скачать книгу бесплатно
Наивны наши тайны
Елена Колина
Вам бы хотелось узнать, что происходит в большом красивом доме за высоким кирпичным забором? Культовый писатель Кир Крутой создал тайну из своей жизни и секрет из самого себя. Его личная жизнь – три любовницы, жена, признанные и непризнанные дочери. Кир Крутой внезапно умирает во время приема. Кто же получит его наследство – миллион долларов? Его жена, владелица ресторана, успешный персонаж модной тусовки, любовница актриса, соавтор или дочери – светская барышня, скромная студентка или провинциальная Золушка? В борьбе за наследство совершается преступление, затем еще одно… Итак, кто же убийца? И кто получит миллион долларов?..
Елена Колина
Наивны наши тайны
Если читатель случайно узнает в персонажах знакомые черты, пусть не обижается – все, ну просто абсолютно все, придумано. К тому же хитрый автор изменила имена.
Предисловие
Неправда, что постель – это не повод для знакомства. Постель – очень хороший повод, ничем не хуже других. К тому же, если люди знакомятся в постели, это вносит в их отношения совершенно особую близость.
Как известно, «я» бывают разные. Чтобы узнать, какое именно «я» перед вами, дорогие читатели, сейчас прямо у вас на глазах я использую специальную психологическую технику: закрою глаза, уйду в себя – ненадолго, только для того, чтобы прийти в полубессознательное состояние, – и в этом полубессознательном состоянии повожу авторучкой по бумаге. Что моя рука напишет, то и будет моим личным «я».
Итак, мое «я» взяло авторучку, закрыло глаза, и вот что у него получилось.
Я —… не скажу кто (интимное)…
Я —…опять не скажу кто (очень интимное)…
Я —… это уж и вовсе не для печати…
Я —… подруга моей подруги Ольги.
Из этого следует, что я все (кроме интимного, очень интимного и того, что уж и вовсе не для печати) делаю вместе с моей подругой Ольгой. Но Ольга живет не в Питере, не имеет значения, где именно. В Москве. И мы делаем все вместе по телефону.
Познакомиться можно где угодно. С Ольгой, например, мы познакомились в постели. В моей.
Сначала познакомились наши папы. Они-то познакомились как люди – не в постели, а на научной конференции, посвященной «массообменным процессам чего-то там такого». Затем они решили познакомить нас, своих детей, и Ольгу отправили на каникулы в Питер, потому что у нас Эрмитаж и вообще, в отличие от Москвы, культура. Московский поезд приходил поздно, и когда, прямо с ночного поезда, полусонную Ольгу кинули ко мне на заранее разложенный диван, я уже спала. Ольга помыкалась, повертелась, отодвинулась от меня подальше и тоже заснула. Она утверждает, что проснулась оттого, что я сидела на ней верхом и кричала:
– Ура, ура! У тебя тоже прыщик на носу!
Вранье. Не было у меня никакого прыщика. Может, у кого и был прыщик, но не у меня. Мне было 14 лет, и я была дивно хороша. И Ольге было 14 лет, и она тоже была дивно хороша.
С тех пор все каникулы мы с Ольгой спали в одной постели, и от этого стали одинаковыми на молекулярном уровне. Ну, про молекулярный уровень это я просто так ляпнула, но думаю, что-то в этом есть, – если люди долгое время спят в одной постели, это вносит в их отношения совершенно особую близость.
И до сих пор мы с Ольгой обязательно вечером должны обсудить все, что случилось днем. Понимаем мы друг друга с полуслова, поэтому нам требуется совсем немного времени – не больше часу. Но и не меньше.
И вот как-то раз, когда мы уже поговорили часок-другой, я сказала Ольге:
– Знаешь, я сегодня пила кофе в «Кофе Хаузе», а за соседним столиком сидела компания. Там был мужчина, такой, знаешь… с тонким лицом. А с ним полноватая блондинка, очень уверенная в себе, и две девушки – одна хорошенькая, похожая на все фотомодели сразу, но какого-то декадентского толка, такая томная, и смотрит, как плачет… а другая щупленькая, как подросток, но с удивительно взрослым лицом… И я подумала: интересно, у нее что-нибудь случилось или у нее просто взгляд такой?
– Рассказывай дальше.
