скачать книгу бесплатно
Погладив слипшуюся шерстку, я прижала чумазого шмырла к груди. Тот еле дышал, а при взгляде на меня грустнел и опять закатывал глазки. Во всяком случае те, что на мордочке. Похоже, я была последней, кого он желал видеть в предсмертный час.
– Ну да, признаю, в прошлый раз зелье вышло неудачным. Но я же для вас старалась. Могли бы и добровольно размножаться в неволе, а не вот это все, – примирительно пробубнила, пытаясь вспомнить особенности разведения шмырлов. Только ведь недавно читала трактат, посвященный их чудодейственной крови…
Да, точно! Она у них необычно густая, вязкая и… еще какая-то. Простое кроветворящее снадобье крохе не подойдет. Ему нужен… Черт, черт! Мысли путались, и я решила, что в любой непонятной ситуации лучше бежать. Куда-нибудь. А потом уже разбираться.
Поэтому припустила в сторону теплиц. В голове крутилось название какого-то растения, но слово никак не желало обрести форму. Тролль меня побери, ну вот какой из меня целитель, если я нужную травку вспомнить не могу?
Через пять минут бега я, задыхающаяся и потная, поравнялась с силуэтом. Отсюда было понятно, что это не ученик, а мужчина лет тридцати пяти. Выше меня на голову и с такой прямой спиной, как будто его этой выправке с детства учили в каком-то до неприличия приличном заведении.
Что-то в нем настораживало, пугало, заставляло рассматривать снова и снова – крутую линию плеч, крепкую шею, дурацкий короткий хвост на затылке, повязанный лентой (вот кто сейчас так носит?).
Внутри появилось непривычное щемящее чувство, разгоняющее мурашки за ушами. Словно я что-то потеряла. Или нашла. Тролль его разберет!
– Усадьба Воронцовых довольно интересна, не правда ли? Давно хотел посмотреть, но не складывалось, – густой голос шел от мужчины. Он почувствовал мое присутствие, но не обернулся. – Что-то в ней волнует и заставляет любоваться. Архитектурное чудо…
– Пфф! – не удержала я градус пафосности момента и понеслась дальше, к седьмой теплице.
Именно в ней хранились самые ценные (читать – запретные) волшебные травы. А мой шмырл начал дышать так тяжело, что сердце сжалось. Он не может умереть! Никак нет! У меня на него большие планы!
Я смахнула с щеки непрошенную слезу и жезлом открыла оранжерею. Благо, на меня запирающие чары в собственном доме не действовали. Вбежала внутрь и принялась суетливо разглядывать полки. Так. Не Монстроглаз, не Трясучка, не Ублиум Мортис, не….
– Он уже не жилец, мисс, – сухо проинформировали меня через плечо.
– Выйдите! – шикнула на незваного гостя, следом за мной протиснувшегося в теплицу. – Вам сюда нельзя.
– А вам?
– И мне нельзя, – согласно кивнула и продолжила бешеным взглядом водить по стеллажам. Не Эустома Голодная, не Псевдоеж Листошерстный, не…
– Слишком поздно обнаружили, – продолжал мужик свою нотацию. – Кровь почти вся вышла. Дайте этому пареньку помереть спокойно.
– Это самка! Одна из двух! – обиженно шмыгнула носом. – У нее знаете какая воля к жизни? Не знаете! Потому что не пили мое экспериментальное зелье и…
– Вам так дорог этот зверек? – с любопытством уточнил голос за спиной. Я на мужчину не смотрела – некогда. Травка, травка… какая же мне нужна?
– Дорог, да, – пробормотала отрешенно. – Их очень мало осталось. Мы должны сохранить вид любой ценой. Ну и… просто так – тоже дорог. Прикипела.
Было стыдно признаваться, что я даже имена им дала. Правда, путалась все время. Это была то ли Хлоя, то ли Жюли. У них обеих лоснящаяся серая шерстка отдавала благородной синевой, а на перепончатых зубастых крыльях имелись характерные голубые разводы.
