Откровение Невидимки: Катарсис

«Эх, сюда бы Марселя Сэлтера, вот бы кто тут во всем разобрался» – подумал невидимка, разглядывая циркулирующее в метре над землей водяное кольцо, опоясывающее коренастое дерево в парке неподалеку.

– Идешь? К закату надо бы вернуться, – вернул его в реальность голос Поля.

– А почему? – спросил Скаут и медленно направился дальше по маршруту.

Поль немного помрачнел.

– Ночью на улицах не безопасно.

– Бандиты?

– Да. Только они называют себя «Пираты». Пираты Джаспера Эмберлинга, – выплюнул Поль.

Чарли посмотрел на него со сдержанным любопытством.

– Эта банда отморозков появилась сравнительно недавно, лет пять назад, не больше, – полицейский достал сигарету и закурил, – До них вообще почти не было преступности. Организованной уж точно.

Скаута слегка удивило услышанное. В академии Легиона их учили, что не бывает общества без преступности. По личным наблюдениям невидимки, это было недалеко от истины.

– В основном эти мрази совершают налеты на сады Сомбрекса, – продолжал Поль.

– Прости, что перебиваю, я несколько раз уже слышал про «Сомбрекс» и многие другие вещи, но с тех пор как мы наладили контакт, я в основном отвечаю на вопросы, хотя сам хотел бы много о чем спросить, – сказал Чарли.

Муж Маргариты пожал плечами.

– Да, пожалуй, ты прав, в вакууме всю ситуацию сложно понять. Спрашивай.

Невидимка задумывался, прикидывая в уме вопросы.

– Ладно, для начала, куда я попал?

Поль задумчиво поскреб легкую щетину.

– Это Инсомния, город выживших.

– Выживших? – удивленно переспросил Чарли.

– Угу, – кивнул Поль, – Погляди наверх.

Скаут послушно поднял взгляд.

– Ну, облачно сегодня, – не до конца понимания, протянул невидимка.

Полицейский усмехнулся.

– Ты точно пришелец.

Чарли вопросительно поднял бровь.

– Облака не настоящие. Небо тоже. Эти горизонты вдалеке, – Поль указа взглядом вперед, – Все это имитация.

– Имитация? Но почему?

– Двести сорок семь лет назад произошла катастрофа. Наше солнце стало затухать. Человечество стояло на грани вымирания. Правительствами тех государств было принято решение сделать бомбу, сильнейшую в истории. Сила её взрыва эквивалентна одновременному взрыву сотен тысяч крупнейших ядерных бомб. Эта бомба была последней надеждой содружества государств зажечь наше солнце вновь.

Скаут с интересом слушал.

– Но был и второй лагерь. Ученые, бизнесмены, политики и просто авантюристы. Они не верили в успех плана с бомбой и стали строить город, защищенный колоссальным сверхпрочным куполом. Место было выбрано максимально безопасное и обогащенное всеми нужными ресурсами, которые могли пригодиться после затухания солнца. Вода, металлическая руда, вулканическое тепло, лес и так далее. Проблема была только в скорости. Даже при самом лучшем раскладе купол достроить не успевали. И вот тут…

Поль вздохнул, выпустив струйку дыма, и выкинул сигарету в мусорный бак.

– И вот тут было принято решение о реализации проекта «Инсомния». Все люди – инженеры, проектировщики, строители, все, кто занимался куполом, были подвержены генной модификации. Путем изменения ДНК у них отключили потребность во сне, – мужчина почесал голову, – Ну, в смысле им все равно было необходимо спать, ведь даже измененный организм умирал без сна, но они могли работать по семьдесят два часа без перерыва и даже тогда желание спать их не настигало. Поэтому было разработано очень мощное снотворное – «Сомбрекс». В его основе лежит экстракт сонного дерева – специально выведенного вида.

Чарли внимательно слушал.

– Благодаря проекту «Инсомния» основатели успели вовремя достроить купол. Ракета успешно долетела до солнца, но её мощности не хватило и наше светило потухло в считанные дни.

Поль на минуту замолчал.

– О том, что план с ракетой провалился, люди узнали слишком поздно. Планета погибла. Выжили лишь те, кто остался под куполом.

– Ужасно… – произнес невидимка, с трудом осознавая ужас и масштаб произошедшего.

Поль покачал головой.

