скачать книгу бесплатно
Обоснование:
В связи с недоказанностью установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, флотский военный суд изменил решение Фокинского гарнизонного военного суда по иску федерального казённого учреждения «Единый расчётный центр Министерства обороны Российской Федерации» (далее – ФКУ «ЕРЦ МО РФ») к М. о возврате неосновательного обогащения. Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании с М. излишне выплаченной премии за февраль 2014 года, гарнизонный военный суд исходил из того, что истец не представил сведений об уменьшении её размера или лишении её вовсе, и согласился с обоснованностью выплаты премии в размере 25%. Этот вывод суда являлся преждевременным. Согласно приказу командующего Северным флотом от 24 февраля 2014 года №, представленному по запросу в суд первой инстанции после вынесения решения и принятому судом апелляционной инстанции в качестве нового доказательства, М. в феврале 2014 года установлена премия за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей в размере 20%. Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что в феврале 2014 года М. на законных основаниях была выплачена премия в размере 25%, на доказательствах не основан. В соответствии с положениями ст. 1102 ГК РФ флотский военный суд, изменив решение суда первой инстанции, удовлетворил исковые требования к М. частично и присудил к взысканию с него в пользу ФКУ «ЕРЦ МО РФ» излишне выплаченного денежного довольствия в размере 1 566 рублей.
Основной вывод суда:
Ущерб, причиненный излишними денежными выплатами на основании незаконных приказов командиров (начальников) в соответствии с п. 4 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» подлежит возмещению за счёт этих командиров (начальников).
Обоснование:
Апелляционным определением флотского военного суда отменено в связи с неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела, решение 35 гарнизонного военного суда по иску федерального казенного учреждения «Объединенное стратегическое командование Восточного военного округа» о взыскании с П. в пользу ФКУ «ЕРЦ МО РФ» неосновательного обогащения. Согласно материалам дела предметом иска являлась разница между выплаченным П. за период с 30 ноября 2016 года по 30 ноября 2017 года денежным довольствием с учётом воинского звания «лейтенант» и должностного оклада командира взвода войсковой части №, соответствующего 10 тарифному разряду, а также дополнительных выплат, исчисленных исходя из этих окладов, и денежным довольствием с учётом воинского звания «старший матрос» и должности старшего электрика-оператора войсковой части № (3 тарифный разряд) в размере 375 945 рублей 70 копеек. Удовлетворяя иск, гарнизонный военный суд указал, что эти денежные средства являются неосновательным обогащением и подлежат возврату ответчиком, поскольку он права на получение денежного довольствия как командир взвода, имеющий воинское звание «лейтенант», не имел, а был вправе рассчитывать только на денежное довольствие по воинской должности, соответствующей 3 тарифному разряду, и воинскому званию «старший матрос». В основу этих выводов судом положены приказы о прохождении П. военной службы в войсковой части № и об отмене приказов о переводе его к новому месту службы в войсковую часть №. Вместе с тем обстоятельства перевода П. к новому месту службы из войсковой части № в войсковую часть №, а также действия и решения воинских должностных лиц, на основании которых было произведено перемещение ответчика и ему выплачивалось денежное довольствие как офицеру, судом первой инстанции не выяснялись и оценка этому не давалась. С учётом правовой природы спора выяснение этих обстоятельств, для отнесения выплаченной П. разницы между денежным довольствием по указанным воинским должностям и званиям к неосновательному обогащению являлось обязательным. Из принятых флотским военным судом в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в качестве доказательств документов о прохождении П. военной службы, а также материалов проведенных по факту назначения ответчика на воинскую должность в войсковую часть № служебных разбирательств, вступившего в законную силу решения Хабаровского гарнизонного военного суда от 27 мая 2019 года и апелляционных определений Дальневосточного окружного военного суда от 18 сентября 2018 года и 29 августа 2019 года усматривается следующее. В октябре 2016 года старший матрос П., проходивший военную службу по контракту в должности старшего электрика-оператора войсковой части №, представлен командованием войсковых частей № и № к назначению на высшую воинскую должность командира взвода войсковой части № с присвоением первого воинского звания офицера «лейтенант». Представление с личным делом П. через управления кадров Тихоокеанского флота и Восточного военного округа было направлено в Главное управление кадров Министерства обороны Российской Федерации. 1 декабря 2016 года в управление кадров Тихоокеанского флота поступили данные о назначении П. приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 ноября 2016 года №. на указанную воинскую должность с присвоением воинского звания «лейтенант». Без надлежащей проверки достоверности этих сведений (подлинности этого приказа) должностными лицами управления кадров Тихоокеанского флота указанные сведения были переданы в отдел кадров войсковой части №, где была изготовлена выписка из приказа Министра обороны Российской Федерации от 30 ноября 2016 года № о назначении П. с присвоением первого офицерского звания «лейтенант» на воинскую должность командира взвода в войсковую часть №, которая 10 марта 2017 года поступила в войсковую часть №. 27 марта 2017 года командиром войсковой части № издан приказ №, согласно которому лейтенант П. исключен из списков личного состава войсковой части № и направлен к новому месту службы в войсковую часть № в другой населенный пункт. Согласно предписанию от 31 марта 2017 года № П. предложено убыть к новому месту службы в войсковую часть № для дальнейшего прохождения службы со сроком прибытия 6 апреля 2017 года. Также в предписании указано о том, что личное дело ответчика не поступило из Главного управления кадров Минобороны России. Согласно приказам командира войсковой части № от 10 апреля 2017 года № и от 14 апреля 2017 года № П. с 6 апреля 2017 года зачислен в списки личного состава войсковой части №, а с 11 апреля 2017 года принял дела и должность командира взвода. Аналогичные сведения содержатся и в приказе командующего 35 общевойсковой армией от 6 июня 2017 года №. В дальнейшем, 15 сентября 2017 года, в управление кадров Тихоокеанского флота поступило личное дело П. с уведомлением об отказе в назначении его на воинскую должность командира взвода войсковой части № и присвоении воинского звания «лейтенант». С 1 декабря 2017 года выплата денежного довольствия П. была приостановлена. В ходе проведенного разбирательства было установлено, что приказ о назначении П. на указанную воинскую должность с присвоением воинского звания «лейтенант» не издавался, и в приказе Министра обороны Российской Федерации от 30 ноября 2016 года №. фамилия ответчика не фигурирует. Приказом командира войсковой части № от 6 сентября 2018 года ранее изданный приказ от 27 марта 2017 года № в части, касающейся П., отменен, и ответчику вновь с 1 апреля 2017 года установлены оклады по воинской должности и воинскому званию, а также дополнительные выплаты, как имеющему воинское звание «старший матрос» и проходящему военную службу по контракту на прежней воинской должности в войсковой части №. В октябре 2018 года П. уволен с военной службы в запас в связи с истечением срока контракта и исключен из списков личного состава войсковой части № с 24 марта 2019 года. Таким образом, фактическое перемещение П. к новому месту службы, введение в СПО «Алушта» сведений о размерах окладов его денежного содержания и дополнительных выплатах было произведено на основании соответствующих приказов воинских должностных лиц, ошибочно полагавших, что ответчику присвоено воинское звание «лейтенант», и он назначен на воинскую должность командира взвода, фактические обязанности по которой он исполнял с 11 апреля 2017 года. Эти действия воинских должностных лиц повлекли наступление правовых последствий, в том числе выплату П. денежного довольствия в соответствующих этому служебно-должностному положению размерах. Согласно ч. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом или иными правовыми актами оснований приобрело имущество за счёт другого лица, обязано возвратить неосновательно приобретённое имущество (неосновательное обогащение). Основополагающим условием возникновения обязательства вследствие неосновательного обогащения, учитывая содержание приведённой нормы, является отсутствие установленного законом или иным правовым актом основания для приобретения лицом имущества. При этом, согласно п. 3 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. В связи с этим гарнизонный военный суд, разрешая возникший спор, должен был дать правовую оценку основаниям установления По. окладов по воинской должности и воинскому званию, а также фактическим обстоятельствам его перевода к новому месту службы и исполнения обязанностей по должности командира взвода войсковой части №. Правильно установив отсутствие счётной ошибки и недобросовестности со стороны ответчика при получении денежного довольствия по должности, которую он фактически исполнял, суд первой инстанции неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и пришёл к ошибочному выводу об обязанности П. вернуть разницу между денежным довольствием, полученным им в указанной период, и тем, которое должно было быть ему выплачено при прохождении службы в прежней воинской должности в войсковой части №. Установленные флотским военным судом фактические обстоятельства дела указывают на то, что перевод ответчика к новому месту службы и начисление ему в связи с этим денежного довольствия как офицеру произведены вследствие ненадлежащего исполнения должностных обязанностей сотрудниками кадровых органов. С учётом фактического направления П. к новому месту службы в войсковую часть № на основании изданных командирами войсковых частей №, №, № и командующим 35 общевойсковой армией приказов об исключении его из списков личного состава войсковой части №, зачислении в списки личного состава войсковой части №, принятии им дел и должности командира взвода и установлении в связи с этим денежного довольствия, оснований для вывода о приобретении им денежных средств в указанном в исковом заявлении размере в отсутствие правовых оснований не имеется. Отмена этих приказов в 2018 году, после возвращения П. к прежнему месту военной службы, обязанность возврата этих денежных средств с учётом положений п. 3 ст. 1109 ГК РФ также не порождает. Ответственность за ущерб, причиненный излишними денежными выплатами, произведенными в результате незаконного увольнения военнослужащего (лица гражданского персонала), незаконного перевода лица гражданского персонала на другую работу, незаконного назначения военнослужащего (лица гражданского персонала) на должность, предусмотрена п. 4 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». Согласно этой норме закона причиненный такими действиями ущерб подлежит возмещению за счёт командиров (начальников), виновных в незаконном увольнении военнослужащего (лица гражданского персонала) с военной службы (работы), незаконном переводе лица гражданского персонала на другую работу, незаконном назначении военнослужащего (лица гражданского персонала) на должность, не предусмотренную штатом (штатным расписанием) воинской части, либо на должность, оплачиваемую выше фактически занимаемой должности, а не за счёт самих военнослужащих или лиц гражданского персонала. Отменив решение суда первой инстанции, флотский военный суд принял по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска[21 - Обзорная справка о судебной работе гарнизонных военных судов Тихоокеанского флота по рассмотрению административных и гражданских дел во втором полугодии 2019 года // Официальный сайт Тихоокеанского флотского военного суда http://tihookeanskyfvs.prm.sudrf.ru].
Правовые позиции Тихоокеанского флотского военного суда в 1-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
Суммы денежного довольствия, выплаченные военнослужащему в качестве средства к существованию, не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения при условии отсутствия недобросовестности с его стороны и счётной ошибки.
