Полная версия:
Механический принц
– Адель Старквезер, 1842 год, – раздался голос несколькими ступенями ниже.
Тесс повернулась и увидела Уилла, который стоял, заложив руки за спину, и смотрел на табличку внизу портрета. Сама картина, судя по хмурому выражению лица, ему не пришлась по душе.
– Тебе не нравится? – спросила Тесс. – По-моему, хороший портрет. Должно быть, это дочка, хотя, скорее, внучка Старквезера.
Уилл тряхнул головой, переводя взгляд с портрета на Тесс.
– Определенно. Это место напоминает фамильную резиденцию. Сразу становится ясно, что Йоркским Институтом заправляет далеко не первое поколение Старквезеров. Ты заметила молнии?
Тесс кивнула.
– Это их родовой знак. И он встречается здесь едва ли не чаще, чем символ Конклава. Только ничего хорошего в этом нет. Институт не передается по наследству. Главу назначает Консул, а само место принадлежит Конклаву.
– Но до Шарлотты Лондонским Институтом управляли ее родители, – напомнила Тесс.
– Потому-то старый Лайтвуд и бесится, – ответил Уилл. – Руководство Институтом – это тебе не семейное дело. Но если Консул назначил Шарлотту, значит, она подходит для этой должности. К тому же Лондонский Институт возглавляет всего лишь второе поколение Фэйрчайлдов. Здесь же… – Уилл махнул рукой, словно пытался разом объять портреты, лестничную площадку и чудаковатого Алоизия. – Не удивительно, что старик думает, будто имеет право вышвырнуть нас отсюда.
– Безумен, словно хмель, как сказала бы моя тетушка. Думаю, нам пора в столовую.
В редком приступе галантности Уилл предложил девушке руку. Тесс оперлась на нее, стараясь не смотреть на своего кавалера. В вечернем костюме Уилл был неотразим, а Тесс почему-то казалось, что ясный ум ей сегодня еще пригодится.
Джем уже ждал их в столовой; Тесс села рядом с ним и посмотрела на пустующее место Старквезера. В его тарелке уже остывало рагу, в стакане темнело красное вино, но самого старика не было видно. Уилл не выдержал первым: пожав плечами, он приступил к еде, о чем, впрочем, быстро пожалел.
– Да что же это такое? – не унимался он, подцепляя вилкой незадачливый овощ и поднимая его к глазам. – Как это называется?
– Пастернак? – предположил Джем.
– Тогда, должно быть, его вырастил сам дьявол! – воскликнул Уилл и оглянулся. – И ни одной собаки, чтобы скормить ей эту гадость.
– Здесь, кажется, вообще нет животных, – заметил Джем, который запросто сходился со всякой живностью, включая вредного, несговорчивого Черча.
– Наверное, все отравились пастернаком, – буркнул Уилл.
– Какая досада, а я так проголодалась! – грустно протянула Тесс, откладывая вилку.
– Есть еще булочки, – сказал Уилл, кивая на прикрытую салфеткой корзинку. – Но предупреждаю: они твердые, как камень. Зато ими можно давить клопов, если те начнут кусать тебя среди ночи!
Тесс скривилась и пригубила вино, которое оказалось кислым, как уксус.
Уилл схватил вилку и начал бодро декламировать на манер Эдварда Лира с его «Книгой чепухи»
Как-то леди одна из Нью-ЙоркаПожелала отужинать в Йорке.Но был пастернакНа вкус, как…– Нечестно рифмовать «Йорк» и «Нью-Йорк»! – перебила его Тесс.
– Она права, – заметил Джем, покачивая в тонких пальцах бокал с вином. – Особенно если напрашивается рифма «морг».
– Добрый вечер.
В дверях вдруг возникла гигантская тень Алоизия Старквезера, и Тесс с опаской подумала, как давно он там стоит.
– Мистер Эрондейл, мистер Карстерс и мисс…
– Грей, – подсказала Тесс. – Тереза Грей.
– Точно. – Старквезер, очевидно, не собиравшийся извиняться за опоздание, тяжело опустился в кресло и поставил перед собой плоскую коробку вроде тех, в которых банкиры хранят бумаги. Тесс вся подобралась, увидев на ней дату – 1825 год – и три набора инициалов: ДТС, АЭС и АХМ.
