скачать книгу бесплатно
– Что за спешка?
Даже самые простые вопросы у Джен получались отменно ворчливыми. А этот она в довесок сопроводила осуждающим взглядом на мои щеки, за которыми секунду назад спряталась половина бутерброда с ветчиной.
– В поселение… Пойду… Хочу отправить письмо… Пока не собралась толпа… – чуть не подавившись, объяснила я. – Может, со мной?
– Не получится, я на выходные еду к тете.
– А куратор отпустил?
Не знала, что из Академии можно сбегать, когда вздумается.
– Он в курсе. У меня особые условия пребывания.
Какие тут все особенные! С Макферсоном индивидуально занимаются, Джен позволяют домой шастать, когда угодно… И только у крестницы ректора Кроу ноль преимуществ.
***
В фойе было пусто – студенты спокойно поглощали завтрак и, в отличие от меня, никуда не торопились. Запутавшись в завязках осеннего плащика, я не заметила, как ко мне подошел этот парень. Дорохов, кажется? Он глядел куда-то вдаль, будто мог рассмотреть сквозь витражное окно пасмурный пейзаж. Прозрачные глаза, подернутые дымкой, казались чужими, нечеловеческими даже.
– У тебя все в порядке? – не выдержала я тишины, и первая разрезала голосом сгустившийся воздух.
– Теперь уже ни у кого ничто не в порядке, – вздохнул Дорохов и склонил голову на бок. – Два солнца встретились. Момент упущен, пигалица. Твоя судьба решена.
– Слушай, эти твои загадки меня пугают. Прямо вот очень.
– Под рождественской звездой соединятся два солнца, – скупо бросил подозрительный тип, будто читал лекцию, а не пророчество. – Одно медное, второе золотое. И каждое увеличит силу другого во сто крат. Союз двух этих солнц знаменует приход великой тьмы. Настанут мрачные, дремучие времена, ибо сиянию света наступит конец.
Он помолчал немного, а затем добавил:
– И под той же звездой на супружескую постель прольется твоя кровь. Против воли, отобранная силой…
– Что ты сказал?! – прохрипела я, хотя все прекрасно расслышала.
– А что я сказал? – глаза Дорохова очистились и заискрились, на лицо выплыла недовольная ухмылка. – Ты зачем меня остановила? Я на завтрак шел.
– Стой! Ты сам со мной заговорил и нес, между прочим, несусветную чушь!
Парень прошелся изучающим взглядом от пяток до макушки.
– Так, ты у нас кто вообще? Новенькая из «Эншантели»? Если хочешь со мной встречаться, займи очередь.
– Может, еще анкету заполнить? – я чуть не задохнулась от возмущения.
То пугает до чертиков, то унижает… до желания придушить здесь и сейчас.
– А неплохая, кстати, идея… – пробормотал себе под нос парень и двинулся в столовую.
Желание душить постепенно растворилось, и снова вспомнились его слова. Кровь. Супружеское ложе. Какие-то два солнца… И все должно случиться в Рождество. Что-то мне это не нравится. Совсем.
***
В растрепанных чувствах я вышла из Академии и неспешно побрела в Деревню. Кровь на супружеском ложе, «отобранная» против воли, наводила меня на очень неприятную мысль. Да нет, не пойдет крестный на такое! Даже если сильно беситься будет, замуж насильно не отдаст. Не изверг же?
Несмотря на раннее утро, в деревне было людно и шумно. На площади толкались торгаши, фермеры обменивались новостями, хозяйки магазинчиков зазывали к себе в гости… Все трещали на разных языках, но я их понимала, хотя чужая речь воспринималась «с сильным акцентом».
На входе в поселение стоял столб, увешанный артефактами, поддерживавшими чары. Защита от вторжения темных, от пожара, от наводнения, от несанкционированного телепорта… Самый верхний амулет поддерживал заклятье взаимопонимания. Похожий я видела на двери в Академии: полезная штука, ведь ученики говорили на разных языках.
Лет двести назад здесь было всего несколько убогих домишек, в которых селились семьи преподавателей. Но за годы «академгородок» оброс всей нужной инфраструктурой. Во все стороны от центральной площади расползались кривые улочки, которые то и дело оканчивались тупиком.