– Это еще не самое ужасное, – мрачно проговорил он, – После того, как потухло солнце, оно стало быстро разрушаться и спустя несколько месяцев, наша планета сошла с орбиты…

Чарли застыл на месте. Его знания в астрономии были достаточно скудны, но основы он знал. То, что он услышал, повергло его в шок.

– Ого… – протянул он.

– Да, – кивнул Поль, – Сейчас мы в свободном полете, летим хрен знает куда, и в любую секунду мы можем погибнуть от столкновения с каким-нибудь небесным телом.

– Вот что значит «Путь к орбите» о котором ты говорил в нашу первую встречу…

Полицейский хмыкнул.

– Его еще называют тропой смерти. Понимаешь почему.

Скаут действительно понимал. Ему сложно было представить, как обладая всей этой информацией можно спокойно жить, заниматься своими делами, строить семьи, ведь в любой момент все может исчезнуть.

«Наверное, они просто смирились» – единственное, что пришло в голову невидимке.

– Ну, так вот, – продолжил муж Риты, – тропой смерти все не ограничилось, у нашего города есть еще одна крупная проблема.

– Сон?

– Да. Последствия проекта «Инсомния» оказались просто ужасающими. Мутация, от которой людской род должен был, по задумке, очистится через поколение, осталась и передалась всем последующим поколениям. В итоге, у нас тут полный город полуночников, которые могут заснуть только вместе с Сомбрексом. И ты знаешь, – Поль нахмурился, – Не все используют полученное время бодрствования во благо.

Мужчины прошли всю аллею, миновали парковую зону с водными кольцами и вышли к площади с магазинами.

– Конечно, есть такие, кто использует возможности по максимуму, например, Рита. Она имеет образование Рерум-Врача. Знаешь, что это такое?

Чарли отрицательно покачал головой.

– Она овладела в совершенстве всеми направлениями медицины. А их, позволь заметить, в наше время больше четырех десятков.

– Впечатлен, – честно признался невидимка.

– Постепенно, в Инсомнии, стала меняться экономика, подстраиваясь под текущую ситуацию. Деньги постепенно стали утрачивать свою ценность, люди охотнее переходили на простой бартер – обменивали нужный товар на определенную порцию Сомбрекса, который за деньги купить было нельзя, так как всем выдавали его в строго ограниченном количестве. В итоге, Сомбрекс, помимо способа уснуть, стал еще и валютой.

– Удивительно.

– Угу. Ну вот, возвращаясь к нашим баранам. Пираты Эмберлинга совершают налеты на сады Сомбрекса, а это, сам понимаешь, самое ценное, что здесь есть.

Чарли кивнул.

– Не сказать, что их преследует оглушительный успех, но периодически им довольно серьезно удается подорвать нашу экономику. И что самое странное, – задумчиво проговорил Поль, – они не забирают Сомбрекс себе, они его уничтожают.

– Что? – удивился Скаут, – Но какой в этом смысл? Они ведь тоже от него зависимы.

– В том то и дело. У меня есть два предположения. Либо у них есть собственное производство Сомбрекса и они преследуют цель остаться единственными его держателями, либо они научились как-то справляться без него.

За разговорами Чарли и не заметил, как они почти подошли к дому Поля и Риты.

– Ну вот, дошли даже быстрее, чем я рассчитывал, – впервые за день улыбнулся Поль, – Пошли, я голодный как волк.

Скаут с удивлением и удовлетворением заметил, что, когда он перестал сосредотачиваться на своих ногах, идти действительно стало намного легче.

Подойдя ко входу в многоэтажный дом, взгляд невидимки задержался на листовке, приклеенной к двери. Сначала текст выглядел нечитабельно, но спустя пару секунд устройство, вживленное Скауту Ритой, сработало, и закорючки сложились в знакомые символы.

"Девятнадцатого сентября двести сорок седьмого года. Десять участников, среди которых восемь любителей и два профессионала. Бои на вылет. Если ты считаешь, что можешь драться – это твой шанс"

Под текстом была графа "Призы" и среди Сомбрекса и прочих безделушек красивый серебристый кинжал, украшенный замысловатой вязью.

Чарли, широко распахнув глаза, смотрел на листовку, с которой на него глядел его кинжал.

– Опять эти подпольные бои, совсем обнаглели, – проворчал Поль и, решительно сорвав листовку, скомкал её и выбросил, – Пошли.

– Ага, – немного заторможено ответил Скаут, проводив взглядом листовку.

