Испытание Мали

– Ну я хотела сказать… – смущенно произносит она.

– Погоди! – Я прерываю ее. – А что ты скажешь? Когда твоя дочь заглядывается на своих подруг, на их модные наряды. Что мне ответить? Почему я не могу купить лучший наряд – для своей принцессы?

– Вот именно! – подключается Алчность, перебравшиеся к этому времени на стол. – Ян ты всегда ходил как нищеброд. Может настало время показать тем, кто вытирал о тебя ноги, что они были не правы. Ян Владимирович должно звучать громко! Помнишь, бабка по материнской линии говорила, что ты из княжеского рода.

– Что-то припоминаю.

– Пришло время, снова возвысить твой род и фамилию – Березиных. – Алчность яростно жестикулирует. – Тебе по судьбе написано – быть хозяином жизни и купаться в роскоши. Подпиши это заключение и все. Бабки сами летят тебе в руки. А этими стариками… им осталось то жить – всего ничего.  Государство у нас богатое – по любому решит эту проблему.

– А если вас посадят? – Совесть, как всегда, не вовремя встревает в разговор. – Вы об этом не думали? Что будет с вашей семьей? Кто будет поднимать на ноги Макса и Танечку. Это же клеймо – позор на всю жизнь.

– Да ладно, какое клеймо, если будет бабло, то можно отмазаться! – елейным голосом произносит Алчность. – Ты же помнишь Ян, как на твоего шефа шили дело и что? Все ок! Работает, бабло гребет еще больше.

– Шеф-то отмазался, а вдруг у вас не получится, – парирует Совесть. – Арест, да еще конфискация имущество, это в конец подорвет и без того бедственное ваше финансовое положение.

«Да… есть о чем задуматься. С другой стороны, если возьму не я, то они предложат другому. Загребало вон какую рожу отъел, только и ждет, когда ему предложат на лапу. Того и гляди рожа треснет. Лапа у него, как и фамилия – только и гребет.»

– Ян… может вам перестать думать о других, – молвит Совесть, сверкая глазами.  – На суде божьем предстанете вы! Там каждый отвечает только за себя.

– Это то да… И отвечать предстоит мне. – Я киваю в знак одобрения. – С другой стороны, мне пожить хочется – по-человееечески. В нормальных условиях, в просторной квартире. Хочется питаться в дорогих супермаркетах. Я уже и не помню, когда икру то ел?

И тут оживает Алчность, стоявшая до этого в сторонке: «Короче Ян, яйца в кулак и действуй! Тебе уже принесли чемоданчик бабла, а обещали в несколько раз больше. Подписывай и все! Главное сразу не палить деньги – продолжаешь жить дальше – как нищеброд. На жену оформляешь ИП и туда же загоняешь баксы. Шито-крыто.»

– А если в налоговой будут задавать вопросы? – уточняю я.

– Скажешь, что у жены тетка померла на Украине и оставила наследство.

– Совесть, а ты что скажешь? – интересуюсь, перед принятием решения.

– Я уже сказала, настолько это все аморально, – и она морщит свой носик.

 *****

«Короче девчата вам спасибо, но я принял окончательное решение», – говорю я сам себе. «И вообще это шизофрения разговаривать со своей Совестью и Алчностью.»

Набираю уже знакомый номер.

– Дмитрий Олегович – это я!

– А Ян Владимирович, рад вас слышать, – раздается в трубке приятный баритон. – Как я понимаю, вы приняли решение.

– Да, принял. Жду вас в понедельник.

 *****

– Ян Владимирович, как мы и договорились деньги на указанном вами счете! – обыденно сообщает Дмитрий Олегович. – А решение?

– Держите, вот оно! – протягиваю завизированный мной официальный документ.

– Хм, решение есть… вижу, – юрист явно в недоумении.  – А что за пункт с предоставлением аналогичного помещения дому престарелых. Мы об этом не договаривались.

– Неужели, – мои брови изящно поползли вверх. – Вы просили меня одобрения – я его дал. К тому же я навел справки о вашей корпорации. Выяснилось, что у вас достаточно пустующих зданий на окраине городе. Думаю, не составит проблем с переносом дома престарелых в одно из них.

– Ну и жук же вы, Ян Владимирович! – произносит на прощанье юрист, прижимая к груди долгожданное заключение.

