Дом на окраине

– Это у меня-то нелепые побуждения? – Восхитилась я наглостью данного персонажа.

– У вас. – Подтвердил он мои подозрения в мужской неадекватности в целом. – Мне ваши деньги не нужны. – Он, поморщившись, покосился на смятые в моей руке купюры.

Я разжала пальцы и оставила деньги на диване. Поднялась.

– Геннадий, у нас разные представления о счастье. Не нужно навеливать его другим насильно. – И развернувшись, вышла из комнаты, понимая, что мы в очередной раз друг друга не поймем. И далось ему это счастье?

Деньги я нашла на кухонном столе через пару часов, когда пошла мыть Дарьке попу. Вздохнув, поняла, что просто не будет. Совсем не будет. Может быть, действительно уйти куда-нибудь?

До вечера мы делали вид, что не замечаем друг друга. Я сносила дочь в баню, где вымыла ее. Дарине понравилось. Тепло, влажно, мама рядом, вкусно пахнет травами. Она радостно угукала, когда я поливала ее теплыми отварами. А после бани, дома, очень быстро уснула. Я решила быстренько сбегать и ополоснуться сама.

В бане я провела от силы минут двадцать, но когда пришла, то обнаружила Геннадия, который кругами ходил по кухне, держа на руках мою дочь.

– Она заплакала. – Извиняюще сказал он, отдавая мне ребенка.

Я кивнула, забрала дочь и направилась в комнату. Корсаров вошел следом. Мне тут же стало неудобно, так как под обычным ситцевым халатом у меня ничего не было. Прикрылась ребенком и вопросительно на него посмотрела. Мужчина обвел комнату изучающим взглядом.

– Вы не разобрали пакеты. – Он укоризненно покачал головой.

– Это не наше. – Отозвалась я. – Они тут уже лежали.

Он закусил губу и задумчиво постоял с минуту.

– Ладно. – Он решительно направился к пакетам.

К моему удивлению он принялся тут же их разбирать, а не забрал к себе, как я надеялась. Более того, все вещи, что вынимал, он раскладывал в шкаф или стоящий здесь новенький комод с пеленальным столиком.

– Что вы делаете? – Испугалась я.

– Разбираю пакеты. – Пожал он плечом. – Эти вещи приобретены для вас, и они останутся в этой комнате.

– Нет! – Я замотала головой.

– Кира, не дурите. Вещи нужны и вам и малышке. – Он вытряхнул из очередного пакета какой-то длинный пуховик. Он совсем сдурел? – Поэтому я их сейчас разложу, так как вижу, что у вас на это просто нет времени.

– Геннадий!

– Кира!

– Геннадий, вы….

– Кира, успокойтесь. – Он встал и подошел ко мне. – Я ничего плохого не делаю.

– Делаете. – Запальчиво принялась объяснять я. – Вы заставляете меня быть вам обязанной.

– Вы мне ничего не должны. – Он смотрел и говорил абсолютно серьезно.

– Нет!

– Да.

– Нет. – Я резко замотала головой, отчего чуть покачнулась.

Корсаров тут же придержал меня за плечи.

– Кира, успокойся. – Он посадил меня на кровать и потянулся за притихшей Дарькой.

– Как я могу успокоиться, если ты ведешь себя, как упрямый шилохвость? – Возмутилась, выпуская из рук дочь, потому что конечности отчего-то вновь ослабели. А я-то думала, что болезнь прошла.

– Упрямый кто? – Он одной рукой надавил мне на плечо и заставил лечь.

– Шилохвость. Утка такая. У нас на пруду водится. – Пояснила я, прикрывая глаза.

– То есть, ты назвала меня уткой? – Скептически спросил он, устраивая Дарину под моим боком. – Дожил….

– Ты не считаешься с чужим мнением. – Я положила руку на Дарькин животик, и она затихла.

– Очень даже считаюсь. Просто делаю по-своему. – Парировал он, вернувшись к пакетам.

– Вот и поговорили. – Я прикрыла глаза рукой.

Корсаров разобрал все пакеты и оставил нас с дочерью одних, что меня более чем устраивало, так как я поняла, что мой халат сильно просвечивает, особенно там, где намок. Ух, как мне стало стыдно за свой вид. Геннадий же сделал вид, что ничего не заметил. Или на самом деле не заметил? Тут же вспомнились слова бывшего мужа о том, что я никого не могу заинтересовать, как женщина. Вот и своего соседа по дому, тоже, видимо.

