скачать книгу бесплатно
Глеб осмотрелся. Квартира выглядела по-прежнему, словно хозяин не умирал вовсе. На стенах висели сделанные Юркой фотографии, на включенном компьютере красовалась выбранная им заставка, и даже на кухонном столе, в вазочке, лежали Юркины любимые конфеты. Глеб часто наведывался в гости к брату, но никогда раньше не чувствовал себя так неуютно.
Даша понимающе усмехнулась:
– Жутковато, правда? Как будто он все еще здесь. Иногда мне кажется, что Юра сейчас войдет как ни в чем не бывало. Спросит, что на ужин, поцелует меня и вернется за свой компьютер доделывать работу. Я поэтому и вещи его не прячу. Знаю, что глупо, но ничего не могу с собой поделать.
– Не глупо, Даш. Ты его любила и продолжаешь любить. Со временем все сгладится, обещаю. – Глеб помолчал. – И кстати, что на ужин?
Даша спохватилась, подскочила к холодильнику.
– Ой, прости. Я что-нибудь приготовлю.
Глеб поймал ее руку.
– Я же пошутил. Не надо ничего готовить. Я там принес кое-что, разбирай пакеты и ставь чайник. Уловила?
Даша послушно кивнула.
Они сидели на кухне, беседуя о ничего не значащих мелочах, в кружках остывал нетронутый чай, по телевизору, включенному в беззвучном режиме, передавали прогноз погоды. Синоптики обещали 15 градусов выше нуля и небольшой дождь.
– Я встречалась с Галей, – неожиданно сказала Даша и, поймав напряженный взгляд Глеба, продолжила: – Я ей позвонила сообщить о переводе тобой денег на ее счет. Она была не очень разговорчива, но все-таки спросила о моем самочувствии и выразила соболезнования по поводу смерти Юры. Наверное, мой голос звучал жалко, Галя предложила увидеться и сходить вместе на кладбище, положить цветы на Юрину могилу.
Глеб молчал, не смея просить подробностей. Даша задумчиво взяла ложечку, подержала ее и вновь положила на стол.
– Извини, я не расспрашивала ее о вашей ссоре. Меня тогда ничто не волновало, кроме собственного горя. Я все время плакала. Мы даже не поговорили толком.
– После этого вы не общались?
Девушка мотнула головой.
– Она не звонила, я тоже. Не люблю навязываться. Скажи, Глеб, у вас это серьезно? Вы решили навсегда расстаться?
– Не мы, Галя решила. – Глеб сжал пальцами переносицу и закрыл глаза. Разговор будил неприятные воспоминания, хотелось стряхнуть их, как дорожную пыль с одежды, залезть под ледяной душ и вышибить прочь любые мысли о несчастной любви.
– Мне правда жаль. – Даша нервно кусала губы, словно желая в чем-то признаться, но была не уверена, стоит ли. – И вы теперь не поддерживаете контакт?
– Сменим тему, ладно? – Глеб натянуто улыбнулся. – Впрочем, уже поздно. Пойдем, проводишь меня до порога.
В прихожей, наблюдая, как он обувается, Даша обмолвилась:
– Знаешь, когда мы виделись с Галей, я заметила…
Глеб оставил ботинок в покое и внимательно посмотрел на нее.
– Да?
Даша замялась.
– Что ты заметила? – спросил он.
– Ничего. Так, глупости всякие. Не обращай внимания. – Она взяла с тумбочки ложку для обуви и протянула гостю. – На вот.
– Спасибо. Ты уверена, что ничего не хочешь сказать?
– Уверена.
– Все в порядке?
– Все хорошо, правда. – Даша повернула замок и открыла дверь. – Не пропадай надолго.
– Не пропаду. – Глеб поцеловал ее в щеку и вышел на лестничную клетку.
