Путь херувима

– Ева, здесь безопасно, – с улыбкой произнес парень.

Девушка осторожно, не торопясь, стала выходить из укрытия, осматривая все вокруг. С каждым шагом прибавлялась уверенность в безопасности, и улыбка самопроизвольно стала украшать лицо Евы.

– Опасность прошла, – продолжал Адам, – дивные животные и ангелы улетели.

– Лемурия не такая уже и безопасная, как мы думали, – сказала девушка, – нужно возвращаться к своей хижине.

– Да, ты права. Скорее всего, нас уже ищет Удиун.

Человеки отправились в свое отделение. Путь был не близок, к тому же тяжело было найти тропу, по которой они пришли сюда. Густорастущие растения затрудняли им путь, и жажда одолевала их измученные тела.

Лира была уже в зените. Казалось, что не будет конца этим жадно высасывающим энергию труднопроходимым зарослям. Тропа, как будто бы нарочно спряталась, и надежда найти ее с каждым шагом таяла. В дополнение ко всему голод просыпался в телах, но фруктовые деревья не попадались им на глаза.

Вдруг послышался тихий необычный звук, доносившийся спереди. Человеки резко остановились и притаились, так как не знали, чего ожидать от незнакомых сигналов.

– Мне страшно, – тихо промолвила девушка.

– Бояться не стоит, – успокоил Адам. – Возможно, это безобидный обитатель этих земель, а, возможно, и наше спасение. Нужно хоть издалека взглянуть на него.

Парень пошел первым, осторожно перешагивая сухие ветки, дабы не выдать свое присутствие. Конечно же, страх держал в своих руках сердце человека, но желание попасть в свое отделение, чтобы насытиться, искупаться, отдохнуть, просто чувствовать себя в безопасности было превыше всего. К тому же, и интерес к непознанному внес свою незначительную, но немаловажную массу в чашу принятого решения при взвешивании на весах неопределенности.

Шаг за шагом Адам приближался к дивным неслыханным звукам. Девушка послушно следовала за ним, довольно точно ступая на его же следы. Впереди показались мерцающие огоньки, что-то огромное и жуткое вырисовывалось перед человеками, но совсем неподвижное.

Подойдя совсем близко, Ева вскрикнула и сразу же прикрыла рот рукой. Ее страх был сильным, но сдержанным. Перед глазами лежало огромное неподвижное летающее животное, окутанное мерцающими яркими огоньками.

– Оно мертвое, – первым проговорил парень, – я не чувствую его души.

– Когда такое животное пролетало над нами, ты тоже не чувствовал у него души, но оно убило лемурийку, и могло убить и нас, – отвечала девушка.

– Да, но это животное неподвижно, панцирь его вскрыт, и оно испускает дух.

– Скорее уйдем отсюда, – промолвила Ева, – здесь не безопасно.

– Не волнуйся, с нами ничего ужасного не случится, – отвечал Адам. – Если животное начнет просыпаться, мы спрячемся в зарослях, оно нас не найдет.

Парень первым пошел навстречу к неподвижному животному, он хотел дотронуться до него рукой, чтобы почувствовать его сердце за могучей броней. Проглотив страх, девушка продолжала идти по пятам своего спутника.

Человеки подошли вплотную к существу. Адам медленно протянул к нему руку. Чувствовался холод в ладони даже сильнее, чем от камня в отсутствии Лиры. Панцирь был слишком плотен и не позволял услышать сердце животного. Мерцающие огни также не приносили тепла.

Странное и не понятное было это существо: жило без души, летало без крыльев. Непонятна была его суть: для чего они живут и в чем их предназначение?

– Адам, посмотри сюда, – взволновано произнесла девушка, показывая в сторону раскареженного панциря, – там чья-то рука.

Парень безбоязненно подошел к указанному месту. Поврежденный панцирь напоминали обычные ступени, по которым можно взобраться вовнутрь животного. Немного поразмыслив, Адам стал по ним взбираться.

– Будь осторожен, – промолвила в слезах Ева.

Интуитивно она не решалась пойти следом, поскольку могла быть только помехой своему спутнику, если бы вдруг пришлось ему быстро убегать от опасности. Оставалось только провожать его взглядом.

– Поднимайся сюда, – забравшись внутрь, громко выкрикнул парень, – здесь раненный обитатель, ему нужна помощь.

Девушка оставила свои страхи позади и направилась вовнутрь животного по ступеням, поскольку ей хотелось скорее помочь несчастному зверю.

