скачать книгу бесплатно
Не тут то было. На всех каналах, включая развлекательные, программы не соответствовали ранее заявленным. Все киношные и развлекательные каналы, словно сговорившись поставили в эфир все утрированно патриотичные серии " Гардемарины, вперед" или старые советские фильмы, "Девчата", "Весна на Заречной улице" и тому подобные.
Не то, чтобы Марина не любила старые советские фильмы. Они казались ей наивными и трогательными, и она с удовольствием пересматривала их, но при других обстоятельствах. Когда на душе спокойно и ровно. Сейчас же в ней кипела противоречивая буря сомнений.
Даже противоборствующие с центральными каналами телекомпании пустили в эфир программы из серии "Ванга, предсказания о великом будущем России." И уж это Марина точно смотреть не собиралась, считая такие предсказания глупым вымыслом.
***
– Мама, ну хватит уже переключать все подряд. Давай что-нибудь посмотрим, – попросил Артемка, ковыряясь вилкой в остывшей котлете.
Задумавшись, Марина и не заметила, что ее самостоятельный мальчик уже успел поставить на стол две тарелки с ужином. Она улыбнулась. Совсем уже взрослый, но по детски непосредственный. Он искренне уверен, что всегда всё будет хорошо.
Марина переключила на детские каналы и снова удивилась. Для самых маленьких показывали "Маша и медведь", для детей постарше, полнометражную анимацию про былинных богатырей. Артем сначала недовольно фыркнул, но потом заинтересовался новой серией приключений Алеши Поповича, Ильи Муромца и Добрыни Никитича.
Похоже, сегодняшней целью телевидения было внедрение в народные массы патриотизма, сплоченности и уверенности в счастливое будущее. Дело, конечно, благое, подумала Марина, но......
Обычно, так составляют программы передач в дни общероссийских праздников. Но календарь на стене ни о каких праздниках не сообщал. Значит, мы должны поверить в счастливое будущее?.... Зачем?
Марине опять стало неопределенно тревожно. Она подсела поближе к сыну, обняла его и поцеловала в макушку.
– Ну, мама, я же смотрю, – Тема недовольно поелозил плечами, всем своим видом показывая, что его отвлекли от важного занятия.
А Марина, глядя на взъерошенный хохолок на макушке сына подумала, что все будет хорошо. Должно быть хорошо. Она очень верит в это. И по другому не бывает!
* * * *
Jimbaran (Джимбаран), Bali(остров Бали), Indonesia(Индонезия), 8 сентября. Максим.
То, что за ним следят, Максим понял неделю назад.
В том, что это спецслужбы какой-либо державы, до руководства которой он пытался достучаться полгода назад, Максим не сомневался. Скорее всего именно сейчас он мог им зачем-то понадобиться, когда уже в принципе, поздно. Полосы звезд Млечного пути уже отчетливо и явно стекались в видимую световую точку.
Впрочем, сотрудники спецслужбы особо и не таились и вызывающе нагло торчали во всех местах, где он был. Даже на пляже они крутились неподалеку, среди полуголых окружающих в своих темно-серых костюмах. Эдакие "люди в черном". Нет, скорее, серые люди в сером.
Они ни коим образом не пытались контактировать с Максом, и его это удивляло. Он не мог понять, к чему эта слежка.
Поначалу, он развлекал себя тем, что удирал от них. Затеряться в толпе низкорослых индонезийцев, конечно было сложно, но на Бали много районов с европейскими туристами. И там Макс устраивал беготню с переодеванием, ночевал у друзей, а когда забывал о слежке, две тени вновь возникали в поле его видимости.
Их было двое, неизменно. Молодой худощавый и высокий и старший, более коренастый. Казалось, они никогда не спят, ни едят и существуют лишь за тем, чтобы следить. Никогда не приближаются и не удаляются.
Две размытые тени в тумане. Иногда казалось что они просто результат его больного воображения. Даже хотелось приблизиться к ним, чтобы потрогать. Может, это паранойя?
Вскоре Максим настолько привык к ним, что перестал обращать на них внимание. Тем более, что в последнее время его рассеянность усилилась. Его сильно мучило ощущение не доработанности его теории. Она уже не казалась ему такой совершенной. Возникло чувство того, что он что-то упустил. Теория явно не полна. Но что?
Он вновь, как в студенчестве, стал зависать и замыкаться в мыслях, не обращая внимание на окружающее пространство.