Когда с детства живешь в заповедной зоне, волей-неволей начинаешь воспринимать животных как братьев по разуму. Младших. Сильно младших и крайне мохнатых братьев, да.
– Шмырл не очень-то рад вас видеть, судя по взгляду, – добил меня обнаглевший чужак. – И предпочел бы умереть спокойной смертью.
– Не дождется. И не таких упрямцев выхаживала. У меня это наследственное, – я все-таки подняла на него взгляд. И тут же опустила. Ух, какие глаза! Серые, умные, искристые. Словно в них разрастается ледяное пламя. – Так, отойдите… За вами полки не видно. Надо только вспомнить, что я ищу. И тогда все обязательно найдется.
– Ну… вспоминайте, раз такая умница, – бросил мужик и оперся плечом о стойку стеллажа.
Отец меня убьет, когда узнает, что я впустила чужака в его святая святых. Но вариантов не было: магическое существо, дрожащее в моей ладони, сейчас было важнее. Да и ректора пока нет в Академии. Как всегда, застрял в очередной командировке.
– Кровопотеря у шмырлов… Кровопотеря у шмырлов… – бубнила под нос, осматривая полку за плечом мужчины. Пришлось встать на цыпочки: высокий, гад. – Я читала, что их кровь особенная…
– Синяя и густая, – подсказал тип. Он со смущающим интересом следил за моей умственной работой, выдаваемой морщинками на лбу. – Кто-то сделал ее жидкой, чтобы быстрее набрать. Взял, сколько успел – скорее всего, на продажу, – и бросил животное умирать.
– Как подло! Хорошо, что неподалеку от Целительского корпуса…
– Вам нужно нечто сгущающее кровь и одновременно восстанавливающее магический резерв. Думайте.
– Вы что, экзамен тут решили устроить?! – рявкнула негодующе. – Мне в жизни одного любителя нудных нотаций хватает. Того, который папа. А у меня еще крестный есть, Фридрих, – тот похуже будет. Так что, если знаете, просто подскажите.
– Вряд ли здесь найдется Эхеверия Камнекровая, – с ноткой сожаления произнес мужчина, и пазл в моей голове сложился.
Точно! Эхеверия! Как я могла забыть?
Сбивая на своем пути лейки и ящики с садовыми инструментами, я понеслась в дальний угол, к нише с опасными суккулентами. Чтобы папа – и не завел редкую Камнекровую? Не поверю. Он бы себе такого упущения не простил.
Где же ты, Эхеверия?
– Нашел. Ее переставили в тень. Давайте сюда вашего шмырла, – сухо скомандовал мужчина и, не дождавшись разрешения, отнял зверька от моей груди. – Ваше упрямство выйдет боком. Дайте.
Я заставила себя разжать пальцы, и теперь просто наблюдала, как незнакомец отрывает несколько мясистых листьев от голубого суккулента и сует в рот помиравшей Хлое. Или Жюли.
– Вот. Если еще не слишком поздно… – он хмурился, словно был чем-то недоволен. – Раньше их было как крыс или летучих мышей. Шмырлов считали вредителями, переносившими опасные магические хвори, и уничтожали. А теперь вот – редкий вид. Поразительно.
– Доуничтожались, – пробурчала, забирая зверька обратно.
Шмырл в моих руках затих, увлеченный методичным разжевыванием листа. Со сложенными крыльями он напоминал крота, только вместо двух слепых глаз у него было четыре. И все видели отлично. Правда, одна из пар располагалась… сзади.
Слыхали шутку про глаза на филейной части? Так вот, никакая это не шутка. Случается, но не лечится. Знакомьтесь, Шмырл Зубокрылый. Да-да, «оно» еще и летает, и кусается… в полете.
