Путь херувима

– Страдать и любить – это и есть жизнь, это и есть эволюция, это и есть зачаток великой расы. А вы не дали ему даже права выбора.

– Я не позволю тебе забрать его у нас.

Голоса обратно стали непонятными. Часто менялся тон со спокойного на возвышенный и наоборот. Дети по-прежнему бегали по лужам. Мальчик Сережа продолжал сидеть в грязи и рыть в ней яму руками. Затем он положил собачью голову в яму и аккуратно засыпал землей. Голова мальчика приподнялась. Сердце Николая затрепетало, как только их взгляды встретились. Ребенок начал сильно кричать и бить ладошками по земле. Земля на месте ударов начала шевелится. Все дети с садика замерли, они все как один, молча смотрели на невольного слушателя. С земли начала выкарабкиваться большая черная собака, и как только освободилась, кинулась на наблюдателя. Николай начал сразу же бежать прочь, но было трудно передвигать ноги. Изо всех сил пытался вырваться из невидимых паутин, но никак не получалось. Ноги вязли в грязи до колена, в которой кишели черви. После тщетных стараний скрыться он упал лицом в грязь. Черви залазили в рот, нос и уши, выедали глаза. Не возможно было подняться, что-то тянуло к земле, пытался ползти. Из последних сил получилось встать на ноги, обернулся, как тут собака бросилась ему в шею.

Николай проснулся в холодном поту. Все чаще кошмары мучили его. Немного отдышавшись, он неторопливо встал, обул потрепанные комнатные тапочки и пошел на кухню, чтобы выпить стакан воды. Он пытался найти объяснения этому сну. Каждый свой кошмар он анализировал, сопоставлял с действительностью, пытался его расшифровать. «А вдруг это какой-то знак? Вдруг он снова хочет мне что-то сказать?» – задавался вопросами после каждого такого сна. Утолив жажду, обратно направился к кровати.

На следующее утро Николай, как обычно, отправился на рынок. Он ненавидел свою работу, он ненавидел людей, с которыми работал. Грузчик – это слишком унизительное занятие. Транспортируемый товар, обычно, был не из легких, либо громоздким и негабаритным для его телеги. Он постоянно выпадал, его нужно было часто поправлять. Толпа народа постоянно мешала ему свободно перевозить этот груз. Телега цеплялась за прилавки, ударялась об ноги покупателей. Из-за этого он часто нервничал и негромко обзывал совершенно неповинных прохожих, которые вставали у него на пути и мешали протесниться в итак нешироких проходах. Его презренный взгляд часто вводил покупателей в неудобство перед ним, как будто, они в чем-то виноваты, и поэтому старались как можно скорее освободить ему дорогу.

Но это еще половина беды. А чего стоят только сами торговцы. Они постоянно чем-то недовольны, кричат, унижают самооценку, топчут ногами гордость. Им постоянно срочно нужно привезти товар, разгрузить его, и при этом ничего не повредить. Какая невиданная наглость, самоуверенность, презрение. Это даже ненависть к простому человеку. К живому, чувствующему и рассуждающему индивидууму.

Но всему когда-то приходит конец. И вот после каторжного нервного дня наступает долгожданное время умиротворения и спокойствия, когда за все эти круги пережитого ада вручаются до копейки заслуженные потом гроши. Завтра, конечно же, начнется все по-новому, но это будет уже завтра. А сейчас нужно насладиться освобождением, снять усталость и привести свои чувства и нервную систему организма в порядок.

Николай зашел в ближайший кабак и взял себе чекушечку водки с тремя колечками дешевой колбаски на пластиковой тарелочке. Усевшись за свободный столик, принял на душу успокоительное. После второго вкушения жизнь стала понемногу налаживаться. Стали забываться пройденные неприятности, голову стали посещать различные мысли, требующие рассмотрения и обсуждения с самим собой.

– У вас тут свободно? – послышался чей-то голос, пробудивший задумчивого, витающего в облаках человека.

К взору мечтателя представился мужчина среднего роста, небритый, одетый в грязные и местами порванные жутко разящими неприятными запахами одежды, подвыпивший, держащий гордо в руках наполовину заполненный водкой пластиковый стаканчик.

– Да, садись, – невзрачно ответил Николай и дальше уперся в призрачную точку на стене, пытаясь остаться наедине со своими сказочными незаконченными фантазиями.