Пока кормила дочь, перебирала в голове все, что со мной случилось за два дня. Я сбежала из города, приехала в родную деревню, поселилась в собственном доме, где живет одинокий мужчина. Этот самый мужчина обустроил наш быт, обеспечил мебелью и кучей различных вещей и отказался брать у меня деньги. Более того, у него есть красивая подружка, а мы с ним только что перешли на «ты» во время ссоры. С точки зрения здравомыслящего человека, и я, и он все сделали неправильно, начиная с момента знакомства. И продолжаем делать. Я осталась жить в доме с незнакомым мужчиной. Он пригрел под боком некрасивую бесполезную женщину. И что с этим делать?

Глава 6

Кира

Ночью мне приснился дед. Впервые после смерти. Он стоял, опираясь на палочку, и укоризненно смотрел на меня. Я понимала, почему он так смотрит, и намеревалась исправить ситуацию сразу же, как только представится возможность.

Утро понедельника встретило меня солнечной и морозной погодой за окном. На сегодня у меня было запланировано множество дел. Не смотря на то, что встала я рано, Геннадия я уже не застала. Во сколько же он на работу уходит? Зато на столе лежала карточка с номером телефона. Послушно вбила номер в телефон и отправила сообщение, что это я.

За час я покормила Дарьку, позавтракала сама, перевязала Пульке лапу и отправилась с дочерью в больницу. Нужно встать на учет у педиатра. Дарина была все в том же конверте. Я мысленно подсчитала, что через месяц-полтора нужно будет покупать комбинезон. К тому времени у меня должны быть на него деньги. Да и на улице потеплеет….

Я уже прошла около пяти дворов, когда мимо меня проскочила машина. Она резко развернулась за моей спиной и догнала нас. Открылось окно.

– Садись. – Раздался голос Марьи Догилевой.

Я покачала головой.

– Сама дойду.

Мало ли что ей в голову взбредет.

– Садись. Ребенка заморозишь – Она многозначительно кивнула на конверт.

Я вздохнула. Сегодня и правда холодно. Ладно, не убьет же она меня. Открыла дверь и уселась на переднее сиденье.

– Куда едем? – Девушка с интересом разглядывала меня.

– В больницу. – Я посмотрела на нее открытым взглядом.

До больницы мы ехали молча. Только когда остановились, Марья вновь повернулась ко мне.

– Сделаешь Геку плохо, из-под земли вырою. – Она наклонила голову набок. – А потом зарою. – Добавила через несколько секунд.

Я скривилась.

– А если он мне? – Спросила.

Марья поморщилась.

– Гек хороший. Дурак только, но мужики все дураки.

Это я заметила. Машина сорвалась с места, едва я вышла из нее. Водит, как сумасшедшая. Поликлиника уже была открыта. Я взяла талончик в регистратуре и отправилась к нужной двери. Педиатр здесь оказался один. Других детских врачей здесь больше не было никаких. Передо мной в очереди было всего два человека, так что в кабинет я попала быстро.

– Та-ак, Топтыгина. – Она залезла в карточку. – Ох, ну и букет у вас.

А то я не знаю. Женщина осмотрела малышку, записала на прививки, которые нужно будет сделать через месяц, дала свой номер телефона. Если ребенок заболеет, нужно будет ей звонить.

В аптеке на первом этаже был отдел для животных. Девушка, работающая здесь, подтвердила, что никакой ветеринарной клиники в деревне нет. Более того, даже ветеринары отсутствуют, ведь до последнего времени все уезжали, так как деревня разваливалась. А пары лет не достаточно, чтобы все сферы жизни быстро поднялись. Я согласно покивала и купила нужную мазь для Пульки, а так же таблетки. Ничего, с едой съест. Уколы делать ей я опасаюсь, зубы больно острые.

От больницы я пошла не домой, а совсем в другую сторону. Было дело, которое мне нужно было закончить еще три года назад, но я тогда боялась. Не знаю чего, просто боялась.

– Здравствуйте, Анна Николаевна. – Я подошла к калитке.

Пожилая женщина пыталась сбить сосульку с навеса черенком от лопаты. Когда ей это удалось, она повернулась ко мне и прищурилась.

– Ох, никак Кира приехала. – Всплеснула она руками, выронив орудие труда. – Да с дитем! А ну давай в дом, нечего ребенка морозить! – Скомандовала она и открыла дверь. Я послушно вошла следом за ней. – Давай-давай, заходи. Сейчас чай поставлю.

Я улыбнулась. Все проблемы в деревне решаются если не спиртным, то чаем. Кстати, сегодня я тоже не встретила ни одного алкоголика. Куда они все делись? Переехали что ли? Раскрыла уснувшую дочь и оставила на диване в гостиной. Сама же направилась на кухню.

