скачать книгу бесплатно
– Он может быть похож, но совершенно не таков. Одно то, что Система спокойненько его переваривает, указывает на то, что он вполне себе стандартный фрукт.
– Нет. Это не так. Он сказал, я могу не спешить с решением. Сказал, что, если надумаю, он сам меня найдёт. Но как?!
– Бравада, не более, – проговорил Энстон, но не слишком уверенно. – Архаики не читают мыслей на расстоянии, хотя могут ненадолго захватывать сознание… особей с интеллектуальным потенциалом улитки. Среди людей такие тоже встречаются. Ты сам сегодня убедился.
– Но он так посмотрел на меня…
– Да знаю, как они смотрят!
Лотос сглотнул, усилием воли овладел голосом и лишь тогда продолжал:
– Я сказал ему, что всё уже решил. И он обещал обо мне позаботиться!
– Даже древние волшебники никогда не заботились ни о ком, кроме себя, – сердито ответил Энстон. – А уж нынешние архаики… я просто не хочу, чтоб с тобой случилось что-то плохое. Вот ты точно особенный.
– Но это шанс! Вспомни, ты беспокоился обо мне. Если всё сложится удачно, я буду пристроен до конца дней своих.
– Я вовсе не хочу снять заботу о тебе со свое шеи.
– Ага! Сам говоришь!
– Лотос, – сказал Энстон, – будь осторожен. И, прости, что я не смог дать тебе больше.
У гиганта перехватило дыхание. Впрочем, он сделал ещё одну, последнюю попытку подбодрить товарища.
– Помнишь истории о легендарном короле Галахаде? Знаешь, я слышал их задолго до того, как впервые лёг спать в настоящую постель. Когда мы всей оравой собирались у костра после очередного дня, кто-нибудь обязательно рассказывал о нём.
– Эти истории всегда сами находили слушателей. И что с того?
– Из них я усвоил одно: Галахад был окружён таким ореолом душевного света и тепла, что рядом с ним любой, даже самый эгоистичный и равнодушный, обретал неистовое желание творить добро.
Энстон грустно улыбнулся.
– Да уж, в любой непонятной ситуации у нас принято вспоминать о Галахаде. Таков уж Немир. Но при чём здесь он? Какое отношение к нему имеют эти два субъекта?
– Не знаю, – ответил гигант. – Но я обязательно это выясню.
– Если только ради меня – не стоит. Не надо всё усложнять, просто попробуй с ними ужиться. А не выйдет – возвращайся. Ничего не хочешь сказать напоследок?
– Хочу. Я научился читать.
– Я уже догадался… ты цитировал передовицу газеты уборщице. И это всё?! – Энстон усмехнулся и покачал головой. – Лотос Растиплющ, как же мало у тебя тайн. И как много их в тебе!
Когда юные, ещё совсем зелёные практиканты впервые попадали в НИЦИАД, красота Лаванды Эдельвейс, как правило, повергала их в трепет. Они и помыслить не могли, что вот так может выглядеть самая обычная архайка, и видели в ней небожительницу, спустившуюся к ним с вестью о лучшем мире. Но… проходило несколько лет, и более прозаичные мысли поселялись в душах вчерашних юнцов. «Она что, всё время на работе? А отпуск у неё бывает? Ну, или хотя бы выходной? С кем она встречается? Наверняка кто-то есть, иначе она бы давно…» На этом, как правило, мысли обрывались. Что ни говори, красота, если она остаётся недоступной, отталкивает даже таких целенаправленных ребят, как архаики. А Лаванда являлась для них той самой мифической горой, которая никак не желала идти на сближение.
– Только потому, что ты меня попросил, – подчеркнула она, взмахнув крылатыми ресницами, слой туши на которых вполне мог бы утяжелить палубную авиацию средних размеров авианосца – если бы таковой был изобретён в том мире и в ту пору.
На «ты» они были в отсутствие свидетелей.
– Я предложил тебе хороший вариант, – возразил Сантариал. – Этот гигант просто находка. Представь себе гору мускулов с мозгами.