В жилом квартале вели свой быт целые поколения волшебников. У небогатых первокровных семей было принято селиться рядом, организовывая общины. Тут имелись садики и школы для юных чародеев – детей, в которых магия родилась раньше положенного. Так можно было уберечь от косых взглядов чадо, случайно подбросившее в воздух снеговика или взорвавшее червивое яблоко.
Старшекурсницы, ахая и охая, сбились в кучку вокруг витрины салона «Зачаровательные платья», и я, проходя мимо, тоже невольно загляделась. Его хозяйка, мадам Чармингтон, знала толк в швейном магическом искусстве. За стеклом кружился манекен в фиолетовом платье, и при каждом вираже с подола осыпались настоящие лепестки. Какое-то время они летали вокруг танцующей фигуры, создавая ароматный вихрь.
Еще здесь продавались длинные юбки «лемосьен», меняющие цвет в зависимости от настроения владельцы. В режиме кокетства они становились нежно-розовыми, а от смущения густо краснели. А за дополнительную плату мадам Чармингтон накладывала Заклятие идеальной посадки, и наряд сам подстраивался под любого, кто его надевал.
***
В центре поселка круглые сутки кипела жизнь. Здесь пользовались услугами Общей Магической Почты. В отличие от аристократов, чародеи-бедняки не имели собственных морфов. В выходные почтамт осаждали ученики Академии, отправлявшие письма родителям. Поэтому я и поторопилась с завтраком, и бутерброд до сих пор стоял поперек горла.
Отправив письмо и перебросившись парой фраз с пожилой волшебницей, жаловавшейся на медлительных морфов, я направилась к выходу. Толкнула скрипучую дверь и протиснулась наружу, едва не смытая обратно потоком входящих студентов. А еще через секунду оказалась в чьих-то объятиях, уютных, пахнущих фиалками и щекочущих мягкими пружинистыми кудрями.
– Тетя Аманда? – изумленно таращилась я на знакомое ухо с сапфировой сережкой, все еще прижатая к плечу в замшевом пальто.
– Малышка Энн! – тонко пропело златовласое чудо, невесть как материализовавшееся в деревне, защищенной от телепортов. – Решила не медлить с ответом… И с визитом. Но у меня только час, давай где-нибудь посидим?
Отпущенная на свободу, я попыталась дышать, но получилось слабо. Даже в мире магии некоторые вещи остаются невозможными.
– Как ты… сюда?
– Ай, ерунда… Ты же знаешь мою работу. Пришлось запастись привязками телепортов, которыми пользуются высшие чины. Иначе зачем мне столько знакомых! – подмигнула мне красивая женщина, в которой я с трудом узнавала свою тетю.
Изумрудная фетровая шляпка с короткими полями, лихо сдвинутая на бок, оттеняла золотисто-медовые кудряшки. Синее замшевое пальто украшали два фиолетовых пера, подколотых брошью. Из-за долгих объятий они чуть примялись, и теперь самостоятельно расправлялись и отряхивались.
Ни что не выдавало в тете обычную дестинку Аманду Дэлориан, мамину сестру, со скрипом окончившую школу и поступившую в незнакомое заведение за рубежом. Передо мной стояла совсем другая дама. Известная всему магическому сообществу Аманда Браун, создательница лучшей зачарованной одежды в мире. И у меня был один час, чтобы устроить ей допрос с пристрастием.
– Ты чем-то расстроена, Энн?
И как ей объяснить, что я надеялась получить официальное приглашение и хоть на денек вырваться из академического плена в большой город? Заглянуть в Ателье, побродить по улочкам Лондона. И поговорить – обстоятельно, душевно, а не наспех. Но, раз тетя заявилась сама, значит, хочет решить вопрос быстро.
– Просто соскучилась.
– Ты все такая же бледная, – Аманда согрела мои щеки в мягких ладошках. – Совсем не бываешь на солнце…
В кафе я всего на миг позволила себе окунуться в лучистые теплые глаза. Такие знакомые, такие родные. Мамины. Затем стряхнула грусть и настроилась на деловой разговор. Из отведенного часа осталось уже минут сорок.
– Я хотела спросить кое-что… о моем прошлом, – призналась я тетушке в корыстной цели.
– Да поняла я, что ты не о платьях звала поболтать, – коряво улыбнулась Аманда. – Эта история… с Парижем и Артуром… Я до сих пор в себя прийти не могу. Он рассказал в двух словах, но я бы не отказалась от подробностей.