Обоснование:
Апелляционным определением флотского военного суда отменено решение 35 гарнизонного военного суда по гражданскому делу по иску командира воинской части к К. о взыскании неосновательного обогащения. Из материалов дела следует, что решением 224 гарнизонного военного суда от 21 июня 2018 года был частично удовлетворён иск начальника Военно-морской академии о привлечении бывшего командира воинской части, в которой ответчик ранее проходил военную службу по контракту, к полной материальной ответственности на сумму 195 281 рубль 79 копеек, составляющую размер денежного довольствия К. за 50 суток отпуска и отдыха, предоставленных ему в 2016 году за 2012 и 2013 годы. Суд, установив нарушение изданными воинским должностным лицом приказами порядка предоставления К. указанных отпусков и дополнительных суток отдыха, на основании п. 3 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» привлёк бывшего командира воинской части к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет и взыскал с него в доход федерального бюджета 61 880 рублей. В удовлетворении иска в остальной части суд отказал. В поданном в 35 гарнизонный военный суд иске командир воинской части, в составе которой К. продолжил прохождение военной службы, просил взыскать с него оставшуюся часть денежного довольствия за период указанных выше отпусков и дополнительных суток отдыха в размере 133 401 рубль 79 копеек. Удовлетворяя этот иск, суд первой инстанции, со ссылкой на ст. 1102 ГК РФ, признал денежное довольствие К. за указанные 50 суток неосновательным обогащением ответчика, подлежащим взысканию с него, а положения ст. 1109 ГК РФ об ограничении такого взыскания признал не подлежащими применению в данном деле. Флотский военный суд не согласился с указанными выводами и принятым по делу судебным решением по следующим основаниям. В соответствии со ст. 12 Федерального закона «О статусе военнослужащих», ч. 32 ст. 2 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» и п. 4 действовавшего до 26 января 2020 года Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации, утверждённого приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 декабря 2011 года №2700, денежное довольствие военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, которое является основным средством их материального обеспечения и стимулирования исполнения обязанностей военной службы, выплачивается ежемесячно за весь период военной службы, если иное не предусмотрено федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. В силу приведённых правовых норм К., у которого не имелось предусмотренных действующим законодательством обстоятельств, исключавших выплату ему денежного довольствия, подлежал обеспечению им ежемесячно, без перерывов и в течение всего периода его военной службы по дату её окончания 8 июля 2017 года, которая изменению не подвергалась. Нормы об обязательствах вследствие неосновательного обогащения установлены в гл. 60 ГК РФ и в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 26 февраля 2018 года №10-П, могут применяться к трудовым и служебным отношениям, включая отношения, связанные с прохождением военной службы. Из них следует, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения (сбережения) имущества в отсутствие на то правовых оснований, когда оно не основано ни на законе, ни на иных правовых актах, ни на сделке. При этом обязанность приобретателя возвратить неосновательное обогащение не возникает в отношении перечисленных в подп. 3 ст. 1109 ГК РФ денежных сумм при условии отсутствия его недобросовестности и счётной ошибки. Данных об отмене приказов командира воинской части о предоставлении К. в 2016 году дополнительных отпусков и дополнительных дней отдыха за 2012 и 2013 годы по делу не установлено. Не исключен этот период и из общего срока прохождения К. военной службы. Материалы дела не содержат данных о недобросовестном его поведении, обусловившем предоставление ему указанных отпусков и дней отдыха. Нет в деле и сведений о допущенной счётной ошибке (например, двойной выплате или неверном определении её размера) при обеспечении ответчика денежным довольствием в период использования этих отпусков и дней отдыха, который входит в общий период военной службы К. по контракту. В силу ч. 1 ст. 56 ГК РФ обстоятельства, позволяющие суду на основании норм гл. 60 ГК РФ признать иск обоснованным и удовлетворить его, должен доказать истец. Истцом в судах первой и апелляционной инстанций не доказана обязанность К. возвратить на основании ст. 1102 ГК РФ как неосновательного обогащения части полученного им в период военной службы денежного довольствия. Вывод суда первой инстанции о неприменимости к спорным правоотношениям ст. 1109 ГК РФ является ошибочным, поскольку ею установлены исключения из общего правила ст. 1102 ГК РФ, и они распространяются на денежное довольствие ответчика как таковое, являвшееся основным средством его материального обеспечения за весь период военной службы без каких-либо изъятий из этого периода. С учетом изложенного флотский военный суд решение гарнизонного военного суда отменил в связи с недоказанностью установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела, и неправильным применением норм материального права и принял по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска[22 - Обзорная справка о судебной работе гарнизонных военных судов Тихоокеанского флота по рассмотрению административных и гражданских дел в первом полугодии 2021 года // Официальный сайт Тихоокеанского флотского военного суда http://tihookeanskyfvs.prm.sudrf.ru].
Правовые позиции Тихоокеанского флотского военного суда во 2-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
Суммы денежного довольствия, выплаченные военнослужащему в качестве средства к существованию, не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения при условии отсутствия недобросовестности с его стороны и счётной ошибки.
Обоснование:
Апелляционным определением Тихоокеанского флотского суда в связи с неправильным применением норм материального права отменено решение Фокинского гарнизонного военного суда об удовлетворении иска командира войсковой части № к Б. Суд первой инстанции присудил к взысканию с Б. в доход федерального бюджета через лицевой счёт филиала №1 федерального казенного учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Восточному военному округу» (далее – ФКУ «УФО МО РФ по ВВО») денежные средства в размере 150 000 рублей в возмещение необоснованно выплаченной ответчику в 2015 году ежемесячной надбавки за особые условия военной службы лётного состава, выполняющего полеты по планам боевой (специальной) подготовки в составе экипажей вертолетов (далее – надбавка), а также 4 200 рублей в бюджет городского округа ЗАТО город Фокино в возмещение судебных расходов. Согласно материалам дела Б. в период с 1 января по 31 декабря 2015 года на основании приказов командующего Тихоокеанским флотом от 6 апреля 2015 года и от 5 ноября 2015 года произведена выплата надбавки в размере 70% оклада по воинской должности в сумме 234 313 рублей (с учётом удержанного налога на доходы физического лица) как военнослужащему лётного состава, выполняющего полеты по планам боевой (специальной) подготовки в составе экипажей вертолетов, и выполнившего установленные нормы налёта за истекший 2014 год. Вместе с тем, в ходе проведенной в период с 28 марта по 19 апреля 2018 года выездной проверки отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности в отношении войсковой части № (в 2019 году переформирована в войсковую часть №) контрольной группой Межрегионального управления ведомственного финансово контроля и аудита Министерства обороны Российской Федерации (по Военно-Морскому Флоту) установлено, что в 2014 году норма налёта, установленная Министром обороны Российской Федерации, Б. не выполнена и оснований для выплаты ему надбавки в 2015 году не имелось. Ответчик добровольно возместил 84 313 рублей. Удовлетворяя предъявленный к Б. иск, гарнизонный военный суд пришёл к выводу о том, что поскольку выплата указанной надбавки ответчику в 2015 году произведена в отсутствие законных оснований, то неосновательно выплаченные ему денежные средства не являются денежным довольствием и не подпадают под категорию денежных средств, приравненных к заработной плате. Поэтому гарнизонный военный суд посчитал, что указанные в исковом заявлении денежные средства являются неосновательным обогащением, подлежащим возврату, и не применил к спорным правоотношениям положения п. 3 ст. 1109 ГК РФ. Эти выводы суда первой инстанции основаны на неправильном применении положений главы 60 ГК РФ, регулирующей обязательства вследствие неосновательного обогащения, а также не соответствуют обстоятельствам дела. В соответствии со ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 этого Кодекса. Таким образом, для возникновения обязательств из неосновательного обогащения необходимы приобретение или сбережение имущества за счет другого лица, отсутствие правового основания такого сбережения или приобретения, а также обстоятельств, предусмотренных ст. 1109 ГК РФ. Согласно подп. 3 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счётной ошибки. Указанные в исковом заявлении денежные средства, выплаченные ответчику в качестве надбавки в размерах, установленных приказами командующего Тихоокеанским флотом от 6 апреля 2015 года и от 5 ноября 2015 года, вопреки выводам суда первой инстанции относятся к выплатам, поименованным в подп. 3 ст. 1109 ГК РФ. Этот вывод согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в постановлении от 26 марта 2021 года №8-П «По делу о проверке конституционности подпункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Носаева В. А.», согласно которой положения главы 60 ГК РФ не предполагают возложения на военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, бремени негативных последствий, связанных с допущенными при начислении и выплате денежного довольствия нарушениями, в виде взыскания сумм выплаты в качестве неосновательного обогащения. Оснований для вывода о недобросовестности ответчика при получении им денежного довольствия не усматривается, поскольку его начисление производилось ФКУ «ЕРЦ МО РФ» на основании введенных соответствующим кадровым подразделением Министерства обороны Российской Федерации сведений об обстоятельствах, влияющих на размер денежного довольствия, то есть вследствие действий работодателя, а не счётной ошибки. В то же время ответчик своими действиями не повлиял на размер выплачиваемого ему денежного довольствия. Доказательств его недобросовестности суду не представлено. Исследованные судом лётная книжка Быкова и лист учёта лётной работы, которые велись и проверялись начальниками ответчика, недостоверных данных о налёте за 2014 год не содержат. При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения исковых требований командира воинской части о возврате ответчиком неосновательного обогащения у суда первой инстанции не имелось. Отменив решение гарнизонного суда, флотский суд принял по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска. При разрешении подобных гражданских дел судам следует также учитывать правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенные в постановлении от 11 января 2022 года №1-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 1102 и подпункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. П. Кузьмина и Г. Т. Умарсаидова»[23 - Обзорная справка о судебной работе гарнизонных военных судов Тихоокеанского флота по рассмотрению административных и гражданских дел во втором полугодии 2021 года // Официальный сайт Тихоокеанского флотского военного суда http://tihookeanskyfvs.prm.sudrf.ru].
2 ГЛАВА: Установление полной или ограниченной материальной ответственности военнослужащего
Правовые позиции 1-го Западного окружного военного суда во 2-м полугодии 2019 года
Основной вывод суда:
Федеральный закон «О материальной ответственности военнослужащих» не предполагает привлечения к материальной ответственности лиц в случае, если ущерб имуществу воинской части ими не причинён.