– Допускаю. Вот только здесь он никому не нужен.
– Он спас меня от разъярённой толпы.
– Я тебе не верю.
– Нандоло видел.
– Ему я тоже не верю, – произнесла Лаванда, но её голос дрогнул.
– Значит, договорились? – сказал Сантариал и улыбнулся.
– Знаешь, – ответила секретарша, – иногда кое-кто из вас… не буду уточнять, кто именно… иногда все вы меня просто бесите. Я, что ли, здесь работу раздаю?
Похоже, она слегка вышла из себя. К счастью, Лаванда обладала золотым характером. Она могла вспыхнуть лишь на секунду – и снова ровно гореть, не причинив вреда ни окружающим, ни имуществу. Набравшись терпения, Сантариал ждал своего часа, продолжая улыбаться – и дождался.
– Мне придётся отослать его на кухню, – сказала Лаванда погасшим голосом. – Только там ещё требуется грубая сила, в лабораториях и на складах давно всё делают машины, а морг уже сто лет как автоматизирован. Не в библиотеку же его посылать?
– Как скажешь. Никто не говорил тебе, что ты очень красивая?..
Лаванда печально усмехнулась. Что толку от красоты, если даже такой – поистине восхитительный – вечер ей придётся провести в одиночестве, роясь в кадровых бумагах и стряпая пояснительную записку, чтобы завтра этого громилу-гиганта не держали на контроле, а сразу пустили внутрь. И он – тот, кто стоял сейчас перед ней – прилежно делал вид, будто ничего не понимает!
Она вновь подняла на него глаза – странное дело, отчего-то он не уходил, хотя уже получил своё. Кроме того, в душе Сантариала явно шла борьба…
– В порядке компенсации могу назначить тебе свидание. Как насчет сегодня, в десять, на этом самом диване?
– Здесь, в приёмной шефа?! Ты окончательно рехнулся?
– Не хочешь – не надо.
Когда за ним закрылась дверь, Лаванда вздохнула. «Ну ладно, он хотя бы попытался, – пробормотала она. – Некоторым просто не дано…»
Поздно ночью Лотос Растиплющ вышел посмотреть на звёзды.
Обычно гиганты так не поступают.
Они – земные существа. Им хватает дел внизу. Вверх они смотрят только по условному свистку «Тревога – воздух!», да и то не все.
Когда-нибудь, ещё очень не скоро, высшие расы – сильфанеи и архаики – придут в упадок, а гиганты поднимутся из грязи, чтобы вырасти над животным состоянием. И это естественный процесс. Сантариал – представитель вымершего вида древних архаиков, последний каприз коллективного генома. Лотос – предвестник пришествия новых гигантов, тех, кто когда-нибудь посмотрит на звёзды вблизи…
Но пока в Немире ему места нет. Кроме одного.
Новая контора, куда Сантариал захотел его определить, называлась «Научно-исследовательский центр антагонистической деятельности» и пользовалась не самой достойной репутацией. Но – так или иначе – его там ждали.
Как ни странно, Чёрные скалы почти не произвели на Лотоса впечатления. Снаружи эти чудовищные обсидиановые конусы – башни резиденции Лорда Повелителя – выглядели внушительно, но были совершенно безлики: ни щербинки на отполированной поверхности, не за что зацепиться взгляду. И Лотос вспомнил, как сразу полюбились ему красивые старинные здания Города, созданные в одном стиле, но совершенно разные, как будто каждый дом имел собственную душу…
Большая часть жизни архаиков до сих пор проходила под землёй; башни были, так сказать «маркерами» места, эффектным элементами экстерьера и, кроме того, астрономическими площадками. Что касается внутреннего убранства подземелий, то Лотоса никогда не приводили в восторг кнопочные панели, провода и зеркальные панно, которые не так давно вошли в моду, и которых здесь было в избытке. Энстон однажды тоже установил такое панно в главном офисе, но снял после того, как постоянные клиенты выразили ему порицание за бардак в служебном помещении. Лотос всецело разделял их возмущение: подумаешь, технический прогресс. Жили же как-то без этого…
Но если консервативный Город с его Магистром, весьма лояльно относившимся к чудачествам коренного населения, мог капризничать и не принимать новшества, то здесь, на мысе Аджано, технический прогресс властвовал безраздельно. Стены коридоров, по которым сновали туда-сюда архаики и гиганты, были настолько сверхъестественно гладки, что не носили и малейшего следа инструмента, их создавшего. Лотос должен был признать, что видит такое впервые. И повсюду были механизмы: бесшумные и грохочущие, маленькие и огромные – но все как один непонятного Лотосу назначения. За механизмами присматривали архаики-техники, управлявшиеся с ними с помощью отборной ругани.