После встречи с Дашей Глеб почувствовал, что окончательно вернулся. И хотя в его паспорте по-прежнему значилось чужое имя, он понимал, что Кирилл Смирнов безвозвратно исчез. И жить его жизнью, игнорируя накопленный годами опыт, будет неразумно. На работе взял расчет, немало огорчив коллег. За эти несколько месяцев к нему уже успели привыкнуть, а сварщик Семен так почти его полюбил, найдя в лице Глеба объект для беззлобных подколок. Сводились они в основном к нежеланию новенького распивать спиртное после трудового дня в компании сослуживцев. Веселый и словоохотливый Семен не уставал балагурить по этому поводу, вызывая бурный смех коллектива. Узнав об увольнении коллеги, Семен впал едва ли не в уныние.
– Андреич, может, передумаешь, а? Как же мы теперь будем без единственного трезвенника?
Чтобы скрасить горечь расставания, в последний вечер после работы Глеб купил несколько бутылок водки и напился вместе со всеми до беспамятного состояния. Весь следующий день провалялся с головной болью, мучаясь от страшного похмелья.
Решил дать себе пару недель отдыха, а потом начать подыскивать работу по специальности. И не мешало бы, кстати, возобновить походы в бассейн. Раньше он плавал как минимум дважды в неделю и сейчас остро ощущал, как стосковался по активным тренировкам. Мышцы требовали привычной нагрузки, и Глеб не собирался лишать их этого удовольствия.
Имелось у него еще одно намерение, которое он планировал осуществить в ближайшие дни, – встретиться с друзьями.
Глава 5
Макс расхаживал по квартире, размышляя над сложившийся ситуацией. Картина вырисовывалась неутешительная, если не сказать безнадежная. По факту исчезновения Гончаровой Елизаветы возбуждено уголовное дело, но уже месяц расследование не двигается с места за отсутствием каких-либо зацепок. В беседе с Максом оперативный сотрудник не сказал ничего внятного, лишь сообщил, что если в течение следующих двух месяцев пропавшая не будет найдена, ее объявят в федеральный розыск и включат во всероссийскую базу данных. Может быть, это принесет результаты.
Макс негодовал, мысленно поливая грязью всех без исключения сотрудников правоохранительных органов. Эти бездельники ни хрена не делают, только протирают штаны в кабинетах! Из участка вышел с твердым намерением нанять частного детектива. Правда, придется пораскинуть мозгами, где взять денег. На его банковском счету почти ничего не осталось. Нужно срочно придумать, как заработать, покуда не родится идея об организации нового дела.
– Ничего, старик, что-нибудь сообразишь, – подбадривал он себя, направляясь к интернату, где находилась Лизкина дочка. Настю Макс видел всего пару раз, да и то совсем крошечной. Подруга держала товарищей подальше от семьи – как и все остальные в компании. Например, Надька знала о давних друзьях мужа, но не была с ними близко знакома – точно так же, как и бывшая жена Глеба. Что до Лизкиного мужа (пусть земля ему будет пухом), так тот даже не подозревал о существовании пресловутой компании. Одному Джеку не приходилось ничего утаивать от семьи. Просто потому, что семьи он пока не завел. Родители не в счет. Они уже давно не принимали участия в судьбе взрослого сына, живя за границей. В Германии, кажется. Или в Австрии.
Так или иначе, стоя в игровой комнате интерната в ожидании Лизкиной девочки, Макс нервничал. Заведующей он представился как дальний родственник, но как отреагирует ребенок на чужого дядю? Да и вообще, какого хрена он, в принципе, сюда приперся? Пока Макс переминался с ноги на ногу, стараясь разобраться в причинах своего поступка, в игровую вошла воспитательница, ведя за руку светловолосую девочку лет пяти-шести.
– А вот и твой дядя Максим. – Женщина ободряюще погладила ребенка по плечу и легонько подтолкнула вперед. – Поздоровайся.
Девочка застыла в нерешительности, исподлобья глядя на незнакомца. У Макса дар речи пропал. Лизкина дочка совсем не походила на маму – сероглазая, румяная, пухленькая. Но взгляд… Взгляд был точно такой же – острый и изучающий, недетский.