Обоснование:
Начальник Пограничного управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области обратился в Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд с иском о взыскании с Б. в порядке полной материальной ответственности 88 059 рублей 57 копеек. В иске указывалось, что начальник автомобильной службы отдела МТО Пограничного управления Б. принял незаконное решение о перевозке эвакуатором входящего в штат Службы в г. Выборге автомобиля КАМАЗ-6540 для его ремонта, чем причинил Пограничному управлению ущерб в сумме 37 000 рублей. Кроме того, с Б. подлежат взысканию расходы по ремонту того же автомобиля в сумме 51 059 рублей 57 копеек, так как вследствие ненадлежащего контроля ответчика за деятельностью автомобильной службы прекращены гарантийные обязательства по обслуживанию автомобиля. Гарнизонный военный суд в порядке привлечения к ограниченной материальной ответственности взыскал с Б. один оклад месячного денежного содержания и одну месячную надбавку за выслугу лет, составляющие 63 273 рубля 60 копеек, а в остальной части требований отказал. Окружной военный суд с решением не согласился, отметив следующее. Из материалов административного расследования, утвержденного начальником Пограничного управления, а также из содержания иска следовало, что истцом ставился вопрос о привлечении военнослужащего к материальной ответственности за причинение двух разных материальных ущербов: расходов в связи с транспортировкой автомашины из г. Выборга в г. Санкт-Петербург в сумме 37 000 рублей, а также расходов по ремонту той же автомашины ввиду снятия её с гарантийного обслуживания в сумме 160 815 рублей 35 копеек (с учетом привлечения к материальной ответственности других лиц с ответчика предлагалось взыскать 51 059 рублей 57 копеек). Государственным контрактом, заключённым между Пограничным управлением и ООО «РайАвтоСПб», предусматривалось, что в случае обслуживания или ремонта в г. Санкт-Петербурге автотранспорта Службы в г. Выборге доставка автотранспорта в г. Санкт-Петербург должна осуществляться силами Пограничного управления. Оплата Пограничным управлением услуг по транспортировке автомобилей контрактом не предполагалась, но была произведена в размере 37 000 рублей по решению ответчика, который, превышая предоставленные ему как сотруднику контрактной службы полномочия, согласился с включением в акт выполненных работ не предусмотренной контрактом платной услуги по эвакуации автомобиля. Поскольку о порядке исполнения государственного контракта ему было достоверно известно, Б., нарушая данный порядок, действовал умышленно, в связи с чем на основании абз. 4 ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» за ущерб в сумме 37 000 рублей он подлежал привлечению к полной материальной ответственности. Между тем ущерб в размере стоимости негарантийного ремонта автомашины КАМАЗ-6540 был причинен Пограничному управлению вследствие повреждения элементов топливной аппаратуры из-за использования некачественного топлива. Порядок эксплуатации автомобильной техники в ФСБ России определён Наставлением по автотехническому и танкотехническому обеспечению органов федеральной службы безопасности, утвержденным приказом ФСБ России от 2018 года, а порядок организации технического обслуживания автотехники в Пограничном управлении – Приложением к приказу начальника Пограничного управления от 2016 года. Согласно пункту 4 Наставления организация автотехнического обеспечения, которое в соответствии с пп. 3, 88 и 89 включает в себя и техническое обслуживание машин, осуществляется должностными лицами органа безопасности, на бюджетном учете которых имеются машины. При этом, как следует из Приложения, организация технического обслуживания автомашин, закрепленных за Службами, и контроль за его проведением осуществляется должностными лицами этих Служб. Основания и порядок привлечения военнослужащих к материальной ответственности определены Федеральным законом «О материальной ответственности военнослужащих», исходя из положений ст. 1, 2, 3 которого для привлечения военнослужащего к данному виду ответственности необходима совокупность следующих условий: наличие реального ущерба имуществу воинской части, нарушение военнослужащим нормы права (правонарушение), наличие причинно-следственной связи между совершенным военнослужащим правонарушением и наступившим реальным ущербом, нахождение военнослужащего в момент причинения ущерба имуществу воинской части при исполнении служебных обязанностей (общих, должностных, специальных), вина военнослужащего в причинении ущерба (умысел или неосторожность). По данным бухгалтерского учета автомашина КАМАЗ-6540 состоит на бюджетном учете в Службе г. Выборге, а согласно должностному регламенту начальника автомобильной службы отдела МТО Пограничного управления в его обязанности не входит организация технического обслуживания и контроль за его проведением автомашин, закрепленных за Службами. Ответчик нарушения каких—либо норм права, связанных с исполнением своих должностных обязанностей по техническому обслуживанию автомашин, состоящих на учете в Службе г. Выборга, и приведших к выходу из строя автомашины КАМАЗ-6540, не допускал, а потому оснований для привлечения его к материальной ответственности за ущерб, причиненный оплатой ремонта данной автомашины, не имелось. С учётом изложенного, окружной суд решение суда первой инстанции изменил, в порядке полной материальной ответственности постановил взыскать с Б. 37 000 рублей, а в удовлетворении остальной части иска отказал[24 - Обзор апелляционно-кассационной практики рассмотрения гражданских и административных дел по искам и заявлениям военнослужащих об оспаривании действий и решений органов военного управления и воинских должностных лиц за 2-е полугодие 2019 года // Официальный сайт 1-го Западного окружного военного суда http://1zovs.spb.sudrf.ru].
Правовые позиции 1-го Западного окружного военного суда в 2-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Определение вида материальной ответственности без надлежащего учёта должностного положения ответчика повлекло принятие ошибочного решения по иску командира воинской части.
Обоснование:
Командир воинской части обратился с иском о привлечении бывшего командира роты Р. к полной материальной ответственности на сумму 486 737 рублей 71 копейку за ущерб, причиненный утратой инвентарного имущества, закрепленного за ротой. Решением Петрозаводского гарнизонного военного суда иск был удовлетворен частично. Суд привлек Р. к ограниченной материальной ответственности в размере 44 745 рублей, отказав в удовлетворении остальной части исковых требований. Из материалов дела видно, что ответчик проходил службу в должности командира роты с 2015 года, а после признания его негодным к военной службе по имеющейся военно-учетной специальности 6 сентября 2019 года был досрочно уволен в запас. Утрата закрепленного за ротой инвентарного имущества на указанную в иске сумму была выявлена в октябре 2019 года в ходе передачи дел и должности командира роты и подтверждена материалами и результатами проведенного административного расследования. Размер ущерба был определен на основании данных учета воинской части по фактическим потерям с учетом степени износа, в соответствии с требованиями статьи 6 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», а сам Р. факт утраты имущества в период исполнения им обязанностей командира роты как по наименованиям, так и по количеству не оспаривал. Принимая решение по делу, суд исходил из того, что истец не представил доказательств, подтверждающих личное получение ответчиком имущества, закрепленного за ротой, в связи с чем за его утрату по неосторожности как командир роты он должен нести ограниченную материальную ответственность. Такой вывод противоречит нормам материального права, регулирующим спорные отношения. В силу статей 1, 26—28 Федерального закона «О статусе военнослужащих» статус военнослужащего определяется совокупностью общих, должностных, специальных обязанностей и установленной законом ответственности. Должностные обязанности военнослужащих и порядок их исполнения предусмотрены федеральными законами, общевоинскими уставами и иными нормативными правовыми актами. Командиры, являясь единоначальниками, отвечают в мирное и военное время за состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества. Согласно статье 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в редакции Федерального закона от 18 июля 2017 года №170-ФЗ, действовавшей на день обнаружения утраты имущества, полная материальная ответственность наступает в случаях, когда ущерб причинен военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей. Обязанности командира роты по организации и руководству ротным хозяйством, осуществлением контроля за его состоянием и обеспечением военнослужащих положенными материальными ценностями, а также его ответственность за сохранность имущества роты установлена статьями 144—145 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ и пунктами 82—85, 105 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 3 июня 2014 года №333. Командир роты обязан проверять не реже одного раза в месяц наличие, состояние и учет военного имущества роты, сличая сведения с учетными данными воинской части и занося результаты в книгу осмотра (проверки) вооружения, военной техники и боеприпасов. Следовательно, в силу своего должностного положения Р. как командир роты со дня принятия дел и должности нес полную материальную ответственность за сохранность всего числящегося за ротой имущества, являвшегося составной частью ротного хозяйства, вне зависимости от того, получал он это имущество в довольствующих органах лично либо поручал совершать эти действия подчиненным. Этот вывод соответствует статье 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 года №81-ФЗ, действовавшей на момент разрешения судом настоящего дела, согласно которой за утрату по неосторожности имущества, вверенного для обеспечения хранения и выдачи военнослужащим роты, Р. несет полную материальную ответственность. Представленные истцом копии накладных, инвентаризационных описей и книг учета имущества службы ракетно-артиллерийского вооружения части по смыслу данной нормы закона являются документами, подтверждающими передачу утраченного имущества в ведение командира роты, за сохранность которого он в силу должностного положения отвечал до сдачи дел по занимаемой воинской должности. Установив наличие условий для привлечения Р. к полной материальной ответственности, окружной военный суд иск удовлетворил, снизив с учетом конкретных обстоятельств, степени вины и материального положения ответчика размер подлежащих взысканию денежных средств с 486 737 рублей 71 копейки до 150 000 рублей[25 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 2-е полугодие 2020 года // Официальный сайт 1-го Западного окружного военного суда http://1zovs.spb.sudrf.ru].
Правовые позиции 2-го Западного окружного военного суда во 2-м полугодии 2019 года
Основной вывод суда:
Командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок расходования денежных средств несут ограниченную материальную ответственность.
Обоснование:
Командир войсковой части 3792 обратился в военный суд с исковым заявлением, в котором просил взыскать с Кадырова в пользу войсковой части 3792 сумму причиненного материального ущерба в размере 88 218 рублей. В обоснование иска указано, что в настоящее время ответчик проходит военную службу в должности заместителя командира войсковой части 3792, а в период с 2014 года по июль 2015 года он занимал должность командира войсковой части 2665. Актом ревизии финансово-хозяйственной деятельности войсковой части 2665 от 20 июня 2016 г. выявлена переплата денежного довольствия на оспариваемую сумму военнослужащему этой же воинской части старшему сержанту Псарову. Так, Псаров приказом командира части от 15 июня 2010 г. в связи с организационно-штатными мероприятиями был назначен на низшую воинскую должность кладовщика-экспедитора (2 тарифный разряд) с сохранением должностного оклада по ранее занимаемой воинской должности, соответствующей 5 тарифному разряду. В связи с возбуждением в отношении него уголовного дела приказом от 3 апреля 2015 г. Псаров был освобожден от занимаемой воинской должности и зачислен в распоряжение командира войсковой части 2665 с 31 марта 2015 г. В последующем уголовное дело прекращено по амнистии. Вместе с тем в нарушение требований Положения о порядке прохождения военной службы Псаров не был заново назначен на должность кладовщика-экспедитора, а приказом командира войсковой части 2665 от 10 июня 2015 г. объявлено, что он приступил к исполнению своих должностных обязанностей по этой должности с 10 июня 2015 г, а приказом командира от 16 июня 2015 г. ему был сохранен оклад по ранее занимаемой им воинской должности по 5 тарифному разряду, в то время как законные основания для этого отсутствовали. В результате Псарову за период с 10 июня 2015 г. по 30 июня 2016 г. выплачено излишне денежное довольствие в размере 88 218 рублей, которые подлежат взысканию с ответчика. Московский гарнизонный военный суд в удовлетворении иска отказал. Рассмотрев дело в апелляционном порядке по жалобе истца, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила и приняла новое решение о частичном удовлетворении иска, исходя из следующего. Гарнизонный военный суд, отказывая в удовлетворении иска, пришел к выводу, что Псаров зачислялся в распоряжение именно в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела и на срок до вынесения решения по уголовному делу, которое было прекращено по амнистии, и после этого был назначен на ту же воинскую должность, которую он занимал до зачисления его в распоряжение. Поэтому доказательства, бесспорно свидетельствующие о причинении Кадыровым ущерба государству на указанную сумму, отсутствуют. Однако без должного внимания суда осталось следующее. Согласно п. 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 17 марта 1999 года №305 «О сохранении за военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, месячных окладов по ранее занимаемым воинским должностям при переводе их на воинские должности с меньшими месячными окладами в связи с реформированием Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба» Министру обороны Российской Федерации и руководителям федеральных органов исполнительной власти (федеральных государственных органов), в которых законом предусмотрена военная служба, разрешено сохранять за военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, назначенными с их согласия в связи с проводимыми организационно-штатными мероприятиями на воинские должности с меньшими месячными окладами, месячные оклады по ранее занимаемой воинской должности на время их военной службы в новой воинской должности. В развитие вышеуказанного постановления Правительства Российской Федерации и в целях его реализации приказом МВД России от 02 ноября 1999 года №869 (действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений) предусматривалось сохранять за военнослужащими, проходящими военную службу по контракту во внутренних войсках МВД России, назначенными с их согласия в связи с проводимыми организационно-штатными мероприятиями на воинские должности с меньшими месячными окладами, месячные оклады по ранее занимаемой воинской должности на время их военной службы в новой воинской должности. При этом п. 2 Приказа предписывалось производить выплату сохраненного оклада по день сдачи дел и должности в связи с освобождением военнослужащего в установленном порядке от воинской должности. В соответствии с подп. «в» п. 2 ст. 13 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 года №1237 (далее – Положение), зачисление военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, в распоряжение командира (начальника) допускается в связи с возбуждением в отношении военнослужащего уголовного дела на срок – до вынесения решения по уголовному делу.
