Швейцар

Через узкую щель между ставнями Осо наблюдал за происходящим. Один день вокруг Дивока возвели клетку, но прутья были так велики, что между ними спокойно проходил человек. На другой день Дивока прокалывали большой иглой, это только разозлило зверя. Какое-то время горожан просили носить яркие малиновые костюмы, чтобы у чудища рябило в глазах, и оно перестало хватать прохожих. Сомнительная мера ни к чему не привела.

Но больше всего Осо поражали сами жители. Некоторые уверяли, что Дивок только выдумка. С громкими возгласами эти люди выходили на площадь, размахивали руками, призывали не доверять слухам. Их крики быстро затихали в утробе чудовища. Многие так погружались в свои мысли, что не обращали внимания, куда идут. Конца собственной жизни они, вероятно, тоже не заметили. Кое-кто говорил, что устал прятаться и хочет свободно жить в своём городе. С надменным видом эти люди покидали дома и демонстрировали полное бесстрашие. Впрочем, всех ждал одинаковый конец.

Осо не сожалел о пропавших в утробе зверя глупцах. Вероятно, король придерживался такого же мнения. Но в отличие от короля Осо не мог примириться с новым положением дел. Ност хотел бы изобрести оружие против чудовища, но исследовать природу зверя не решился. Природа же людей Носту была знакома.

Много недель провёл Осо в своей тесной комнатке при слабом свете свечи. Время от времени он поглядывал в щель между ставнями, записывал в колонки цифры, щёлкал счётами. За едой, свечами и другими надобностями он выходил исключительно ночью. Предварительно Осо обряжался во всё чёрное и мазал лицо сажей, чтобы Дивок его не заметил.

Сколько лун миновало с тех пор, как Дивок появился в городе, Осо уже не помнил. Но к этой ночи Ност завершил свои труды. «Оружие» было готово. Осо насыпал в холщовый мешок первую порцию чудодейственного порошка и выбрался в город.

Почти невидимый в чёрном наряде, Ност Знан прочёсывал улицу за улицей. У каждого открытого окна он развеивал созданный порошок. Осо знал, что его «оружие» сработает, потому что уже проверял его на пекаре. Как только старик вдохнул порошок, перестал жаловаться, что устал жить в страхе перед Дивоком, покрепче запер ставни и навесил табличку «Для покупки хлеба стучать трижды».

Ност рассчитывал, что когда все горожане вдохнут «лекарство», здравый смысл одержит верх. Люди не будут покидать дома без надобности, перестанут собираться на площади. Дивок начнёт голодать и вскоре погибнет. Лишь бы король снова не начал его кормить.

Тень с секретом

Анюта работала допоздна. Но время, когда зажигаются фонари, не любила. Даже летом в некоторых закутках такая темнота, того гляди выскочит оттуда что-нибудь страшное. Анюта не любила страшного.

Конечно, трусихой её не назовёшь. Уже несколько лет Анюта жила в съёмной квартире одна и вполне справлялась. Но стоило опуститься сумеркам, зажигала свет во всех комнатах и не гасила до самого отхода ко сну. Входную дверь за вечер проверяла трижды, а то и четырежды. И только когда собиралась лечь, щёлкала комнатным выключателем и стремглав неслась к кровати.

Возможно, из-за страха перед ночью с работы Анюта возвращалась кварталом с дорогой застройкой. Ухоженные улицы и дворы, сверкающие новизной машины, изящные скамейки, клумбы в сдержанном стиле – в таком месте вряд ли встретишь опасность. А, возможно, Анюту манили светящиеся витрины, стеклянные двери парадных и выходившие из них приодетые жильцы – роскошь прельщала.

Собственно, в один из таких вечеров с Анютой приключилось небывалое. Золотистый свет фонаря падал на серую стену дорогой многоэтажки и выводил на облицовке силуэт тонкого, старательно подстриженного дерева. Дерево росло рядом со скамейкой. Из-за угла падения света, из-за ребристой поверхности стены или из-за Анютиного воображения, но тень удивительно походила на картину, написанную на холсте. Анюту нестерпимо тянуло прикоснуться. Она не стала противиться желанию и провела рукой там, где темнел ствол. Как только Анюта дотронулась пальцем до стены, фасадная панель сорвалась с места и поехала вниз. От неожиданности Анюта отскочила. Панель бесшумно коснулась тротуара и завалилась набок. Анюта замерла, не зная, что думать. Силуэт искусно подстриженного дерева в лучах золотистого света остался на отвалившейся панели. На стене тени уже не было.