– Ваша юная мисс, верно, обрадуется, когда узнает, что из-за нее я несколько дней проторчал в архивах, – сердито проговорил Алоизий, а Тесс не сразу поняла, что под «юной мисс» он подразумевает Шарлотту. – Ей повезло, что мой отец никогда ничего не выбрасывал. Увидев бумаги, я сразу все вспомнил. – Он многозначительно постучал пальцем по виску. – Восемьдесят девять лет, а память на зависть многим. Так и передайте старику Вейланду, когда он опять заговорит о том, что Йоркскому Институту нужен новый глава.
– Непременно, сэр, – ответил Джем, и Тесс заметила озорные искорки в его глазах.
Старквезер хлебнул вина из бокала и поморщился.
– Ангела ради, что за гадость! – Отставив бокал, он принялся вынимать бумаги из коробки. – Здесь у нас прошение о Возмещении по делу двух чародеев, Джона и Анны Сейд. Супружеской четы.
– Что интересно, – старик пробежался глазами по тексту, – прошение было подано их сыном, Акселем Холлингуортом Мортмейном двадцати двух лет от роду. А между тем чародеи не могут иметь детей…
Уилл неловко заерзал на стуле, стараясь не встречаться взглядом с Тесс.
– Мортмейн их приемный сын, – пояснил Джем.
– Не следовало этого допускать – Старквезер снова отпил из бокала; видимо, вкус вина его уже не смущал. Щеки старика начали краснеть. – Все равно что отдать ребенка на воспитание волкам. До Соглашения…
– Есть ли там какая-нибудь информация о том, где он может находиться? Прошу прощения, но времени у нас очень мало. – Джем мягко, но настойчиво вернул разговор в нужное русло.
– Хорошо, хорошо, – заворчал Старквезер. – О вашем драгоценном Мортмейне тут почти ничего не сказано. Больше о его родителях. Они попали под подозрение, когда обнаружилось, что у Джона Сейда хранится Белая Книга. Понимаете, это очень мощная книга заклинаний. В 1752 году она пропала из библиотеки Лондонского Института при весьма подозрительных обстоятельствах. Книга посвящена чарам, которые привязывают душу к телу – или отделяют ее, если в этом есть нужда. Оказалось, что Джон Сейд пытался с ее помощью оживлять неодушевленные предметы. Он выкапывал трупы на кладбищах или покупал у медиков, заменял поврежденные части механизмами, а потом возвращал к жизни. Закон запрещает некромантию, а Соглашения в те дни у нас еще не было. Так что Сумеречные охотники просто-напросто ворвались в дом и казнили обоих чародеев.
– А что случилось с ребенком? – спросил Уилл.
– Его не нашли, – сказал Старквезер. – Хотя все обыскали. Думали, что он умер, пока он не объявился, живой и здоровый, и не потребовал Возмещения. Даже адрес свой…
– Свой адрес? – встрепенулся Уилл. Этого не было в свитке, который нашла в архиве Шарлотта. – В Лондоне?
– Да нет же, здесь, в Йоркшире. – Старквезер постучал по бумаге морщинистым пальцем. – Поместье Рейвенскар. Громадный особняк к северу от города. Там уже давно никто не живет. Не понимаю, на какие деньги он его содержал? Сейды жили в другом месте.
– Теперь мы хотя бы знаем, откуда начать поиски! – загорелся Джем. – Раз дом принадлежал Мортмейну, там могли остаться его вещи. И не исключено, что он до сих пор туда заглядывает.
Старквезер не торопился разделить его энтузиазм.
– Почти все имущество Сейдов было конфисковано в качестве трофеев, – сказал он.
– Трофеи, – эхом отозвалась Тесс. В Кодексе говорилось, что Сумеречный охотник, поймавший жителя Нижнего мира на нарушении Закона, имеет право забрать его имущество. Это называлось военными трофеями. Тесс посмотрела через стол на Джема и Уилла; Джем наблюдал за ней с ласковым беспокойством, лицо Уилла оставалось непроницаемым. Неужели она и вправду одно из тех существ, с которыми Уилл и Джем должны воевать?
– Да, трофеи, – подтвердил Старквезер, допивая свое вино и подтягивая к себе нетронутый бокал Уилла. – Заинтересовалась? У меня в Институте собрана отличная коллекция. Ваша, лондонская, ей не чета. – Старик поднялся, едва не опрокинув кресло. – Пойдемте, покажу. И заодно покончим с историей Сейдов, хотя там немного осталось.
