Зона личной безопасности. Испытательный срок

скачать книгу бесплатно

– По-честному, да не совсем, – не унимался Ромка, – Гаджи в зоне и трех дней не протянет. Бараевской братве уж всяко шепнут, кто настучал…

– Да и черт-то с ним, – Туманов раздраженно пнул камень ногой. Тот долетел аж до общежития, находившегося метрах в сорока, – рано или поздно все равно завалят. Пусть радуется, что ему захват заложника не вешаем… Если один бандит другого укокошил, или, допустим, нам сдал, крылышки у него от этого не вырастут. Он бандитом был и останется.

Рома покосился на коллегу-миротворца. Тот курил слишком нервно, не как обычно. По тому, как человек обращается с сигаретой, иногда можно сделать выводы о психологическом состоянии.

– Погоди… А зачем ты вообще следакам о нем сказал? Отпустили бы по-тихому.

– Ну, на фиг такие амнистии. Парня ФСБ разыскивает, проведают, что он у нас сидел, измену родине пришьют. А они точно проведают.

– Да ничего нам не пришьют… Ты понимаешь, что это… это, – Рома запнулся, подыскивая нужное слово.

– Ну, что это, что?

– Свинство это сказочное. Если, не сволочизм…

Туманов затушил окурок о подошву, резко поднялся со скамейки.

– Ром, ты чего – дурак? Демократов наслушался? Про либеральные ценности? Парень, здесь война, хотя и мир. А на войне одно правило – если не ты, то тебя! Врубаешься? Ставь жестче ракетку! Соберись, салабон!

– Причем здесь демократы? Либо ты порядочный, либо нет.

– Ты это Бараеву расскажи. Если не мой сволочизм, он бы еще три года смертников засылал! Успокойся. Цель оправдывает средства… А с Гаджи мы в расчете… Он бы с тобой в такой ситуации торговаться не стал… Про тушенку не забудь.

Туманов, прихрамывая на левую ногу, направился в здание штаба.

Рома перевел взгляд на зиндан.

«Черт его знает… Может, Глеб и прав».

* * *

Транспортировка задержанных боевиков – штука засекреченная. Чтобы соратники не отбили по дороге. Но все равно время от времени отбивают, что напоминает о старой истине – секрет остается секретом до тех пор, пока он никому не нужен.

Гаджи увезли на следующий день. «Старшие братья» не присылали за ним транспорт, доверив, а точнее переложив эту почетную миссию на бойцов отряда. К зиндану подогнали «УАЗ» с бронежилетами на боковых окнах, сунули в «стакан» задержанного и рванули с максимальной скоростью в районный центр. Рядом с водителем сел Фокин, сзади Глеб. Их собирались допросить об обстоятельствах задержания, поэтому пришлось ехать. Договорились, что эпизод с Дилей они озвучивать не будут.

Накануне Ромку допросили. Он, как и обещал, подтвердил слова Туманова, что «Ниву» они досмотреть не успели по причине приступа рвоты. Уточняющих вопросов о тушенке ему не задавали. Просто записали показания.

Гаджи, понятное дело, возмущался непорядочным поведением подлых оперов, кричал, что за него отомстят и все такое прочее, но Глеб коротко велел заткнуться.

Когда выезжали с территории отряда, Гаджи заорал кому-то по-дагестански, рассчитывая, что его крик пробьет стекло «стакана». Ромка по инерции выглянул из-за висящего броника на улицу. И пересекся взглядом с малопривлекательной личностью, торчавшей метрах в десяти от шлагбаума. Выражение лица незнакомца не радовало окружающий мир позитивом. Скорее, наоборот – с таким обычно встречают идущую в атаку толпу футбольных хулиганов. Личность была не одна. Еще несколько местных парней характерной наружности сидели на травке.

– Чего он проорал? – спросил Ромка у водителя, немного понимающего местные диалекты.

– Что-то про месть. Они все время орут про месть. Не обращай внимания.

