скачать книгу бесплатно
Нет.
Когда прочла на лице Волгарского удивление, сменяющееся шоком, поняла – он разглядел в Богданчике сходство с собой.
Она его понимала.
Потому что сама через это проходила. Долгими бессонными ночами переводила взгляд со спящего сынишки на фотографию Захара Владимировича, и поражалась, как двое людей могут быть столь похожи друг на друга. Конечно, при желании, можно сходство найти между каждым мужчиной и мальчиком, но тут не вызывало никаких сомнений в их родстве.
Сердце обливалось кровью, хотелось вырвать его из груди, чтобы не болело, чтобы не ныло. Лана только-только успокоилась, и тут нате вам, пожалуйста. Ещё один поворот Судьбы, проверяющей её на прочность. Иногда Лана спрашивала пустоту в квартире: сколько можно? Какой её личный предел? Поворачивала голову, находила играющего Богдана и отвечала сама себе: её предел безграничен.
Она – мать.
Она выдержит всё и чуть больше.
Ей пришлось спустить Богдана с рук. Тот уже не мог сидеть от любопытства. Естественно, новая территория, как не обследовать? Лана опасалась, что он испугается взрослых чужих дядь. Ничего подобного. Посмотрел, улыбнулся беззубым ртом и вперед, покорять новые вершины.
А у Ланы возникло странное чувство, что она осталась без защиты. Пусть Богдан и маленький, но он мужчина. Её мужчина. Её счастье. Её…
Лана, стоп!
Иначе не справишься с комом в горле, и всё же позорно разревешься. Вот так всегда, несмотря на то, что прошло больше года после рождения, её гормональный фон любил преподносить ей сюрпризы, порой кидало из крайности в крайность. Могла ни с чего разреветься. А тут железобетонный повод.
– Да, готов.
Холодный тон Волгарского действовал на неё отрезвляюще, как контрастный душ. Вот и славно.
Лана смело посмотрела на Захара. Тушеваться перед ним она точно не будет. И да, его захват на своей шее тоже не забудет. Пусть своих любовниц так хватает, её – не надо.
Она привыкла к другому обращению с мужчинами.
– Присесть можно или так и заставите меня стоять? – она вызывающе вздернула подбородок. К черту приличия! Она тоже умела кусаться. Как там говорят? С волками жить – по-волчьи выть. Вот она и попробует. Не говорит, что справиться, но попытается.
Её тон явно не понравился Волгарскому. Тот прищурился, повел головой.
– Пройдем за стол.
Она кивнула, молча принимая его недружелюбное предложение.
Посмотрев в сторону Богданчика, который подошел уже к панорамному окну и, расставив ладошки, активно оставлял свои отпечатки на стекле, смеясь найденной новой забаве, Лана перевела взгляд на Макара. Тот смотрел за ребенком. Отлично. Малыш под присмотром.
Лана прошла к столу и села в кресло. Волгарский обошел стол и занял место руководителя. Хорошо, что снова на угол стола не уселся, выказывая тем самым превосходство в ситуации.
– Я предлагаю, Руслана, начать сначала. И забыть неприятный инцидент знакомства.
Лана упрямо сжала губы и негромко, тщательно проговаривая каждое слово, сказала:
– Я, чтобы с вами встретиться, готовилась на протяжении нескольких недель. Знала, что будет нелегко. И делала это лишь потому, что должна. Вы… – она всё же сбилась, но, смело выдержав взгляд Волгарского, продолжила, – вы же превзошли все мои ожидания. Поэтому – нет, забывать я ничего не собираюсь.
Она не видела, с каким любопытством в этот момент на неё посмотрел Макар. Тот умело контролировал ситуацию в кабинете, присматривая за мальцом и слушая разговор.
– Я вам, Захар Владимирович, сейчас расскажу, что именно привело меня к вам. Заставило… А дальше уже будем думать вместе. Но не сегодня, – для убедительности она мотнула головой. Лана не расслаблялась ни на секунду. Помнила, где находится и с кем.
Волгарскому не понравились её слова. Он подался вперед, чем вызвал мгновенное желание откинуться назад, чтобы быть как можно дальше от него. Сцепив руки в замок, положил на стол.
– Хорошо, – не сказал, а сдержанно прорычал. – Рассказывай. Послушаем.
Лана долго подбирала слова, гоняла речь в голове много раз, даже тезисно записывала на листочке то, что собиралась сказать. И ничего… Вся заготовленная речь вылетела из головы. Да и не хотелось её говорить после того, что произошло ранее.