Народу в кафе было прилично. За соседними столами расположились две шумные компании, заказывавшие обильный завтрак. Они с интересом косились на красивую леди в пернатом пальто – нечасто увидишь в деревне столь изысканные наряды. Да уж, тетя не умела не привлекать к себе внимание.
– А я бы не отказалась знать, какого черта вообще происходит! – сглотнув дурной кофе, выпалила я. – И почему шесть лет меня прятали в «Эншантели». Точнее, от кого.
– Энни… Я не могу, – тетя испуганно замотала головой, и шляпка сдвинулась сильнее, грозясь свалиться совсем.
– Еще как можешь! Ты мне должна… И памяти родителей – тоже.
– Не следовало отдавать тебя в тот интернат. Но после смерти Этти и Ника… Я не представляла, как со всем этим жить.
Услышав имена родителей, я вздрогнула. Когда-то они называли так ласково друг друга. Этти – Этуаль, в переводе с французского – звезда. Я и теперь вглядывалась в небо, надеясь, что хозяйка космического имени, жившая ярко и красиво, получила теплое местечко в каком-нибудь из созвездий.
– Я, правда, не могу. Не имею права.
Зачем-то Аманда решила все-таки снять пальто, хотя на входе отказалась. Стаскивала медленно, долго расправляла перья… Словно специально тянула время. Засучила рукава шифонового платья…
– Что это?!
– Печать запрета.
На сгибе локтя мерцала золотым контуром странная отметина. Круг, разделенный крестом на четыре сектора и испещренный мелкими символами.
– Магическая татуировка, скрепляющая данное слово, – зачем-то пояснила она прописную истину. – Клятва телом, духом и помыслом.
Не хотелось даже думать, какая расправа ждет Аманду за разглашение. И что это за тайна, которую надо защищать кровавыми рисунками на собственном теле?
– Кто это сделал с тобой?
– Я сама, – улыбнулась женщина. – По просьбе Артура. Вежливой. С ножом у горла он не стоял, не волнуйся.
– Но зачем?! – с отчаянием заскулила я.
Крестный все предусмотрел!
– Ради твоей безопасности, – Аманда выглядела спокойной, а я дрожала так, что за соседним столом подумали на землетрясение. – Это защита не от твоих расспросов, а на случай… Если кто-то… Не могу я про это. Печать.
– И что случится, если проговоришься?
– Я в любом случае не скажу. Сердце остановится раньше, чем произнесу хоть слово, касающееся клятвы.
– Ничего не понимаю, – жалобно простонала я, уже не рассчитывая что-либо узнать. Но тетя вдруг вздохнула и заговорила.
– Когда Этти… И Ник… Мы с Артуром одновременно оформили магическое опекунство. Это так странно, делить ребенка с кем-то совершенно незнакомым, чужим. Нужно было согласовывать каждый шаг. Я предложила ему отправить тебя в интернат.
– Плохой вариант.
– Тогда казалось, что единственный. Ты была такой…
– Какой же?
– Обычной, – виновато выдохнула тетя. – Ты ведь знаешь, что магический мир закрыт от людей. Как я могла взять к себе простую девочку? В Ателье, где летают ткани, строчат машинки-самошвейки, щелкают в воздухе ножницы? Что бы ты рассказала подругам, одноклассницам? И Артур согласился с моим предложением.
– Но потом случился всплеск.
– Удивительно, да? Такая редкость, чтобы в одном семействе было две дестинки. Артур решил увезти мою племянницу в «Эншантель». Я была против. Хотела выждать год и отправить тебя в Лондон или Санкт-Петербург. Поскольку мы делили опеку, я могла нарушить его планы… И Артур был вынужден кое-что мне объяснить. Нечто настолько серьезное и опасное, что я ни секунды не сомневалась, ставя печать запрета, Энни. Ты жива до сих пор только потому, что крестный принял то решение. И оно ему дорого обошлось. Это все, что я могу сказать.
Из деревни я возвращалась впотьмах, опустошенной и выпитой до дна даже без участия престарелого вампира. После отбытия тетушки, которая исчезла так же внезапно, как материализовалась, я еще долго бродила по мощеным закоулкам.
Печать запрета, ну надо же! Интересно, крестный на всех моих знакомых поставил смертоносные штампы, или только Аманде не повезло?
