Чужое отражение

– Вот, видите, у меня есть деньги на такси! – постаралась я убедить случайную прохожую.

– Ой, дорогая, я же все равно не вижу ничего, – посмеялась старушка, – убирай обратно свои деньги, смотри, не потеряй.

«Вот и объяснение, – поняла я. – Она меня не видит».

– А… как же вы ходите? – удивленно спросила я и тут же смутилась. – Извините за бестактность…

– Ну, ходить-то я еще могу, тем более по знакомым маршрутам. И силуэты я вижу. Тебя вот увидела: сидит человек, голову склонив. Сразу поняла, что плохо тебе.

– Ясно… так вы дадите телефон? – с надеждой попросила я.

– Нету у меня мобильного телефона, к чему он мне. У меня дома есть телефон.

– Извините, – разочарованно пробормотала я и снова прислонила голову к березе.

– Пойдем со мной, из квартиры вызовешь свое такси.

Я с сомнением посмотрела на старушку, потом все-таки поднялась и поблагодарила.

– А как вы не боитесь пускать в квартиру посторонних? – все-таки спросила я, когда мы уже поднялись на третий этаж.

– Так я не одна живу. Со мной живет моя подруга, бывшая одноклассница. Рядом жили когда-то, потом я за военного замуж вышла, уехала на Дальний Восток, а вот потом вернулась. Мужа давно нет, а я слепнуть стала года два назад. Хорошо, что подруга моя Ирочка ко мне переехала. Очень мне помогает. Я же так-то немного вижу, но чтобы сварить суп, буду весь день на ощупь перебирать продукты и банки. Она мне помогает, а я вот тебе помогу. Люди должны помогать друг другу.

«Вот и приехали. Меня эта подруга даже на порог не пустит», – подумала я разочарованно.

Глава 20

Старушка вполне уверенно вставила в замок ключ, повернула его и толкнула дверь.

Мы оказались в маленькой прихожей.

– Люда, ну что ты так долго, я уже начала волноваться, – услышала я голос.

Из кухни вышла пожилая женщина и уставилась на меня. Она выглядела моложе своей подруги. Одета она была не в халат, а в брюки и свободную блузку. На лице – безупречный макияж, на голове – строгая прическа.

– Люда, кого ты привела? – воскликнула женщина при виде меня. – Кто это?!

– Ирочка, у девушки случилась беда. У нее украли телефон, а ей нужно добраться домой. Она просто вызовет такси и уйдет.

Женщина продолжала недоуменно смотреть на меня, а я старалась не поворачиваться к ней тем боком, который был испачкан кровью.

– Извините. Я только вызову такси. У меня есть деньги, вот. – Я достала купюры и показала женщине.

Она продолжала смотреть на меня с недоумением и даже с брезгливостью.

– Вот телефон, милая, звони, – тем временем сказала старушка, которую женщина назвала Людой. – Можешь присесть на лавочку.

Лавочка была частью шкафа с вешалками. Присев, я поняла, что мне мешает ноутбук в пакете за моей спиной. Я сняла пакет с плеч и аккуратно положила его на пол. Затем взяла трубку стационарного телефона.

– Извините… – смущенно пробормотала я, – а можете подсказать номер такси? Я раньше не вызывала…

Женщина, которая продолжала стоять и наблюдать за мной, указала головой на стену.

– Вон визитка.

Я увидела визитку такси, приколотую на стену, и принялась нажимать на кнопки.

– Здравствуйте. Я хочу вызвать такси.

Назвав диспетчеру адрес в своем поселке, я попросила подать машину к больнице, откуда недавно вышла: спрашивать адрес дома, где я нахожусь, мне было неловко.

Я положила трубку и поблагодарила. Тут возле ног я почувствовала какую-то возню.

– Машка! Ну-ка вылезай! – возмущенно сказала кому-то старушка Люда. – Ах, бандитка!

Посмотрев вниз, я увидела черный кошачий хвост, торчащий из моего пакета.

– Давай-давай, вылезай быстро! – старушка взяла швабру и потыкала в пакет.

Я наклонилась и вытащила кошку, вспомнив, что и мой кот Зевс очень любит залезать в пакеты и коробки. Улыбнувшись, я поставила кошку на пол, взяла пакет и поняла, что он порван.

Вытащив ноутбук, я положила порванный пакет в карман.

«На улице выброшу в урну, – решила я. – Не буду ни о чем просить эту мадам, которая не спускает с меня глаз».

