Традиционные ценности

Аля Кьют

Традиционные ценности

Глава 1.

Этика

Вечеринка в честь фирмы удалась. Коллеги смотрели в небо на салют, а я глазела по сторонам.

Моего мужа нигде не было видно, хотя именно он организовал выезд за город в классный санаторий, настаивал на объёмной программе тимбилдинга и салюте.

У Вани всегда наготове сотня свежих идей, когда шеф предлагает корпоратив.

Я собиралась ускользнуть, пока суета салюта держит внимание. Однако, шеф придержал меня за локоть у выхода с террасы.

– Карина, куда ты? – спросил он.

Я удивлённо взглянула сначала на него, потом на его руку, что ощутимо сжимала мой локоть. Балашов себе такого никогда не позволял. От него харассмента я вообще не ожидала.

Дмитрий Владимирович небрежно рассмеялся и разжал пальцы.

– Салют не закончился. Будет еще шоу у бассейна и конкурсы, – попытался он отвлечь меня, перекрикивая залпы.

– Мне нужно отойти, – сказала я нейтрально.

Отчитываться перед шефом я буду только по деловым вопросам. Задерживать меня сейчас, мягко говоря, бестактно.

Но он закрыл собой дверь в зал и не торопился подвинуться. Я чувствовала себя очень глупо и странно.

– Лучше задержись, Карина. Не пропускай веселье. Или тебе нехорошо? Хочешь, я вызову машину?

– Нет, я просто хочу найти уборную.

–Зачем?

– Вам подробно описать? – не сдержала я возмущения.

Балашов снова засмеялся и на этот раз отступил.

– Прости. Иди конечно. – Он точно понял, что перегнул. – Я лишь хотел, чтобы вам было весело.

Он сам открыл дверь, выпуская меня в зал.

Я достаточно быстро поняла, почему шеф вел себя так странно и почему мой муж отсутствовал на террасе.

Пройдя через зал, я увидела Ваню. Он стоял ко мне спиной, упираясь ладонью в стену, нависая над кем-то. К стене прижималась официантка. Она хихикала, хлопала глазами, откровенно флиртуя с моим мужем.

Заметив меня, девица вздрогнула, присела, чтобы выскользнуть из-под руки Вани.

– Эй, куда ты? – крикнул мой муж ей вслед.

Он обернулся, увидел меня, и все встало на свои места.

Шеф не пускал меня в зал, потому что видел, как Ваня флиртовал с официанткой. Мужская солидарность.

Ваня зажмурился и по привычке дернул себя за палец до щелчка. Он всегда так делал, когда нервничал.

Мои привычки запрещали показывать эмоции.

– Ты флиртовал с ней? – спросила я спокойно, игнорируя желание ударить Ваню или хотя бы заорать.

– Честно?

– Честно.

Он вздохнул, опустил голову и сказал:

– Да, флиртовал.

– Спасибо за честность.

Я прошла мимо него, чтобы покинуть нарядный зал и праздник.

На стоянке я быстро нашла нашу машину. Ключ лежал у меня в сумочке. Я села за руль, но не спешила завести мотор.

Мне очень хотелось поехать домой, но я выпила. Немного, но выпила.

Никогда не позволяла себе водить даже после конфеты с коньяком.

Грустно усмехнувшись, я пожалела, что отказалась от такси, которое предлагал шеф.

Ваня открыл дверь и сел на пассажирское сидение.

– Злишься? – спросил он, буравя меня взглядом.

– Честно?

– Честно.

Я смотрела вперед, чтобы не видеть лицо самого любимого человека на свете. Говорить с ним не хотелось, но мы всегда были честны друг с другом. Даже в такой ужасный момент я уважала Ваню за искренность и не могла лукавить сама.

– Да, я очень злюсь.

– Спасибо за честность.

Он щелкнул пальцами. Меня раздражала эта привычка, пока мы учились в школе. Сейчас я почти привыкла и принимала ее за особенность.