Движимая любопытством, Анюта подошла ближе и присела. То, что она приняла за фасадную панель, оказалось натянутым на подрамник холстом. Тень была выписана красками. Не отдавая себе отчёта, Анюта сунула картину под мышку и энергично зашагала к дому.

Скинув обувь у порога, Анюта прошла в комнату и поискала, куда пристроить холст. Пустующего гвоздя не нашлось, и Анюта поставила картину на пол, прислонив к низкой тумбе под телевизор. Телевизора в съёмной квартире не было. Всё богатство комнаты составляли диван, небольшой шкаф для одежды, жалюзи на окне, тумба и закреплённый над ней кронштейн, который выдавал жадность хозяев: кронштейн сделали, а на телевизор так и не разорились. После недолгих размышлений Анюта закрепила картину на кронштейне. Перед сном любоваться будет.

Прошло не меньше получаса, а Анюта так и не переоделась. В животе у неё недовольно урчало, но она расхаживала по комнате, как тигрица по клетке, пытаясь осмыслить случившееся. Правда, сколько бы кругов Анюта ни делала, к разгадке это её не приближало. Окончательно оголодав, она оставила картину и ушла на кухню.

После ужина мысли успокоились, думы потекли размереннее. Анюта решила, что не будет разбираться в произошедшем и просто оставит картину себе. Выйдя на середину комнаты, Анюта ещё раз взглянула на холст: висит криво. Оперлась коленом о низкую тумбу и протянула руку, чтобы поправить. Но только подалась вперёд и задела картину пальцами, под коленом что-то хрустнуло. Анюта дёрнулась назад в страхе, что испортила хозяйскую мебель. Источником шума оказалась вовсе не тумба, а сломанная плитка шоколада, которой здесь не было секунду назад. И самое странное, что именно о ней Анюта думала во время ужина.

Только-только утихомирившееся волнение снова разбушевалось и заставило Анюту описывать по комнате новые круги. Как и прошлый раз, найти объяснение это не помогало. Зато у Анюты зародилось подозрение, что тень на холсте исполняет желания.

Для проверки Анюта попробовала ещё. Представила красный клатч, который видела в магазине несколько дней назад, зажмурилась и потянулась к картине. Когда Анюта открыла глаза, клатч ждал на диване. Восторг затопил по самую макушку. Анюта принялась подскакивать на месте, высоко подбрасывая колени и открывая рот в беззвучном крике.

Угомонившись, она завалилась на диван с клатчем в обнимку и распаковала шоколад. Для первого раза хватит. В этот вечер Анюта засыпа́ла совершенно счастливая: впереди её ждал прекрасный день.

Наутро же ни картины, ни клатча в квартире не оказалось. О том, что вчерашний вечер Анюте не пригрезился, говорила только скомканная обёртка от шоколадки. Раздосадованная, Анюта пошла на работу.

Обратно Анюта умышленно возвращалась мимо здания с тенью на фасаде. Дерево в золотых лучах, как обычно, радовало прохожих. Анюта подкралась к стене, чувствуя себя воришкой, и поднесла руку. Как вчера, часть фасада скользнула на тротуарную плитку и осталась лежать на боку. Но утром Анюту вновь ждало разочарование: картина и её дары улетучились.

Целый месяц, стоило зажечься фонарям, рядом с дорого́й многоэтажкой появлялась крадущаяся Анютина фигура. Она снимала картину с фасада и уходила. Желания от скромных быстро переросли в масштабные. В обед Анюта покупала журналы, которые листала по вечерам и загадывала всё, что казалось хоть сколько-нибудь привлекательным. Сложные кулинарные сооружения, брендовые вещи, драгоценности. Однажды Анюта заказала море. Размером с небольшой бассейн, оно плескалось у самого дивана. Но к утру чудеса пропадали, и вечером приходилось начинать по-новому.