Матабар III

Сотрудник достал из‑под стола несколько массивных книг учета, придвинул к себе баночку с чернилами и, вооружившись ручкой, открыл удостоверение Ардана, начав выписывать оттуда данные.

– В какую стоимость обойдутся двадцать пять лучей красной Звезды и сорок зеленой на испытательной площадке?

Вместо ответа сотрудник постучал по планшету, закрепленному на кассе.

– Прошу прощения, – извинился Ардан.

«Цены текущего месяца.

1 час посещения (для красной и зеленой звезд) – 1.83 экса. В час входит неограниченное число красных лучей и 15 лучей зеленой Звезды. За каждый зеленый луч сверх лимита – 19 ксо.

1 час посещения (для синей звезды) – 4.50 эксов. В час входит неограниченное число красных лучей, 15 лучей зеленой Звезды, 10 лучей синей. За каждый зеленый луч сверх лимита – 19 ксо. За каждый синий луч сверх лимита – 36 ксо.

1 час посещения (для желтой звезды) – 10 эксов. В час входит неограниченное число красных лучей, 15 лучей зеленой Звезды, 10 лучей синей, 6 лучей желтой. За каждый зеленый луч сверх лимита – 19 ксо. За каждый синий луч сверх лимита – 36 ксо. За каждый желтый луч сверх лимита – 94 ксо.

Испытательные площадки выше желтой Звезды представлены только в центральном отделении. Запись в порядке очереди. Цены индивидуальные.

С уважением,Администрация».

– Цены обновляются в начале каждого месяца, – пробубнил себе под нос сотрудник. – Скидка вычитается отдельно.

Ардан похлопал себя по карману, где внутри пустым эхом колодца отозвался худой кошелек.

Разумеется, цены на Рынке куда выше тех, что в Большом, но, увы, вот уже почти полмесяца Ардан не имел возможности поймать там свободную площадку.

– А записаться…

– Запись на площадку формируется за трое суток, – перебил сотрудник. – Приходите в любое отделение, оплачиваете время, и с вами согласовывают дату в том отделении, где либо вас устроит по расположению, либо есть ближайшее свободное место. Превышенный лимит оплачиваете уже по факту.

– Понятно… а предложить к покупке печать я…

– К моему коллеге, – снова перебил сотрудник и указал ручкой на проход, ведущий к лестнице. – Второй этаж, первая дверь справа.

– Благодарю.

Сотрудник потратил еще пару минут на переписывание данных, затем попросил Ардана расписаться на нескольких бланках, после чего выдал карту члена клуба.

В рамке из жесткой кожи, на дорогой бумаге, под тиснением в виде все той же эмблемы – посоха, книги и плаща – прямо на глазах Ардана проявилась его фамилия, имя, дата вступления и количество звезд и лучей.

Учитывая, что там значилось «Семь, красная», информация бралась также из удостоверения студента.

– Ваш чек, – напомнил маг.

Ардан нехотя выписал чек на нужную сумму и отдал тот сотруднику.

– Мне потребуется минут десять, чтобы собрать книги, так что можете пока сходить к моему коллеге.

– Благодарю.

Ардан развернулся и направился по лестнице на второй этаж.

В отличие от первого, тот чем‑то напоминал обитель Плащей. Но, не став вдаваться в подробности, Арди тут же свернул в первую дверь, на которой блестела стальная табличка «Скупка и оценка печатей».

Внутри, в просторном, светлом помещении, среди все тех же книжных шкафов, у окна за столом сидел, зарывшись в документы, пожилой маг лет семидесяти. В синем плаще, с толстенными очками на крючковатом носу, он копался во множестве чертежей и свитков.

– Добрый день, – поздоровался Ардан. – Я бы хотел…

– Конверт на столе, – перебил старик, махнув рукой на второй стол, заваленный горами однотипных желтоватых конвертов. – Внутрь вложите печать и вашу фамилию с адресом. Очередь на оценку – месяц. Результат почтой по адресу.

– А…

– Без очереди только студентам и выпускникам Большого, учащимся в Магистрате, а также всем со званием Магистра или выше.

– Значит, мне повезло. – Ардан вновь воспользовался неожиданно полезными корочками студента.

Хотя, к примеру, в столице, кроме Большого, имелось еще около двадцати институтов, где помимо классических предметов присутствовал факультет Звездной науки.