В дороге и райцентре никаких происшествий не случилось. Гаджи с героином передали из рук в руки, следователь допросил оперов по обстоятельствам задержания и отпустил с миром. Исмагилов еще раз пригрозил последствиями и еще раз получил от Туманова рекомендацию заткнуться и радоваться, что не убили.

В отряд вернулись после шести. Фокин отправился на доклад к Миронову о выполнении задачи. Упомянул о незнакомце и звонке Гаджиева брату. Шкафыч встретил известие без восторженных криков радости.

– Скорей всего это и был брат. Встречал… Он вас видел?

– Меня точно.

– Плохо… Как бы пакость не сделал, тут народ горячий, им до наших комбинаций дела нет… Вот что… Собирайтесь с Тумановым на дембель. От греха подальше. Я договорюсь в штабе о подмене. План по подвигам вы и так выполнили. Хотя поимку Бараева ФСБ на себя запишет. Уже намекнули. Ну, да шут с ними… Мы ж не за медали. Да, и давайте без отвальной.

– Конечно… Мы ж понимаем. Люди взрослые.

Отвальная проводилась в точном соответствии с давно устаканившимся ритуалом. Первый стакан всем отрядом – по поводу, второй – быстренько, чтоб пуля не пролетела – дабы повод был всегда, а чуть погодя – молча! – и третий… После третьего основательно закусили, а после четвертого мероприятие постепенно приобрело свободный характер. Под потолком повис густой табачный туман, окурки тушили уже не в консервных банках, а прямо в тарелках, и пили не из своего стакана, а из того, который ближе. Фальшиво забренчала расстроенная гитара. Собравшиеся разбились на небольшие группы, где, независимо от их состава, разговоры неизбежно скатывались к самому главному в их жизни – к работе. И лишь изредка к искусству.

– … Прикинь? Сама, стерва, мужа сдала, и сама же потом на следака жалобы катает! Мало он ее валтохал.

– Это что… – по-дирижерски взмахнул рукой Шевченко, – в Южном районе прошлой весной вообще улет был. Мужик – слепой! – жену свою в измене заподозрил. Решил проверить… Вернулся домой раньше обычного и в шкаф залез. И действительно – его благоверная с хахалем заявляется. Приняли они, стало быть, горизонтальное положение и приступили к процессу. Тут слепой из шкафа и вывалился… Уж не знаю, каким макаром, но он этого любовника поймал и придушил. В своей-то квартире на ощупь мог пройти, а здоровьем бог не обидел. Ручища такая, что в браслет не влезает… Точно говорю! Мы, когда его в изолятор отвозили, две пары наручников надевали… Ну, стало быть, встал вопрос: что делать с трупом? Сначала они вдвоем с супружницей заволокли его в ванную, перерезали горло и кровку спустили. А потом мужик заперся с трупом в туалете, отрезал ножом по кусочку и спускал в унитаз… Больше суток просидел за работой, прикиньте? Вслепую. Потом кости покрошил топором, сложил в мешок, туда – гантельку десятикилограммовую и ночью – в реку с железнодорожного моста… Криминальное чтиво!

– И как раскрыли? – спросил кто-то из мужиков.

– Сам поутру с повинной пришел. Крыша, наверное, поехала… Так я к чему? Жена его не выдала! Не знаю ничего, и баста… У нас с мужем, типа, любовь, а потому в семье все тип-топ. Полный абажур, как говорят французы… Только когда им очняк устроили, раскололась. Вот и пойми этих баб, да?

– Очняк со слепым? Это сильно…

Выслушав очередную любовную историю, Глеб заметно помрачнел, словно и был тем самым слепым мужем. Поискал глазами Ромку. Тот сидел отдельно от всех и тоже не веселился, хотя дембель – это всегда праздник. Тарелка перед ним была пустой, что во время поголовной пьянки считается моветоном.

Туманов подсел к нему.

– Ну, что? Голова обвязана, кровь на рукаве…

Роман лениво покосился на рукав тельняшки, запачканной маслом от шпрот.