Макс присел на корточки и улыбнулся:
– Привет, Настя. Я от твоей мамы. Она велела передать, что очень скучает и скоро обязательно заберет тебя отсюда.
Воспитательница громко вздохнула, понимая очевидную ложь, и деликатно отошла в сторону, давая им возможность пообщаться.
Минуту или две девочка молча изучала мужчину, а потом робко спросила:
– А папа?
Макс кашлянул:
– Что папа?
Девочка сделала шажочек вперед:
– Папа по мне скучает? Что он передал? Он тоже скоро придет?
Макс в замешательстве оглянулся на воспитательницу, но та сидела в кресле и демонстративно листала журнал.
– Не знаю, Настюха. Может, и придет твой папка.
Ребенок приблизился еще на пару шагов:
– Да?
– Да. Только знаешь что? Будь готова к тому, что он будет выглядеть по-другому.
Настя заинтересованно склонила головку:
– Как это?
– Так. Иногда так случается. – Макс плюнул на приличия и принялся беззастенчиво врать. В конце концов, не этим ли занимаются все взрослые? – Смотри, если твой папа наденет маску волка, он же все равно будет твоим папой, да?
– Да.
– А если он наденет маску незнакомого человека? Он ведь все равно будет твоим папой? – «Какой же бред я несу», – с отвращением подумал Макс. У него напрочь отсутствовал опыт общения с детьми; он понятия не имел, как вести себя с малышней, поэтому плел околесицу.
Девочка изумленно открыла рот и недоверчиво посмотрела на него. Неизвестно, какие мысли бродили в ее маленькой головке, но Настя вдруг рванула вперед и обвила ручонками мощную шею Макса.
Воспитательница оторвалась от журнала и снова вздохнула – на этот раз с умилением.
Максим поднял ребенка на руки и стоял так довольно долго, отчаянно соображая, что же делать. Малышка нуждалась в родном человеке и по какой-то причине решила, что незнакомый дядя отлично справится с ролью отца. Но, во-первых, без документов, подтверждающих их родство, девочку ему никто не отдаст. А во-вторых, он и сам не планировал забирать ребенка из интерната. Куда он ее приведет? К себе домой? И что он объяснит Надьке? Мол, так и так, это отпрыск моей подруги, с которой мы периодически имели секс, но поскольку она исчезла, нужно позаботиться о ее дочке? Надька, конечно, без базара согласится.
Девочка подняла личико, уставившись на Максима:
– Ты меня заберешь домой?
«Вот ведь влип! И зачем только приперся сюда, хренов идиот!»
– Нет, принцесса, пока не могу.
– Почему? – серые глазки метнули молнии.
– Трудно объяснить. Мне нужно завершить много срочных дел, понимаешь? Пока тебе лучше оставаться здесь. Тебя тут никто не обижает?
– Нет.
– Вот и хорошо. Я буду тебя навещать. Договорились?
Настя надула губы и отвернулась.
– Не обижайся, принцесса, я скоро вернусь и принесу тебе подарок. Чего бы ты хотела?
Девочка сложила ручки на груди и буркнула куда-то в сторону:
– Домой! Я хочу домой!
«Вот ведь и правда яблоко от яблони недалеко падает. Лизке тоже как взбредет что-то в голову, так переубедить ее невозможно», – Макс вздохнул и опустил малышку на пол.
Покидая стены интерната, чувствовал себя последним негодяем. Зря только потревожил ребенка. Ох, лучше бы Лизке поскорее отыскаться, иначе встанет перед ним непростая дилемма: или забыть о существовании девчонки, или оформить опекунство. Одна перспектива хуже другой. Такой выбор и врагу не пожелаешь.