– Кто у тебя родился? – Бабуля суетилась, выставляя на стол плошки с вареньем и медом.

– Девочка. Дарина. – Коротко ответила, теребя сумку.

– Ну, садись скорее. – Маленькая старушка подтолкнула меня к столу.

Я послушно села. Со вздохом отрыла сумку и протянула ей конверт.

– Что это? – Анна Николаевна на меня удивленно покосилась.

– Письмо. – Ответила я тихим голосом. – От деда. Он просил передать, когда… ну… в больнице уже. – Мне было очень неловко, что я протянула столько времени. – Простите, что не принесла тогда. – Пролепетала неуверенно.

Но она меня уже не слушала. Дрожащими руками взяла конверт и повертела его. Затем нашла на макушке очки и одела их. Распечатала конверт, где лежало письмо. Я отвернулась, чтобы не мешать ей и не лезть в чужую жизнь. Я знала, что дедушка любил Анну Николаевну. Ее фотография всегда была у него с собой. Но так же я знала, что между этими двумя всегда все было очень сложно.

– Вот не мог он мне это все при жизни сказать? – Рядом раздался разочарованный вздох, и я подняла взгляд. – Ишь ты, на том свете меня ждать решил. Не уж-то на этом нельзя прийти было. – Старушка смахнула со щеки слезу и шмыгнула носом.

– Он гордый был. – Тут же вступилась я за деда.

– А я какая? Как два дурака жизнь маялись из-за этой дурацкой гордости. – Она вновь шмыгнула. – Ой, не спросила даже, ты в деревню то насовсем? – Она осторожно сложила письмо в пожелтевший конверт и спрятала в кармане.

– Не знаю. – Пожала плечами. – Пока Даринка не вырастет, точно здесь буду.

– В свой дом заехала, али в деревню ушла? – Принялась допытываться она, двигая ко мне кружку с чаем.

– В дом. – Я отчего-то покраснела, но пожилая женщина сделала вид, что не заметила.

– Это хорошо. – Она ласково улыбнулась. – Геннадию давно нужна помощь.

– Помощь? – Переспросила, надеясь, что хоть здесь мне что-нибудь расскажут.

– Конечно, помощь. – Хмыкнула Анна Николаевна. – Страх это, когда человек бегает от людской доброты. А тут, поди, из дому-то, попробуй убеги. Так что подлечишь его малеха, глядишь, и жизни зарадуется.

То, что он мастерски бегает от вопросов, это я заметила.

– Так я же не врач. – Развела руками. – Я ветеринар. Зверье только всякое могу лечить, но никак не людей.

– Так ить не тело там. Душа потрепана. Ему нужно жизнь показать, заново радоваться научить. – Наставительно было сообщено мне.

Я внутренне похолодела.

– Он что в тюрьме сидел? Уголовник что ли? – Ужаснулась.

С виду он не был похож на человека из мест заключения, но ведь всякое в жизни бывает.

– Чего уголовник-то сразу? Эх, ты. Человек сам себе такую тюрьму организовать может, что потом свет белый видеть отказывается. – Наставительно пожаловалась старушка.

– Суецидник? – Легче мне не стало.

– Чего ты на человека-то наговариваешь? – Обиделась за Корсарова бабуля. – Не дошло до этого. Женька Шулетов ему быстро объяснил, что к чему.

Из таких объяснений сложно было вычленить хоть что-то полезное. Я поняла только то, что Анна Николаевна переживает за душевное здоровье Геннадия. Большего узнать я не смогла, так как в комнате раздался плач дочери, и я поспешила к ней. Пока кормила, подошла хозяйка дома.

– Ну-ка покажи правнучку-то. Первая она у меня. – Она села рядом.

У меня слезы на глаза навернулись. Неужели эта женщина после стольких лет страданий еще считает меня за родственницу? Кажется, да.

– Вот. – Отодвинула Дарьку от себя.

Анна Николаевна ласково провела рукой по пушистому чубу.

– Хорошая. – Дарина захныкала и открыла глаза. – В нашу породу. Ли-ка, какие глаза.

Я улыбнулась. Глаза действительно наши фирменные, серые.

Домой мы засобирались только через пару часов, успев за это время и поговорить и осмотреть подошедшего к дивану одноглазого кота. Дома еще нужно Пульке лапу полечить, ужин приготовить. Геннадий вечером уставший домой придет, голодом его морить проку никакого. По Леньке помню, что голодный мужик – злой мужик.

– Вот, сани возьми. – Бабуля вытащила из сеней потрепанные жизнью деревянные санки с гнутыми полозьями. – Все удобнее, чем на руках таскать.