Женщина, все это время внимательно следившая за моими действиями у двери кухни, вдруг схватилась за стену.

– Откуда… откуда у вас это?..

– Что? Не поняла я.

Женщина указала дрожащей рукой на мой ноутбук. Точнее, не мой ноутбук, а ноутбук фирмы, эмблема которой была наклеена на крышку.

Я крепко обхватила руками ноутбук.

– Извините, я пойду, – сказала я и поспешила к выходу.

– Кто вы? Что вам от меня надо?! – громко спрашивала женщина и шла за мной.

– Ничего не надо, я уже ухожу! Спасибо!

– Я сейчас полицию вызову! – уже кричала женщина.

Меня обдало жаром.

«Нужно бежать», – поняла я, схватилась за дверную ручку и ударилась об дверной косяк.

Перед глазами поплыли красные пятна. Последнее, что я увидела, потеряв сознание – разноцветный коврик на полу возле двери.

Глава 21

– Ну что же это такое, как так можно с человеком, – услышала я голос.

Голос показался мне немного знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я его слышала. В ушах как будто была вата. Я пыталась открыть глаза, но у меня никак не получалось.

– Люда, ты не знаешь, что это за люди! – этот голос звучал неприятно для моего помутненного сознания, но я и его не могла узнать.

– Девочка просто пришла позвонить…

– Люда, ты не понимаешь, о чем ты говоришь. Нужно срочно звонить в полицию, отдай мне телефон.

– Не отдам! Ира, как можно быть такой бессердечной?

– Ты привела человека в дом, даже не зная его имени!

Я слышала этот диалог как будто где-то далеко, глаза открыть так и не получилось, зато я смогла открыть рот.

– Майя… – выдал какой-то пласт моего сознания, – меня зовут Колесникова Майя Романовна.

Я снова отключилась.

То ли это был сон, то ли обморок, но мне казалось, что я лечу над землей, над прудом, над домами. Я чувствовала себя легкой и невесомой. Вдруг в нос ударил резкий запах.

Я поморщилась и открыла глаза. Перед своим лицом я увидела руку, держащую кусок ваты.

«Нашатырь, – поняла я, – его дают нюхать, если человек теряет сознание».

– Очнулась, – тихо произнес голос над моей головой.

– На, выпей чаю, милая, – сказал другой.

Мне приподняли голову, губ коснулось теплое стекло, а потом наступило блаженство. Я выпила весь чай из чашки. Он был горячим и сладким. Мой желудок громко заурчал.

– Бедная девочка, ты же голодная. Потому и упала в обморок, – сказала старушка. Я вспомнила, что ее зовут Люда.

– Сейчас поешь супчик, – ласково сказала Люда, – и сразу станет легче.

Женщина, которая еще недавно кричала на меня у двери, сейчас сидела рядом в кресле и закручивала крышкой бутылочку с нашатырем. Она молчала.

Снова появилась Люда, неся белую миску с голубыми васильками.

Она села возле меня и протянула к моим губам ложку. Я почувствовала божественный запах куриного супа и не смогла отказаться. Чувство голода снова оказалось сильнее моей гордости, моего воспитания и каких-либо предрассудков. Я взяла из рук Люды миску, съела весь суп и опасливо глянула на женщину, сидящую в кресле. Она задумчиво смотрела на меня, положив руку на подлокотник и подперев ладонью щеку.

– Извините, – смущенно проговорила я, – а можно в туалет?..

– Конечно, милая, я провожу, – Люда взяла меня под локоть и довела до двери в туалет.

Санузел был смежным. Здесь же стояла раковина, а над ней висело зеркало. Я помыла руки, подняла глаза и ужаснулась своему внешнему виду.

Вдруг я вспомнила про ноутбук и поспешила вернуться. Ноутбук лежал на столике в комнате. Недалеко сидела женщина, которую старушка назвала Ирой. Женщина смотрела на меня.

– Извините… – проговорила я. – Вы вызвали полицию?

Женщина покачала головой.

Я облегченно выдохнула.

– Понимаете, я не крала этот ноутбук. Пожалуйста, не нужно полиции, – я постаралась говорить спокойно. – То есть так получается, что я его украла, но это по другим причинам. В нем – важная информация, которая касается моих родителей. Они пропали чуть больше года назад. А в этом ноутбуке – какие-то доказательства, что они не просто пропали, что в этом виновен человек, который был другом моего папы…

Мне почему-то казалось, что если я объясню все этой женщине, она мне поверит. Хоть она общалась со мной грубо, по ее лицу я видела, что она способна мыслить разумно.