Поднявшись внутрь, Ева увидела, что это был никакой не зверь. Это был разумный обитатель, облаченный в странные доспехи. Его кожа была зеленной и чешуйчатой, как у рыб, но чешуйки были совсем мелкими. Язык его был тонким, раздвоенным, он постоянно высовывался наружу и сразу же прятался, как будто бы чего-то пугался. И вместе с этим языком исходил звук, словно песок пересыпался. Но самым удивительным было – это глаза странного обитателя. Зрачки его были не круглыми, как у всех встречаемых обитателей планеты Раи, а продолговатыми: суженными по обе стороны и тянущимися сверху вниз. Цветом были они насыщенно-черным, словно бесконечно глубокая щель в яркой желтизне невозмутимых устрашающих глаз.

– Какой странный обитатель, – промолвила девушка. – С каких он земель, и как он оказался внутри этого животного? Оно, наверное, проглотило его, все просто.

– Разве ты не видишь, это не животное, – спокойно ответил Адам, – посмотри вокруг.

Ева подняла голову и посмотрела по сторонам.

– Как же здесь красиво, – с восторгом высказала она, – сколько маленьких огоньков, а вот стол и стулья, прямо как в Мидгар-Тире.

– Это летающая обитель, – твердо ответил парень, хотя эта мысль никак не могла уложиться в его голове и казалась ему абсурдной.

– Летающих обителей не бывает, – возразила девушка. – Постройки не умеют летать, они же неодушевлены. А если бы и умели, тогда зачем кому-то летающая обитель?

– К тому же эта постройка приносит смерть, – добавил Адам. – А если она не имеет души, значит, ей управлял этот обитатель.

– Зачем ему приносить смерть другим обитателям? И как возможно управлять такой огромной постройкой?

– Я не знаю ответов, – ответил парень, – но я уверен в одном – нужно уходить отсюда и поскорее.

– А как же раненный обитатель?

– Он враг нам, – сказал парень, взял Еву за руку и повел ее прочь с этой летающей обители.

Человеки продолжили поиск пути в свое отделение. Им не терпелось поскорее рассказать об увиденном лемурийцам, но лес сдерживал их, он по-прежнему был непреступен. Ориентиром в направлении пути были Лира и облака. Заросли вымаривали человеков, и иногда казалось, что им не будет края, но упорство к выживанию дарило надежду и придавало силы.

Вдруг сквозь ветви деревьев Адам узрел лемурийца, который плавно парил над лесом. Крики человеков не заставили себя долго ждать. Услышав звуки о помощи, обитатель незамедлительно спустился на землю.

– Лилит, – с радостью произнес парень, – как хорошо, что мы тебя заметили.

– А я вас искала, – произнесла лемурийка.

– Тут такое происходило, – не выдержав, говорила Ева. – Летающие животные – это вовсе не животные, а летающие постройки. Мы даже внутри были, видели странного обитателя. Но мы сразу ушли от него.

– Я все знаю, – спокойно отвечала Лилит, – это паразиты. Они хотели заселить наши земли, но ангелы остановили их. Я рада, что вы в безопасности. Ждите здесь, я позову на помощь. Одна я вас двоих не подниму в воздух.

– Мы можем идти за тобой, – произнес Адам.

– Не стоит. Отделение далеко отсюда. А вы слишком утомлены, приберегите силы, я скоро прибуду.

Человеки обрадовались. Спасение рядом, на вытянутой руке. Страдания отошли в сторону. Адам лег на траву и с улыбкой на лице смотрел в небо, с нетерпением дожидаясь лемурийцев.

– Почему то меня стали терзать сомнения, – произнесла девушка.

– О чем ты? Какие сомнения? – с недоумением спросил парень.

– Я опасаюсь за наши жизни. Ангелы были здесь, она могла рассказать им о нас.

– Что ты такое говоришь, Лилит не могла, ты просто не в себе, – ответил Адам, но с каждым словом все медленнее произносились слова. Он стал понимать, что Ева может быть права, а это значит неминуемая смерть для них.

– Она не любит нас, – продолжала девушка. – Я не почувствовала в ней тепла к нам еще при первой встрече. Мы в опасности.

– Тогда нужно бежать. Вот только куда? Если ангелы знают о нас, тогда возвращаться в отделение также опасно, как и оставаться здесь.

– Давай спрячемся, – предложила девушка. – Если прилетят ангелы, мы наверняка будем знать о намерениях лемурийки.