– Так получилось, что я рожала в клинике «Лада». Сразу же отметая встречные вопросы, как могла попасть простая смертная в элитный перинатальный центр, скажу, что из благодарности одного человека. Я бы ни за что в жизни не потратила столько денег на… – Лана осеклась, поняв, что её заводит не в те дебри. Её личное восприятие мира и отношение к деньгам, тратам, никого не интересовало. – Не важно. Я там оказалась, и это главное. В тот день рожениц было лишь две. Я и ваша супруга. Роды у меня протекали тяжело и… я оказалась под воздействием наркоза, от которого отходила долго.
Она видела, что её слушают внимательно. Не перебивая. И отчего-то последний факт немало напрягал.
Она занервничала сильнее. Если ей казалось, что она выбрала правильный тон разговора, то сейчас усомнилась.
Но отступать назад не было возможности, и Лана продолжила.
– Первое мое воспоминание сквозь пелену наркоза – женщина в синем. С длинными черными волосами. Распущенными. Я решила, что это из-за наркоза, галлюцинации. Мало ли что… Ведь не положено медперсоналу в роддоме ходить с распущенными волосами. Правда?
Волгарский приглушенно выругался, при этом не стесняясь в выражениях.
– С длинными черными волосами, – медленно, растягивая слова, словно прогоняя их дополнительно в голове, проговорил он.
– Совершенно верно.
– Убью суку! – уже откровенно прорычал он, и от его угрозы Руслану бросило в жар.
– Надеюсь, это не ко мне относится? – она громко сглотнула, выдав себя. Не хотела, но так получилось.
Мужчина тотчас отреагировал на её вопрос.
– Извини… Естественно, не тебе. А этой… с длинными волосами.
Он посмотрел на Макара, который в этот момент так же на него смотрел.
Лана не смогла сдержать ироничной усмешки.
– Я рада, что вы понимаете, о ком идет речь.
Её колотило, и она всерьез начала опасаться, что до конца разговора не выдержит.
– Дальше, – рыкнул Волгарский, сдерживаясь из последних сил.
Лана видела, с какой силой он сжал руки. Костяшки даже побелели. И ей снова стало страшно. Она-то относительно знала и понимала, что произошло и о чем пойдет речь дальше, а он?.. С другой стороны, не стоило на неё рычать и оскорблять, тогда и диалог получился бы другим.
– Мне принесли ребенка. Я, как и любая мама, сразу же влюбилась в него. Он – моя кровиночка. Мой сын, – она шумно вздохнула, выпустив воздух из груди, не заметив, как взгляд черных глаз метнулся к тому месту на платье, где остались разводы от молока. – Самое странное и ужасное началось уже дома. Я думала, что схожу с ума… Потому что смотрела на сына, и со мной… Ладно, это я тоже опущу. Не важно, что я думала и как. У меня возникли сомнения. Это было трудно и сложно, но я решилась на ДНК. Его результаты у меня в сумочке. Я – не родная мама Богданчику.
– Интересно… И ты решила, что раз ты и моя жена рожали в один день, то произошла… – пауза, угнетающая, припечатывающая к полу, – путаница, и наших детей подменили?
– Да, – смело сказала Лана, не замечая, как руками сгребает платье.
– Смело.
– И глупо?
– Не думаю. Богдан очень похож на меня…
– Рада, что и вы это заметили.
Они смотрели друг на друга – мужчина и молодая девушка. Он – сосредоточение силы и воли, с нечитаемым выражением на лице, без каких-либо оглушающих эмоций, всё спрятано, всё под контролем. Она – вся в смятение, наивно полагая, что справилась с поставленной задачей. Как чистый открытый лист.
– У меня вопрос.
Лана и не рассчитывала, что они обойдутся без них.
– Задавайте.
Она настырно продолжала ему «выкать», хотя он давно перешел на «ты».
– Почему ты пришла одна? Без мужа. Или родила в девках? А любовник из «благодарности» пристроил в «Ладу»?
Лана не знала, как удержалась от истерического смеха, который клокотал в груди.
– Хорошего же вы мнения о людях, Захар Владимирович, особенно о молодых девушках, – негромко проговорила она. Сил, чтобы дерзить не осталось. – Я пришла одна, потому что… одна. Тут вы оказались правы. Но я не родила в девках, и не было у меня никогда любовника в том смысле, который вкладываете вы.
– Давай мои моральные качества тоже оставим в покое. Итак? Где муж?
Лана выпрямила спину и, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, произнесла:
– Илью убили за два дня до рождения Богдана. Я – вдова.