Следовательно, после вынесения решения по делу и в отсутствие препятствий для прохождения военной службы, военнослужащий подлежит назначению на воинскую должность, а не приступает к исполнению своих обязанностей, как об этом неправильно указано в приказе командира войсковой части 2665 от 10 июня 2015 г. Поскольку Псаров после нахождения в распоряжении в соответствии с п.п. «д» п. 10 ст. 11 Положения на воинскую должность не назначался, то законных оснований для издания приказа командира войсковой части 2665 от 16 июня 2015 г, которым предписано сохранить ему оклад по ранее занимаемой воинской должности, не имелось. При таких обстоятельствах, учитывая, что Кадыров, являясь командиром войсковой части 2665, издал незаконный приказ, в результате чего Псарову было излишне выплачено денежное довольствие в размере 88 218 руб., он в соответствии с п. 3 ст. 4 Федерального закона от 12 июля 1999 года №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» подлежит привлечению к ограниченной материальной ответственности в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет, что послужило основанием для частичного удовлетворении иска на сумму 50024 руб.
Основной вывод суда:
Военнослужащий подлежит материальной ответственности в полном размере ущерба в случае невозвращения в воинскую часть инвентарного имущества, переданного под отчет.
Обоснование:
Командир войсковой части 01485 обратился в суд с иском к рядовому запаса Мулкемирову, уволенному с военной службы, о взыскании с него 75 652 руб. 60 коп. в возмещение причиненного ущерба, поскольку он не возвратил в воинскую часть материальные средства, выданные во временное пользование, а именно: два комплекта боевого снаряжения, бронежилет и общевойсковой защитный шлем. Воронежский гарнизонный военный суд в удовлетворении иска командиру войсковой части 01485 отказал, сославшись на то, что недостача военного имущества явилась следствием ненадлежащего исполнения обязанностей по его сохранности командиром роты, которому это имущество было передано под отчет, а за ответчиком оно было только закреплено. Кроме того, суд указал, что объективное разбирательство по установлению причин несдачи ответчиком имущества командованием не проводилось, требований к нему о его возврате либо о возмещении остаточной стоимости не предъявлялось. При этом доказательства произведения воинской частью каких-либо расходов для восстановления утраченного ответчиком имущества отсутствуют. Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск командира воинской части, судебная коллегия исходила из следующего. В соответствии со ст. 5 Федерального закона от 12 июля 1999 г. №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» (далее – Закон) военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба, в том числе в случае, когда он причинен военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей. По смыслу приведенной нормы права, полная материальная ответственность наступает в том случае, когда при передаче имущества военнослужащему под отчёт, предусмотрена обязанность по его возврату, если обязанности, для исполнения которых оно было выдано, прекращены. В соответствии со ст. 7 Закона командир (начальник) воинской части при обнаружении ущерба обязан назначить административное расследование для установления причин ущерба, его размера и виновных лиц. Административное расследование может не проводиться, если причины ущерба, его размер и виновные лица установлены судом, в ходе разбирательства по факту совершения военнослужащим дисциплинарного проступка либо в результате ревизии, проверки, дознания или следствия. Из п. 2 ст. 14 Федерального закона от 27 мая 1998 г. №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» следует, что военнослужащие обеспечиваются вещевым имуществом в зависимости от условий прохождения военной службы, по нормам и в сроки, которые устанавливаются Правительством РФ, в порядке, определяемом Министерством обороны РФ (иным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба). Порядок владения, пользования и распоряжения вещевым имуществом определяется Правительством РФ. В силу п. 9, 10, 25 Правил владения, пользования и распоряжения вещевым имуществом, а также банно-прачечного обслуживания в мирное время, утвержденных постановлением Правительства РФ от 22 июня 2006 г. №390 (далее – Правила), имущество и технические средства вещевой службы являются федеральной собственностью и находятся в оперативном управлении или хозяйственном ведении воинских частей. Инвентарным имуществом являются предметы вещевого имущества, выдаваемые военнослужащим во владение и безвозмездное временное пользование. Инвентарное имущество, за исключением отдельных предметов, предусмотренных нормами снабжения, подлежит возврату. Пунктами 23, 24, 28, 29 Порядка обеспечения вещевым имуществом военнослужащих, граждан Российской Федерации, призванных на военные сборы, в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 14 августа 2017 г. №500, определено, что предметы инвентарного вещевого имущества, за исключением отдельных предметов вещевого имущества, переходящих по истечении срока носки (эксплуатации) в собственность военнослужащих, в личную собственность военнослужащего не переходят и подлежат сдаче на вещевой склад воинской части. Военнослужащие при увольнении с военной службы, сдают на вещевой склад воинской части (в кладовую подразделения) находящееся у них во владении и временном пользовании инвентарное имущество, кроме вещевого имущества, указанного в аттестатах военнослужащих. Обстоятельства выдачи ответчику вещевого имущества и его несдачи подтверждались имеющимися в деле доказательствами, в том числе копией книги учета материальных средств, выданных во временное пользование, выпиской из приказа командира войсковой части 01485 от 18 января 2019 г. «О результатах проведения инвентаризации и принятии мер по утрате материальных средств в войсковой части 01485» и выпиской из заключения по материалам административного расследования. В связи с изложенным и поскольку под утратой имущества понимается его выбывание из владения пользователя или собственника помимо их воли и желания, судебная коллегия, оценив имеющиеся доказательства и посчитав их достаточными для разрешения дела, пришла к выводу о том, что действиями Мулкемирова, несдавшего инвентарное вещевое имущество, войсковой части 01485 причинён ущерб, который подлежит возмещению ответчиком в полном размере[26 - Обзор судебной практики 2 Западного окружного военного суда по административным и гражданским делам за второе полугодие 2019 года // Официальный сайт 2-го Западного окружного военного суда http://2zovs.msk.sudrf.ru].
Правовые позиции 2-го Западного окружного военного суда в 1-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок расходования денежных средств несут ограниченную материальную ответственность.
Обоснование:
Решением Калужского гарнизонного военного суда отказано в удовлетворении иска командира войсковой части 15506 к бывшему командиру этой же воинской части подполковнику запаса Юрину о привлечении его к полной материальной ответственности. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам окружного военного суда решение суда отменено и по делу принято новое решение о частичном удовлетворении иска командира войсковой части 15506, исходя из следующего. Из материалов дела следует, что Юрин проходил военную службу по контракту в должности командира войсковой части 15506 в период с августа 2010 года по январь 2017 года. 6 марта 2018 г. в ходе проверки финансово-экономической деятельности войсковой части 15506 выявлены незаконные компенсационные выплаты некоторым должностным лицам военизированной охраны в размере 50% от должностного оклада за приём, хранение, выдачу и охрану вооружения и боеприпасов за период с 2015 по 2017 годы на общую сумму 633 037 руб. 48 коп. Командир войсковой части 15506 обратился в суд с иском к Юрину о привлечении его к полной материальной ответственности на указанную сумму, мотивируя иск тем, что согласно пункту 17 Положения о системе оплаты труда гражданского персонала воинских частей и организаций Вооружённых Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 23 апреля 2014 г. №255, указанная денежная компенсация положена лишь тем сотрудникам, которые непосредственно заняты приёмом, хранением, выдачей или охраной вооружения и боеприпасов. Однако деятельность сотрудников военизированной охраны, которым производилась выплата (начальник команды военизированной охраны, его заместитель, старшина команды и начальники групп) не была связана непосредственно с приемом, хранением, выдачей или охраной вооружения и боеприпасов. Отказывая командиру войсковой части 15506 в удовлетворении иска, гарнизонный военный суд исходил из того, что после вступления в силу приказа Министра обороны РФ от 23 апреля 2014 г. №255 и до перевода к новому месту службы ответчик приказы о незаконной компенсации гражданскому персоналу не издавал, доказательств тому, что незаконные выплаты были произведены в результате виновных действий ответчика, суду не представлено. Вместе с тем, делая такие выводы, суд первой инстанции оставил без внимания обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также допустил ошибку в применении норм материального права. Как следует из копий карточек сотрудников военизированной охраны Морозова, Матронова, Петракова, Захаркина и Улизло, приложенных к исковому заявлению и направленных командиром войсковой части 15506 в федеральное казенное учреждение Управление Министерства обороны Российской Федерации по Калужской и Тульской областям» (далее – УФО), им установлена надбавка в размере 50% от должностного оклада за охрану вооружения и боеприпасов. Все карточки сотрудников имеют подпись командира войсковой части 15506 Юрина. Согласно объяснениям сторон и содержанию карточек составлены они в 2011 году. В судебном заседании суда апелляционной инстанции Юрин заявил, что карточки сотрудников военизированной охраны подписаны его факсимильной подписью, которая хранилась в секретной части, кто ее поставил ему не известно, сам он этого не делал. Из объяснений представителя третьего лица следует, что в соответствии с данными из этих карточек УФО производило выплаты этим сотрудникам в 2015 – 2017 годах. Согласно пункту 17 приложения 2 к приказу Министра обороны РФ от 23 апреля 2014 г. №255 «О мерах по реализации в Вооруженных Силах Российской Федерации постановления Правительства Российской Федерации от 5 августа 2008 г. №583» компенсационная выплата в размере 50% от должностного оклада выплачивается только гражданскому персоналу арсеналов, центров, баз, складов по хранению вооружения и боеприпасов, непосредственно занятому приемом, хранением, выдачей и охраной вооружения и боеприпасов. Должностные обязанности начальника команды военизированной охраны, его заместителя, старшины команды и начальника группы ВОХР не предусматривают непосредственную охрану вооружения и боеприпасов. Для указанных должностных лиц компенсационная выплата за охрану вооружения и боеприпасов не предусмотрена и имеющимися в деле копиями коллективных договоров по социально-трудовым отношениям между командованием войсковой части 15506 и гражданским персоналом и дополнительными соглашениями к ним. В соответствии со статьей 2, частями 1 и 3 статьи 3 Федерального закона от 12 июля 1999 г. №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих», в редакции, действовавшей на момент спорных правоотношений, военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине реальный ущерб, под которым понимается утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью. Согласно части 3 статьи 4 этого Федерального закона командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок учета, хранения, использования, расходования, перевозки имущества или не принявшие необходимых мер к предотвращению его хищения, уничтожения, повреждения, порчи, излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба, либо не принявшие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Таким образом, ответчик, будучи командиром войсковой части 15506, не выполнив требования приказа Министра обороны РФ от 23 апреля 2014 г. №255 и не сообщив в УФО в установленном порядке о соответствующих изменениях в воинской части, тем самым не принял необходимых мер к предотвращению излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба воинской части. При таких обстоятельствах судебная коллегия частично удовлетворила иск командира войсковой части 15506 и в счет возмещения материального ущерба взыскала с ответчика в пользу истца один оклад месячного денежного содержания и одну месячную надбавку за выслугу лет, что составило 48 100 руб[27 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 1-е полугодие 2020 года // Официальный сайт 2-го Западного окружного военного суда http://2zovs.msk.sudrf.ru].
