Квантовый сад

Включил двигатели скафандров. Они миновали горизонт и оказались внутри гиперобъема пространства-времени врат. Перспектива принимала странные очертания. Белизариус ощущал звуки и еле призрачные прикосновения, идущие из ниоткуда. Магнитные и электрические поля – рыхлые, удаленные. Большую часть измерений проводил его квантовый интеллект. О некоторых наблюдениях он сообщал – но лишь о некоторых. Если он станет выдавать личности Белизариуса больше информации, то разрушатся перекрывающиеся вероятности, наблюдаемые квантовым интеллектом. Однако два квантовых интеллекта, Белизариуса и Кассандры, вполне могли обмениваться нечеткой квантовой информацией, не нарушая перекрывающиеся вероятности.

«Что вы видите?» – спросил Белизариус два квантовых интеллекта.

Вероятно, они общались между собой при помощи электромагнитных сигналов, на языке уравнений, математики, неполных наблюдений и новых гипотез. Интеллект Белизариуса начал выдавать ему некоторый объем информации, но не наблюдения напрямую. Белизариус не мог получить доступ непосредственно к информации, не нарушая вероятности. И он почувствовал себя покинутым – особенно из-за того, что цель его жизни, исследовать и понимать, никуда не исчезла, несмотря ни на что.

Данные. Сотни звезд, но лишенные параметров спектра и светимости. Белизариус попытался сравнить их расположение с известной ему геометрией звездного пространства, но не смог этого сделать. Данные не согласовались с известными ему картами звездного неба. Он видел лишь малую долю того, что наблюдали квантовые интеллекты, но и этого было достаточно. Закономерность становилась более плотной, его мозг принялся анализировать вероятности ориентации, геометрии и масштаба. И вдруг смог сопоставить информацию со структурами больших групп квазаров, собранных в галактики и удерживаемых в центре них сверхмассивными черными дырами.

Но он не делал никаких выводов. Генная инженерия заложила в Homo quantus слишком высокий потенциал распознавания закономерностей, а посему они часто делали ложноположительные выводы, находя закономерности, которых не существовало. Но что, если он правильно опознал структуры, что тогда? С чего бы квантовым спутанностям во вратах времени вести к ядрам далеких галактик?

Квантовый интеллект дал ему больше информации. Белизариусу очень хотелось увидеть ее сырой, необработанной. Новые отсчеты повысили уровень разрешения его модели. Каждая из точек превратилась в облако из более мелких точек, а новая информация позволяла сделать нечто вроде их увеличенного изображения. Информации уже очень много. Но если он видит лишь тысячную часть того, что воспринимают квантовые интеллекты, то что же видят они? Каждая из точек в этих огромных туманных облаках обладает квантовыми свойствами, такими, как в Осях Мира.

Каждая из точек – еще один вход в сеть Осей Мира.

Точек было так много, что они соединялись в туманные облака, выглядевшие издалека как одна светящаяся точка. Миллионы входов в Оси Мира, рассыпанные по мириадам галактик. Масштаб увиденного поколебал в Белизариусе присущее Homo quantus природное спокойствие. Теория и моделирование переходили грань почти что религиозного опыта. Похоже, увиденное им означает, что существуют миллионы «червоточин», связанных между собой квантовой спутанностью, и находятся они в гипергалактической структуре групп квазаров.

Человеческой цивилизации было известно порядка пяти-шести десятков «червоточин». А тут миллионы – и это лишь те, которые можно увидеть при помощи квантовой спутанности. Той самой квантовой спутанности, благодаря которой они с Касси и провернули свое мошенничество.

Информации становилось все больше.

Впечатляющие группы квазаров, пусть и содержащие в себе квадриллионы звезд, оказались лишь кирпичиками стен, нитевидных скоплений и полей галактик всей наблюдаемой Вселенной. Точки начали принимать знакомые очертания. Белизариус распознал Великую Стену Геркулеса – Северной Короны – огромное скопление галактик, протянувшееся на двести миллиардов световых лет, крупнейшую из структур во Вселенной, известных человеку. И, похоже, линии квантовой спутанности вели к миллиардам точек, распределенных по всей этой структуре.

