скачать книгу бесплатно
с прохладным осторожным ядом,
все время устремляясь вглубь,
не замечая то, что рядом.
А мне бы пальцами – в золу —
чуть-чуть тепла, чуть-чуть уюта,
и, развалившись на полу,
сто лет не вылезать отсюда.
Вся жизнь – экспансия, а мне —
достаточно в своем пределе
следить, как в сердце и окне
свет остывает еле-еле…
* * *
Серебряная вьюга,
березовый туман.
В Рязани и Калуге
из пряников дома.
А небо там из ситца
и голубых цветов.
Под ним так сладко спится,
легко на нем – потом.
Не грустно и не страшно
под этим небом жить.
Пусть с каждым годом старше —
живи, люби, дыши.
Берег
Сойти на берег в осторожном плеске,
в податливом шуршании волны,
где поступью размеренной и веской
проносит небо тучи-валуны.
Не думать, не гадать, не волноваться,
не биться глупой бабочкой в стекло…
Так холодно – как будто хлопья ваты,
ты выдыхаешь на руки тепло.
На этот мир – он, как душа, заброшен,
как старый сад, отправленный на слом.
Не умирать, но становиться проще
и дальше жить, и жить смертям назло.
Врастать корнями в сизый берег тундры,
в песок пустынь и солончак степей,
чтоб каждое доверчивое утро
горячим шепотом заворожить теплей.
Теплей и проще на твоих предплечьях
свести ладони и, замедлив взгляд,
вдруг ощутить: как восковые свечи,
твои ладони нежностью горят.
* * *
Так зреют кисти в голубых прожилках,
и к ночи тяжелеет голова.
Не вспоминай, как мы с тобою жили.
Не прожили – мы ожили едва.
Повремени, мой ласковый садовник!
Помедли с урожаем – не срезай.
Так искренне я, словно пес бездомный,
заглядываю каждому в глаза.
Тускнеют окна в золотых отелях,
оливковые веки нежных дам…
Мне наплевать на вожделенье тела,
на каждый взгляд, знакомый, как удар.
Разменная монетка, место с краю…
Не улететь, не спрятаться в глуши —
мне хочется остаться теплой раной
на заднем дворике твоей седой души.
* * *
Не знаю я, как душу сохранить,
в каких стихах ее от смерти спрятать.
Хотел бы я сказать, что «мы одни»,
но даже одного не вижу рядом.
В какой норе укрыть свою судьбу,
когда не вышло выпустить наружу?
Не потому, что страшно наяву,
но потому что явь сжигает душу.
Не хочется ни ласки, ни любви,
ни жалости, ни злости, ни покоя…
Но сохранять спокойный внешний вид,
становится все проще и законней.
Моей ласковой музе
Ты собираешь алый свет
по мрачным закоулкам тела.
Безумный милый соловей —
за хворостом среди метели.
Из губ – по ласковым рукам
вдруг оброню: как ты любима! —
и это будет не строка,
но слово, брошенное мимо.
Я вспыхну, как ночной пожар,
как клекот ранних колоколен.
И бесполезно уезжать,
и даже думать о покое!
Не убежать и не спастись,
не спрятаться от глаз лиловых.
Твой синий взгляд меня настиг,
как звонкое литое слово.
Ты собираешь алый свет
по темным закоулкам тела —
вей гнездышко под сердцем, вей,
без отдыха по злым неделям.
Пусть снова, милые, к весне
твои птенцы наружу рвутся
и открывают вены мне,
как клетки тоненькие прутья.
* * *
Мне хотелось что-то написать для тебя,
написать что-то красивое и умное
о любви, цветах или о жизни,
но потом я вспомнил,
что ты не любишь сложных стихов
о будущем или печальном прошлом,
о том, чего никто никогда не узнает наверняка,
стихов с переменным ритмом и надуманными рифмами.
и, наверное, правильно, потому что
такие стихи пишутся по глупости или от одиночества
а я знаю только то, что люблю тебя,
и мне тебя не хватает.
Антонина Литвинова
г. Красноярск
Окончила Юридический институт Московского городского педагогического университета и Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (специальность – «Корпоративное управление»), проходила обучение в Академии классической фотографии (курс «основы фотографии», 1-й и 2-й ступени, курс «драматургия изображения»).
Из интервью с автором:
Пишу прозу, публиковалась в литературно-художественном журнале «Новая литература». Я верю, что литература развивает в людях способность к состраданию и искреннему сопереживанию, так литература выступает хранителем человечности. Я хочу, чтобы читатель чувствовал и проживал каждую строчку, чтобы образы становились жизнью, а переживания – мудростью.