Правовые позиции 2-го Западного окружного военного суда во 2-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен в результате преступных действий (бездействия) военнослужащего, установленных вступившим в законную силу приговором суда.
Обоснование:
Федеральное бюджетное учреждение «Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия при Министерстве промышленности и торговли Российской Федерации» (далее – Федеральное управление) обратилось в Брянский гарнизонный военный суд с иском к бывшему военнослужащему войсковой части 21225 Чернову о взыскании в порядке регресса денежных средств, выплаченных истцом за период с августа 2019 г. по июль 2020 г. потерпевшей Макаровой М. В. по решению Фрунзенского районного суда г. Владимира от 7 июля 2014 г., в сумме 118 085 руб. 56 коп. Суд первой инстанции исковое заявление удовлетворил частично, взыскав с Чернова 22 500 руб. (размер одного оклада месячного денежного содержания ответчика и одной ежемесячной надбавки за выслугу лет, установленных на момент увольнения его с военной службы). В удовлетворении иска на большую сумму судом отказано. При этом суд первой инстанции исходил из того, что ущерб Черновым был причинён по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, поэтому на основании статьи 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» он подлежит привлечению к ограниченной материальной ответственности. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение гарнизонного военного суда и принимая новое решение, исходил из следующего. Чернов проходил военную службу по контракту на должности водителя автомобильного отделения войсковой части 21225 и 26 сентября 2013 г. был направлен в командировку в качестве водителя транспортной машины «КАМАЗ-53501», управляя которой допустил нарушение правил вождения принадлежащей воинской части транспортной машины, повлекшее по неосторожности смерть семи лиц. Приговором Владимирского гарнизонного военного суда от 15 января 2014 г он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 350 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет и 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении. Этим же приговором суда за потерпевшими, в том числе и Макаровой М. В., было признано право на удовлетворение гражданских исков о возмещении материального ущерба и морального вреда, вопрос о возмещении которых был передан на разрешение в порядке гражданского судопроизводства. В январе 2014 г. Чернов был исключён из списков личного состава войсковой части 21225 в связи с увольнением с военной службы. Вступившим в законную силу решением Фрунзенского районного суда г. Владимира от 7 июля 2014 г. с Федерального управления, в пользу Макаровой М. В. 7 октября 2004 г.р., единственный родитель которой – мать Макарова Е. Б. погибла в результате совершённого Черновым преступления, взыскано с 1 мая 2015 г. ежемесячно до достижения ею восемнадцатилетнего возраста, а в случае ее обучения в учебном заведении по очной форме обучения – до окончания обучения, но не более чем до двадцати трёх лет, 7 058 руб. 73 коп. с учетом индексации. Макаровой М. В. истцом перечислены ежемесячные платежи в счёт возмещения вреда как лицу, понесшему ущерб в результате смерти кормильца, за период с августа 2019 г. по июль 2020 г. на общую сумму 118 085 руб. 56 коп. Согласно части 1 статьи 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причинённый другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом. На основании статьи 10 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие, причинившие ущерб третьим лицам, который в соответствии с законодательством Российской Федерации был возмещён воинской частью, возмещают воинской части причинённый ущерб в порядке и размерах, предусмотренных настоящим Федеральным законом. В соответствии с пунктом 1 статьи 3 и статьей 2 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» (в редакции, действовавшей на момент причинения Черновым вреда потерпевшим) военнослужащие несут материальную ответственность только за причинённый по их вине реальный ущерб, под которым понимается утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведённые воинской частью. В соответствии с абзацем 3 статьи 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случае, когда ущерб причинён действиями (бездействием) военнослужащего, содержащим признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации. В соответствии с Постановление Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2016 г. №22-П «По делу о проверке конституционности абзаца третьего статьи 5 и пункта 5 статьи 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» признаны соответствующими Конституции Российской Федерации взаимосвязанные положения абзаца третьего статьи 5 и пункта 5 статьи 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в той мере, в какой эти положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают привлечение военнослужащего к полной материальной ответственности за ущерб, причиненный им имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями, в случае совершения преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации, что установлено вступившим в законную силу приговором суда. В соответствии с абзацем 3 статьи 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» (в ред. Федерального закона от 18 июля 2017 г. №170-ФЗ) военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен в результате преступных действий (бездействия) военнослужащего, установленных вступившим в законную силу приговором суда. В силу пункта 2 статьи 9 того же Федерального закона в случае, если причинивший ущерб военнослужащий уволен с военной службы и не был привлечён к материальной ответственности, взыскание с него ущерба производится судом по иску, предъявленному командиром (начальником) воинской части в размере, установленном настоящим Федеральным законом. Поскольку денежные средства были перечислены истцом потерпевшей Макаровой М. В. в счёт возмещения ей вреда, причинённого в результате преступных действий Чернова, установленных вступившим в законную силу приговором суда, у Федерального управления на основании приведённых норм возникло право обратного требования к ответчику в размере выплаченного возмещения. Принимая во внимание отсутствие в деле доказательств, свидетельствующих о наличии у ответчика обстоятельств для снижения размера взыскиваемых денежных средств, суд апелляционной инстанции иск Федерального управления удовлетворил в полном размере.
Основной вывод суда:
Военнослужащий, которому имущество было передано под отчет для хранения, выдачи, пользования и других целей, несет полную материальную ответственность, в случае причинения ущерба.
Обоснование:
Командир войсковой части 11361 обратился в суд с иском, в котором указал, что в связи с проведением организационно-штатных мероприятий Моргонюк в ноябре 2018 г. был освобождён от воинской должности командира инженерно-дорожной роты инженерного батальона (усиления армии) войсковой части 11361 и переведён к новому месту службы в войсковую часть 53194. При этом имущество продовольственной и вещевой служб, службы горючего и смазочных материалов (далее – ГСМ) и квартирно-эксплуатационной службы (далее – КЭС), закреплённое за ним как за материально-ответственным лицом, в установленном порядке не сдал и в последующем, несмотря на уведомление командованием войсковой части 11361, для передачи имущества в часть не прибыл. Проведенной инвентаризацией в 2019 г. выявлена недостача материальных средств, числящихся за Моргонюком по продовольственной, вещевой, ГСМ и КЭС службам на общую сумму 159 192,89 руб., которую истец просил взыскать с него в пользу войсковой части 11361 через филиал №2 Федерального казённого учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по г. Москве и Московской области». Суд первой инстанции иск удовлетворил. Суд апелляционной инстанции оставил решение без изменения, а апелляционную жалобу ответчика без удовлетворения. Судебными инстанциями было установлено, что Моргонюк проходил военную службу на должности командира инженерно-дорожной роты инженерного батальона (усиления армии) войсковой части 11361. С 14 августа 2018 г. находился в командировке, после чего убыл в войсковую часть 53194 в связи с назначением 21 ноября 2018 г. на новую воинскую должность. Приказ об исключении Моргонюка из списков личного состава войсковой части 11361 был издан 18 декабря 2018 г. Являясь материально ответственным лицом, закрепленное за ним различное имущество по продовольственной, вещевой, ГСМ и КЭС службам на общую сумму 159 192,89 руб. кому-либо из военнослужащих или в соответствующую службу воинской части под отчёт для хранения и пользования не передал, в том числе при убытии в командировку и к новому месту службы. Заключением по материалам административного расследования по факту недостачи имущества установлена вина Моргонюка в недостаче материальных средств, явившаяся следствием невыполнения им должностных обязанностей. В силу статей 84, 144, 145 Устава внутренней службы Вооружённых Сил РФ, утверждённого Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 г. №1495, командир роты в мирное и военное время отвечает, в том числе, за состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества роты, за ведение ротного хозяйства и обязан организовывать своевременное получение, правильную эксплуатацию и ремонт вооружения, военной техники и другого военного имущества роты; проверять не реже одного раза в месяц их наличие, состояние и учёт; сличать один раз в месяц данные ротного учёта материальных средств с учётными данными полка; руководить ротным хозяйством. Согласно пункту 242 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооружённых Силах Российской Федерации, утверждённого приказом Министра обороны РФ от 3 июня 2014 г. №333, должностные лица соединения (воинской части), осуществляющие хозяйственную деятельность, выполняют обязанности в соответствии с Уставом и, кроме того, обязаны организовывать хранение, сбережение и освежение запасов материальных ценностей, а также эксплуатацию, ремонт и техническое обслуживание ВВСТ; принимать меры по предотвращению утрат материальных ценностей; организовывать ведение учёта имущества; организовывать и своевременно осуществлять проверки наличия и состояния материальных ценностей воинских частей (подразделений) по закреплённой номенклатуре. Приведённые обстоятельства свидетельствовали о том, что Моргонюк при исполнении обязанностей командира роты был обязан организовать хранение и сбережение имущества, принять меры по предотвращению утрат материальных ценностей, организовать ведение учёта имущества. Однако он этого не сделал, что привело к утрате материальных ценностей. При убытии в командировку, а также после назначения на новую воинскую должность, являясь материально ответственным лицом, а также в силу занимаемой воинской должности, ответчик был обязан знать о необходимости передачи иному должностному лицу вверенного ему имущества под отчёт для хранения и пользования. Доказательств того, что ответчик предпринял какие-либо действия, направленные на это, материалы дела не содержали[28 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 2-е полугодие 2020 года // Официальный сайт 2-го Западного окружного военного суда http://2zovs.msk.sudrf.ru].
Правовые позиции 2-го Западного окружного военного суда в 1-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
Ненадлежащее исполнение обязанностей по контролю председателя внутренней комиссии, приведшее к приёму дизельного топлива, не соответствующего условиям государственного контракта и требованиям ГОСТа, повлекло привлечение его к ограниченной материальной ответственности.
