда было немалым? Или почему подчеркивается включение апелляционной инстанции в понятие мировой юстиции именно для «современного» ее определения?
Н. В. Куприянович формулирует ключевые понятия, не выходя за пределы современного российского законодательства, что обусловлено рамками ее исследования. Так, по ее мнению, мировой судья – должностное лицо, уполномоченное единолично в пределах территории судебного участка осуществлять правосудие в соответствии с процессуальным законодательством РФ; мировой суд – государственный орган (учреждение), являющийся первичным элементом в системе судов общей юрисдикции РФ, к компетенции которого отнесено рассмотрение гражданских, административных и уголовных дел в качестве суда первой инстанции; мировая юстиция – должностные лица (мировые судьи), реализующие судебную власть в субъектах Российской Федерации, а также аппарат мировых судей, содействующий осуществлению правосудия. Автор также предлагает перечень основных признаков российской модели мировой юстиции:
– принадлежность мировых судей к нижнему звену судов общей юрисдикции субъектов РФ;
– профессиональный состав корпуса мировых судей (обязательное наличие высшего юридического образования);
– единоличное рассмотрение дел мировыми судьями;
– осуществление мировыми судьями исключительно судебных функций; активное использование мировыми судьями примирительных и согласительных процедур;
– обладание особой юрисдикцией
.
Т. Ф. Арабова выделяет восемь признаков мировой юстиции:
1) судопроизводство осуществляется судьями-непрофессионалами;
2) дела рассматриваются и разрешаются в коллегиальном составе (существуют исключения, например Россия);
3) судьи избираются населением соответствующей местности;
4) подсудность ограничена предположительно несложными, малоценными спорами;
5) судопроизводство является упрощенным по сравнению с порядком рассмотрения дел по первой инстанции иными судами;
6) судопроизводство осуществляется с применением примирительной процедуры или ее элементов;
7) в случае недостижения примирения дело разрешается не только в соответствии с предписаниями позитивного права, но и с применением местных обычаев с учетом представлений о справедливости, а также по совести;
8) в судебной системе предусмотрено специальное звено проверки законности, обоснованности и справедливости судебных актов, вынесенных мировыми судьями, либо установлен запрет на их обжалование.