Исповедь игромана

Было это давно – лет двадцать назад, но тот день, помню, как вчера. Тогда мне впервые в жизни удалось испытать чувство азарта. Я женился во второй раз, в первый не сложилось – «не сошлись характерами», так мы заявили в ЗАГСе. Устроился на работу в ночной киоск – продавал сигареты, алкоголь, соки и жвачки.

Как-то, ближе к окончанию смены, пришёл друг детства – Богдан.

– Серёга, может прогуляемся в центре? – предложил кент.

Несмотря на позднее время, центр был оживлен. Люди сновали взад и вперед возле игровых заведений. Меня всегда привлекал яркие, светящиеся вывески с изображением: рулетки, игральных карт. Они будто манили к себе, зазывали – ну давай попробуй, новичкам всегда везёт!

Одному было боязно шагнуть в неизведанный мир азарта, с товарищем же – страх отступил.

Мне сразу же приглянулись игровые автоматы. Картинки сменяли друг друга – вишенки, арбузики, сливки выстраивались в замысловатые комбинации.

– Будете играть? – поинтересовалась строгая администраторша в тёмном костюме.

– А что делать? – ответил я, неуверенно пожимая плечами.

– Все очень просто, – администраторшу явно раздражали новички. – Меняйте деньги на монеты и бросайте в автомат!

Поменяв деньги, я загрузил машину и ждал… несколько секунд автомат светился яркими символами и вращался. Видимо богиня Фортуна была не на моей стороне, так я впервые в жизни проиграл 20 гривен. Сильно расстроившись отправился домой. Наверно повезёт в следующий, успокаивал сам себя.

Новый день и снова в бой. В этот раз я зарядил побольше. Фортуна временами соблаговолила, я выигрывал, но по итогу дня ушёл в минус. Мой кошелёк был девственно чист. Конечно, обидно, мог уйти с деньгами пока везло, но чувство азарта будто пригвоздило к стулу. Вообще это необыкновенное состояние, когда выигрываешь, тело наполняется гормонами счастья – эндорфинами.

Мне было мало, и я продолжал приходить к игровым автоматом день за днем. Каждый раз веря, что смогу сказать себе – стоп. Встать! Забрать деньги и уйти. Я изучил все возможные выигрышные комбинации. Когда больше закинуть, когда меньше.

Белая полоса везения сменялась черной. Одно было неизменно, чувство азарта все больше и больше поглощало мою душу. Я уже не представлял себе жизнь без автоматов.

Со временем, я начал повышать ставки. Меня уже не интересовали копеечные машины, бог азарта требовал большего. От пятидесяти копеечной машины я перешел на гривневую. Ставки в две, пять и десять гривен для меня стали нормой. За раз я поднимал в десятки раз больше, но и проигрывал соответственно. Мог выиграть до ста тысяч в мгновение ока, так же мог просадить свою зарплату за несколько лет в считанные секунды.

Говорят, что осознание проблемы первый – шаг на пути её разрешения. Но даже понимание, что я стал лудоманом – зависим от игры, мне не помогло.

В вялой борьбе с игроманией, тянулись месяцы, годы – моя жизнь катилась под откос. Сколько раз я обещал сам себе: «Сегодня, не буду играть, вчера это было последний раз в моей жизни». Но уже вечером сидел в игровом зале и заряжал деньгами шайтан машину. Азарт – самый сильный легальный наркотик, ломка такая, что хоть вой на луну.

Как только деньги заканчивались, я сразу искал на новую «дозу», лишь бы побыстрей зарядить и наслаждается чарующим звуками автомата. Сидеть в предвкушении выигрышной комбинации и надеяться на чудо. Друзья, родные, коллеги, что только не предпринимали, чтобы вытащить меня из засасывающей трясины азарта. Я уже не отвечал на звонки, не появлялся дома, избегая кредиторов. Супруга не выдержала и подала на развод.

Единственный человек, который не опустил руки и пытался мне помочь, была моя любимая мама.

– Сынок я слышала рекламу по радио, – начала осторожно мама, зная мой взрывной характер. – В Киеве принимает знаменитый доктор Коваленко. Он проводит кодирование, лечит от алкоголизма, наркомании и игровой зависимости. Давай поедем к нему.

– Мама, я в это не верю, – но не хотелось обижать, самого родного человека, который в одиночку боролся за меня. – Хорошо, давай попробуем. Глубине души я не верил, что одним сеансом гипноза возможно закодировать от игры.