– За стойкой там стоит очень хорошенькая женщина, только какая-то невнятная, наполовину секретарша, наполовину «блондинка в жутких розочках», и обе половины худшие…
А за другим столом сидела парочка, лет под сорок. Знаешь, бывают такие – пышные, не в смысле веса. Оба красивые, холеные, тщательно одетые. Я, например, просто в джинсах, а они – одетые. Они тихо ссорились: незаметно шипели друг на друга и пинались под столом… А еще я обратила внимание на официантку – грубоватая девица с провинциальным произношением… Ну а за соседним столиком сидели такие люди – я тоже хочу когда-нибудь так сидеть! Он седой и красивый, а она – тоже седая, с хвостиком на резинке, – читала ему стихи. И тогда я вдруг начала…
– Ты начала придумывать, кто все эти люди, как они живут…
– Да. А правда, интересно придумать другим жизнь?..
– Привет! Как дела? – внезапно спросила меня Ольга.
Я ничуть не удивилась. Это означало, что пришел Ольгин муж. Вообще-то телефонные разговоры между Москвой и Питером недорогие, но у нас почему-то получаются дорогие. Очень дорогие.
Думаю, все дело в том, что если платить за час-другой ежедневно, выходит дороже. Вот Ольга и сделала вид, что она только что позвонила, – просто узнать, как дела. Перед тем как повесить трубку, я услышала, как Ольгин муж довольно сказал:
– Вот видишь, ты же можешь разговаривать кратко, когда захочешь. Просто узнать, как дела, и все.
Дальше я буду называть Ольгиного мужа Пуся. Для краткости и потому что я не люблю слово «муж» – попробуйте произнести его несколько раз подряд, например раз двенадцать, и увидите, что получается какая-то глупость: «маш-маш-маш».
Беседа первая
– Так вот, я насчет тех людей, которых ты видела в «Кофе Хаузе». Давай напишем про них книгу, – предложила мне Ольга. – Всем известно, что каждый человек носит в себе материал по крайней мере на одну книгу. А если эти два человека будут писать вместе, то у них получится Очень Хорошая Книга, потому что в одной книге будет в два раза больше персонажей.
– Ага, давай, – мечтательно сказала я, – напишем роман. Про жизнь, про любовь… И чтобы была борьба хорошего с плохим, и чтобы воспитательное значение – как положено в настоящей русской литературе…
– Никакой борьбы, никакого воспитательного значения и даже никакой настоящей русской литературы, – возразила Ольга. – Мы напишем что-нибудь в духе Агаты Кристи. Кстати, писать будешь ты, потому что в девятом классе получила пятерку за сочинение «Образ Наташи Ростовой». Хотя я уверена, что ты все откуда-то списала!..
– Но мы не сможем придумать что-нибудь в духе Агаты Кристи! Нам помешает врожденная интеллигентность.
– Лично мне она никогда не мешает, – гордо ответила Ольга. – Читателю осточертело воспитательное значение, читатель хочет детективов, хороших и разных.
Вот, пожалуйста, – типичная Москва! Москва суетлива, и в ней всегда все на продажу, что не может не сказаться на Ольге.
– Я имею в виду, что для детектива в духе Агаты Кристи необходимы побочные дети, переодетые полицейскими, старушки-миллионерши, люди в черных масках… А в нашей российской реальности не возникают неведомо откуда побочные дети, переодетые ментами… и наши старушки – обычные пенсионерки. Попробуй представить себе человека с черной накладной бородой, покупающего мышьяк в аптеке на Невском возле Аничкова моста… А где ты видела людей в черных масках, если они не из налоговой полиции… да что там говорить!..
– Интеллигентские штучки! – отрезала моя подруга и мечтательно добавила: – Хотя бы один герой должен всегда ходить в высоких кожаных сапогах, с хлыстом и со зверским выражением лица. А у другого должна быть большая черная борода.
Но меня все-таки обуревали сомнения – как интеллигентного человека.
– Ты, главное, следуй моим указаниям, а уж я прослежу, чтобы в нашей книжке все было как следует – убийство, наследство, внебрачные дети и люди в масках. Потому что я обожаю детективы! – заявила Ольга.
Это прозвучало как безусловный аргумент, например, «потому что после весны наступает лето».
И я начала писать пролог. Ольга сказала, что сам сюжет можно придумать и потом.
Пролог
…Из интервью с культовым писателем Киром Крутым в журнале «Кошка ру» за апрель текущего года.
– Кир, мы задали вам все вопросы, которые полагается задавать знаменитому писателю. А теперь наша анкета. Просьба быстро, не задумываясь, отвечать:
– Любимый цвет?
