Гемеродромос – гонец из прошлого

Несмотря на выходные дни, ночные улицы оставались пустынны благодаря снежному буйству природы. Савва, разморенная монотонной ездой и льющейся из динамиков лёгкой музыкой, задремала на плече у подруги. Всё это наводило на лирический лад и отвлекало Валеру от дороги. Да и зачем сильно напрягаться, если электромобиль по максимуму напичкан современными системами управления и безопасности, включая: навигатор и синхронизацию со светофорами; круиз контроль и видеорегистрацию событий; оповещение о приближении пешехода (система ОПП), совмещённое с экстренным торможением. Все вместе они входят в состав многофункционального автопилота, позволяющего ездить на авто и в беспилотном режиме в качестве пассажира. Тем более основные функции безопасности, включая и ОПП, и экстренное торможение, были намертво вшиты в программу бортового компьютера, от чего даже при отключенном автопилоте водителю можно было не напрягаться. Роль пассажира Валеру не устраивала, ей больше нравилось держать в руках «живого» по ощущениям девайса, от того и сегодня, несмотря на приличную порцию принятых коктейлей, она по обыкновению автопилот отключила.

Эротический овал руля, сексуальное мерцание приборной доски и исходящий от головы сидящей рядом подруги волнующий букет парфюма и натурального запаха волос, то и дело отрывали Валеру от реальности. От волнения учащённо билось сердце, бабочки внизу живота устроили феерический карнавал, мозг затуманился окончательно и перед глазами сменяя друг друга начали всплывать нереальные картины с солнечными пляжами на берегу южного моря, с высокими пальмами, с зелёными кипарисами и с буйством ярких красок. Следом всплыл очередной образ – по-летнему одетый мужчина в широких парусиновых штанах, в лёгкой с короткими рукавами рубашке, без головного убора. Почему-то съёжившись, словно от холода, он в отчаянии выскочил навстречу движущемуся электрокару. Витающая в облаках, Валера сразу и не сообразила, что это не плод её фантазии и не южный пейзаж, а реальный человек на реальной морозной улице. Валера не сообразила, что следует немедленно тормозить или хотя бы попытаться объехать неожиданное препятствие. Да и система экстренного торможения, как и оповещение ОПП, на внезапно выбежавшего на дорогу пешехода почему-то не среагировали. Когда Валера наконец вырвалась из объятий эротического дурмана и вдавила педаль тормоза, было уже поздновато. Удар оказался хоть и не сильный, но достаточный для того, чтобы, слегка подбросив пешехода, свалить его навзничь на проезжую часть.

– Что случилось? – спросила Савва, проснувшись от неожиданного толчка.

– Кажется я человека сбила, – произнесла Валера испуганным голосом.

Когда напуганные девушки вышли из машины, пурга внезапно сбавила свою силу, ветер стих, мела лишь лёгкая позёмка, поднимая вверх небольшие снежные вихри. Рядом с обочиной, раскинув в стороны ноги, лежал по-летнему одетый молодой мужчина. Одна нога обута в какую-то древнюю по модели сандалию, другая оказалась совершенно босой, видимо сандалия слетела при ударе. Лицо и руки разодраны глубокими царапинами. К груди он крепко прижимал толстую брезентовую сумку, словно в ней содержался наиценнейший груз. А может таким образом он пытался хоть как-то сохранить тепло замерзающего тела, что неудивительно для столь морозной зимней ночи.

– Надо вызвать скорую и полицию, – заключила хозяйка электрокара и потянулась было к браслетику на руке, чтобы включить мобильную связь.

Мужчина что-то простонал, приоткрыл глаза и его веки опустились вновь.

– Подожди, не звони, – остановила её подруга, – надо его осмотреть.

Савва наклонилась к пострадавшему, со знанием дела проверила пульс на запястье, ощупала голову, руки, ноги. Валера присела на корточки рядом и испуганно наблюдала за манипуляциями подруги. Убедившись, что снаружи повреждения не просматриваются, Савва достала из сумочки компактный белый футлярчик.

– А на этот случай у меня имеется «волшебный» сканер! – объявила Савва торжественно, подняв футлярчик над головой.

Она извлекла из футлярчика сложенный веером предмет, раскрыла его и несколько раз медленно провела по телу пострадавшего. Рядом в пространстве, словно на экране, появилось объёмное изображение внутренних органов. В одной точке, что на боку между грудной клеткой и тазом красным цветом зафиксировалось место повреждения.