– У местного садовника неожиданно хорошая коллекция, – мужик цепко огляделся, кивая каким-то своим мыслям.
Монстроглаз на него недобро покосился, но тут же отвернул все свои глаза и даже клиновидными листьями отгородился. Позер!
– «Садовника», – профыркала, вспоминая демоническую наружность владельца оранжерей. – Кто вы вообще такой?
– Узнаете своим чередом. Перед младшим персоналом я отчитываться не стану, – выпрямился мужик, и моя благодарность к нему тут же растворилась в облаке раздражения. – Это, конечно, пока не мое дело, но вам следует привести одежду в порядок. И существ, насколько мне известно, запрещено выносить за ворота Заповедника. Рекомендую вернуть его на место, пока у вас не возникли проблемы, мисс.
Облако раздражения внутри стало таким едким и токсичным, что я закашлялась.
– Вот вас забыла спросить, мистер!
В конце концов, я у себя дома, а он… Тролль знает, кто он такой. Вообще не из наших! Будь он миротворцем, кем-то из Совета или папиным знакомым, я бы узнала. А этот…
Одно слово – чужак.
Нос с небольшой горбинкой, придающей лицу нотку высокомерия. Твердая линия подбородка, скрытая под трехдневной щетиной. Раздражающе прямой взгляд, четко очерченные губы и брови… Парой штрихов художник бы не отделался.
Несколько непокорных темных прядей выбилось из прически из-за ветра и теперь нахально падало на лоб, прикрывая правый глаз. И такой был у него уверенный в себе вид, что хотелось то ли ногу отдавить, то ли в кофе плюнуть. И это как минимум.
Сначала я решила, что длинный кожаный плащ – это совсем уж… архаично. Но сейчас готова была признать: с учетом переменчивой петербургской погоды, это вполне практичное решение. А поднятый ворот просто защищал от ветра. Вероятно, этот маг живет где-нибудь на Юге и немного шокирован местным климатом.
Мужик задумчиво порылся в кармане и выудил оттуда старомодные серебряные часы на цепочке. Придирчиво их изучил и, быстро кивнув мне, зашагал по направлению к Академии. Я же переложила бедолагу-шмырла в карман юбки и принялась запирать седьмую теплицу. Авось пронесет, и отец не узнает, что я взялась за старое.
Глава 3. О личном, общественном и всяких гоблинах
Несмотря на разжеванный листик, Хлоя-Жюли выглядела не очень. Чуть бодрее, чем раньше, но все же… паршиво. Как на зло, теле-маго-граммы я отправлять пока не научилась, и где искать Брендана или хотя бы Милли – не представляла. Ну ничего, я вполне могла справиться самостоятельно.
Я не придумала ничего лучше, чем отнести шмырла в больничное отделение Академии. Главная целительница, госпожа Пламберри, хранит там кое-какие фирменные снадобья и мази, которые животным не выдают. Но я и не собиралась их просить… Мари еще в отпуске, а спасать малыша нужно немедленно. Не до бумажной волокиты!
Силуэт незнакомца скрылся за дверью главного здания Академии. К прискорбию, мне нужно было туда же, и я припустила по дорожке.
Бойз понуро семенил рядом и тяжело пыхтел, всем видом осуждая мой план. Он меня с первых месяцев жизни нянчил. И сейчас, похоже, занимался тем же самым. Не верил, что я не натворю глупостей.
Но мой полный песец не знал главного. Передо мной стояли целых две задачи. Во-первых, вылечить бедолагу шмырла. Во-вторых, сделать это максимально тихо. Так, чтобы как можно меньше людей узнало о происшествии на территории Заповедника.
Теория чужака о циничном негодяе, решившем подзаработать, была логичной. Правильной. И все-таки что-то не складывалось… А предчувствие меня обычно не обманывало.