И как только человеки затаились за деревом, густо обросшим у корней его широкими отростками, с небес в землю ударила молния. Из молнии вышли три херувима и стали осматривать местность. Спустилась также и лемурийка, она звала Адама, но ответа не услышала.

Тогда ангелы стали жечь лес. Они испускали огонь из щитов своих и взмахами крыльев разносили его на далекие расстояния.

– Любимый откликнись, – продолжала лемурийка, – помощь поспела. Мы вытащим тебя из пожара. Они не тронут тебя, я говорила с ними.

– А как же Ева? – послышался голос Адама.

Человеки вынуждены были выйти из укрытия, поскольку его охватило пламя. Лилит обернулась и увидела их в пепле, стоящих на выжженной земле и держащихся за руки.

– Почему ты сделала это? – громко произнес парень.

– Потому что я люблю тебя, – ответила лемурийка.

– Это не правда, любовь не причиняет зла, любовь не причиняет боли. Любовь – это взаимное сплетение двух душ в одно единое. А ты погубила нас, ты убила нас, не они.

Херувимы спокойно подошли к человекам, но те не бежали. Они продолжали держаться за руки и смотреть друг другу в глаза. Лилит закричала. Она просила ангелов оставить Адама в живых, но ее никто не слышал, точнее никто не хотел слышать.

Вспыхнул яркий свет, из которого стали вылетать ангелы. Восемь архангелов и три ангела Силы стали на защиту человеков, не давая херувимам осуществить задуманное.

– Это мятеж? – произнес один из херувимов.

– Если восстание против предательства – это мятеж. Тогда это мятеж, – гордо произнес Михаил.

– Глупцы, вам ни за что не остановить ангелов высшей иерархии.

– Ваши силы оставили вас, в тот миг, когда вы пошли против воли Создателя.

– Мы и есть сила и воля Создателя.

Херувимы набросились на мятежников, надеясь вмиг уничтожить восстание, но получили значительный отпор. Великая сила духа руководила мечами архангелов и топтала в землю гордость и величие высших представителей расы. Энергия, исходящая из тел ангелов Силы, каменела и оседала в их тяжелых доспехах, делая их абсолютно непробиваемыми. Переплетенные в бою ловкость меча и надежность защиты делали мятежников непобедимыми. Безупречная их тактика боя вскоре принесла свои плоды – херувимы были повержены.

Человеки смотрели на битву с большим удивлением. Сражение между представителями сил Света, тем более самых приближенных к Создателю, по их мнению, – это сражение между добром и добром. Неужели добро может быть разным, неужели какое-либо из этого добра может нести в себе очернение. Они чувствовали сердцем, что херувимы – это очерненное добро, хотя это и не укладывалось в их понимании бытия, поскольку ангелы высшей иерархии могут нести в себе только чистый свет, а их могущество не может быть оспорено ангелами низшей иерархии. Но после того, как херувимы пали, все стало на свои места – Силы Света всегда превосходствовали над Силами Тьмы, и эта невообразимая победа – истинное тому доказательство.

– Адам, Ева! – громко произнес Михаил, искренне испуская из себя невероятную и долгожданную радость, подлетел к человекам. – Наконец-то мы нашли Вас. В нас почти не осталось ни капли веры, что мы найдем вас в живых, но лишь надежда в наших сердцах придавала нам уверенности.

– Вы не причините нам зла? – негромко, с некоторым страхом в голосе произнес парень.

– Что ты нет, – произнес архангел, – мы есть защита ваша, мы есть воля Создателя. Начинается война, очень тяжелая война. Многие отдадут в борьбе свои жизни этого мира, многие ожесточат свои сердца, многие очернятся. Мы вас унесем в безопасное место, чтобы эхо этой войны не тревожило вас и не пугало.

– А что это за место? – тихо произнесла Ева.

– Это Мидгард-Земля, – ответил Михаил. – Она также красива, как и Лемурия. На ней есть океаны и реки, растения и животные, насекомые и грибы. Всё это было сотворено только для вас. Им всем и всякому нужно дать название. Греть теперь вас будет Солнце, а три круглых щита – Леля, Фатта и Месяц будут охранять вас от блуждающих камней, а ночью освещать ваш путь.

– А какие еще там будут расы? – спросил Адам.