В такие, к примеру, поступили знакомые Бориса, с которыми они с Еленой коротали время в Пресном, – не смогли пройти отбор в Большой.

– Студиозус, да… – Старик оторвался от своих чертежей и нетерпеливо затряс ладонью. – Показывайте.

Ардан с бережностью вытащил лист бумаги, заложенный между страницами в своем гримуаре, и протянул оценщику.

Старый сварливый маг выхватил его столь брезгливо, будто притрагивался к чему‑то грязному и дурно пахнущему.

Всего один беглый осмотр – и безапелляционное:

– Бездарно. Все криво и косо, – прокряхтел старик. – Но идея хорошая. Сорок ксо.

Понимая, что торг неуместен, Ардан согласно кивнул.

Старик, взмахнул рукой и без всякого посоха воплотил печать. Призрачная кисть, появившаяся над столом, схватила ручку, макнула в баночку чернил и вывела на чеке указанную сумму, затем подхватила штамп, поставила оттиск, вырвала чек и протянула Ардану, растворившись тут же, стоило юноше забрать выписку.

Арди смотрел на происходящее едва ли не с открытым ртом. Столько разноплановых действий в одной, судя по всему, двухзвездной печати?

Каким бы сварливым и неприятным ни был этот старик, но инженер он бесспорно отменный.

– Благодарю. – Ардан развернулся и направился на выход.

У самых дверей его остановил все тот же сварливый голос:

– Будут еще какие‑то нетривиальные мысли, юноша, – заходите.

– Конечно, – в чуть приподнятом настроении пообещал Ардан и вышел за дверь.

Спустившись вниз, он застал сотрудника, упаковывавшего в плотную коричневую бумагу стопку книг.

– Ну как? – с легкой издевкой спросил он. – Оставил конверт?

Вместо ответа Ардан положил на стол чек с незаполненной графой инициалов получателя.

Глаза сотрудника слегка расширились от удивления, а издевательский тон сменился на уважительный.

– Да уж, господин студент… на каждый день старик выписывает чеки учащимся…

В итоге Ардан уходил с Рынка с кипой толстенных фолиантов, в приподнятом настроении и с изрядно исхудавшим банковским счетом.

* * *

Так прошли три недели. Утром и днем Ардан проводил время за своими исследованиями и изучением печати двух Звезд, оказавшихся на порядок сложнее свои младших сестер; пару раз ездил на испытательные площадки; навещал трижды в неделю Бориса с Еленой, а однажды компанию ему составила и Тесс.

С Тесс… они гуляли по вечерам. Пусть и не каждый вечер, но практически через день. Болтали, смеялись, порой засиживались на лавочках в скверах, пока не становилось совсем уж нестерпимо холодно. Ардан больше не пропускал ее концертов, а Тесс всегда оставляла для него место за столиком в первом ряду – Аркар не возражал.

По четвертым дням Арди приходил к Аверскому, который ни разу не обмолвился, что знает о Керимове. Лишь невзначай упомянул, что барон выжил, но до конца семестра вряд ли снова появится на занятиях.

Ардан тоже пока не спешил возвращаться в Большой – хотел, чтобы все улеглось, да и своих дел хватало.

Медальон Милара молчал. Чего не скажешь о почтальоне, однажды принесшем толстенную кипу писем от матушки и брата. Ардан был им несказанно рад и целый день провел за чтением и ответами.

Он рассказал матушке о многом, но, разумеется, не обо всем. Правда, самое важное не скрыл. Поведал о Тесс.

О том, что они двигаются медленно. Гуляют, общаются, привыкают к друг другу и не спешат, чем‑то напоминая двух котов, не сразу готовых к тесной близости.

Он рассказал матушке, как они ездили в музей Лей‑археологии, где он увидел несколько артефактов матабар, уцелевших во время известных событий прошлого. Племенной барабан и охотничье копье. И наверное, у Арди должно было что‑то екнуть, но он не ощутил ничего, кроме легкого интереса. От этого становилось одновременно стыдно и… немного спокойно.

– О чем думаешь? – спросила Тесс.

Они сидели в «Брюсе», пили чай, заедали пряниками и болтали. Как, впрочем, и почти каждый вечер. В зале, битком набитом галдящими посетителями, где сложно дышать от сигарного и сигаретного смога, где не спастись от запахов крепких напитков, они встречались после насыщенного дня и долго‑долго разговаривали.