© Литвинова А., 2017
О начале времен
Мне приснилось сегодня, что есть два времени. Подумать только: одно подгоняет другое. Первое вольное, живет, как хочет, меняя по желанию часы и минуты, а второе строгое и точное, любит хронологию, порядок. Сон, пробуждение, и опять закрыла глаза, закружилась, поиграла с первым, пока второе не проникло в комнату с психоделическим мотивом старой песни Pink Floyd.
Бом! Бом! Тиканье часов, стрелка скользит по привычному кругу. Через один круг я выбегаю из дома к бесконечным ступенькам, дорожкам, тротуарам, турникетам и поездам.
Но день не должен начаться. Попроси Луга сковать и вычеркнуть его, не отнимая Света. Нужны лишь сумерки, прохлада и ветер, приносящий грозу. Свежесть, живительная сентиментальность, отзывчивость, участие, бокал терпкого красного вина.
Времени нет, особенно по вечерам, а мир неразрушим все же. Поплутай со мной вдоль реки, а потом окунись в голубизну журчащих вод, по траве поскачи босиком, одним прыжком промчись. А потом тихо благодари небо.
И сегодня, значит, детство.
Пятнадцать, нет, даже двадцать лет прошло уж. Я не ребенок.
Ребенок. Никто не знает, когда было начало времен, и время, наверное, миф.
Тоненькие ручки, маленькие башмачки, портфель, книжки с запахом шоколада, закладки, сделанные из фотопленки. Школьный хор, на третьей ступеньке стоит невысокого роста девочка в белой блузке и юбочке черного цвета. Обязательно: бант на голове и горячий суп на обед. Игра в лапту и пантомиму, резиночки и прятки.
Мальчик в свитере с крупной вязкой, синие штанишки, темные вьющиеся волосы и ранец за спиной. Шахматы, самолетики, хоккей и волейбол. Урок ритмики – ты наступил мне на ногу, «не хочу танцевать с этой девчонкой».
Может, изменились декорации…
Кто-то покинул, оставив мне на пыльной полочке в углу черно-белую фотокарточку с красивым строгим лицом без улыбки. А теперь кто-то другой, храня в себе его черты, улыбается и смотрит большими черными глазами на рваные белые облака. Внутри поселился давно забытый и чуждый другим Бог.
Маленькие башмачки топают по узенькой дорожке, аккуратными шажками преодолевая путь домой. Счастье засыпать под шум дождя, выплыв из ванной и уютно устроившись под теплым одеялом. Я год не видела лучшую подругу. Телефонное сообщение: «Спи крепко, моя репка». Некому поцеловать перед сном.
Вырежи эту ночь и следующий день, оставь лишь уединенный вечер и рассвет. День слишком разумен, а ты говоришь невпопад, ночь слишком хрупка, а я слишком взволнована. Боже, даже ты не знаешь, когда было начало времен. Прошу, пусть будет два времени. Пусть солнце взойдет на западе.
В поисках Бога
Тебя опустошат, а потом ты уходишь, ищешь Бога. Не затем, чтобы найти успокоение, а для того, чтобы вернуть силы. Разгладить все шероховатости, распрямить все неровности, округлить угловатости. Так мало надо для счастья. Только солнечный свет, шепот воды и дыхание ветра.
Что ты любишь? Красивое? Красивые руки, плечи, грудь, глаза, волосы волнами. Красота лишена смысла, бессодержательна. Искрящаяся бесполезность приятна взгляду. «Оставь хорошеньких женщин для мужчин без воображения».
Неприглядная пустота. Просить прощения за свою беспомощность, ненужность и убегать, не дожидаясь прощения. Не злись на меня.
Что тебя тревожит? Утомленные выцветшие глаза не видят и не замечают сонные неживые дома, отвыкли от зеленых узоров, причудливых орнаментов и сложных сочетаний, только летящие бело-прозрачные снежинки разрывают прочную оболочку. Кружащие мысли, пружинистый быстрый шаг. Ты говоришь, печальный человек красив. Задумчивость, размеренность, легкая грусть, немного смирения.
Ты скучаешь по родному городу? Другой город стал мне родным.
Белый пух застилает все, и во всех городах полупрозрачный снег, и во всех городах тонкий лед. Расстели мне кровать, встреть у многолюдного визгливого вокзала, а потом впусти в обволакивающую тишину. Не сердись на меня.
Уведи в комнату в конце коридора с темными шторами, большими окнами, путаными словами, чужими невидимыми следами. Проследи за тем, как я смеюсь, плачу, а потом опять смеюсь, как я теряю и вновь обретаю Бога. Мой печально красивый мальчик. Знаешь, ребенку не тесно в мире из четырех стен и даже не страшно.
Господи, прошу тебя: только дай ему силы.