– Больше никаких, – ответил архангел. – Только раса человеков будет господствовать на целой планете, только она будет решать ее дальнейшую судьбу. Вмешательств теперь не будет. Теперь вы сами будете эволюционировать согласно замысла Создателя. И возродите вы вновь свою расу, и укрепите дух свой, и сами сможете различать добро и зло. Главное, чтобы вы не забывали исток свой, ибо в нем вся ваша сущность, в нем все ваше предназначение. А кто забудет его либо отвергнет его – тут же будет погублен. И возврата уже не будет, будет только боль в бесконечном потоке восхождений. Не забывайте этого никогда.

Ангелы подхватили человеков и унесли их прочь с земель Лемурии сквозь небо к звездам золотистым пылающим лучом.

Лира за весь период своего существования никогда не видела таких войн. Таких грандиозных битв не видала и эта вселенная. Раи была почти разрушена, большинство ее обитателей были сожжены противостоянием враждующих сторон.

Но близился итог Великой битвы. Горело абсолютно все. Даже небо насытилось угаром и поменяло свой цвет с бело-голубого в серо-красный. Пламени огня окутали тела сраженных воинов, но тела их не обугливались. И огонь этот не приносил боли выжившим воинам Света, а наоборот придавал им силы, чтобы твердо пронзать мечом сердца херувимов, восставших против воли Создателя.

После длительной и тяжелой войны Денница все-таки потерпел сокрушительное поражение. А самого его сразил простой архангел Михаил в поединке лицом к лицу. Казалось это невероятным, но добро всегда берет верх. Итог войны был предрешен, но каких усилий этот итог был достигнут. Потери были значительными по обе стороны. Выжившие херувимы бежали, дабы спасти свою сущность, но наказание неизбежно.

Последняя битва, а с нею война были выиграны. Воины Света одержали Великую победу, которая войдет в историю бытия сущности. Радость стала безграничной. Она окутала собою выживших воинов, создавая необыкновенную ауру любви и торжества.

Вскоре прогремел сильнейший гром, за которым последовал очищающий дождь. Он лил, не переставая, умывая и успокаивая ангелов. Огонь стал затихать. Небо стало приобретать естественный для себя цвет. С неба спустились восемь престолов, удерживая Создателя. Стали разноситься ликующие окрики во славу Его. Блаженство переполняло всех. Он поднял руку. Все мгновенно затихли в ожидании услышать Его глас.

– Это Великая победа! – сказал Он. – Спасибо каждому из вас за сохранение пути нашего. Мы будем и дальше расширять свои и творить новые миры, более совершенные. Непокорные ангелы прячутся на землях Асии, им не место здесь больше. Безусловно, они понесут наказание, а преданные любви и Свету возвысятся в своем предназначении.

Глава 4. Восхождение

Алепта открыл глаза. Память постепенно, небольшими отрывками стала приходить к нему, однако не торопилась. Боль пронизывала все тело, чувствовались недомогание и жуткое истощение. Он посмотрел на свои руки, бесовские ничтожные руки. Они вызывали только ненависть и презрение к себе. «Из херувима в ничтожного беса – ужасный путь», – эта мысль не давала покоя, она просто парализовала сознание и убила желание дальнейшего существования. Безразличие ко всему, и, в первую очередь, к самому себе, восцарило над сущностью. Великий дух закрепощен в ничтожестве, что может быть унизительней. Бес продолжал лежать на полу, дожидаясь окончания своего пути.

Послышался цокот копыт, в дальнейшем поворот замка и скрип открывающейся двери. Алепта приподнял голову и увидел четверых бесов, перетаптывающихся на месте, у одного из которых в руке была каменная чаша. Затем он подошел к пленнику, стал на колено, одной рукой взял лежачего беса под шею, а другой стал вливать ему в рот содержимое чаши. Это была удивительно вкусная и питательная жидкость. С каждым глотком боль отступала. Энергия, словно кровь по сосудам, мгновенно распространялась по всему телу, придавая силы и уверенность в себе. Алепта схватил чашу обеими руками, и жадно допил все до последней капли.

Затем он с легкостью поднялся на ноги, и первое, что сделал, это взглянул бесам в глаза. Те замешкались, стали опускать, прятать свои глаза от пронизывающего взгляда. Руки на глазах стали крепнуть, тело незначительно увеличиваться. Алепта не мог понять, что с ним происходит, его тело видоизменяется, силы наполняют его. Он ударил копытом о каменный пол и любовался своей мощью. Бесы стали прятаться друг за друга, а затем по одному убегать с камеры. Последний попытался закрыть дверь на ключ, но узник ударил по ней ногой, что есть силы, и тот отлетел в стену.