Тесс быстро оглянулась на Уилла и Джема, но те уже выбрались из-за стола и следовали за Алоизием к выходу из зала. Старквезер говорил на ходу, и его спутникам приходилось спешить, приноравливаясь к его широкому шагу.
– Мне вся эта затея с Возмещением никогда не нравилась, – ворчал он, вышагивая по бесконечному, плохо освещенному коридору. – Из-за нее жители Нижнего мира возомнили, будто мы им что-то должны. Никакой благодарности за наш тяжкий труд, только и умеют руки тянуть да чего-то требовать! Верно, джентльмены?
– Вот же сволочи! – поддакнул Уилл, который, кажется, даже не слышал, о чем говорит Старквезер. Джем покосился на него, но промолчал.
– Именно! – рыкнул старик, довольный тем, что с ним согласились. – Хотя и не стоит так выражаться при даме. А Мортмейн, значит, заявил, что Анна Сейд, жена чародея, была ни в чем не виновата и про дела своего мужа ничего не знала. Требовал, чтобы ее «убийц» – как он назвал охотников – судили. И чтобы ему вернули конфискованное имущество родителей.
– В том числе и Белую Книгу? – уточнил Джем. – Ведь по Закону чародеи не имеют право ею пользоваться.
– Да, Белую Книгу у Сейдов тоже конфисковали и отправили в Лондонский Институт. Уверен, она до сих пор там стоит. Мортмейну ее бы точно не отдали.
Тесс быстро подсчитала в уме, что на момент гибели Сейдов Старквезеру было двадцать шесть лет.
– А вы там были? – спросила она.
– Был где? – Тесс заметила, что даже сейчас, будучи в подпитии, Алоизий упорно смотрит мимо нее.
– В доме Сейдов, когда Сумеречные охотники с ними расправились. Вы были в числе тех, кого послал Конклав?
Старквезер заколебался, потом пожал плечами.
– Ну да, – сказал он; его йоркширский акцент внезапно усилился. – Мы быстро с ними разобрались. Они нас не ждали. Помню, они лежали на полу в крови. Я тогда в первый раз увидел мертвых чародеев и очень удивился, что кровь у них красная. Я почему-то думал, что она должна быть синей или зеленой. Мы забрали их мантии, как охотники забирают тигриные шкуры. Отец оставил их у себя. Ох и славные были деньки. – Старквезер кровожадно ухмыльнулся, и Тесс на ум пришел Синяя Борода и комната, в которой он хранил головы убитых жен. Девушке вдруг стало очень холодно.
– Мортмейну ведь не на что было рассчитывать? – тихо произнесла она. – Его прошение никогда бы не удовлетворили.
– Разумеется! – рыкнул Старквезер. – Что за глупости: жена не знала, чем занимается ее муж?! Где это видано? Ко всему прочему он даже не был их родным сыном. Наверное, они считали его чем-то, вроде домашней зверушки. Не удивлюсь, если отец намеревался брать у него запасные части для своих экспериментов. Ему бы поблагодарить нас за спасение, а он, видите ли, в суд пошел…
Старик замолчал и остановился перед массивной дверью в конце коридора. Прислонившись к ней плечом, он криво ухмыльнулся и посмотрел на остальных из-под нависших бровей:
– Случалось бывать в Хрустальном дворце?[21] Поверьте, тут гораздо интереснее!
Старквезер толкнул дверь, и коридор залил яркий свет. Похоже, в своей сокровищнице старик на колдовской огонь не скупился.
В комнате, куда ни глянь, стояли застекленные шкафы, и над каждым горел светильник. Тесс заметила, как напрягся Уилл, а Джем сильно – до боли – стиснул ее руку.
– Не смотри… – сказал он, но Тесс уже шагнула вперед.
Трофеи. Золотой медальон с дагерротипом смеющегося ребенка – и засохшими брызгами крови. Стоявший позади Тесс Старквезер начал разглагольствовать о том, как тяжело извлекать серебряные пули из только что убитых оборотней и отправлять их на переплавку. В одном шкафу стояла целая чаша таких пуль, тоже в кровавых разводах. Глаза Тесс скользнули вдоль длинных рядов вампирских клыков и остановились на тонкой, как паутина, ткани, зажатой под стеклом. Присмотревшись, она поняла, что это крылья фей. В огромном сосуде со специальным раствором плавал, широко распахнув глаза, мертвый гоблин, очень похожий на того, что они с Джессаминой встретили в Гайд-парке.
