скачать книгу бесплатно
Зарисовки из музея – 2022
Ирада Ризванова
Елена Абрамова
Наталья Клюева
ОТ АВТОРОВКаждый день мы встречаем наших посетителей в залах Русского музея. Они очень разные. Они любознательны, задают много вопросов. Они заставляют нас изучать не только творчество художников, историю Михайловского дворца, но и театральные афиши, маршруты городского транспорта и, даже, меню и цены ближайших кафе. А иногда своими вопросами они создают нам настроение..
Зарисовки из музея – 2022
Ирада Ризванова
Елена Абрамова
Наталья Клюева
© Ирада Ризванова, 2022
© Елена Абрамова, 2022
© Наталья Клюева, 2022
ISBN 978-5-0059-3179-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ИРАДА РИЗВАНОВА
В «БЕЛОКОННОМ» ЗАЛЕ
Сотрудница музея Танечка, хорошенькая миниатюрная женщина, скучала, сидя у стены Белоколонного зала. Коронавирусная пора, март, утро, народу нет, жизнь практически замерла. А Танечка не любит тишину и скуку. Они уносят её из роскошных интерьеров дворца в дебри собственных мелких коммунально-бытовых проблем, навевая тоску.
Танечка уже почти заскучала, как в зал вошла «особая штучка» (в Таниной терминологии – это посетительница с особо выдающейся внешностью). Штучка прошлась по залу, демонстрируя непривычно загорелые для начала весны руки и плечи, точеные ноги и упругие ягодицы, чуть прикрытые выгодно подчеркивающим волнующие формы платьем.
В ней было все: слишком пышная для обезжирено—спортивного тела грудь, розово-окуневые губы, копна наращённых платиново-белых волос… По принципу «в человеке должно быть всё прекрасно… оттюнинговано». Утомлённое же выражение лица создавалась за счет нереально длинных и густых накладных ресниц, которые, возможно, просто тяжело носить.
Штучка остановилась в центре зала, указывая алым акриловым коготком в сторону мебельного гарнитура.
– Золото? – спросила она неожиданно низким голосом.
Танечка подскочила к посетительнице:
– Здравствуйте. Уточните вопрос, пожалуйста.
– Я, вроде, здоровалась, – лениво пробормотала Штучка. – И вопрос задала точно: это всё золото? – Она обвела пальцем в воздухе предметы.
– Что это? – непонимающе переспросила Танечка.
– Ну, блин, – недовольно пробурчала девица – мебель эта и всё такое.
Догадавшаяся, наконец, о сути вопроса Танечка начала свою речь, вплетая в неё словосочетания, типа, «гений Росси», «ценные эскизы», «уникальное позолоченное дерево», «сусальное золото».
– Тормозите, всё понятно, – разочаровано прервала её заскучавшая Штучка. —Я думала это золотое. – В голосе девицы звучала почти обида.
Танечка откланялась и мелко засеменила к своему стулу. Штучка же подошла к информационной табличке «Белоколонный зал» и, шевеля надувными губами, несколько раз прочла название, видимо, стараясь запомнить. Затем зевнула, достала телефон, начала интенсивно двигать большим пальцем левой руки, проворно проталкивая ленту чьей-то жизни в картинках. Минуты через три в зал вошёл невысокий плотный мужчина, тоже загорелый, но слегка обрюзгший.
– Гееееера, где ты так долго? – протянула штучка, – Задолбалась тебя ждать. Час стою, читаю про этот белоконный зал.
– Какой-какой? – удивлённо спросил этот самый Гера.
– БелоКОНный. Так написано на той табличке, – капризно протянула она.
– Почему белоконный?
– Откуда ж я знаю? Может, сюда только на белых конях въезд разрешался? Ну типа дресс-код такой. Видишь, какие дверные проёмы высокие? Это, типа, если ты на лошади…
Штучку понесло:
– Представляешь, я, в белом шикарном платье, на белой лошади въезжаю в этот роскошный зал.
От немыслимой красоты воображаемого момента у Штучки перехватило дыхание. Она нежно взяла своего Геру под руку и потащила в следующий зал.
– Гера… Герасим, – пробормотала им вслед ошарашенная Танечка, – Герасим и его Муму. Или нет, его Лошадь. Белая.
