скачать книгу бесплатно
ЛИК пришел к себе в квартиру днем, когда никого дома не было. Он открыл дверь своей комнаты после месячного отсутствия и принялся за уборку. Песок был везде, и пришлось перетряхивать и постель, и все вещи. Но на столе в углу он увидел несколько писем от родителей и друзей и извещение о получении посылок. Он узнал почерк матери. Закончив уборку, пошел на почту и получил сразу три посылки. Едва их донес до дома. Открыв оду из них, он весело рассмеялся. Там было все, начиная от спичек, и заканчивая мясными консервами. Но главное, мамино вкуснейшее печенье и бутылка домашнего красного сухого вина. Такова была реакция матери на его рассказы о пустых прилавках челекнских магазинов. И когда вечером пришел Роберт, а потом девушки и Андрей, то содержимое посылки оказалось на столе на кухне. К ней ЛИК прикупил еще вина в местном магазине, и вечеринка удалась на славу. Все благодарили Е. М. за вкуснейшее печенье и вино. На следующий день, после утренней зарядки и купания в весьма прохладной воде Каспия, ЛИК позавтракал дома присланными мамой гостинцами и пошел по магазинам, желая собрать посылку родителям. Купил местные спички, соль, бутылку сладкого туркменского вина «Бадамлы», консервы со сгущенкой, тушенкой, осетриной. Все это предназначалось родителям не только как вкусная еда, но и как напоминание, что и здесь в Туркмении на Челекене с голода они не умирают. В приложенном письме ЛИК поблагодарил родителей и предложил им сравнить аналогичные продукты из Ташкента и Челекена, и больше не посылать то, что здесь есть в большом количестве! Все отгульные дни ЛИК провел в крытом стадионе на тренировках и в библиотеках НИМГЭ и треста ЧН. Он искал возможность усовершенствовать блок автоматики для скользящей ВМ. Хотелось получить устойчивую синхронизацию между скоростью протяжки СВМ и автоматическим включением СС и напряжения в боевую линию. Но пока никаких аналогов он не находил. ЛИК обратился за помощью к руководителю радио – геодезического обеспечения экспедиции, радио – геодезисту гидрографу к.т. н. Евгению Пасхину. Подробно рассказал ему о возникшей проблеме. Евгений Васильевич пообещал подумать, и через пару дней остановил ЛИКа и пригласил к себе в кабинет. Он рассказал молодому изобретателю принцип Мандельштама и Папаллекси, на котором базировалась радио геодезия, и предложил использовать автоматическую подачу сигналов с РДУ (радио – дальномерного устройства) «Координатор» в БАВ на включение СС и напряжения на боевую линию СВМ за 60 м (30с) и 10 м (5 сек) соответственно. Это казалось очень интересным и точным решением вопроса синхронизации. Однако специального блока для этих целей в РДУ не было, да и сама линейная точность РДУ «Координатор» +-10 м (+-5с) делала это красивое решение расплывчатым. При этом неравномерность движения судна (особенно сильного в условиях плохой погоды) не учитывалась. Вопрос передачи отметки момента взрыва оставался открытым. Но все же по сравнению с проведенным экспериментом, когда включение сигналов происходило по постоянному графику, с учетом равномерного движения СВП сквозь кольцо (2 м/с), при дистанции до 500 м (250с), предложенное Пасхиным решение было много точнее. Перед самым уходом в следующий рейс 14.11. 58. ЛИК додумался использовать изменение сопротивления (тока) в боевой линии СВМ в момент взрыва в качестве его отметки. При взрыве конец СВМ выбрасывало из воды, и сопротивление боевой линии должно было резко возрастать. Этот скачек сопротивления (падения тока) в линии можно было зарегистрировать электрическим потенциометром и передать на гальванометр ОМ осциллографа СС. ЛИК взял в рейс потенциометр у начальника склада по разрешению нач. партии электроразведки О. В. Назаренко, предварительно рассказав ему о сути проблемы и получив добро от строгого О. В., офицера ВОВ, к.т.н., основоположника морской электроразведки в СССР. Первые же испытания новых инноваций в системе СВМ серьезно продвинули весь процесс подрыва зарядов с борта судна к желаемому результату. Однако точности включения лентопротяжного механизма не хватало. И очень часто система синхронизации давала сбои, т. е. протяжка в регистраторе (осциллографе) то включалась слишком рано, то слишком поздно относительно момента взрыва. И даже коррекции, вносимые гидрографом в режим БАВ, не исключало ошибок. Нужно было искать другое решение, обеспечивающее непрерывную подстройку системы синхронизации к неравномерности протяжки СВМ сквозь кольцо. Поэтому решили отложить ОМР с СВМ до нахождения принципиально нового решения вопроса синхронизации. Весь рейс основное внимание было направлено на отработку профилей МОВ в Гарганской котловине у берегов Ирана, где погоды в конце ноября и до марта были самыми благоприятными для них.
После завершения рейса 10.12.58 вернулись на Челекен. На собрании в НИМГЭ Габриелян рассказал своим коллегам о результатах рейса. Гл. геофизик НИМГЭ Вартанов слушал внимательно, но без особого интереса к испытаниям СВМ. Его увлекали геологические результаты рейса. Вообще чувствовалось, что он со скепсисом относится к разработке технологии подрыва зарядов с борта судна. А вот, к удивлению ЛИКа, гл. геолог экспедиции В. А. Корнев проявлял гораздо больше интереса к этой разработке. Когда совещание закончилось, Корнев пригласил ЛИКа в свой кабинет, где во всю стену была развешена огромная карта Мирового океана. Указывая на карту, Валентин Абрамович Корнев сказал: – Взгляни ЛИК, вся поверхность дна Мирового океана и с географической и с геологической точки зрения представляет огромное белое пятно для науки. Неисчерпаемый источник знаний для нашей деятельности. Мы живем в эпоху, когда техническое развитие человечества позволяет приступить к изучению недр Мирового океана. Ты начинаешь свою трудовую жизнь в интереснейший этап бурного развития исследований на акваториях морей и океанов. Так что, когда решаешь конкретную задачу усовершенствования методики морской сейсморазведки на нефть и газ, смотри далеко вперед и понимай, что это первые и ближайшие шаги на огромном пути изучения дна Мирового океана. Ваши ОМР с разработкой методики ведения взрывных работ непосредственно с борта судна, отказавшись от буксируемой за э/с шлюпки, в этом аспекте имеют особое значение, так как позволят морской сейсмике, ведущему методу морской геофизики, выйти в открытые просторы Мирового океана, ибо плавучая коса Рудаковского, оторвавшаяся от дна, уже позволяет сделать это!!! А плавучая ВМ, которую вы разрабатываете, позволит осуществить этот выход! Учти эту перспективу ЛИК, когда будешь трудиться над СВМ, как вы ее называете. Лучше назовите ее Плавучей Взрывной Магистралью (ПВМ).
ЛИК глубоко задумался над словами Корнева. Они поразили его воображение. Ведь действительно можно будет работать в морях и океанах без жестких ограничений по погоде, что при работе со шлюпкой невозможно. Но главное, он вдруг понял, что перед ним открываются возможности повидать весь Земной шар при выходе в Мировой океан. И эта мысль мгновенно завладела всем его воображением. Путешествия в горах как-то отошли на второй план, перед перспективой увидеть весь Мир!!! Он с благодарностью и удивлением посмотрел на Валентина Абрамовича, который всего на 10 лет был старше его, но смотрел на мир другими глазами.
Пять дней отдыха на Челекене и снова в море. В декабре погоды на самом юге Каспия у берегов южной Туркмении и Ирана стояли тихие и теплые. Огромное количество птиц прилетело сюда зимовать с севера. Работы велись на поднятии в Гарганской котловине и у побережья Туркмении в районе порта Окарем. Дважды пытались провести отстрел профилей МОВ, используя СВМ (ПВМ по Корневу). И каждый раз после часа работы происходил сбой синхронизации. Виной тому была неравномерная протяжка СВМ сквозь кольцо. Даже пытались смазать поверхность СВМ тавотом. Но и эта мера не помогла, продолжительную устойчивую синхронизацию получить не удавалось. Поэтому до возникновения новых идей испытания прекратили. Новогодние праздники ЛИК решил провести дома с родителями. И когда судно вернулось из последнего в 58 году рейса, 30 декабря утром ЛИК выехал из Красноводска в Ташкент поездом и в 21–00 31.12.58 прибыл в Ташкент, а в 22–00 был уже дома, к великой радости родителей, которых он не предупредил, чтобы заранее не волновались. Встретили 59 очень скромно, но сердечно. Смотрели огонек по ТВ до 03 ночи. ЛИК рассказывал своей жизни на Челекене, о походах в море на «Маяковском», о новых разработках и своем участии в них. И когда ЛИК с энтузиазмом своих 23 лет рассказывал о работе над СВМ и о возможном выходе в Мировой океан, глаза его радостно и возбужденно горели. Родители радовались, что сын пошел по весьма перспективному и, главное, ему нравящемуся пути, но о возвращении сына в Ташкент речи не было, что было очевидно родителям, хорошо знающим своего легкого на подъем сына. После встречи нового года и похода по родственникам, ЛИК встретился со своими школьными друзьями Юлдашем, Лорисом, и студенческими приятелями Джумой Хамраевым, Сергеем Зуевым, Володей Павловым, Давидом Байтельманом и Димой Граменицким (палочками – выручалочками). Все они на новый год приехали из Туркмении в Ташкент, а Джума теперь тоже жил в Ташкенте, работая в Управлении геофизики МинГЕО Уз. ССР. Встреча была дома у Володи Павлова, где собрались на вечеринку 03.01.59. Было очень приятно вновь очутиться в кругу студенческих друзей. Все разговоры сводились к работе в поле, море. Делились впечатлениями о работе. Сергей Зуев уже стал техруком сейсмической партии, Давид и Дима – ст. инженерами интерпретаторами, Володя – Гл. геофизиком партии, Джума ст. инженером Управления. ЛИКу было стыдно сознавать, что он единственный, кто остался до сих пор ст. техником. Он помалкивал о карьерном продвижении, которое его реально мало интересовало. Ведь кроме работы у него был еще и баскетбол, который оставался главным его увлечением. Разговор с Джумой был особенно профессиональным. Джума готовил проект сейсмических работ в Аральском море и собирался лично в них участвовать. Поэтому информация из первых уст о работах НИМГЭ его очень интересовала. Он планировал весной опять приехать в НИМГЭ на стажировку. ЛИК рассказал ему наиболее подробно об опытах с СВМ, об улучшении эффективной чувствительности косы Рудаковского после применения механического фильтра – амортизатора. – К сожалению, ОМР с СВМ временно пришлось свернуть, в поисках новых идей по синхронизации процесса подрыва зарядов ВВ. с борта судна и пройденным расстоянием. Вечеринка затянулась далеко за полночь. Расстались молодые специалисты с надеждой на новую встречу не позже начала 60 года. ЛИК по просьбе Джумы на утро поехал в МинГЕО УЗ. ССР, где сделал в узком кругу специалистов сообщение о состоянии морских работ в НИМГЭ. Было много вопросов, в том числе от геологов, на которые он, увы, не смог ответить. Решил в будущем по – больше уделять внимания геологической интерпретации данных сейсморазведки, чтобы не быть темнейшим технарем, а геофизиком. После доклада, в дружеской беседе с коллегами, ЛИК рассказал и о новых разработках, ведущимся в НИМГЭ в области морской сейсморазведки. Джуме он посетовал на сбои в синхронизации запуска аппаратуры и взрывом при использовании СВМ. Джума слушал очень внимательно и предложил ЛИКу использовать магнитные метки для точного выделения момента прохождения кольца над концом магистрали так, как это делалось при разметке каротажного кабеля при геофизических исследованиях. ЛИК решил подумать над этой идеей, так как прямое копирование каротажного метода разметки кабеля в методе подрыва зарядов с помощью СВМ было невозможно. Ранним утром 06.01.59 ЛИК вылетел в Ашхабад из Ташкента. Провожали его родители, хотя он всячески старался их отговорить от ранних хлопот. Но…бесполезно было приводить доводы в свою пользу. Они видели в этом ритуале свой глубокий смысл, который он смог понять 50 лет спустя, провожая своего собственного сына.