– Итак, кости целые, органы не повреждены, есть ушиб, – констатировала она. – Короче, у него шок. Отвезём к тебе, к утру очухается.

– Ты уверена, Савва?

– Не бои́сь подруга, я знаю, что делаю, как-никак в травме* три года отработала. А, пока ждём скорую, окоченеет парень.

(* – отделение травматологии в больнице)

– А если у него что сломано? Он же нас засудит!

– Во-первых ничего не сломано, видела же на экране. А во-вторых, он даже не вспомнит, что произошло.

– Почему не вспомнит-то?

– Смотри, он спит, либо от шока, либо от усталости, либо одно из двух. А если что сломано он бы не спал, а стонал или был в бессознанке. Это я тебе как доктор доктору говорю.

И вправду, лицо пострадавшего выражало полнейшее умиротворение. Он даже непроизвольно храпанул слегка приоткрыв расслабленный рот.

– Так что не бои́сь, после такого состояния обычно ничего не помнят, – продолжила Савва, – тем более, на всякий случай у тебя есть запиcь в ОПП и на видеорегистраторе. Надеюсь, там видно, как он сам на дорогу выскочил?

– Видно конечно! Я успела заметить, как на экране произошло то же самое, только вот ОПП с торможением почему-то не сработали. И ещё…

– Что ещё?

– Я выключила автопилот.

– Будучи подшофе и выключила автопилот?! Ну ты подруга даёшь! – подвела итог Савва. – Тем более к тебе его везти надо, отогревать пока живой, иначе по следакам* затаскают. А за отключенный автопилот вина сразу на тебя ляжет.

(* – здесь – следователи полиции)

– Почему на меня-то? Ведь система ОПП не сработала.

– С ОПП мы потом разберёмся, а вот за автопилот с промиллеми* спросят. Вдобавок обвинят, что не все меры приняты, чтобы жизнь спасти пострадавшему, а он вот-вот окоченеет. Уж мне поверь, подруга, в травме я многого насмотрелась. Тебе это надо?!

(* – имеется в виду наличие алкоголя в крови)

– Действительно выхода нет, повезли ко мне. Ты опасная авантюристка, Савка!

С пострадавшим пришлось повозиться. Худощавый, долговязый ростом, жилистый, крепкого телосложения мужчина, да ещё «мёртвой» хваткой сцепивший вокруг сумки руки – всё это не позволяло двум хрупким девушкам запихнуть его в узкое пространство заднего отсека электрокара, что за спинками передних сидений.

– Валера подожди, – остановила безуспешные попытки Савва. – Почему здесь так узко? Как ты сзади людей-то возишь?

– Никак не вожу, сумки умещаются, и достаточно.

– Так у тебя же транскар*.

(* – автомобиль с функциями трансформации/изменения размеров)

– И что?

– Что, что! – передразнила Савва подругу. – Ему же размеры можно увеличить. Подожди, я сейчас сделаю.

Савва села на сиденье водителя, окинула взглядом приборный дисплей и не обнаружив необходимого «поля» обратилась к Валере:

– Какой у тебя НИК для кара?

– Не знаю. Наверное «Валера две тысячи сорок», – виноватым голосом ответила та, – я везде себя так пишу.

– А пароль?

– Пароль? Ах да! Пароль: один, два, три, четыре, пять.

– Ну ты вообще красавчик, Валера!

Савва прикоснулась к функции «диалог», расположенной на приборном дисплее справа и произнесла:

– Валера две тысячи сорок.

– Здравствуйте! Вас приветствует система «диалог кар». Ваше лицо и ваш голос не опознаны системой, как пользователь Валера. Если Валера делегировала вам полномочия управления, назовите пароль.

– Один, два, три, четыре, пять.

Над приборной панелью автомобиля всплыл пространственный экран бортового компьютера.

– Как увеличить задний отсек салона? – спросила Савва систему.

– В «меню» в разделе «устройства» задайте функция «транс».

На пространственном экране открылось изображение с пошаговой инструкцией по активизации функции «транс»

Поманипулировав символами на дисплее, она нашла необходимый раздел и запустила функцию «транс». Задний отсек медленно раздвинулся, увеличив этим размер автомобиля в длину.

– Спасибо! – ответила Савва системе, и та отключилась.