Да, чешуя, кровь, перья и шерсть вымирающих видов – ценнейший товар на черном рынке Эстер-Хаза. В них содержится древняя магия, без них не провести многие забытые ритуалы… Сажель, моя некогда саблезубая тигрица, именно так и лишилась своих клыков – из-за жестоких браконьеров.
Но в Заповеднике хорошая защита, отец сам развешивал артефакты и оплетал территорию чарами высшего порядка. Какой-нибудь бедный студент их не снимет!
Я резко остановилась: поняла, наконец, что меня смущало. Беспринципный вор предпочел бы замести следы, а шмырла подбросили прямо к двери ветлечебницы! Живого, хоть и ослабевшего. А значит… кто-то хотел, чтобы его нашли.
Если бы шмырл не отполз в кусты, бедолагу обнаружил бы Брендан, начав обход вверенной ему территории. Дальше, следуя протоколу, он обязан был сообщить о находке ректору, а в его отсутствие – Большому Совету.
Информацию тут же передали бы в Эстер-Хаз, и оттуда прислали бы комиссию для разбирательства вопиющего случая. Нападение на бесценный вид, в котором каждая особь под учет, – весомый повод для проверки.
Ох… Неужели мамины опасения сбылись, и Верховный Совет претворяет угрозы в жизнь? Если так, то им помогает кто-то из своих… Из наших!
Совершенно сбитая с толку этой догадкой, я влетела в больничное отделение. Тут было пусто и прохладно, пахло сушеными травами и свежевыстиранным постельным бельем. Ученики пока не успели вернуться с каникул и опробовать друг на друге новые изученные заклятья. Последний день затишья…
– Вот так, малышка, – я переложила Хлою-Жюли на ближайшую кушетку. – Пока госпожа Пламберри не видит, тебе можно тут полежать. Сейчас мы тебя совсем вылечим.
Шмырлиха обреченно охнула и закатила обе пары глаз (задних я не видела, но была в этом абсолютно уверена). Зря она так.
Конечно, у меня случались на поле экспериментов плохие дни. Но я мыслила позитивно и не унывала. Ведь в любой неудаче можно обнаружить и положительный момент. Если хорошенько постараться.
Вот, к примеру, в июле я откопала в старой маминой книжке кое-какой рецепт. Там говорилось, что зелье восстанавливает утерянное. Но не всякую потерю, а только ту, что изначально была создана Сияющей материей мироздания.
Грубо говоря, все, что породила Высшая магия, может вернуться. Отрасти, если отвалилось. Склеиться, если сломалось. Ну замечательное же зелье, честное гоблинское! Удивительно, как его умудрились забыть!
Я очень старательно его варила – лишь пару древних ингредиентов пришлось заменить на мой вкус. А потом дала выпить Сажельке, моей беззубой тигрице, под видом мясного супа. Я надеялась, что снадобье поможет ей восстановить утерянные клыки и вернуть былую магию. Добра желала! А она обиделась и вот уже месяц не покидала лес. Стыдилась.
Оно и понятно: неприятно, когда даже иглохвосты смеются над твоим полностью облысевшим… В общем, шерсть вывалилась с лучшей ее стороны. Той самой, которой тигрица ранее очень грациозно виляла.
Зато вместо клыков отросли уши. Симпатичные, пушистые, длинные… Красивые уши. Замечательные! Так что зря она расстраивалась. Вислоухих лысых тигриц в природе больше нигде не существует. Единственный, между прочим, уникальный экземпляр!
– Ты опять за свое, Карпова? – прошипели со стороны душевой, и все внутри поджалось.
Гоблинские блинчики! Про Глэдис-то я и забыла.
– Что-то не так? – я выпрямилась стрункой и натянула на лицо вежливую улыбку. Такую «искреннюю», что скулы свело за секунду.
– Вот ты мне и расскажи, что не так, – тоном кролика-зануды из какого-то мультфильма заявила младшая целительница.
Судьба! Ну за что, за какие такие прегрешения ты послала мне Глэдис?