Алепта вышел из камеры и направился на выход, где стоял огромный поддемон, облаченный в тяжелые доспехи. Стражник схватил молот и попытался ударить беглеца, но бес увернулся от удара и в ответ нанес множество ударов по лицу и ногам, пока тот пытался поднять молот во второй раз. От полученных ударов поддемон упал и больше не поднимался.

Алепта направился к выходу. Он не знал, куда держит свой путь, но наверняка был уверен, что заточение не для него. Бесы, которые попадались ему на глаза, скрывались из виду или же склоняли голову.

– Далеко ли путь держишь? – послышался чей-то голос.

Беглец обернулся и узрел демона. Он не был агрессивно настроен, он подходил медленно и уверенно, виляя хвостом.

– А что, я разве должен отчитываться за свои действия перед тобой, – грубо ответил беглый бес.

– Ты дерзок, – спокойно ответил демон, – я бы мог оторвать тебе голову за твою дерзость, но сейчас я не буду этого делать. Другой бы бес, осмелившийся мне такое сказать, был бы растерзан немедленно, но я тебя прощаю, так как ты не осознаешь сейчас, что говоришь: эмоции одолевают тебя.

Алепта послушно успокоил свой нрав. Он понимал, что идти ему некуда, убить его не хотели изначально, поскольку давно бы это сделали. Они имеют на него какие-то планы, но какие именно?

– Я хотел знать, зачем я здесь? – произнес беглец.

– Я тоже много чего хотел, – отвечал демон, – все сущности во вселенной чего-то хотят, но не все получают. Нужно заслужить это.

– И каким же образом я буду это заслуживать? – спросил бес.

– Не спеши, всему свое время, – медленно говорил незнакомец. – Прежде чем что-то делать, нужно понимать, что ты есть и где ты есть, а после уже – для чего ты есть. Ты, кстати, не поблагодарил хозяина за подарок его.

– За то, что он заключил меня в камеру?

– Нет, за то, что он сделал тебя старшим бесом. Теперь ты можешь ими управлять, как тебе вздумается. Разве это не подарок, разве это не признак глубокого доверия к тебе?

– С чего бы ему доверять мне, разве он знает, кто я?

– Конечно, он знает кто ты. Вопрос в другом: знаешь ли ты, кто ты?

– Я херувим, – гордо ответил Алепта.

Демон попытался издать смех.

– Ты был херувимом, – продолжал тот. – Посмотри на себя, разве херувимы так выглядят, разве у них нет крыльев?

– Как бы я не выглядел, я все равно останусь ангелом высшей иерархии.

– В таком случае, я тоже херувим, также как и ты, ангел высшей иерархии.

– Назови свое имя, – твердо произнес бес.

– Мое имя Мефистофель, но оно тебе все равно ничего не говорит, потому что это настоящее мое имя, а прошлое я не вспоминаю.

– Почему, тебе страшно вспоминать?

– Мне страшно неприятно вспоминать. От прошлой жизни меня воротит, этот симпатичный ангел во мне вызывает только призрение и стыд. Поэтому тебе дадут другое имя.

– Я не хочу другого имени.

– А кому интересно, чего ты хочешь? – твердо произнес демон. – Всем наплевать на тебя. А если ты будешь вставлять свое «Я», будешь растерзан на мельчайшие куски, которые вечно гореть будут в Геене Огненной вместе с презренными человеками. Запомни, ты – ничто, и зовут тебя никак, пока не получишь имя. Ты пустое место. А теперь следуй за мной, и говорить будешь, пока я тебе не разрешу.

Алепта послушно последовал за Мефистофелем. Память в полной мере не проснулась в его сознании. Было много вопросов, на которые хотелось бы знать ответы, но, спрашивать было нельзя. «А может память никогда и не проснется, и я не узнаю, как я здесь оказался, – крутилось в сознании беса. – Последнее, что я помню – земли Асии. Не могу поверить, что этот демон был ангелом. А хотя, и я не лучше выгляжу. Как это все произошло?»

Путь был не близок. Он вилял между крутыми склонами, глубокими оврагами, через безмолвную пустошь, окутанную тьмою, вдоль ям, заполненных человеческими душами. Молчание порождало тишину и дарило покой, только иногда она прерывалась безнадежными криками отчаяния. Вдалеке показалось небольшое селение, но с каждым шагом оно росло и росло, а по прибытии и вовсе оказалось огромным подземным городом.

