banner banner banner
«Чудовищный» секрет Авроры, или Магистра не дразнить!
«Чудовищный» секрет Авроры, или Магистра не дразнить!
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

«Чудовищный» секрет Авроры, или Магистра не дразнить!

скачать книгу бесплатно

– Потому что оно для людей!

– Вот превращу тебя в камнехвоста и посмотрим, как ты заговоришь.

– Ну давай, преврати, – Глэдис надулась как рыба-шар и шумно засопела.

Я тяжело вздохнула и закатила глаза. Нечего воспринимать все так буквально! Конечно, это была пустая угроза. Трансформировать живые объекты я не умела, да и подобные заклятья были строго запрещены в волшебном сообществе. А в магтрибунал мне пока не хотелось.

– Если ты немедленно не унесешь свою шмырлиху, я пойду к княгине.

– Ябеда! – фыркнула обиженно.

– Нет, Ава. Не ябеда, – Глэдис покачала головой. В ее глазах стояли слезы. Тролль знает, о чем она сейчас думала. – Знаешь, у меня ведь нет связей, сильной магической капли, особого дара или каких-то иных уникальных способностей. Я была уверена, что меня не возьмут никуда. Не поверила, когда председательница Совета предложила после учебы работу здесь. Вторым лекарем, Ава! Я не могу потерять это место. Просто не могу. Я ее не подведу: я обязана княгине.

– Председательница сама нарушала правила множество раз, – вкрадчиво поведала я. Информация о бурной молодости моей матери считалась совершенно секретной, но мне нужен был хоть какой-то козырь.

Взяв девушку за руку, я подвела ее к кушетке с пострадавшим. Положила холодную ладонь на крошечное мягкое тельце. Ну же, Глэдис, сдавайся. У тебя же не каменное сердце. Так, просто корочкой покрыто. Проковыряем сейчас аккуратненько и все.

– Знала бы ты, что она творила в нашем с тобой возрасте. А эта шмырлиха – невинная жертва злоумышленников. Тех самых, что копают под княгиню и ее Заповедник… Если мы тихонько не вылечим малышку, то сюда пришлют комиссию и у моей матери будут проблемы. Понимаешь? А у меня в Целительском корпусе пустая аптечка, Глэдис. Вообще пустая. Кто-то очень хорошо постарался.

Пиркинс качала головой, поглаживая шмырла. Она девушка неплохая на самом деле, просто есть в ней качества, которые раздражают. А так – даже хорошая. Я знала, что она любит животных. И ко всему прочему, жутко застенчива в обществе мужчин. Краснеет как помидор каждый раз, когда лечит раны старшекурсникам.

– Говоришь, не выживет? – тихонько переспросила коллега. Я кивнула. – Ладно, только сама. Я не могу в этом участвовать. Пойду… чаю попью на кухне.

Полчаса и десяток манипуляций со склянками спустя шмырлиха выглядела вполне сносно. По тому, как шустро забегали все ее глазки в поисках укрытия от ужасной меня, поняла: жить будет. Возможно, даже в лесу, под боком у оскорбленной Сажельки. Если получится сбежать.

На всякий случай, накинула на кушетку восстанавливающий купол. Человек преграду почти не ощущает, а вот мелкому животному «энергетический забор» не по зубам. Даже если они на крыльях.

– Есть кто? – вместе с оглушающим хлопком двери разнеслось по палате.

– Если ты не умираешь, тот тут закрыто, – флегматично отозвалась я.

– Умираю, – обнадежил наглый вторженец, и пришлось обернуться.

Моя тяга помогать другим не позволяла игнорировать того, кто попал в беду. Даже если он и выглядит, как надменный индюк.

Но почти сразу же из меня вырвался выдох разочарования. Парень как парень. Совсем даже и не умирающий.

– От скуки…

– Пффф… Тогда выход там, – я кивнула на все еще распахнутую дверь. – Тут тебе не цирк.

«А то, что похоже иногда на балаган, так это издержки профессии».

– Принес медкарту, – равнодушно пояснил наглец.

Эх, где же Глэдис, когда так нужна? Она бы его мигом научила и двери за собой закрывать, и обращаться вежливо. Правда, сначала бы покраснела перезрелым томатом.