Доктор Коваленко честно отработал свои деньги, внушив мне, что как только я сяду играть, мое сердце не выдержит. Даже заставил подписать расписку, что в случае летального исхода, врач ответственности не несёт. Закодировали мне на всю жизнь, по крайней мере он так сказал.

К сожалению, мое сердце выдержало и продолжало биться. Уже на второй день я сидел в прохладе, ярко освещённого зала казино. Чувство стыда – за потраченное время и деньги, разъедало изнутри, но поделать ничего не мог.

Наконец, взяв себя в руки по рекомендации друзей пошёл к психотерапевту:

– Сергей, ваша игровая зависимость, это не физический недуг, – его взгляд сканировал, будто рентген. – Это все психосоматика, то есть все идёт от головы. Вам надо подыскать замену игре, переключить фокус вашего внимание на другой объект.

После посещения психотерапевта я долго размышлял, чем можно заменить игру. Пока не представился подходящий случай. Высокая, статная, она стояла на остановке у входа в «Игровые автоматы», кутаясь в клетчатое твидовое пальто. Не знаю кому она улыбнулась, но от этой улыбку, что-то ёкнуло внутри. «Сейчас она сядет в свой автобус и всё, никогда её больше не увижу» – красный от смущения, я приблизился к ней и заговорил.

К счастью моё знакомство совпало с закрытие всех игорных заведений на Украине. Мы начали встречаться, у меня на удивление водились деньги – негде было их просаживать. Через некоторое время она обрадовала меня – я стану папой. Но сразу предупредила, что покончит с собой и ребёнком, если узнает, что я снова играю.

К тому времени, я уже потихоньку втайне играл в нелегальных казино и игровых автоматах. Но её пламенная речь о суициде временно охладила мою страсть к азартным играм. Алкоголик никогда не признает себя алкоголе зависимым, так же и игроман. Невозможно скрыть свою зависимость от близких и родных людей. Взгляд всегда тебя выдаёт. Депрессивный, растоптанный демонстрирует – проигрыш. Ангельский, заискивающий – выигрыш.

После нескольких, относительно неплохих лет совместного проживания мы разругались в пух и прах, и разошлись. Так я по собственной глупости, упустил любимую женщину и своего ребёнка.  Единственным утешением был – алкоголь. Он разрушал мою личность, но заглушал боль потерь.

Затуманенный разум искал женской ласки. Я изучил вдоль и поперёк все сайты знакомств, в поисках той единственной и неповторимой, и вскоре нашёл её. Помимо женщины, я нашел новый узаконенный государством вид игорного бизнеса – Государственное Лото.

Разок сыграл в гослото и всё понеслось по новой. Моя новая пассия, в отличие от предыдущих была спокойна к моей зависимости, а может просто боялась потерять меня. Нет, она отговаривала меня от игры, при этом занимала деньги на погашение долгов. Усугубляя ещё больше, тяжелую ситуацию. Как-то мы пошли с ней к психологу.

Психолог долго смотрел на меня и сказал:

«Сергей вы психически нормальный человек! Понимаете ли, вы, что с таким образом жизни, недолго оказаться на улице? Так как медицина в вашем случае бессильна, могу порекомендовать обратиться к знакомому монаху. Может быть вера поможет вам исцелиться»

Семь дней я ставил свечи, а монах делал вычитки и молился, за мою грешную, одержимую душу. На седьмой день я был в состоянии покаяния, но не раскаяния.

Страх, что проблемы остались, покуда существуют долги, не дал мне поверить в то, что будет все хорошо.

Я верил в Бога на словах, но не признавал его в сердце.

К тому времени, я снова был по уши в долгах и хотел покончить с собой. От страшного прегрешения, удерживала только любимая. Не мог я оставить её вдовой, да ещё с долгами, ей бы не дали житья.

Луч света забрезжил неожиданно. Любимая познакомила меня с бывшим наркоманом, который, по её словам, был на самом дне, а сейчас имеет прекрасную семью и счастливую жизнь.

Не поверив её словам, я пришёл на собрание, где увидел много интересных людей. Мне не верилось, но все они были бывшими наркоманами. Только благодаря Господу богу они смогли побороть страшную зависимость.

Я начав молиться, пришло осознание, что нечистый дух давно овладел моей душой. Темные и страшные мысли роились в моём сознании, а громкие звонки с требованием погашения долгов вгоняли в депрессию ещё больше.

Соблазнительную мысль о самоубийстве гнал сразу. В сказание сказано, что не можем мы отобрать у себя жизнь, дарованную нам свыше!