– Когда уже эти дожди пройдут? Эта слякоть меня уже достала, – заговорил незнакомец.

Но тот проигнорировал сказанное и пытался не заводить с незваным человеком беседы. Его выдуманный мир был куда интереснее, чем общение с подвыпившим неопрятным незнакомцем о погоде или еще хуже о политике.

– Сейчас люди только и говорят о выборах, – попытался найти тему для разговора сосед по столику. – Все равно, кто бы ни был у власти, воровали, воруют и будут воровать. Народ у нас такой. Все только о своей шкуре думают, на остальных им просто наплевать. Народом прикрываются, сволочи. Вот ты, за кого будешь голосовать?

Но Николай, не проронив ни слова, долил себе в пластиковый стаканчик оставшуюся в чекушке водку и опрокинул внутрь. Аккуратно взял последний кусочек колбаски, положил себе в рот, медленно переживал его, интеллигентно вытер салфеткой свои губы, положил ее на пластиковую тарелочку, где до этого была колбаска, и произнес знакомое всем выражение: «Пошел нахер!» Затем встал из-за стола, не торопясь надел курточку, и направился к выходу.

– Ах, ты убогий недоносок, – закричал вдогонку незнакомец, – стрелять вас надо, гадов, пока страну не угробили, паскуды.

На улице еле моросил дождь. Николай шел домой медленной походкой, окунувшись в свой волшебный мир, созданный на фоне только заветных мечтаний, где он мог позволить себе жить в свое удовольствие, не зная бедноты и подкрадывающихся к нему болезней. Проходя мимо детского садика, послышался детский смех. Его что-то остановило. Он подошел к забору и стал наблюдать, как дети бегали вокруг карусели друг за другом, кричали, смеялись. Что-то зачаровывало его в этих беззаботных маленьких человечках, наверное, то, что они являются эталоном счастья. С них нужно брать пример, жить как они, радоваться каждым мелочам жизни. Ведь у них нет глобальных проблем. Их желания очень примитивные, например, в покупке какой-либо игрушки или маленьком котенке. Каждая конфета пробуждает в ребенке радость, а если собрать в кучу все маленькие радости – это и есть счастье, это то, к чему стремится каждый человек, но ни как не может до него дотянуться. Каждый миг жизни – это счастье. Счастье, что ты можешь чувствовать подарки жизни, пускай даже и не очень желаемые, и даже не желаемые. Ведь если бы люди не плакали, то они не смогли бы радоваться, они не смогли бы оценить те мгновения восторга, к которому шли многие годы, а то и целую жизнь. Ведь необязательно быть богатым, чтобы стать счастливым. Мало богатых людей, которые могут сказать, что они действительно счастливы. Так как у богатых появляется больше забот. Они не спят ночами и думают, как бы приумножить свое имущество и уберечь его. А у бедных, как у детей, все намного проще: нет забот – нет хлопот. Если богатый человек найдет двадцать гривен, то он не будет настолько рад этому, как бедный. Он даже может полениться их поднять с земли, так как это для него неприемлемо. Бедный человек, найдя такую же сумму, обрадуется. Пускай он их даже сразу пропьет, но это принесет ему удовольствие, в отличие от богатого человека.

«Так почему же я не счастлив, почему не умею радоваться жизни, как они? – задался вопросом Николай. – Нет денег – нет радости. Будни крадут счастье. Почти все ссоры в семье связаны с деньгами. Замкнутый круг получается. Нет формулы счастья, а если есть, то каждый должен написать ее для себя сам».

Громкий детский плач пробудил от размышлений. Воспитатель за какой-то проступок наказала ребенка и, небрежно схватив за руку, отвела его в сторону.

«Кто она такая, что бы прерывать маленькие радости ребенку, – окутало его возмущение. – Ведь когда он вырастит, он не будет уже так счастлив, как сейчас. А может это знак. Ведь у меня был сон. Наверное, это была она, испачканный халат – это на самом деле грязная ее душа, да еще и змея в руках. Кто-то просит меня помочь детям».

Николай открыл калитку и направился в сторону воспитателя, которая что-то пыталась рассказать маленькому созданию.

– Здравствуйте, – произнес он громким голосом, – почему вы ругаете ребенка? Ведь он еще совсем маленький и не хочет жить по вашим правилам.

– Почему вы здесь? – ответила женщина. – Вы не имеете права здесь находиться.

– А вы имеете право наказывать ни в чем не повинное маленькое существо?

