скачать книгу бесплатно
2.«Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года» – 53% «да»
3.«Считаете ли Вы необходимыми досрочные выборы Президента Российской Федерации» – 49,5% «да»
4.«Считаете ли Вы необходимыми досрочные выборы народных депутатов Российской Федерации» – 67% «да».
Поражение парламента признал ряд его лидеров. Травкин сложил с себя депутатские полномочия, начал готовиться к новым выборам. Заместитель Хасбулатова Рябов примкнул к Ельцину.
Ельцин: «Народ сказал «да» экономическим реформам, свободным ценам, приватизации. По сути дела, это были вторые президентские выборы. Через два года после первых. Обычно в этот момент начинается кризис доверия к избранному главе государства или избранной партии. По идее, человека, который проводит такую болезненную реформу, с такими скачками цен, должны были «прокатить» с треском. На это и был расчет – на усталость народа. Я видел веселенькие лозунги на заборах: «25 апреля прокатим Еля!»
Итоги голосования были отрицательными для Ельцина в сельских районах, в некоторых регионах и в республиках Татарстан и Башкирия.
Хасбулатов: Не надо обольщаться итогами референдума, которые объясняются исключительно воздействием полторанинско-геббельсовской пропаганды.
Май-93
19 мая Парламент отказался участвовать в работе конституционного совещания по обсуждению представленного Ельциным проекта конституции.
22 мая министр безопасности Баранников уговорил Ельцина заехать к нему на дачу, где неожиданно, в нарушение принятых правил общения с президентом, представил ему бизнесмена Бирштейна.
Русские покидают Чечню и Ингушетию, ежедневно эмигрируют около 50 русских семей.
Июнь-93
Двести кораблей Черноморского флота подняли российский Андреевский флаг, не дожидаясь окончания переходного периода по статусу ЧФ.
«Поднять с 1 июля на всех кораблях и судах Черноморского флота исторический Андреевский флаг» – обратилось к морякам офицерское собрание штаба ЧФ.
17 июня участники конституционного совещания поддержали проект новой конституции.
Июль-93
Свердловский облсовет принял решение образовать на территории области Уральскую республику.
24 июля Центробанк объявил о замене старых денежных купюр на новые.
В народе возникла паника, возмущение вызвали правила обмена: в сжатые сроки и на малые суммы (около пятидесяти средних зарплат).
Ельцин на правительстве: В том, что мы должны отгородиться от массы старых денег из других республик, ни у кого нет сомнений. Я принял решение скорректировать два неприемлемых момента. Во-первых, сроки обмена продлить еще на месяц, во-вторых, сумму обмена поднять в три раза.
Начала работу комиссия Совета безопасности по борьбе с преступностью и коррупцией.
Два члена комиссии вылетели в Швейцарию и привезли документы о том, как Баранников, министр безопасности России, один из близких и доверенных людей Ельцина, был вовлечен в коррупцию. Западная фирма Бирштейна пригласила в Швейцарию жену Баранникова и жену первого замминистра внутренних дел Дунаева. И там они скупали духи, шубы, часы и прочее, всего на сумму более 300 тысяч доллароешили немедленно Ельцин решил немедленно снять Дунаева. Министр Ерин уже несколько раз ставил этот вопрос. Провели проверку. Ельцин подписал указ о снятии Баранникова.
Ельцин заставил всех приближенных заниматься спортом – теннисом.
Сентябрь-93
1 сентября Ельцин временно, «в связи с проводимым расследованием, а также в связи с отсутствием поручений», отстранил от исполнения обязанностей вице-президента Руцкого. Действующая Конституция не содержала нормы о возможности отстранения вице-президента президентом.
Верховный Совет направил в Конституционный суд ходатайство по этому вопросу и приостановил действие указа Ельцина.
Ельцин создал рабочую группу по выработке единого согласованного проекта Конституции РФ. Ее председателем назначен заместитель главы парламента Рябов.
Ельцин среди своих приближенных: «Я стремился как можно быстрее закончить эту глупую борьбу, кулачное выяснение отношений. Не прошли поправки – предложил нового премьера. Не подошел и новый премьер – поставил вопрос о референдуме. Однако и саму идею референдума, казавшуюся мне бесспорной, съезд отверг. Пошел на нее только после провалившегося импичмента. Теперь Хасбулатов саботирует конституционный процесс. В стране не должно быть двоевластия. Я поручил группе юристов подготовить правовой анализ возникшей политической ситуации. Они отметили, что в международной практике существовуют прецеденты выхода из кризиса: президент распускает парламент и назначает новые выборы».
Перед принятием решения Ельцин спросил Руцкого:
– Как вы отнесетесь к решительным, жестким действиям президента?