***

Мирианна угрюмо разглядывала нацарапанное корявым почерком уведомление от городского собрания Кано-Фереса.

"Настоящим письмом уведомляем Командующего Легиона о том, что Кано-Ферес выходит из союза тринадцати и прекращает с ним торговлю. Так же, настоятельно прошу расформировать городской корпус Легиона в Кано-Фересе и отозвать Легионеров. Кроме того, политические отношения…"

Мира уронила голову, и уткнулась лбом в крышку стола. Глаза закрывались сами собой. Политика в купе с колоссальным недосыпом были прекрасным снотворным и отключали девушку на раз-два.

– Не такой я себе представляла работу Командующего…– устало пробубнила она себе под нос.

«Стив, конечно, молодец, скинул на меня все самое скучное, а сам оперативной работой занимается» – додумала девушка и по-детски надула губы.

В дверь постучали.

Анна подняла голову и выпрямилась на стуле.

– Да, войдите.

В кабинет, задев вешалку ногой и едва её не обрушив, неловко ввалилась девушка.

– Ой, простите, – брякнула она, поймав вешалку, но уронив с неё одежду.

Закончив крушить все, что попадается под руку, девушка поправила короткую, на ладонь выше колена, светлую юбку, отряхнула с желтой футболки невидимую пыль, и, выпрямившись, застыла посреди комнаты.

Мирианна выжидающе уставилась на нее.

– Ой, да, – очнулась спустя несколько секунд девушка, – Я Мэйв Олсин, Скаут. Мне куратор сказал явиться к Командующему.

Мира с сомнением оглядела девушку с головы до пят. Худенькая, небольшого роста, едва ли за сто шестьдесят сантиметров. Маленький, аккуратный и чуть вздернутый носик, слабозаметные тонкие брови и смущенная, но широкая улыбка. В верхней части правого уха небольшое блестящее колечко, почти такое же на правом мизинце. Темные, с фиолетовым отливом волосы коротко и ассиметрично подстрижены, а длинная косая челка спадает на лицо почти до скулы, прикрывая примерно на четверть правый глаз. Глаза чудного фиолетового цвета.

Легионера она не напоминала даже близко.

– А значок? – поинтересовалась Младшая Командующая.

Мэйв Олсин слегка замялась.

– Эээ… мне его только завтра должны выдать, вместе с формой.

– Так ты Скаут или нет?

– Чисто технически… – протянула Мэйв, – нет. Но знаете, куратор…

Мира сокрушенно вздохнула.

– Я личное дело принесла! – ощущая, что начинает тонуть, пискнула девушка с фиолетовыми глазами и робко махнула небольшой папкой.

Мирианна протянула руку.

– Вот, держите.

Мира открыла худенькую папку и стала её листать, пробегая глазами по тексту.

– Так, погоди-ка, – нахмурилась младшая Командующая.

Новоиспеченный Скаут, словно поняв в чем дело, побледнела.

– Как так получилось, что завтра тебе выдают значок и форму, если по программе у тебя еще целый год обучения в академии? – перевела вопросительный взгляд на девушку с фиолетовыми глазами.

– Ну, понимаете, – заерзала Мейв, – Так вышло, что я единственный оставшийся кандидат в Скауты. Из-за кризиса новый набор не проводили, а действующих Скаутов не осталось, ну и… в общем другой кандидатуры просто нет.

Мира еще раз оглядела её.

– А сколько тебе лет то?

– Семнадцать… – не совсем уверенно заявила девушка, – Будет через полгода…

– О господи… – стала растирать лоб Мирианна.

Мэйв Олсин сначала стушевалась, но потом, собравшись духом, распрямилась.

– Младшая Командующая, позвольте мне участвовать! – бойко начала она, – Я, между прочим, вдохновлялась именно Вами! Ведь Вы меня не на много старше, а уже Командующая, пусть и младшая!

Анна, застигнутая врасплох внезапным душеизлиянием, смутилась и немного покраснела, поумерив пыл.

– Ну… так просто сложились обстоятельства, в другой ситуации я бы никогда… – пробурчала Мира.

– Да! Но ведь и сейчас тоже сложились обстоятельства! – моментально парировала Мейв, – Дайте мне шанс!

Олсин в своей атаке сама не заметила, как подошла вплотную и почти уперлась в стол Командующей.

– Ладно-ладно, я переговорю с Командующим, а ты пока получай форму, – сдалась Мирианна, подняв руки.

– Спасибо! – возликовала девушка.