Прощанье было коротким, а двухчасовой перелет он проспал. Проснулся только тогда, когда самолет коснулся шасси бетонной дорожки аэропорта столицы Туркмении. Здесь он должен был предстать перед глазами ст. тренера сборной баскетбольной команды Ашхабада. Добрался до хорошо знакомого стадиона и в назначенное время позвонил в комнату директора, где его ждал тренер. В присутствии директора стадиона тренер Хакимов предложил ему бросить морские скитания и перейти работать на стадион тренером юношей. ЛИК от удивления даже похолодел. Он мог ожидать что угодно, но не этакого загибона. Ведь становиться профессиональным спортсменом он никогда не хотел. Да и как это могло придти в голову тренера, если он прочитал его автобиографию или кто-то его дезинформировал? ЛИК долго молчал, а потом аргументировано отказался, ссылаясь не только на свои желания, но и на затраты государства на его учебу в МГУ. В беседу вступил директор стадиона. Он напомнил ЛИКу, что так он сможет посвятить себя любимой игре и принесет гораздо больше пользы государству и, в частности, Туркмении, сосредоточившись на баскетболе и забросив сомнительную романтику морских плаваний. Однако ЛИК не отступал. Он понимал, что ему предлагают легкую жизнь, высокий оклад, квартиру в новом доме в Ашхабаде взамен свободе и отказу от выбранного пути. Он очень вежливо, но совершенно определенно сказал: – С большим удовольствием и желанием буду играть за Туркмению, когда пригласите на сборы. Однако, на профессиональную работу в спорте не могу согласиться. Не для этого я учился 5 лет в ВУЗе и работал в 1951 на Туркменском канале, чтобы приняли в МГУ! Я люблю свою специальность и образ жизни, который она позволяет вести. Так что огромное вам спасибо за предложение, но я должен отказаться от него. После такого решительного отказа ЛИКа отпустили и предупредили о грядущем вызове на сборы в феврале. Вечером того же дня ЛИК уехал на поезде в Красноводск и на следующий день утром он уже был на «Вл. Маяковском», который готовился к выходу в море в район Гарганской котловины, к берегам Ирана. В Красноводске было тепло, почти жарко, так что можно было ходить в тенниске. ЛИК остался в любимой красно – белой ковбойке, в защитных маскировочных штанах, в черных китайских кедах, разложил свои вещи в шкафчик в каюте и отправился в город до конца увольнения, до 22–00. Ему хотелось найти Валентину. Прямо из порта он пошел во дворец нефтяников, надеясь там найти свою знакомую. Однако, он не нашел ни Валентины, ни ее знакомых, которые могли бы подсказать как ее найти. Пришлось, не солоно хлебавши, самому пойти в клуб моряков и посмотреть смешную французскую комедию «Скандал в Клашмерде». И хотя он комедийные фильмы не любил, но здесь два часа смеялся так, что слезы на глазах не просыхали. На судно вернулся в 21–00. Его уже поджидал начальник партии Гурген Вартанович Габриелян. Он начал с места в карьер. Прежде всего сообщил, что ЛИКа повысили в должности и перевели из ст. техника в инженеры – геофизики. Во-вторых, он откомандировывается с отрядом взрывников на суденышке «Экран» в распоряжение московской геофизической экспедиции Института Физики Земли для обеспечения морскими взрывами Глубинного Сейсмического Зондирования, проводимого в Кара-Бугаз-Голе комплексной экспедицией ИФЗ.
– Поработаешь с академиками. Уверен, что тебе будет интересно. О подробностях обращайся к Вартанову Сергею. Он тебя рекомендовал Багинской Елене Ивановне, начальнику экспедиции ИФЗ. А завтра возвращайся на Челекен. С нами в рейс ты не пойдешь.
Ранним утром на следующий день ЛИК вылетел из Красноводска на Челекен. Сразу же по прибытию в аэропорт, он заехал домой. В квартире уже никого не было. Все друзья – соседи разошлись по своим организациям. Он быстро переоделся в почти летнюю и пошел в экспедицию. Там, прямо направился в кабинет Вартанова, который его уже ждал, т. к. Габриелян сообщил о его прибытии по радио с судна, вышедшего в море. Сергей Вартанов поздоровался, поздравил ЛИКа с новым 1959 и подробно рассказал о работах ИФЗ в Кара-Богаз-Голе (КБГ). Предстояло выполнить мощные взрывы с морской стороны залива КБГ, используя донные заряды весом до 200 кг тротила. Для этого был организован геофизический отряд из 5 специалистов с задачей выполнять взрывы точно в заданные моменты времени и передавать отметку момента взрыва по радиоканалу на сейсмостанции, установленные на берегу, которые фиксировали вступление сейсмических волн на обеих сторонах залива, где были установлены длинные приемные системы. Собственно задачей ЛИКа была возглавить отряд взрывных работ, так как он имел диплом горного инженера и имел юридическое право на это. Кроме того, интерес ЛИКа к созданию метода подрыва зарядов ВВ с борта судна с помощью СВМ сыграл решающую роль в этом назначении. На следующий день утром ЛИК прибыл на э/с «Экран», стоявший у причала в порту Аладжа. Это было зверобойное суденышко, водоизмещением 50 тонн, финской постройки, полностью деревянное. Яйцевидный корпус этого судна определял валкость его, и даже у причала в Аладжа судно качалось как в приличную волну. Погрузили на э/с «Экран» 50 т ВВ. и бригаду из 5 взрывников во главе с Гаврилой Семеновичем Золотаревым. Утром 15.01.59 судно вышло из порта Аладжа и направилось на север к Кара Бугазу. Переход занял двое суток. При переходе боковая волна от ССЗ и свежий ветер того же раскачивали валкую посудину так сильно, что почти все время она черпала воду то одним, то другим бортом. Такой качки ЛИК еще не испытывал никогда. Даже было страшновато сидеть в трюме, переоборудованном в жилое помещение. Поэтому ЛИК взбирался на верхнюю палубу, прижимался к мачте и предпочитал мерзнуть на свежем холодном ветру, чем укачиваться в трюме. Ему казалось, что вот – вот и эта деревянная качалка перевернется, и с верхней палубы будет легче попасть в воду на плот, чем из трюма. Однако, зверобойная шхуна отличной финской постройки фирмы «Лайвателлеусус Аб» плавно и легко шло вперед, отыгрываясь от крутых волн, и не думало переворачиваться. Она видела и не такие свежие погоды, а настоящие свирепые шторма северных морей. Но ЛИК этого не знал и двое суток почти не спал и не спускался в трюм, отогреваясь в ходовой рубке. Капитан Мамедов, старый моряк – бакинец, только посмеивался, глядя на суету молоденького начальника рейса. К вечеру на вторые сутки он сказал ЛИКу: – Слушай Адам-сан, эта посудина гораздо безопаснее твоего утюга «ВЛ. Маяковского». Она любой шторм на Каспии выдержит. Это же финский зверобой. Так что иди спокойно спать в трюм и не нарушай его устойчивость своим телом на пеленгаторной палубе. Иди, поспи, а то когда нужно будет работать, ты спать будешь.