Глава 5
– Извини…
А что он ещё мог сказать? Типичная фраза, которую она столько раз уже слышала. Только легче от неё не становилось. И от прошедшего времени – тоже. Время лечит? Нет, не правда. Никогда. Ни разу. Так могут говорить лишь те, кто никогда никого не терял и, дай Бог, чтобы всегда обходилось. Потому что пустота, раз образовавшаяся в сердце и душе, не восполнится ничем.
Можно смириться. Принять. Можно научиться улыбаться и даже говорить, что всё хорошо. И выть безмолвно поздними вечерами, впиваясь зубами в сжатый кулак, глуша боль и обиду. Часами смотреть на противоположную стену, ни о чем не думая, и лишь пробуждаться, приходить в себя, слыша похныкивание из соседней комнаты, дающее тебе силы, чтобы не загнуться, не сломаться, а двигаться вперед. Жить ради другого человечка, отдавать ему всю себя, всю любовь, что осталась нерастраченной.
Руслана научилась справляться с потерей. Но… только внешне.
А что у неё творилось в душе – это её личная территория. И никого она туда впускать не планировала.
– Ваши извинения ни к чему. Вы спросили – я ответила, – Лана посмотрела в сторону сынишки. Выдерживать давящий взгляд Волгарского становилось всё сложнее. Тяжелый человек, перебор какой-то. Ей даже думать не хотелось, чтобы он с ней сделал бы, если бы она на самом деле оказалась аферисткой.
– И что дальше, Руслана? Я выслушал тебя, принял информацию к сведению. Мы её проверим. Сегодня же сделаем тест на ДНК, это даже не обсуждается. А что дальше? Ты же не могла не продумать последствия…
Вот тут Лана как-то разом поникла. Пожала неопределенно плечами и тихо сказала:
– Я не знаю… Можете мне верить или нет, но у меня нет никаких мыслей по поводу дальнейшего… И да, я очень хочу увидеть Лёшика. Надеюсь, вы не окажетесь настолько сво… – она запнулась, быстро исправилась, не заметив, какими черными стали глаза оппонента, – …жестоким, что откажете мне в этой просьбе. Я его даже не представляю… Искала фото в инете, но нет… Ничего.
– И не будет. Я оберегаю жизнь сына, – голосом, в котором слышался металл, сказал Захар, заставив её невольно поморщиться.
Она снова посмотрела на него. Выжидающе.
Её-то просьбу он оставил без ответа.
И не спешил его давать.
Волгарский откинулся на спинку высокого кожаного кресла и провел по волосам.
– Бл…ть… Если даже просто предположить, что это правда, то…
Он не договорил.
Тут слова и не требовались.
– Так вы дадите мне увидеться с Лешей? Или… как?
Сердце Ланы замерло в ожидании ответа. Она снова напомнила о себе, о том, что её интересовало. Волновало. Не могло не волновать.
Волгарский вернул голову в горизонтальное положение, и теперь их взгляды снова встретились. Он царапал её, вызывая неприятные ощущения, от которых никак не удавалось избавиться. Лана и рада была бы сейчас же оборвать их общение, и больше никогда, ни при каких обстоятельствах не встречаться с ним, но понимала – такое невозможно.
Только не в их ситуации.
– Собирайтесь. Поехали.
* * *
Пока Руслана что-то негромко щебетала мальцу, натягивая на него комбинезон, из которого он активно пытался выпрыгнуть, отвечая маме на непонятным языке, Макар подошёл к Захару и негромко спросил:
– Что думаешь?
– Хрен знает, – честно признался Захар. – Ты сам всё видишь.
– Да. Ситуация – жесть.
– Свяжись с каким-нибудь медцентром, где берут анализы ДНК. Пусть подъедут ко мне.
– Уверен?
– Абсолютно. Чем быстрее сделаем, тем лучше. Потому что, если сейчас думать и гадать, что дальше… Нереально.
– Сделаю, Захар.
Волгарский заметил, как Макар обернулся и задержал взгляд на Лане. Та, как раз встала к ним спиной… да ещё, мать вашу, нагнулась. Нет, он всё понимал, она одевала парнишку, но какого хрена надо было вставать едва ли не «раком», демонстрируя двум взрослым, пусть и не голодным, мужикам обтянутое трикотажным платьем попу? Хорошую такую попу, сексуальную. Не костлявую, а мягкую, округлую.
Захар мысленно выругался. У него какой-то сдвиг в голове. Вместо того, чтобы думать, как разруливать ситуацию, он бежал от неё.
Только-только в его дом пришёл покой. Всё расставилось по местам. И вот – переполох.