– Давно пора, – твердо сказал Руцкой.
Секретарь Совета безопасности Скоков неоднократно говорил Ельцину: У меня имеются агентурные данные, что заговор против президента вполне вероятен, ждать нельзя, надо разгонять парламент…
Ельцин решился: приказал своему помощнику Илюшину подготовить проект указа о роспуске парламента.
Илюшин разволновался: Предлагаю перед выпуском указа в свет поставить на документе визы Руцкого и Скокова: здесь не должно быть осечек, нельзя допускать хаоса. Две такие фигуры в президентской команде должны не только на словах поддержать указ, кардинально меняющий соотношение сил в стране. Без их виз выпускать указ нельзя.
Руцкой сделал в тексте указа около десяти поправок. Затем при обсуждении их с помощниками Ельцина заявил, что он не будет подписывать документ ни при каких обстоятельствах.
Скоков также отказался визировать указ: Страна к такому шагу не готова.
Ельцин позвонил Зорькину, понял, что тот уже ознакомился с указом по своим каналам.
Зорькин: Надо всесторонне взвесить этот шаг, оценить, какие могут быть последствия, должна быть проведена конституционная экспертиза.
На следующий день в Конституционный суд для дачи показаний по указу вызвали помощника президента Батурина.
Ельцин затормозил обнародование указа.
На ТВ состоялось совместное выступление Руцкого, Зорькина и Воронина (заместителя Хасбулатова) против указа (необъявленного).
Ельцин думает: «Стало ясно, что они объявляют президенту войну. Предлагаемые ближайшие действия: созыв съезда, объявление президента вне закона. Борьба есть борьба. Позиции обнажились в полной мере. Руцкой и Зорькин под видом защиты законности пошли в атаку. И цель их банальна – захват власти. Власть переходит к Руцкому».
12 сентября Ельцин пригласил для обсуждения указа министра обороны Грачева, министра внутренних дел Ерина, министра безопасности Голушко и министра иностранных дел Козырева. Черномырдин был в США.
Ельцин: Я принял решение распустить парламент, поскольку деятельность этого органа представляет угрозу безопасности России.
Зачитал указ. Все сказали, что полностью согласны с предлагаемыми мерами.
Козырев тихо произнес: У меня есть важное замечание. Я с одним принципиальным моментом не согласен, Борис Николаевич. (пауза) Надо было давным-давно такой указ принимать.
Ельцин: Дата объявления указа – 19 сентября, воскресенье. План действий: в 20.00 – телетрансляция моего обращения к народу. Части дивизии Дзержинского берут под контроль Белый дом. В выходной день он пуст, никаких проблем не должно возникнуть. Хасбулатов и Руцкой, видимо, сделают какие-то заявления, созовут пресс-конференции на квартирах, но важно, что им негде собрать депутатов. Угроза городу исходит от Белого дома. Там горы оружия. Заняв Белый дом, мы решаем несколько задач: лишаем распущенный Верховный Совет штаба, центра, который бы координировал все действия оппозиции, не даем возможности собраться распущенному съезду. Без Белого дома они превращаются в горстку крикунов – что такое шестьсот человек на всю Москву – никто не услышит.
13 сентября Черномырдин ознакомился с указом и завизировал его.
14 сентября состоялся Президентский совет. Ельцин не сообщил им текст указа, но предложил обдумать возможный сценарий, высказать «за» и «против».
Ельцин: Я ждал от них большей поддержки. Отдельные замечания были полезными.
15 сентября состоялось заседание Совета безопасности, который поддержал Ельцина.
Руководитель администрации президента Филатов, узнав об указе, был потрясен: Борис Николаевич, от этого плана надо отказаться. Указ никто не поддержит, мы обрекаем себя на противостояние со всеми регионами России. Страны Запада нас не поддержат, мы окажемся в полнейшей международной изоляции…
Ельцин: Я благодарю за все сказанное, но вы остались в прошлом, в том пространстве компромиссов и уступок, в котором и я находился до последнего времени. Я начинаю действовать. Прошу и вас, несмотря на особую позицию, включаться в работу по реализации указа.
Филатов прибежал к Коржакову, он был в истерике, плакал: Саша, я умоляю, надо что-то сделать. Иди к президенту, упади на колени, умоляй его, чтобы он отменил указ. Это конец. Это катастрофа… У меня три аналитических института работают, просчитывают последствия указа. Грядет мировая катастрофа! Демократии конец, всему конец. Начнется гражданская война. Саша, только от тебя зависит судьба страны, иди и уговори президента.