– Я знаю, – вдруг сказала женщина.

Я уставилась на нее.

– Почему ты не живешь с бабушкой и дедушкой? – спросила женщина, – они же взяли тебя к себе.

– Откуда… откуда вы знаете? – от неожиданности я села на диван, стоящий за моей спиной. Сразу стало легче. На ногах я после обморока все еще держалась плохо.

– Я работала с твоим папой, – со вздохом сказала женщина. – Потом уволилась.

В моей голове возникла, и тут же исчезла какая-то мысль. Как будто что-то вспомнилось, и сразу забылось.

– Вы… знали моего папу? – не могла поверить я. – И знаете, что с ним случилось?

Женщина покивала.

– Даже больше, чем остальные. Я работала на этом ноутбуке. Я давно подозревала, что в фирме творятся какие-то незаконные дела. Причем это началось, когда твой папа перевелся в Москву, и здесь стал руководить Верхов. Я начала проверять отчеты, находить в них много странностей. Затем позвонила коллегам в санатории в Алтае. Оказалось еще больше нестыковок. Потом стала наблюдать за одной сотрудницей фирмы…

– За Виолой? – догадалась я, а женщина посмотрела на меня с интересом и даже одобрением.

– А как ты оказалась в фирме? – вдруг спросила женщина.

– Я устроилась немного поработать на каникулах переводчиком… подождите… вы – Ирина…

– Марковна, – подсказала женщина.

– Вы уволились из фирмы, как сказала тетя Марина, из-за разногласий с руководством…

Ирина Марковна усмехнулась.

– Из-за разногласий… когда пропал твой папа, я все окончательно поняла. На самом деле я очень винила себя в том, что с ним случилось. Я ведь отправила ему в Москву информацию о махинациях Верхова. Хотя уже тогда Верхов работал в Москве, твой папа похлопотал, чтобы его повысили. Роман не поверил, что его дорогой друг на такое способен, сам полетел на Алтай все проверить. И не вернулся…

На моих глазах выступили слезы.

– И что?… почему вы не пошли в полицию? – тихо спросила я, исподлобья глядя на женщину.

Женщина встала, прошла к окну, помолчала. Потом повернулась, держась за подоконник.

– Они быстро узнали, кто именно отправил Роману информацию в Москву. Через два дня после «несчастного случая» с твоим папой меня встретили с обеда и не пустили в офис. Сказали, что я уволена. Я пыталась возмущаться, но вышел охранник и посмотрел на меня так, что я все поняла. Я пошла домой, по дороге зашла в магазин. В магазине я встретила соседского мальчика Глеба. Он мне по секрету рассказал, что ждал возле квартиры свою маму и в лестничный пролет увидел, как в мою квартиру зашли «двое страшных больших дядей».

– Они пришли… вас убить? – не поверила я.

– Я решила не узнавать у них, зачем они пришли. Вышла из магазина и пошла в обратную сторону. Зашла в банкомат, сняла все деньги, которые накопила на отпуск. Паспорт у меня был с собой. Я поняла, что домой мне возвращаться нельзя. Вспомнила, что Люда давно звала меня к себе погостить. Вот я и гощу… уже год. Были мысли поехать к себе, не могут же они сидеть год в квартире. А все равно мне страшно, понимаешь?..

– Я начала немного помогать по работе соседке Люды, она бухгалтер, – продолжала Ирина Марковна. – Прихожу к ней, помогаю с отчетами, получаю небольшие деньги. Ноутбук этот я не успела забрать. Да и… ведь твоего папу не вернуть… а люди эти сами виноваты, нельзя быть такими доверчивыми.

– Какие люди? – не поняла я.

Ирина Марковна посмотрела на меня и задумалась. Потом как будто на что-то решилась и принялась рассказывать:

– Верхов крепко связан с незаконными сделками с недвижимостью. Его подельники выискивали одиноких людей с квартирами в Петербурге, наблюдали за ними, а потом сообщали этим людям, что они выиграли путевку на базу отдыха на Алтае. Фирма-то известная, с хорошей репутацией. Люди верили и радовались.

– Но, чтобы что-то выиграть, нужно ведь участвовать в каком-то розыгрыше, – не поняла я.