– Ты выпила. Давай я сяду за руль, – предложил Ваня.

Противоречивые чувства раздирали мне грудь. Я не хотела с ним разговаривать сейчас, даже видеть. Но ещё меньше хотела искать машину, чтобы добраться до дома.

Рациональная часть моей натуры взяла верх. Как всегда.

– Не разговариваем по дороге, – поставила я условие мужу.

Он немедленно согласился.

– Хорошо.

Мы поменялись местами. Ваня завел машину и выехал с парковки. Он не пил уже два года. Это было мое условие.

Не успел Ваня выехать на шоссе, я пожалела о своем взрослом, рациональном решении. Меня раздражало все: от манеры вождения мужа до его дыхания.

Была идея пересесть на заднее сидение, но я решила, что это совсем ребячество, и терпела до дома.

Ваня молча вел машину и не нарушал обещания. Он не сказал ни слова до самого дома.

Я боролась с желанием послать его догуливать с официанткой и постелить в прихожей на коврике.

Но снова моя выдержка не давала поступать эксцентрично или мстительно.

Я хотела попросить оставить меня в покое хотя бы до утра. Нам придётся обсудить все, что случилось, но не сейчас. Мне нужен перерыв.

Я не успела ничего сказать, а Ваня едва успел разуться.

Стоя в прихожей, он признался:

– Я сегодня хотел тебе изменить, Карина.

Меня сложно застать врасплох. Я всегда найду, что ответить оппоненту. Работа такая. Но сейчас настал тот момент, когда я не нашла подходящих слов. Замерев у шкафа с туфлей в руке, я стояла и смотрела на Ваню. Он воспользовался моей немотой и продолжил исповедоваться.

– Это не в первый раз.

Я прикрыла глаза, выдохнула. Смотреть на мужа не было сил. Стоило отдать ему должное за честность. Мы не зря ходили к семейному психологу. Договорились обсуждать все сразу, стараться не эмоционировать, быть максимально искренними друг с другом.

Но сегодня я бы предпочла ложь.

– Ты уже встречался с этой девушкой? – попыталась я поддержать разговор, с трудом сдерживая эмоции.

– Нет. Я видел ее первый раз на корпорате.

– Значит… с другой?

– Да. С Надей из бухгалтерской фирмы. Она регулярно намекает…

– Пощади, Вань! Я не хочу это слышать.

– Я пытаюсь быть честным с тобой. Мы ведь договаривались, – напомнил он.

– Да. Знаю. Но мне так больно.

Растеряв остатки сдержанности, я сползла по стене, запустила пальцы в свою красивую прическу, потянула за волосы. Больно. Хоть немного отвлечься от душевной боли.

Очень хотелось плакать, но не получалось. Мой железобетонный эмоциональный фон не разрешал такой роскоши.

Ваня присел со мной рядом.

– Мне жаль, Карин.

– Да пошел ты в жопу! – рявкнула я на него.

Орать я умела. Хоть что-то. Не лучший способ поддаться эмоциям.

– Детка, я, правда, не хочу тебя ранить, но куда мне деть свои чувства? Они есть. Я не могу их игнорировать. Давай поговорим…

– Нет-нет-нет, Вань! – я замотала головой, запрещая ему продолжать. – Я абсолютно точно сейчас не хочу с тобой разговаривать. Не хочу тебя видеть. Не хочу знать, что ты, мать твою, чувствуешь.

– А чего ты хочешь?

– Чтобы ты ушел. Оставь меня в покое.

Он попытался прикоснуться к моим волосам. Я дёрнула головой, чтобы уклониться от его ласки, и ударилась об стену.

– Уйди, пожалуйста, – взмолилась я.

Ваня вздохнул.

– Ты уверена?

– Да, катись к своей официантке. Или к Наде. Выбирай! – кричала я мстительно. – Кого ты сильнее хочешь?