Он все время думал и искал. Писал формулу везде, на мокром песке пляжа, на салфетке в ресторане, на зеркале в ванной, стилусом в телефоне..... Он замечал неизбежные изменения в людях и окружающем мире, он мысленно включил обратный отсчет времени. Времени оставалось мало. Время пошло вспять. События разворачивались именно так, как он предугадал.
Но оставалось и сомнение. Или, может быть, надежда на ошибку? Бессильно наблюдая начало апокалипсиса, так хочется ухватиться за любую призрачную соломинку надежды, даже если это соломинка – сомнение в собственной правоте.
Он видел, ошибки нет, просто нет и одного значения. Возможно важного, не меняющего, а дополняющего структуру формулы. А возможно и относительно бесполезного, не меняющего общий результат. Но, если задуматься.........
В голове крутился "эффект бабочки". Любое действие, даже незначительный взмах прозрачного крыла, имеет важное значение...... Какое?
***
Всё имеет алгоритм последовательности и цикличности повторений. Одни и те же действия приводят к аналогичному результату.....
И что это нам дает? События жизни людей постоянно повторяются. Утро, кофе, начало работы в одно и то же время, одно и то же количество часов работы, вечер, ужин отдых, сон. Так живут большинство. Ничего не меняется. Только детали.
А если и детали повторяются изо дня в день? В одно и то же время? Это цепь событий, ведущих к какому-то результату? Это причинно-следственная связь? Или чувство предсказания?
Если каждое утро у него из джезвы убегает кофе, то это значит, что у него запоздалое рассеянное внимание или корявые руки? Или Вселенная настойчиво требует, чтобы он купил, наконец, кофеварку?
Если задуматься, большая часть населения Земли практически живет в постоянном "дне сурка". Изо дня в день, из года в год.
Это удобно. Постоянная цикличность позволяет использовать мозг в минимальных целях, просто следуя инстинктам и привычкам. Живешь для того, чтобы постоянно потреблять, а не созидать. И это тоже очень удобно. Потребляя, становишься неотъемлемой частью системы, что вызывает гордое чувство общности с большей частью человечества.
Мы все хотим быть похожими друг на друга. И даже с пеной у рта доказывая свою яркую индивидуальность и неповторимость, по сути остаемся типовых винтиком социальной системы, и исключение воспринимаем, как опасное отклонение.
Так, но даже в самой однотипной массе всегда найдутся движущиеся в другом направлении. Я не говорю о всяких там неформалах и прочей показушной требухе общества. Я говорю о самостоятельно мыслящих и делающих собственные выводы. Вот они-то и способны двигаться в другом направлении. Или, в противоположном.
Сто лет назад Энштейн, сидя в поезде умудрился посмотреть на привычный порядок вещей в другом свете. Так родилась Теория Относительности.
А я? Я могу? В какой поезд мне успеть заскочить, чтобы понять мои упущения? Могу я нестандартно мыслить?
Может быть в этом смысл? Смысл в нестандартном восприятии. То есть, если сейчас Вселенная начинает движение в обратном направлении, то надо посмотреть, что было бы, если бы движение, как прежде шло вперед?
Максим поставил недопитую чашку кофе на стол и выглянул в окно. Две привычные серые тени, как обычно торчали на улице, плавясь под жарким утренним солнцем. Макс задумался, глядя на них. По его новой теории выходит, что при обычном раскладе вроде как он должен следить за ними???
Фу, бред какой-то! Ему-то это зачем?
Значит, остается предположить только "другое направление". Может, какой-нибудь параллельный вектор?
Максим взял свою любимую старую, наполовину исписанную толстую тетрадь в уже изрядно потертом переплете. Именно эта тетрадь хранила все его мысли и идеи.
Нет, Максим активно использовал все новые устройства техники, и они ему очень нравились. Но, глядя, как быстро усовершенствуются технологии за последние пару десятков лет, Максим твердо решил важные данные доверять только бумаге.
У него до сих пор в память о школьных годах сохранилась дискета с какой-то важной тогда для него информацией и видеокассета, которую записали для него родители. Теперь извлечь оттуда что-нибудь уже нет никакой возможности. Разве что, хранить, как упаковку былой памяти.
Макс открыл тетрадь на чистой странице, взял ручку, задумался. Потом начал быстро писать, стараясь не сбиться с мысли.
Две серые тени напряглись, словно что-то чувствуя, и неслышно переместились ближе к дому.
