скачать книгу бесплатно
Координаты неизвестны
Юрий Антонович Колесников
В сборник вошли рассказы о событиях Великой Отечественной войны и послевоенного времени. Автор – разведчик, партизан, воевавший в тылу противника, в том числе – в легендарной дивизии под началом С.А. Ковпака. В рассказах картины партизанских будней, полных опасности и напряжения, сменяются описанием не менее драматичных событий в Москве в кабинетах руководителей Наркомата внутренних дел, где разрабатывались секретные операции на оккупированной врагом территории. В некоторых Ю.А. Колесников принимал активное участие, а позже этот опыт лег в основу его рассказов.
Книга издана к 100-летию писателя, Героя Российской Федерации.
Юрий Колесников
Координаты неизвестны
© Колесников Ю. А., наследники, 2022
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022
Оформление обложки – А. Дирижаблев
* * *
Память разведчика
Автор этой книги Юрий Антонович Колесников (1922–2013) – человек удивительной судьбы: разведчик и писатель, в чьих произведениях отражены важные события Великой Отечественной войны.
Он родился и вырос в бессарабском городе Болград, входившем тогда в состав Румынии, учился в авиашколе в Бухаресте, а после присоединения Бессарабии к СССР в 1940 году начал службу в НКВД. В первые месяцы Отечественной войны выполнял спецзадание в Румынии, участвовал в диверсионных операциях на оккупированной территории. Об этом Ю. Колесников позже напишет рассказ «Начало», открывающий настоящий сборник. С малой родиной автора Болградом, где издавна проживают представители полутора десятков национальностей, связаны судьбы и его земляков-евреев, о которых идет речь в рассказах «Урман», «Неожиданности не исключались».
…В ноябре 1941 года девятнадцатилетний разведчик направлен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН), входившую в Особую группу 4-го управления НКВД (Внешняя разведка), которая выполняла разведывательно-диверсионные задания в тылу врага. Колесников прошел подготовку в спецшколе Коминтерна в Уфе в «немецкой группе», состоявшей в основном из бывших офицеров рейхсвера, не принявших нацистский режим и воевавших с фашистами в Испании. (О них – «Координаты неизвестны».)
Весной 1942 года Колесников был заброшен на юг Белоруссии в глубокий тыл противника. С ноября 1943-го воевал в 1-й Украинской партизанской дивизии под началом С. А. Ковпака, затем П. П. Вершигоры. События этого периода отражены в рассказах «Особое задание», «Еврейское счастье», «Как у Ковпака часы остановились».
Кстати, дважды Герой Советского Союза Сидор Артемьевич Ковпак написал предисловие к одной из первых книг Ю. А. Колесникова «Особое задание», вышедшей более полувека назад. Ковпак тогда выражал надежду, что рассказы его боевого товарища «многому научат молодых читателей, для которых минувшая война – лишь история. А учиться на уроках истории есть чему и есть для чего». А вот о результатах пренебрежения этими уроками можно судить по сегодняшним событиям на Украине, где рвутся снаряды, горят дома и гибнут люди, где потомки бандеровцев, скандируя националистические лозунги, уничтожают памятные знаки, посвященные партизанам Ковпака. А могила самого Сидора Артемьевича на Байковом кладбище в Киеве была осквернена…
Легендарный партизанский командир также отмечал, что «предлагаемые вниманию читателей рассказы в строгом смысле слова не могут быть отнесены к мемуарной литературе… Однако во всех случаях главное в содержании рассказов основано на имевших место фактах, на поступках и подвигах, совершенных определенными людьми». И далее о соотношении вымысла и фактов в рассказах Колесникова: «Уверенно могу сказать, что нет в них фантазии, выходящей за пределы реального. Пусть читатель не думает, что автор преувеличивает остроту и сложность ситуаций, в которых живут и борются его герои. Советским людям в годы войны, особенно действовавшим в тылу немецко-фашистских оккупантов, приходилось выполнять свой патриотический долг перед Родиной в обстановке порою еще более сложной и острой».
Стоит напомнить, что здесь сказывались не только экстремальные условия жизни бойцов на оккупированной территории: постоянный риск, стрессы, непреходящее чувство смертельной опасности. Надо также учитывать, что среди партизан были разные люди: не только настоящие герои, но и те, у кого могли просто сдать нервы, или те, кто способен был на предательство, как Васин – персонаж рассказа «Признание». Или на бессмысленную расправу над невинными людьми – своими однополчанами, как особист Жмуркин из рассказа «Маузер как аргумент», где описан реальный случай, хотя фамилии главных действующих лиц изменены.
