скачать книгу бесплатно
Ведьма-двоедушница-3. Самозванец
Тамара Клекач
Ведьма-двоедушница #3
Былые враги повергнуты, но прошлое никак не отпускает Нину, вновь оказавшуюся в центре странных событий. Загадочные смерти от обескровливания, таинственный голос, выпущенные из заточения падальщики – все это ничто по сравнению с главным вопросом: тот ли, за кого себя выдает незнакомец? Содержит нецензурную брань.
Глава 1. Ищейка
– Когда собираешься вернуться?
– Скоро, – уклончиво ответила я, ковыряя пальцем светящуюся приборную панель. – Как у девочек успехи в школе?
– Ты бы знала как, если бы бывала чаще дома, и посещала родительские собрания, – укоризненно прошипела трубка.
– Я там была осенью, – возразила я, закатывая глаза.
Сколько уже можно вспоминать те проклятые родительские собрания? Вон, мои родители вообще на них не ходили, и, как видите, я не пропала.
– Нина, уже зима, – начал кипятиться Игорь. – Но дело даже не в этом: бывай ты чаще дома, ты бы знала, что надо посещать не только родительские собрания.
– А что ещё? – удивилась я.
– Ну, вот, например, надо появляться в школе, когда вызывают учителя.
– Это как? Что значит "вызывают"?
– Это значит, что…
– Просто скажи, что случилось, – не выдержала я.
– Девочки побили ученика.
– Да ладно! – восхитилась я. Молодые, да ранние!
– Нина, какой там "ладно"? Это был не какой-нибудь одноклассник, а ученик шестого класса!
– Круто! – ответила я, почувствовав лёгкую гордость.
– Не круто! – взорвалась трубка. Честное слово, я думала, что он сейчас красный, как рак, прямо вылезет из неё. – Ты знаешь, что за такое поведение могут исключить? – продолжала вопеть трубка. – Знаешь, сколько потребовалось мне сделать звонков, и сколько дать денег, чтобы их туда приняли?
– Ну и зря, – ответила я. – Пустая трата денег. Можно было и по-другому их убедить. И школу можно было выбрать простую, а не с заморочками. – Трубка в моей руке стала опасно нагреваться. – Ладно, так ты уладил всё? – Я поспешила вернуться к сути дела прежде, чем мой телефон расплавится. – Или как?
– Или как! – ответил Игорь. – Они сами всё уладили.
– Как? – снова удивилась я. Сложно было представить, что девочки стали бы извиняться или ещё чего в таком роде.
– Любовью! Они его приворожили! – У меня прямо пачка отвисла.
– Круто, – только и смогла выдавить я.
– Очень, – всё ещё сердито ответил Игорь, но я уловила в его тоне ту же гордость, что почувствовала и я. – Как бы там ни было, – продолжил он уже спокойнее, – но девочкам нужна мать.
– Я им не мать, Игорь, – с печалью ответила я. Марк кашлянул, привлекая моё внимание, и кивнул в сторону подъезда, из которого спешно вышел человек. – Ладно, мне пора. Люблю тебя.
– И я тебя люблю. Пока.
Я спрятала телефон во внутренний карман нового пуховика красивого бутылочного цвета с серым мехом на капюшоне, купленного по старой привычке. Серьезно, имея машину, да еще и способность перемещаться куда угодно просто подумав об этом, можно было вообще обходиться обычной курткой или пальто, как делал Игорь.
– Ну, что? Пора? – спросила я, вынимая ключ из зажигания.
– Пора, – ответил он, выходя из машины.
– Не хлопай так дверью! – рыкнула я на Марка, включив сигнализацию. – Ты знаешь, сколько она стоит?
– Я знаю, а ты нет. Она же не твоя. Тебе ее муж подарил.
– Друг, ты слишком долго, наверное, жил в лесу и метил деревья. По закону, все, что принадлежит Игорю, то есть моему мужу, принадлежит и мне.
– Половина.
– Что?
– Только половина принадлежит тебе, а не все, – злорадно усмехнулся он. – Ты ее даже не хотела.
Я надула губы, ласково погладив капот темно-синего спортивного трехдверного хондовского хэтчбека. Это был подарок Игоря, и да – я его не хотела. И вообще он мне совсем не подходил, но все же он был моим, и обижать его нельзя было никому.
Марк, все еще усмехаясь, протянул руку к двери подъезда, чтобы набрать код. Ободранная серая краска на двери зарычала, и из-под нее высунулась голова льва, продолжавшего угрожающе рычать.
– Сказал бы, кто ты, да лучше промолчу.
Марк вытер рукавом куртки с лица грязные брызги не менее грязного снега, в который он прыгнул, как финек.
– Вот и молчи, – удовлетворенно сказала я, проходя мимо.