* * * *
Средняя полоса России, провинциальный городок, 10 сентября. Марина.
Марина допила последний глоток кофе и поставила чашку на стол, сунула в нее ложку, сгребла ладошкой крошки от недоеденной булочки. Последнее время аппетит пропал напрочь.
Она ждала окончание обеденного перерыва, но прекрасно знала, что работать все равно не сможет. Бухгалтерские навыки были абсолютно вытеснены из ее головы тупыми ударами боли по мозгу. Последнее время часто болела голова.
Ходили слухи, что идет сдвиг магнитных полей. Марина не имела ни малейшего представления, правда это или опять чьи-то выдумки и сплетни. Но, будучи сильно метеозависимой, она практически лично была знакома с каждым пятном на солнце и каждым грозовым разрядом в ближайших пределах. Хотелось только одного, чтобы боль ушла. И, абсолютно все равно, каким способом.
Весь день Марина инертно передвигалась по офису, как сомнамбула. Только одна мысль беспрестанно сверлила мозг, методично разрушая его: «Что я здесь делаю?» И, мысль эта относилась решительно ко всему, включая и саму Маринкину жизнь. Впрочем, большинство окружающих людей вели себя примерно так же.
Минут пять туповатого рассматривания картинки на чашке привели к тому, что мозг уловил что-то не вписывающееся в рамки обыденности для него, и сфокусировал взгляд.
Ложка подрагивала и позвякивала в подрагивающей чашке. Мерно покачивался стол, да и вся комната. Исчезла привычно устойчивая опора под ногами.
Считая, что это приступ головокружения, Марина вскочила и, по стеночке, выползла из кабинета в коридор, в желании попросить коллег вызвать скорую. Коридор так же пошатывался.
За окном она услышала движение толпы, панику, отдельные вскрики, и выглянула в окно на улицу. Земля подрагивала.
Кто-то крикнул:
– Что происходит? Землетрясение? У нас?
– Спасайтесь!
Это привело к панике, но ничего не изменилось. Люди никогда не знавшие землетрясений, бесцельно растерянно суетились вокруг.
Земля гудела и подрагивала, казалось, она со скрипом сходит со своей застарелой колеи – орбиты. Все вокруг покачивалось, но без резких всплесков, и, судя по всему, прекращать качаться, не собиралось.
К вечеру состояние поверхности Земли стабилизировалось, и напоминало мерное покачивание палубы небольшого корабля. Люди слегка успокоились. События последних недель приучили их уже мало чему удивляться.
Жертв и разрушений не было, если не считать нескольких покосившихся заборов, да полу развалившихся сараюшек, которые не выдержали первой волны легких встрясок.
СМИ сообщили, что глобальное небольшое землетрясение имеет место быть не территории всего густонаселенного и не заселенного вовсе земного шара. Вызвано оно небольшим отклонением орбиты данного земного шара. Яко бы, явление это вполне ожидаемое, закономерное, и, по утверждению, опять таки, светил мировой учености, никакой угрозы для жизнедеятельности народонаселения не несет.
Настоятельно рекомендовалось не волноваться, привыкать к новым условиям существования. Гипотоникам, гипертоникам и сердечникам рекомендовалось плотненько подсесть на свои лекарства, страдающим от качки, больше лежать. А там, глядишь, через пару недель все стабилизируется, вернется на круги своя. Или, планета в свои родные пенаты, или организм адаптируется.
***
Марина последовала совету "больше лежать" и взяла больничный. Равнодушный врач, уставший за день от резко выросшего количества испуганных пациентов, не гладя прописал лекарства и отправил ее на неделю домой отлеживаться.
Врачу было все равно, он тоже хотел домой и подумывал, не написать ли больничный себе самому на неделю? Может, через неделю все пройдет, как болезнь, тряска кончится, и жизнь вернется к старым добрым обыденно скучным временам?
***
К вечеру большинство горожан пришло к логичному выводу, что пора собирать стратегические запасы продовольствия и медикаментов.
К своему огромному неудовольствию Марина обнаружила большую очередь в аптеке, в которую зашла вечером, слегка оклемавшись, за выписанным ей лекарством. Народ скупал йод, зеленку и аспирин в количествах, способных обеспечить городскую больницу средних размеров.