***
Ночи планомерно превращались в самое нелюбимое время суток. Подстегиваемые таинственными намеками крестного о грозящей опасности, кошмары стали постоянными гостями в моей постели и голове. А услужливое подсознание, издергавшись за день, придумывало сюжеты один другого краше.
Под утро я вскакивала вся мокрая и долго успокаивалась, вглядываясь в насыщенно-кобальтовое небо за витражным окном. Аврора смотрела сочувствующе, но палочку не опускала. Иногда я воображала, будто могущественная основательница Академии охраняет меня от мнимых невзгод и реальных монстров. А потом напоминала себе, что это просто красивая картинка.
Но сегодняшняя ночь стала исключительно неприятной. Разговор с тетушкой подлил масла в огонь, и рядовой кошмар приснился два раза подряд. Второй был явно лишним, теперь точно не засну. Выскользнув из кровати, я натянула на сорочку вязаную кофту и отправилась в уборную. Тщательно умылась, стирая с кожи липкие остатки страшного сна.
За окном было черно. По коридору вальяжно перекатывались световые шары, оставленные кем-то из дежуривших преподавателей. Дыхание никак не хотело выравниваться, и я решила побродить по Академии. Каменная прохлада, идущая от мраморного пола, действовала успокаивающе.
Легкой поступью – будто проспала не меньше десяти часов, – я спустилась в фойе и принялась разглядывать огромные старые картины, тянувшиеся до самого потолка. Почти все полотна изображали магические баталии трехсотлетней давности. Художник уделил так много внимания разноцветным волшебным вспышкам, что людей за ними было не различить. Сущий импрессионизм!
– У вас бессонница, мисс Дэлориан? – Недобрый густой голос загнал сердце в подреберье. Обладатель роскошного демонического тембра отклеился от черной стены и бросил на меня зловещий взгляд. – В Академии запрещено шататься по ночам и спускаться на первый этаж. Или правила писаны не для крестницы ректора?
Дыхание, едва вернувшее себе привычный ритм, снова сорвалось с петель. Распахнув глаза в немом крике, я уставилась на мрачного типа. Острые скулы измазаны болотной грязью, черные волосы слиплись и топорщатся, словно иглы дикобраза. Поперек лба тянется глубокий порез. Кровь медленно сочится и стекает на нос. Кошмарам стоит взять жуткий образ на вооружение!
Помяни черта… Что Демон делал снаружи в столь поздний час и как миновал дверь, запертую десятком защитных заклятий?
– Не боитесь встретить монстра?
В пару шагов профессор подлетел ко мне и схватил сильной ладонью за горло, не давая шелохнуться. Ужас накрыл с головой: от волшебника исходила такая внутренняя сила, что ноги подгибались.
– Страшно? – прошипел Карпов, склонившись над лицом и змеей заглядывая в глаза.
Усердно выплывая из обморочного состояния, я пыталась не раскричаться и не выдать паники. Он всерьез вывел меня из равновесия – уверена, Демон этого и добивался.
– Нет, сэр, – еле слышно прохрипела я и гордо мотнула головой, хотя душа сейчас обитала аккурат за дрожащими коленками.
Едва он приблизился, меня окутал аромат полевых трав, согретых солнцем. Больше других ощущалась полынь. Летний, радостный запах никак не вязался с демоническим обликом своего обладателя. От этого становилось особенно жутко.
– Хм… А что это так колотится… вот здесь? – Он легонько ткнул указательным пальцем в центр грудной клетки. – Или я вам так сильно нравлюсь?
От этой нелепой мысли внутри вспыхнуло столь омерзительное чувство, что я замотала головой еще отчаяннее. Профессор едко усмехнулся.
– Не волнуйтесь, мисс Дэлориан… Это взаимно, – зловеще прошептал он на ухо, обдав горячим дыханием кожу. Стало совсем не по себе. Не хватало еще в обморок бухнуться. – Вам не следует гулять в темноте. Ночь – время для чудовищ.
Он провел ногтем по шее, будто намечая место для укуса… А затем быстро отпустил горло и отступил назад. Аромат полыни пропал, оставив странное чувство горечи и утраты.
– Обижают, мадемуазель? – из больничного крыла вынырнул начальник охраны, он же «сам себе подчиненный».