Мейв, торжествующе схватив со стола свою папку, бодрым шагом направилась к двери.

– Погоди, Олсин, – остановила её Анна.

Мейв замерла, словно её приморозило к месту.

– Не успела полистать твою папку, почему ты Скаут? – спросила младшая Командующая.

– А…

Скаут обернулась и широко улыбнулась.

Её глаза вспыхнули, словно в тлеющий камин добавили угля. Насыщенно-фиолетовая радужка глаза слегка расширилась и стала испускать мягкий, но очень густой свет, который при движении головы на несколько мгновений оставлял красочный, оттенка спелой сливы, шлейф.

– Вижу больше, чем все, – произнесла Мейв, оглядев младшую Командующую с ног до головы.

Мирианна почувствовала себя слегка неуютно, почти физически ощутив на себе этот взгляд.

– Что значит больше? – спросила Мира.

– Вижу сквозь стены, землю, доспехи, да и вообще почти любые предметы, – ответила она.

– Понятно.

Мейв Олсин отвела потухший взгляд от младшей Командующей и еще раз попрощавшись, с радостной улыбкой на лице, вышла из кабинета.

Анна задумчиво покачалась в кресле.

«Сквозь доспехи»

– Вот же гадина, – побагровев, буркнула себе под нос Мира.

***

Дженнет шла по ночной пустынной тропе, перешагивая растерзанные тела мужчин и женщин. С её клинка, не прекращая, капала кровь, оставляя на пыльной дороге ровный бордовый след.

На её лице в дьявольском танце слились пламя и лунный свет, искажая и преображая его до неузнаваемости. Казалось, что её тень набухла, ожила и, отделившись от земли, ухмыляясь полной пастью острых как бритва волчьих клыков, идет рядом с ней, плечом к плечу, только из вежливости повторяя движения хозяйки.

" – Предатели, паршивые овцы, террористы, мятежники" – шептала тень, вполне видимо шевеля губами, "– Все они хотят разрушить то, что мы построили, разрушить Легион".

Дженнет, шепча себе под нос, послушно повторяла каждое слово. Символы на её теле шевелились и переползали с места на место как жуки, изредка покусывая Валкери за кожу.

Клинок, что она держала в руке, почернел, словно жало ядовитого насекомого. Черное пятнышко на лезвии, которое Дженнет раньше пыталась оттереть, распространилось как чума, оставив лишь крошечное колечко серебристой стали у рукоятки. Меч, под стать шёпоту демонов, нетерпеливо позвякивал и подрагивал, словно пытаясь изогнуться и ужалить еще кого-нибудь. Клинок Дженнет как магнит тянуло к человеческим страданиям, страху и боли. Он упивался ими, чернея все сильнее и сильнее, поглощая саму ночь.

Дженнет Валкери не понимала, да и не хотела понимать насколько густая и тягучая тьма обволокла её со всех сторон. Она, лишь послушно кивая, шла ей навстречу, падала в её объятия. Ни солнце, ни луна уже были не в силах пробиться сквозь этот мрак и осветить её путь.

Тень тронула девушку за руку.

" – Одна мятежная мразь еще жива"

Валкери оглянулась и прислушалась.

Бездыханные тела валялись где попало. Кто-то смог убежать немного дальше, чем другой, но результат все равно был один. Людьми они уже не были. Просто остывающие мешки с мясом и костями.

Но тень и клинок интересовали только люди.

Чей-то тихий, едва-едва преодолевающий звук порывистого ветра, скулеж раздавался из-за перевернутой телеги с продовольствием. Колесо, отвалившееся на большой кочке, лежало неподалеку. Рядом же догорали остатки тента, пламя с которого, лениво полизывало деревянный остов, будто размышляя, перекинуться на него или нет.

Дженнет обошла телегу.

За перевернутым ящиком с картошкой, в тени, дрожал от ужаса маленький комочек.

Валкери отодвинула ногой ящик.

Возле телеги, укрываясь плащом и тихонько всхлипывая, сжался мальчик, лет восьми. Все лицо было измазано кровью и сажей, порезанное ухо слегка кровоточило. Неумело стиснутый в руках кухонный нож ходил ходуном из стороны в сторону.

Напуганный взгляд овцы, встретившей волка. Взгляд полный ужаса, обреченный, но еще без осознания неминуемой смерти.

Дженнет замерла.

«Кто я?»

Девушка закрыла глаза и отдалась тьме.