– Это моя работа и я попрошу не учить меня, как мне работать.

Тогда он достал с пакета нож и ударил ее в живот. Красное пятно крови сразу же проявилось на халате. Воспитатель в состоянии шока только лишь молча опустилась на землю. Мужчина присел на корточки и нежно вытер окровавленной рукой слезу с лица мальчика. Ребенок не мог понять, что произошло, ведь все было так быстро.

– Не бойся, малыш, эта плохая тетя больше не будет на тебя кричать, – ласково сказал тот и поцеловал ребенка в лобик. – Беги к своим и расскажи им, что все теперь будет хорошо.

Дети громко начали плакать. Николай встал с корточек и быстро направился к выходу территории детского садика. За спиной послышались чьи-то женские крики: «Что случилось?» Но дети ничего не могли объяснить, только показывали пальцем на своего воспитателя и кричали каждый что-то свое. Пока женщина подошла и увидела раненную коллегу, истекающую кровью, мужчина успел свернуть во дворы и затеряться между домами. По дороге успел вытереть руки платком и легко слился с толпой прохожих, снизил темп, чтобы не вызывать подозрение и попытался расслабиться. Проходя через парк мимо свободной лавочки, решил сесть отдохнуть, собраться мыслями.

«Нужно быть полезным обществу, – радостно в душе воскликнул Николай. – Избавил детей хоть на какое-то время от этой стервы. Пока больница, реабилитация – там и в школу, гляди, пойдут. В общем, помог им, хотя они об этом даже и не догадываются, они же еще совсем маленькие и не понимают ничего». Его поглотило спокойствие и полное удовлетворение. Свежий воздух приятно воспринимался легкими, дождь уже не моросил, легкий ветерок нежно обволакивал лицо и шею.

На соседней лавочке сидели подростки и пили пиво. Николая вскоре начали раздражать громкий смех и вырывающиеся во все горло нецензурные выражения, так как они мешали сосредоточиться на тишине, украшенной своими фантастическими мыслями.

– Да, разболталась молодежь, – пробубнил он, – что хотят, то и делают. Даже молодые девки курят и пьют. А это же еще дети! Они просто еще ничего не понимают, не вникли в суть жизни. Но все равно это наше будущее, наши цветы жизни!

Николай пытался не обращать никакого на них внимания. Утешение нашел в наблюдении за случайными прохожими: за их походками, настроением. На взгляд оценивал их: добрый взгляд у них или злой, пытался угадать, откуда и куда они идут. Если, допустим, идут молодые девчонки медленной походкой и громко смеются, разговаривают, значит, ищут новых знакомств с парнями, пытаясь привлечь к себе внимание. А если кто-то проходит быстро, опустив голову, значит упрямо идет к какой-то цели, к примеру, домой, на встречу или просто в магазин.

– Слышь, мужик, у тебя прикурить есть? – вдруг послышался голос, который от неожиданности даже испугал его.

Николай повернулся и увидел парня с шумной компании с бутылкой пива и с сигаретой в зубах.

– Нет, не курю, – спокойно ответил тот.

– Ну, тогда дергай отсюда, бомжара долбанный, – грубо ответил парень и слегка ударил ногой в колено.

С соседней лавочки донесся громкий смех. Некоторые молодые люди с компании начали аплодировать и громко комментировали происшедшее. Увидев, что мужик молча встал с лавочки, подвыпившие герои-подростки сразу же поспешили на помощь товарищу. И когда те уже подошли, парень набрался абсолютной смелости:

– Да ты чего, гнида подзаборная. Чего встал, тебе никто не давал команды на подъем.

При этом парень толкнул Николая в грудь, что тот упал на лавочку.

– Я тебя сейчас порву, кусок дерьма, – продолжал подросток.

– Мужик, ты че в натуре попутал, – раздался голос еще одного подростка, – мы сейчас тебя уроем на гавно, понял?

– Клепа, Чиж, успокойтесь, – послышался женский голос, – пусть этот нищеброд сидит себе спокойно, не трогайте его.

– Катя не волнуйся, его даже жалко бить, – сказал один из них, – вали отсюда, пока черепушку не проломили, долбочес.