ЛИК смутился от этой спокойной отеческой отповеди. Он по-узбекски поблагодарил Мамедова, так хорошо понявшего его состояние, и отправился в трюм, где, свалившись на подвесную койку, уснул мертвецким сном. Утром 17.01.59 «Экран» уже стоял в порту Кара Бугаз, у входа в эту черную пасть, заглатывающую тысячи кубометров каспийской воды и превращающую ее в тысячи тонн мирабилита – ценнейшего минерального сырья для химической промышленности. ЛИК проспал завтрак и обед. Его никто не будил, а он после двух суток на ногах спал как убитый. И только приезд в порт и к судну газика с надписью на дверцах ИФЗ – ГСЗ, заставил вахтенного разбудить «начальника», спящего как праведник в раскачивающейся коечке – гамаке. «Экран» даже в порту сильно раскачивался. Прибывшие на борт судна начальник экспедиции ИФЗ профессор Богинская и ст. инженер интерпретатор Славина с удивлением наблюдали за молодым начальником отряда взрывных работ НИМГЭ, сонно протиравшего глаза. Они втроем поднялись из трюма, переоборудованного в лабораторию, в ходовую рубку и здесь ЛИК разглядел очень интересную высокую и статную шатенку Богинскую и среднего роста черноволосую Славину, женщину лет 25–28. Они передали ЛИКу карту крупного масштаба с обозначенными на ней пунктами взрывов, список координат, веса зарядов и точного времени производства взрывов. Кроме того сообщили, что на борт прибудет их специалист для установки и обслуживания системы передачи по радио отметки момента взрыва на береговые сейсмостанции, которые будут принимать сейсмические волны сверхдлинными (до 20 км) косами. ЛИК внимательно слушал Богинскую. Она читала лекции по ГСЗ в университете и пользовалась уважением студентов геофизиков, как физфака, так и геолфака. Конечно, она не догадывалась, что ЛИК ее знает. Визит продолжался часа два. Богинская как на лекции строго и лаконично рассказала о целях экспедиции, главной из которой было установление мощности Земной коры под заливом Кара Бугаз. ЛИК внимательно слушал профессора. ГСЗ его заинтересовал еще в университете. Создатель этого метода академик Г. А. Гамбурцев сыграл не малую роль в выборе ЛИКом его профессии. Коллективную монографию КМПВ, изданную под руководством Гамбурцева, он взял в рейс для детального изучения. После официальной части визита, Славина пригласила ЛИКа навестить их лагерь, располагавшийся в 20 км от порта Кара Бугаз, в поселке с тем же названием. ЛИК согласился и после судового обеда, на который пригласили гостей, уехал на газике в поселок, на базу экспедиции ГСЗ – ИФЗ. Однако по пути они проездом остановились в отряде, самом близком к порту. Здесь уже расставляли четыре 20 км крестовые приемные установки, а сейсмическая станция была расположена как раз в центре их пересечения. Сейсмическая станция была конструкции ИФЗ и отличалась от используемых на сейсмических судах НИМГЭ. В ней было соединено в едино несколько стоек усилителей, по 24 шт. в каждой стойке, всего 8 стоек. На каждую приемную установку из 40 каналов – две стойки усилителей. В приемной расстановке группы низкочастотных геофонов располагались через 500 м, 40 шт. на 20 км базе. Это была серьезная система приема и регистрации сейсмических волн. Единичные геофоны были то же сконструированы в СКБ ИФЗ и принимали низкочастотные сейсмические сигналы в диапазоне от 1 до 25 ГЦ. Для регистрации использовались 48 – канальные шельфовые осциллографы, которые записывали сейсмические колебания на фотобумагу. Была и принципиально новая аппаратура – 24-канальная приставка магнитной записи, конструкции Меламуда. ЛИК впервые видел эту аппаратуру. Вся техника располагалась в четырех 3 тонных – контейнерах на грузовых ЗИС – 150. Экспедиционный состав занимал несколько больших военных палаток, одна из которых была отведена под столовую. ЛИКа со всей техникой знакомил доктор Меламуд, известный в сейсмических кругах специалист. ЛИК сразу же почувствовал себя снова студентом, так тщательно ему объясняли новую технику, особенно аппаратуру магнитной записи – АПМЗ – ЧМ – 24. Седовласый Меламуд гордился первой в стране подобной уникальной аппаратурой и с нескрываемой радостью рассказывал о ее возможностях. Благодаря ей, записывающей сейсмические волны на магнитную ленту, представилась возможность повторять весь процесс приема и регистрации сейсмических волн без повторного их возбуждения (взрыва). Это открывало совершенно новые возможности – обработки полученных данных при воспроизведении магнитограмм. ЛИК с глубоким интересом слушал доктора и понимал, что передним открывается будущее сейсморазведки. Вечером вся экспедиция собралась за ужином. ЛИКа посадили рядом со Славиной Лидой, которая поразила его тем, что залпом выпила граненый стакан водки, и без видимых признаков опьянения. ЛИК удивил Лиду своей бескомпромиссной трезвостью. Так они познакомились поближе. На судно ЛИКа привезли к полуночи. Отход был назначен на 6–00 утра, на пикет взрыва № 1, в 20 милях мористее от порта и в 50 км по прямой от станции № 1 ИФЗ. После завтрака в 8–30 пришли на точку. Встали на якорь на глубине 30 м. Взрывники приступили к подготовке заряда из 4 ящиков тротила, общим весом 200 кг. Для надежности в каждый из ящиков вставили по электродетонатору с 400 г шашкой прессованного тротила, и с помощью стрелы опустили заряд на дно. Над местом, где был опущен заряд, выставили буек, и его координаты были определены по РГС. Ровно в 9–30 «Экран» снялся с якоря и отошел от заряда на 250 м и снова встал на якорь. Связались по рации с сейсмостанцией ИФЗ. Получив разрешение на взрыв и точное время подрыва, включили систему автоматического подрыва и передачи отметки момента взрыва по радио. Ровно в 9–45 судно подпрыгнуло от мощной ударной волны, а потом раздался взрыв с выбросом 100 м столба воды. Заряд сработал. Через 5 минут со станции поблагодарили за успешную работу. Было необычно слушать благодарности от «академиков», что вызвало добрый смех у взрывников. – Если бы нас благодарили каждый раз через три минуты при работах МОВ на море, то времени на следующий взрыв не осталось бы, – смеялся Золотарев.
На станции ИФЗ должны были убедиться, что записи качественные, ожидаемые волны приняты и зарегистрированы, и тогда можно будет переходить на следующую точку приема. В противном случае взрыв следовало повторить, увеличив вес заряда. Уже после полдника в 16–30 со станции сообщили, что все принято нормально и начинается перестановка на следующий пункт приема в 40 км от прежнего на восток. Одновременно сообщили, что и береговой взрыв пункт, расположенный строго симметрично морскому относительно центра приемной расстановки, сработал хорошо. Там пробурили несколько скважин до глубины 30 м и в них произвели подрыв зарядов тротила, общим весом 300 кг. Следующий взрыв намечалось произвести через сутки или двое после завершения перестановки приемной системы на следующий пункт. Все свободное время, которого теперь у ЛИКа было достаточно, он изучал «серую книгу» ГСЗ, стараясь разобраться в академическом издании досконально. На второй день чтения ему пришла в голову идея регистрировать отраженные волны от взрыва на приемную установку (косу), расположенную непосредственно рядом с пунктом взрыва. Таким образом можно было бы наблюдать всю волновую картину как в ближней (отраженные волны), так и в дальней зоне (закритические отраженные, рефрагированные и преломленные волны). Он по радио связался с Богинской и рассказал ей о своей идее. Богинская обещала подумать. Идея ей понравилась. ЛИК вспомнил как собрать косу, укладываемую на дно. Вместо сухопутнах геофонов в ней использовались короткие 1.0 м шланговые отрезки (аппендиксы), заполненные 20 гидрофонами и переходным трансформатором высокой индуктивности, что обеспечивало низкочастотный диапазон пропускаемых сигналов, с 5 до 20 Гц. Расстояние между аппендиксами должно было быть 200 м, а длина косы из 24 каналов -2400 м. Для низких частот (5–20 Гц) такие параметры были оптимальными для отраженных волн. При первой возможности ЛИК встретился с Багинской, и она составила письмо директору ВНИИГеофизики профессору М. К. Полшкову и копию начальнику НИМГЭ И. И. Кроленко с просьбой изготовить косу для регистрации ОВ при мощных взрывах для ГСЗ и организовать на э/с «Экран» не только взрывы, но и прием отраженных волн. К письму было приложено ТЗ на изготовление косы. Письмо было подписано директором ИФЗ академиком Садовским, сменившим ушедшего из жизни Г. А. Гамбурцева. Письмо произвело мощный эффект. М. К. издал приказ о скорейшем изготовлении косы для приема ОВ при взрывах ГСЗ и через 15 дней коса была изготовлена в НИМГЭ и в первых числах февраля доставлена в порт Кара Бугаз на «Экран» вместе с 24-канальной сейсмостанцией Воюцкого – Дроздова. Однако число сотрудников отряда на «Экране» осталось прежним и взрывникам пришлось нести двойную нагрузку, выполняя дополнительные обязанности косарей. ЛИК с удовольствием принял косу и станцию и с головой ушел в работу оператором. При первом же взрыве после прибытия косы удалось получить записи регулярных отраженных волн до 20 с!!! Но что это за волны ЛИК сам не мог определить. Только при совместной интерпретации данных, полученных в ближней и дальней зонах, Богинской и Славиной удалось их расшифровать. По их утверждению в ближней зоне удалось получить уверенные отражения от основных слоев земной коры, включая поверхность мантии – границу Мохоровичича. Это была серьезная победа. Все взрывы теперь сопровождались регистрацией ОВ в ближней зоне. Была сделана попытка регистрации на косу «Экрана» сейсмических волн от берегового взрыва. Но глубинных отражений ниже фундамента получить не удалось. Зато интенсивные закритических ОВ регистрировались от сильных акустических границ в осадочной толще. Эта информация, по мнению Славиной, была весьма полезной для точной интерпретации сейсмических волн от глубинных границ консолидированной земной коры. Весь январь и февраль ЛИК проработал на «Экране». В штормовые дни судно заходило в порт Кара Бугаз, укрываясь от непогоды, и ЛИК отправлялся на базу экспедиции ИФЗ, где под руководством Славиной и Богинской старался интерпретировать данные как ОВ в ближней зоне, так и ПВ (рефрагированных, закритических отраженных) в дальней. Почти всегда данные с магнитных записей многократно воспроизводились и приносили много новой, иногда принципиально другой информации. Работы в Кара Бугазе продолжались до мая.
В конце февраля ЛИК был отозван на Челекен. В НИМГЭ пришло письмо из комитета Физкультуры и Спорта Туркмении с просьбой откомандировать ЛИКа на месяц в сборную республики по баскетболу для участия в подготовке и в проведении Всесоюзных соревнований. Комитет Физкультуры и Спорта был в прямом подчинении ЦК компартии Туркмении, и сориться с ним И. И. Кроленко не мог. Он знал о положительной работе ЛИКа в Кара Бугазе и не хотел его отзывать, но… Одним словом, 26.02.59 ЛИК прибыл на Челекен, сдав отряд на «Экране» Юрию Гузеву. Жаль было прерывать интересную работу с академиками, но впереди были интересные спортивные соревнования, которые для него в этот период жизни значили больше всего. Рассчитавшись в НИМГЭ за два месяца работы на, Кара Бугазе, получив на руки пачку ассигнаций и приказ об откомандировании на месяц в Ашхабад в КФС, с сохранением среднемесячного заработка, ЛИК 27.02.59 вылетел в Ашхабад. Там его ждали уже целую неделю тренер Фрейдзон, Роберт Васенькин и Алексей Соколов, тоже включенные в состав сборной республики.