После – Арди провожал Тесс до дверей, они целовались и… расходились по домам. Ардан никогда не напрашивался. Тесс никогда не звала его в гости.

Они не торопились.

И это вызывало постоянную усмешку на лице Аркара, кажется, уже начавшего вместе с его товарищами‑верзилами делать ставки.

– Мне пришла в голову мысль попробовать адаптировать свои свободные динамические массивы к многоконтурной структуре печати. – Ардан откусил кусочек пряника, чувствуя, как во рту растекается кисловатое ягодное варенье. – Я попробую использовать базовые рунические связи. Не уверен, что получится, но если выйдет, то я смогу понизить стоимость своих будущих двухзвездных печатей примерно на один луч каждой звезды. Конечно, можно было бы просто открыть справочник и посмотреть нужную формулу, потому что идея совершенно не нова, но мне интересно разгадать ее самому и… Извини, пожалуйста. Я опять увлекся.

– Я уже говорила тебе, Арди‑волшебник, что мне нравится тебя слушать. – Тесс, изящно отставив мизинчик, точно так же, как это делал Борис, отпила немного чая, не издав при этом ни единого звука. Об этом Ардан тоже не расспрашивал… – Ты когда рассказываешь о Звездной магии, у тебя глаза горят. Мне нравится на них смотреть.

– Тогда могу еще рассказать о…

Двери в «Брюс» с грохотом распахнулись, и внутрь ввалилось несколько орков в длинных меховых шубах поверх пиджаков. Они помогали идти, вернее – ковылять, громадной махине.

Массивный, с серой кожей, ростом выше двух метров двадцати сантиметров, с мышцами, бугрящимися ледниковыми валунами, на них опирался Ордаргар. Глава банды Орочьих Пиджаков.

Его левый клык, торчащий из массивной нижней челюсти, выглядел больше правого – давно сломанного, но наточенного. Лысая черепушка не помнила тяжести волос, а вместо левого уха к ней крепился почему‑то человеческий протез, что составляло несколько странную картину.

Ордаргар, будучи обладателем пугающих габаритов, одним своим появлением внушал животный трепет, из‑за чего всего единожды на памяти Ардана появлялся в «Брюсе». Да и в тот раз, пройдя в закрытую комнату, переговорил там с Аркаром и снова уехал на дорогущем длинном авто, которое и у богатеев не всегда встретишь.

Теперь же, без шубы, в одном только пальто в полоску поверх такой же жилетки (в банде все носили пиджаки без жилеток, а вот Ордаргар – наоборот, жилетку без пиджака), он опирался на плечо подчиненного и… качал в воздухе окровавленной культей левой ноги, замотанной в изорванную брючину.

– Аркар! – поправляя монокль с черным стеклом, проревел Ордаргар, не обращая внимания на притихшую публику. – Созывай всех! У нас намечается веселье…

Глава 67

На мгновение в зале повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерным стуком капель крови, падающих через обмотку культи на ноге Ордаргара.

– Уважаемые посетители, – хрипящим тоном произнес Аркар достаточно громко, чтобы его услышали все без исключения. – Наш бар приносит вам свои искренние извинения за испорченный вечер. Прошу, проходите на выход. Ужин оплачивать не нужно. Все за счет заведения. Еще раз – приношу свои искренние извинения.

Народ, бросая пугливые взгляды в сторону громадного истекающего кровью, но не перестающего сверкать безумной улыбкой орка, начал постепенно собираться. Откладывая в сторону столовые приборы, не допивая алкоголь, они забирали шляпы, перчатки и спешили на выход, где молодой орчонок (ростом с Арди) выдавал им одежду и провожал на улицу.

В глазах Аркара застыла смиренная скорбь по тем деньгам, что бар упустит за следующие недели. Вряд ли даже завсегдатаи в ближайшее время решатся снова прийти в свое любимое заведение. Именно поэтому орки здесь никогда и не занимались темными делами.

Витрина всегда должна оставаться чистой при любых обстоятельствах. И, видимо, произошло нечто из ряда вон выходящее, раз глава банды решил нарушить данное правило.

– Пойдем. – Тесс взяла Арди за ладонь и потянула к лестницам.

Ардан не сопротивлялся. Закрыв гримуар и заложив карандаш за ухо, он отправился следом за своей… подругой? Интересно, а в каком статусе отношений они с Тесс находились? Он за ней ухаживал – бесспорно, но они, да простят его правила приличия, не спали в одной постели и не жили под одной крышей.