Но сильнее всего Лотоса поразили местные гиганты. Когда его сородичи встречались на улицах Города – даже будь они вообще не знакомы – дело не обходилось без традиционных приветствий, и почти всегда они останавливались, обмениваясь парой ничего не значащих слов. Видовая солидарность, определил как-то Энстон. Не то было здесь. Гиганты, попадавшиеся навстречу, вообще не обращали на Лотоса внимания, все они были заняты каждый своим делом, и каждый исполнен сознания собственной значимости. Казалось, они специально хмурят лбы, чтобы удержать в голове какие-то мысли первостепенной важности. Вспомнив того, первого архаика в «Земляничном Морже» и его разглагольствования о смысле существования низших рас, Лотос ощутил покалывание зависти. Он впервые засомневался: может, в этих рассуждениях содержалось рациональное зерно?
– В кадрах тебе оформят пропуск, будешь перемещаться по маршруту, – сообщил Сантариал.
– Это как?
– Цвет пропуска соотносится с цветом карты; карты здесь на каждом повороте. Ничего сложного. Только не вздумай соваться не в свою зону – оглохнешь от сирены, тут кругом датчики, плюс все сбегутся, – Сантариал обернулся через плечо, – а ты, должно быть, предпочитаешь уединение…
– Не то что бы, – Лотоса было трудно впечатлить техническими деталями. – Как-то притерпелся в резервации. А что, бить будут?
Сантариал фыркнул.
– Станешь драться – будут. В воспитательных целях.
– Вот оно что… А архаики… они это… тоже перемещаются по маршруту?
– Нет, зачем же – мы лица подконтрольные.
Этого Лотос не уразумел, но переспрашивать не решился.
– А если мне случайно встретится тот тип? – не подумав, ляпнул он, вспомнив о своём обидчике из «Моржа». И тут же об этом пожалел. Наверно, не стоило беспокоить Сантариала по такому пустяку. Вряд ли он узнает недруга: тогда было темно, да архаики почти все на одно лицо, размышлял Лотос. А уж заговаривать он точно ни с кем не собирается.
– Вряд ли он тебя узнает, – тут же ответил Сантариал. – В этом «Морже» всегда темень. К тому же, вы такие одинаковые.
В его глазах зажёгся злорадный огонёк.
Это был первый случай, когда Лотос познакомился с главным даром архаиков.
– Я же подумал «почти», – виновато сказал Лотос, – Почти все на одно лицо. Что тут такого?
Оставив Лотоса в приёмной Лаванды, Сантариал спустился в столовую, где Нандоло заканчивал обед.
– А я-то думал, ты определишь его в реликварий, – заметил тот, когда они поднимались по лестнице обратно.
Нандоло пытался язвить, чтобы скрыть свою неуверенность. На самом деле ход мыслей напарника часто оставался для него загадкой, и это его нервировало. Сейчас был именно такой случай.
К неимоверному облегчению Нандоло, Сантариал не стал запираться именно сейчас, а просто сказал:
– Он нам нужен.
– Ой, ну да, конечно. Я говорил с Лавандой, она в шоке. Большинство гигантов уже трудятся на периферии, скоро последних отошлют, механизация полным ходом… ты же, как всегда, идёшь против процесса и притаскиваешь его сюда. Очень показательно для твоей анкеты.