Весь март прошел на сборах в курортном местечке Байрам Али под Ашхабадом. Курорт этот известен в СССР как лучшее место лечения почечных больных с нефритами, пиелонефритами, нефрозом. Здесь больные едят только арбузы и совершенно не пьют. Под горячим солнцем Туркмении в 40–50C° жару кожа заменяет почки и дает им уникальную возможность отдохнуть. Городок по туркменским масштабам зеленый. Здесь у подножья Копетдага растут пальмы и маслины, финики и гранаты. Так что сборы шли успешно и без пера усердия. ЛИК хорошо вписался в основной состав команды, и когда пришло время его выбрали капитаном. Играл он отлично. В свободные часы бродил по городу, любуясь остатками архитектурных памятников прошлых веков, сохранившихся после разрушительного землетрясения 1948 г. Здесь в 12–13 веках располагалось могучее Хорезмское ханство. Туркмены были Богом созданы для войны, и их гордые высокие фигуры в огромных черных шапках возвышались над низкорослой местной публикой как корабли в пустыне. Узбеки и таджики, проживавшие по соседству, пугали своих детей: – «Смотри и прячься, туркмен идет, тебя заберет». В конце марта команда выехала в Алма-Ата, столицу Казахской ССР, для участия в первенстве Средней Азии по баскетболу. Город Алма-Ата (Отец яблок) утопал в цветущих фруктовых деревьях и цветах. Вокруг горы с покрытыми снегом вершинами. Игры начались на центральном стадионе. Среди участников первенства у ЛИКа было много знакомых еще по юношеским командам. Теперь юноши стали взрослыми, но товарищеские отношения сохранились. Команда Туркмении была почти вся из новичков, исключая Роберта и ЛИКа, поэтому они себя здесь чувствовали уверенно. Однако это не помогло им избежать жестких игр и поражений. В итоге заняли почетное предпоследнее место, опередив только команду Киргизии. Первое место заняла команда Узбекистана. Роберт и ЛИК, воспитанники ташкентского Динамо с улыбкой отмечали успех своих бывших одноклубников. Но теперь они защищали честь Туркмении. При встрече с Виктором Петровичем Рытиковым (тренером) и многими игроками из узбекской сборной ЛИК и Роберт рассказали, как создали на Челекене хорошую команду, занявшую первое место в республике. Рытиков был горд за своих воспитанников, но предпочитал, чтобы они играли за свою родную команду, а не где попало. Гвоздем соревнований и столбов был Василий Ахтаев, 2.47 м гигант из Казахстанской команды. ЛИК видел и встречался с ним еще в юношеские годы. Но сейчас Вася еще подрос, и возмужал, и 70 % забитых Алмаатинцами очков приходилось на его долю. И все же они не смогли переиграть быструю и умную команду Узбекистана. Когда соревнования закончились, тренер Фрейдзон, анализируя прошедшие игры, пришел к выводу, что туркменской команде необходимо увеличить число высокорослых игроков. Два столба, входящие в состав команды Челекена, а теперь в сборную республики плохо справлялись со своими обязанностями. К следующим соревнованиям, 2-ой спартакиаде народов СССР, необходимо усилить команду за счет высокорослых игроков. Однако Соколова, ЛИКа, Васенькина он пригласил в сборную и объявил, что сборы начнутся в конце июня, начале июля, а Вторая спартакиада народов СССР будет проходить в Москве в августе 1959 г. После окончания игр, из Алма-Ата команда вылетала в Ашхабад. Роберт и ЛИК получили билеты полета в Ашхабад через Ташкент, что позволило им повидаться с родными и друзьями. ЛИК прилетел в Ташкент днем 02 апреля 59 без предупрежденья. Своим ключом открыл двери квартиры и уже из дома позвонил на работу родителям, чем радостно удивил их. Он соскучился по Ташкенту, родным и друзьям, но было у него всего 3 дня. ЛИК позвонил Лорису и Юлдашу. Оказалось, что Юлдаш еще не вернулся из Алма-Ата, где участвовал в играх в составе сборной Узбекистана. Еще там они часто встречались, но как друзья – соперники. Теперь хотелось побывать сем вместе как просто друзья – соседи. Юлдаш уже был женат на Вере, его школьной подружке, и у них родился сын Очил. Дед Очил умер, и сына назвали в его честь. Лорис оказался дома, не смотря на будний день. Он рад был неожиданному звонку и пригласил ЛИКа вечером встретиться. Однако ЛИК отказался, так как вечер решил провести с родителями, которых не видел почти полгода. Договорились встретиться завтра. До прихода родителей оставалось три часа, и ЛИК решил их использовать для посещения глав. Тети и Тушмановых. Он отправился к любимой тете. Зашел в парк Тельмана, где в школьные годы провел много часов и дней с друзьями АРТом, Геной Макеевым, Геной Никитиным, Эддой Пивень, Леной Сухонос. В парке было безлюдно и тихо. ЛИК подошел к самому высокому и старому тополю на пригорке, на котором еще в 7 классе они вырезали ножом на самодельном шифре инициалы АРТа, ЛИКа и Гены Макеева. Он прислонился к любимому дереву и вспомнил как они вырезали эти буквы, вспомнил АРТа и слезы навернулись ему на глаза, а сердце сжалось как камень. Он отряхнул эти тяжелые воспоминания резким поворотом головы и отправился к Главтете. Благо идти через парк было очень близко, и в 12–00 он уже сидел у Тамары Лазаревны за столом, угощаясь жаренными орешками и крепким черным чаем. Тетя была приятно удивлена приходом любимого племянника и старалась угостить его самыми любимыми яствами. Час пролетел быстро и ЛИК, вручив тете сувенир из Алма – Ата, распрощался с ней. Тетя была очень расстроена кратким визитом, а главное, что он уезжает так быстро. Но теперь ЛИК был уже совсем взрослым и самостоятельным и, увы, к сожалению, тети его в Ташкент не влекло. После визита к тете, он зашел к Тушмановым. Дома была только мамуся. Она очень сдала и превратилась в настоящую бабушку. Приход Когушки ее обрадовал. Она как-то собралась, помолодела и распрямилась, и стала похожа на прежнюю энергичную и строгую мамусю. ЛИК с удовольствием и болью в душе проследил за этим преображением. Вспомнили первый поход в Каранги Тугай с АРТом и во главе с бабусей в 42 году. Помянули АРТа. Мамуся все еще не могла смериться с его безвременной смертью. Попили чайку, и ЛИК попрощался. Обещал приезжать, как только будет в Ташкенте. В 17–00 ЛИК был уже дома и встречал родителей. Он крепко обнял мать и отца, когда они вошли в квартиру. Радость переполняла всю троицу. ЛИК вручил матери теплую шаль, а отцу свитер из верблюжьей шерсти, которые заблаговременно купил на Челекене. Подарки пришлись как раз кстати. Весна в Ташкенте была прохладной и дождливой, что бывает крайне редко!! До поздней ночи ЛИК рассказывал о своей жизни на Челекене, о соревнованиях в Алма Ате. Родители слушали и были счастливы за него. Кажется, сын нашел свой путь в жизни, а это в конечном счете самое главное. На следующий день ЛИК встретился с Лорисом и Татьяной Сухонос. Они были близки и влюблены, что чувствовалось в их поведении. ЛИК немного огорчился, а потом искренне порадовался и за друга, и за Татьяну. – Не судьба мне с Сухоносами. Вероятно, еще не дорос, – с некоторым раздражением подумал он. Однако с большим удовольствием провел он время с друзьями. Втроем они побывали в драматическом театре им. М. Горького, где Татьяна работала декоратором по костюмам. В спектакле «Мать» по Горькому участвовал Игорь Лидогоров, в роли Павла. Он уже был заслуженным артистом Уз ССР, хотя и заканчивал мехфак САзПИ. С Татьяной у него сохранились прекрасные дружеские отношения, и именно он помог ей попасть в театр. ЛИК и Лорис давно знали Игоря и как соратника по сборной Уз ССР, и как противника Динамо в команде ОДО. Отношения у всех были дружеские. Поэтому по окончании спектакля вчетвером отправились в кафе «Театральное», при театре и там долго просидели, вспоминая многие эпизоды из прошлых лет. Все трое мужчин, каждый в свое время, были увлечены Татьяной, особенно Игорь. А вот теперь пришел черед Лориса. И когда после приятной беседы за ужином Лорис с Татьяной уехали, Игорь в сердцах сказал: – Как жаль, что все высокие чувства быстро исчезают, а остается горький осадок, который еще долго приходиться отчищать. Увы… ЛИК согласился с приятелем, вспоминая роман Игоря с Татьяной в Москве 52 года. Да и ему самому Татьяна смогла вскружить голову.
– Хорошо, что она успела меня остановить в страстных порывах. Совершенно понятно теперь, что добром бы это не закончилось, – подумал он, вспоминая свои горячие отношения к Татьяне. Однако он ни о чем не сожалел. Скорее наоборот. На душе у него было легко и свободно… Распрощавшись с Игорем на центральном сквере, ЛИК на троллейбусе уехал домой. Последний вечер дома. Завтра на поезд и в Красноводск. Вечер дома провели спокойно, стараясь не говорить о разлуке. Родители рассказывали ему о новостях в кругу родных, о новостях в ташкентской жизни его одноклассников и однокурсников, о которых Е. М. знала гораздо больше, чем ЛИК. Был день воскресный. Отъезд вечером. Решили втроем пойти в парк Тельмана, где буйство весеннего цветения опьяняло. На выходе из подъезда их встретила Лариса Рогозина, и родители пригласили ее присоединиться. С Ларой и ее матерью тетей Варей они уже давным-давно жили по-семейному. Лара согласилась. С ЛИКом они не виделись почти год. И когда они отправились в парк, родители немного отстали от молодежи. Е. М. внимательно посмотрела на стройную пару (сына и Ларисы), на мужа и произнесла: – И когда же он перестанет бродяжничать. Ведь дома ему все рады, а его тянет в необъятные дали. И в кого у нас такой сын?!?
Прогулявшись часик по парку, на обед зашли к тете Тамаре. А там собралась вся многочисленная родня. ЛИК совершенно не ожидал такого. Да и Лариса тоже. Тетю Тамару она знала хорошо, а вот всех остальных видела впервые. И хотя она была совсем не из робкого десятка, но смутилась, не понимая в каком качестве ее представляют. Но Е. М. со свойственной прямотой, сразу же представила Лару как любимую соседку и подружку ЛИКа, но не более того. Вкусно пообедав, ЛИК с Ларисой распрощались с его многолюдной родней и отправились в парк. К ним присоединилась братья ЛИКа Ясик, Давид и Александр, обрадовавшиеся поводу попасть на свободу от родительской опеки. В парке они покатались на лодке в искусственном озере, а потом Лара ушла домой, отдохнуть перед вечерним спектаклем. – Жаль, что ты уезжаешь. У меня сегодня бенефис в опере Глиэра «Красный мак». «Так что тебе не повезло», – сказала Лариса на прощанье, крепко пожимая руку соседушке. Братья остались одни. Они еще часок плавали на лодке, обмениваясь новостями. Ясик уже учился в Ташкентском радиотехническом институте (ТРТИ), Давид заканчивал школу, успешно занимался спортивной гимнастикой, а Саша учился в третьем классе. Так что компания подобралась разновозрастная. По окончанию плавания на лодке в озере отправились на искусственный остров в его центре. Там в кафе ЛИК угостил, братьев шоколадным мороженным с миндалём. Он был старшим мужчиной в их поколении и уже хорошо зарабатывал. Время пролетело быстро, и пора было возвращаться к старшему поколению, а потом с родителями домой. Вещи все уже были собраны, и в 21–00 поехали на вокзал. Остановить родителей от проводов ЛИК не мог. Он понимал, что у них это традиция и уверенность, что с их единственным сыном ничего не случиться. 05.04.59 в 21–30 приехали на станцию Ташкент пассажирская как раз за 15-минут до отхода поезда. Прощание было трогательным и коротким. И когда поезд тронулся, ЛИК долго смотрел на удаляющиеся фигурки стареющих и до боли дорогих родителей. Каждые такие проводы для них было тяжким испытанием, да и для него тоже.