Нудная до потери пульса (собеседником, разумеется). Правильная настолько, что зубы болят. Строгая в равной степени к себе и к окружающим… Прямо реинкарнация Карамзиной, только в три раза младше.
Шурхова Глэдис!
А ведь когда Мари достаточно ее натаскает и уйдет на покой, мисс Пиркинс станет тут за главную. И вот как это пережить? Я не готова, тролль меня прибери, к вечному апокалипсису имени занудной Глэдис. Мне контролеров и в семье хватает.
– Пусти, – я с задранным носом (иначе с ней никак) протиснулась мимо девушки и пошла к кабинету ее наставницы. – Мне нужна фирменная мазь госпожи Пламберри и кое-какие сильные кроветворящие. Иначе шмырл не выживет.
– Нет, Ава! – бронированным танком Глэдис материализовалась между мной и заветной дверью. Сама довольно щупленькая, хоть и высоченная, как жердь. С простой, незапоминающейся, но довольно приятной внешностью (когда спит и не умничает). И такая упертая, что с места не сдвинуть. – Во-первых, все лекарства строго под учет…
– Из личного ящика Мари – нет. На то он и личный, – напомнила «коллеге».
– Именно, Карпова! Личный! – задохнулась воздухом Глэдис. – Правила существуют для того, чтобы их соблюдать. Пойми ты уже наконец! Не просто так запрещено магических существ забирать с территории Заповедника. Многие из них – ценнейшие виды…
– Я это знаю получше тебя, Пиркинс.
Бедная. Ей трудно было переварить, что кто-то может бессовестно вторгаться в чужое личное пространство. А я… Не сказать, что я была дурно воспитана. Наоборот, слишком хорошо. Я даже фамильное серебро чистить умела: бабушка Ангелика поделилась парочкой фирменных заклинаний. Вдруг пригодятся.
Но если меня чему и научил опыт родителей, так это тому, что не всегда надо следовать правилам. Порой бывает необходимо что-то нарушить, сделав по-своему. Ради спасения мира. Ну, или шмырла, на худой конец.
– Пойми, Ава, кто-то может захотеть выдрать клок шерсти или взять унцию крови, – продолжала увещевать Пиркинс. – У нас учатся и бедняки, и просто засранцы. Я не говорю, конечно, что ребята из магических приютов, получившие именную квоту княгини Карповской, все сплошь воры и разгильдяи. Да и не мне их судить: сама здесь милостью Анны Николаевны. Но…
– Глэдис! – перебила, сжав ее костлявое плечо. – Мне нужно помочь шмырлу. Сейчас. Давай я послушаю твои нотации после перевязки?
– А ты в курсе, что этот твой шмырл кусается? Не только ртом, но и, шурха тебе в компот, Карпова, крыльями! – моя коллега воинственно сдула со лба русую челку. Она не собиралась так просто сдаваться. – Существо может кого-то цапнуть. И это вторая причина, по которой запрещено…
– Глэ-э-эдис… – умоляюще застонала, посильнее тряхнув коллегу.
– После мятежного побега иглохвостов я всю ночь оттирала зеленую слизь с пола и вытаскивала иглы из пострадавших! – припечатала младшая целительница.
Я удивленно подняла бровь: таких подробностей «мятежного побега» я не знала.
– Соболезную. Но мы-то со шмырлом тут причем?
– Ты причем? Ты, Карпова, причем?! – Глэдис позеленела, как та самая слизь. Злилась. – Ты сеешь шурхов хаос!
– Да вовсе нет…
– Знаешь, почему сбежали иглохвосты? Они искали свою мать, – шипела негодующе Глэдис. – Которую ты, Ава, вот точно так же унесла на перевязку. Сюда!
– Мне нужна была «Сомния». Это слишком дорогое зелье, и животным его не выдают, – я пожала плечами и насупилась. Ну вот что она, правда, что ли, не понимает?