(Коржаков вспомнил фразу жены Филатова в тесной компании: Если вы задумаете сделать что-то серьезное, предупредите заранее – я запру мужа в кладовке, чтобы он не смог никому помешать…)
Коржаков резко: Вы пришли не к тому человеку, который способен разделить ваше мнение. Я, например, уже давно говорил президенту: пора стукнуть кулаком по столу, хватит терпеть этот бардак, безвластие. В доме должен быть один хозяин. Вы что, забыли, как президенту чуть не устроили импичмент?!
В разговорах с Черномырдиным и Филатовым Грачев говорил: Я не совсем готов к роспуску парламента, у меня ни моральных сил, ни технических средств – армия сейчас принимает активное участие в сборе урожая картошки. По-моему, обеспечивать порядок в подобных ситуациях должны внутренние войска, а не армия.
17 сентября – заключительное совещание. Силовые министры предложили отложить на неделю обращение к народу и введение указа в действие, называли следующие причины:
– На 24 сентября назначено совещание глав государств СНГ в Москве. В связи с введением указа оно может сорваться, руководители республик в Москву не приедут. Это сильно ударит по авторитету президента.
Второе. Произошла явная утечка информации. Хасбулатову и Руцкому известно главное – что подготовлен указ о роспуске парламента, и в воскресенье будет объявлено о введении его в действие. Они не знают деталей, они в панике, но суть им известна. Поэтому тот план, который предполагал взятие в воскресный день пустого, неработающего, без сотрудников и депутатов Белого дома, теперь необходимо менять. В воскресенье Хасбулатов приведет туда всех своих сторонников, Белый дом превратится в крепость, центр сопротивления. Нельзя давать ему такой возможности. Необходимо поставить их в глупое положение, они собрались сопротивляться и бороться, а сопротивляться и бороться не с чем.
19 сентября вызывает слишком прямую аналогию с 19 августа – началом путча 1991 года. Лучше не вызывать ненужных ассоциаций.
Ельцин согласился с переносом на два дня: 21-го в 20.00 я выступаю с телеобращением. Это принципиальная позиция. Больше никаких отсрочек быть не может. В ближайшие часы надо продумать, как нейтрализовать влияние Белого дома. Я прошу силовиков найти возможность занять Белый дом. Главное условие – мы не пойдем ни на какие жертвы. Если это невозможно, значит, меняем тактику: пусть сидят в Белом доме, будем игнорировать их заседания и съезды. Используем только мирные средства. Никаких столкновений. Заранее просчитать все возможные варианты, чтобы не было жертв.
В субботу и воскресенье сотрудники МВД по всем вокзалам, аэропортам, по всем горячим точкам столицы провели внезапные рейды и аресты уголовных преступников.
Ельцин предложил Гайдару вернуться в правительство первым заместителем премьера. Гайдар согласился.
17 сентября Ельцин подписал указ о его назначении.
19 сентября. Предстоящие события обсуждались на даче Ельцина.
Грачев: У нас все готово, все отлажено, все сделано.
Барсуков: Силовые структуры не готовы к будущему указу. Все исходят из того, что нам не понадобятся жесткие меры, что все пойдет мирно и гладко. Что будет, если не удастся занять Белый дом? Где план действий, разработанный военными экспертами? Если какая-то воинская часть примет сторону парламента, если милиция не сможет удерживать порядок, да мало ли чего может произойти, когда вводится такой указ? Действия военных не продуманы. Мы не потом должны реагировать на ситуацию, а должны уже сейчас все предусмотреть. Я, как военный, считаю, что мы не готовы к введению указа!
Грачев: Да ты просто не веришь в успех. И вообще в такое большое дело с подобным настроением лучше не лезть. Все абсолютно готовы к этому шагу президента, а армия его давно ждет не дождется. И нечего тут пугаться. И Белый дом будет наш, и вообще победа будет за нами.
Барсуков: Борис Николаевич! Вас дезинформируют. Необходимо всех собрать и хотя бы провести штабную игру. Надо сейчас определить, кто и за что отвечает. Борис Николаевич! Вас напрасно успокаивают. Министерство обороны не готово, МВД ничего ни с кем не согласовало. В запасе есть несколько дней, и еще не поздно обговорить совместные действия.
Грачев: Ты что, Миша, паникуешь? Да я со своими десантниками там всех порву. Если окажется, что мы действительно не готовы, то я уйду в отставку.
Барсуков добавил: Уйдем втроем – ты, я и Ерин.
Грачев: Хорошо.
Ельцин: Прекратите перепалку. Михаил Иванович, почему все это вы говорите сейчас, за два дня до объявления указа?! Пал Сергеичу виднее. Он Афган прошел. А с таким настроением лучше вообще не начинать ничего. Может быть, вам действительно стоит сейчас отдохнуть, а когда все закончится, тогда возвращайтесь, приступайте к работе.