В Красноводск поезд прибыл вечером 07.04.59. ЛИК прямо с вокзала направился в порт, где стоял «Владимир Маяковский». Он уже соскучился по корабельной жизни и с радостью здоровался с коллегами. Отход был назначен на 09.04.59 вечером в 22–00. Так что было достаточно времени на подготовку. Основной состав партии еще не прибыл из Челекена. Поэтому ЛИКу удалось заняться подготовкой самостоятельно. Он посидел за пультом сейсмостанции, вспоминая последовательность операций ее включения и выключения. Но главное, ему не терпелось узнать, занималась ли партия со СВП или как ее назвал Корнев ПВМ, т. е. плавающей взрывной магистралью. Однако, капитан на «Маяковском» сменился. Огромного и грубого, но открытого, смелого и сильного помора Конищева, заменил интеллигентный военный моряк, капитан второго ранга Михайлов Сергей Павлович. ЛИК представился капитану, спросил у него о точном времени отхода и отправился спать в свой кубрик, который сегодня вечером принадлежал ему одному. Он пробовал читать оставленную здесь книгу Гамбурцева и его соратников «Корреляционный метод преломленных волн». Однако быстро уснул, как только удобно расположился на своей коечке, после принятого прохладного душа. Температура воздуха уже достигала 30–35C°, не смотря на начало апреля. На следующий день после завтрака ЛИК отправился в город. Он поехал во дворец нефтяников и там надеялся найти Ольгу или узнать о ней. Узнал, что она в Ашхабаде на сборах. Однако встретил вернувшихся уже из Ашхабада красноводских баскетболистов из сборной республики и вечером к 18–00 решил приехать к ним на тренировку. А все оставшееся до тренировки время провел на пляже. Вода в Красноводском заливе была уже теплой – 23–25 C°. Он за день наплавался и на загорался вдоволь после долгого перерыва на «зимнюю спячку». В 17–00 на судне ужинали по береговому расписанию, а потом свободные от вахт люди списывались на берег. ЛИК в 17–00 наскоро поел и пошел на тренировку во дворец спорта в клубе нефтяников. Там были парни из сборной Туркмении, только что вернувшиеся из Ашхабада. Они были рады принимать у себя на площадке капитана сборной. ЛИК за неделю пребывания в Ташкенте и в дороге уже очень хотел побегать, и тренировка прошла в быстром темпе и при полной нагрузке. И когда он уходил из зала, соратники по сборной приглашали его приходить в зал в любое для него удобное время. Но теперь его путь лежал в море. На судно он вернулся в 23–00, побродив по вечернему Красноводску. Весь состав партии был уже на борту. Начальник партии и все остальные крепко спали, после трудного перехода из Челекена в Красноводск на катере по бурному морю. Выход «Маяковского» был назначен на завтра на 6–00, при условии не штормовой погоды. В своей каюте он застал спящими Захарова, Хабибулина и Руденко. Так что после чистки зубов и умывания ЛИК залез на свою верхнюю коечку и уснул так крепко, что проснулся только в 8–00 утра следующего дня, когда судно уже далеко ушло в открытое море в весьма свежую погоду. Едва вошел он на завтрак в столовую команды, как дородная моложавая женщина лет 40–45 – повар и буфетчица, назвавшаяся Васильевна, поставила перед ним миску с гречневой кашей и кружку с горячим кофе с молоком и дерзко разглядывала «новичка». Сотрудники партии проснулись только к обеду в 12-ОО. Они приводили в себя в форму после бурной недели на берегу. Среди прежних товарищей появились и новые лица – радио геодезист Саша Конев и новый начальник радиогеодезической службы НИМГЕ Аскольд Михайлович Агафонников. Аскольд Михайлович 36–4O летний плотно сложенный светловолосый сероглазый мужчина с открытым лицом, единственный из состава партии кто рано проснулся, привлек внимание ЛИКа своим собранным видом и твердой походкой бывалого моряка по качающейся палубе. Судно шло прямо на север на встречу сильному ветру и крутым волнам. Они встретились на баке, где Аскольд Михайлович, подставив лицо солнцу и ветру, наслаждался резкой качкой и брызгами, срываемыми ветром с гребней пенящийся волн, то и дело обдававшими его с головы до ног. ЛИК присоединился к серьезному экстремалу, и они оба смеялись и радовались шторму, ветру, солнцу и брызгами волн. За два месяца на соревнованиях и сборах ЛИК соскучился по морю и наслаждался его силой и могуществом, наполнявшими радостью и счастьем его душу. Было ясно, что незнакомец испытывает те же чувства что и ЛИК. Как ЛИК узнал позже Агафонников в 59 вернулся из экспедиции в Антарктиду, где был штурманом гусеничного отряда, достигшего южного полюса планеты. Он закончил аспирантуру в Ленинградском Высшем мореходном училище, где был в числе первых его выпускников. После аспирантуры, не защитившись, ушел, а Антарктиду в составе первой Антарктической экспедиции, где пробыл два года. ЛИКу было 23, А. М. на 12 лет больше, но чувство восторга от окружающей их стихии они испытывали одинаковые и там же на баке легко и радостно познакомились. После обеда постепенно сотрудники партии начали приходеть в себя после долгого веселья на берегу. Начальник рейса никого не торопил, не ругал. Он старался чтобы моряки не составили компанию геофизикам в распитии спиртного, которое не смотря на запрет все же появлялось на судне в самые не подходящие моменты. До обеда ЛИК беседовал с А. М., который оказался очень интересным человеком. Он просто держался, не смотря на свой возраст, жизненный опыт и начальственное положение в экспедиции. ЛИК узнал очень много нового и об антарктическийой экспедиции, и о Ленинграде – Питере, как называл его А. М. А тем временем «Маяковский» полным ходом шел на север Каспия, разрезая форштевнем крутые встречные волны. После обеда Гурген Вартанович Габриелян, начальник партии, пригласил ЛИКа в свою маленькую, но отдельную каюту. Он встретил «блудного сына» приветливо, но ехидно спросил:
– Ты к нам на долго? ЛИК рассказал о соревнованиях на первенство Средней Азии, прошедших в Алма – Ата и о предстоящей подготовке ко 2-ой спартакиаде СССР в июле – августе 59.
– Значит опять к нам не надолго! – с сожалением сказал Гурген – И когда ты повзрослеешь и перестанешь гонять мячик!?!
ЛИК молчал. Он хорошо понимал Г.B. и ему было совестно, но от баскетбола он отказаться не мог. Гурген рассказал о прошедших работах партии за два месяца отсутствия ЛИКа и о предстоящийх региональныхх съемка в Среднем и Северном Каспии.
– А сейчас мы идем к мысу Ракушечный не далеко от форта Шевченко для начала региональной съемки МОВ в перспективном на нефть и газ регионе. Будем работать от Восточного до Западного побережья Среднего Каспия. Так что побываем в Дербенте и Махачкала, где НИМГЕ базировалась до 1955 г, до переезда на Челекен. А теперь, у меня к тебе серьезное предложение. Сергей Челноков уехал в Москву во ВНИИГеофизику. Он москвич и постоянно будет работать в институте в лаборатории Сейсморазведки B. C. Воюцкого. Тебе придется заменить его. Уверен, что ты справишься с обязанностями техрука партии. Проект приказа уже подготовлен и согласован с начальником экспедиции И. И. Кроленко. Соглашайся!? Пора начинать серьезно работать. Ведь не зря тебя направляли на учебу на физфак МГУ!
– А как же со сборами и участием во Второй спартакиаде народов СССР!? – тревожно спросил ЛИК.
– Кто же решиться отказать в просьбе ЦК Компартии Туркменистана о твоем вызове на сборы и соревнования?! Конечно, поедешь и даже получать зарплату теперь будешь техрука партии – 15О рублей в месяц. Соглашайся ара!
ЛИК задумался на минуту и согласился. Рано или поздно, а серьезно работать необходимо, да и интересно – подумал он. Гурген улыбнулся и протянул ему проект приказа о назначении ЛИКа и. o. Главным геофизиком /техруком/ «Региональной морской сейсмической партии 12/59» как она теперь называлась.
– Вот так прыжок вверхх со ст. техника в гл. геофизики – подумал ЛИК. Теперь перед однокурсниками по университету не придется смущаться, когда спросят о занимаемой должности! И как только Кроленко решился на его назначение теруком?
В каюте Гурген передал ему проект работ партии.
– Внимательно прочти все разделы от ТБ, за которую ты теперь будешь отвечать, до интерпретации данных, где хозяйничает Галина Владимировна Стерлягова. Ведь в обязанности техрука входит участие и контроль и морскихх работ, и береговой обработки и интерпретации полученых даных! Однако, главное – морские работы, а с береговыми Галя хорошо справляется сама! Так что в этом плане будь спокоен. И не забудь перебраться в каюту Челнокова – Гузева. Ребятам в кубрике станет свободнее! – завершил разговор Гурген. ЛИК взял проект и пошел перебираться в каюту операторов.
Важная новость о назначении ЛИКа техруком мигом облетела все судно от капитана до повара. И когда вечером на общем собрании партии Габриелян рассказал о задачах рейса и о назначении ЛИКа трехруком, все об етом уже знали. Первым его поздравили Агафонников и Конев, потом Захаров, потом Черствов и все взрывники и последним Юра Гузев. Вероятно, ему ето назначение было не в радость, т. k. несомненно он был в морских делах много опытней ЛИКа, но средне – техническое образование радиотехника не позволяло ему занять эту вакансию. Да и водился за ним грешок русского человека – очень крепко любил выпить. Этого И. И. Кроленко терпеть не мог. Вот и было принято решение в пользу ЛИКа, не смотря на его спортивные увлечения! Воздержалась от поздравлений только молоденькая фото-лаборант Ира Тыртычная, которая стеснялась ЛИКа.
Итак, началась серьезная работа. Прежде всего, следуя твердо усвоенным правилам из курса ЕПБ и ОТ, ЛИК провел инструктаж всех сотрудников на рабочем месте. Попросил ст. помошник капитана повторно провести инструктаж по ТБ на судне со всем экипажем, включая моряков и геофизиков. Гурген Вартанович присутствовал на инструктаже и остался доволен. Он почувствовал правильность своего выбора о назначении ЛИКа техруком партии. И далее жизнь ЛИКа потекла по жестко установленному на судне распорядку. Он вставал в 6–00 во все дни независимо от погоды, при выполнении профилирования или вне етого процесса по метео или любым другим условиям и причинам. Приняв холодный душ морской воды из пожарного насоса на палубе, или искупавшись в море, если судно стояло на якоре или лежало в дрейфе, в течение часа разминался на пеленгаторной палубе или на корме, если ветер не позволял разминаться на верху. Завтракал с 7–30 до 8–00.
B 8–00 приступал к работе, которая начиналась с краткой планерки, проводимой начальником партии или трехруком. Если погода была рабочей, вытравливали косу при движении судна на ветер и, убедившись в ее правильной плавучести, делали заход на профиль. На воду опускали шлюпку со взрывчаткой. B нее садилась бригада из трёхх взрывников и радиста. После удаления шлюпки на середину косы /300–400 м. от судна/ и выхода судна на линию профиля, начинался его отстрел. ЛИК участвовал во всех этапах работ от вытравливания и задания косы, до удаления шлюпки на её середину. Потом он заходил в сейсморубку, садился рядом с Гузевым или сам к сейсмостанции, проверял ее готовность к работе, проверял готовность всей системы коса-взрыв-пункт-сейсмостанция-гидрограф, и отработка профиля начиналась. Гидрографом устанавливался взрывной интервал и скорость движения судна по профилю /4–5 узлов/, и он отдавал команды взрывникам об опускании зарядов в воду при выходе шлюпки в пикет взрыва, заранее рассчитанный в гиперболически координатах РГС СВИРЬ или «Поиск». Затем команду брал в свои руки оператор и выполнялся взрыв /возбуждение упруги волн/, их прием на косу и регистрация на сейсмостанцию. Принятую и записанную осциллографом на фотоленту сейсмограмму проявляли в фотолаборатории и немедленно еще мокрой подавали на столик оператору или техрука, который ее просматривал и регулировал параметры усилителей и ПРУ сейсмостанции корректировал вес и глубину погружения заряда тротила. Весь рейс ЛИК работал очень напряженно, стараясь как можно тщательней выполнить профилирование. Он понимал, что должен оправдать доверие Гургена и всех товарищей, ибо теперь от его умения зависело выполнение плана, а, следовательно, и заработок каждого из них.