– Черный.
– Любимое блюдо?
– Картошка с селедкой. А вы что думали, фуа гра? – Алкоголь?
– Водка «Дипломат».
– Вредные привычки?
– Все очень вредные.
– Дети?
– Дочь.
– Слабое место?
– Чур, вы первая скажете про свое слабое место!
– Самый любимый человек?
– Без комментариев.
– Ходят слухи, что ваша жена – светская женщина. Но вы никогда не появляетесь на публике. Вашей жене не обидно всегда быть на людях одной? То есть без вас…
– Без вас или без вам? И вообще, это утверждение или вопрос? Если вопрос, то всегда быть вместе вредно для потенции. Мне нужна своя жизнь, и ей тоже.
– Что такое, по-вашему, любовь?
– А по-вашему, что?.. Реакция на запах? Привычка, как к своей руке-ноге? Или как в юности, когда бежишь, дрожишь, цветочки несешь?.. Лично я точно не знаю, что такое любовь. А вы-то сами как думаете?
«…Мне нужно в Комарово, – подумал Кирилл, притормозив на красный свет. Взгляд его остановился на лежащем на торпеде журнале „Кошка ру“. – А зачем мне нужно в Комарово? Я еду домой, в Токсово, сегодня у нас гости… и что за глупая мысль, – зачем мне понадобилось в Комарово?..»
Кирилл взял журнал в руки, открытый на четвертой странице, где было напечатано его интервью, последний вопрос прочитал вслух на разные голоса – то начальственным басом, то писклявым учительским голосом и раздраженно бросил журнал на заднее сиденье.
«Мне сорок три года, а я не знаю, что такое любовь…» – подумал он, раздраженно передернулся от глупой пошлости своей мысли и тут же упрямо повторил про себя претенциозно горестные слова: «Я не знаю, что такое любовь…»
…Если бы Кириллу сказали, что все, что с ним происходит, называется «кризисом среднего возраста», он бы только хихикнул. Он уже большой мальчик, и мама давно разрешила ему смотреть телевизор, поэтому он из рекламы знает – кризисы бывают только у тетенек, в определенные дни, а у дяденек – нет, не бывает никаких кризисов.
Если бы Кириллу сказали, что он, как последний мудак, будет с нетерпением ждать сеансов психоанализа, и они станут смыслом его существования, кульминацией дня, и беседы с психоаналитиком станут для него интересней реальной жизни, он бы сказал – что за херня, ребята! Какой к черту психоанализ, дедушка Фрейд, конечно, был не дурак, но меня его штучками не проймешь – я же разумный человек!
Если бы Кириллу Ракитину сказали, что с ним может произойти нечто неуловимое, что называют «изменением личности», он бы ответил, что ему и с прежней личностью неплохо. И действительно, его прежняя личность вполне довольствовалась телом, ведущим здоровый образ жизни, и головой, заполненной интересными сюжетами, а не плаксивыми сентиментальными глупостями. И кто бы мог подумать, что возможность потерять свою личность, как теряют свой чемодан где-нибудь между Франкфуртом и Римом, окажется реальной вещью…
Писателя Кира Крутого в прессе называли человек-секрет. Секретом Кирилл Ракитин сделал себя сам: как любой по роду деятельности публичный человек, при желании он с утра до вечера мог бы сновать по TV-каналам, переходя из бесконечных ток-шоу в публицистические программы, но Кир Крутой не желал быть публичным человеком и не стремился продавать себя в одном флаконе со своими произведениями. Его стойкое отвращение к публичной жизни выглядело вполне органичным – ну не хочет человек торговать лицом, а хочет сидеть в тиши своего кабинета – писатель имеет право!
Одновременно это был хорошо продуманный имидж. Имидж Кира Крутого – железная маска, фишка Кира Крутого – не давать живых интервью.
Итак, Кир Крутой никогда не появлялся на телевидении, не давал живых интервью и не подпускал к себе фотографов. Публичность его строго дозировалась им самим и заключалась в том, что Кирилл Ракитин изредка давал телефонные интервью – только центральному каналу и определенным изданиям, – чтобы не угасал интерес к собственному образу. В желтой прессе часто обсуждался вопрос о реальности его существования – объявляли, к примеру, что писатель Кир Крутой – женщина или даже группа литературных рабов под общим псевдонимом. Издательство не настаивало на том, чтобы Кир Крутой появлялся на публике хотя бы во время главных событий года, он был единственным писателем, которого читал и стар и млад, издательство преуспевало за счет его произведений и было счастливо преуспевать и дальше.