Клинок, покинув бездыханное тело мальчика, завибрировал. Последнее светлое колечко на лезвии стало сжиматься, отчаяно пытаясь отстоять свое место, свое право на существование. Но Дженнет уже все решила.

Свету здесь не место.

Черный клинок удовлетворенно звякнул, сев в новенькие ножны. Валкери побрела прочь от побоища. На её лице была пустота. Обреченная, мрачная пустота.

***

Спустя примерно час ходьбы, Дженнет остановилась.

Путь ей перегородил человек. Лунный свет бил ему в спину, просвечивая через многочисленные дыры в его одеяниях, скрывающих тонкую фигуру. В руке блестел змеевидный кинжал.

– Хозяин велел позволить обнажить тебе клинок, прежде чем я лишу тебя жизни, – прозвучал сиплый голос из недр его массивного капюшона.

Дженнет медленно подняла на него тяжелый взгляд.

– Роковая ошибка.

Глава 10. Рабы своей судьбы

Взгляд Амун-Ра бесцельно бродил по грязным серым стенам, периодически задерживаясь то в одной точке, то в другой. Его мысли были далеко от этого места. Он думал о человеке, который уже в третий раз ставит его жизнь с ног на голову.

«Чарли или не Чарли?»

Те чувства, которые он испытал, когда к нему вернулась память, было сложно объяснить. Слепящая радость и любовь от моментов, пережитых с К’шатри, разрывающая на куски кровавая жажда возмездия, щемящая боль от утраты… и страх. Мерзкий, гадкий, затаившийся в глубине, страх того, что эта история еще не закончена. И все повторяется, только теперь в сердце бури угодили Чарли и Элейн.

Амун-Ра сморщился, в полной мере ощущая собственную беспомощность.

С тех пор, как он потерял К’шатри, он больше ничего не чувствовал, ни сожалений, ни привязанностей. Человеческие жизни ничего не стоили, время просто проносилось мимо, унося их с собой, засасывая в бесконечный водоворот пустоты. А потом появилась Элейн. Веснушчатая непослушная девчонка, которая вопреки строгим запретам родителей приходила к жуткому чудовищу в их подвале каждый день. Она говорила с ним, спрашивала все подряд, от того, как устроен этот мир, до того, как ей подружиться с ребятами с соседнего двора. Он лишь молчал в ответ, изредка одаривая девочку взглядом. Постепенно её монологи, незаметно для самого Амун-Ра, стали перерастать в куцые диалоги, а потом и в полноценные беседы. Элейн болтала с ним о том и о сем, все пытаясь понять, кто он есть на самом деле. Каким-то образом, ей удалось пробить его каменную броню и расшевелить в нем что-то, что еще осталось от человека. И даже после того, как по его вине погибли её родители, Элейн не отдалилась от него, не позволила окончательно зарасти чешуей остаткам его человечности.

Наблюдая, как постепенно возникают чувства между Чарли и Элейн, Амун-ра сам стал вспоминать то тепло и любовь, которые он испытал давным-давно. Именно благодаря этим двоим, однажды утром, сидя на каменном полу, он прошептал: «К’шатри».

И теперь его распирало от досады, от того что он единственный, кто хоть немного понимает, что происходит, но совершенно ничего не может с этим поделать.

«Что ему нужно, зачем все это?» – мысли Амун-Ра вновь вернулись к самозванцу, выдававшему себя за Чарли.

От размышлений Амун-Ра отвлек металлический звук проворачивающегося в дверном замке ключа.

Вопреки его ожиданиям, в темнице показался морщинистый старик в темно-синей рясе с запачканным подолом. На шее старика чуть покачивался серебристый кулон с рубинами. Опираясь на трость, он медленно, с ощутимым усилием, подошел к столику и присел. Все это время пожилой мужчина не спускал с Амун-Ра внимательного, можно сказать, изучающего взгляда.

– Вы меня не знаете, – заговорил старик, – Скорей всего даже не знаете о нашей церкви, но все мы знаем о вас. И то, что вы сейчас здесь – это воистину чудо из чудес. Прежде чем вы заговорите, я так же скажу, что тот факт, что вы прикованы как какой-то зверь – кощунственен и богохулен сам по себе, за что я приношу свои самые искренние извинения.

Старик покорно склонил голову.

– Позвольте представиться, меня зовут Амадей. Я настоятель церкви богини Рамы.