Собственных детей Макс никогда не хотел, в его жизни была масса других интересов. Надька в этом вопросе занимала нейтральную позицию, равняясь на желание мужа. С супругой ему повезло. Она иногда проявляла строптивость, но в целом поддерживала решения главы семьи. И поскольку тот довольно четко обозначил свою позицию в отношении детей, Надя эту тему не поднимала.
За судьбу Лизкиной дочки Макс почему-то чувствовал ответственность. Не мог он предать подругу, оставив без поддержки ее ребенка. Он старался не допускать мысли о том, что Лизка погибла, но с каждым днем тревога усиливалась. Неизвестный мститель явно заигрался, удерживая Гончарову на протяжении столь длительного времени. Кто даст гарантию, что он выпустит ее живой? Вот дерьмо!
– Ты чего ругаешься? – Надя зашла в комнату и с беспокойством посмотрела на мужа. – Ходишь из угла в угол и материшься себе под нос. Что тебя терзает?
– До хрена всего терзает, – проворчал Макс, разозлившись на вмешательство жены. – Если ты не в курсе, мы остались без копейки, и я ломаю голову, что предпринять!
Надя приблизилась к мужу, прижалась щекой к его широкой спине и обняла за талию.
– Не изводи себя! С голоду мы не умрем. У нас квартира, машина. Обидно, что твоя фирма разорилась, но это же не конец света. – Надя ласково погладила его живот. – Ты очень умный и откроешь новый бизнес. Но это не к спеху. Вместо того чтобы убиваться, лучше бы воспользовался шансом и отдохнул в кои-то веки.
Макс сдержался, чтобы не повернуться к Наде и не прошипеть ей в лицо что-то вроде: «Ты ни хрена не знаешь о моих проблемах! Банкротство фирмы – это самая мелкая из неприятностей. Куда больше меня волнует то, что творится с моими друзьями! Джек чего-то недоговаривает и, скорее всего, скрывает истинное состояние своего здоровья. Надо будет раскрутить его врача на откровенность. Лизка неизвестно где, а ее дочка принимает меня за реинкарнацию своего папаши. Бросить ее на произвол судьбы – значит мучиться виной до конца дней. Глеб мог бы помочь, если бы не убедил Джеки выскрести из его головы все воспоминания!»
– Наверное, ты не все мне рассказываешь, – тихо произнесла Надя, целуя мужа в лопатку. – Не хочешь меня расстраивать или считаешь, что я не пойму. Но я понимаю главное: я люблю и верю в тебя.
Макс застыдился вспышки неуместного гнева. Надька золото, а не баба, а он едва не вызверился на нее, болван.
– Ты права, цыпа. – Он развернулся и поднял жену на руки. – Прорвемся. Давай на следующих выходных смотаемся на дачу, я шашлык пожарю.
Надя лукаво улыбнулась:
– Только шашлык?
Макс подмигнул:
– В первую очередь отжарю тебя. Да так, что еле ноги волочить будешь.
– Ты только грозишься. – Надя призывно откинула воротник халата, демонстрируя грудь в кружевном бюстгальтере.
Макс с удивлением уставился на жену: обычно она так откровенно не напрашивается, предпочитая отдавать инициативу ему.
– Чего пялишься? Если занят, я позову какого-нибудь сантехника. – Надя ехидно хихикнула. – Может, он расторопнее будет.
Столь дерзкая провокация не оставила Макса равнодушным. Тем более за последние полгода Надька заметно поправилась, отчего ее грудь стала еще больше. Ему всегда нравились женщины, у которых есть за что подержаться. Лизка была единственным исключением из этого правила. Почувствовав прилив желания, он рванул в спальню, не выпуская из рук хохочущую жену.
– Я тебе сейчас устрою сантехника, зараза. Прямо как в немецких фильмах!
Спустя час, оставив утомленную Надьку дремать на кровати, Макс вышел из спальни и оделся, намереваясь погулять с собакой. Такса Джесси уже сидела у порога, недовольно суча коротенькими лапками.
– Да не забыл я про тебя, – успокоил собаку хозяин. – Будет и тебе праздник, малая.