Дверь в коммунальную квартиру, пропахнувшую нафталином и старостью, на пятом этаже была не запертой.
Мы прошли по коридору до задымленной кухни, где на внушительно древнем пне восседала не менее древняя старуха, лицо которой было испещрено морщинами, узоры которых напоминали корни пня, оплетавшего стены и уходившие под потолок.
Кальян, который она курила, пускал тяжелый фруктовый дым, и в его кольцах старуха напоминала гусеницу из "Алисы в стране чудес".
– Тридцать тыщ, – каркнула она, выпустив столб дыма, едва я открыла рот.
– Не поняла, – кашлянула я, давясь дымом. Курение я уважала, но кальян ненавидела.
– Тридцать тыщ, – повторила она, снова глубоко затягиваясь. – Цена моих услуг.
– Тридцать тысяч? – возмущенно переспросила я. – За что?
– За то, милочка, – прокаркала старуха, выпуская кольца дыма, – что ты поленилась делать сама.
– Заплати, – невозмутимо сказал Марк. "Иначе, зачем мы сюда ехали" добавил он взглядом.
Я достала из кармана зажим с деньгами, и отсчитала шесть пятитысячных купюр. Спрятав зажим обратно, я брезгливо обошла корни, и положила деньги на прожженный углями кальяна стол.
В мгновение ока купюры исчезли. Старуха поманила меня пухленькой рукой.
– Вытяни руку, – каркнула она.
Я вытянула вперед левую руку, и кошачий глаз загадочно сверкнул зеленым светом.
Старуха сделала глубокую затяжку, и, повернув мою руку ладонью вверх, грубо ткнула безымянный палец толстой иголкой.
Поморщившись, я кинула на Марка испепеляющий взгляд. Если тридцать тысяч цена манипуляций, до боли смахивающих на телевизионное шоу, то я реально зря поленилась все сделать сама.
Старуха тем временем выдавливала кровь из моего пальца и, отвратительно слизав ее, громко причмокнула.
– Двоедушница, – довольно прокаркала она. – Давно я таких не встречала.
Я промолчала, все больше убеждаясь, что лень – мой главный на сегодняшний день враг. Ну, подумаешь, мне всего лишь надо было поехать к Ладожскому озеру, к тому месту, где когда-то давным-давно стояла изба, и где когда-то жила прежняя я с семьей, да и зайти в него, и попросить воду показать мне то, что я ищу. А нет, зачем палить бензин или даже тратить силы на перемещение туда, если можно просто отвалить баблосов и получить на бумажке адрес.
Хотя, конечно же, дело было не столько в лени, сколько в страхе и сомнениях в том, что у меня получиться призвать воду и добиться от нее желаемого, не говоря уже о том, чтобы при этом не утонуть, ведь озеро то уже, как и я, было совсем иное, и времена, когда такие, как я вообще могли такое проворачивать, давно прошли. Долбанный прогресс вытеснил даже из нас не только элементарные понятия и связи с природой и со стихиями, но и видоизменил ту первородную магию, которая была нам дана.
– Много крови других двоедушников в твоей, – произнесла она, посмотрев мне в глаза. – Очень много.
– Я не за этим пришла, – холодно ответила я, больно уязвленная ее словами.
– Я знаю, – каркнула она. – Ты пришла за ним.
– Вы можете его найти? – с напряжением спросила я.
Старуха выдавила из моего пальца еще немного крови, и снова слизав ее, закрыла глаза.
– Смотри внимательно, – ответила она таким голосом, который можно было описать только, как потусторонним.
Само собой, меня ее слова не впечатлили. Немножко я все-таки другого ожидала, но старуха больше не произнесла ни слова, так и застыв на своем пне с закрытыми глазами.
Насколько я понимала, она входила в транс, то есть то состояние между сном и реальностью, когда ты вроде уже и спишь, и даже видишь сон, но в то же время продолжаешь воспринимать реальность, слышать звуки, чувствовать запахи, и даже можешь мыслить, как обычно. Войдя в такое состояние, можно как бы выйти из тела и шагнуть за пределы не только реальности, но и времени, и почерпнуть знания, или, возможно, даже силу.
Мне доводилось проделывать подобное, когда я хотела выяснить про орден, но то было совсем другим, ведь там я опиралась на магию и Игоря, а здесь все было совсем иначе.
На первый взгляд это могло показаться проще пареной репы, мол, что такого в том, чтобы вроде как бы уснуть, но в то же время дать себе команду не спать, а выйти за пределы тела, но это было не так.
Во-первых, состояние между сном и не сном очень хрупкое и контролировать его очень сложно. Тут командуй или не командуй, но заснуть ты все равно можешь, и, скорее всего, так и будет.