Николай быстро встал с лавочки и, не сказав ни слова, стал отходить от них подальше. Вдогонку получил еще и не слабый удар по мягкому месту. Такого оскорбления от подрастающего поколения он не мог ожидать. Наверное, родители забыли в детстве их воспитать. Куда, интересно, смотрели учителя в школе? Таких детей сразу в интернат нужно было определять. Его переполняла ненависть. Он мечтал только об одном – встретить их поодиночке и расправиться с каждым обидчиком в полной мере, но не сегодня. Месть – это блюдо, которое подается холодным.

Николай сразу же направился домой. Вскоре уже зашел в свою квартиру, снял обувь и верхнюю одежду. Не говоря ни слова, прошел в спальню и лег на кровать.

– Что-то случилось? – спросила жена, войдя в комнату.

– Ничего, я просто хочу остаться наедине с собой.

– На рынке что-то произошло? Тебе не заплатили? – продолжала она.

– Да отстань ты от меня, – жестко произнес он. – Все со мной нормально. Я сильно устал и хочу отдохнуть.

Ночь незаметно сменила вечер. Спать совершенно не хотелось. Он пытался ни о чем не думать, дабы скорее полностью отдаться сну, но различные мысли все лезли и лезли в голову. Уже было за полночь, жена и ребенок давно уже видели десятый сон.

Раздался шорох на кухне, отчетливо доносились чьи-то шаги. Николай вздрогнул, но продолжал прислушиваться, не вставая с кровати. Послышался скрип открывающейся на шкафчике дверцы, зашумела посуда, с крана стала течь вода. «Что за чертовщина, – первое, что пришло на ум, – откуда этот шум может взяться, ведь входные двери не открывались. Через окно? Вряд ли, живу на пятом этаже девятиэтажного дома. Что это может быть?» Разбилась тарелка, и дрожь пронеслась по всему телу. Он бесшумно, не спеша встал с кровати, достал со своего портфеля нож и направился тихими шагами на кухню. Шорох прекратился, что еще больше насторожило его. Но отступать нельзя, ведь это занятая территория и здесь должна чувствоваться безопасность. Одной рукой Николай крепко сжимал рукоятку ножа, другой же потянулся к выключателю. Загорелся свет, но в комнате никого не оказалось. Напряжение резко спало, почувствовалась легкость на сердце, но не в теле. На полу валялась разбитая тарелка. Он никак не мог понять, что здесь произошло. Открытый кран, битая тарелка, непонятный шум. Вывод можно сделать один – домовой. Но почему именно сегодня он появился, и домовой ли это вообще? Может тарелка сама как-то съехала, кран забыли закрыть, а шаги и скрип померещились? Это загадка. Убедившись, что в квартире никого нет, Николай пошел обратно в спальню. Выключив ночной светильник, лег в кровать. Через некоторое время стало сквозить, чувствовалась прохлада, хотя и был он полностью под одеялом. Гусиная кожа покрыла все тело. Послышалось чье-то дыхание и непонятный шепот, как будто кто-то хотел что-то ему сказать. Николай попытался резко соскочить с кровати, но не мог пошевелиться. Все тело как будто онемело, ни руки, ни ноги не слушались хозяина. Только глаза поддавались управлению. Чье-то дыхание ощущалось у самой макушки, оно сопровождалось легким хрипом. Еле видневшиеся стены и потолок, освещенные лунным светом, начали искажаться. Потолок начал отдаляться вверх. Неожиданно тело начало проваливаться сквозь кровать и пол. Захватило дух, чувствовалось свободное падение. Это чувство воздействовало на него в течение минуты, не более. Резкий и сильный удар обо что-то твердое пробудило его от легкой эйфории, боль мгновенно пронеслась по всему телу, но выразить ее голосом он не мог. Как будто бы ему кто-то запечатал рот.

Ощущалось дикое движение жидкости по кровеносным сосудам. Заколотило сердце. Постепенно стали слушаться пальцы, далее – конечности. Чувствовался необычайный прилив сил. Николай приподнялся с кровати, подошел к выключателю и включил свет. Обернувшись – вздрогнул. Он каким-то образом оказался абсолютно в пустой комнате. Ни жены, ни мебели, ни даже обоев не было на прежних местах. Все стало искажаться. Начали проявляться новые предметы и сразу же исчезали. Все вокруг менялось. Под ногами появлялись обожженные камни. Стены квартиры, потолок стали сгорать на глазах, затем вовсе сгорели. Николай внезапно оказался в неведомом месте. Все здесь было иначе, нежели в привычном для него мире. Повсюду испод земли пробивались легкие языки пламени. Горело абсолютно все, даже небо. «Интересно, где я оказался? – пришла первая мысль в голову. Но страха совершенно не было. – Неужели это другая планета или другое измерение?» Странно, но ему все здесь казалось до боли знакомым, как будто он здесь уже когда-то был, хотя здравый смысл, конечно же, это отрицает. Николай стал идти медленно вперед, осматривая необычайные, просто фантастические просторы неизвестности, ступая сквозь необыкновенные языки пламени. Но огонь не приносил ему никакой боли, даже наоборот – приятно щекотал.

