Борджиа

Он приказал вывести на арену трех коров и неистовый бык покрыл всех трех.

С галереи неслись крики одобрения.

Юлия закрыла глаза.

Коров увели и на арену выехали пикадоры. Сидя на лошадях, они раззадоривали быка короткими пиками, и бык, сопя, с опущенными рогами, бросался на них.

Выбежала толпа бандерильеров; они втыкали быку усаженные крючками бандериллы в уже дрожащее и кровоточащее тело. С толпой бандерильеров налетел рой мух, которые с жужжанием вились над быком и впивались в его раны.

Размахивая красными плащами, копеадоры пытались отвлечь быка от загнанного в угол пикадора.

Слишком поздно.

Бык уже вспорол рогами живот его лошади, а затем подбросил лошадь и всадника как мячи в воздух.

Бык нацелил свои рога на пикадора и вонзил их ему в спину. Вслед за этим он бросил его в песок, который тут же начал окрашиваться в красный цвет.

Крик ужаса раздался на трибунах. И тут выбежал Чезаре Борджиа. В левой руке он держал палку, на которой развевалось красное полотнище. С его помощью он заставил быка метаться зигзагами из стороны в сторону.

Когда разъяренный бык стоял прямо перед ним с опущенными рогами, Чезаре внезапно вонзил шпагу ему между рогами.

Бык закачался и задрожал. Он поднял голову и посмотрел стекловидными глазами на яркое солнце. Он еще раз почувствовал животворящее тепло божественного небесного светила перед тем как его глаза погрузились в вечную темноту. Он упал на землю, придавленный железным кулаком смерти.

Чезаре поднял шпагу, приветствуя сидящих в папской ложе.

Лукреция была бледной от пережитого страха.

Папа был в восторге. Он одержимо захлопал в ладоши, а за ним и все трибуны взорвались аплодисментами.

Чesare Борджиа в Каррара (приписывается Джоржоне)

На следующий день Чезаре, вопреки воле Совета Кардиналов, был облачен в пурпур кардинала, хотя он никогда официально не был посвящен в этот сан.

Чезаре отправился к цирюльнику:

– Выбрей мне тонзуру! Но только не слишком большую! Чтобы она могла поскорее снова зарасти!

XVI

Юлия, прекрасная, любила Орсо, одноглазого сына Адрианы.

Когда Папа узнал об этом, он устроил для них великолепную свадьбу и удостоил их собственным присутствием на ней. Александр Фарнезе, брат Юлии, был назначен кардиналом. В народе его вскоре прозвали «кардинал Фрегнезе» (кардинал-влагалище).

Папа распорядился, чтобы молодая супружеская пара поселилась во дворце Сан Мартинелли, который располагался вплотную к Ватикану. Калитка от него вела прямо в ватиканские сады.

В ночь полнолуния, без корня мандрагоры и черной собаки, покорилась Юлия, юная дева, Александру, старику.

Орсо, одноглазый, ослеп.

По желанию Александра Борджиа Юлию Фарнезе пронесли в торжественной процессии как живую святую.

Сам же Александр Борджия потерял веру в мандрагору и решил в будущем верить только в себя самого.

Женщина с единорогом (Лука Лонги, предполагаемый портрет Джулии Фарнезе)

Чтобы посмеяться над тем, что люди того времени были очень суеверны, Александр Борджиа отныне с удовольствием стал вызывать всех демонов ада и небес. В его спальне висели чучела птиц и зверей, по поверьям приносящих несчастья: множество сов, кукушек, летучих мышей. Белая роза, цветок смерти, лежала каждый вечер на его подушке.

Он любил есть в обществе из тринадцати человек. Приборы на столе ставили друг на друга крест-накрест. При начале трапезы он старался пролить, как бы невзначай, вино на скатерть.

Ему нравилось, когда кошки перебегали ему дорогу.

И радовался, если он встречал красивую монахиню.

Чаще всего он приводил ее с собою в Ватикан, но если это было слишком далеко, он вел ее в близлежащую церковь и развлекался с нею в боковой галерее.

Немецкий доктор юридических наук и теологии Йоханнес Беркардус из Хаслаха, что около Страссбурга, сочинил прокламацию о новом Папе на простонародном немецком языке. Эта прокламация распространялась повсюду в Германии и там завоевала Папе много поклонников.