Поддавшись всеобщему ажиотажу, Марина зачем-то тоже купила йод, бинты, пластыри, жаропонижающие и противовирусные препараты в огромном количестве. Она вряд ли смогла бы вразумительно объяснить, зачем, и, идя домой, уговаривала себя, что все равно, когда-нибудь все это может пригодиться, хотя бы для ран и ссадин Артемки. Хотя, таким количеством бинтов Артема можно было несколько раз обмотать полностью, как египетскую мумию.
***
Дома все было относительно спокойно, но уже несколько часов отец напряженно что-то обдумывал, высчитывал и чертил на листе четвертого формата. Затем вдруг резко встал, быстро собрался и заявил:
– Я в гараж. Кое-что сделать надо.
– А ужин как же? – обеспокоенно спросила мать.
– Потом, – непререкаемым тоном заявил отец.
Повисла гнетущая тишина.
– Мать, сходи-ка в магазин, – добавил он обращаясь к жене.
– Зачем? Дома всё есть, – нерешительно спросила она.
– Купи на запас мыла всякого, лучше хозяйственного. Спички, побольше. Сахар, гречку, тушёнку. Водку. Побольше. Может еще что, ну ты поняла. Сумку на колесиках возьми и Маринку, а то не дотащишь, – деловито перечислил отец.
Мать ойкнула и стала собираться.
– Пап, мы же не к войне готовимся. Зачем?
Отец не удостоил глупую, по его мнению, дочь ответом, просто выразительно посмотрел на нее,...... вздохнул.
– Пап, а водку зачем? Коктейль Молотова будешь делать или внутрь употреблять? – невинно поинтересовалась Марина.
– Поговори мне ещё, – пригрозил отец, – потом, не дай Бог, понадобится. Где брать будешь? Кто знает, как всё повернется, лучше подготовиться. А водка во все времена была и будет конвертируемым средством оплаты.
Похоже, так думал не только он. В допоздна работавшем соседнем супермаркете, в который Марина пошла вместе с матерью, уже толпились многие соседи, знакомые и малознакомые люди, жившие на одной с ними улице.
Мать, оценив обстановку, проворно ухватила тележку и покатила ее, расталкивая покупателей, цепко сгребая остатки товаров с полок. Марина послушно тащилась следом, искренне удивляясь оперативной сообразительности горожан. У людей словно проснулся глубинный инстинкт сохранения жизни, тот, который накопили многие поколения предков, сумевшие выжить в любой ситуации.
Продавцы не успевали выносить запасы со склада. Мука и крупы тут же оказывались в тележках покупателей. Опустели хлебные полки. Люди брали хлеб сушить сухари. Скупалось все, что возможно хранить.
Набив до отказа уже две тележки, Марина с матерью направились к кассе. По неписанному закону работы типовых супермаркетов, в "часы пик", как всегда, работала только одна касса из шести. Конец скопившейся очереди заканчивался где-то в конце соседнего отдела. Уставшая раздраженная кассирша неопределенного возраста, в силу профессии привыкшая слышать в свой адрес многократные нецензурные выражения и успевшая уже их выучить наизусть, работала на автомате, торопливо проводя товар к оплате.
Но, на удивление, сегодня особо никто не ругался и не требовал открыть еще кассы. Все терпеливо стояли, вспоминая, всё ли необходимое успели взять. Многие по нескольку раз срывались с места в торговый зал за очередным товаром, увиденным в тележке соседа, затем возвращались. И очередь спокойно, без скандала пропускала людей на место.
Все были объединены чувством общей беды, пережить которую можно только сообща. Люди обеспокоенно обсуждали последние события, пытаясь найти выход и как-то поддержать друг друга.
Только, где-то в глубине души у каждого все-таки скребся и копошился извечный страх неизвестности, легким холодком пробегая от макушки до пят.
А в вечернем небе дыра зияла…. Засасывающая способность ее усилилась. Свечение становилось ярче от количества скапливающихся там звезд….
* * * *
Vaticano (Ватикан), Roma (Рим), Italia (Италия), 12 сентября. Олег.
Тележурналист Олег Кашавин шел в сопровождении швейцарского гвардейца, следом за вторым личным секретарем Папы Римского. Он восторженно поглядывал по сторонам, удивляясь тому, что идет там, где не ступала нога ни единого постороннего, не говоря уже о назойливых туристах.
Он просто не верил сам своему невероятному везению. Его, простого аккредитованного журналиста без прочих сложностей вдруг удостаивает аудиенции сам Папа Римский! Удивительно и странно?!
И все это благодаря его умению задавать не стандартные вопросы.