Дело в том, что оба раза, направляя Колесникова в тыл противника, его непосредственные руководители из наркомата П. А. Судоплатов и Я. И. Серебрянский (они фигурируют в рассказе «Ангел над бездной»), кроме обычных партизанских обязанностей, возлагали на него особую миссию – контролировать партизанских командиров. Предосторожность, как оказалось, отнюдь не лишняя: осенью 1943 года в Белоруссии Колесникову удалось разоблачить занимавшего видный пост в руководстве партизанского отряда авантюриста, который из карьерных соображений посылал в Центр ложную информацию о том, что Германия якобы готовится к применению отравляющих химических веществ – ОХВ. А это ни много ни мало – химическая война… Дело кончилось полным разоблачением дезинформатора во время его очной ставки с Колесниковым, проходившей в кабинете наркома Берии…
Как в истории с ОХВ, так и в конфликте со Жмуркиным Колесников (в рассказе – Котельников), как убедится читатель, оказался в очень сложном и опасном положении, но проявил твердость, решительность и настоял на своем. Однако это противостояние не прошло для него без последствий в будущем…
Одним из самых ярких, насыщенных важными событиями периодов в военной биографии Юрия Антоновича был июль 1944 года. …2 июля группа под его командованием захватила три вражеских эшелона с самоходными орудиями, танками, горючим, штабными документами. …Десять дней спустя группе Колесникова удалось предотвратить взрыв заминированного немцами 186-метрового моста через Неман, по которому вскоре началось наступление Красной армии. …23 июля партизаны вступили в бой с танковым корпусом, включающим эсэсовские дивизии «Великая Германия», «Мертвая голова», «Викинг». В самом начале боя был ранен командир, и старший лейтенант Колесников возглавил полк. «Благодаря его мужеству и четкой организации боя, – говорится в одном из документов, – все попытки противника, бросившего на участок полка до пятидесяти танков, были отбиты с большими для него потерями». На поле сражения осталось 36 вражеских танков, были отбиты ранее захваченные немцами наши «катюши»…
За эти операции Юрий Антонович не раз представлялся к высшей награде страны – званию Героя Советского Союза. Под одной из реляций стоят подписи С. Ковпака, П. Вершигоры, В. Войцеховича, Д. Бакрадзе, С. Тутученко и других командиров легендарного партизанского соединения – Героев Советского Союза. Однако этот документ, как и другие, был положен под сукно… Это был очередной «привет» от старого знакомого – особиста Жмуркина, который после войны пошел на повышение и до конца жизни делал все, чтобы Колесников не попал в наградные списки. Впрочем, Юрий Антонович был не единственным человеком, которому мстил злопамятный особист…
Очередную попытку добиться справедливости в отношении Колесникова предпринял руководитель одного из писательских союзов Сергей Владимирович Михалков накануне 50-летнего юбилея Великой Победы. Он направил в газету «Труд» письмо, где подробно рассказал о боевом пути своего коллеги, бывшего разведчика. Письмо было напечатано. А через несколько месяцев, после проверки архивных документов и т. п., 7 декабря 1995 года президент Б. Н. Ельцин подписал указ о присвоении Ю. А. Колесникову звания Героя Российской Федерации «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специальных заданий в тылу врага в годы Великой Отечественной войны».
Юрий Колесников – автор книг «За линией фронта», «Особое задание», «Тьма сгущается перед рассветом», «Земля обетованная», «Координаты неизвестны», «Такое было время», «Занавес приподнят», «Лабиринты тайной войны», «Среди богов». Они не раз переиздавались, переводились на разные языки. Писателю были присуждены премии имени Константина Симонова, «Золотой венец Победы» и другие.
В настоящий сборник вошли рассказы, написанные в разные годы. В большинстве рассказов главные герои похожи на автора, который поделился с ними некоторыми своими мыслями, чертами характера, эпизодами биографии. Книга Юрия Колесникова – не только увлекательное, захватывающее чтение, но и правдивое свидетельство о событиях военных лет их непосредственного участника. Сегодня, когда наше прошлое, в особенности история Великой Отечественной, стало настоящим полем битвы между истиной и заведомой ложью, когда ставится под сомнение сама победа СССР над фашизмом, а количество откровенных искажений и фальсификаций зашкаливает, значение таких свидетельств трудно переоценить. Они воспринимаются как завещание поколения победителей тем, кто идет вослед: отстоять правду о войне, свято хранить память о ней.