– Это Аффистион, – заговорил Мефистофель. – В этом городе живут благочестивые неверующие. Они не подвергаются пыткам, они не страдают, не рыдают, не просят. Грусть и уныние управляют ими. Ничего не приносит им радости, ничего не приносит им боли. Поэтому ты и здесь.

Образовалось дальнейшее молчание.

– Могу ли я задать вопрос? – невзрачно поинтересовался бес.

– Конечно, ты можешь задать теперь вопрос, только не глупый.

– Зачем я здесь?

– Хочу верить, – довольно спокойно, подробно и рассудительно отвечал демон, – что ты имеешь ввиду причину прибытия в Аффистион, а не причину попадания в ад, иначе бы это был бы глупый вопрос, и, скорее всего, я бы откусил бы тебе щеку. Поэтому отвечаю на твой вопрос. Ты здесь, чтобы внести жизнь в этот город, развеять уныние и тоску несчастных людей. Ведь ты видишь, как они печальны, они почти не разговаривают друг с другом, они устали от всего этого. Им нужна помощь.

– Мне смешить их? – спросил Алепта.

– К моему глубочайшему сожалению нет. Здесь никто не смеется, они не умеют этого делать. Ты будешь убивать их. Будешь просто ходить по всему городу, откусывать им головы, вырывать сердца, сдирать кожу, в общем, что пожелаешь. Они должны страдать. Иди. Ах да, чуть не забыл, если откажешься, тогда я буду очень недоволен. Ты догадываешься, что будет тогда. До скорой встречи.

Мефистофель ушел. Он даже ленился себе представить, какие страдания ожидали бы этого невзрачного и несостоявшегося беса, поскольку работы в Ордене было еще предостаточно. Эта сущность была слишком мелкая для его внимания, гордость бунтовала в нем, но интересы господина превыше всего.

Алепта смотрел на город. Две стихии вступили в смертную схватку друг с другом: светлой и темной сил, ангела и демона, добра и зла, любви и ненависти, жалости и безукоризненного уничтожения, жизни и смерти себя.

Он вошел в Аффистион. Спокойно ходил по улицам, всматривался в окна, в глаза сидящих на скамьях людей. Они лишь спокойно провожали его взглядом, пустым безжизненным взглядом. Никто не промолвил слова даже рядом сидящему соседу. Безразличие царило ко всему.

Бес вышел на центральную площадь, где столпилось множество людей, кто стоял, кто сидел. Но они также были безжизненны, никто не говорил друг с другом.

– Я был в разных поясах, – закричал во все горло Алепта. – Вы даже не представляете, как страдают там люди. Они готовы все отдать, чтобы оказаться на вашем месте. Вы не цените того, что имеете. Одумайтесь. Поговорите друг с другом, помогите друг другу, ведь вы же это можете, здесь нет ничего сложного. Спасите себя же. Откройте глаза, просыпайтесь.

Люди продолжали спокойно смотреть в пустоту, никто не реагировал на его слова. Он схватил одного человека и стал трясти его.

– Почему ты молчишь, поговори со мной, ответь мне!

– Мне все равно, – сказал человек и продолжал молчать.

Тогда бес на глазах у всех разорвал его на части, жадно впиваясь в мягкое тело когтями и зубами, швырял оторванные части в людей. Они спокойно смотрели на это, ничего не говорили.

– Что с вами случилось? – продолжал кричать Алепта, поднявши оторванную голову над собой. – Почему? Неужели вам не страшно?

Бес подошел к следующему человеку, но тот стал отходить от него, затем все окружающие его люди стали отдаляться от него.

– Что теперь вы боитесь меня? Я разбудил ваше сознание? Вы даже стали убегать от меня, значит, вы еще живы. Я помогу вам очнуться.

Алепта стал убивать всех: на площади, на улицах города, в их обителях. Он убивал с мыслью, что Мефистофель был все-таки прав – они стали оживать. Тысячи и десятки тысяч человек были растерзаны, реки крови текли под ногами, и свежее костлявое мясо мешало ходить. Но силы не убавлялись. Это было удивительно, мощь росла с каждым убитым человеком. Энергия убитых восполняла с лихвой затраченные силы. Тело беса стало крепнуть и расти. Пробуждалась дикая мощь, которая вызывала потребность в преумножении убийств. Как же было приятно ощущать ее, такого блаженства Алепта не испытывал никогда. Люди бежали, ужас теперь был в их глазах. Но бежать было бессмысленно, он словно дикий голодный зверь настигал их и рвал на части.