скачать книгу бесплатно
– А мне нужно что-нибудь делать?
– Ничего не нужно, отдыхай.
– Спасибо тебе, Виточка, твоя мама живет как королева, ничего не делает.
И на негнущихся ногах мама удаляется обратно в спальню. Спину все еще держит ровно, как в тридцать лет. Осанке мамы позавидовала бы сама Ермолова, с которой у мамы есть какое-то сходство.
С днем рождения, мама!
Двойной день рождения
Его рука всегда лежала на ее плече.
– Роза! – возмущалась моя мама. – Тебя не раздражает? Я бы Сашу убила, если б он постоянно меня трогал!
Роза только смеялась в ответ. Бывшая выпускница единственной в Тбилиси женской гимназии, барышня-мимоза, как называли ее подруги, встретила своего принца в кино. Принц увез ее в Москву – учиться в педагогическом институте, а сам параллельно учился в военной академии. До получения им высшего образования Розе пришлось таскаться по богом забытым местам – военным городкам и казармам, где приходилось служить принцу.
Принца звали Мишей. Простой армянский парень с Авлабара (район в Тбилиси, где проживают армяне) окончил военную академию с красным дипломом! Начальник академии вызвал отличника к себе.
– Товарищ Теймуразян! – сказал генерал (или маршал – не знаю). – За образцовую учебу и отличную службу командование приняло решение рекомендовать вас в Генеральный штаб. Останетесь в Москве, поставим вас в очередь на жилье.
– Благодарю, товарищ генерал (или маршал), – ответил офицер. – Но у меня, авлабарского парня, всегда была мечта. Служить здесь.
Миша взял указку и на большой карте Советского Союза, которая висела у начальника академии на стене, показал на Армению.
– Вы хотите в Ереван? – удивился генерал-маршал. – Но это крест на вашей карьере. Там звание майора – потолок. А здесь вы сможете стать генералом.
– Спасибо, – просто ответил Миша. – Я всю жизнь мечтал служить Армении.
А потом вытянулся в струнку и поправился:
– Служу Советскому Союзу!
Годы спустя, встречаясь с однокашниками по академии на регулярных встречах выпускников, Миша шутил:
– Вы все тут генерал-майоры, и только я майор без генерала!
Никогда, ни одной секунды он не жалел о том выборе. Армения – его Родина.
Я так благодарна дяде Мише, что он не остался в Москве. Потому что мой папа в это время уже летел в Ереван – к новому месту службы. Их обоих уже ждали ордера на квартиры в одном подъезде: у дяди Миши на втором этаже, а у нас – на третьем. Иначе мы с Мариной никогда бы не встретились!
– Миша! Да отпусти ты Розу хоть на секунду! – просила мама. – У нас женский разговор!
Рука Миши в это время слегка поглаживала шею Розы, там, где шелковые кудри выбивались из тщательной прически с шиньоном.
Майор Теймуразян прославился не только отличной службой на благо Родины (а его знал весь Закавказский военный округ, у меня есть доказательства, расскажу как-нибудь в другой раз), но и талантом тамады. Многочисленные родственники, друзья и сослуживцы хотели видеть на своих свадьбах, именинах и крестинах только Михаила Геворковича и никого другого.
Только уважаемый товарищ Теймуразян знал, как надо напоить гостей и превратить празднество в нескончаемое веселье, после которого все обязательно скажут: «Ах, какую свадьбу Ашот-джан дочке отгрохал! В жизни столько не веселились!»
Миша знал миллион тостов, и каждый начинался издалека: от скромных красавиц с глазами ланей и тугими косами, от коварных князей и бедных юношей на горячих скакунах. Он стоял перед длинными столами, ломящимися от армянского гостеприимства, в одной руке высоко держал бокал, другая неизменно лежала на плече жены. Он говорил, пел, снова говорил, называя всех гостей по именам, – его знал весь город, и он знал всех, – затем, провозгласив тост, залпом осушал бокал! Гости вскакивали, подхватывали эстафету, выпивали вино, водку, коньяк, обнимались и не замечали, как кривилось лицо Миши и какие гневные взгляды он бросал на Розу: «Как ты посмела, женщина?!»
А она нежно улыбалась ему в ответ и качала головой: «Не злись, любимый, ты мне завтра спасибо скажешь». И, не обращая внимания на протесты Миши, выражавшиеся в особом пожатии ее плеча, стоило мужу отвлечься на секунду, как фокусник-иллюзионист, ловко подменяла бокал с вином или рюмку с водкой на сок или минеральную воду. А вокруг все восхищались: «Настоящий джигит Миша-джан! Столько пить и не пьянеть!»
А кумушки шептались: «Видели, видели, как он ее то по спине погладит, то за грудь ущипнет? Совсем стыд потерял, даже детей не стесняется!» И мало кто знал, что щипал Миша ватный протез, который изготавливали для Розы в специальном московском ателье, чтобы в Ереване меньше судачили о ее страшной болезни и операции.
Однажды Роза поднялась к моей маме на третий этаж.