– Да можно придумать все, что угодно. Например, что номер телефона стал победителем в розыгрыше мобильного оператора. Или что его чек из продуктового магазина стал победителем в автоматической лотерее. Да мало ли чего. Многие люди верят в чудеса даже в преклонном возрасте. Человек приходил в фирму, у которой хорошая репутация, подписывал договор и бежал собирать вещи.

– А договор с ними подписывала Виола? Поэтому об этом никто не знал? – догадалась я.

Ирина Марковна кивнула.

– Человек прилетал, его встречали с почестями и везли на базу отдыха. На базу отдыха, которой официально не существует в фирме. Что это за база, не знаю. Может, секта какая-то. Может, там постепенно рассказывают об ужасах цивилизации, вреде города, риске страшных заболеваний из-за плохой экологии. И убеждают остаться там навсегда. Может, подсыпают в еду какие-то наркотики. Так или иначе, через какое-то время человек подписывает дарственную на свою квартиру в Петербурге.

Я сидела и старалась уместить в голове то, что мне рассказала Ирина Марковна.

– А мама? Что с ней?

– Чья мама? – не поняла Ирина Марковна.

– Моя мама полетела вместе с папой на Алтай. У них была годовщина свадьбы, и у нее был отпуск. Она полетела вместе с ним.

– Девочка, – произнесла Ирина Марковна, жалостливо глядя на меня, – неужели ты думаешь, что Верхов оставил бы свидетеля в живых?

– Тетя Марина думает, что это возможно. Может, не при ней папу… может, она не видела, не знала, что его убили.

Ирина Марковна впервые ласково посмотрела на меня и покачала головой.

А я разозлилась тому, что она отрицает то, во что я так верила последние дни.

– Тетя Марина сказала, что папу убили по приказу Верхова. Но маму отвезли на базу. Там девочка, дочка брата Верхова. У нее эпилепсия, – бессвязно говорила я, стараясь убедить Ирину Марковну.

– Какая девочка? – не поняла она.

– На этой ненастоящей базе, куда возят людей и заставляют отказываться от квартир, дарить их Верхову. Там главный – старший брат Верхова, он там живет. У него есть жена и дочка. У дочки эпилепсия. Его жена звонила в Петербург Верхову, просила найти врача для дочки. Там, на этой базе, врачей нет, и они никогда ни к кому не обращаются, если проблемы со здоровьем. А моя мама врач, и она всю жизнь занимается больными эпилепсией…

– Ты хочешь сказать, что твою маму специально туда отправили? Чтобы помочь этой девочке?

– Да. Именно Верхов тогда предложил моей маме поехать вместе с папой. Они же дружили семьями.

– Знаешь, мне очень трудно поверить, что в Верхове есть что-то человеческое, что он пожалел какую-то девочку.

– Она же его кровная племянница…

– Не знаю. Все равно никогда бы не подумала, что он может кого-то любить.

– Сына своего он любит, – пожала я плечами и снова почувствовала сильную усталость. Я уже почти поверила, что зря убеждаю Ирину Марковну.

– И как тогда они там удерживают твою маму?

– Не знаю. Может, угрожают. Может, что-то обещают.

Ирина Марковна снова задумалась.

– Мы должны пойти в полицию, понимаете? Давайте пойдем вместе, возьмем с собой этот ноутбук. Мне в этих ваших файлах мало что понятно. Но там же есть специалисты, – я подняла вверх палец, чтобы показать, что значит «там». Пусть ищут эту ненастоящую базу на Алтае и проверяют.

– Искать не надо. Я знаю, где это, я это выяснила.

– Так что же мы сидим! – воскликнула я и вскочила – пойдемте в полицию!

– Дорогие мои, куда же вы сейчас пойдете? – подала голос Люда, которая последние полчаса то хваталась за сердце, слушая нас, то, охая, уходила на кухню и чем-то там звенела.

Мы с Ириной Марковной одновременно повернулись к ней. У Люды в руках наготове был пузырек к «корвалолом», чтобы дать тому, кому он вдруг потребуется.

– Куда сейчас пойдете-то? – повторила Люда. Уже ночь на дворе, половина двенадцатого.

– Но… в полиции же должен быть какой-то дежурный, – пробормотала я.

– Да права Люда. Что сделает дежурный? – сказала Ирина Марковна. – А завтра суббота. Все равно по такому делу никто не будет в выходные куда-то бросаться что-то проверять, да еще отправляться в горы.

– Но так же нельзя, – чуть не плача, сказала я, – а вдруг все же мама жива, и каждая минута на счету?.. мой дед обязательно что-нибудь придумает, он бывший полицейский, у него везде есть знакомые. Нужно ехать к нему.