Ваня поднялся, разочарованно выдохнул и сказал:

– Ты злишься.

Я яростно запрокинула голову, прищурилась.

– Серьезно? Ты заметил?

– Нам надо поговорить, когда ты остынешь. Я переночую в гостинице, позвоню завтра утром, ладно?

Он был безобразно спокоен. Я ужасно завидовала ему. Мне бы такую выдержку. Хотя не я ведь призналась в желании изменить. Интересно, что бы сказал Ваня в симметричной ситуации?

Обувшись на коврике, Ваня взялся за ручку двери.

– Я не стану ни с кем спать сегодня, Карина. Можешь не волноваться.

Он сказал это и вышел из дома, тихо прикрыл за собой дверь. Ключ повернулся в замке. Мне сразу стало еще хуже в одиночестве. Пустота – ужаснее любых страданий и ругани. Я подтянула колени к груди и тихо завыла. Быть брошенной и нелюбимой – самое суровое наказание для меня. Ваня не знал этого. Он хотел, как лучше. Я сама себя наказала.

Глава 2. Утро вечера мудренее?

Ночь прошла ужасно. Я слонялась по квартире, не находила себе места. Три раза приняла душ, дважды почистила зубы. Легла в кровать без особых надежд на сон. Я то плакала, то жалела себя, то злилась на Ваню. Потом все вместе и в разных комбинациях.

Я дошла до того, что представляла, как Ваня поехал обратно на праздник, чтобы встретиться с той самой официанткой. Или к Наде из аудита.

Мало ли что он обещал. Все мы врем.

Потом вспоминала, что он сказал только про сегодня.

Я не стану ни с кем спать сегодня.

А что будет завтра? А через неделю? Я должна быть готова к его измене? Как мне с этим жить?

Ужасные вопросы и ни одного ответа.

В общем, я сама себя измучила до трясучки.

Когда усталость взяла верх, и я отключилась, мне снилось все то же самое. Официантка из банкетного зала, Дмитрий Владимирович с понимающим взглядом, Ваня со своим слишком честным признанием, Надя, чей интерес к моему мужу замечали все.

Я просыпалась, желая оставить все эти ужасы во сне, но вспоминала слишком быстро. Реальность хуже кошмара.

Под утро кошмары отступили, и я провалилась в черную дыру беспамятства. Из нее меня вырвал звонок мобильного.

– Привет. Я могу приехать? – спросил муж бодро.

Его непринуждённый тон застал меня врасплох. Я также нейтрально ответила:

– Да.

– Отлично. Сейчас буду, – сказал он и отключился.

Пока Ваня ехал домой, я сумела убедить себя, что все выдумала. Мы оба перенервничали.

Утро вечера мудренее. Сейчас Ванька вернется и извинится за свои опрометчивые слова. Он вчера слегка захмелел от свежего воздуха Подмосковья, ему польстило внимание симпатичной девушки. Мужчина. Бывает.

И пусть это ложь. Сегодня она мне необходима. Пусть это рушит всю систему нашего брака и годичную терапию. Зато измена разрушит меня.

А развод?

Я попыталась представить себя без Вани и не смогла. Мы всю жизнь вместе. Я приросла к нему всей душой.

Нет, он не сможет так поступить со мной. Никаких измен, никаких разводов. Мы сядем, все обсудим и найдем верное решение. Главное – поговорить, быть открытым, честным. Так нас учил психолог.

Я варила кофе, когда Ваня вошел домой. Он разулся и сел за стол. Я поставила перед ним любимую чашку, а со своей села напротив.

– Совсем не спала? – спросил муж, рассматривая мое лицо. – Плохо выглядишь.

И снова я пожалела о его радикальной честности. Ладно, я знала, что выгляжу паршиво. Невозможно быть свеженькой, поспав пару часов урывками и проревев остаток ночи. В зеркало я заглянула, когда встала. Там все было плохо. Но Ваня точно мог бы и промолчать об этом. Неужели он не понимает, что ранит меня?