Что только, я не предпринимал после этого: звонил на теле передачу «Касается каждого», но получил отказ; обращался к экстрасенсу за помощью, но услышав сумму – положил трубку; звонил доктору гипнологу, но он лечил только алкогольную зависимость.

С тех пор утекло много воды, я перестал играть. Жизнь потихоньку начала налаживаться. С долгами я полностью не расплатился, но думаю со временем закрою.

Не бывает бывших алкоголиков. Алкоголик может держаться год, два, десять лет, а потом рюмка водки и всё по новой. У игромана, тоже самое. Не бывает бывших. Я каждый день просыпаюсь и молюсь Всевышнему: «Милостивый государь, убереги меня от лукавого, не позволь поддаться соблазну, сбереги меня и мою семью от скверны».

Каждый день проведенный без игры я отмечаю в блокнот. Заклинаю вас, ради всех святых, если вы ещё не распознали эйфорию азарта, бегите от этого. Не слушайте рекламу, что можно разбогатеть на ставках или в казино. Этого не бывает, а бывают разбитые жизни, семью и души!!!

Поступок

– Леся… ну Леся.

– Паша ты запарил, что у тебя? – нервно ответила девушка, морща свой носик.

– Ну это… хотел узнать по лингвокультурологии и социолингвистике у тебя что?

– В смысле, что?

– Ну … ты подготовила рефераты?

Паша с умоляющими взглядом смотрел на сокурсницу.

– Сесёлкина, Кривоконь! – донесся с кафедры скрипучий голос. – Вон из аудитории!

– Тамара Васильевна мы все, больше не шушукаемся. – Пытался оправдаться Павел.

– Я уже пятьдесят лет, как Тамара Васильевна. Ничего не знаю, вон из аудитории, и не таких воспитывали. – Бурчала недовольная преподавательница.

Под гробовое молчание группы «ФИЛ-42» Леся и Паша покидают занятие. Недолго думая решают направиться в буфет, любимое место Паши.

– Ну и чудак же ты Кривоконь, – обыденно отзывается Леся.  – Так и быть дам списать рефераты, а что будешь делать с латынью? За сегодняшний косяк, Тамарка тебе просто так автомат не поставит.

– А я натурой расплачусь! – честно признался парень.

– Ну и оболтус, – ничему не удивляясь произнесла девушка.

 Но так было не всегда. Всего четыре года назад, мир для Паши не был столь радужным. Родителей своих он почти не помнил. Отец утонул на рыбалке, когда ему не было и трех. Мать изменилась. Часто рыдала по ночам, пила таблетки, засыпала на кухне. Начала выпивать.

Маленький Паша слезно упрашивал маму перестать пить. Но все было тщетно. Одурманенный мозг, только и цепляется что за алкоголь. Когда мать уволили с престижной работы в комбинате, она начал пить пуще прежнего – повышая градус. Исчезли пиво и вино, но появилась водка. Мать устроилась уборщицей в контору. Соседи устали от постоянных попоек и мутных компаний и обратились в органы опеки. Итог – лишение материнских прав.

Свой шестой день рожденья Паша отметил в детском доме. Детский дом сильно напоминал тюрьму. Строгий режим и не менее строгие воспитатели. Многочисленные драки, ссадины и ушибы. К своему совершеннолетию Павел мог похвастаться: крепим телом, жестким характером и шрамом на правой щеке.

Кто бы мог подумать, что на вопрос – чем собираешься заниматься дальше? Он ответит: «Пойду на филологическое отделение, так как хочу повидать мир». Возможно его мечта и не осуществилась бы, но вмешался случай. Благодаря ходатайству директора детского дома, Пашу приняли на филфак.

Паша осознавал, что учится на филфаке без подходящей языковой подготовки невозможно. Сколько раз он благодарил судьбу, что среди важных и чванливых однокурсников ему повстречалась Леся.

Леся ростом едва достававшая ему до плеча – была для него всем. Сестрой, другом, советчиком. Благодаря ей он начал раскрываться: пропали настороженность и опаска. А через год в балагуре и повесе Паше нельзя было узнать бывшего детдомовца. Лишь шрам на правой щеке, напоминал о суровом детстве.

Четыре года прошло с момента их знакомства. Полгода и они получат долгожданный диплом. Больше всего на свете Паша боялся выпуска. Что ему делать? Куда идти? Да и сильно прикипел он к Лесе.