Вдруг из огня показался силуэт неведомого небольшого животного, от которого сразу почувствовался неприятный резкий запах. Оно выглядело совсем не агрессивным, ну и никак и не ласковым. Николай подошел к нему, присел и протянул руку, чтобы погладить. Животное ничуть не испугалось и позволило к себе прикоснуться. Что-то родное почувствовалось в этом существе, как будто бы они уже давно были знакомы. Он взял его на руки, прижимая к груди. Животное не пыталось вырваться из рук, только спокойно смотрело на человека. В его злобном, и в то же время послушливом взгляде, чувствовалась радость долгожданной встречи. «Кто ты? – спросил у существа Николай. – Неужели мы в прошлой жизни были друзьями? Дай мне какой-нибудь знак, если ты меня понимаешь. Или ты как собака: понимаешь, но сказать ничего не можешь».

Сзади почувствовался резкий удар в голову. В глазах начало мутнеть, терялось сознание. Кто-то схватил за ногу и потащил в неизвестном направлении. Последнее, что он видел – это свое необыкновенное существо, которое постепенно от него отдалялось.

Вмиг стало ощущаться, что его кто-то тормошит, пытается привести в сознание. Он открыл глаза и вздрогнул. Перед ним стоял черт и что-то себе бормотал под нос. Увидев, что пленник пришел в себя, бес схватил его за шею и швырнул в сторону. Николай чуть приподнял голову с земли и увидел перед своим носом чью-то огромную мощную ногу. Поднимая взгляд все выше, он узрел перед собой демона, спокойно смотрящего на него. Пленник резко откинулся назад, предчувствуя свою погибель, но черт пнул его ногой обратно к демону. Он попытался снова бежать, но несколько чертей схватили его и начали бить ногами.

– Что вы от меня хотите? – закричал Николай, прикрывая руками лицо и живот.

– Вернись к ней, – послышался грозный голос демона.

– К кому? Я ничего не понимаю. Не бейте меня.

Но удары наносились все сильнее, боль становилась невыносимой. Извиваясь, он кричал, но его никто не хотел слышать. Затем демон раздавил ногой ему голову, словно помидор, а бесы стали рвать его тело на куски, откидывая их в стороны. И боль все равно не уходила, хотя тела уже практически не было. Он мысленно взмыл над своим телом, но какая-то сила не отпускала его. Пытался вырваться, взмыть еще выше, отчего его стало сильно трясти и слышаться какой-то невнятный голос. С каждой секундой голос только усиливался.

Утро. Николай резко открыл глаза, но какое-то время не мог пошевелиться. Жена все это время тормошила его.

– Вставай давай, на работу ты что не собираешься? – первым делом сказала она, увидев что тот открыл глаза.

– А сколько времени? – сразу же спросил он, скидывая с себя одеяло.

– Уже начало восьмого, я еле тебя разбудила.

Николай быстро встал с кровати и стал надевать штаны. Немного еще ощущалась боль, которая осталась после жуткого сна, но вскоре быстро отступила. После чего тело стало наполняться неизвестной энергией, чувствовался какой-то прилив сил. Казалось, нет ничего невозможного для него в этот момент. Надев штаны, он быстрым шагом пошел в ванную комнату.

– Давай быстрее, завтрак на столе, – поторапливала его жена.

– Да, сейчас уже иду, – ответил он. – А тебе разве не нужно на работу?

– Сегодня же суббота, ты, что вообще потерял ориентир в днях недели?

– Ах, да, что-то я забылся.

Умыв лицо прохладной водой, он посмотрел на себя в зеркало и вздрогнул. Глаза стали наливаться темным цветом. Цвет белков глаз стал темнее, чем его карие зрачки. «Что за черт?» – пробубнил Николай и умыл глаза водой. Глаза вновь стали прежними.