– Спала немного, – уклончиво ответила я. – А ты?

Ванька поморщился.

– Вздремнул в отеле. Но сама понимаешь, это не дома. И проституток всю ночь навязчиво предлагали. Надоели.

– Неужели не взял? – ядовито поинтересовалась я.

Ваня укоризненно посмотрел на меня. Он сделал глоток кофе и с убийственной нежностью в голосе проговорил:

– Я никогда не поступлю так с тобой, Карин. Я не стану заниматься сексом с другой женщиной…

Его слова окрылили меня. Да-да-да, сейчас он извинится за вчерашнее и скажет, что любит только меня. Я одна ему нужна.

Мое лицо расслабилось, я облегченно простонала и собралась улыбнуться мужу. Но он закончил свою мысль:

– Я не стану заниматься сексом с другой женщиной без твоего согласия.

– Что? – не поняла я. – Без согласия?

– Да, детка. Я тоже много думал и решил, что нам нужно перейти на другой уровень. Я хочу, чтобы ты дала мне добро.

До меня никак не доходило.

– Добро на что, Ваня. На измену?

Едва я произнесла это вслух, то сразу рассмеялась. Это даже звучало абсурдно.

– Нет. Не на измену. А на секс с другими женщинами, – пояснил Ваня.

Яснее не стало. Во всяком случае мне. Я хлопала глазами, пытаясь прикрыть рот или хотя бы что-то сказать. Но ничего не получалось. Я ощущала себя как рыба на берегу. Выглядела, наверное, так же.

И мне было абсолютно плевать, как я выгляжу теперь.

Я пыталась шутить, чтобы не расплакаться и скрыть свою уязвимость.

– Как ты собираешься спать с другими женщинами, не изменяя мне?

– Я хочу попробовать полиаморию.

– Поли… что? – Я в очередной раз страшно тупила.

Ваня собирался закатить глаза, но вовремя остановился. Он вздохнул и сказал:

– Карина, ты дальше работы ничего не видишь. Полиамория – это отношения более чем с одним партнером.

Я сдавила переносицу пальцами, пытаясь снять напряжение. Но кровь все равно лупила по вискам, в лоб, шумела в ушах и полыхала стыдливым румянцем на щеках.

– Да, про несколько партнеров вывод напрашивался, – снова прикрылась я сарказмом.

Ваня прекрасно видел, что со мной творилось. Он быстро забрал мой кофе и налил вместо него стакан холодной воды.

– Лучше попей воды. Сейчас от кофеина тебя еще сильнее взбудоражит, – заботливо посоветовал он.

– Сильнее? Вот уж вряд ли.

– Выпей водички, Карина, и выслушай меня. Ладно?

Последнее слово он проговорил с просьбой и нажимом одновременно. Я никуда не денусь. Мне придется его выслушать.

– Мы договорились быть откровенными друг с другом. Ты помнишь?

Я склонила голову.

– Мы хотели спасти наш брак, Ваня, – напомнила я ему самое главное.

– Именно это я и пытаюсь сделать. Я не хочу разводиться, Карина. Я люблю тебя. Ты потрясающая, красивая, умная женщина. Это большая редкость. Я не хочу тебя терять. Но и себя терять тоже не хочу.

Ваня ходил по комнате, вещая словно лектор на паре.

– Помнишь, мы говорили на сессии, что нельзя отрицать свои желания, подавлять их? Это путь в никуда. Я долго с этим работал, и получилось. До меня дошло вчера. Я люблю тебя, Карина. И я знаю, что ты меня любишь. Но я не хочу и не могу принадлежать тебе одной. Я вообще не хочу быть чьей-то собственностью. Любовь – это не ограничение, запреты и страдания. Это про свободу, радость, принятие.

– Предлагаешь мне радостно принять, что ты хочешь другую женщину? – уточнила я ядовито.