После отработки серии профилей у восточного побережья Каспия, продолжавшейся 15 суток, «Маяковский» зашел в порт Баутино для пополнения запасов воды и провизии, что совпало с майскими праздниками. Гурген Вартанович вместе с капитаном Михайловым решили организовать маевку на мысе Ракушечный, где весь берег и даже крутые его обрывы были сложены из ракушек хеликс, живших здесь в третичном периоде и сохранившихся ввиде мощных отложений на ВСВ побережье Среднего Каспия. На мысе было очень красиво. Он очаровывал своей особой заброшенностью и удаленностью от цивилизации во всех её видах. Из Баутино на мыс пришли на двух спасательных шлюпка Ял–14. Взрывники «выловили» очень быстро несколько осетров и принялись готовить шашлыки из этой рыбы. Гурген оказался большим мастером этого дела. И вскоре вся партия и команда судна, за исключением оставшихся на борту вахтеных, подымала бокалы с туркменским вином Байрамлы и поедала вкуснейшие шашлыки из осетрины, празднуя Международный день солидарности трудящихся все стран! Прибывшие в составе праздничного десанта Ирина Тыртычная и Васильевна украшали мужскую компанию. Пикник удался! И только когда майское солнышко коснулось горизонта, веселая и шумная компания моряков и геофизиков уселась на шлюпки и отправилась в порт на судно. Итак, 1 мая 1959 было отмечено «на высоком идейно-политическом уровне». Все остались на ногах, хотя у некоторых и не совсем твердых. ЛИК большую часть дня провел в воде, которая здесь у мыса Ракушечный была очень чистой и даже прохладной, освежая тело после уже жаркого солнца. Днем он далеко заплыл от берега и не мало удивился встрече в воде с А. М. Агафонниковым, который тоже сторонился шумной компании, разгоряченной солнцем и вином. Хорошо, что Г. В. категорически запретил брать с собой водку. Иначе барбекю на мысу Ракушечный добром могло бы и не закончится. Поплавал ЛИК в тот день на полную катушку, загорел и чувствовал себя великолепно!!!
Судно простояло в Баутино почти пять суток, так как в первые дни не было воды, пока не подошел древний параход «ФИОЛЕТОВ» – водовоз, а потом разразился шторм, и выходить в такую погоду не имело смысла. Только 05.05.1959 судно вышло в море, и работы МОВ продолжились в акватории Среднего Каспия. В среднем за рабочий день, который длился с 08 до 20–00, отрабатывалось порядка 50 погонныхх морских миль профилирования МОВ. Все дни ЛИК на ногах проводил не менее 16–18 часов, но об усталости и речи не было. Его так захватил почти спортивный азарт в погоне за километражем, что когда происходили сбои чаще всего из-за всплытия на поверхность или глубокого погружения конца косы, или в работе РГС «Координатор», он очень переживал и даже нервничал и сердился так, что Гурген Вартанович и А. М. останавливали его и проводили «чистку мозгов» ретивому начальнику. – Никогда не подымай голос на подчиненных! – учил ЛИКа Гурген. – Будь терпелив и невозмутим, в любой сложной ситуации старайся первым найти правильное решение как из нее выйти! Только так завоюешь авторитет товарищей, коллег! – поучал его Агафонников. Постепенно ЛИК усвоил эти уроки своих первых старших коллег – начальников и запомнил их на всю жизнь.
Второй рейс из Баутино продлился 20 дней. За этот период в спокойные майские дни удалось отработать 350 морских миль и завершить региональную съемку у Восточного побережья Среднего Каспия. В Баутино прибыли 25 мая. Все сейсмограммы, полученные за два выхода, Габриелян взял с собой и уехал на Челекен передать их для обработки и интерпретации в камеральную группу, возглавляемую Г. В. Стерляговой. Уехал и Агафонников А. М. исполнять свои прямые обязанности начальника радиогегодезической службы экспедиции. Его на судне подменил гидрограф Василий Харьков, маленький человек с нервным характером, которого ЛИК хорошо знал и недолюбливал с прошлых рейсов. Старшим на судне теперь остался ЛИК. Стояли в Баутино пять дней. Приняли воду, провиант и 50 тонн тротила. Работали все время напряженно и моряки, и геофизики. Оторвать судно от берега всегда очень трудно. Бывалые моряки и геофизики предпочитают жизнь на суше работе в море. У них находится тысяча причин, чтобы задержаться с выходом. Поэтому капитану и начальнику рейса приходится прилагать большие усилия, чтобы справиться с этими трудностями. ЛИК видел, как решительно действовал в таких случаях Габриелян, преодолевая сопротивление многих, а иногда даже капитана, который обычно не спешит в море. Но у Гургена уже был авторитет, а ЛИК руководил отходом впервые. Назначив время отхода на 23 вечера 30 мая, он старался все организовать так, чтобы не изменить дату выхода, как его наставлял начальник партии. К середине дня 30.05.1959 все было готово к отходу. Судно встало на рейд после погрузки ВВ на спец причале воинской части. Однако, ЛИК пошел на нарушение Гургеновской традиции – по готовности уходить в море немедленно. Он разрешил увольнение на берег всем свободным от вахт до 23–00. Спустили шлюпку, и желающие отметить отход ушли на берег. ЛИК остался на судне. Он чувствовал, что поступает неправильно, но очень хотелось быть добрым начальником. Надеялся, что его поймут увольняющиеся и не подведут!
Забравшись в сейсморубку «Голубой Дунай», он снимал контрольные сейсмограммы, тестируя сейсмостанцию и косу. ЛИК с волнением ожидал прихода бота с уволившимися сотрудниками. К 23–00 бот подошел к борту «Маяковского». Все прибывшие были на веселе, а кое-кто, весьма и весьма «отметившись», едва перебирался с бота на борт судна на руках товарищей. Не досчитались двоих: моториста и нового рабочего со взрыв пункта. Капитан предложил задержать отход до утра и подождать отставших. ЛИК заупрямился и настаивал на выходе. В каюте капитана Михайлова состоялся резкий разговор. Военный и заслуженный капитан второго ранга привык, что его слово на судне последнее. Но ЛИК понимал, что отступать ему нельзя. Подменить отставших было кому, и капитан был, по его мнению, не прав. ЛИК понимал, что Михайлову не хочется в ночь идти по узкому каналу, ведущему из порта Баутино в открытое море, и что капитан прав, по большому счету. Но он и все на судне знали, что этот выход пробный камень для молодого начальника. Сломается или настоит на своем техрук? ЛИК тяжело переживал первую «плюху». Он решил подождать с выходом до часа ночи и уходить в любом случае, придут или нет отставшие. ЛИК не спорил с капитаном и, зная ххорошо свои права, написал распоряжение о выходе 01–00. 31.05.1959, раписался и вручил его Михайлову. Капитан внимательно оглядел молодого человека с ног до головы и кратко сказал: – Добро!
Ровно в час ночи судно снялось с якоря и взяло курс на район работ, где завершили профилирование в прошлом рейсе.
Утром на переходе при подготовке к вытравливанию косы Павел Захаров пожал руку ЛИКу и сказал: – Из тебя получится хороший начальник!
Слова Захарова, первого учителя ЛИКа на судне, много для него значили. И он еще больше удивился, когда к нему подошел старший механик Владимир Мельников, тоже пожал ему руку и сказал: – Правильно поступил ЛИК, будешь так действовать, и все тебя поддержат, железно!
Когда вышли в район работ, долго искали установленную в точке окончания съемки веху. Михайлов оказался не столь опытным штурманом, как его предшественник, капитан Канищев. Потеряли пол дня пока нашли притонувшую и плохо видимую из-за волнения моря веху. Только в 15–30 02.06. 1959, привязавшись к опорной точке по РГС «Координатор», приступили к заданию косы. Но за время стоянки в порту шланги косы прогрелись на летнем жарком солнышке, да и вода в море потеплела, и коса поплыла и не погружалась в воду. Пришлось долго и тщательно ее регулировать, спуская солярку из шлангов каждой секции и тем самым уменьшая ее плавучесть. Стало совершенно ясно, что соединительные муфты в секциях необходимо доработать и сделать в них боковые отверстия для подкачки косы без разъединения секций, что отнимало очень много времени! Регулировка плавучести косы заняла три светлых дня. Только 05 июня приступили к работе. Благо погода установилась хорошая, и РГС работала без сбоев. За 20 суток рейса удалось отработать 400 погонных миль профилирования МОВ и выйти на середину Каспийского моря, как раз на трассу танкеров, перевозящих нефть из Баку в Гурьев. Танкера представляли большую опасность для косы. Обычно все суда кроме военных уступали танкерам дорогу, и их штурмана мало обращали внимания на окружающую обстановку. Иногда такой танкер, не обращая внимания на сигнальные знаки и огни на «Маяковском», не изменял свой курс и шел прямо наперерез косы. В таких случаях давали аварийные гудки с сейсмического судна и выпускали красные ракеты, чтобы обратить на себя внимание. Но если и это не помогало, приходилось подрывать заряд тротила близко к поверхности моря. И тогда 50 метровый фонтан воды взмывал ввысь, и был слышен звук взрыва. Такого на зазевавшемся танкере пропустить не могли, и он как ошпаренный резко менял курс, отворачивая от опасной зоны!!! Вслед ему раздавался веселый смех экипажа маленького, но весьма опасного суденышка, каким казался «Маяковский» на фоне огромных танкеров.
От середины Каспия расстояние было равным до портов Баутино и Махачкала. Было решено и согласовано с руководством экспедиции зайти в Махачкала. Соответствующая радиограмма была получена, и, поставив веху на 120 м глубине в точке окончания профилирования, взяли курс на запад к западному побережью Каспия, к Кавказу.
27.06.1959 судно отшвартовалось в порту Махачкала. Все были рады видеть ярко-зеленые берега кавказских гор и ощущать льющуюся оттуда прохладу, особенно приятную после безжизненных песков и жары восточного побережья Каспия. Контраст был разительным. Различие в климатических зонах все остро почувствовали на берегу, где изобилие свежих овощей и фруктов, разнообразие блюд в кафе, столовых и ресторанах поражало.
Но главное, здесь был совершенно другой микроклимат в отношениях людей. Чувствовалось кавказское знаменитое гостеприимство, достоинство и гордость горцев. Даже старший взрывник Исса Исаевич Османов как-то сразу преобразился, стал гордым хозяином, радушно принимавшим товарищей по работе у себя на родине, в Дагестане. Он отпросился на дни стоянки в отгулы и уехал в свой аул к родным.