ИРАДА РИЗВАНОВА
ГИБЕЛЬ ПОМПЕИ
Жаркий летний день. Утомленная Танечка сидела в академическом зале Дворца, обмахиваясь хлипким китайским веером. Система кондиционирования- вентилирования не справлялась, духота раздражала, хотелось пить.
В практически пустой зал быстрым шагом вошла молодая женщина со взбитыми в пушистый ореол обесцвеченными волосами. Женщина энергично шла по направлению к Танечке, а мягкое облако её волос странно пружинило. Танечка про себя уже прозвала посетительницу «пергидрольным облаком».
За женщиной, стараясь не отставать, плелась усталая девочка лет десяти. «Сейчас „облако“ начнёт приставать с вопросами», – подумалось Танечке. И она не ошиблась. Вообще Танечка очень любила свою работу и на вопросы посетителей отвечала пространно и неформально. Но сегодня… Сегодня было невероятно жарко, в горле пересохло, и обычная словоохотливость улетучилась.
Дама подошла к Танечке.
– Нам нужна «Гибель Помпеи». Говорят, это самая крутая картина в музее. Где тут она?
– Вот, перед вами работа Карла Ивановича Брюллова «Последний день Помпеи», – механически проговорила Танечка и ленивым жестом указала на огромное полотно.
Женщина секунд тридцать внимательно рассматривала картину, затем обернулась к Танечке.
– А что с ней случилось? – грустно спросила она.
– С кем?
– С Помпеей этой. Отчего погибла-то?
– Извержение вулкана, – коротко ответила Танечка.
– Да ну! Это у нас было?
– В смысле?
– Ну, на Руси? У нас на Руси это произошло?
– Нет конечно.
– А где?
– Ну… в Италии.
– Все равно её жалко, – торопливо проговорила посетительница.
Женщина-облако повернулась к устало-безразличной девочке и затараторила:
– Видишь ту красивую тётю, которая лежит в центре картины? А рядом ребёночек? Видишь? Тётенька была итальянка. Она умерла. Вулканом её убило. И звали тётеньку Помпея. Художник про это картину написал. Так и назвал – «Гибель Помпеи».
В зале было душно. Но Танечка перестала обмахиваться хлипким китайским веером…
ИРАДА РИЗВАНОВА
В ОТСУТСТВИИ АЙВАЗОВСКОГО
Жарким летним днём 2021 года Ирина, миловидная рыжеволосая женщина-смотритель средних лет и весьма приятной наружности, работала в «зале Айвазовского».
В начале 2021 года увезли морские пейзажи Айвазовского. На выставку увезли, в Испанию. На время испанских «гастролей» популярные работы «Волна», «Девятый вал» и другие морские пейзажи великого мастера были заменены на малоизвестные «сухопутные» картины.
Посетители музея, ожидавшие увидеть в академическом зале буйство морской стихии, терялись, перебегали в соседние залы, возвращались, непонимающе озираясь по сторонам, и, в конце концов, обращались к смотрителям с вопросами типа: «Куда делся настоящий Айвазовский?».
В тот знойный день в середине лета поток негодующих не иссякал. Посетители сетовали на то, что на сайте музея нет информации об «отсутствии Айвазовского». Некоторые скандально утверждали, что в кассах музея должны предупреждать, что «главных работ» музея нет…
Усталая Ирина Васильевна всю музейную рабочую смену жестами объяснялась с посетителями: разводила руками, прижимала ладони к груди, втягивала голову в плечи, делала кроткий потерянный взгляд…
Одна крупная брюнетка, возглавлявшая группу армянских туристов, вообще заявила: «Мы прилетели посмотреть море великого арррррмянского художника, а моря нет! Безобразие! Будем жаловаться! Ведите меня к руководству!». Ирина Васильевна мягко объяснила негодующей армянской предводительнице, что обеспечение доступа к руководству не входит в обязанности смотрителя.
К концу дня перед Ириной возникла странная пара – юркая пожилая женщина в вязаной шляпке и полный мужчина средних лет. Тонкая морщинистая шейка старушки была кокетливо повязана алым платочком.
– Это Коля, мой друг с одноклассников. Коля любит море Айвазовского. Он приехал ко мне в гости ради посещения Русского музея!
– Я понимаю вас, – непонимающе проговорила Ирина Васильевна. Разница в возрасте этой пары школьных друзей была очевидна. О социальных сетях типа «Одноклассники» Ирина Васильевна имела весьма смутное представление.