Мужа не смутил ни мой вопрос, ни мой тон.

– Мы научились радоваться успехам друг друга на работе, хотя являемся прямыми конкурентами в фирме.

Я нахмурилась. Ваня очень плохо научился радоваться моим успехам. Он пытался изображать восторг, но выходило скверно. Он ни черта не обрел радости за меня, просто научился подавлять зависть и злость.

Мы оба делали вид, что он смог. Я не стала сейчас укорять его за это. Иначе мы погрязнем в болоте упреков окончательно и бесповоротно.

– Я искренне счастлив, если ты выигрываешь дело, – повторил заготовленную фразу муж. – Я люблю тебя, Карин. Для меня твой успех – это и мой успех. Уверен, это сработает и в сексе.

– А я не уверена. Вообще, уверена, что не сработает, – разочаровала я его.

Ваня не терял оптимизма.

– Ты к себе необъективна. Мы ведь вместе изучали психологию и новые формы любви в современном мире. Помнишь, смотрели интервью очень симпатичной девушки?

– Она тематик, Вань. Это совсем другое. Ее муж принял сначала кинковые вечеринки, флирт и поцелуи с другими. Я точно не хочу такой светской жизни для нас.

Замерев у плиты, Ваня сложил руки на груди, уставился на меня из-под бровей. Его взгляд с укором был очень красноречивым.

Он хотел.

Может, не костюмы из латекса, не плети и веревки, не вечеринки, которые заканчиваются групповым сексом.

Но он хотел другую женщину. Других женщин.

Меня при этом он не хотел. Я попыталась вспомнить, когда мы спали в последний раз. Кажется, месяц назад. После того, как я выиграла дело Долина, Ваня не прикасался ко мне. На сессии у психолога он попросил время. Я ждала.

И дождалась совсем не того, что хотела.

– Я не хочу тебя ранить, Карина… – начал Ваня.

– Но ты ранишь, – перебила я. – Ты меня убиваешь, Вань. Я с трудом вчера сдержалась и не закатила скандал при коллегах.

– Ты сдержалась, и я горжусь тобой, детка. – Его похвала звучала как издевка. – Ты сможешь принять намного больше, родная. Я верю в это. И наш терапевт всегда говорит…

– Мы пошли к терапевту, чтобы сохранить семью! – теперь я вскочила. – Нам нужна была помощь, а вместо этого ты хочешь все разрушить.

Слезы катились по щекам. Я бегала по кухне, как та курица с отрубленной головой.

– Я тоже пытаюсь сохранить семью, – упрямо твердил Ваня. – Но у меня свой метод.

Слушать про его метод я больше не могла. У меня накопилось.

– Я хотела ребенка, Вань! Я думала, мы сможем вернуться к этому вопросу…

– Сейчас? – возмутился он. – Какой ребенок, Карин? Мы ипотеку не выплатили, я все еще жду, что Балашов предложит мне долю в фирме.

– У тебя всегда куча отговорок.

– Никаких отговорок, а реальные причины. Дети – это дорого.

– Не настолько…

Ваня поймал меня и прижал к раковине. Он стер с моих щек слезы. Его лицо было очень близко к моему. Он прижимал меня пахом, и я почувствовала его эрекцию.

– Чтобы родить детей, надо сексом заниматься, Карина, – проговорил он, опаляя меня горячим дыханием.

Табун мурашек промчался вдоль позвоночника. Черт, я давно хотела, чтобы он взял меня вот так. Злость превратилась в адреналин, а гнев в похоть. Я задрожала, и Ваня заметил это.

– У нас беда с этим самым сексом, – выдохнула я. – Вернее, у тебя.

– Ты дала мне время, и я благодарен.

Он коснулся моих губ и тотчас отпрянул. Я пискнула от разочарования и неутоленного желания. Ваня склонил голову, нашел ртом мое ушко, пососал мочку.