Он стал не торопясь чистить зубы и пристально вглядываться себе в глаза. «Что со мной вчера ночью произошло? – продолжал мыслить. – Сон это был или что-то потустороннее?»

– Убей их, – как гром среди ясного неба прозвучала фраза у него в голове.

– Кого? – задал сам себе вопрос.

– Убей их всех, – обратно послышался голос.

Дочистив зубы, Николай пошел на кухню, пытаясь выбросить из головы произнесенные кем-то слова. Жена мыла посуду. На столе стояла тарелка с разогретой гречневой кашей и чай. Он сел на стол и стал завтракать.

– Сегодня мяса не мешало бы купить, – произнесла женщина, продолжая чистить сковородку от приставшего к ней завтрака.

После произнесенных слов Николай заметил в своей тарелке червей. Они выползали из гречневой каши и расползались по столу.

– Зачем ты это сделала? – произнес он.

– Что именно? – спросила она его и с недоумением посмотрела на мужа.

Сковородка выпала у нее из рук, она с ужасом отскочила в сторону к стене. Николай всмотрелся в ее глаза и затем узрел, как ее перепуганное от ужаса лицо становилось обезображенным, волосы быстро стали седеть. За несколько секунд она превратилась в старуху. Он встал из-за стола, взял кухонный нож и подошел вплотную к своей жене.

– Что, ведьма, раскусил я тебя и твои намерения отравить меня? – спокойно сказал Николай, крепко сжимая рукоятку ножа.

– Коля, не надо, опомнись, – закричала женщина, забиваясь в угол.

– Я только сейчас увидел твое истинное лицо, – спокойно продолжал он. – Лихо ты маскировалась под мою жену. Кстати, твое лицо мне знакомо, где-то я тебя уже видел.

– Коля, это же я, ты, что меня не узнаешь? – продолжала она кричать.

– Теперь я тебя точно узнал, – невнятно пробормотав, стал наносить серию ударов ножом.

Кровь залила на кухне пол. Николай обернулся и увидел свою дочку, стоявшую в онемении. По ее лицу катились слезы.

– Папа, ты что монстр? – испуганно произнесла она. – Что с твоим лицом?

Но он просто стоял и смотрел на нее. Ее лицо и тело начинало сморщиваться. Ногти росли на глазах, все тело покрывалось волосяным покровом.

– Ах, ты бесовское отродие, – вскрикнул он. – Вдвоем меня решили окрутить?

Убийца подошел к дочке и вонзил нож в сердце.

Не было ни жалости, ни сострадания. Была лишь цель. Казалось, что кто-то помогал управлять телом. Движения были легкими, не требовали никаких усилий.

Переодевшись в чистую одежду, Николай со спокойной душой пошел на базар. По дороге на работу он чувствовал большой прилив сил. Чувство удовлетворения охватило его полностью. Прохожие казались уму мелкими людишками, он чувствовал превосходство перед ними, но в чем оно заключалось, пока не знал и даже не хотел знать. Впервые Николай почувствовал себя каким-то особенным, что-то внутри возвышало его над остальными. Казалось, нет ничего невозможного. Работа проходила как никогда хорошо. Грузы казались ему не такими уж и тяжелыми. Люди, окружающие его и как всегда мешающие ему, уже были незаметны. Можно нарошно было, с легкостью в душе кого-то задеть тачкой, а затем и накричать на него, чтобы не путался под ногами. Чувство было такое, как будто бы родился заново. За доблестный дневной труд хозяин дал небольшие премиальные. «А жизнь, вроде бы налаживается», – крутилось в голове.

С хорошим настроением он шел домой. «Нужно отметить такой успех, чтобы не сбить масть», – подумал про себя Николай и сразу же свернул в забегаловку. Заказал 150 грамм водки и, как обычно, в подарок получил бесплатную закуску (конфету). Опустошив стакан и насладившись конфетой, он вышел на улицу. Дорога домой была яркой и светлой. Даже грязь и разбросанный мусор на дорогах были ему незаметны, это было слишком низко для него, душой и мыслями он был в облаках. Подойдя к своему подъезду, Николай поднял голову и посмотрел на свои окна квартиры. За шторой показался чей-то силуэт, который моментально скрылся с глаз. «Неужели это милиция, – с испугом подумал он, – хотя вряд ли, за мной бы и на базар приехали. Может, показалось, ведь на фоне случившегося сегодня утром и психика могла заиграть, не каждый же день со мной случаются такие истории».