Как у людей все сложно…

– Аркар, – громыхнул Ордаргар, когда подчиненные уже почти дотащили его до отдельной комнаты. – Нам потребуются все активы.

И глава банды мазнул взглядом по Ардану. Ну разумеется тот знал, что Арди задолжал Аркару… Вряд ли распорядитель Орочьих Пиджаков не сообщил о событиях в фабричном районе и сделке с Красной Госпожой. А значит, и предъявил весомое обоснование почему так поступил.

– Ард, – не заставил себя ждать Аркар. – Ты мне слово давал.

И он ведь действительно обещал. И дело вовсе не в каких‑то там клятвах, которые практически не имели никакого смысла для Арди выросшего все же не только в горах Алькады, но и среди ковбоев Эвергейла.

Клятва значения не имела. А вот данное слово – еще как. И тем более Аркар в трудную минуту действительно помог, хотя и не был должен, так что не отплатить тем же Арди попросту не мог.

Тесс отпустила его руку и посмотрела на него с выражением лица, на котором легко читалось: «Я знала, что так оно и будет».

– Тесс, я…

– Просто пообещай, что вернешься, – произнесла она, дотрагиваясь ладонью до его щеки.

– Обещаю.

Она слегка притянула его вниз, запечатлела короткий поцелуй и исчезла за дверьми, ведущими на лестницы.

И несмотря на то, что она ему не возражала, не пыталась остановить или отговорить… почему Ардан все равно чувствовал себя так паршиво? Может, именно так ощущал себя отец, когда уходил в очередной обход Алькады?

Матушка никогда не провожала его, стоя на крыльце. Во всяком случае, отец этого не видел. А вот Арди, остававшийся в доме, всегда подолгу держал края платья матушки, когда та неотрывно, стоя на втором этаже, глядела в окно. Глядела даже тогда, когда отцовского силуэта уже и не увидишь.

– Ард, – махнул рукой Аркар.

Ардан вздохнул, отвернулся от лестниц и вместе с другими орками подошел к отдельной зоне диванчиков.

Двери в отдельную комнату закрепили на штырях, чтобы не закрывались. Самого Ордаргара усадили за стол, и один из орков – намного старше остальных, с зеленой кожей, покрытой черными татуировками, – сняв пиджак, достал из саквояжа какие‑то склянки, банки, кожаный сверток с хирургическими предметами и попросил:

– Мне нужна горелка, широкий нож для рубки мяса и виски. – В его рычащем голосе звучали легко узнаваемые нотки степного акцента. – Много виски. Очень много.

Учитывая, что к этому времени в зале уже не осталось ни единого посетителя… помещение все равно казалось тесным. Может быть, это как‑то связано с набившимися внутрь четырьмя десятками здоровенных орков.

Меньше своих «диких» степных собратьев, но все еще куда массивнее и крупнее абсолютного большинства людей. С широченными плечами, мощными руками и ногами, ростом в среднем в два метра десять сантиметров, в своих черных костюмах и белых сорочках без жилеток они выглядели весьма и весьма устрашающе.

И пока несколько из них, выполняя наказ то ли шамана, то ли врача, ходили на бар и кухню, Арди успел заметить несколько деталей.

Помимо Ордаргара еще несколько орков выглядели не так чтобы в целости и здравии. У некоторых на боку висели наспех перебинтованные руки, кто‑то, сцепив зубы, хромал к стульям, усаживаясь с затянутыми жгутами ногами. А еще, сколько бы Ардан ни присматривался, он никак не мог отыскать бессменного шофера Ордаргара, старавшегося не пропускать концерты Тесс.

Хороший был парень.

Для бандита.

Никогда не приходил без цветов и одним только взглядом унимал любого выпивоху, забывавшего о правилах приличия и мешавшего Тесс выступать. Причем успевал это сделать еще до того, как в дело вмешались бы верзилы Аркара.

– Дарг. – Аркар, шепнувший пару слов своим людям и отправив их на улицу, встал рядом с диваном и тяжело посмотрел на своего босса. – Что произошло?

– Мы ехали с приема у герцога. – Ордаргар ударом ладони начисто отсек горлышко толстенной бутылки виски и залпом осушил едва ли не половину. – Давай, старик, делай свою… Арррр!!!! – взревел орк, когда знахарь, отрезав ножницами прилипший узел брючины, начал водить по жуткой, словно обглоданной ране раскаленным широким ножом, попутно прямо наживую отрезая висящие шматы плоти смоченным в алкоголе скальпелем.