Если первое время он видел в ней сестрёнку, то со временем начал подмечать и другое. Аккуратный носик, милые ямочки на щеках. Миниатюрная Леся манила его все больше и больше.  Как же ему хотелось окунуться в эти русые пряди – шелковых волос. Подхватить на руки ее маленькое хрупкое тельце и бежать за горизонт.

Туда, где они будут одни, где вырастут их дети. Где они будут свободно разговаривать на русском, английском и французском языках. Где будет стоять их симпатичный домик у реки в окружении горных вершин. Где будут пастись козы. Где будет много простора. Где будет любовь.

Но это только в мечтах. Сколько раз Паша пытался признаться Лесе в любви. Сколько раз пытался разлюбить – все тщетно. Будто неведомый магнит тянул его к ней. Словно бумеранг отправленный далеко-далеко, он возвращается назад. Так и Паша – мучился, страдал, но не мог сделать первый шаг.

Возможно Леся и догадывалась о чувствах Павла, но не подавала виду. Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о несделанном, и Паша признался в своей любви. Леся долго смотрела на Павла своими светло-голубыми глазами и произнесла, – Паша не стоит. Он хотел догнать ее, но ноги будто окаменели. Крикнуть и вернуть, но губы предательски молчали. Вот так и остался стоять Паша один как дурак – наблюдая как исчезает в студенческой толпе – любовь всей его жизни.

Когда же он хотел получить объяснение, он не узнал Лесю. На вопрос, что случилось? – она только отмахнулась и ушла. Дальше больше. Не проходило ни дня, как Леся была сама не своя. Милое родное лицо перестает смеяться Пашиным шуткам, лишь грустная улыбка появляется на миг и исчезает.

 *****

Паша был в недоумении, что происходит с Лесей? Что стало с самым дорогим для него человеком? Может признанием в любви, окончательно оттолкнул ее? Пока в один из дней, он приблизился к ответу. После пары по французскому выходя из кабинета, Леся задумалась и споткнулась о порог уронив папку. Бумажки мгновенно разлетелись по коридору.

– Я тебе помогу, – ринулся на помощь Паша.

– Спасибо Паша, но я сама, – хмуро произнесла Леся.

– Что это Леся? – шокировано пробормотал Павел.

– Не важно, – коротко ответила девушка.

Несмотря на возражение, Паше удалось прочитать диагноз – терминальная стадия хронической сердечной недостаточности. Под диагнозом красовалась круглая синяя печать с фамилией – Орлов Е.А. Зайдя в интернет и осознав тяжесть диагноза Павла прошиб пот, ноги подкосились.

Вот почему Лесю отстранили от физической культуры с начала года. Неужели Леся – настолько больна? Надо разузнать об этом докторе побольше. По фамилии Орлов Е.А. вышло – Кардиохирург Орлов Евгений Аристархович.

Сколько сил и уговоров было потрачено, чтобы попасть на прием к Орлову – лучшему кардиохирургу города. К нему на прием записывались за полгода вперед.

– Молодой человек, что у вас? – строго поинтересовался, невысокий мужчина в роговых очках и накрахмаленном белом халате.

Паша внимательно изучал кабинет кардиохирурга. Со всех сторон висели снимки. Сколько сердец в одном месте, Паше не приходилось видеть никогда.

– Уважаемый? Вы сюда пришли на экскурсию или по делу?

– По делу, – выпалил Паша. – Сесёлкина Олеся.

Евгений Аристархович был тверд как скала. Нарушить профессиональные правила и выдать информацию о своей пациентке Лесе, он категорически отказывался. Лишь упоминание о детском доме, смягчило доктора. Как оказалось кардиохирург и сам был из детдома.

Орлов смягчился и рассказал о страшном диагнозе. О том, что Леся остро нуждается в доноре. Как три месяца находится первой на листе ожидания. К сожалению, нет подходящего донора. Либо есть донор, но нет разрешения от родственников на пересадку. Все упирается в несовершенный закон.

 *****

Сквозь ливень, пересекая город пополам изогнутой улицей, на высокой скорости мчится автомобиль скорой помощи. Ночные огни фонарей мелькают за мокрыми окнами то желтыми, то холодно-белыми неоновыми пятнами.

Первомайские праздники всегда были большим испытанием для службы скорой помощи.

– Василич сколько там натикало?

– Да уже почти час ночи Петрович.

Звук сирены усиливается, отражаясь от серых кварталов бетонных зданий.