Парень был симпатичный. Высокий, худощавый. Несмотря на отсутствие показного рельефа мышц, ощущалась в нем внутренняя сила. Такая, какая бывает, если в чародее проснулась не только обычная магия, но и особый дар, присущий лишь представителям древних родов. Я это всегда видела. Наверное, потому, что мой собственный «особый дар» дрых сладким сном. Предатель!

– Брось на ту кушетку, я занята, – пробурчала, прикрывая собой шмырла. Лишние свидетели мне ни к чему. – Новый ученик? Староват ты для первокурсника…

Длинная русая челка застилала ровный лоб и падала на глаза, но не мешала парню придирчиво меня рассматривать. И едва заметно кривиться.

Ну… да. Я ведь проползла в кустах барбариса не меньше метра, так что юбка была сейчас больше черной, чем голубой. Потом меня немножко запачкали папины растения. Потом я слегка облилась снадобьями: не все из них Хлоя-Жюли соглашалась выпить добровольно.

На рукавах красовались несмываемые синие пятна: умудрилась задеть Паслена. Тот при виде меня пришел в ужас и начал защищаться, как умел. А вот липкая субстанция, растекшаяся под воротничком, – слюна Монстроглаза. Он так здоровается, так что нет смысла обижаться…

– Я на шестом. У меня хорошие связи.

– У меня тоже неплохи-и-ие, – протянула задумчиво, втайне надеясь, что эти «связи» застрянут в командировке на подольше.

Была у меня кое-какая задумка, обязанная помочь возрождению популяции Шмырлов Зубокрылых. Но для ее реализации мне нужен был свободный доступ в папины тепличные закрома и отсутствие демонического надзора.

Надо признать, что приворотные снадобья для существ, используемые в Эстер-Хазском Заповеднике, на шмырлах отчего-то не работали. Мохнатые негодники продолжали уплетать салатные листья, щедро сдобренные «Животной страстью», не обращая никакого внимания друг на друга. А слопав все, просто заваливались спать кверху мохнатым пузом. Ну точно недавно отметили десять лет супружеской жизни!

Я на днях изучила состав и все поняла: для «Животной страсти» использовались дешевые ингредиенты, что продаются в любой магической аптеке. А шмырлы – существа древние, как морфы, русалки и ламбикуры. Нельзя к ним вот так, по-простому и без уважения. Вот если приворот для тварей скрестить с похожим человеческим, да подревнее…

– Проводи-ка меня к своей начальнице, милочка, – вырвал из великих планов хриплый хамоватый голос. – Не похожа ты на старшую, а мне надо обсудить кое-какие нюансы, связанные с моей… природой.

– Госпожа Пламберри в бессрочном отпуске, младшая целительница чаевничает на кухне, но тебе туда вход закрыт, – я извлекла из себя очередную вежливую улыбку. Такими темпами они у меня закончатся еще до вечера. – Так что или знакомь со своей потрясающе интересной природой меня, или приходи завтра и предъявляй ее мисс Пиркинс.

– А ты забавная, медсестричка, – хмыкнул наглец и сделал пару шагов ко мне. – Так сразу готова знакомиться с моей… кхм… «природой»?

– Исключительно в научных интересах, – я вздернула бровь. Что он там себе вообразил? – И я не «медсестричка».

– А кто ж еще? До начала занятий еще целые сутки, значит, не ученица. Судя по наряду, из младшего персонала. Имеешь доступ в больничное отделение – стало быть, из целителей, – он бесцеремонно уселся на соседнюю койку и задрал голову к потолку, обнажая острый кадык. – Вывод: работаешь медсестричкой…

– Я хотя бы работаю, в отличие от некоторых Шерлоков Холмсов, праздно шатающихся по Академии и мешающих честным сотрудникам…

Ну, может, и не самым честным. И не совсем сотрудникам. Но мешающим!

– Устал, – заваливаясь всем телом на выглаженную простынь, признался парень. – Я только под утро вернулся с бала.

– Сочувствую, – неискренне проворчала я, отворачиваясь к шмырлихе.