Барсуков: Для дела будет лучше, если я останусь на месте, и, если вы разрешаете, я хотел бы продолжить порученную мне работу.
Ельцин кивнул.
18 сентября. Хасбулатов провел в парламентском центре встречу представителей советов всех уровней. Все ждут указа.
Хасбулатов: А что с нашего президента взять, он ведь у нас русский мужик, и под «этим делом» (щелкнул себя по горлу) любой указ подпишет.
Фраза прошла в прямой телетрансляции, вызвала большой ажиотаж.
Множество депутатов и представителей советов сосредоточились в Белом доме. Образовался живой щит.
20 сентября. Ельцин утром на прямой связи с Черномырдиным, Голушко, Грачевым и Ериным: Что теперь делать с Белым домом? Есть ли все-таки какая-то возможность «выкурить» оттуда депутатов? Давайте, давайте, думайте. Может быть, молниеносный, шоковый штурм спецчастей, может быть, еще есть варианты, которые мы не успели рассмотреть? Но оставлять в центре Москвы такой взрывоопасный очаг – это страшная ошибка.
В 12 часов совещание у Ельцина. Черномырдин и силовики сделали сообщения.
Решили отключить всю городскую и правительственную связь в Белом доме, чтобы максимально ослабить влияние парламента на регионы. Не ставить вокруг Белого дома плотных воинских или милицейских кордонов.
В Москву никакие воинские подразделения, техника не вводились.
Ельцин: Я вижу нашу тактику в следующем. Да, мы можем принять жесткие, решительные, адекватные меры, но только в ответ на агрессивные противозаконные действия руководства Белого дома. Мы не должны сами провоцировать ситуацию, каким-то образом нагнетать напряженность.
21 сентября. В пять часов вечера в Кремле началась запись телеобращения Ельцина.
Видеокассеты с записью выступления перевезены в «Останкино», в 20.00 обращение выходит в эфир.
В канцелярии запечатали копии указа, который получил номер 1400. Фельдсвязь доставляет указ Хасбулатову, Руцкому, Зорькину.
Указом прекращены полномочия съезда народных депутатов и Верховного Совета. Выборы в новый орган законодательной власти назначены на 11 – 12 декабря.
Ельцин заканчивает телеобращение словами: Будучи гарантом безопасности нашего государства, я обязан предложить выход из этого тупика, обязан разорвать этот губительный порочный круг.
Ельцин смотрит обращение дома, размышляет: «Глядя на себя, решил, что выступление получилось достойным. С этого момента Россия вступает в новую эпоху. Мы сдираем, счищаем с себя последние остатки грязи, вранья и фальши, накопившиеся за семьдесят с лишним лет. Еще несколько усилий – и нам всем станет дышать легче и свободнее. Это будут последние в истории России компромиссы с советами. На этом с советской властью в России, я абсолютно уверен, будет покончено навсегда».
Хасбулатов: Как только принесли мне указ номер 1400, я тут же звоню Ельцину. Трубку поднимает Илюшин, говорит – сейчас соединю. Потом через минуту говорит – Борис Николаевич вам позвонит. Я жду-жду – нет. Я звоню Черномырдину, берет помощник, говорит – Черномырдин вам позвонит. А через час отключают все мои телефоны – абсолютно все. Никаких попыток связаться со мной, вести переговоры не было. Я говорю – дайте мне Ельцина, я – председатель Верховного Совета, мне надо переговорить или с Ельциным, или с Черномырдиным. Нет, – мне говорят, – давайте представителей. Я говорю – дайте тех людей, которые решают эти вопросы – нет, не хотят встретиться. Поэтому все это была ширма.
В ожидании роспуска ВС в Белый дом доставлены диваны и постельное белье, буфетчиков обязали работать «до упора».
Хасбулатов: В стране сложилась критическая ситуация, возможны любые события. Всем парламентариям надо связаться со своими избирателями и в случае необходимости встать на пути антиконституционного переворота.
Депутаты – сторонники президента – заявили о намерении поставить на голосование вопрос об отставке Хасбулатова с поста председателя ВС.
После объявления указа в Белом доме были отключены связь, электричество, водоснабжение и канализация, силы МВД начали оцепление здания.
Верховный Совет объявил о совершении Ельциным государственного переворота.
Конституционный суд вынес заключение по указу Ельцина:
«Указ Президента РФ Б.Н.Ельцина „О поэтапной конституционной реформе в РФ“ от 21 сентября 1993 года и его Обращение к гражданам России 21 сентября 1993 года №1400 не соответствуют части второй статьи 1, части второй статьи 2, статье 3, части второй статьи 4, частям первой и третьей статьи 104, части третьей пункта 11 статьи 121
, статье 121