Сколько себя помнил Александр Петрович, он всегда работал врачом на выезд. Как попал сюда еще в интернатуре, так и остался. Коллеги его называли – динозаврам. Так же, как и его водителя Сергея Васильевича и их древнюю карету скорой помощи. Дворники их машины работают на пределе, а двигатель странно тарахтит.

Сколько раз они просили новую машину, однако не судьба. Так и ездили на своей старушке. За многие годы повидали всякого.

Пациент – парень без сознания. Зрачки расширены, на свет не реагируют, пульс – пятьдесят.

Несмотря на поздний час, на улицах города было оживленно. Спортивные автомобили обгоняли карету справа и слева.

– Куда этого? – полюбопытствовал водитель?

– В реанимацию.

 Неожиданно для Петровича пациент находящийся в коматозном состоянии – очнулся. Помимо того, что он очнулся у него в руках появился пистолет.

«Вот тебе на! Сколько лет меня пилила Надя, поехали в отпуск. А я дурак, всё больных с того света вытаскивал. Сейчас походу и сам за ним отравлюсь» – подумал Петрович автоматически поднимая руки вверх.

– Отец да ты не бойся, – бойко произнес больной. – Мы же едим в первую городскую?

Петрович закивал, как китайский болванчик.

– Ну вот и славно, – парень опустил пистолет. – Тут письмо, как приедем передайте его Орлову, это очень срочно.

Петрович взял сложенный пополам лист бумаги.

 Через пять минут раздался голос водителя, – Петрович подъезжаем.

Парень резко вскинул пистолет, приставил его к виску и раздался выстрел. Петровича оглушило, в ушах звенело, повсюду стоял едкий дым пороха.

– Мать мая женщина, – воскликнул водитель, остановив машину и посмотрев назад.

– Он сказал, отдать письмо Орлову, – только и смог произнести побледневший врач, нервно сжимая листок бумаги.

  *****

Только через неделю Леся узнала о случившемся. Она уже попрощалась с родными. Второй день подряд аппарат искусственного кровообращения (АИК) поддерживал в ней жизнь. Ее сердце остановилось навсегда. Леся как фарфоровая кукла лежала под аппаратом, оплетенная со всех сторон инородными нитями.

Клапаны мерно качали кровь, мониторы показывали десятки показателей жизнедеятельности организма.

Евгений Аристархович уже и не надеялся на чудо. Леся ему стала как дочь. Неужели завтра ее последний день? И чудо произошло. Позвонили с Приемного покоя. Сбивчиво рассказали о несчастном случае и письме.

Да, он вспомни имя того парня. Паша, точно Паша. Это он интересовался Лесей. Так это его труп и его разрешение на пересадку? Пути господни неисповедимы.

Операция по пересадке сердца началась в 01:30 и длилась почти шесть часов. Родители Леси не сомкнули глаз, ожидая конец операции. Три раза отец отпаивал валидолом мать. Кажется, они постарели лет на десять.

– Ну и длинная же выдалась ночь. – Произнес уставший, но довольный собой Евгений Аристархович, после проделанной операции. – Бог даст, сердце приживется. Это чистая удача, что появился подходящий донор.

Родители были на седьмом небе от счастья услышав слова доктора. Несколько дней Леся была без сознания. Когда же Леся очнулась и узнала правду она произнесла:

– Какой же ты дурачок Паша, – грустно произнесла Леся.

Сколько ночей она провела в слезах, после признания Павла. Как же ей хотелось сказать: «Дурак, ты не видишь, я тоже тебя люблю. Люблю с первого взгляда. Люблю больше всех на свете. Люблю твою идиотскую улыбки и плоские шутки. Люблю твои сильные руки и робкие прикосновения. Люблю, когда ты серьёзен и когда весел».

Слеза скатилась по щеке Леси, и она продолжила: «Дурак, на кой я тебе такая больная?  Маленькая щупленькая, а ты такой брутальный красивый. Я же не хотела портить тебе жизнь. Не хотела бы, чтобы ты знал, как жить с инвалидом.  Жить с человеком, которому остался месяц, неделя, пару дней, а может часов.»

– Дурак ты Пашка – дурак. – С любовью произносила она, прикасаясь к могилке любимого человека…

Звонок

Холодный осенний ветер пронизывал до костей. Под ногами хлюпала вязкая жижа. Сильно хотелось согреться и выпить свежезаваренный кофе.