Места стало достаточно, и пострадавшего удалось уложить на заднее сиденье. Теперь Валера уже включила автопилот и следила за дорогой очень внимательно, да и её подруге уже было не до сна. Впереди перед поворотом к жилому комплексу, что расположен чуть дальше за территорией ТЭЦ, замигали проблесковые огни патрульного автомобиля ГИБДД. Система оповещения о приближении пешехода ОПП, отреагировав на появление в зоне её действия человека – инспектора ГИБДД, выдала соответствующее сообщение, тем самым подтвердив свою работоспособность.

– Ну вот, влипли! – запаниковала Валера. – Теперь меня арестуют.

– Спокуха! Если что, с инспектором я буду говорить, – успокоила её уверенная в своих действиях Савва.

– Кто у вас там на заднем сиденье, Валерия Викторовна? – спросил молодой полицейский, после того как проверил сканером представленный браслетик на запястье руки Валеры.

– Да это мой парень, – вступила в разговор Савва, – в клубе коктейля накидался и вырубился. Теперь вот везём его домой отсыпаться. Весь вечер насмарку!

– Так не брали бы его с собой, раз он такой хлипик!

– А с кем тогда тусить? В клубах нынче нормальных парней не встретишь, туда в основном метрики* и ходят.

(* – имеется в виду – метросексуалы)

– Ну не скажите, барышня, – даже обиделся на такое заявление полицейский, – я вот тоже клубы посещаю, хоть и не часто. Так там наоборот, нормальных девушек редко встречал, самовлюблённые мурки* в основном.

(* – мурки, имеется в виду – гламурные)

– Один-один, – ухмыльнулась Савва на находчивость полицейского, – оставьте визитку, инспектор, может как-нибудь позвоню. Если что, меня Саввой зовут.

– Ну ты даёшь! – Заявила Валера, когда проблесковые огни были уже позади. – Так спокойно разговариваешь. А если бы этот застонал?

– Так «пьяный» же, вот и стонет от неудобной позы.

– У меня нет слов! А я от страха чуть не описалась! Кстати, с чего ты взяла, что он твой парень?

– Подъезжай прямо к лифту, – подсказала Савва, когда автомобиль спустился в подземную парковку.

– Так там нет парковочного места, – возразила хозяйка кара.

– Парковочного места, парковочного места, – ворчала Савва на недогадливость подруги. – А как ты этого здоровяка до лифта тащить будешь? Хотя постой, вон свободное место, паркуй там.

– Так я не поняла, к лифту-то надо ехать?

– Сказала, ставь там. Я кое-что придумала.

Савва вышла из электрокара и пройдя меж рядов припаркованных автомобилей выкатила из-за колонны транспортировочную тележку, видимо кем-то случайно оставленную после перевозки габаритного груза. На этой же тележке пострадавшего подняли на лифте и выгрузили в квартире прямо на диван. Приняв на диване удобное положение, мужчина вновь задышал ровно, а через его приоткрытый рот изредка пролетали нотки храпа.

– Теперь в тепле он будет долго спать, а нам надо расслабиться. Так что пойдём, выпьем по стаканчику и надо уже познать, что значит режим «аватар» у твоего робота-любовника, – заговорщицким тоном прошептала Савва на ухо подруге.

– Мне как-то не по себе после случившегося, Савва. Может ему ещё какая помощь требуется.

– Говорю же, он спит и ему нужен только покой, а тебе надо расслабиться. Пошли к тебе в спальню. Чур, я первая облачаюсь в костюм оператора.

И Савва, взяв подругу за руку, повела её в соседнюю комнату…

Глава 3

Илья очнулся в кромешной тьме от пронизывающего всё тело холода. Казалось, где-то сбоку сквозь щель с трудом пробивается еле видимый лучик света. Он попытался подняться. Светящаяся щель, описав окружность, переместилась наверх, от чего Илья потерял равновесие и свалился вновь.

В голове стоял гул, сквозь который по крупицам начали собираться мысли: «Что я делаю в этом тёмном и холодном подвале? Почему в подвале? И почему я подумал именно про подвал, а не про колодец или допустим про чулан? Ведь здесь так темно и так холодно. И всё же это подвал, ну в крайнем случае погреб, что собственно, одно и тоже».

В голове крепко держалась мысль, что это подвал. Держалась мысль, что лучик света, это выход или лаз. От пронизывающего холода тело охватила лихорадочная дрожь. Попытка встать на ноги наконец увенчалась успехом, и рука опёрлась о покрытый инеем деревянный поручень.

«Ага, раз есть поручень, значит имеется и лестница»

Нога упёрлась в нечто мягкое и тяжёлое, донёсся звон стеклянных предметов – под ногами оказалась брезентовая сумка.