Обоснование:
Федеральное государственное казённое учреждение здравоохранения «Санаторий «Федосьино» (далее – Санаторий) обратилось в военный суд с исковым заявлением, в котором просило привлечь майора Ерёмина к полной материальной ответственности и взыскать с него в пользу санатория 581 335 рублей 25 копеек, поскольку в результате ненадлежащего исполнения ответчиком обязанностей председателя внутренней комиссии в 2016 году был осуществлен приём дизельного топлива, плотность которого не соответствовала условиям государственного контракта и требованиям ГОСТа Р 52368—2005 (ЕН 590:2009). На основании заключения от 22 апреля 2020 г. Федерального автономного учреждения «25 Государственный научно-исследовательский институт химмотологии Министерства обороны Российской Федерации» оставшееся неиспользованное дизельное топливо не подлежит использованию по прямому предназначению. Одинцовский гарнизонный военный суд в удовлетворении иска начальника Санатория отказал, как по существу, так и в связи с истечением трёхлетнего срока привлечения ответчика к материальной ответственности, установленного пунктом 4 статьи 3 Федерального закона от 12 июля 1999 г. №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих». Окружной военный суд, рассмотрев гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца, указал следующее. Условия и размеры материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный ими при исполнении обязанностей военной службы имуществу воинской части, регулируются Федеральным законом от 12 июля 1999 г. №161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» (далее – Федеральный закон). Анализ положений абзаца шестого статьи 2, пункта 1 статьи 3, пункта 1 статьи 4 и статьи 5 Федерального закона свидетельствует о том, что необходимыми условиями для наступления материальной ответственности военнослужащего за ущерб, причинённый им при исполнении обязанностей военной службы закреплённому за воинской частью имуществу, являются:
– причинение ущерба имуществу воинской части;
– исполнение военнослужащим во время причинения им ущерба обязанностей военной службы;
– противоправность поведения (действий или бездействия) военнослужащего;
– причинная связь между действиями или бездействием военнослужащего и причинённым ущербом;
– вина военнослужащего в причинении ущерба.
Как следует из материалов дела, Санаторием с ООО «ТК ЭКО ОЙЛ» заключены государственный контракт от 8 марта 2016 г. №388073, дополнительное соглашение к нему от 29 августа 2016 г. №135 и государственный контракт от 22 сентября 2016 г. № Ф.2016.266434 на поставку дизельного топлива для нужд санатория. Согласно техническому заданию к государственным контрактам (Приложение №2) поставляемое дизельное топливо должно было соответствовать определённым техническим характеристикам, в том числе конкретной плотности. В силу подпункта 3.3 пункта 3 государственных контрактов заказчик обязан назначить лицо для приёма товара и обеспечить его приёмку на своём складе по количеству и качеству в соответствии с Инструкцией о порядке приёмки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления по количеству, утверждённой постановлением Государственного арбитража при СМ СССР от 15 июня 1965 г. № П-6, и Инструкцией о порядке приёмки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления по качеству, утверждённой постановлением Государственного арбитража при СМ СССР от 25 апреля 1966 г. № П-7, с последующими дополнениями и изменениями. Для проверки соответствия качества поставляемого товара требованиям, установленным настоящим Контрактом, заказчик вправе привлекать независимых экспертов. Все расходы, связанные с проведением независимой экспертизы, относятся на поставщика товара. Приказом начальника Санатория от 29 декабря 2015 г. и от 14 июня 2016 г. в санатории создана внутренняя комиссия для организации приёма по количеству и качеству материальных средств, поступающих в санаторий, председателем которой был назначен Ерёмин. Согласно Акту проверки Управления финансового контроля и аудита Федеральной службы национальной гвардии Российской Федерации, должностными лицами приёмочной комиссией, в нарушение статьи 101 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. №44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» и пунктов 3.1, 3.2, 3.3 заключённых государственных контрактов, контроль за исполнением поставщиком условий контрактов не осуществлялся. Принятое приёмочной комиссией дизельное топливо не соответствовало требованиям ГОСТа Р 52368 – 2005 (ЕН 590:2009) и условиям государственных контрактов относительно качества поставляемого дизельного топлива, в том числе по его плотности. Аналогичные выводы содержатся в материалах служебного разбирательства от 12 августа 2020 г., а также в постановлении следователя военного следственного отдела от 23 сентября 2020 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ерёмина по признакам преступления, предусмотренного частью 1.1 статьи 293 УК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования. В этом постановлении указано, что Ерёмин, являясь председателем приёмочной комиссии, принял дизельное топливо не соответствующее требованиям ГОСТа Р 52368 – 2005 (ЕН 590:2009), в связи с чем государству в лице войск национальной гвардии Российской Федерации причинён ущерб. Ерёмин в судебном заседании суда апелляционной инстанции пояснил, что согласен с указанными выводами органа предварительного следствия. С учётом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу о том, что Ерёмин при осуществлении своих полномочий по приёму дизельного топлива, не соответствующего по качеству ГОСТу Р 52368 – 2005 (ЕН 590:2009) и условиям государственных контрактов, в нарушение пункта 16 Инструкции о порядке приемки продукции производственно-технического назначения и товаров народного потребления по качеству, утверждённой постановлением Государственного арбитража СССР от 25 апреля 1966 г. № П-7, не приостановил дальнейшую приёмку дизельного топлива и не составил соответствующий акт, а также не доложил об этом начальнику Санатория. Названные действия ответчика привели к невозможности использования дизельного топлива по прямому предназначению и, соответственно, к ущербу. Поскольку оснований для привлечения Ерёмина к полной материальной ответственности, изложенных в статье 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», не имеется, судебная коллегия, признав необоснованным вывод суда первой инстанции о пропуске срока привлечения его к материальной ответственности, отменила обжалованное судебное решение и, применив пункт 1 статьи 4 названного закона, вынесла новое решение о частичном удовлетворении иска и взыскании с Ерёмина 47 457 рублей 50 копеек, т.е. суммы равной одному окладу месячного денежного содержания и одной ежемесячной надбавки за выслугу лет. В удовлетворении иска в размере, превышающем взысканную денежную сумму, отказано[29 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 1-е полугодие 2021 года // Официальный сайт 2-го Западного окружного военного суда http://2zovs.msk.sudrf.ru].
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 1-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Регрессный иск командования к военнослужащему, причинившему ущерб при дорожно-транспортном происшествии, судом обоснованно удовлетворен частично.
Обоснование:
Ш, выполняя служебное задание на закрепленном за воинской частью автомобиле КамАЗ, нарушил правила дорожного движения и совершил дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автобусу, принадлежащему Б., причинены механические повреждения. В порядке исполнения вступившего в законную силу решения районного суда от 20 сентября 2018 г. ФЭС, на финансовом обеспечении которого находится воинская часть, перечислила на банковский счет Б. 148 379 руб. 54 коп. Командир воинской части обратился в гарнизонный военный суд с исковым заявлением о взыскании с Ш. в порядке регресса выплаченных ФЭС на основании указанного судебного постановления денежных средств в размере 148 379 руб. 54 коп. Решением гарнизонного военного суда исковое заявление удовлетворено частично. Суд привлек Ш. к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет, взыскав с него 28 638 руб. в пользу воинской части на расчетный счет ФЭС. В удовлетворении искового заявления на большую сумму судом отказано. В апелляционном порядке решение суда оставлено без изменения по следующим основаниям. Согласно ст. 10 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие, причинившие ущерб третьим лицам, который в соответствии с законодательством Российской Федерации был возмещен воинской частью, возмещают воинской части причиненный ущерб в порядке и размерах, предусмотренных настоящим Федеральным законом. В соответствии с пунктом 1 ст. 3 и пунктом 1 ст. 4 названного Федерального закона военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине реальный ущерб. За ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Таким образом, поскольку нарушение Ш. правил дорожного движения, в результате которого произошло дорожно-транспортного происшествие, не свидетельствует об умышленном причинении ответчиком ущерба Министерству обороны Российской Федерации и характеризуется неосторожной формой вины, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что ответчик причинил ущерб по неосторожности. Поэтому в соответствии с Федеральным законом «О материальной ответственности военнослужащих» он подлежит привлечению к ограниченной материальной ответственности.
Основной вывод суда:
Военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен в результате преступных действий (бездействия) военнослужащего, установленных вступившим в законную силу приговором суда.
Обоснование:
Министерство обороны России через представителя обратилось в гарнизонный военный суд с исковым заявлением, в котором просило привлечь П. к полной материальной ответственности, взыскав с него денежные средства в размере 54 451 111 руб. 80 коп. в счет возмещения расходов, которые были произведены для восстановления катера «Д-296» в связи с его повреждением и затоплением. Решением гарнизонного военного суда иск удовлетворен частично. Суд привлек П. к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет и взыскал с него в пользу Министерства обороны России 58 468 руб. 20 коп. Отменяя в апелляционном порядке решение суда и принимая новое решение по делу, судебная коллегия указала следующее. Суд первой инстанции, частично удовлетворяя заявленные исковые требования, исходил из того, что материальный ущерб П. причинен вследствие совершения им уголовно наказуемого деяния, предусмотренного ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, характеризующегося неосторожной формой вины, а поэтому пришел к выводу о необходимости привлечения П. к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Однако с данным выводом гарнизонного военного суда согласиться нельзя. За совершение преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, П. назначено наказание в виде штрафа в размере 350 000 руб. Также за Министерством обороны России признано право на удовлетворение гражданского иска к осужденному о возмещении вреда, причиненного преступлением. В соответствии со ст. 2 и 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине реальный ущерб, под которым понимаются, в частности, утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества. Статьей 5 названного Федерального закона определено, что военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен в результате преступных действий (бездействия) военнослужащего, установленных вступившим в законную силу приговором суда. Вывод о том, что за причиненный ущерб П. должен нести ограниченную материальную ответственность, сделан судом первой инстанции без учета приведенных положений Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу, что П. подлежит привлечению к полной материальной ответственности, так как факт причинения им ущерба был установлен вступившим в законную силу приговором суда. Однако с учетом ст. 11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» (в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 г. №81-ФЗ), конкретных обстоятельств дела, а также с учетом степени вины и материального положения военнослужащего размер денежных средств, подлежащих взысканию с П., снижен судом до 40 000 000 руб[30 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов, а также дел об административных правонарушениях за первое полугодие 2020 года (утв. Постановлением президиума Южного окружного военного суда «15» июля 2020 г. №22) // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru].
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2021 году
Основной вывод суда:
При разрешении вопроса о привлечении к материальной ответственности военнослужащего, причинившего ущерб преступными действиями, следует учитывать объект преступного посягательства.
Обоснование:
Вступившим в законную силу приговором суда Б. признан виновным в том, что, нарушив правила вождения военной машины, допустил столкновение с легковым автомобилем, в результате которого водителю последнего причинен тяжкий вред здоровью, то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 350 УК РФ. На основании судебного решения с воинской части в пользу потерпевшего в счет возмещения материального ущерба и понесенных им судебных расходов взыскано 1 751 123 руб. 63 коп. Воинская часть в порядке регресса обратилась в суд с иском о привлечении Б. к полной материальной ответственности. ГВС исковое заявление удовлетворено. Вместе с тем судом не учтено, что объективная сторона состава совершенного преступления выражается в нарушении путем действия или бездействия правил вождения военных машин и наступлении последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью человека, наличии причинной связи между допущенным нарушением правил и причиненным вредом. Последствия в виде причинения материального ущерба транспортным средствам, иному имуществу объективной стороной преступления, предусмотренного ст. 350 УК РФ, не охватываются и самостоятельного состава данного преступления не образуют. Поскольку нарушение Б., находящимся при исполнении служебных обязанностей, правил вождения, в результате которого произошло дорожно-транспортного происшествие, не свидетельствует об умышленном причинении ответчиком ущерба Министерству обороны РФ и характеризуется неосторожной формой вины, решение суда в апелляционном порядке отменено и принято новое решение о привлечении ответчика к ограниченной материальной ответственности.