Ордаргар начал бить кулаком о стену, из‑за чего задрожали висевшие на них маски, охотничьи трофеи, бивни и фотографии.

Экзекуция продлилась несколько долгих минут, полных боли, рычания и запаха горелой плоти.

– На выезде со старого парка, – слово взял один из орков, помогавших Ордаргару зайти в зал, – мы попали в засаду. Два грузовика заблокировали проезд. Пологи откинули, а там – армейские ленточные пулеметы. Изрешетили автомобиль в хлам. Бордар погиб на месте.

Бордар. Точно. Так звали шофера, души не чаявшего в джазе в целом и в Тесс в частности.

– Армейские пулеметы? – Даже Аркар, кажется, удивился. – Так открыто? В столице?!

– Если бы только они, – добавил уже другой орк. – У наших карет корпуса ведь бронированные, так что первый залп мы выдержали. Рухнули на пол, дождались, пока заклинит, а там…

Орк замолчал, а за него закончил уже третий.

– Осколочные гранаты, Аркар, – с пустым взглядом добавил орк с изрезанным пиджаком и торсом под ним. – Закидали нас как, мать их, на Новый Год.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь стонами и рычанием Ордаргара.

– Пижон, – процедил Аркар, сжимая кулаки и обнажая клыки. – Давно уже надо было побалакать… пообщаться, тобишь‑та, с ним на тему Бальеро… Парни!

Орки уже начали подниматься со своих мест, как в зале прозвучал хриплый, туманный голос.

– Придержи волков, Аркар, – сквозь боль и омут беспамятства произнес Ордаргар. – Это не Пижон.

– Дарг, при всем уважении, но тебе явно задели голов…

Очередной удар кулака, оставивший на этот раз вмятину на каменной стене, от которой разошлись глубокие трещины, заставил замолкнуть даже Аркара.

– Не забывайся, распорядитель, – прорычал Ордаргар, снова прикладываясь к виски, а затем, сцепив зубы и клыки, выливая остатки на рану и вновь рыча раненым Шагальщиком: – Это не Пижон.

– Почему ты так уверен в нем, Ордаргар? – тут же сменил тон Аркар.

– Потому, что на приеме мы с ним обо всем договорились, – куда спокойней, чем прежде, ответил глава банды. – А Пижон слишком высокого о себе мнения, чтобы сразу же, не выждав хотя бы пары недель, нарушить свое ничего не стоящее сраное человеческое слово.

Ордаргар сплюнул слюной, смешанной с кровью и мелкой зубной крошкой.

Аркар переглянулся с остальными орками, в глазах которых, как и у самого распорядителя, маячила искренняя неуверенность. Ардан же, сидя на диванчике, молча наблюдал за ситуацией, надеясь, что та его никак не коснется.

– Но кто еще станет так выпендриваться… выделываться, значит‑ца, в городе, кроме Пижона? – все же не сдался Аркар. – Только он способен на такое… представление, Дарг.

Ордаргар медленно повернулся к Аркару и посмотрел на него так, как Ардан не хотел, чтобы здоровенный орк посмотрел на него. Этим взглядом, наверное, можно было сваи в землю вбивать и арматуру гнуть.

– Именно поэтому, распорядитель, я все еще не на пенсии, а ты все еще не в жилетке… – прорычал Ордаргар. – Сперва Бальеро, затем Красная Госпожа, а теперь это… Кто‑то пытается развязать войну банд.

– Зачем?

– Если бы я знал, Аркар, то не приехал бы сюда…

Звучало, кстати, не лишенным здравого зерна, что наглядно демонстрировало – Ордаргар стал одной из самых значимых фигур криминального мира вовсе не только из‑за своей всем хорошо известной звериной жестокости и силе, а еще благодаря столь же острому, как его когти и клыки, уму.

– Но бездействовать мы не можем, распорядитель, – продолжил орк. И когда знахарь закончил затягивать бинт на все еще дымящейся, красной культе, Ордаргар развернулся лицом за стол и откинулся на спинку дивана. – Нас выбрали мишенью, и если мы проявим слабость, нас разорвут на части.

– Получается, мы… в ловушке, – выдохнул Аркар, усаживаясь напротив. – Не сделаем свой ход – нас порвут. А сделаем…

– Можем сыграть на руку тем ублюдкам, что устроили нам фатийскую границу в центре города, – кивнул Ордаргар.