Но если каждая линия спутанности, которую они видят, ведет ко входу в сеть Осей Мира, созданную Предтечами, выходит, что эта сеть непредставимо больше, чем думали люди. Вероятно, Предтечи колонизировали значительную часть известной людям Вселенной. Возможно, они даже не исчезли. Возможно, входов в Оси Мира настолько много, что Предтечи попросту потеряли из виду те несколько десятков, которые нашли люди.

Мозг Белизариуса лихорадочно осознавал увиденное. Как расширение Вселенной может влиять на время и синхронность в окрестностях «червоточин»? Они не могут все быть синхронизированы. Смещение Вселенной в процессе расширения должно сместить и некоторые из «червоточин» в прошлое или будущее относительно друг друга. Как же Предтечам удавалось жить в условиях этой немыслимой сети? На что может быть похоже их общество, учитывая такой размер населенного пространства, который занимает изрядную часть всей Вселенной?

«Квантовые интеллекты, – обратился Белизариус к двум безличным интеллектам. – Мы не знаем, являются ли эти точки входами в Оси Мира или чем-то еще. Нам необходимо получше изучить ближайшие. В системе эпсилона Индейца, у Бахвези, у Земли, в близлежащих системах, которые нам уже известны».

Квантовые интеллекты не глупы. Наверняка они со временем пришли бы к такому же решению, но приобретенные от Homo quantus инстинкты распознавания закономерностей провоцировали их точно так же, как и самого Белизариуса, просто наблюдать математическое и физическое великолепие космоса.

Квантовый интеллект в его мозгу начал выдавать другую информацию. Вместо немыслимо громадной картины Великой Стены Геркулеса – Северной Короны – появилось нечто намного меньшее. Пять точек, без соотнесения с чем-то еще, без масштаба, без реального ощущения какой-либо линейной привязки к реальному миру.

«Что это?» – спросил Белизариус.

«Бахвези», – ответил его собственный голос, лишенный какого-либо выражения и эмоций.

Бахвези. Система, в которой был найден лишь один вход в Оси Мира, считавшаяся чем-то вроде тупика. Конгрегаты предоставили ее в пользование Суб-Сахарскому Союзу. За те семьдесят лет, что они там находятся, несмотря на интенсивные поиски, не было найдено больше ни одного входа в Оси Мира. Квантовые же интеллекты нашли их по линиям квантовой спутанности, но без привязки к каким-либо физически наблюдаемым объектам.

Информация была без масштаба расстояний. Пять точек спутанности в Бахвези представляли собой неровное кольцо, но диаметром оно могло быть и в астрономическую единицу, и в световой год. Они даже могли быть несинхронны с реальностью, в которой находится Белизариус. Квантовая спутанность взаимодействует со временем иначе, чем люди или физическая материя. В полученной картине не было полезной для них информации.

«А эпсилон Индейца можете показать?» – спросил Белизариус.

Спустя пару секунд информация сменилась. Другие пять светящихся точек. А в системе эпсилона Индейца найдены только четыре входа в Оси Мира. Одна у Англо-Испанской Плутократии, одна у Конгрегатов, одну Суб-Сахарский Союз только что у Конгрегатов отвоевал, и четвертая – у Кукол, под поверхностью планеты. Пятый вход в Оси Мира – Святой Грааль… Или безнадежная ставка, с какой стороны посмотреть. Та из наций, которая найдет его, усилится в политическом, экономическом и военном плане.

Квантовые интеллекты отобразили ему эти пять точек, но нет никаких причин думать, что точки спутанности покажут положение входов в реальном мире, как и их ориентацию относительно друг друга. Необходимо вывести уравнения, чтобы преобразовать параметры квантовой спутанности в астрономические координаты в пространстве-времени.

На внутришлемном дисплее Белизариуса появился набор уравнений, расчеты и логические заключения. Квантовый интеллект Касси выдал квантовые параметры Кукольной Оси, той, которую он изучил достаточно подробно. Характеристики Кукольной Оси соответствовали квантовым параметрам одной из пяти точек, а потому ее квантовый интеллект сделал вывод, что это она.

Мозг Белизариуса углубился в геометрию, пытаясь оценить ориентацию и масштаб. Долгие секунды он перебирал варианты и преобразовывал геометрию. И пришел к гипотезе, которая могла помочь сопоставить точки с Осями, принадлежащими Англо-Испанским Банкам и Конгрегатам, а также Осью Фрейи. Последняя точка, никому не принадлежащая «червоточина», располагалась в дальнем космосе, за пределами орбит спутников звезды эпсилона Индейца. Белизариус вычислил теоретическое местоположение этого входа по отношению к остальным.