А вот и останки чародеев. Высохшие руки с длинными когтями, как у миссис Блэк. Ободранный череп, на котором почти не осталось плоти, на вид почти не отличимый от человеческого, только вместо зубов – острые клыки. Склянки с загустевшей кровью. И Старквезер, разглагольствующий о том, сколько в былые времена можно было выручить на рынке Нижнего мира за части тела мертвого чародея. В особенности за его метку.
Тесс бросило в жар; глаза горели. Она отвернулась от шкафов, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Джем и Уилл смотрели на Старквезера с одинаковым ужасом, а старик тем временем с гордостью демонстрировал им очередной трофей – закрепленную на доске голову. Серая кожа обтянула кости, а из черепа торчали закручивающиеся рога.
– Этого я убил на дороге в Лидс. Пришлось повозиться! – со сдержанной гордостью проворчал он.
В следующую секунду Тесс почувствовала, что голос Старквезера уплывает куда-то вдаль – вместе с полом у нее из-под ног. Со всех сторон навалилась темнота; руки Джема подхватили ее, удержав от падения. Он что-то говорил, но до Тесс долетали лишь обрывки слов: «Моя невеста… трофеи… никогда раньше… не выносит вида крови…»
Девушка с трудом поборола желание подняться и броситься на Старквезера. Ее остановило лишь понимание, что таким образом она только всех подведет. Поэтому Тесс лишь крепко зажмурилась, прижалась к груди Джема и глубоко вдохнула его запах – запах мыла и сандалового дерева. Потом чьи-то руки отняли ее от Джема. Старквезер приказал служанкам отвести Тесс в комнату и уложить в кровать. Встревоженное лицо Джема было последним, что она увидела перед тем, как дверь в сокровищницу захлопнулась.
Несмотря на пережитое в зале трофеев потрясение, уснула Тесс далеко не сразу. А как только уснула, увидела кошмар. Во сне она была прикована наручниками к знакомой кровати в доме Темных Сестер…
Серый свет сочился сквозь окна, как густой кисель. Дверь отворилась, и вошла миссис Дарк с сестрой, у которой на месте головы красовался кусок позвоночника, торчащий из обрубленной шеи.
– А вот и она, наша милая принцесса, – сказала миссис Дарк, потирая руки. – Только представь, сколько денег нам за нее отвалят! По сотне за каждую белую ручку – и тысячу за ее прелестные глазки. Жаль, конечно, что они всего лишь серые, но никто не совершенен.
Миссис Дарк хихикнула, и кровать начала вращаться. Тесс завизжала, чувствуя, что проваливается в пустоту. Над девушкой склонились знакомые лица. Мортмейн удивленно воскликнул:
– Ну и кто сказал, что женщины дороже рубинов? Какой мне прок от этой чародейки?
– Посадите ее в клетку и выставите на потеху зевакам! – вторил ему Нат. Внезапно вокруг кровати появились железные прутья, и Нат презрительно расхохотался.
Генри тоже был здесь. Он озадаченно качал головой.
– Я разобрал ее, но так и не понял, что заставляет ее сердце биться. Посмотрите, какая любопытная вещица! – Он раскрыл ладонь, на которой подобно выброшенной на берег рыбе, билось и пульсировало что-то красное и мясистое. – Видите, его можно разделить на две равные части…
– Тесс! – чей-то голос ворвался в кошмар. – Тесс, проснись! Это всего лишь сон!
Сильные руки встряхнули ее за плечи; Тесс распахнула глаза и заморгала в тусклом свете колдовского огня. Страшная комната исчезла, на смену ей пришла мрачная спальня Йоркского Института. Одеяло сбилось в комок, а мокрая от пота сорочка прилипла к спине. Все тело горело, будто в огне; перед глазами все еще стояли лица миссис Дарк, смеющегося Ната и Генри, разрезающего ее сердце.
– Сон? – прошептала она. – Но все было так реально…
Тесс всхлипнула. Уилл по-прежнему держал ее за плечи. Судя по мятому костюму – тому самому, в котором он вышел к ужину, – и встрепанным волосам, Эрондейл рухнул спать, не раздеваясь. Его руки согревали Тесс сквозь тонкую ткань ночной рубашки.
– Что тебе снилось? – спросил он таким тоном, будто сидеть посреди ночи на ее постели для него самое обычное дело.
Тесс вздрогнула.