– Тебе бы там понравилось. Живой оркестр, цветы, звездное небо над головой… Будешь паинькой, так и быть, свожу тебя на танцы.

Я нервно дернулась. Не от смешного предложения (на танцы я и сама себя сводить могу, не маленькая). А от вот этих вот «цветов» и «звездного неба».

– Ты был на балу? – глупо переспросила, возвращая глаза на новенького. И по-новому его разглядывая. Высокий, крепкий… И голос хрипловатый, будто простуженный, что весьма странно для молодого здорового парня. Такой, словно он половину ночи кашлял.

– Я уже сказал, что был, пташка.

– Почему ты меня так назвал? – я раскраснелась нешуточно.

Тролль побери, не может же быть, что это он спас меня от хищного бутона? Хотя… Вообще-то он больше напоминал Павлина.

– Ты похожа. Смешная, суетливая, растрепанная и все время хохлишься, – устало пояснил парень. – В Оранжерее Вяземских была бы как дома.

– В Оранжерее…

– А ты не очень быстро соображаешь, да? – пришел к неутешительному выводу наглец. – Я был там с отцом. Пока он налаживал старые связи, рассыпавшиеся в пыль после нашего переезда в индийскую глушь, я знакомился с милыми дамами.

– И какой на тебе был костюм? – перешла сразу к важному.

– А тебе-то чего?

– Просто любопытствую.

– Самый интригующий, – он подмигнул мне зеленым глазом. – Я, между прочим, граф… Дед не слишком-то жалует нашу семью, но титул отобрать не может. Не имеет права. Хоть и делает все, чтобы не иметь с нами ничего общего…

Он резко замолчал, словно сболтнул лишнее. Сейчас парень казался серьезным. И злым. Что это за родственники такие, что отказались от сына и внука? Мне было странно слышать подобные истории: я выросла в любви и не знала недостатка в заботе.

– Забудь.

– Я и не собиралась запоминать. Тем более, титулы магов-аристократов собираются упразднить. И тебе будет нечем хвастаться.

– Вам, деревенским работягам, этого бы, конечно, хотелось, – колюче бросил парень, подобравшись всем телом. И, разглядев шмырла, добавил: – Так ты по животным… Людей тебе не доверяют?

– Будешь много умничать, вколю тебе фирменные транквилизаторы госпожи Пламберри. Они одинаково хорошо действуют и на камнехвостов, и на троллей вроде некоторых.

– Не боишься дерзить, милочка? Я наполовину принц по магической крови.

– А на вторую – гоблин?

– Чего? – он вскочил с койки и ощетинился диким зверем. Задела, видимо, за больное.

– У тебя кожа зеленцой отдает…

И я вовсе не издевалась: кожа парня отсвечивала бледно-зеленым. Словно ее припудрили изумрудной пыльцой. Может, он и правда умирающий, а я тут с ним болтаю?

– Эй-эй… стой. Ты чего творишь? – насторожился парень, едва я направила на него искрящийся синим именной жезл. А таким смелым казался еще секунду назад.

– Диагностика. Экспериментальная.

– Вот на слове «экспериментальная» попрошу поподробнее… – пробормотал он, делая пару шагов назад и упираясь лопатками в стеллаж со снадобьями. Попался.

– Не бойся, я много практиковалась на живых.

– Ты практиковалась на саберах и иглохвостах. А я человек. По большей части.

– Ошибаешься, – с успокаивающей улыбкой похлопала его по плечу. – Практиковалась я на людях. Их не так жалко, если что-то пойдет не так. А ты и правда зеленый. В обморок не упадешь?

– Со мной иногда случается.

– Обмороки?

– Зелень! – отпихнув меня в сторону, зло бросил парень. – Это генетическое, ясно? Наследственность!

Он швырнул папку на стол и размашистыми шагами вышел вон. Сбежал. И почему от меня все драпают, как ужаленные?

Точно у него в роду гоблины были. Вот характер и мерзопакостный. Я приоткрыла папочку: гляну одним глазком. Проверю наличие гоблинской крови.

***

«Эйнар Дорохов, в рождении граф Дорохов, магия раскрыта.