Я с радостью приняла такую помощь, так как руки действительно сегодня устали, и я боялась, что они к вечеру снова откажут. На неровную поверхность санок мы постелили байковое одеяло, а сверху конверт с Дариной.

Я уже тащила санки через рощу, что около дома, когда рядом затормозила машина. Из нее выскочил злой Корсаров. Ну, точно голодный.

– Почему ты шатаешься по деревне с ребенком? – Наскочил он, поднимая ребенка с санок на руки.

– Гуляли. – Отозвалась, продолжая катить тащить пустые санки.

– В мороз? – Скептически бросил он мне в спину.

– Ходили к врачу. – Я остановилась и обернулась.

Геннадий закрыл машину и пошел следом за мной.

– Можно было попросить, я бы увез. И где ты эти санки допотопные откопала? – Недовольно спросил он.

– У Анны Николаевны. Она дала попользоваться. – Пожала плечами.

Рядом раздалось недовольное сопение.

– Дома коляска стоит. – Наконец, сознался он.

– Где? – Не поверила я.

Он вздохнул.

– В предбаннике. Утром из багажника выгрузил. – Он осторожно покосился на меня. – Она куплена вместе со всем остальным. Я больше ничего не покупал.

Я поджала губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Старался ж человек. Чего его теперь обижать?

– Санки завтра сам бабе Нюре увезу. – Попытался он сгладить ситуацию.

Я кивнула. Пусть везет. Пусть уже что хочет, то и делает. Устала я с ним ругаться каждый день. И это за двое суток. Леньке полгода понадобилось, чтобы меня достать, а этот, как по живому каждое слово….

Корсаров нас довел до дома и отправился за машиной. Пока я раскрывала спящую дочь, пока раздевалась сама, он уже вошел в дом и переоделся. Я, не давая себе передохнуть, полезла в холодильник.

– Сегодня я готовлю. Моя очередь. – Внезапно он оттеснил меня от белой дверцы и посадил на табурет. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но меня тут же принялись убеждать. – Ты готовила вчера, значит сегодня моя очередь. Тем более, сегодня ты устала больше меня.

Говорил он убедительно, вот только я точно знаю, что мужчине на кухне не место. Я готовить научилась лет в семь, лишь бы не питаться тем, что дед накашеварит. Так до того момента, пока не уехала учиться дальше это и было моей обязанностью. Ленька тоже не особо рвался к плите. Да даже свекровь неохотно готовила. А этот чего вытворяет? Сейчас попортит продукты, что-нибудь несъедобное сотворит, а я потом должна есть, улыбаться и хвалить?

– Геннадий, – начала я. – Я в состоянии приготовить ужин.

– Я тоже. – Доверительно сообщил он мне, бросая порезанные куски мяса в сковороду.

– Готовка – женское дело. – Зашла с другой стороны.

– Именно поэтому большая часть шеф-поваров – мужчины. – Парировал он, не отвлекаясь. – Подождите, через полчаса все будет готово. – Забросил к мясу лук. – Кстати, не подскажете, почему у моей собаки лапа забинтована?

– Потому что она у нее болит. – Нервно ответила я, готовясь к тому, что меня сейчас отчитают.

– Что болит, я знаю. А вот, почему она в бинтах, очень хотелось бы от вас услышать. – Оглянулся и вопросительно глянул на меня.

Я смутилась. Действительно, чего я к животному полезла без ведома хозяина? Управы на меня нет.

– Я заложила мазь, она снимет воспаление и боль. Сегодня еще одну взяла, более подходящую. И таблетками ее надо кормить. Их тоже купила. – Услышала скептическое хмыканье. Обиделась. Я неплохой ветеринар, между прочим. – Нас хорошо учили животных лечить. У меня красный диплом и хороший опыт.

– То есть вы – ветеринар? – Прищурился Корсаров.

Я только сейчас поняла, что он не знает, кем я работала. Ну и идиотка. Нашла, на что обижаться. Я ведь тоже не знаю, кем он работает. Знаю только, что у Догилевых.

– Да. Я – ветеринар.

Геннадий как-то облегченно выдохнул.

– Ну и слава богу. Пульку вылечите. А то я хотел ее уже в город везти, а это все-таки стресс для собаки. – Пояснил он свою реакцию.

Я даже подумала, что ослышалась. Да что этот человек может понимать в собачьем стрессе? Я немного посверлила мужскую спину взглядом. Стоит тут снова в потертой футболке, через которую все видно. Там где у Леньки были тоскливо выпирающие кости, у этого бугрились тугие мышцы. А ведь Корсаров значительно старше моего бывшего мужа и, уж тем более, меня самой.