«Вспомнил! Меня же мужики с пивом ждут. А курево и пиво как раз в сумке и упаковано»

Наверху оказалась освещённая тусклым светильником тесная подсобка с выстроенными в пирамиду деревянными ящиками и заваленным бумагами письменным столом. Создавалось ощущение, словно Илья здесь уже бывал. Но как он вообще здесь оказался?

«Ну да! Ринулся вслед за продавщицей и не обнаружив её в подсобке, спустился вниз в подвал. В подвале тоже никого. Оставалось выбраться из магазина и отправиться на квартиру Ермолая, – восстанавливались события в логическую цепочку. – Дальше, перебежал улицу и обернувшись вдруг увидел ту самую продавщицу, стоящую на пороге служебного входа с дымящейся во рту папиросой. Тут же кинулся назад к ней, пока она вновь не пропала. И вот опять этот подвал, эта подсобка. Но зачем надо было искать ту продавщицу, зачем надо было сломя голову бежать через дорогу? И почему здесь вдруг так холодно, если на улице невыносимая жара. И почему здесь так темно, если был разгар дня? Что произошло?»

Дверь из подсобки в торговый зал не поддавалась, словно снаружи была чем-то подпёрта или забаррикадирована. Пришлось толкать её плечом. После очередной попытки, снаружи раздался грохот падающих предметов, и дверь хоть и со скрипом, но всё же приоткрылась. Протиснувшись сквозь образовавшуюся щель, Илья оказался на пустынном заднем дворе магазина. Сквозь морозную дымку и кружащийся хоровод снежинок с трудом пробивался слабый свет одинокого фонаря. Место оказалось незнакомым и довольно странным.

«Откуда? Откуда знойным летом такой собачий холод? Конечно, можно вернуться назад в подвал. Но там не теплее, там тупик. Единственная дверь из подсобки вывела в этот странный, освещённый одиноким фонарём и огороженный высоким кирпичным забором заброшенный задний двор».

Сразу у входа в подсобку разбросаны фрагменты декоративной облицовки «под кирпич», которая и подпирала дверь. Выходило, что на фоне кирпичной стены здания этой облицовкой и был замаскирован вход в помещение. В дальнем углу двора беспорядочно накиданные ящики образовали бесформенную гору высотой до самого гребня забора. Рядом на ко́злах стоял остов разобранного на части и проржавевшего от времени колёсного трактора марки «Беларусь». Всё пространство двора, как и ящики и остов трактора были покрыты толстым слоем снега. По земле, закручиваясь в поднимающиеся вверх вихри, мела снежная позёмка. Прижатая к груди сумка не согревала. Дрожа от холода, Илья в поисках какой-никакой калитки кинулся к забору. Калитка оказалась завалена той самой горой ящиков. Других дверей, тем более ворот на заборе не наблюдалось. Да и на стене здания красовалась только что приоткрытая Ильёй дверь, и больше ни чего – ни ворот, ни окон. Размышлять было некогда. Всё глубже пронизывающий тело холод заставлял действовать не раздумывая, и Илья бросился лихорадочно отбрасывать ящики. Казавшаяся спасительной на первый взгляд калитка оказалась запертой. Запертой – не то слово. Она в прямом смысле вржавела в проём, как и вржавел запирающий её засов. Даже в темноте было видно, что этой калиткой не пользовались лет сто.

«Блин, ведь только что сам разбросал эту кучу ящиков, а взобравшись по ней можно было дотянуться до гребня забора. Что делать? Скидать ящики обратно или ещё раз пробежаться вдоль периметра? Ведь должен же быть хоть какой-никакой выход из этого места. В крайнем случае, щель в заборе, так называемая «народная тропа», через которую народ обычно и попадает на территорию минуя охраняемые, либо запертые на замок официальные маршруты».

Щель нашлась. Вернее, это была не щель, а заколоченный досками пролом в кирпичном заборе. Оставалось отодрать доски и вот она свобода. Хотя на счёт свободы вопрос спорный. Ещё не известно, что находится по ту сторону. Что бы там не было, и всё же это путь вперёд, путь к свободе из этого мрачного места. Нужный инструмент долго искать не пришлось – рядом с разобранным трактором из сугроба торчали различные железяки. Там же и нашёлся кусок ржавой арматурины, вполне сошедший хоть и за примитивный, но всё же лом-монтировку. Уже не обращая внимания на холод, Илья окоченевшими от холода руками вырвал из сугроба арматурину и с неистовством принялся отковыривать от пролома прогнившие доски.