Стоянка в Махачкала затянулась на десять суток в связи с необходимостью ремонта вспомогательных двигателей. За эти дни геофизики смогли хорошенько отдохнуть и вдоволь поесть и овощей, и фруктов, и шашлыков с вкуснейшими кавказскими винами. Раньше в 51 году ЛИК был на соревнованиях на Кавказе. Но тогда ему не повезло, так как он заболел там брюшным тифом. На этот раз он наслаждался зеленью, свежим горным воздухом и чистым теплым морем. Его очень сильно тянуло в горы, однако как старший в рейсе он не мог покинуть судно даже во время ремонта. Однажды, направившись на пляж, он познакомился с очень красивой девушкой. Она обратила его внимание классическими прыжками в воду с 10 м вышки. Ирина оказалась мастером спорта по прыжкам в воду и киноактрисой из Ссвердловской киностудии, снимавшей здесь фильм «Ровесники», о молодых людях, родившихся в 1917году. Все свободное от работы время ЛИК проводил на пляже или в парке высоко над морем, где ему все напоминало родные горные места, но очень и очень приукрашенные и приглаженные цивилизацией, лишенные суровой и дикой красоты гор Средней Азии. Ирина, не смотря на свою занятость в съемках, находила время для свиданий с ЛИКом. Они вместе бывали на пляже, далеко заплывая в море, бродили по горному парку и даже принимали участие в съемка фильма. ЛИКа киношники приняли радушно, и он в свою очередь пригласил их на «Маяковский». Во время визита родилась идея снять документальный фильм о морских разведчиках недр. ЛИК направил радиограмму Кроленко и Габриеляну с просьбой разрешить съемку. Однако, к удивлению, получил легкий нагоняй и напоминание, что решать такие вопросы не входят в его компетенцию, и они должны решаться только по предварительному согласованию с 1 отделом и руководством экспедиции. Хорошо, что он не успел разрешить съемку самостоятельно. Сюжет они уже сочинили с Ириной и режиссёром Алексеем Сергеевичем. ЛИК направил вторично радиограмму, изложив предлагаемую режиссуру фильма. Получил ответ, что в Махачкалу приезжает Габриелян, а он отзывается на Челекен для выезда в Ашхабад для участия в подготовке ко 2 спартакиаде народов СССР в составе сборной команды Туркмении по баскетболу. Так ему и не удалось осуществить съемку интересного документального фильма и продолжить начавшийся роман с Ириной, ставшей в последствии известной актрисой советского кино.
08 июля, распрощавшись с коллегами и Ириной, ЛИК вылетел в Красноводск, а оттуда на Челекен, сдав сейсмическую партию ее начальнику Г. В. Габриеляну и забрав с собой тяжеленный багаж с несколькими сотнями сейсмограмм и грусть от расставания с красивой и интересной девушкой.
09.07.1959 вечером он уже был на Челекене и ночевал в своей занесенной песком комнате, после радостной встречи с Робертом и девушками медиками – соседями по квартире. Он узнал от Роберта приятную новость. Его приятель и старый товарищ по команде ташкентского Динамо и теперь по команде «Челекен нефть» женился на известной в Средней Азии теннисистке Белле Шварц, которая со дня на день должна приехать к Роберту на Челекен. Теперь он, как семейный человек, получил трёхкомнатную квартиру в соседнем доме и завтра переезжает туда. Так что его комната остается свободной. ЛИК обрадовался этой неожиданной новости. Беллу он знал. Многие мужчины и юноши восхищались ее красотой и прекрасной игрой на кортах.
– Роберт нашел достойную пару, – подумал ЛИК, – а вот его комнату ххорошо было бы передать А. М. Агафонникову. Он рассказал всей домашней компании о своем новом знакомом и попросил Роберта помочь получить в ЧН разрешение на вселение А. М. в его комнату. Эта идея была встречена всеми соседями положительно, а на следующее утро ЛИК вылетел в Ашхабад.
В Ашхабаде тренер сборной Лев Маркович Фрейдзон уже нервничал. С 1 июля начались сборы баскетбольной команды Туркмении, а капитана нет вот уже как 10 дней. Он понимал и помнил, что ЛИК работает в море, но 10 дней – очень долгий срок ожидания!? Однако во второй половине дня 10.07 ЛИК позвонил тренеру по местному телефону из Ашхабада и успокоил его. Получив точный адрес гостиницы, где жила команда, ЛИК быстро добрался к ххорошо ему знакомому месту и вечером того же дня он уже участвовал в первой тренировке, после 3 месяцев перерыва! Первая тренировка оказалась самой трудной. ЛИК почувствовал, что он потерял легкость и быстроту, с которой всегда выполнял все упражнения. Это было совершенно незнакомое чувство скованности и тяжести в каждом движении. ЛИК старался преодолеть такое наваждение. Его причины были не понятны. Ведь на море он ежедневно 1.5 часа серьезно занимался разминкой и не испытывал никакихх отрицательных ощущений. Оставалось все объяснить только сменой климата и всей окружающей обстановки. – Утро вечера мудренее, – вспомнил он известную пословицу. Его товарищи по команде и тренер заметили некоторую не свойственную ЛИКу тяжесть в движении, однако отнесли это к естественной причине – длительной паузе в тренировках и влиянию малоподвижной жизни на судне. Особого значения этому факту никто не придал. На следующий день на утренней пробежке ЛИК опять почувствовал тяжесть во всем теле. Ho он смог преодолеть ее и не отставать от друзей в разминочных упражнениях. И только через неделю упорной борьбы с усталостью и тяжестью в организме, ЛИК постепенно вошел в былую форму. Его усилия и победу над собой заметили и тренер, и Роберт Васенькин, и Алексей, хорошо знавшие его настоящие игру и спортивную форму. Когда ЛИК восстановился, Фрейдзон попросил его пройти медкомиссию. ЛИК уехал в Ашхабад на день из Дарвазы, где проходели сборы. В медицинском диспансере он сдал анализы, прошел Рентген и осмотр 10 докторов, специалистов по всем органам. Никакиех отклонений от нормы у него не нашли, кроме очень высокого уровня гемоглобина в крови до 120 %!!! Когда ЛИК вернулся в Дарвазу и показал тренеру результаты медосмотра, Фрейдзон с облегчением сказал: – Твои недомогания результат перехода организма из юношеской во взрослую стадии жизни. Скоро сможешь снова легко играть, как прежде и даже лучше!
До середины июля сборы проходили в Дарвазе, a 25.07 команда вылетела из Ашхабада в Москву для продолжения сборов в столице СССР. Поселились в новой гостинице «Юность», рядом со стадионом имени Ленина в Лужниках, где ежедневно утром с 7–00 до 8–30 (до завтрака) бегали и купались в Москве реке, a с 11–00 до 13–00 на площадках стадиона тренировались, отрабатывая тактические упражнения и технику баскетбола. Вечером играли между собой, или проводили товарищеские встречи со столичными командами. Так продолжалось до самого открытия спартакиады 08.08.1959. За все эти дни, хотя университет был рядом, ЛИК не смог туда выбраться, чтобы встретиться с друзьями и преподавателями. Он часто о них думал, особенно о Татьяне и Аркадии Калининых, оставшихся работать на кафедре Геофизики Геолфака после окончания МГУ, и решил обязательно повидаться с друзьями – однокурсниками.
Напряженные тренировки были завершены 05.08.1959 за три дня до начала игр и открытия спартакиады, и ЛИК смог найти время навестить Калининых. Они жили теперь отдельно от родителей с 5-летним сыном, снимая квартиру в новом высотном доме в самом конце Ленинского проспекта. Он позвонил на кафедру Геофизики и узнал домашний номер телефона друзей, который ему подсказал Виктор Калинин, младший брат Аркадия. Виктор так же, как и старший брат с отличием закончил физфак и был принят по окончании лаборантом на кафедру Геофизики Геолфака МГУ. ЛИК позвонил домой Калининым вечером в 18–00. Телефон долго не отвечал, а потом раздался низкий и спокойный голос Арка: – Вас слушают!
ЛИК немного подождал и спросил: – А кто же это слушает?
В трубке послышалось ровное дыхание и затем тот же спокойный голос спросил: – Вам кто нужен?
ЛИК перестал дурачиться и с радостью выпалил: – Ты и твоя жена, дружище! Совсем забыл мой голос?! Пауза продлилась несколько секунд, но потом голос Арка зазвучал радостно:
– Не уж-то наш друг баскетболист появился после трёх лет исчезновения!? Если ты в Москве, немедленно приезжай. Татьяна и я будем рады и даже очень. Мы о тебе часто вспоминали и следили за твоей жизнью в НИМГЕ в Туркмении через друзей во ВНИИГеофизике и М. К. Полшкова. Одним словом, приезжай! У нас большая квартира и нас не стеснишь.
ЛИК поблагодарил товарища, но сказал, что живет в гостинице «Юность», приехал на спартакиаду народов СССР в составе сборной Туркмении и будет через час, с огромным желанием их обнять и увидеть! В 19–00 ЛИК попросил тренера разрешить ему навестить друзей. Получив разрешение, поехал в центр Москвы на Арбат и там в ресторане Прага купил большой шоколадный торт, а в соседнем гастрономе бутылку цинандали – любимого вина Татьяны, как он хорошо это еще помнил, и кг. трюфелей. Зашел в цветочный магазин, здесь же на Арбате, и купил большой и красивый букет бордовых роз. Вооружившись таким образом, ЛИК отправился в гости к Калининым. Действительно, их железобетонная 20-этажка была последней на Ленинском проспекте 1959 года. От Арбата он доехал на метро до Октябрьской площади, а потом пересел на троллейбус № 43, концевое кольцо которого как раз находилось у искомого дома. Ровно в 20–00 он позвонил в квартиру № 103 на 19 этаже, где жили Калинины. Дверь быстро отворилась и ЛИК попал в крепкие объятия Арка, которого природа наградила недюжинной естественной силой настоящего русского богатыря. ЛИК передал ему гостинцы, снял обувь и прошёл по длинному коридору – прихожей в комнату со стеклянной дверью – гостиную. Там уже был накрыт стол, и Татьяна как радушная ххозяйка обняла ЛИКа и подвела к мальчику, сидевшему на диване.
– Вот наше сокровище, знакомься!
На ЛИКа внимательно смотрел ребенок 5 лет, очень похожий одновременно и на мать, и на отца. ЛИК протянул ему руку назвал себя и услышал в ответ: – Дима!
Малыш ничуть не смущался. Видно было, что в этой семье двери дома распахнуты настежь для друзей, и малышу не впервой знакомиться с чужими людьми. ЛИК оглядел Таню и Арка, их сына и почувствовал острую боль в груди.
– А ведь это мог быть мой дом, моя жена и мой сын, – пронеслось у него в мозгу. Но эта мысль и боль длились только одно мгновение. Он сел рядом с Митей, как назвал сына Аркадий, и внимательно оглядел радушных ххозяев. Они почти не изменились за эти три года, но стали как-то солиднее и счастливее.
– Вы прекрасно выглядите все троее! Сразу видно счастливую семью! – с возхищением выпалил он. Сели к столу, и за вкусным ужином ЛИК услышал рассказ друзей о их московской семейной и общественной жизни. В 21-оо Таня пошла укладывать малыша спать, а ЛИК с Аркадием делились новостями о своей работе и жизни. Татьяна присоединилась к ним через час, когда Дима уснул. Втроем они просидели до 23–00, беседуя обо всем: от работы в университете на кафедре Геофизики, где трудились Калинины и до Каспийского моря, где трудился ЛИК, в том числе и на личные темы. ЛИК рассказал о своих идеях с ПВМ и сейсмических транс сектах МОВ через моря и океаны. Эта тема заинтересовала Калининых. Татьяна внимательно слушала своего товарища и бывшего поклонника и пришла к выводу о том, что «пан спортсмен» становиться серьезным человеком. К такому же выводу пришел Аркадий.