Тряхнула головой, понимая, что мои мысли снова свернули куда-то не туда. Нет, нужно делами заняться, а не любоваться мужчиной, стоящим у плиты. Нашла купленную сегодня мазь и отправилась к Пульке, лапу лечить. Собака нехотя вышла из будки. Оно и понятно, на улице еще сильнее похолодало. В моем пальто так совсем брр. Ладно, я быстро.

Шишка на подушечке действительно стала меньше, но животное все равно заскулило, когда я пальпировала шип. Значит, больно. Ну, сейчас будет легче. Наложила мазь, забинтовала, загнала собаку в будку. Нечего ей тут мерзнуть.

– Эти таблетки нужно давать собаке раз в сутки. – Я протянула сегодняшнему повару перемотанные резинкой блистеры.

Корсаров, аккуратно прикрыв готовящееся блюдо крышкой, повернулся ко мне. Отобрал таблетки и внимательно их осмотрел. Убрал резинку и нашел то, что искал. Цену, написанную ручкой прямо на блестящей поверхности.

– Я отдам деньги. – Кивнул он.

– Нет. – Едва не шарахнулась в сторону.

– Кира, это моя собака. Более того, я тебе как специалисту должен за то, что ты ее лечишь. – Твёрдо заявил он.

Что? Опять?

– Ты с ума сошел? – Жалостливо спросила. – Таблетки не дорогие. А мне сегодня детские деньги должны были прийти. Завтра схожу, получу. – Попыталась образумить.

– Вот на ребенка их и потратишь. – Заупрямился он. – Да и какие там деньги? Уверен, что копейки.

Я насупилась.

– Я работала до родов. И зарплата у меня была нормальная. – Принялась оправдываться.

– Причем здесь это? – Его карие глаза совсем потемнели. – Я про то, что вряд ли любое пособие бывает большим. Я прилично зарабатываю. – Зачем-то добавил он.

Я недовольно поджала губы. Ну как так можно? Ведь чужие друг другу люди. Я осмотрелась. Ага. Завтра в доме тогда нужно прибраться. И вычистить все. Буду так с ним бороться, раз так себя ведет. И вообще, лучше весь быт на себя взять. Дорожки от снега чистить. Весной грядки посадить. И коляску эту купил зачем-то….

Пока я ненадолго ушла в себя, мужчина уже накрыл на стол и приглашающе кивнул. Я настороженно покосилась на тарелку, наполненную тушеными овощами с мясом. Корсаров с интересом следил за мной, отмечая странную реакцию.

– Может быть, попробуешь? – Приподнял он бровь, после того, как я просидела перед тарелкой пару минут.

Вздохнув, взялась за ложку. Мысленно перекрестившись, потянула еду в рот. Ничего так, вкусненько. Под пристальным взглядом Геннадия я принялась уминать то, что было в тарелке. Дарька проснется, свою еду попросит.

Мужчина хмыкнул и взялся за свою ложку.

– Никогда раньше не ела готовку других? – Спросил он, прожевав первую порцию.

Я покачала головой.

– Редко. И не могу сказать, что эти эксперименты были удачными. Тем более, не встречала мужчин, которые вкусно готовят.

– Ну вот, встретила. – Посмеялся он.

Да уж, встретила. Еще бы теперь знать, как с этим жить.

Глава 7

Геннадий

Я дернулся и проснулся от своего же движения. Мне снова снился кошмар. Тот же самый. На них несется машина, а я не успеваю. Страшно? Я уже привык. Хотя последние две недели сны мне вообще не снились. Никакие. С тех самых пор, как Кира с дочерью поселились в соседней комнате. Они своим присутствием словно оградили меня от подступающих кошмаров, я даже привыкать начал. И вот снова….

Тяжело поднялся и прислушался. Тихо. Девочки спят. Посмотрел на часы. Час ночи. Курить хочется. В последнюю неделю курил в два раза меньше обычного, надеясь бросить совсем. Пока не выходило.

На улице было уже теплее. Оно и понятно, дело к весне идет, сильных морозов больше не будет. Вышел я в одной куртке и тапочках. Закурил. К крыльцу подбежала Пулька, но учуяв сигаретный дым, фыркнула и скрылась за домом. Лечение помогло, и собака уже сейчас могла ступать на лапу. Удачно я отхватил высококлассного специалиста в свой дом. Кстати, сюда уже приходили несколько человек. Чаще всего с кошками. Еще один раз свозил Киру к одному фермеру. Что-то там с коровой было.

Пока она смотрела животных, я занимался Дариной. И это были самые счастливые минуты. Девочка уже научилась переворачиваться и активно агукала, смотря на меня огромными серыми глазами, такими же, как у матери.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.