– Хорошо, я поеду с тобой к твоему деду, – решительно сказала Ирина Марковна, – только ты помойся и переоденься, нельзя в таком виде…

– Я для тебя нашла свое платьице, которое в молодости носила, – вдруг протянула мне Люда что-то цветастое, – я такая же стройненькая была когда-то. А вот полотенце, иди, помойся.

Я взяла полотенце и платье, поблагодарила и пошла в ванную.

Глава 22

Стоя под душем, я наслаждалась возможностью нормально помыться впервые за пять прошедших дней. Расчесав и высушив волосы, я надела платье времен молодости Люды и даже немного залюбовалась собой. Свое зеленое платье я решила выбросить, чтобы не пугать деда пятнами крови Дена. От таких пятен платье все равно не отстирать. Деревянный заяц перекочевал в карман моего «нового» наряда.

До работы деда, где он трудился в ночную смену, мы ехали на такси около двух часов, и я немного поспала в пути.

– Вот ваша база отдыха, – сказал таксист, – «Ладога».

Мы расплатились, я посмотрела в окно и увидела деда. Он стоял у ворот базы с ружьем. Я удивилась: обычно он сидит в будке охраны.

– Дед! – закричала я, выскочив из машины.

– Майя, это ты? – громко воскликнул он.

Мне очень хотелось обнять деда, но я опасалась бросаться к нему из-за ружья.

Вдруг за спиной я услышала крик Ирины Марковны.

Я повернулась и увидела, что ее обхватил за шею какой-то мужчина, загораживая себя ее телом.

– Ноут сюда, или я ее прирежу! – крикнул мужчина.

Дед щелкнул предохранителем и крикнул:

– Майя, в сторону!

– Я сказал, что прирежу! – у мужчины в руках блеснул нож.

– А я говорю, что метко стреляю, – спокойно ответил дед.

– Мы все сохранили на флешку! – крикнула я. – И она в надежном месте.

Человек молчал несколько секунд, потом вдруг толкнул вперед Ирину Марковну и побежал на дорогу.

Дед выстрелил в воздух, я вздрогнула.

Ирина Марковна встала с земли, я помогла ей отряхнуться.

Таксист выглянул из окна.

– Мне остаться? – крикнул он, – будете в полицию заявлять?

– Не надо, – откашлявшись, сказала Ирина Марковна, – потом.

Дед помотал головой и махнул рукой, заинтересованно глядя на Ирину Марковну. Такси уехало.

– Дед, пойдем к тебе, – устало попросила я, – туда, где никто ни на кого не бросается. За замки и засовы.

– Пойдем, – ответил дед, усмехнувшись. – Будешь мне рассказывать, что это сейчас было. В подробностях.

Я кивнула. Мы зашли на территорию базы отдыха, где работал дед, он закрыл калитку.

– А почему ты на улице с ружьем? – поинтересовалась я.

– Да кто-то повадился обрезать нам телефонный провод, уже пятый день. Только починим – снова режут. Никому не дозвониться до базы.

Я поняла, что знаю, кто позаботился о том, чтобы на базе не было связи. А ведь мне ни разу не пришло в голову выяснить в каком-нибудь справочнике телефон базы, чтобы позвонить сюда деду. Они оказались дальновиднее.

«И все равно проиграли», – усмехнулась я про себя.

Будка была небольшая, но в ней я впервые за несколько дней чувствовала себя в безопасности. Я говорила, а дед молча слушал. Иногда вступала Ирина Марковна. Пару раз мне казалось, что дед не верит нам и просто ждет, когда мы остановимся.

Потом дед достал из кармана какую-то таблетку и положил под язык. Я поняла, как ему тяжело далось выслушать наше повествование. Мы снова разбередили рану.

– Бабушке пока ничего не говори, – коротко сказал дед.

Я кивнула.

– А ты… можешь что-нибудь сделать, чтобы это место проверили? Может, у тебя есть какие-то знакомые в полиции…

– Есть знакомые. Год назад познакомился. Рано утром позвоню, сейчас ночь. Пойдем, найду, где вам лечь поспать, у нас есть свободные номера.

Мне хотелось остаться с дедом, я переживала за его самочувствие, но он бы все равно не разрешил.