– Вчера, когда ты нас увидела…– зашептал он, – … я возбудился так сильно. Хотел тебя всю дорогу. Чуть не свернул на обочину, чтобы… Ты такая горячая, Каринка. Когда злишься, орешь на меня. Я еле ушел от тебя…

– С ума сошел?

Я хотела сказать это сурово, но голос дрогнул, сорвался в стон.

– Да, сошёл, – подтвердил муж.

Он скользнул рукой под шелк халата. Легкая ткань гостеприимно распахнулась, позволяя ему провести пальцами по внутренней стороне бедра вверх.

– Не надела трусики. Какая плохая девочка, – отругал меня Ваня и укусил за шею.

Я вскрикнула.

Он убрал руку, и я чуть не завыла от очередной волны боли неутоленного желания. Но Ваня не думал отступать. Он подхватил меня под попку и посадил на столешницу рядом с раковиной.

– Черт, хочу тебя. Сейчас, – заявил он и распахнул на мне халат.

Его жадный похотливый взгляд вцепился в мои груди, а через секунду он уже ласкал ртом соски.

Я прикрыла глаза и отдалась неистовым ласкам мужа.

Секс был быстрым, ярким, но не очень результативным. Для меня, конечно. Ванины результаты мы вместе смывали под душем уже через несколько минут.

Я наслаждалась скольжением его мыльных рук. Обняв мужа за шею, я почти мурлыкала.

– Довольна, кошка? – усмехнулся Ваня.

– Да. Мог просто сказать, что тебя заводят грязные разговоры про измены, а не устраивать эту сцену.

Его руки сразу исчезли. Ваня переключил душ на верхнюю лейку, и меня окатило с головой. Вода быстро смыла остатки мыла. Муж выключил воду, вышел из душевой, подал мне полотенце.

– Я не устраивал сцену ради секса, Карина, – проговорил он очень серьезно. – Мне нужны изменения в нашей жизни. Радикальные. Одними разговорами тут точно не отделаешься.

Глава 3. Повышение

– Карин, шеф ждет в переговорной, – сообщила мне Катя, помощница главного, в середине дня.

Я подняла глаза на нее и уточнила:

– Меня? Ты уверена?

– Конечно.

– Прямо сейчас?

Катя возмущенно скривила губы.

– Сейчас, разумеется. Не завтра.

Она фыркнула и ушла в приемную. Мне ничего не оставалось, как отложить изучение материалов дела и отправиться в переговорную.

Шеф ждал там не один. Мужчины поднялись, увидев меня.

– Карина, спасибо, что пришла, – похвалил меня Балашов. – Это Максим Станиславович Андреев.

– Просто Максим, – поправил босса Андреев и протянул мне руку. – Пока выговоришь Станиславовича, можно состариться.

– Карина Шайлина, – представилась я тоже без отчества.

Максима я знала. Он не так давно открыл свое дело и часто нуждался в юридической помощи. Ее мы и оказывали. Ваня обычно брал на себя этого клиента.

– Вы встречались, наверное, – продолжил вежливую беседу босс.

Максим сжимал мою руку не крепко, но долго и смотрел с надеждой.

– Да, виделись пару раз, – согласилась я, пытаясь решить, насколько будет бестактно вырвать свою ладонь.

– Рад буду теперь и поработать вместе.

Он отпустил меня наконец.

– Поработать? – удивилась я. – Вы работаете с Иваном, насколько я знаю.

– Сядем, – предложил Дмитрий Владимирович, оставив мой вопрос без ответа.

Максим выдвинул мне стул и придвинул, пока я садилась. Его ухаживания я сразу считала за флирт. Мы не на свидании, прости господи.

Я напряглась.

Пока мы рассаживались, Катя принесла кофе. Я улыбнулась ей благодарно, потому что она сделала, как я люблю.