И тут понял, что внутри его шлема уже не первую секунду звучит сигнал тревоги. У Касси температура сорок. Белизариус выругался. Он проигнорировал это, как и ее квантовый интеллект. Жаропонижающие уже практически не помогали. Хоть и не хотелось ему возвращаться в реальный мир, учитывая ценность получаемой ими здесь информации, квантовый интеллект Касси сам отсюда не уйдет, пока ситуация не станет угрожающей.

«Запись, – скомандовал Белизариус двум квантовым интеллектам. – И выходим из врат времени».

Темп дыхания Касси изменился, оно стало менее глубоким, будто она просыпалась. Белизариус включил двигатели холодной тяги на их скафандрах, и они двинулись назад. Пересекли серую нематериальную границу горизонта врат времени и оказались в грузовом отсеке «Расчетного риска».

Неровное дыхание Касси показалось ему затрудненным, и он взял ее за руку. Она крепко ухватила его руку в ответ. Белизариус потянул ее в сторону шлюза. Когда они оказались в обитаемой зоне, он рывком расстегнул застежки на своем скафандре, а потом снял скафандр с нее – прежде чем снимать свой. Они улеглись в кресла пилотов, пристегнулись и замерли. Святой Матфей хорошо знал, что не стоит болтать с Homo quantus, когда они только что вышли из фуги или когда находятся в savant, поэтому молчал. В этом состоянии Белизариус и Кассандра плохо реагировали на внешние раздражители.

Голова Белизариуса была заполнена новыми данными, и он даже не знал, как начать с этим работать. Сейчас в его сознании проявилось все, к чему он не имел доступа внутри врат времени. Он включил голографические дисплеи, на которых обычно они делали свои геометрические наброски, писали уравнения и проводили итеративные вычисления и стохастическое моделирование графическим способом, которым Homo quantus пользовались для визуализации и расчетов семи или восьми измерений пространства-времени. Белизариус принялся выгружать информацию. Простонав, Касси подсоединила кабель, и рабочее пространство заполонили данные. У кабелей была ограниченная скорость передачи, так что прошло несколько минут, прежде чем изображение в рабочем пространстве хоть как-то приблизилось к тому изображению Великой Стены Геркулеса – Северной Короны, которое Белизариус видел внутри врат времени. Миллиарды точек.

– Неужели это действительно карта всех входов в Оси Мира? – спросил он.

Касси бессознательно приоткрыла рот, едва дыша и глядя на созданный ею образ, будто в трансе. Она оставалась в состоянии savant, плохо понимая речь, но отлично осознавая математику. Нахмурилась, задумываясь над его вопросом.

– Это карта квантовых спутанностей, – ответила она. – Всех точек, которые мы могли воспринять, находясь во вратах времени. Если это не карта всех постоянных «червоточин», созданных Предтечами, с чем же еще могут быть связаны врата времени?

Продолжая осмысливать увиденное, Белизариус вывел трехмерное изображение Вселенной с указанием источников инфракрасного, светового, ультрафиолетового, рентгеновского и гамма-излучений. Пару минут он и Касси молчали.

– По большей части линии спутанности ведут к квазарам, нейтронным звездам и пульсарам, – наконец сказала Касси. – При некоторой трансформации карта получается практически линейной. С точностью от пары астрономических единиц до пары световых лет, что совпадает с картой видимой Вселенной.

Она перестроила изображение с головокружительной скоростью, выделив из карты Вселенной небольшую группу галактик, потом крупнее только галактику Млечного Пути, потом еще крупнее до рукава Ориона, и еще – выделяя крохотную часть галактики, освоенную человечеством. И систему Бахвези отдельно. На голограмме сияли пять точек, одна из которых была реально известной точкой внутри системы.

Они оба понимали суть проблемы. Хотя в целом полученная ими карта связанных квантовой спутанностью объектов была почти линейной, в масштабе отдельно взятой солнечной системы уровень ошибок был таков, что они практически не могли предсказать точные координаты «червоточин». В системе эпсилона Индейца им были известны четыре входа из пяти, и они могли действовать методом исключения. В системе же Бахвези, где им был известен лишь один вход, это не сработает. Пять точек, которые они видят, могут быть повернуты относительно любой из четырех осей пространства-времени, а масштаб расстояний может варьироваться от световых секунд до световых часов.