Александр НЕВЕРОВ
Начало
В тот субботний вечер в клубе райкома комсомола было особенно многолюдно. Играли в шахматы, шашки, кружились в танцах под хриплые звуки патефона, шутили, смеялись. В помещении было душно. Разгоряченные юноши и девушки часто выбегали на улицу подышать свежим воздухом, остыть, благо у клуба, прямо на тротуаре, расставили свои лотки продавцы мороженого. Вот и сейчас на улицу вышло несколько юношей.
– Ну и духота! Быть дождю! – сказал кто-то из них.
– Чего каркаешь!
– Матч может сорваться! – набросились на доморощенного метеоролога.
На следующий день в Измаиле предстояла встреча местной футбольной команды «Ялпуг» с областной командой «Дунай», и плохая погода не устраивала любителей футбола.
Сколько разговоров и споров было по поводу этого матча еще за много дней до того, как все было решено и утверждено, и теперь только и слышалось:
– Горсовет будет кормить бесплатно!
– Автотрест бесплатно дает автобус!
– Осоавиахим обещал премировать лучших игроков!
Обо всем этом совсем недавно молодежь Болграда, небольшого городка, расположенного вблизи границы, на юге Бессарабии, и не мечтала. Всего год назад здесь хозяйничали румынские бояре.
В бывшем здании филиала «Банка комерчиалэ» – клуб райкома комсомола. Здесь бывает не только молодежь, но и люди некомсомольского возраста. И, конечно, здесь всегда собираются футболисты. В этот вечер они должны были отдохнуть перед матчем, но только когда кончились танцы и публика стала расходиться, футболисты тоже пошли по домам.
Капитан команды Евгений Алексеев, черноволосый, смуглолицый парень лет двадцати, на прощанье сказал:
– Смотрите, не проспите! Сбор ровно в семь, и сразу трогаемся. К девяти должны быть в Измаиле.
Алексеев шел медленно, обдумывая предстоящую встречу с областной командой. «Наконец-то “Ялпуг” сможет показать свой класс!» – думал он. Свернув с бульвара в парк, Евгений пошел вдоль высокой железной ограды величественного собора, славившегося своей архитектурой и росписями по всей Бессарабии. Старожилы хвастались, будто он был скопирован с Исаакиевского собора.
Евгений бросил взгляд на храм. Еще несколько дней назад, когда он проходил здесь, между его куполом и зданием бывшей женской гимназии висела огромная круглая луна. Она показалась ему необычной. Никогда прежде не приходилось видеть ее такой багрово-огненной. Вспомнив об этом, он опять испытал какое-то неприятное ощущение. Однако приподнятое настроение, вызванное предстоящей встречей с областными футболистами, перебороло.
Ночь была необыкновенно тихая, люди спали с открытыми окнами: донимала духота.
Евгений услышал бой кремлевских часов. Звуки доносились из большого репродуктора, установленного напротив райисполкома. Повесили его еще при примаре[1 - Бургомистр (рум.).], отставном полковнике королевских войск, закоренелом фашисте. По радио часто передавались воинственные речи министров, указы Его Величества, а то и просто извещения о явке рекрутов на мобилизационные пункты для переподготовки. Иногда в переводе на румынский язык транслировались речи германского министра пропаганды доктора Геббельса. Королевская Румыния тоже готовилась к войне с Советским Союзом… Но теперь все это кануло в вечность… Алексеев шел, слушая перезвон курантов и торжественную мелодию «Интернационала». На этом местная радиосеть закончила свою трансляцию.
Войдя к себе во двор, Евгений поздоровался со сторожем размещенного здесь склада горторга. Со стариком у юноши сложились хорошие отношения. Он угощал его папиросами, а тот рассказывал разные истории из далекого прошлого. Вот и сейчас Евгений предложил ему «Казбек». Закурили.
Затягиваясь московской папироской, старик закашлялся, а потом хрипловато сказал:
– Помнишь, Женя, какая луна-то взошла намедни?
Алексеев признался, что только сейчас вспоминал ее.
– Вот такая же была и в четырнадцатом. Большая и красная, будто кровью облитая. А наутро урядник забил в барабан: война! И пошла беда по земле! Пошла смерть косить народ… Как сейчас помню, такая точно… Прошло-то уже никак более четверти века… Ох, Женя, бежит же время… бежит и нас не спрашивает!..
Гавкнула лежавшая у него в ногах лохматая собака. С улицы послышались слова популярной песни: «Любимый город может спать спокойно…» Веселая компания возвращалась из «Казенного сада», так болградцы по старинке называли большой сад, раскинувшийся вдоль озера Ялпуг. Знатоки уверяли, будто в саду сохранился дуб, на стволе которого ссыльный Пушкин ножичком вырезал какое-то острое двустишие.