Голос мужчины, несмотря на его возраст и физическую слабость, был очень хорошо поставлен, звучал громко и уверенно, как у воспитателя.

– Рама – воинственная богиня-мать, оберегающая своих детей и карающая своих врагов. Все мы – дети её, всякий посягающий на нашу жизнь – враг её, – настоятель схватился за свой амулет, – Да согреет нас тепло её, и да опалит врагов наших жар гнева её.

Амун-Ра нахмурился.

Его посетило давно забытое чувство одинокого раненного зверя, но он быстро отмахнулся от него, повторив про себя, что те времена давно прошли.

– Придание о Раме гласит, что она ступила на эту мертвую землю, когда мир был опустошен людской враждой и выжжен дотла яростью старых богов. Родники пересохли, урожай сгнил, а скот погиб. И в момент сильной нужды людям явилась богиня, готовая дарить им свое материнское тепло и защитить их от врагов. Со временем человечество, при покровительстве Рамы смогло дать отпор воле темных божеств, – тон старика слегка изменился, приобретая едва уловимый заговорщический оттенок, – но придание кое о чем умалчивает.

Во взгляде настоятеля колыхнулось не характерное для человека его возраста пламя восхищения и фанатизма.

– А именно о том, что старый бог был всего один, и Раме удалось его пленить.

По спине Ра пробежали мурашки, а волосы на руках встали дыбом. В голове, один за другим, стали раздаваться глухие щелчки, словно кто-то быстро откупоривал сосуды с его воспоминаниями.

– О нет, неужели… – прошептал себе под нос Ра, закачав головой.

Прошлое вновь застигло его врасплох.

– Да, мой дорогой друг, да! – каким-то чудом расслышав его бормотание, оживился Амадей, – вы, именно вас тогда пленила Рама, и именно Вы…

Настоятель привстал и сделал шаг по направлению к Ра.

– Именно вы ее уничтожили.

Наводнивший разум шелест распутывающейся ленты памяти сменился лаяньем порывистого ветра, расшвыривавшего камни и свивавшего в вихри золотистый песок. Ночное небо, покрытое сине-серыми тучами, раздирали сиреневые и фиолетовые взблески молний, то и дело всаживающих свои сверкающие трезубцы в стонущую землю. Громовая поступь гибели нарастала все больше и больше, усиливая агонию, в которой корчился этот мир и выдавливая из него всю жизнь, словно краску из тюбика.

Это были его шаги. Разгневанное божество, пробужденное ото сна предательством и отнятым счастьем, ведомое гневом и жаждой возмездия. От одного его взгляда плавился камень, от его дыхания загорался воздух, а от его крика гибло все живое.

И в тот момент, когда его покрытая чешуей и каменными наростами когтистая лапа практически переломила хребет этого мира, на его пути встала женщина. Властная, воинственная и непоколебимая. Она возникла из ниоткуда и преградила ему путь, став единственным оставшимся оплотом жизни и света.

Рама.

Их борьба стала олицетворением последнего шанса, финального рывка, отчаянного, но твердого сопротивления всего того, что смогло выжить на этой разрушенной планете, ему – Амун-Ра, богу воплоти. Битва была краткой и разрушительной. Амун-Ра поверг Раму и направился дальше, но шаги его более не вызывали грохота, а дыхание не сжигало воздух. Взгляд стал мягче, а уста сомкнулись в тишине. Жажда возмездия, что вела разгневанное божество, успокоилась. Смерть Рамы не смогла утолить ни её, ни гнев, но она добавила что-то новое в его сердце – материнскую любовь и заботу. Эти чувства смогли немного разбавить царившую в нём первобытную чувственную смесь.

Богиня Рама погибла. Но её смерть даровала этому миру жизнь.

Ра открыл глаза.

Руки ходили ходуном, заставляя раскачиваться его всем телом. Спустя несколько секунд, Амун-Ра успокоился и окончательно пришел в себя.

– Вы… видели это, – пораженно распахнул глаза Амадей.

Ра ответил не сразу.

– Да, – проговорил он, – Видел.

– Вы понимаете, почему вы здесь? – спросил настоятель.

Амун-Ра опустил голову. Мокрые от пота волосы, спутавшиеся в космы, закрыли его лицо.

– Вы не сможете её вернуть. Я убил её, – почти шепотом произнес Ра.

Амадей улыбнулся.

– О нет, сможем, еще как сможем. Ведь частички её души остались в Вашем теле.