Кстати, в издательстве тоже не знали писателя Кира Крутого в лицо – с самого начала его литературной карьеры все переговоры за него вел Игорь, его агент и одновременно редактор.
…И вот частное лицо Кирилл Ракитин, человек-секрет, сидит за рулем своей «субару» и никто не знает, что он – знаменитый писатель, чьими книгами завалены прилавки и лотки, да что там – завалена вся Россия. И главное, скоро, очень скоро произойдет еще кое-что! Кстати, «субару» – тоже машина-секрет! При непритязательном дизайне эта лучшая машина в мире – ка-ак рванет!.. И Кирилл рванул с перекрестка, обогнав нетерпеливо дрожащие рядом с ним пошлый «мерседес» и джип с затемненными стеклами и с удовольствием представив себе оторопевших от его неожиданной резвости водителей.
У перекрестка на шоссе Кирилл снизил скорость.
Зачем человеку в Комарово, если он живет в Токсовс? Всем известно, что Комарово совсем в другой стороне… правда, можно через переезд или по перемычке…
…Лариса Королева, жена культового писателя Кира Крутого… или нет, не так, – у писателя Кира Крутого не было жены. Лариса Королева, жена частного лица Кирилла Ракитина, сидела в своем клубе. Ну, пожалуй, назвать клубом недавно открывшийся ресторан было чересчур, но Ларисе очень хотелось, чтобы ее просто ресторан превратился в модный клуб. Для этого нужно было придумать фишку, слоган, и она ломала над этим голову, напряженно грызя ручку.
«Клуб для тех, кто хочет общаться с людьми своего круга и материального положения», – написала Лариса на обратной стороне меню. Фраза понравилась Ларисе и повела ее за собой. У нее будет не просто ресторан, и не для всех. А потом она расширит дело и откроет при клубе (да, именно так!) не просто тренажерный зал, а закрытый, станет проводить не просто курс занятий «Как всегда быть соблазнительной для своего мужа», а только для тех дам, которые ни на минуту не забывают о своем благосостоянии.
«Не для всех» – Лариса сама придумала такой слоган, и он обязательно должен оказаться успешным! Кирилл говорит, что все люди в глубине души, а некоторые даже не очень в глубине хотят быть «недлявсеми», и чтобы то, чем они владеют, включая развлечения, было «не для всех». Одно слово «закрытый» манит людей, как огонь бабочек.
Чем привлекает закрытый клуб? Там собирается своя тусовка, попасть в которую мечтают многие. Обязательно нужно будет ввести клубные карты, получить которые можно только через знакомых. Попасть в клуб тоже можно будет только через знакомых, по предварительному звонку…
Очень важно проводить в клубе модные вечеринки. Лариса уже провела у себя в ресторане показ моделей молодых дизайнеров одежды, но для этого ей пришлось вдоволь поунижаться перед некоторыми гостями и журналистами. А вот когда ее клуб превратится в самое модное место и ее вечеринки станут самыми вожделенными, для них не потребуется никакой предварительной рекламы – информация о вечеринке будет передаваться только из уст в уста, что и станет самой сильной приманкой.
Обо всем этом и мечтала Лариса, задумавшись над своим листком – обратной стороной меню. Может же быть у человека мечта, и Ларисина мечта была не хуже многих других.
Очень удачно, что они с Кириллом недавно переехали в коттеджный поселок. Ларисе придется кстати новое окружение: ее новые соседи могут помочь ей сделать ресторан самым модным и элитарным местом. Они станут первыми членами клуба, приведут своих знакомых, те, в свою очередь, приведут своих, а потом… потом Лариса уже будет сама раздумывать и решать – выдавать или не выдавать клубную карту… Нужно будет только как можно удачнее перемешать этих дам и их мужей с персонажами модных тусовок.
Жаль, что Кирилл никогда не позволит ей представляться женой писателя Кира Крутого!.. Это моментально сделало бы ее ресторан модным местом, но ничего не поделаешь. Но Лариса знала: если она хотя бы на ушко кому-то шепнет об этом, она окажется там же, где была до того. До того, до того… до всего. До того, как стала женой Кирилла.