– Что меня собираются разрезать на части и выставить на потеху Сумеречным охотникам…
– Тесс. – Уилл ласково дотронулся до ее волос, убирая за уши спутанные локоны. Девушка почувствовала, что ее тянет к нему, как магнитом. Больше всего на свете ей хотелось обнять Уилла и уткнуться лицом в его плечо. – Черт побери Старквезера, который додумался привести тебя в ту комнату! Но поверь мне: теперь все по-другому. Трофеи теперь запрещены. Это был всего лишь сон.
«Нет, сон я вижу сейчас», – подумала Тесс. Она уже привыкла к царившему в комнате полумраку; глаза Уилла, словно кошачьи, мерцали совершенно неземным синим цветом. Стоило Тесс вдохнуть, как легкие наполнил знакомый запах: от Уилла пахло солью, поездами, дымом и дождем. Наверное, опять бродил по улицам вместо того, чтобы спать.
– Где ты был? – шепотом спросила она. – Пахнешь, как полуночник.
– Как обычно, шатался по злачным местам, – слабо улыбнулся Уилл и прикоснулся к ее щеке теплыми, мозолистыми пальцами. – Сможешь уснуть? Завтра рано вставать: Старквезер даст нам карету, чтобы мы съездили в поместье Рейвенскар. Но ты, конечно, можешь остаться здесь, тебе ехать не обязательно.
– В этом большом мрачном доме? – Тесс нервно повела плечами. – Спасибо, что-то не хочется.
– Тесс, – с невероятной нежностью произнес Уилл. – Должно быть, сон и вправду был очень страшным. Обычно ты не так легко теряешь присутствие духа.
– Он был ужасным, – пожаловалась Тесс. – Мне снилось, что Генри разбирает мое сердце на запчасти, как часы.
– А, ну тогда точно бояться нечего, – хохотнул Уилл. – Ты же знаешь, если Генри кому и может навредить, то только самому себе.
Когда Тесс не ответила на его улыбку, Уилл резко посерьезнел.
– Я никому не позволю причинить тебе зло. Ты же знаешь, Тесс? – с жаром сказал он.
Их глаза встретились, и Тесс подхватила волна, та самая, что накатывала всякий раз, стоило ей оказаться рядом с Уиллом. И эта волна неудержимо толкала ее к синеглазому Сумеречному охотнику. Уилл наклонился к ней, словно повинуясь тому же течению. Поднять голову и соприкоснуться с ним губами в тот миг казалось Тесс таким же естественным, как дышать. Уилл вздохнул, словно тяжелый груз свалился с его плеч, и девушка почувствовала на коже его теплое дыхание. Пальцы Уилла прикоснулись к ее лицу, Тесс закрыла глаза, и вдруг в голове ее зазвучал непрошеный голос из прошлого:
– Для Сумеречных охотников, которые развлекаются с чародейками, нет будущего.
Тесс быстро отвернулась, и губы Уилла скользнули по ее щеке. Он отпрянул; в широко распахнутых глазах читались удивление – и боль.
– Нет, – сказала Тесс, отвечая на его вопрос. – Не знаю. Ты ясно дал понять, кто я для тебя. Игрушка для утех. Тебе не следовало сюда приходить, это неприлично.
– Но ты звала на помощь…
Обескураженный, Уилл уронил руки на колени.
– Не тебя.
В комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание Уилла.
– Ты жалеешь о том, что сказал мне на крыше в ту ночь? Когда похоронили Томаса и Агату? – нарушила молчание Тесс. Она впервые решилась заговорить о случившемся вслух. – Ты можешь взять свои слова назад?
Уилл опустил голову; темные пряди упали на его лицо, и Тесс едва удержалась от того, чтобы не потянуться и не отвести их в сторону.
– Нет, – тихо сказал Уилл. – Нет, клянусь Ангелом, я не могу.
Тесс отодвинулась от него и подтянула колени к груди.
– Пожалуйста, уходи, – сказала она, отвернувшись в сторону.
– Тесс…
– Пожалуйста.
Какое-то время Уилл молчал, потом встал с кровати, жалобно скрипнувшей под его весом. Тесс слышала, как он идет к двери и закрывает ее за собой. Последний звук словно оборвал что-то внутри нее, и девушка упала на подушки. Долгое время она лежала, глядя в потолок и безуспешно пытаясь найти ответ на мучившие ее вопросы. Зачем Уилл пришел к ней? Почему был так нежен и заботлив, если на самом деле ее презирает? И почему, даже несмотря на то, как жестоко он с ней обошелся, ей все равно кажется, что отослать его сейчас было ужасной ошибкой?