– Так много Осей Мира, – сказала Касси. – Для Homo quantus хватит на десяток поколений изучения.

– Или чтобы сбежать подальше, – сказал Белизариус. – Страны-покровители могут попробовать преследовать нас, пройдя через одну, но шансы того, что они найдут еще две-три, о которых знаем только мы, ничтожны. На это потребуются века, если не тысячелетия. А вот нам необходимо откалибровать эту карту.

Они принялись выводить уравнения и графические модели, симулировать хаотические сценарии расширения пространства-времени, чтобы найти способ перейти от карты квантовых спутанностей к физическим координатам. Спустя час они вывели класс возможных соотношений, но недостаточно точный.

Касси изменила изображение, выведя карту системы эпсилона Индейца, в которой они могли бы сравнить карту спутанностей с местоположением четырех известных входов в Оси Мира. Так можно было опробовать созданные ими модели, исключая классы соотношений, пока не остался бы один верный. И они долго смотрели на результат расчетов. Результат, который знали лишь они двое из всего человечества. Изнуренные жаром головы заполнило благоговение перед совершенным открытием.

Выведенное соотношение зависело от важного параметра: чем точнее они его вычислят, тем вернее соотношение сможет переводить карту квантовых спутанностей, полученную Касси, в физическую карту привычного четырехмерного пространства-времени. Им было необходимо измерить разницу во времени между двумя входами во врата времени, ведущими в будущее и прошлое.

Но измерить эту разницу было невозможно иным способом, кроме как оставить врата времени на одном месте в течение нескольких десятилетий. Чем короче период измерения, тем больше ошибка, а малейшие ошибки в измерениях превращались в световые секунды и минуты в координатах на карте. У Homo quantus не было столько времени: им было необходимо скрыться от Конгрегатов и Банков.

Чтобы получить достаточную точность измерений, интервал должен составлять тысячелетия. Лишь в одном месте в пространстве и времени можно было получить эту информацию, но Белизариус пока что не хотел даже говорить о нем Касси. Об этом даже подумать было страшно, так что он просто выдал Святому Матфею предварительные координаты пятого входа в Оси Мира в системе эпсилона Индейца и сказал, что им надо прилететь туда незамеченными.

11

При помощи скрытой камеры полковник Айен Иеканджика, сидящая в дежурной каюте, смотрела, как члены правительства прошли в парадную каюту «Мутапы», чтобы встретиться с генерал-лейтенантом Рудо, недавно повышенной в звании до главнокомандующего военным флотом. Первый, Чарльз Нанъёнга, министр обороны. Второй, Дауди Эхверу, министр внутренних дел. На Нанъёнге был деловой костюм по последней венерианской моде – темный, в тонкую полоску, с оборками на рукавах и воротнике. На Эхверу было длинное свободное одеяние канду, подвязанное у лодыжек, в условиях отсутствия гравитации. Сев в кресла у стола для переговоров, они пристегнулись.

Генерал-лейтенант Рудо редко покидала «Мутапу», считая, что риск покушения на нее слишком велик. Учитывая, сколько шпионов и агентов осталось в правительстве на Бахвези, это опасение было обоснованным. Для членов же совета министров войти в ее каюту на «Мутапе» было все равно что войти в историю. Они фотографировали себя на фоне флагов сорокалетней давности. Они обращались к избирателям, пересыпая свои речи замечаниями «Как я узнал, оказавшись на “Мутапе”». Конечно же, это срабатывало. Для всех граждан Союза моряки Шестого Экспедиционного Отряда стали героями.

Герои низкого звания были выгодны, а вот высокого – опасны, как обоюдоострое оружие. Политики могли набрать популярность, ассоциируясь с ними, а могли и оказаться в их тени. Генерал-лейтенанту уже предлагали несколько постов в правительстве, как и самой Иеканджике, но они решили остаться на флоте. Закулисная борьба фракций оказалась куда сложнее, чем они представляли себе раньше.

Генерал-лейтенант официально поприветствовала министров и доложила им последние сведения о военной обстановке. Министры стали задавать вопросы. Генерал-лейтенант отвечала точно и подробно.