Через неделю у нее в ресторане намечена вечеринка «красное-черное», которая предполагает дресс-код – все должны быть только в красном и черном. А для некоторых избранных, будущих членов клуба, будет еще и секретный дресс-код – красная роза в прическе или приколотая к шарфу. Это Кирилл придумал – на каждой вечеринке будет такая деталь-секретик, позволяющая некоторым почувствовать себя избранными. Потом состоится вечеринка «семидесятые»… какая деталь-секретик? Что тогда носили, какие аксессуары принадлежат тому времени? Может, пусть все обмахиваются большими носовыми платками, или нет, это глупо… Ох, вот идея! Пусть у каждого из посвященных на руке будут советские часы!.. И не бросается в глаза, и нетрудно добыть, – у каждого дома наверняка завалялись такие на память… ну ладно, это можно и потом придумать.
Что еще необходимо для успеха? Лариса была уверена, что здесь большую роль играет изысканная кухня… хотя…
Вспомнив вчерашний визит известного тележурналиста с женой, Лариса вздохнула. Ей пришлось столько интриговать, чтобы заманить пару к себе, она строго-настрого наказала официанту уверить гостей в том, что лишь у них можно попробовать свежие французские сыры и пармский окорок, и чем же закончилась вся эта суета?.. Жена знаменитого на всю страну тележурналиста, жизнерадостная толстушка, прервав официанта на полуслове и отложив меню, сказала:
– Ну, меню я ваше посмотрела, а покушать-то чтонибудь есть? У вас же небось все манерное, крошечное, а я голодная!
Пришлось официанту бежать в соседний ресторан за огромным кровавым бифштексом и салатом «оливье»…
…Итак, изысканная кухня с учетом неизысканных вкусов некоторых клиентов, вышколенный персонал, избранная клиентура, прикормленные журналисты… Боже мой, сколько же все это стоит – и трудов, и денег!..
Лариса принялась составлять список самого необходимого для вечеринки:
«Аксессуары и посуда от Villeroy и Boch… – страшно подумать… бокалы Ridel сорок долларов штука… Сколько мне нужно, штук сто? Сто много… закажу пока пятьдесят…»
…Когда-нибудь, когда все уже состоится и на ее клубе не будет даже вывески (закрытый вход в закрытый клуб, чужие не придут, а «недлявсе» и так будут знать)… тогда Лариса станет предметом обожания и любви – прессы, светских знакомых, персонажей модной тусовки, всех!
– Нехилая тачка… – Мариша Королева, дочь культового писателя Кира Крутого, или, вернее, Мариша, дочь Ларисы Королевой, рассматривала ярко-красную «тройку» BMW в салоне «Евросиб» на улице Боровой.
Продавцы салона, делая вид, что все они толпятся тут по делу, так и кружили вокруг Мариши. Длинненькая, словно вся состоящая из изломанных линий, в расстегнутой до середины плоской груди курточке и узкой юбочке, почти до трусиков открывающей тонкие ноги, она выглядела гораздо более раздетой, чем если бы просто решилась зайти в салон голой.
Мариша протянула руку – погладить капот ярко-красной BMW, но, резко изменив направление руки, жестом счастливой собственницы погладила по щеке своего спутника. Ее юный спутник, красивый и мужественный, слегка отстранился – настоящему мачо не пристало нежничать в крутом автомобильном салоне под пристальными, хотя и незаметными взглядами продавцов. Продавцы скрывали иронию под вежливой деловитостью – так ему казалось. Еще ему казалось, что они понимали – крутую тачку для Мариши покупает не он, а Маришин отец, а у него нет денег даже сводить Маришу в кафе. Больше того, он был уверен, что продавцы понимали даже то, что, не будь у Мариши отца, способного купить ей BMW, он бы с ней здесь не стоял… Может быть, они и правы – на свете есть и другие девушки, не хуже Мариши, а то и получше.
Юный спутник был к Марише излишне строг – она была очень хороша. За Маришину восемнадцатилетнюю жизнь над ней явно успели потрудиться специалисты по исправлению осанки и прикуса, лучшие мастера продумали макияж, подкрасили светлые от природы бровки, ярко высветлили длинные волосы – и из девочки, не очень щедро одаренной природой, вместе сотворили такую яркую девицу, что никому и в голову не пришло бы, что за внешностью жар-птицы скрывается девушка самой обычной внешности. Мужчины мгновенно прилипали к Марише взглядом и, прилипнув, были уже не в силах оценивать, а только любовались – нежные бесконечные ножки, лучезарная улыбка, широко распахнутые глаза…Больше всего на свете Мариша хотела любви. Своего спутника или кого-нибудь другого.
* * *