– Мы с сайта «Одноклассники», друзья, – уточнила продвинутая проницательная старушка.
– У вас ко мне какой-то вопрос? – Ирина Васильевна по-прежнему не понимала для чего старушка представила ей обожающего море Колю.
– Да. Где Айвазовский? Ни «Волны», ни «Девятого вала»? Прошлым летом всё было тут! – и пожилая дама указала пальцем на стену.
– Да, в прошлом году – да. В этом году работы на выставке в Испании.
Старушка замерла на несколько секунд, затем неожиданно истерично начала высказывать своё мнение о сотрудниках музея, позволивших вывезти без предупреждения шедевры Айвазовского.
Ирина Васильевна вжалась в стул. Кого и как должны были предупреждать сотрудники музея она не понимала, и не собиралась уточнять, но согласно кивала головой, в надежде, что немолодая посетительница скоро выдохнется и оставит таки ее, Ирину Васильевну, в покое.
– Но ведь у вас есть возможность увидеть редкие работы великого мастера, – тихо пролепетала она.
– Чьи работы? Айвазовского?
– Да, да, Айвазовского! – радостно закивала головой Ирина Васильевна и стала показывать на несколько картин в другом конце зала. – Это удивительная возможность, уверяю вас!
Старушка решительно засеменила в противоположную часть академического зала, «одноклассник» Коля послушно побрел за ней. Ирина Васильевна выдохнула. «Ну сейчас полюбуются на то, что есть и пойдут дальше», – подумала она. На душе стало чуть легче, но голова по-прежнему болела.
Не успела Ирина Васильевна насладиться наступившей тишиной, как перед ней снова возникли «одноклассники».
– Это не настоящий Айвазовский! – вопила старушка. «Одноклассник» Коля молча кивал в знак согласия.
– Не похоже на Айвазовского! Там нарисованы какие-то кавказцы на осликах у обрыва! – восклицала посетительница.
– Это Пушкин. И он на коне… в горах, Ай – Петри вообще-то, – пролепетала Ирина Васильевна.
– Безобразие! Тут всегда был Айвазовский! А теперь его нет! Где он? Где Айвазовский? Где море? Я вас спрашиваю, где оно? Вы, как учреждение культуры, должны заботиться об отечественном потребителе! – пафосно восклицала пожилая дама. – Где Айвазовский? Где, я вас спрашиваю?
Посетительница ещё несколько минут говорила о том, что она думает о сотрудниках музея, допустивших такую ситуацию с Айвазовским. Наконец старушке наскучило скандалить, воцарилась долгожданная тишина.
– И все-таки сам-то Айвазовский где? – вдруг тихо произнёс молчавший все это время «одноклассник» Коля.
– Сам Айвазовский??? – Ирина Васильевна подняла на него свои грустные зелёные глаза и всхлипнула. – Печально, но… Сам Айвазовский скончался… Я сожалею…
ИРАДА РИЗВАНОВА
ГИТАРИСТ-БОБЫЛЬ
В один из залов вошли два мальчика. Скорее всего, братья. Старшему лет двенадцать, младшему около десяти. Симпатичные умные лица. Мальчики затеяли занимательную игру – старший становился у одной из картин, стараясь заслонить табличку с названием, младший вначале рассматривал картину, а затем пытался дать ей своё название. И, если название приближалось к авторскому, получал очко в игре.
Ребята подошли к картине Перова «Гитарист-бобыль».
Младший мальчик рассмотрел работу и стал описывать увиденное удивительно точно и тонко.
– Тут на картине одинокий и очень несчастный мужчина. И играет он от тоски на гитаре…
Тем временем в зал вошли три девушки неопределённого возраста – от двадцати до сорока… Были они ну очень, как сегодня говорят, оттюнингованно-гламурные. Смотреть – одно удовольствие.
Одна из них встала между мальчишкой и картиной, которую он рассматривал и громко прочла название «Гитарист-бобыль». Причём в слове «бобыль» сделала ударение на первый слог.
– Девочки, – лениво пробормотала она, – вы знаете чё это за гитарист это такой? Называется бобыль? Я не знаю. Гитарка у него маленькая такая. Это может как укулеле? Гитарист-укулель. Но нет – бобыль… не знаю чё это.
Мальчик, обзор картины которому заслонила дама, воскликнул, обращаясь к брату:
– Я почти угадал! Бобыль! Одинокий человек!