Основной вывод суда:
Иск о привлечении начальника службы к полной материальной ответственности подлежит удовлетворению только при наличии доказательств, подтверждающих передачу ему имущества для учета и хранения. Нарушения порядка учета имущества влекут ограниченную материальную ответственность начальника службы.
Обоснование:
Решением ГВС иск командира воинской части о привлечении Ч. к полной материальной ответственности удовлетворен полностью. С ответчика определено взыскать 332 323 руб. в счет возмещения стоимости утраченного вверенного ему имущества. Удовлетворяя требования истца о привлечении Ч. к полной материальной ответственности за утрату имущества, числившегося за службой связи воинской части, суд исходил из того, что оно было получено ответчиком под отчет при принятии дел и должности и утрачено им в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей по занимаемой им воинской должности. Исследовав представленные по делу товарные накладные, суд апелляционной инстанции установил, что Ч. принял под отчет лишь некоторое имущество службы связи на сумму 80 994 руб. Документов, подтверждающих получение утраченного имущества под отчет в большем размере, суду не представлено. При этом из материалов дела видно, что надлежащий учет имущества службы связи ответчик действительно не вел. В связи с этим, руководствуясь пунктом 1 ст. 3, п. 3 ст. 4 и ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», судебная коллегия отменила решение гарнизонного военного суда и приняла по делу новое решение, которым определила за утрату вверенного для хранения имущества привлечь Ч. к полной материальной ответственности, а за недостачу иного имущества, образовавшуюся в результате ненадлежащего исполнения им должностных обязанностей начальника службы – к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет.
Основной вывод суда:
Привлечение военнослужащего к полной материальной ответственности допустимо лишь в случае документального подтверждения передачи ему имущества под отчет.
Обоснование:
Решением ГВС удовлетворен иск военного прокурора о взыскании с П. 1 804 047 руб. 57 коп. в счет возмещения материального ущерба, причиненного воинской части утратой вверенного ответчику военного имущества службы ракетно-артиллерийского вооружения, бронетанковой службы, а также службы связи. По делу установлено, что в апреле 2017 года два комплекта изделий «Соболятник», выданных без документального оформления Р., находились в распоряжении П., который уклонялся от подписания документов, подтверждающих их получение. Учитывая изложенное, суды первой и апелляционной инстанции посчитали доказанным факт передачи данного имущества П. под отчет. Однако с этим выводом суд кассационной инстанции не согласился и снизил размер денежных средств, подлежащих взысканию, на 344 994 руб. 13 коп. В обоснование он указал, что в соответствии со ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» одним из обязательных условий привлечения военнослужащего к полной материальной ответственности является передача утраченного имущества под отчёт, которая подлежит документальному оформлению. Поскольку вопреки ч. 1 ст. 9 Федерального закона «О бухгалтерском учете» от 6 декабря 2011 г. №402-ФЗ каких-либо документов, подтверждающих передачу П. указанного имущества в полной комплектности не составлялось, само имущество во время его передачи по устному указанию командира воинской части в роту не оприходовано и на баланс воинской части не поставлено, то оснований полагать, что данное имущество передавалось ему под отчет, не имеется, что исключает привлечение к полной материальной ответственности в этой части[31 - Справка о практике рассмотрения гарнизонными военными судами дел, связанных с денежным довольствием и дополнительными выплатами, а также со взысканием с военнослужащих излишне выплаченных денежных средств и привлечением их к материальной ответственности за 10 месяцев 2021 года (утв. Постановлением президиума Южного окружного военного суда от «24» декабря 2021 г. №24) // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru].
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2021 году
Основной вывод суда:
Нарушения воинским должностным лицом порядка учета военного имущества влекут ограниченную материальную ответственность.
Обоснование:
Решением гарнизонного военного суда исковое заявление командира воинской части о привлечении бывшего начальника службы связи Ч. к полной материальной ответственности удовлетворено полностью. С ответчика взыскано 332 323 рубля в счет возмещения стоимости утраченного имущества. Удовлетворяя требования истца о привлечении Ч. к полной материальной ответственности за утрату имущества, числившегося за службой связи воинской части, суд исходил из того, что оно было получено ответчиком под отчет при принятии дел и должности и утрачено им в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей по занимаемой им воинской должности. Судебная коллегия признала, что такой вывод суда первой инстанции не соответствует обстоятельствам дела. Согласно пункту 1 ст. 3 и ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине ущерб. Военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случае, когда ущерб причинен по неосторожности военнослужащим, которому имущество было вверено на основании документа (документов), подтверждающего (подтверждающих) получение этого имущества для обеспечения хранения и (или) выдачи этого имущества. В соответствии с пунктом 39 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 года №333, материально ответственное лицо принимает материальные ценности для хранения (эксплуатации) под личную подпись в передаточных первичных учетных документах (акте, накладной) и приходует их не позднее следующего дня в соответствующих регистрах учета. Следовательно, доказательством получения материально ответственным лицом под отчет материальных ценностей является передаточный первичный документ, содержащий его личную подпись. Между тем по делу установлено, что Ч. принял под отчет лишь некоторое имущество службы связи на сумму 80 994 рублей. Документов, подтверждающих получение ответчиком утраченного имущества под отчет в большем размере, в суд не представлено. Поэтому предусмотренных в статье 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» оснований для привлечения ответчика к полной материальной ответственности в остальной части утраченного имущества не имелось. В пункте 3 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» установлено, что командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок учета, хранения, использования, расходования, перевозки имущества или не принявшие необходимых мер к предотвращению его хищения, уничтожения, повреждения, порчи, излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба, либо не принявшие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Из материалов дела следует, что надлежащий учет имущества службы связи ответчик действительно не вел. В частности, в заключении по материалам административного расследования по факту выявленной недостачи указано, что причинами утраты имущества службы связи, помимо прочего, послужили низкая эффективность в деятельности должностных лиц по организации службы войск в подчиненных подразделениях, отсутствие системы контроля и неэффективная работа по организации обеспечения сохранности находящихся на хранении материальных ценностей, непроведение мероприятий по предотвращению утрат материальных ценностей в подразделениях, отсутствие контроля за хозяйственной деятельностью в подчиненных подразделениях со стороны начальника связи воинской части Ч. В направленном в суд врио командира воинской части сообщении указано, что за время прохождения военной службы на должности начальника службы связи Ч. учет материальных ценностей не вел, сверки с финансовым органом и службой связи Центрального военного округа не проводил. Поэтому судебная коллегия отменила решение гарнизонного военного суда и приняла по делу новое решение, которым за утрату вверенного для хранения имущества Ч. привлечен к полной материальной ответственности, а за недостачу имущества, образовавшуюся в результате ненадлежащего исполнения им должностных обязанностей начальника службы, – к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет[32 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов, а также дел об административных правонарушениях за 2021 год (утв. Постановлением президиума Южного окружного военного суда от «19» января 2022 года №2) // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru].
Правовые позиции Центрального окружного военного суда в 1-м полугодии 2022 года
Основной вывод суда:
Военнослужащий, являющийся материально ответственным лицом, может быть привлечен к полной материальной ответственности в случае необеспечения надлежащего контроля за сохранностью вверенного ему имущества, выданного им иным военнослужащим для эксплуатации, если такое бездействие привело к утрате указанных материальных ценностей.
Обоснование:
Командир войсковой части ***** обратился в Магнитогорский ГВС с исковым заявлением, в котором просил привлечь бывшего военнослужащего названной воинской части прапорщика запаса Б. к полной материальной ответственности на сумму ущерба, причиненного недостачей вверенного ответчику имущества роты материального обеспечения. Решением Магнитогорского ГВС от 15 февраля 2022 г. иск удовлетворен частично. Отменяя решение суда и принимая по делу новое решение о полном удовлетворении иска, окружной военный суд исходил из следующего. Согласно материалам дела Б. проходил военную службу по контракту в должности командира автомобильного взвода роты материального обеспечения войсковой части ***** и являлся материально ответственным лицом. По результатам проведенного командованием воинской части административного расследования установлены факты недостачи вверенного Б. имущества автомобильной службы. Причиной этому послужили виновные действия ответчика, выразившиеся в невыполнении предусмотренных Уставом внутренней службы Вооруженных Сил РФ, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. №1495 (далее – Устав), требований по обеспечению сохранности военного имущества, а также по контролю за правильной его эксплуатацией. Приказом командира войсковой части ***** от 24 июня 2021 г. Б. привлечен к полной материальной ответственности. Разрешая дело, ГВС пришел к правильному выводу о наличии оснований для привлечения Б. к полной материальной ответственности. Между тем, принимая решение о частичном удовлетворении иска, суд указал на отсутствие вины Б. в причинении материального ущерба, образовавшегося в результате разукомплектования нескольких единиц военной техники, переданной ответчиком подчиненным ему военнослужащим для эксплуатации. Однако судом не учтено следующее. По смыслу ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» условиями для привлечения военнослужащего к материальной ответственности, наряду с наличием реального ущерба, являются его вина в причинении вреда и наличие причинной связи между противоправными действиями (бездействием) военнослужащего и причиненным ущербом. Исчерпывающий перечень случаев, когда военнослужащий при наличии вышеприведенных условий подлежит полной материальной ответственности содержится в ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», при этом абз. 2 указанной статьи к ним отнесены случаи, когда ущерб причинен военнослужащим, которому имущество было вверено на основании документа, подтверждающего получение им этого имущества для обеспечения хранения, перевозки и (или) выдачи этого имущества либо производства финансовых расчетов. В соответствии со ст. 152, 153 Устава командир взвода в мирное и военное время отвечает, помимо прочего, за состояние и сохранность военного имущества взвода, а также обязан следить за правильной его эксплуатацией и не реже одного раза в две недели лично проводить его осмотр и проверку его наличия. Согласно п. 242 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах РФ, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 3 июня 2014 г. №333, командир взвода обязан организовывать сбережение и эксплуатацию материальных ценностей, а также принимать меры по предотвращению их утраты. Из изложенного следует, что Б. в период исполнения обязанностей по должности командира автомобильного взвода роты материального обеспечения воинской части, являясь материально-ответственным лицом, был обязан организовать хранение и сбережение вверенного ему имущества, проводить проверку наличия и состояния закрепленных за ним материальных ценностей, а также принимать меры по предотвращению их утраты. Между тем, окружным военным судом установлено, что полученное Б. под отчет утраченное имущество передано им иным военнослужащим с грубым нарушением порядка документального оформления таких операций с материальными средствами, предусмотренного п. 17, 18, 21 и 46 Руководства по учету вооружения, военной, специальной техники и иных материальных ценностей в Вооруженных Силах РФ, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 15 апреля 2013 г. №300дсп. Кроме того, контроль за сохранностью названного военного имущества ответчик не осуществлял, что и привело к утрате этих материальных ценностей (составных частей автомобильной техники, переданной ответчиком починенным ему военнослужащим для эксплуатации). При таких обстоятельствах у ГВС отсутствовали основания для частичного удовлетворения иска воинской части[33 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов, подведомственных Центральному окружному военному суду, по административным и гражданским делам за первое полугодие 2022 г. // Официальный сайт Центрального окружного военного суда http://covs.svd.sudrf.ru].
Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 1-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Неправильное определение основания иска и обстоятельств, имеющих значение для разрешения вопроса о привлечении к материальной ответственности военнослужащих, действия (бездействие) которых оцениваются в соответствии со ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих».
Обоснование:
Командир войсковой части 1111 в порядке пункта 3 статьи 9 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», на основании материалов административного расследования, поступивших из войсковой части 2222, обратился в гарнизонный военный суд с заявлением о взыскании с ответчика 220079 руб. 92 коп. в счет возмещения материального ущерба, причиненного Ч. во время прохождения военной службы в войсковой части 2222 в должности заместителя командира войсковой части по тылу – начальника тыла. Судом первой инстанции принято решение о полном отказе в удовлетворении исковых требований. Согласно судебному решению, суд первой инстанции посчитал установленным, что истцом применительно к положениям п. 1 ст. 3, ст. 5, п. 1 ст. 7 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», не выполнена обязанность, предусмотренная в ст. 56 ГПК РФ, а именно, не представлены доказательства, как о вине ответчика в причинении указанного ущерба воинской части, так и о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) Ч. и ущербом, причиненным истцу. Между тем, указанные выводы суда первой инстанции противоречили установленным в решении обстоятельствам, согласно которым выводы ревизии о наличии реального ущерба, выразившегося в незаконном списании материальных ценностей столово-кухонной посуды и инвентаря войсковой части 2222 на общую сумму 220079,92 руб., признаны судом обоснованными. Согласно п. п. 4 и 5 ч. 1 ст. 131 ГПК РФ, под основанием иска понимаются фактические обстоятельства, на которых истец основывает свои требования к ответчику, под предметом иска – материально-правовое требование истца к ответчику. При этом, как разъяснено в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 (ред. от 09.02.2012) «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела. Поэтому, несмотря на указание в исковом заявлении командира войсковой части 1111 в качестве правового основания для привлечения к материальной ответственности Ч. лишь статьи 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», гарнизонному военному суду следовало проверить, исследовать и дать оценку всем фактическим обстоятельствам, приведенным в исковом заявлении и представленным истцом в качестве оснований для привлечения ответчика к материальной ответственности. Однако, как видно из решения, суд первой инстанции основывал свои выводы об отсутствии оснований для привлечения ответчика к материальной ответственности только по ст. 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», исходя, в-первую очередь, из того, что Ч. не являлся материально ответственным лицом, которому списываемое продовольственное имущество было передано под отчет; его действия (бездействие) не были направлены на умышленные уничтожение, повреждение, порчу имущества, его незаконное расходование или использование, а лишь связаны с участием в деятельности комиссии и принятии коллегиального решения о списании материальных ценностей. Вместе с тем, само по себе не установление по настоящему делу перечисленных обстоятельств в отношении ответчика достаточным основанием к полному отказу в иске являться не могло, поскольку в соответствии с Федеральным законом «О материальной ответственности военнослужащих» перечень случаев, при которых военнослужащие причинившие ущерб при исполнении обязанностей военной службы, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, не ограничен только статьей 5 настоящего Федерального закона. Согласно части первой статьи 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», за ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет (часть первая). Частью третей этой же статьи Федерального Закона установлено, что командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок учета, хранения, использования, расходования, перевозки имущества или не принявшие необходимых мер к предотвращению его хищения, уничтожения, повреждения, порчи, излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба, либо не принявшие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет. Порядок списания с учета вооружения, военной техники и других материальных средств в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее – Порядок списания), утвержден приказом Министра обороны Российской Федерации от 28 марта 2013 года № *дсп. В соответствии с пунктом 5 Порядка списания истечение сроков эксплуатации (службы, носки, хранения, годности, использования по назначению – срок эксплуатации), выработка ресурса материальных ценностей, а также износ материальных ценностей, на которые не установлены сроки эксплуатации и ресурс, не являются основанием для списания их с учета, если данные материальные ценности по своему состоянию или после ремонта пригодны для дальнейшего использования по назначению, хранения, если списание таких материальных ценностей не является обязательным. Как предусмотрено Примечанием к срокам эксплуатации продукции общехозяйственного назначения и имущества продовольственной службы Вооруженных Сил Российской Федерации на мирное время в Приложении №2 к приказу заместителя Министра обороны РФ от 17.06.2015 г. №500, штатная численность питающихся принимается во внимание при расчете потребности в продукции и имуществе. При этом п.п. 85, 216 Руководства по учету вооружения, военной техники и иных материальных ценностей в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 15.04.2013 №300дсп, п. 2 пояснений к форме **** (книга регистрации боя посуды), утвержденных приказом Министра обороны РФ от 28.03.2008 №139 (ред. от 20.09.2013) «О формах документов, используемых в финансово-хозяйственной деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации», п. 14 Порядка проведения инвентаризации имущества и обязательств в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 16.10.2010 №1365, установлено, что списание посуды должно подтверждаться данными книги регистрации боя посуды, которая ведется материально ответственными лицами. При обнаружении в ходе инвентаризации материальных ценностей, пришедших в негодность и не списанных с бюджетного учета, комиссия дает предложения об их списании и делает отметку об этом в графе «Примечание» инвентаризационной описи (сличительной ведомости). Содержание перечисленных норм ясно и недвусмысленно определяет, что отсутствие документальных данных, подтверждающих бой посуды либо изменение ее качественного состояния в период ежегодных инвентаризаций, препятствует ее списанию лишь на основании истечения срока эксплуатации. При этом расчет списания должен производится исходя не из штатной, а среднесуточной численности питающихся. По делу же было установлено, что Ч. с декабря 2017 года по октябрь 2018 года не только участвовал в постоянно действующей в войсковой части 2222 комиссии по подготовке и принятию решения о списании материальных ценностей, но по занимаемой им с октября 2016 года по октябрь 2018 года воинской должности являлся заместителем командира воинской части по тылу (начальником тыла), а в связи с отсутствием в воинской части по штату должности начальника продовольственной службы, непосредственно исполнял и данные обязанности. Актом списания материальных ценностей от 9 июня 2018 года, согласованным с начальником продовольственной службы Управления ресурсного обеспечения Балтийского флота и утвержденным 28 мая 2018 года командиром войсковой части 2222, подтверждалось, что он, наряду с другими членами постоянно действующей комиссии воинской части, подписан Ч. Им же составлен перечень имущества, подлежащего списанию, а также подписаны, как видно из данных документов, протокол № * заседания комиссии воинской части, на котором принято решение о списании указанных материальных ценностей, расчет количества посуды, подлежащей списанию по сроку эксплуатации и преждевременному износу в столовой и подразделениях войсковой части 2222 по состоянию на 28 мая 2018 года. Вышеперечисленные документы, как показали в судебном заседании члены постоянно действующей комиссии войсковой части 2222 свидетели Р., К., З., и не отрицал сам ответчик, составлены Ч. Согласно перечисленным документам, пояснениям ответчика и членов комиссии воинской части решение о списании столово-кухонной посуды из ударопрочного стекла и нержавеющей стали, наряду с истечением установленного срока эксплуатации, было обосновано изменением качественного состояния посуды в связи с ее естественным износом (сколами, ржавчиной, боем и т.п.). Вместе с тем, из акта выездной проверки отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности, проведенной в отношении войсковой части 2222 за период с 1 января 2016 года по 31 декабря 2018 года Межрегиональным управлением ведомственного финансового контроля и аудита Министерства обороны Российской Федерации (по Военно-Морскому Флоту) от 14 февраля 2019 года (далее – Управление), отзыва ВРИО начальника Управления, пояснений инспекторов-ревизоров Управления Б. С. Н., О.А.А. видно, что основаниями для вывода о неправомерном списании имущества продовольственной службы войсковой части 2222 являлись следующие установленные в ходе работы ревизии обстоятельства: неподтверждение всего объема посуды из ударопрочного стекла, списанной по бою, данными книги регистрации боя посуды; отсутствие в инвентаризационных ведомостях за 2015—2017 годы каких-либо указаний о том, что при проверке фактического наличия посуды, закрепленной за материально ответственными лицами, были выявлены изменения ее качественного состояния; посуда из нержавеющей стали, которая была списана по продовольственному складу, признана непригодной к дальнейшему использованию, путем изменения ее категории со второй на пятую непосредственно перед составлением акта о списании; неправомерное использование в одной столовой посуды различных видов (из ударопрочного стекла и из нержавеющей стали); расчет на списание посуды произведен, исходя из штатной, а не средней численности питающихся. Все перечисленные обстоятельства нашли свое подтверждение исследованными в судебном заседании доказательствами. В связи с изложенным выводы суда первой инстанции об отсутствии доказательств причастности ответчика к образованию ущерба, наличия между его действиями (бездействием) и наступившим ущербом причинной связи, были признаны судом апелляционной инстанции несостоятельными. С учетом установленных данных ненадлежащего исполнения ответчиком своих должностных обязанностей сам по себе факт того, что Ч. не являлся материально ответственным лицом, непосредственно отвечавшим за сохранность столово-кухонной посуды, инвентаря и имущества продовольственной службы, ведение книги регистрации боя посуды и т.п., не исключал для него ограниченную материальную ответственность, как должностного лица, не принявшего необходимых мер к предотвращению уничтожения, повреждения, порчи имущества, что повлекло не только причинение ущерба, но и непринятие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба. Что касается действий (бездействия) материально ответственных лиц, остальных членов комиссии, участвовавших в составлении акта о списании материальных ценностей, а также должностного лица вышестоящего довольствующего органа, согласовавшего акт списания до его утверждения командиром воинской части, то они сами по себе основаниями для освобождения Ч. от ограниченной материальной ответственности также не являлись, поскольку в силу ч. 5 ст. 6 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» размер возмещаемого ущерба, причиненного по вине нескольких военнослужащих, определяется для каждого из них с учетом степени вины и вида материальной ответственности. Поскольку оснований для полного освобождения ответчика от материальной ответственности либо для применения в отношении него положений ст. 11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» по делу установлены не были, флотский военный суд решение суда первой инстанции отменил. Принял новое решение о привлечении Ч. к ответственности в соответствии с ч. 3 ст. 4, ч. 6 ст. 6 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих, то есть в размере одного оклада месячного денежного содержания и одной ежемесячной надбавки за выслугу лет[34 - Обзор судебной практики военных судов Балтийского флота по рассмотрению административных и гражданских дел и материалов за первое полугодие 2020 года // Официальный сайт Балтийского флотского военного суда http://baltovs.kln.sudrf.ru].
Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 2020 году
