Дорогой скорби: падение, огонь и покаяние

– В отличие от твоего меча, не так ли?

– Ну, заберёте вы у меня меч. И что же вы собираетесь делать?

Рихард сжал ладонью подбородок, медленно излагая мысль:

– Ждать помощи от властей долго и накладно. Как только этим займётся Империя, здравствуй тебе формализм и бюрократизм. Мы же не хотим этого? Нет.

– Но без помощи Империи или регионов вам не совладать с такими силами. Без легиона или даже стражи врага не победить. Следует подождать Лиру, пока она не передаст агенту в Сейда Нин информацию касательно Люция.

– Мы можем нанять кого-нибудь, – заговорил Рафаэль. – Деньги у нас есть, а вот шайку поретивее я бы мог вам подыскать.

– Нет. С агентом долго, а с наёмниками… нет желания всякий сброд тащить на разборку дел мести.

– А что если подделать документы? – насторожено предложил Айк’Аран. – Как-никак для того чтобы направлять имперские войска к нужным для нас местам не нужны приказы императора, Клинков или высшего офицерского эшелона.

– Что ты предлагаешь?

– Нам нужны всего несколько направлений из Имперской Канцелярии и приказов высших офицеров. У меня как раз завалялось несколько образцов.

– Подделка имперских документов, подделка военных приказов. Это как минимум два пункта, за которые нас могут упечь в тюрягу, если мы попадёмся, – возмутился Рафаэль. – Вы хотите загубить всю кампанию до её начала?

– Ну а кто сказал, что мы должны попасться? Если всё осторожно сделаем, то ничего и не произойдет. Аккуратность ещё никому не помешала, мой уважаемый Рафаэль.

– Айк’Аран, если мы это сделаем, то потом несколько лет не сможем помочь Тамриэлю.

Этот спор ещё мог продолжаться часы напролёт, но, ни к чему, ни привести. Айк’Аран считал, что нужно подделать имперские документы и незаконно воспользоваться силами имперского легиона для уничтожения орд еретиков, сектантов и культистов. Маг считал, что хоть император и не заинтересован в уничтожении культа Люция, но помощь остатков Ордена для спасения Империи не помешает. Рафаэль же считал, что не нужно заниматься нарушением законов, что подделка документов и приказов Империи будет раскрыта и наказана, и они из героев превратятся в преступников.

Но внезапно все разговоры были развеяны неожиданно распахнувшимися воротами. На пороге объявился незнакомец. Азариэль пригляделся и увидел в нём тёмного эльфа, с долгими, завязанными в конский хвост волосами. На нём покачивалось длинное кожаное пальто цвета угля с роскошными манжетами, из-под которого виднелся такого же света рубашка. Чёрные тканевые брюки уходили под смольные кожаные сапоги.

Незнакомец в руках держал большую увесистую сумку, по виду довольно тяжёлую. Он размашистым, но медленным шагом, осматривая помещение начал шагать к столу. Он шёл так, чтобы смочь всё осмотреть и оценить обстановку. И подойдя к столу, он для вида прокашлялся и высоким тоном заговорил:

– Насколько я знаю, именно здесь понадобились мои знания и умения.

– А вы кто? – смущённо вопросил Рихард.

– Я Валс Арано. Учёный, и по совместительству инженер. Ну и совсем немножко мастер колдовства.

– Да, это я вам писал, – поднявшись и со стула, сказал Айк’Аран и стал идти к пришедшему. – Я наслышан о ваших работах и надеюсь, что вы нам поможете. – Подойдя и совершив крепкое рукопожатие, высказался маг.

– Так к кому нужна здесь моя помощь, и какая помощь?

– Арано!!! – воскликнул Азариэль и буквально слетел со стула, откинув его назад, в груди ощутилось давление и боль, а горло выдало ярость. – Ах, ты поскуда дрянная! Помнишь, как ты меня бросил в той пещере!? Будь у меня рука, я бы тебе голову оторвал! – Азариэль бросил молниеносный взгляд на пояс Рихарда, и у него появилась мысль отобрать у него булаву и… эльф успокоил себя, глубоко вдыхая и приходя в себя.

Валс Арано оценивающе посмотрел на ранение и мера, въевшись взглядом в то место, где была перебинтовка. На его губах прольскользнула лёгкая еле уловимая улыбка, после чего он дал свою оценку:

– Что ж, этот случай весьма интересный. Да напарник старый как вижу… поизносился. Простите, Азариэль, меня за ту выходку. Я вас, между прочим, наградил. Если бы не вы были бы сейчас завалены под камнями, так что я жду слов благодарности.

– Ах, благодарности! Надо было тебя тогда отдать на пристани тем псам.

– Именно этого я, можно сказать, ждал, чтобы испытать… новинки. Да, я думаю, что смогу вернуть тебе руку, – с невиданным самодовольством сказал учёный.

– Ну и какова цена новой конечности? – Вкрадчиво спросил Рафаэль.

– Десять тысяч септимов золотом.

– Сколько! – Вскрикнул Азариэль. – Да я тебя отделаю и брошу на корм волкам!

– Но именно вы мне около полутора года назад помогли с… назовём это «заимствованием» нужных механизмов из музея в Штормхолде, – указал на Азариэля Арано.

– Да, это был я, – с еле удерживаемой злобой произнёс Азариэль. – Я до сих пор не могу понять, как ты мог меня там кинуть, гнида ты этакая.

– Я вижу, что вы мне «рады», да и давайте забудем тот… случай. Ну что ж, для тебя сегодня выпал счастливый шанс, мой друг. Именно твоя… добыча мне помогла спуститься в Сота Сил. Скажем так, это были ваши инвестиции в будущее, а сегодня вы пожнёте дивиденды. Я проведу операцию бесплатно. Только найдите мне место.