– Спасибо, – поблагодарил ее Максим. – Катерина варит божественный кофе. Я к вам слишком редко прихожу.

Катя хихикнула, смутилась и что-то залепетала про кофемашину и свое крошечное участие.

Максим подмигнул ей, окончательно смутив. Я расслабилась. Он не подкатывает. Просто такой человек. Милый и внимательный к девушкам. Хорошее качество для руководителя, для мужчины.

Я стрельнула взглядом на его руку. Кольца не было.

Не женат, имеет право.

Женатый мужчина тоже имеет право быть милым, конечно. Но это уже считывается иначе.

Я представила, что Ваня так же с кем-то флиртует…

Можно просто вспомнить, как он улыбался официантке или Наде из аудита.

– Вернемся к вашему делу, Максим, – проговорил Балашов.

Я моргнула, заставив себя не думать о муже. Катя ушла. Мы снова сидели в переговорной втроём.

– Максим – клиент Ивана, насколько я помню, – повторила я, пригубив свой капучино.

Шефа это не смутило.

– Да, но Ваня сейчас в Новосибирске и не может активно участвовать.

– Он вернется завтра, – напомнила я.

Этика в нашем деле позволяла оказывать помощь коллегам. Даже приветствовала это. Но я прекрасно знала, что Ваня взбесится, если я займусь его клиентом.

– Мне нужна помощь срочно, Карин. Я могу рассчитывать на вас? – проговорил Андреев.

Отказать при такой формулировке очень сложно. Я пыталась подобрать слова, вычитая из причин Ванину реакцию, но адекватного повода отказать не видела.

Разве что занятость…

– У тебя сейчас не так много дел, – быстро разнес мою теоретическую защиту Балашов. – И ты, возможно, немного в курсе судебной истории Максима.

Он прижал меня к стенке. Врать я не хотела. Пришлось признаться.

– Да, я знаю контекст. Ваня рассказывал.

– Отлично. Хотелось бы услышать твой прогноз. Расскажи, что думаешь.

Я кратко изложила свою стратегию. К сожалению, статистика по таким делам не самая приятная. Авторское право защищено слабо. Суд часто принимает весьма несправедливые, на мой взгляд, решения.

Максим мрачно кивал, пока я перечисляла эти факторы.

– Если вам предлагают мировую, я бы согласилась, – закончила я свои выводы.

Андреев хмыкнул.

– И зачем мне с ним мириться? Я сотрудникам плачу деньгами, а не мирным небом над головой.

Не могла с ним не согласиться.

– Да, понимаю. Тогда судиться будем.

– Они осметили наш проект и скоро будут строить по нему, – добавил Максим.

– А денег вам не заплатили, потому что признали работу некачественной? – уточнила я.

– Так точно.

Я невольно возмутилась громче обычного:

– Но это возмутительно!

Андреев грустно усмехнулся и кивнул.

– Согласен, Карин. Мы можем использовать этот факт в суде?

– Не просто можем, а должны!

Балашов довольно улыбался, наблюдая за нашим диалогом.

– Иван сказал, что это косвенное доказательство и не повлияет на ход дела, – проговорил Максим.

Я услышала в его голосе подавленное раздражение.

Вот почему меня позвали на закрытое совещание. Я должна исправить ошибку мужа. Максим не доволен его работой. Балашов, похоже, тоже.

Чувствуя себя ужом на сковородке, я попыталась сохранить лицо, быть честной и не потопить Ваньку.

– Наверное, у него были на это причины. Он глубже погружён в ваше дело…

– Вряд ли, – перебил меня Максим. – Ваше погружение кажется мне более качественным. Я бы хотел, чтобы вы занялись моим делом. Это возможно?

Окончательно растерявшись, я развела руками.

– Не знаю.

– Мы подумаем, Максим Станиславович, – избавил меня от мук Балашов.

Он встал из-за стола и протянул руку Андрееву. Максим понял, что разговор окончен, и тоже поднялся.