Прислушиваясь к пению удалявшейся компании и все отчетливее доносившемуся с озера кваканью лягушек, Евгений молча курил и предавался радостным раздумьям: «Хорошо! Скоро Москва, учеба… Какая все же необычная жизнь в Советском Союзе! Желаешь работать? Пожалуйста! Учиться? Все двери открыты! А ведь еще два года назад… Хотел быть летчиком, даже уже учился в авиационном училище. Носил форму с королевской кокардой и аксельбантом. Вдруг исключили! Почему? Бессарабцы, видите ли, ненадежный народ… все поглядывают за Днестр! Поступил на работу в гараж “Леонида”, но и тут долго не задержался: попал в бухарестскую полицию, колотили до полусмерти, угрожали расстрелом за распространение большевистской литературы. Пришлось познакомиться и с сигуранцей[2 - Политическая полиция в королевской Румынии.], побывать в карцерах “Вэкэрешть”»[3 - Тюрьма в Бухаресте.].
В соседнем дворе пискляво прокукарекал молодой петушок. Евгений оставил сторожу несколько папирос и вошел в дом. Наскоро поужинав, он лег и с мыслями о предстоящем матче быстро заснул. Разбудил его не звонок будильника, поставленного на шесть часов, а стук в дверь. Спросонья посмотрел на часы и удивился: без десяти четыре! Дверь снова затряслась от ударов. Евгений недовольно поморщился: «Наверное, Цолев приперся в такую рань, побоялся, что я сам не встану». Но что это? Будто стреляют из пулеметов?! И грохот моторов! В эту секунду дом тряхнуло так, что зазвенели стекла, ходуном заходила посуда в буфете, дверки шкафа распахнулись. Со двора донесся истошный крик соседки мадам Коган:
– Землетрясение! Спасайтесь, землетрясение!..
Действительно, землетрясения здесь случались. Полгода назад были такие же толчки. Кое у кого повалились дымоходы, в стенах появились трещины. А на Алексеевых большое горе свалилось: рухнула стена и задавила деда. В городке было еще несколько жертв. И теперь сонные испуганные люди выбегали во дворы, на улицы, дети плакали, с лаем носились собаки…
– Землетрясение! Не стойте у стены, я говорю, – кричала мадам Коган.
Евгений выбежал во двор. «Кажется, где-то летят самолеты. И стрельба будто в небе», – подумал он и прислушался. Земля снова задрожала.
Бледная как полотно мадам Коган стояла в накинутом поверх нижней рубашки одеяле. Мать Евгения, выбежавшая в одной сорочке, тряслась как в лихорадке. Никто не мог понять, что произошло. Только Смилянного, начальника пожарной команды, внезапная суматоха не смутила, хотя и он выскочил во двор в нижнем белье. И когда мадам Коган снова запричитала, он невозмутимо произнес:
– Ерунда!.. Это же обыкновенный гром!
– Нет, вы слышите? Гром! – возмутилась мадам Коган. – Ничего себе «гром», если с моего окна упал горшок с цветами!.. Ну, вы еще видели когда-нибудь такого человека? Горшок на кусочки, а он «гром»!
– Это вы сами с перепугу разбили горшок, да, поди, не с цветами, а тот, что под кровать ставят…
Мадам Коган возмущенно пожала плечами. «Ну его, этого соседа! Известный спорщик. Если заупрямится, то и на белое скажет – черное. К тому же обидчив и заносчив, да и… в общем лучше от него держаться подальше». Мадам Коган сразу так и сказала, когда Смилянный поселился в доме: «Наш начальник важничает! Ай, ай! На всех как с каланчи смотрит. Нет, вы на него только посмотрите, будто он в помощниках Стаханова ходит! А?»
Низко с ревом пронесся двухмоторный самолет.
– Немецкий! «Хейнкель»!.. – крикнул Евгений.
Смилянный принял начальнический вид.
– Послушайте… бывший авиатор «аэропланного флота Его Величества», – презрительно сказал он, – не паникуйте!.. За такие штуки у нас привлекают…
Договорить он не успел. Над самым двором пролетел еще один самолет. Теперь уже все увидели на фюзеляже и под крыльями черные кресты, а на хвосте свастику. От самолета потянулись к земле две огненные нити. Евгений толкнул за угол дома мать и соседку.
– Он же стреляет! Прячьтесь!..
Самолет скрылся. Мать и мадам Коган бросились к погребу. Один Смилянный оставался спокойным.