– Ты из-за Гаджи, что ли?.. Понимаю. Будущий борец за чистоту рядов не способен на бесчестный поступок.

– Причем здесь чистота рядов? Иногда палачи бывают порядочней врачей.

– А давай, вон, у мужиков спросим… Или у женщин, которых Бараев вдовами сделал. Как думаешь, что скажут?.. Не хочешь? То-то и оно…

– Мужики, есть дело! – раздалось над головами приятелей.

Уши Хатхи под воздействием алкоголя приобрели не просто малиновый, а ярко-малиновый оттенок. Хоть прикуривай. Да и самого инспектора при его габаритах уже пошатывало. Но он держал равновесие и даже сохранял некоторые коммуникативные способности. Сказывался богатый опыт подготовки и проведения протокольных мероприятий в полевых условиях.

Он протянул длинную ручищу, взял с противоположной стороны стола бутылку и разлил коньяк по кружкам.

– Давайте, чтобы… как говорится!..

Чокнулись, выпили. Глеб закурил, поднялся с лавки и, хлопнув Фокина по плечу, вернулся к сгрудившимся вокруг Шевченко бойцам. Последний вполголоса читал рассказ собственного сочинения. Любил он писательство, особенно в скучных командировках. Свежее творение посвящалось ракам-мутантам, которые наловили людей, сварили живьем и со смаком ели под пивко, обсуждая, что в человеке съедобно, а что лучше выбросить. И какие люди вкусней – белые, черные или голубые. Оказывается, черные и голубые, и их надо есть в первую очередь. Фантазер-извращенец-расист-гомофоб. Народ смеялся. Потому что ловля и поедание раков было одним из любимых развлечений «сводников». А расизм и гомофобия вошли в привычку.

Хатхи же подсел к героическому «своднику» Фокину.

– Ромыч… – воровато оглянувшись, наклонился к будущему борцу с оборотнями инспектор очень специальной связи, – тебе ничего переправить не надо? В Юрьевск?

– В смысле? Что переправить?

– Ну… Мало ли… Фельдъегерской почтой хоть пулемет отправить можно – ее не досматривают… Не, ты не думай! Я не того… Так, по мелочи. Сувениры всякие, наборы натовские, ракетницы… На Новый год запустить. Это же все отбирают… Тебе, как своему, скидка будет.

– А-а-а… Не, Лех, не надо, спасибо… Погоди, как это – отбирают? Нас чего, обыскивать будут?!

– А ты как думал… Ребятки из местной собственной безопасности. Твои, можно сказать, новые коллеги. Здесь-то их не видать. На блокпостах, где безопаснее, палки делают… – Хатхи тряхнул головой и с трудом поднялся с лавки. – Ну, если что – обращайся!

Ромка проводил его взглядом, потом плеснул себе полкружки самодельного коньяку и с видом человека, глотающего яд, влил в себя коричневую жидкость. Обожгло, но веселей не стало. Наоборот, алкоголь, как ни странно, действовал отрезвляюще. Слишком много навалилось на него за последние дни…

Краем глаза он засек, как контрабандист от спецсвязи подсел к Глебу и принялся что-то нашептывать. До Романа доносились лишь отдельные слова – «натовские наборы», «по мелочи», «скидка». Туманов сначала слушал вполуха, но затем затушил в консервной банке сигарету и подбородком показал Котову в сторону выхода из барака.

В вагончике, установленном рядом с постом ГИБДД, было до отвращения чисто. Операционная, прямо, а не помещение для досмотра. Сотрудник в столь же чистеньком камуфляже с погонами капитана без стеснения раскрыл чемодан Фокина и натренированными движениями стал прощупывать содержимое.

Стоявший рядом Глеб, чей багаж ожидал очереди, несильно толкнул напарника в бок и презрительно усмехнулся.

– Нравится? И работа не пыльная, и боевые платят.

Капитан слышал это каждый день, потому научился не реагировать на едкие комментарии. Хотя имел право учинить досмотр с пристрастием.