Мы пришли в чистый белоснежный номер с двумя кроватями. Окно выходило на берег озера. Я подумала, что ужасно соскучилась по этим местам, по берегу с шелковым песком. Вот бы снова приехать сюда с мамой…

Я одернула себя и приказала не думать об этом раньше времени, чтобы потом не было слишком больно, если все же мамы не окажется в живых.

Мы включили телевизор, попили чаю. В шкафчике под телевизором нашли сухофрукты и орешки. Я устроилась на мягкой кровати и завернулась в одеяло, пахнущее свежестью.

Ирину Марковну сидела в кресле с чашкой чая, уставившись в одну точку.

– Ирина Марковна, все кончилось, он больше не придет. Он же убежал.

Ирина Марковна кивнула, обхватив себя руками.

– Да, теперь у них один выход, думаю, они это поняли. Этот, который меня схватил – просто гопник, ему дали приказ каждый день перерезать телефонный провод и хватать ноут, если ты приедешь, он и сделал, что мог. Теперь все.

Ирина Марковна вздохнула и тоже легла на кровать.

– Скажите, – решилась я задать вопрос, который меня мучил. – А кто-нибудь еще в офисе догадывался о делах Верхова?

– Думаю, да, – после недолгого молчания произнесла Ирина Марковна, – Ника, моя сотрудница первая заинтересовалась нестыковками в отчетах. Но потом, видимо, испугалась дальше копать.

– Она недавно уволилась, нашла новую работу, – вспомнила я. – А девочки говорили, что им понятно такое решение после того, что случилось с вами. Но никто не рассказывал мне подробности о вашем уходе.

– Это понятно, – произнесла Ирина Марковна. – Выведывать и расследовать было опасно. Да еще после того, как я для всех пропала без вести.

– Как неприятно это все. Люди догадываются о таких преступлениях, но молчат из страха. Причем время от времени проговариваются, но тут же стараются забыть.

– Своя рубашка ближе к телу, – вздохнув, сказала Ирина Марковна. – Все хотят жить. У многих семьи, близкие. Ты ведь сама говорила о подозрениях насчет твоей мамы. Если действительно ее удерживает мать той девочки, то и эту женщину понять можно: она борется за жизнь своего ребенка, как может… давай спать, Майя, – неожиданно ласково сказала Ирина Марковна. Утро вечера мудренее.

Глава 23

Я думала, что посплю пару часов, но сон завладел мною надолго. Во сне я говорила себе, что пора уже проснуться, но чувствовала такую слабость, что никак не могла открыть глаза. Видимо, сказалась нечеловеческая усталость и все пережитое за последние дни. Да еще свежий воздух и мягкая кровать делали свое дело.

Разбудил меня дед. Он сидел на кровати и тихонько хлопал меня по плечу.

Я проснулась, огляделась и постепенно вспомнила, что я делаю в этом месте. Кровать Ирины Марковны была пуста и аккуратно застелена.

– Ребята уже выехали на место, – сказал дед. – Тут телефон деда зазвонил. Он ответил на вызов и вышел из номера.

Я вылезла из плена мягкого одеяла, натянула на себя платье и прислонилась ухом к двери.

– Да. Хорошо. Какие приметы? – говорил дед в коридоре.

Я старалась из разговора понять то, что меня волновало последние дни.

Дед закончил разговор, я побежала обратно на кровать. Он зашел, посмотрел на меня и покачал головой.

– Ее там нет, – тихо сказал он, а по моим щекам потекли слезы.

Дед вышел, видимо, поняв, что мне нужно побыть одной. А я плакала и не могла остановиться. Все напряжение последних дней выливалось из меня с этими слезами.

Через час мы были дома. Бабушка удивилась, что я приехала сама.

– Майя, мы же договаривались, что я за тобой приеду в город. Что-то случилось? Я так измучилась за эти дни. Что мне эти смс? Как мне верить, когда мы пишешь, что все хорошо, если я не слышу твой голос?

Бабушка говорила, и я понимала, как она переживала. Знала бы она, кто ей отправлял сообщения…

– А что за платье на тебе? – расспрашивала бабушка, оглядывая меня.

– Это так сейчас модно. Винтаж.

– Похудела-то как. Все, больше не отпущу тебя в город. Так и передай Марине. Пусть тебя увольняет, мы тебя прокормим.

Я вяло согласилась и легла на диван на веранде, обняв подушку, а бабушка, видимо, не ожидала такой покорности и стала подозрительно меня оглядывать.

– А что у тебя с коленями? Откуда синяки и царапины? Майя, ты чего-то не договариваешь?