– Знаешь ЛИК, тебе очень повезло, что попал в морскую геофизику. Там действительно грандиозные перспективы. В. В. Федынский у нас на кафедре буквально всех увлек этой идеей. Так что с твоим НИМГЭ и ВНИИГеофизикой будем тесно сотрудничать в самое ближайшее время. Подключайся и ты Лично. Будем работать вместе над проблемами морской сейсмики. Ваша идея о производстве взрывов на море с помощью плавучей взрывной магистрали выглядит весьма и весьма привлекательно и действительно откроет широкие морские и океанские просторы для морской сейсморазведки. Не забрасывай эту тему! – закончил беседу АРК.
– A что нового у тебя на личном фронте? Нашел ли желанную девушку, или так и не решаешься быть серьезным в отношениях с дамами? – спросила Таня. ЛИК смутился неожиданному и прямому вопросу, но быстро нашёлся и отшутился, с большой долей истины: – Да где найдешь такую как ты!?
Они весело рассмеялись, и АРК серьезно произнес: – Несомненно ты умудрился потерять огромное сокровище, хотя оно было совсем рядом с тобой. Но всему свое время, дружище! Обязательно найдешь свое счастье. Кстати, нет ли у тебя сведений о Лене Сухонос? Как она поживает и где? Очень сильная и умная была у нас комсомольская предводительница. Все считали, что ты ее избранник тайный, а оказалось совсем не так… ЛИК пересказал слова Татьяны Сухонос о том, что у Лены и Саши Рубинова сын уже 6 лет, и они счастливы. Живут на Украине в Севастополе, где служит Саша.
– Мы не переписываемся, и я прямой связи с Леной не имею, – закончил свой рассказ ЛИК. – Очень жаль, что ей пришлось оставить университет. Толковый получился бы из нее геофизик, несомненно! – прибавила Таня. – Однако возможно и в браке она счастлива полностью, хотя сомневаюсь, что-то. Очень много энергии било в ней ключом. На десятерых!
Все замолчали, a ЛИК начал собираться. Режим строгий перед соревнованиями требовал его возвращения в «Юность» не позже 24. ЛИК встал, быстро распрощался и обещал до отъезда в Туркмению еще повидаться с друзьями. АРК и Таня проводили его до лифта. На прощанье Таня поцеловала его в щеку, а АРТ крепко пожал руку. В 24–00 ЛИК вошел в свой номер в гостинице. ЛИК тихо разделся, принял душ и нырнул в постель. Но заснуть еще долго не мог, вспоминая свои встречи с Леной Сухонос и Татьяной Мироновой всего пять – семь лет назад. Он был рад счастью этих близких ему девушек, ныне красивейшийх и умнейших матерей и жен его друзей Саши и Аркадия. – Всему свое время! – повторил он слова Арка и провалился в сон.
Парад открытия 2-ой Спартакиады народов СССР прошел торжественно на стадионе им. Ленина в Лужниках 08.08.1959 года. Все 16 республик выступили сборными командами по 30 видам спорта. В каждой делегации до 500 человек. Самыми крупными были делегации Москвы, Ленинграда, Украины. Делегация Туркмении была по численности второй с конца, превосходя только делегацию Карела – Финской республики. Каждая делегация была одета в национальные костюмы, так что ЛИК был в красном шелковом брючном костюме и носил высоченную туркменскую каракулевую шапку. Только делегации Москвы и Ленинграда были в цивильных костюмах синего и светлоо серого цветов соответственно и в белых рубашках с галстуками. Парад длился час, а потом с приветственным словом к участникам обратился Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев. Он пожелал участникам спартакиады новых рекордов мировыхх и союзных и главное успехов в деле пропаганды массового спорта во всех уголках нашей огромной родины. ЛИК с интересом слушал этого не молодого, толстого и смешного человека теперь занимающего место Сталина. Внешне Хрущев совершенно не напоминал вождя народов, говорил быстро и хаотично, не чеканя слова, как это делал Сталин. После окончания парада и митинга, спортсмены разошлись по стадиону и состоялось массовое гуляние с выступлением лучших артистов страны на импровизированых эстрадах и на центральной арене, где состоялся часом раннее парад. В 21–00 начались танцы под открытым небом, а потом катание на речнымх трамвайчиках (катерах). Во время катания на катере ЛИК обратил внимание на очень молоденькую девушку, сидевшую на корме и грустно смотревшую на темную воду Москвы реки. ЛИК заметил, что девушка одета в форму московской делегации, и что она совершенно абстрагировалась от окружающих ее молодых людей. ЛИКу захотелось подойти к ней, что-то хорошее сказать и разбудить ее. Но он не решился это сделать. Так он и просидел пару часов прогулки на катере в двух метрах от притягивающей его внимание девушки, не решаясь к ней подойти. Когда прогулка закончилась, у того же причала в Лужниках, где и началась, ЛИК первым вышел с катера на причал, и когда высокая и стройная как молоденькая березка девушка сбегала по трапу, он протянул ей руку, чтобы помочь сойти с трапа на береговую лестницу. Девушка радостно улыбнулась, но руку не взяла, а одним лёгким прыжком пролетела на три ступени выше той, на которой стоял ЛИК. Она весело рассмеялась и мигом взлетела на верх причала, где ее уже поджидали подруги и друзья из московской делегации. Она помахала ЛИКу рукой и исчезла в толпе делегатов. ЛИК так и остался стоять на нижней ступени лестницы причала, наблюдая за проходившими мимо спортсменами, возвращавшимися с прогулки на катерах. Ему было и радостно, и тревожно. Образ девушки, задумчиво глядящей в воду, не покидал его сознание. Он постоял на причале еще несколько минут и пошел по Лужникам к гостинице «Юность», где разместилась спортивная делегация Туркменской ССР. В 24–00 он уже был в своем маленьком, но очень уютном номере. Принял душ и уселся у раскрытого окна, разглядывая горящую огнями столицу под сиянием полной луны. Красота спокойной, тихой летней ночи волновала его, спать совсем не хотелось. Он думал об этой грустной девушке с катера и о предстоящих играх и не сомневался, что они обязательно встретятся.
На следующий день начались соревнования. Первая игра Туркмении состоялась в 17–00 вечера в Лужникахх с командой Азербайджана. Обе команды были примерно равны по силе. Игра шла напряженно с переменным преимуществом, и только в последние 4 минуты несколько точных дальних бросков туркмен принесли им победу в 3 очка. Лиха беда начало! Это был важный выигрыш для туркменской команды. Главное, что первая игра принесла победу! Она укрепила уверенность туркменских баскетболистов в своих силах, которая сохранилась в течение всех игр. ЛИК отыграл первый матч ровно и как капитан, и как игрок. Он старался развести игру так, чтобы основная ударная сила его команды – три крепких 2 м «столба» смогли максимально себя реализовать. Однако перелом так и не наступил до последнихх минут, когда дальние броски Роберта Васенькина и ЛИКа решили исход игры. В раздевалке тренер Фрейдзон радостно похвалил всех и Роберта персонально. Но все понимали, что им еще предстоит очень серьезная борьба с сильнейшими противниками. В их группу входили команды Карелии и Армении. Нужно было еще две победы, чтобы выйти в четверть финал. После игры до ужина оставалось немного времени, и ЛИК пошел посмотреть игры других команд, проходивших на соседних площадках. B южном секторе, он заметил, что на одной из площадок играют девушки Москвы и Ленинграда. Игра близилась к концу и шла очень напряженно. Обычно ЛИК не любил смотреть игры женщин. Они казались ему пародией на мужской баскетбол, замедленной съемкой игры мужчин. Но в данном случае он обратил внимание на острый накал игры и красивые комбинации равных противников. Особенно выделялась очень юная, подвижная смуглая москвичка, которая буквально летала по площадке, быстро принимая и отдавая мяч, видя всю площадку вокруг себя на 360 градусов. Она играла очень легко и красиво. Казалось, что она все делает с великой радостью и благодарностью, как ребенок, играясь один с любимыми игрушками. Однако ее передачи были очень точными, быстрыми и целенаправленными, дриблинг и прорывы к кольцу противника стремительными, с быстротой юноши. Девушка № 5 полностью завладела вниманием всех болельщиков и ЛИКа в том числе так, что дальше он уже никуда не пошел и до конца матча наблюдал за его исходом и за летающей девушкой № 5. Москвички выиграли 15 очков. И только когда после приветствия команды расходились по раздевалкам, в погасшей и погрустневшей девушке № 5 он узнал вчерашнюю незнакомку с катера. От неожиданности ЛИК просиял и хотел броситься к ней с поздравлениями, но вовремя остановился. К ней подошел её тренер, хорошо знакомый ЛИКу по совместной игре в московском Динамо, Леонид Величко, и что-то ободряюще начал быстро говорить. ЛИК обрадовался, теперь он мог легко подойти и познакомиться с занимавшей его воображение девушкой. Но прямо подойти и поговорить с Леонидом Величко он не решился. Пройдя вперед в другую зону, ЛИК посмотрел игру армянской команды, ближайшего их соперника по группе. Армяне играли против карелов и играли напористо и в очень высоком темпе, характерном для темпераментных кавказских народов. Они крупно вели в счете и стремились выиграть как можно больше очков. Глядя на их игру, ЛИК понял, что при встрече с ними нужно будет не спешить ни в каком случае и сосредоточить всю игру на трех столбах, так как у команды Армении высокорослых игроков не было. Вечером после ужина на планерке предстоящей игры тренер предложил именно такую тактику, к которой пришел ЛИК самостоятельно. Она сама напрашивалась, стоило только внимательно посмотреть игру туркменской и армянской команд. После планерки было свободное время. ЛИК отправился в парк Лужников в надежде повстречать девушку, так поразившую его своей артистической игрой. Но результат был нулевой, хотя он бродил по аллеям стадиона до отбоя, который на время игр устанавливался на 22–00. В своей комнате он еще долго не мог уснуть, представляя парящую в воздухе девушку и стараясь уйти от этого наваждения. Ему это удалось только к 24 часам. На следующее утро во время пробежки и купания в Москве реке, ЛИК невольно оглядывался вокруг, стараясь увидеть девушку своей мечты или Леонида Величко. Но не увидел никого из них, хотя почти все баскетбольные команды здесь проводили утреннюю разминку. ЛИК догадался, что москвичи живут не в Лужниках, а где-то в другом месте. Но искать свою мечту не было времени. Решил дожить до вечера и на играх найти и познакомиться с № 5. Он с удивлением отметил, что и его игровой номер тоже 5, тот же номер 5 был и у Лены Сухонос, когда они познакомились на играх, на спартакиаде юношей Средне – Азиатских Советских республик в Алма Ате в 51году.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