Заскрипели входные двери, и в зал начали набиваться еще орки. Все, как один, в пиджаках без жилеток, в темных пальто и с револьверами (такого размера, что случись из них стрелять человеку – вырвало бы плечо) и топорами. В руках орков они смотрелись небольшими, даже незаметными, а вот люди пользовались ими для колки дров.

Всего в «Брюс» набилось не меньше шести десятков бандитов, но, что примечательно, несмотря на тесноту, вокруг Ардана имелось свободное пространство. Орки, бросив один только взгляд на плащ на его спине и посох в руках, не пересекали незримой границы.

– Дагир, – глава банды повернулся к одному из раненых, – приведи нашего гостя.

Орк молча кивнул, поднялся и вместе с еще одним вышел на улицу. Прозвучал хлопок дверцы багажника, а следом за ним нечто похожее на мычание.

А когда двери снова открылись, Ардану стоило больших усилий, чтобы не вскочить на ноги. Дагир тащил за волосы мычащего (кричать ему не давал кляп в виде платка, комком забитого в рот), относительно невредимого, если не считать кровоподтеков на лице, человека.

Мужчину лет тридцати. В простом, дешевом костюме из овечьей шерсти с деревянными плоскими пуговицами и в массивных, блестящих гуталином сапогах, с подкладкой не из меха, а подбитой пухом тканью. Такие носили рабочие.

Человека, подняв за волосы будто тряпичную куклу, поставили на колени перед Ордаргаром и выдернули кляп.

– Я ничего не знаю, я просто…

Глава Банды вытянул руку и, схватив бедолагу за горло, вздернул того над полом. Сжав пальцы, он заставил несчастного захрипеть, судорожно царапая ногтями почти каменную серую кожу.

– Говори, – приказал Ордаргар.

– Я… я просто шел мимо… ехал… к… семье… я честно… ничего…

Глава банды сжал пальцы сильнее, и у рабочего вздулись вены, сосуды полопались в глазах, а язык начал стремительно набухать.

– Если ты не хочешь, чтобы к твоей семье съездили мы, то начнешь говорить, – без каких‑либо эмоций, спокойным тоном, словно и не держал на весу восемьдесят килограммов, произнес Ордаргар.

– Я… не… знаю…

Ардан, сжав посох так сильно, что заскрипели костяшки, не смог больше терпеть.

Вскочив на ноги, он, привлекая к себе всеобщее внимание, ударил посохом о пол.

– Этот человек говорит правду!

Орки повернулись к нему с далеко не самыми добрыми взглядами, а Ордаргар и вовсе выглядел так, будто размышлял, разорвать наглеца на две части или сразу на четыре.

– Дарг! – Аркар, тоже вскочив, встал между Арданом и главарем. – Парнишка молодой, горячий, как уголь. И такой же…

– Он говорит правду, – перебил Ардан, обходя Аркара.

И снова несколько мгновений тишины, но Ордаргар хватку все же ослабил.

– И с чего ты взял, матабар? – прищурился орк. – Не ты один слышишь чужие сердца. У этого оно бьется как у лживого пса.

– Или перепуганного, – стоял на своем Арди.

Дарг опустил мужчину на пол, но пальцы разжимать не стал.

– У тебя есть две минуты, чтобы объяснится, мальчишка. И если мне не понравится твой ответ – ты переселишься из нашего дома в госпиталь.

– Его одежда. – Ардан кивнул на работника. – Она испачкана в грязи и снегу, но на ней нет пороховых следов. А учитывая пулеметы, гранаты и взрывы, на нем бы остались пятна. Да и его ботинки. Посмотрите, какие они чистые. Куда чище одежды. Смею предположить, что вы его поймали, уходя с улицы. Оглушенного и лежавшего на земле. Так?

Орки переглянулись, а Ордаргар сдержанно промолчал.

– Значит, я прав, – кивнул Ардан. – Смею предположить, что этот человек, перед тем как пойти домой, наведался к чистильщику обуви. А затем его ударило обломками асфальта и оглушило. Чистильщик сбежал, а вы, уходя, увидели его и, приняв за нападающего, забрали с собой.

Ордаргар посмотрел в глаза Ардану, и тому показалось, будто бы стая голодных, зараженных Лей волков снова, как и в детстве, загнала его в угол и готова разорвать.