Следующее утро выдалось неожиданно погожим и ясным; мягкий солнечный свет и чистая синева небес прогнали головную боль, терзавшую Тесс с того момента, как она открыла глаза. Заставив себя выбраться из кровати, в которой она проворочалась добрую половину ночи, девушка оделась сама – меньше всего ей хотелось просить о помощи здешних дряхлых горничных. Застегнув наконец последнюю пуговицу жакета, Тесс поймала свое отражение в старом мутном зеркале. Темные полумесяцы под глазами недвусмысленно намекали на то, что кое-кому сегодня не спалось.
Уилл и Джем уже сидели в столовой и отдавали должное завтраку, который состоял из подгоревших тостов, слабого чая и джема. Масла гостям не подали. Когда Тесс вошла в комнату, Джем уже поел, а Уилл развлекался тем, что выкладывал из кусочков хлеба неприличные картинки.
– А это что такое? – с любопытством спросил Джем, разглядывая очередной шедевр. – Похоже на… – Заметив Тесс, он широко улыбнулся. – Доброе утро!
– Доброе утро.
Она села напротив Уилла, но тот посмотрел на нее так, будто прошлой ночью ничего особенного не произошло. А вот глаза Джема выражали искреннее беспокойство.
– Как ты себя чувствуешь? Вчера вечером… Доброе утро, мистер Старквезер! – сказал он, вдруг резко повысив голос. Одновременно с этим он толкнул Уилла в плечо, так что тот от неожиданности выронил вилку, и куски хлеба разлетелись по столу.
Старквезер, по-прежнему одетый в черную мантию, одарил гостей недобрым взглядом и обошелся без утренних приветствий.
– Карета ждет во дворе, – отрывисто проговорил он. – И поторопитесь, вечером она мне понадобится. На обратном пути Готшел сразу отвезет вас на вокзал – незачем вам сюда возвращаться, вы и так узнали все, что необходимо.
Это не было вопросом. Джем согласно кивнул.
– Да, сэр. Вы очень великодушны.
Старквезер ничего на это не ответил, только искоса глянул на Тесс перед тем, как выйти из комнаты. Полы черной мантии развевались у него за спиной, подобно крыльям, и Тесс подумала, что глава Йоркского Института похож на хищную птицу, вроде стервятника. Перед внутренним взором девушки возникли шкафы с «трофеями», и она поежилась.
– Ешь быстрее, Тесс, пока он не передумал насчет кареты, – поторопил ее Уилл, но девушка покачала головой.
– Я не голодна.
– Хотя бы чаю попей.
Он наполнил чашку, подлил туда молока и насыпал сахару. Получилось слишком сладко, но Уилл так редко проявлял заботу о ней (пусть даже сейчас он делал это лишь для того, чтобы она поскорее закончила завтракать), что Тесс выпила чай, не поморщившись, и даже заставила себя сжевать кусочек тоста. Нефилимы ушли за верхней одеждой и багажом; Тесс сходила за плащом, шляпкой и перчатками, и вскоре все трое уже стояли на ступенях Института, щурясь от солнечного света.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
«Красота жестока» (др. – греч.).
2
Пер. Е. Бекетовой.
3
Пер. с английского Эммы Соловковой.
4
Фрэнсис Бомонт, «Над могилами Вестминстерского аббатства», пер. Е. Фельдман.
5
«Невидимая рука» – роман Э. Д. Э. Н. Саутворт и Джоанны Добсон.
6
Пер. Д. Веденяпина.
7
Пер. Г. Иванова.
8
«Это самая глупая идея из всех, что когда-либо приходили в голову нашему отцу» (исп.).
9
Сэмюэл Тейлор Кольридж, «Кристабель». Пер. Г. Иванова.
10
Пер. Г. Иванова.
11
Сентиментальный роман Сюзен Варнер, вышедший в 1850 году под псевдонимом «Элизабет Веферелл». Считается первым американским бестселлером.
12
Роман английского писателя Хораса Уолпола, опубликованный в 1764 г., первое произведение в жанре готического романа.
13
Перевод С. П. Боброва, М. П. Богословской.
14
Шотландская баллада «Жестокий брат».
15
Народная шотландская баллада «Эдвард». Перевод А. К. Толстого.
16
Поместье графа Рочестера из романа Шарлотты Бронте «Джейн Эйр».
17
Синодальный перевод, 1876 г.