– Он здесь не навечно. Очень скоро мы получим своё первое задание, и нам понадобится кто-то, хорошо знающий наземный мир.
– Он?!! А чем мы, по-твоему, занимались столько лет? Именно что изучали этот самый наземный мир!
– Изучать не значит знать. И Город – ещё не весь Немир, – Сантариал резко остановился, в упор поглядев на напарника. – Там есть места, где ВООБЩЕ отсутствуют информационные стенды! Можешь себе представить?
– Ну… и к этому нас тоже готовили, – пробормотал Нандоло, краснея.
– «Ой, ну да, конечно», – передразнил Сантариал. – Посмотрел бы я на тебя. Пока мы здесь просиживали штаны в лектории, он там выживал и жил! А теперь поможет в этом нам.
– Ладно, уговорил, – пробормотал Нандоло. – Всё прекрасно. Нам просто позарез необходима эта волосатая машина-убийца!
– Правда? Я рад, что ты так на это смотришь. Тогда вот что: проводи его в кадры, – прочтя в глазах товарища невысказанный вопрос, Сантариал добавил: – Нет, не могу. Он как-то странно на меня реагирует.
– И что в этом удивительного?
Сантариал, не оборачиваясь, на ходу махнул рукой, показывая, что обсуждать эту тему сейчас не стоит.
Он, как всегда, рассчитал правильно: Нандоло, не в пример другим архаикам, относился ко всему живому с почти патологическим дружелюбием. Что и продемонстрировал с первых минут знакомства.
– И кто же ты всё-таки? – требовательно спросил он, оглядев гиганта. – Чей-нибудь младший сын? А «лотос» – имя или кличка?
Лотос посмотрел на Сантариала. Сантариал усмехался.
– Это имечко, – процедил гигант, растянув губы в приветственной гримасе. Если Сантариалу он был готов спустить что угодно, это не означало, что над ним можно издеваться каждому.
– А это у тебя улыбочка, как я полагаю, – Нандоло вздохнул. – Ладно, сдаюсь, с тобой вполне можно иметь дело. За мной! – и он устремился по коридору в отдел кадров.
Лотос шагнул было следом, но тут пришёл в движение огромный механизм за стенкой (там находилась котельная) и акустический эффект был ошеломляющим: что-то оглушительно взвыло, а потом протяжно застенало, будто жалуясь. Оба архаика наблюдали, как Лотос присел и опасливо прикрыл руками голову.
В отличие от большинства соплеменников, Нандоло обладал чувством юмора; иногда какое-нибудь досадное обстоятельство о том напоминало. Как сейчас, например. Глядя, как его товарищ фыркает, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Сантариал только пожал плечами:
– Ничего-ничего, – сказал он. – Я посмотрю, как ты посмеёшься на поверхности.
Лотос Растиплющ был крайне неудобным субъектом для любой системы.
Начать с того, что у него было криминальное прошлое.
Ну, то есть никто не мог точно сказать, чем он занимался первые девять лет своей жизни.
– Об этом лучше вообще не упоминать, – заявил Нандоло, пробежав глазами новенький и девственно чистый бланк автобиографии. – Напиши, дескать, пребывал в животном состоянии психики. Это косяк Системы, а не твой. Может, льготы какие оформят – как жертве административного просчёта…
– Да ничего мне не надо, – проворчал Лотос. – Главное, моя жизнь изменилась.
– А с этого места действительно можно поподробнее, – одобрил Нандоло. – Все любят хорошие истории, а твоя так просто высший класс. Мне Сантариал говорил, вы наткнулись на кридский патруль в руинах мёртвого города?
– Ну, наткнулись…
– Они были посланы за вами?
– Да нет, что им – делать больше нечего…
– Но разве вы не были бандой разбойников и убийц?
– Бан… да ладно! Стырить два мешка картошки с проезжающей телеги – это, по-вашему, бандитизм?!!