Во-вторых, даже если ты ухватился за нужную ниточку и все-таки смог выйти из тела, то прогулка за его пределами требует огромное количество концентрации и сил, иначе можно просто заблудиться и не найти дороги обратно, навечно оставшись овощем.
В-третьих, всегда есть вероятность того, что обратно ты вернешься не один, а в компании и, скорее всего, не очень приятной, и те волки, которых я приволокла с собой, когда была на грани жизни и смерти, покажутся милыми зверюшками.
Попробовать сделать такое я бы не решилась, поэтому и собиралась отправиться к озеру и попытать счастье, но когда Марк рассказал мне о женщине, которая была профессиональной ищейкой в таких делах, я с радостью ухватилась за эту возможность.
Руку, которую она не выпускала, начало покалывать. Фруктовый дым на кухне стал гуще и плотнее. Я перестала ощущать, что вообще где-то нахожусь, что кто-то держит меня за руку. Я как будто парила в облаках, не чувствуя даже собственного тела.
Я слышала голоса и смех. Перед глазами все время что-то очень быстро мелькало. Мне казалось, что я это узнаю, но зацепиться за расплывчатое пятно никак не удавалось, оно словно сопротивлялось и не пускало меня. Невесомо блуждая в облаках, я только и могла беспомощно смотреть вслед ускользающим образам.
Постепенно звуки стали четче, а картинки яснее. Вместо запаха кальяна я почувствовала сладкий аромат яблок и вкус свежеиспеченного яблочного пирога. Я увидела себя прежнюю, собирающую яблоки в солнечном саду пристанища; увидела Костю, но не такого, каким я знала его в этой жизни, потрепанным и уставшим, а прежним – Романом, крепким красавцем-молодцем, горящим надеждой, любовью, жаждой жить и бороться за нее, за будущее; увидела других обитателей пристанища, с которыми я когда-то бок о бок шла сражаться.
Далее картинку словно прокрутили вперед, и я снова увидела себя, только уже после смерти. Рядом был брат Иннокентий, и мы вместе наблюдали за мальчуганом, со смехом убегающим в сад.
"Скоро он будет готов" раздался голос монаха.
Мальчуган все бежал и бежал, и я побежала за ним следом. Силуэт его становился все размытие, а я как будто не сдвинулась с места.
– Стой! – закричала я, снова почувствовав сопротивление. – Подожди! Подожди!
Внезапно дым рассеялся. Из-за грубо прерванного сеанса меня отбросило к стене. Из носа потекла кровь.
– Какого черта? – накинулась я на старуху, поднимаясь на ноги.
Марк в недоумении переводил взгляд с меня на ищейку, и обратно.
– Не моя вина, – ответила она, глубоко затягиваясь. Вид у нее был немного растерянный.
– А чья?
– Мальчишка защищен магией, и очень сильной. Ты ведь ее тоже почувствовала.
– Невозможно, – возразила я, вытирая салфеткой кровь с лица. – Он не владел искусством. Скорее всего, он даже и не помнит.
– Я не сказала, что это его магия. Я сказала, что она очень сильная. Я с такой даже и не сталкивалась никогда. Бывало, что те, кого хотят найти, того не желают, и закрываются, но лазейки всегда есть, а в твоем случае все гораздо сложнее. Магия эта, как я уже говорила, очень сильна, и в чем-то похожа на твою, но если даже ты не смогла пробиться через нее, то я даже и пытаться не буду.
– И это все? Все, что вы можете мне сказать? – разочарованно спросила я.
– Могу сказать только, что он рядом, ближе, чем ты думаешь, но кто-то очень не хочет, чтобы ты его нашла.
Облокотившись на машину, я достала сигареты и закурила. Меня била мелкая дрожь, но не из-за того, что я так и не узнала ничего толком. В глубине души я знала, что так и будет, то есть, что так просто не будет. Причина крылась в другом, и увиденое мною в том дыме только усугубило ее.
Я расстегнула пуховик и дотронулась до подвески, спрятанной под кофтой. Как и прежде я ощутила легкое покалывание.
– Ты в порядке? – спросил Марк, перестав дергать закрытую дверцу машины.
– Доберешься домой сам? – Марк хмуро покосился на мою руку, но промолчал.
– Без проблем, – ответил он и исчез.
Сильнее сжав подвеску, я закрыла глаза, погружаясь в аромат яблок, который я все еще чувствовала.
В этой своей жизни к Косте я не была особо привязана, и даже когда я начала вспоминать прошлую жизнь, все мне виделось под углом страха, и это было единственное чувство, сопровождавшее воспоминания.
Теперь же, когда с орденом было покончено навсегда, моя прошлая жизнь стала обретать иные эмоциональные краски.