С точки зрения Иеканджики, задаваемые генерал-лейтенанту вопросы касались перспектив ведения боевых действий. Пути снабжения, диспозиция, оборонительные зоны, потенциал наступательных действий, главные и второстепенные цели. Спустя некоторое время министр обороны убрал планшет в карман жилета и сложил руки на груди. Генерал-лейтенант тоже убрала свой.

– Я хотел бы вернуться к моменту кражи врат времени, – сказал министр Нанъёнга.

– Я готова изложить любые подробности в дополнение к моему докладу, какие пожелаете, – ответила Рудо.

– У Кабинета есть некоторые трудности с пониманием сути этой потери, генерал, – сказал министр. – Нас всех интересует, можно ли было этого избежать.

– Архона оставил всех нас в дураках, – сказала Рудо. – Другого объяснения я предложить не могу. Он был подходящим человеком для того, чтобы провести Шестой Экспедиционный Отряд в систему эпсилона Индейца, но он же нас и обокрал.

– Мы можем найти его и вернуть врата назад? – спросил министр Эхверу.

– Архона исчез, – ответила Рудо. – Он волшебник. В базах данных не осталось даже данных о его галерее искусств в Свободном Городе Кукол.

– Это серьезный просчет, генерал, – сказал Нанъёнга.

Иеканджика сжала кулаки в бессильной злобе, сидя перед монитором в дежурной каюте. Следовало ли ей скрыть подобную реакцию? Но генерал Рудо не дрогнула.

– Я вернула Шестой Экспедиционный Отряд домой, вместе с новыми системами оружия и двигателей, уничтожила дредноут Конгрегатов «Паризо», захватила Ось Фрейи и уничтожила базы Конгрегатов в системе Бахвези, – сказала она. – Уточните, где здесь провал?

– Похоже, что это скорее просчет полковника Иеканджики, – примиряюще сказал министр Эхверу. – Это ведь она была вашим заместителем в системе Стаббс. Она и ответственна за Архону и врата времени. И масштаб просчета, выразившегося в потере врат времени, не позволяет оставить его без внимания.

– Я командовала Экспедиционным Отрядом. Я провела собственное расследование и не выдвинула никаких обвинений, равно как и не назначила взысканий. Если Кабинет желает обсудить мой просчет в этом аспекте, сделайте это.

– Вы нас неправильно поняли, генерал Рудо, – сказал Нанъёнга. – Безусловно, этот вопрос, учитывая все остальное, вполне решаем.

– Прошу прощения, – сказала Рудо. – Возможно, я чего-то не услышала?..

Двое министров еще некоторое время продолжали обмен любезностями, затем объявили, что завтра сделают доклад премьер-министру, и отстегнули ремни. Вышли. Через некоторое время Иеканджика выключила камеру наблюдения и вошла в каюту Рудо.

– Спасибо, мэм, что защитили меня, – сказала она.

– Не стоит благодарностей, – ответила Рудо. – Когда я улетела с Бахвези в составе Экспедиционного Отряда, мне было всего двадцать два, но уже тогда в правительстве Союза процветали коррупция и закулисная политика. Ничего с тех пор не изменилось. И это может всех нас погубить.

– Не думаю, мэм, что на это есть время, – сказала Иеканджика.

– Остается надеяться, что твои новые пилоты смогут задержать Конгрегатов, – сказала Рудо.

12

Стиллс разгонял новенький истребитель Союза с ускорением в пятьдесят восемь «же» – так, что задницу едва не рвало. Вплотную за ним летели еще двадцать девять истребителей с пилотами-Дворнягами, так близко, будто хотели спрятаться у него в заду. Несмотря на то что тело Стиллса было приспособлено для жизни в океанских глубинах и находилось в герметичном баке с водой, такое ускорение было на пределе даже его возможностей. Его электропластины издали боевой клич на языке электрических импульсов, при помощи которых общалось Племя Дворняг. В ответ послышался нестройный хор «Пошел нахер!» от двадцати девяти товарищей по эскадрилье. Двое выдохлись и отставали, разгоняясь всего на пятьдесят пять «же».

– Ну же, сукины дети! – заорал Стиллс. – Последний в строю у меня отсосет!

– Если найдет где! – ответил кто-то, и все заулюлюкали.

Эскадрилья увеличила ускорение до пятидесяти девяти, напирая на истребитель Стиллса, и ему пришлось прибавить до шестидесяти. В животе что-то заболело. Истребитель поскрипывал.