Густые и колючие ветви кустарника, скрывающего пролом снаружи, расцарапали и руки, и лицо, но замёрзшая на морозе кожа не воспринимала болевые ощущения, да и не до ощущений было. Главное – удалось пробраться свозь проём в заборе. И вот она свобода – Илья оказался в дальнем углу городского парка. Издалека, сквозь голые ветви деревьев и сквозь снежные всполохи бушующей метели с трудом пробивался свет уличных фонарей и светящиеся очертания дымовых труб городской электростанции. Конечно, в летних сандалиях на босу ногу пробираться сквозь снежные сугробы было не с руки, вернее не с ноги, но манящий свет фонарей, особенно очертания далёких труб, вселяли твёрдую надежду и придавали жизненных сил. Свет фонарей, как казалось, согревал измученную холодом душу, хоть и призрачно, но согревал. Замерзающее на морозе тело, конечно свет не согревал, тем более тела Илья не чувствовал вовсе, лишь от озноба клацали зубы. Окоченевшие руки сами по себе крепко прижимали к груди брезентовую сумку, ноги сами по себе прогребали дорогу в непроходимом сугробе.

«Надо бежать, именно бежать, иначе кровь прекратит циркулировать по окоченевшему телу и можно окончательно замёрзнуть. Замёрзнуть насмерть».

Сугроб внезапно закончился, и Илья вывалился на освещённую фонарями просторную аллею. Теперь появилась возможность оглядеться. Заснеженный парк выглядел пустынным. Да и каким ему быть в ночное-то время, да ещё и зимой, да ещё и в такой холод. Где-то там за деревьями на освещённых улицах буйствовала метель. На удивление, тротуар на аллее оказался идеально чистым от снега и идеально ровным, словно натянутая простыня. Несмотря на вьющуюся у ног снежную позёмку на него не оседало ни снежинки, ни пылинки. Там за решётчатым металлическим забором по идеально чистому и ровному дорожному полотну словно пулей проскользил странный предмет, своими обтекаемыми очертаниями напоминающий приплюснутую каплю ртути. Не были слышны ни шум работающего двигателя, ни шум катящихся по дороге шин, не были видны и сами колёса. Может Илье всё это показалось? Показалось от того, что предмет промчался где-то там вдалеке. А может от мороза Илья уже перестал слышать, перестал различать, перестал соображать? Почему он вдруг обратил внимание на странный вид предмета? Толи пуля, толи капля. Обратил и тут же забыл.

«Надо пробираться к той улице. Там люди, там спасение».

На удачу, в металлическом заборе парка нашлась калитка, калитка, открытая настежь. А вот и долгожданное спасение – ещё один странный по форме капля-пуля-автомобиль двигался так же бесшумно, так же «без колёс». Таких странных «аппаратов» он раньше и не встречал, не встречал даже на картинах художников фантастов.

Пробираясь к дороге, Илья, второпях споткнулся о придорожный бордюр и по инерции вылетел на дорожное полотно.

Глава 4

Звенящий гул в ушах приутих и слепящий изнутри яркий белый свет постепенно сменился на лёгкий розовый. Илья открыл глаза. Сквозь плавающие перед ним оранжево-розовые круги над ним открылось чистое без единого облачка розовое небо.

«Розового неба не бывает, – почему-то подумал он, – разве что на закате. И всё же на закате небо не розовое, а багряное. И даже не сплошь багряное, а такими полосами-всполохами. Что происходит? Ах да! Вроде припоминаю. Жаркий день и тополиный пух. Мужики отправили в магазин за пивом. Зачем-то зашёл в подсобку искать продавщицу. Вышел из магазина и почему-то очнулся в холодном подвале. Затем откуда-то зима и заброшенный двор, дыра в заборе, заснеженный парк, странный автомобиль-капля-пуля. И кажется, удар. А может это был вовсе не автомобиль? Тогда что? А что дальше? Ах да! Перед глазами предстали стройные женские ножки в розовых чулках и в белых ботиночках на лёгкой платформе. Таких ножек в таких стильных ботиночках он не видел никогда, даже в кино. Потом подошли ещё одни женские ножки. Те были в чёрных яловых сапожках с заправленными в них синими брюками в стиле галифе, ярко подчёркивающими их эффектную стройность. Синие галифе и розовые чулки присели и нависли над ним соблазнительными коленками. А там в тени короткой юбочки, что была на розовых чулочках, как показалось, даже промелькнула розовая полоска трусиков. И вот теперь к розовым трусикам и розовым чулочкам добавилось не менее розовое небо. Это что, я на небесах? А эти ножки, чулки, сапожки, галифе, коленки, трусики? Это такие ангелы? Так-то не плохо, если на небеса забирают столь соблазнительные и наверняка очаровательные ангелы. И хотя их ангельских личиков разглядеть не удалось, судя по ножкам, они просто сказочные феи. Очаровательные ангелы, сказочные феи! Потрясающе!»