– Молодой человек, я говорю серьезно. Вы распространяете провокационные слухи! Это вам не пройдет так просто! Я позвоню вашему начальнику…
Напрасно Евгений пытался доказать, что самолеты немецкие, что стреляли трассирующими пулями…
– Не ерундите, молодой человек, – произнес он глухо, – это просто маневры! Понятно? Наши сами могли нарисовать на самолетах кресты, чтобы изобразить неприятеля. Советую в другой раз не паниковать. Иначе… Понимаете?
Евгений недоуменно пожал плечами и замолчал: «Может быть, так и есть!» Стало тихо. Из приоткрытых дверей погреба выглянула мадам Коган. Новое объяснение показалось ей более правдоподобным. Да и зачем вступать в пререкания с самоуверенным соседом. Как-никак он все же начальник городской пожарной команды! С ним считаются!.. А у мадам Коган при румынах был небольшой магазин писчебумажных товаров. Поэтому мадам Коган заискивающе сказала:
– А ведь наш начальник прав. Это таки скорее маневры!..
Она вышла из погреба и, сделав несколько шагов, вскрикнула:
– Ой, что это? Посмотрите, наш сторож!..
Все оглянулись. Неподалеку от ящиков в луже крови лежал старик. Кто-то крикнул: «Дайте воды, полотенце!»
Евгений нырнул в дыру забора; в соседнем дворе жил военный врач.
Вокруг старика собрались все жильцы. Смилянный стоял с потускневшим лицом и молчал. Мадам Коган не выдержала:
– Ну, товарищ начальник! Что вы на это скажете?
Вместо ответа он побежал в дом, придерживая рукой кальсоны.
– Что ты стоишь, как столб! Дай мой свисток! – крикнул он жене.
Вернулся Евгений один:
– Врач уехал на границу. Там уже идет бой…
Мадам Коган поняла это по-своему.
– Тоже мне маневры!.. И кому они нужны? Чтобы людей убивать! Вот вам и советская власть!.. Маневры какие-то придумала…
– Это не маневры! – огрызнулся Евгений.
– Так что же это? Война-а? – взвизгнула мадам Коган.
– Не знаю… Но это не землетрясение, не гром и не маневры… Понимаете? На границе есть убитые и раненые. А сторожу нужно срочно сделать перевязку и везти в больницу!
Мадам Коган вздохнула и потрусила снова к погребу. С порога она крикнула:
– Перевязку? Ему она поможет, как компресс утопленнику. Он уже давно не дышит. Прячьтесь лучше в погреб! Говорят, когда стреляют, там не так опасно…
Евгений с жалостью посмотрел на старика и в полной растерянности побежал на работу. На улице встретил друзей по команде. Они шли, перекинув через плечи футбольные бутсы.
– Слушай, что происходит? – спросил Валентин Каракулаков.
– Точно не знаю, – ответил Евгений, – летали немецкие самолеты. У нас во дворе убит сторож. Бегу на службу, там узнаю…
– А как же матч? Едем в Измаил или нет?
– Не знаю. Идите в райком, там скажут…
Над вокзалом поднялось черное облако. Изредка откуда-то доносились глухие взрывы, но встревоженные горожане все же тянулись с корзинами на базар. Ведь день был воскресный, и в этот день в Болграде всегда бывал большой привоз. Может быть, и в самом деле это военные учения!
В городском отделе Наркомата внутренних дел Евгений застал только дежурного. Начальник горотдела Студенцов со всеми сотрудниками выехал по тревоге на границу. Вскоре оттуда вернулся один из сотрудников. И он, и шофер были уже с противогазами и винтовками. Он сказал, что с той стороны атаковали государственную границу на всем протяжении Дуная и Прута…
– Кое-где пытались переправиться на этот берег, но им дали прикурить… – заметил шофер. – Есть, правда, и у нас потери…
«Неужели война?» – подумал Евгений.
В то утро многие еще не верили: «Не беспокойтесь, все обойдется, увидите… Ведь с Германией – договор!»
В горотдел непрерывно поступали сведения обо всем, что происходит в городе: самолеты с черными крестами сбросили бомбы на базарную площадь, убито несколько крестьян; около райисполкома сразило постового милиционера; на вокзал сброшены зажигательные бомбы; на нефтебазе загорелась цистерна с нефтью; пожар угрожал бакам с бензином, краны перекрыл сам заведующий нефтебазой, но это стоило ему жизни: он сгорел; пожар ликвидирован подоспевшими воинскими частями, которые уже заправляют свои бензовозы и танки…