Впереди маячили два эсминца Конгрегатов и преданная им эскадрилья истребителей. Они приблизились к Оси Фрейи достаточно, чтобы нанести удар главным калибром, но недостаточно, чтобы менее мощные орудия Союза им ответили, не входя в зону поражения.

– Эти уроды из Союза думают, что мы не сможем, – сказал Стиллс. – Вздрючим их!

Рев соплеменников заполнил эфир. Ну и ладно. Они всегда сыпали оскорблениями по общему каналу связи. Какая разница. Дворняги никогда не были сильны в строевом бою. Вероятно, ублюдок-майор, которого назначили их командиром, сейчас отдавал какие-то приказы. Типа поддерживать строй, придерживаться тактики…

Нахрен его.

Дворняги совсем недавно стали служить во флоте Союза, так что каждый истребитель оборудовали устройством самоликвидации. Если кто-то из Дворняг попытается угнать новенький истребитель Союза, этот долбаный майор превратит его в пепел. Союз не слишком-то им доверяет. Но прежние наниматели Стиллса, Конгрегаты, доверяли им не больше. А уж если Дворняге и судьба полетать на самом лучшем истребителе нынешнего времени, то только здесь. На острие битвы Давида с Голиафом. Именно так Стиллс убедил других двадцать девять пилотов наняться на службу к Союзу. Tabarnak [6], сейчас у них есть шанс реально нассать в рот Конгрегатам! Не то чтобы Конгрегаты когда-то обошлись с ними дурно, просто Путь Дворняги гласил: «Обоссы любую ногу, укуси любую руку».

Пучковые орудия Конгрегатов выпустили потоки частиц по эскадрилье Дворняг, но промахнулись. В системы управления оружием не была заложена возможность того, что цель летит с ускорением под шестьдесят «же». Стрелки Конгрегатов принялись наводить оружие точнее, но пилоты Стиллса уже резко приняли в стороны с таким же ускорением. Для них, выросших в океане, трехмерное пространство было куда привычнее, чем для обычных людей, что и делало их самыми опасными противниками на просторах космоса.

Майор-заглот продолжал что-то тараторить, будто ему для этого даже вдыхать не надо было. Отдавал приказы, и большую их часть – Стиллсу. Сидит себе далеко, на «Нхиалике», и тормозит, не понимая, что здесь и как.

Если бы Стиллс послушался его приказов, Дворняги потеряли бы главное преимущество, которое имели и которое давали Союзу. Они быстрее любых других пилотов, а степень их предсказуемости – на уровне бешеной собаки. Надо будет Стиллсу попросить им какого-нибудь другого командира, более покладистого. Либо того, кому уже до отставки недалеко, либо пониже в звании – чтоб на него забить можно было.

Стиллс прислушался к электрическим сигналам приборов в кабине. Местоположение эсминцев Конгрегатов, потоки частиц, лучи лазеров, тучи истребителей, на которых, вероятно, такие же Дворняги, как и они. Стиллс летал с ними в охранении эсминцев. Знал, на что они способны. Но они и их наниматели ни хрена понятия не имеют, что им грозит.

– Звено Яйца, – сказал Стиллс. – Бьете по «Сен-Фой» в упор. Садитесь им на хвост и разбиваете все, что получится. В первую очередь двигатели. Звено Хрена. Херачите «Порт-Нёф». Звено Задницы. Бьете по аппаратуре связи. Стараемся выбивать командиров.

Раздалось одобрительное завывание. Вероятно, майор пытался что-то возразить, но будь Стиллс проклят, если он хоть слово услышал. Отрывисто бросил: «Есть, сэр!» – пусть заткнет свое хлебало – и ринулся в атаку.

Следующие десять минут были, вероятно, одними из самых жарких в жизни Стиллса. Ни у кого больше не было таких быстрых истребителей, как у Союза, но никто не был круче в бою, чем Конгрегаты. Они притащили сюда самое лучшее оружие, продвинутое и даже экспериментальное. Даже стреляли антиматерией. Обычно они доставали ее со складов тогда, когда хотели кого-то реально вздрючить. Стиллсу доводилось служить у Конгрегатов лишь в мирное время, участвуя в эпизодических карательных вылетах, так что до этого дня он не видел, чтобы Конгрегаты стреляли антиматерией. Полный абзац.