– Света, – сказала она, – что-то грудь побаливает.
И, стесняясь, добавила:
– Посмотришь?
Нащупав опухоль, мама ахнула:
– Роза, милая, дорога каждая минута.
– Я боюсь, – сказала Роза.
Но если любят по-настоящему, то никакие изменения в теле, шрамы, увечья не повлияют на отношение друг к другу. Роза для мужа по-прежнему осталась желанной.
Однажды моей маме сделали операцию в области живота, папа в это время находился на войне. В Афганистане. Узнав про операцию, он написал маме (письма были единственной связью между моими родителями, когда папа был в командировках): «Светочка, ты теперь не сможешь носить открытый купальник?» Мама возмущалась: «Какой открытый купальник? Какое бикини? Мне уже за пятьдесят!» Но я видела, как ей было приятно, как блестели ее глаза! И она бежала на второй этаж показывать письмо Розе.
– Хулиганы какие! – смеялись подруги. Они любили, и их любили.
Родители моей подруги Марины Миша и Роза и на небесах тоже, я уверена, отмечают двойной праздник – два дня рождения сразу. С ними за столом сидят мои папа и мама. Сегодня у дяди Миши день рождения, а послезавтра – у моего папы. Дядя Миша, как самый лучший тамада всего Еревана, скажет тост, споет песню, папа подхватит. Родители смотрят на нас с Мариной. Мы им показываем своих внуков. Они улыбаются и ласково шепчут детские имена… С днем рождения, дядя Миша! С днем рождения, папа!
Жизнь продолжается.
Галина Гаврилюк
Родилась в 1983 году в п.г.т. Берегомет Черновицкой области (Украина). В 2007 году переехала в Испанию.
Увлекается психологией, философией, вокалом и хореографией. Интерес к поэзии и тяга к рифме появились еще в детстве, первые стихи – строки о любви – были написаны в начальной школе. Сегодня в творческой копилке Галины преобладают философские и лирические стихотворения.
Размышления о жизни и происходящих событиях, попытки осмысления того, что подвластно человеческому уму, привели автора к жанру элегии. Кроме того, пишет песни и оды.
Творческие ориентиры – Фёдор Достоевский и Тарас Шевченко, а из более поздних авторов – Иосиф Бродский и Евгений Евтушенко.
Публиковалась в альманахах Российского союза писателей. Номинант национальной литературной премии «Поэт года» и литературной премии «Наследие». В творческих планах – издание дебютного сборника стихотворений.
Сон
Сегодня мне приснился дом… Так редко сны о нем я вижу.
Как будто он не покидался никогда на годы… И на жизнь.
Как будто эта жизнь не исчезала. Слышу вслед: «Вернись»…
Но в неизвестность ухожу… Себя за это молча ненавижу.
Мне виделся во сне семейный стол со скатертью пречистой.
И детский смех… Такой далекий и такой счастливый он.
О, сколько жизни прожитой сейчас напомнил этот сон…
Те светлые мечты, которых нет уже у мысли серебристой.
И мамины глаза приснились мне, что провожали грустно…
Что мне вдогонку долго-долго машет. И дрожащею рукой
Благословляет в путь… И неустанной материнскою мольбой
У Бога просит быть всегда со мною. На душе так пусто
Там босиком бегу я по росе.
Куда-то иль за кем-то…
И сердце больно сжалось дважды – наяву и там, во сне.
Мне снился дом… В нем жизнь ушедшая приснилась мне…
Я буду ждать его опять, чтоб проводить душой согретой
Разговор в одиночестве
Позволь с тобой мне пообщаться, мама…
Забыв о том, что это все не сон…
Как будто нет в душе разбитой шрама,
Сердечками собьемся в унисон.
Целуя мысленно глаза твои так нежно,
Коснусь я прядей белых, словно снег.
И ты, как раньше, в детстве безмятежном,
Расскажешь сказку, ласковая, мне…
Ты расскажи, любимая, мне, как там…
Рассветы как встречаешь и закат…
А в твоем небе иногда бывают пятна?
А не боятся там вернуться в ад?
Сюда, где нет ни логики, ни смысла…
Где измеряют жизнь в коротких днях.
Где мрачными узлами вьются мысли,
Давно печалью прячутся в глазах…
Скажи, как не проснуться равнодушным?
Ни даром, как мы любим, ни взаймы
Никто «там» важным не сочтет и нужным
Ответы подавать таким, как мы…
Ты веришь, рассказать о чем, не знаю.
То ли в душе, то ли на сердце пустота…
Слезинку очень бережно рукой стираю.
Так научили… Остальное ерунда…
На миг хотя бы мне увидеться с тобою.
Не верится никак… Так рано почему?!
Понять, что нет уже тебя со мною,
Не в силах я еще… Потом пойму…
Прости, покой твой нарушаю, мама…
Поговорить хотелось так… Прости.
В душе так много накопилось хлама.
Во сне хотя бы рядом посиди…
Прости, моя хорошая. Прости, родная,
Что не имею власти я вернуть тебя…
Меня во снах моих вновь покидая,