Отец – Елисей Дорохов, в рождении граф Дорохов, магия раскрыта. Особые пометки: высокое содержание королевской крови.

Мать – Марта Эмеральд, в супружестве – графиня Дорохова, прикреплена к родовому древу Дороховых. Особые пометки: дриада-полукровка. Магия присутствует. Тотемное дерево – липа».

***

Так вот, какие «нюансы, связанные с природой»… Он полукровка! Помесь мага и волшебного существа!

Теперь понятно, почему род от него открестился: полукровок в высшем магическом свете не жалуют. Снобы, что с них взять. Не зря мои мать с отцом стараются не иметь ничего общего с закостенелой аристократией.

Но эти Елисей и Марта еще и подлили масла в огонь… Вот кто в здравом уме назовет ребенка Эйнар? То-то у него самомнение, будто он эльф какой, а не обычный ученик!

Глава 4. О вреде купания в преподавательской ванной

Едва гоблин-полукровка ушел, я смогла вернуться к собственным мыслям, которые этот грубиян взбаламутил. И вроде бы обещала себе не думать о вкусно-пахнущем-волке, но все равно скатывалась каждую минуту к его лохматой персоне.

Кто же скрывался под маской? Юноша или взрослый мужчина? Случайный гость или завсегдатай балов для аристократов?

Шмырл окончательно задремал, окатив меня напоследок какой-то дурно пахнущей фиолетовой субстанцией. Я не успела приметить, откуда она на меня брызнула, и сейчас предпочитала оставаться в неведении.

– Кто же мог такое с тобой сделать? – вслух спросила у дрыхнущей Хлои-Жюли. – Знал ли он, что практически обрекает на смерть одну из двух половозрелых самок, или просто схватил первого попавшегося зверька?

Шмырлиха не ответила. Несмотря на заявленную половозрелость, размножаться она категорически не желала. Ее вообще все устраивало. Может, она и не знала, что ее кровь стоит в два раза дороже драконьей и используется в древнейших зельях, очень важных для волшебного сообщества. Какое ей, впрочем, до того было дело?

Я почесала затылок: пожалуй, мне не хватает самокритичности. Обозвала Эйнара грубияном, а сама? Даже не поблагодарила незнакомца за помощь. Ведь если бы он не напомнил мне про Эхеверию, все могло окончиться плачевно.

Да, надо было сказать спасибо, но… не умею я. Не в моем характере признавать слабость. Госпожа Пруэтт, мамина подруга и наша преподавательница, говорит, это из-за сильной магической капли. Она внушает излишнюю самоуверенность.

Нацедив себе в чашку фирменного дедовского цветочного сбора – такого ядреного, что слезы выступали из глаз и горло сводило судорогой, – я отвернулась к окну. Потому и не заметила очередного вторжения. И взвизгнула в ужасе, когда на мои плечи легли две знакомые пятерни. Вот ведь… тролль лохматый!

– Арт! Убью! – расплескивая остатки сбора, я резко развернулась к брату с твердым намерением ухватить того за ухо и хорошенько дернуть. Большего вреда я при всем желании не смогла бы нанести парню на голову выше меня. Но отказываться от маленькой мести не в моих правилах.

– У-уй! – взвыл братец, выдергивая ухо из цепкого, годами натренированного захвата. – Я пришел, чтобы ты меня вылечила, а не добила!

– Тогда зачем пугал? Подкрадывался? – зашипела, глядя в черные омуты. Совершенно невозмутимые и не чувствующие себя виноватыми.

Где-то я такие уже видела. Ах да, Арти ведь у нас папина копия. Чертов ксерокс и бабушкина радость во плоти.

– Не мог отказать себе в удовольствии послушать твой визг, обезьянка. Ну так что, оставишь помирать? Или окажешь первую помощь страждущему? – Арт сделал шаг назад и с разных сторон продемонстрировал крепкую жилистую шею со следами не то укусов, не то чересчур страстных поцелуев. Еще один… «страдалец».

И с кем он опять успел повздорить? В романтический вариант верилось с трудом: из девушек и сражений Арти всегда выбирал второе. Да и ровные глубокие порезы на красивом гордом профиле намекали, что речь шла не о любовных играх.