Со стороны донеслись журчаще-поющие звуки, словно кто-то напевал на журчащем языке.

– САВ-рва-рва-ВА-ра-ра, ОН-нон-нон ШЕ-ре-ре-ВЕЛ-ел-ел-НУЛ-лю-лю-СЯ-ля-ля.

– СЕЙ-ей-ей-ЧАС-яс-яс ПОС-ос-ос-МОТ-лот-лот-РЮ-лю-лю.

Перед глазами проплыла изящная женская ручка с тонкой ниточкой-браслетиком на запястье и опустилась на пылающий жаром лоб. Прохлада от ладони растеклась от лба к клокочущим вискам и в розовом небе проявились два действительно ангельских личика. Один ангел явилась голубоглазой платиновой с розовыми всполохами в волосах блондинкой, с прямым римским носом и с короткой мальчишеской стрижкой. Другая – черноглазой брюнеткой с большим чувственным ртом, со стрижкой в стиле «a la carré*», с окрашенными секторами чёрного и синего цвета волосами.

(* – Каре́ (от фр. carré – квадрат, квадратный) – средней длины причёска с прямой или удлинённой на лицо чёлкой. Волосы подстрижены по одной линии ниже уха и выше плеч)

– НЕСИ-си-си ГРАДУС-ус-ус-НИК-ник-ник, – уже более разборчиво произнесла ангел-брюнетка, – МОКРОЕ-е-е ПОЛО-ло-ло-ТЕНЦЕ-це-це И-и-и ВОДЫ-ды-ды.

К губам поднесли стакан и иссохший зноем рот наполнился прохладной и божественной на вкус живительной влагой. Конечно же, это была простая вода, но здесь в розовом раю из рук сказочных очаровательных фей обыкновенная водопроводная вода становилась воистину божественной. Теперь сознание вернулось окончательно и тело наполнилось невыносимой болью.

– Ааааа! – застонал Илья.

– Спокойно-но больной-ой, сейчас мы тебя перевяжем-жем и тогда сможешь присесть-сесть-сесть, – промолвила ангел-брюнетка.

– Я что-что ли не в-в раю? – заикаясь выговорил он, даже слегка огорчившись, что его назвали больным.

– В рай-ай-ай тебе ещё рановато-то, больной. Лучше живи-ви-ви!

– Так вы не ангелы?

– Не ангелы-лы, не ангелы-лы.

– Как сказать, мужчина-на, – вступила в разговор ангел-блондинка, – может и ангелы-лы, если с нами по божески-ски.

– Вот теперь приподнимайся-ся и садись. Мо-ло-дец!

Теперь перед глазами Ильи предстали в полный рост воистину два небесных ангела в женском обличии. На ангеле-блондинке надет розовый махровый халат, из-за полы которого соблазнительно выглядывала красивая коленка в розовом чулке. По-видимому, она и была там на дороге в этих розовых чулках.

«Ангел Розовые Чулки» – окрестил он её про себя.

В яловых сапогах с заправленными в них галифе там на дороге вероятно была брюнетка, которая теперь надела синие чулки и короткие шортики с соблазнительно выпирающими из-под них ягодичками. На теле брюнетки короткая футболка, с трудом прикрывающая пышный бюст, и бесстыже открывающая украшенный сверкающим камешком пупок.

«А брюнетка, значит – ангел Синие Чулки»

Мочки ушей обеих ангелов сверкали яркими стразами. Страза так же были вдета в бровь блондинки, а у брюнетки страза красовалась между бровей.

«А во лбу звезда горит!» – всплыла в памяти цитата из сказки Пушкина о царе Салтане.

От столь яркого и необычного зрелища вновь закружилась голова. Ангелочки обрели крылья и упорхнули на розовое небо.

* * *

– Эй парень, ты живой? – трясла Илью за плечо грудастая продавщица с химкой на голове. – На вот попей водички.