– Хорошо, – кинул Рихард и указал в сторону. – Подождите там.

– Так значит, мы начинаем поход против Люция? – спросил Рафаэль.

– Думаю да. Так мы избавим Тамриэль от скверны и порчи этого гнилого отступника. И Азариэль вскоре будет с нами.

– И Легион, – добавил Айк’Аран в предвкушении создании подделки.

– И где будет наша первая цель?

– Я считаю, что нужно ударить в местечко под Бравилом. Вырежем всех тварей, без страха, сожалений и упрёка.

На слова Рихарда о первой вылазке, Азариэль лишь скорбно и одновременно праздно вспомнил старые слова из Ордена:

– За честь и Тамриэль.

Глава 17. Пик удовольствия

Спустя четыре дня. У реки Ларсиус.

– Чёртова погода, – сплюнул Азариэль в костёр, сидя под сводами небольшого предлеска. – Чёртовы еретики.

– Ничего страшного, – говорит ему Готфрид, на котором красуется типичный для Сиродила доспех из кожи. – Скоро мы обрушимся на ворога, и погодка станет, что надо.

Глаза молодого эльфа уставлены костёр и в зрачках отразились пляшущие язычки пламени, второе огню в душе альтмера. Следом он поднял голову и через покров листьев смог разглядеть небесную твердь, мгновенно выразив недовольство:

– Зараза, похоже, собирается дождь.

Погода совсем не радует. Густые и свинцовые облака закрыли небесную голубизну и сиятельную солнечную лазурь, накрыв землю сплошным массивом серости. Было понятно, что облака совсем скоро прольют массивы небесной влаги, залив эти места грозовым ливнем. Кроны деревьев, в небольшом леске у Бравила, музыкально шевелились от лихого ветра, который постепенно перерастал в предштормовой песне и уже готовился лихой стеной воздушных потоков пройтись по Тамриэлю.

– Брат, ты не сожалеешь о том, что отправил Лиру к агенту имперской разведки?

Азариэль повёл лицом в сторону,

– Нет, брат. Не жалею. Она не предаст, не в этот раз.

– Почему? Один раз она уже отступилась.

– Я видел по её глазам.

– Глаза? – полон удивления Готфрид.

– А ещё я отправил с ней Гэ’эль. Вместе они быстро доберутся до нужного места и приведут всех, кого нужно. Мы же оставили в поместье нашего связного?

– Да, брат, оставили.

– Облака…

Хоть погода и не преподносит подарков, но штурм обязан был состояться, ибо так решили на совете. После недолгих прений с магом Рафаэль всё же согласился с ним, что необходимо воззвать к помощи имперским силам, пускай даже и незаконным путём. И тогда Айк’Аран приступил к незаконной миссии, к которой и готовился. Он за несколько часов смог подделать несколько распоряжений Имперской Канцелярии и приказов офицеров Империи. Не сказать, что они получились образцовые, но довольно сносные. Обыденный командир солдат не сможет различить разницы между оригиналом и фальшивкой.

– Ну, когда они вернуться? – Азариэль повернул голову в сторону развалин имперского форта, которые обнесены самодельными лачугами, подобно плоти опухолями. – Рафаэль, зараза.

Азариэль не выпускает из ума, что его друг ушёл на разведку около получаса назад и так до сих пор не вернулся. Альтмер сильнее сжимает рукоять меча, отгоняя самые худшие мысли.

– Лучше молись, чтобы с бумажками всё сладилось.

В памяти возникли детали операции. Айк’Аран и Рихард должны били найти блажащий гарнизон имперских войск и отдать «распоряжения» о ликвидации «особо опасного культа, угрожающего безопасности южного Сиродила» – как было написано в документе.

– Я думаю, они справятся брат.

– Что ж, мы можем на это только надеяться. А ты вообще за эти четыре года как? Много наших погонял?

– Нет. И знаешь, я бы хотел закончить всё это безумие, я хочу покоя.

– Как думаешь, сколько ещё предателей осталось? – раздался звук лязга, и рикассо меча Дунхарта отразило свет костра. – Сколько нам придётся ещё убить бывших братьев и сестёр?

– Ты всё ещё так их называешь? – усмехнулся норд, взяв обоюдоострую секиру. – Для меня они – вороги, достойные смерти.

– Понимаю. Но всё же вместе с ними мы когда-то принимали клятвы, ели и пили.

– Да, брат.

– А где Ронан?

– В патруле.

Азариэль вспомнил, что отправил бывшего стражника Цитадели, пошедшего за Рихардом, «гулять» возле их лагеря, чтобы их случайно не нашли.

– Ты не боишься, что костёр нас раскроет, Азариэль?

– Как видишь, никого нет, а если и подойдут, то скажем – желаем вступить в ваш культ вольностей, но боимся подойти.

– Хорошо, – готфрид помедлил пару мгновений под тягостью сомнений, но всё же решил задать вопрос. – А ты вспоминаешь её?

– Кого?

– Аквилу. Я помню, вы с ней были очень дружны. Прям как брат и сестра по крови.

– Аквила, – болезненно вымолвил Азариэль и только собирался погрузиться в мириад воспоминаний, как вырвал себя из них усилием воли выдернул себя из бездны памяти. – Иногда. Пойми, Готфрид, я за ней два года носился. Два года искал и не нашёл.

– Да зачем оно тебе надобно было?

– Я и сам порой не понимаю, – впившись очами в кострище, медленно говорит Азариэль. – Не могу оставить друга, который мне спас жизнь, не могу. Хочу всё выяснить и даже помириться.

– И чего ты добился за два года?

– Ничего. Абсолютно. Кажется, мне нужно остановить её поиски. Остались незавершённые дела с Люцием и его бандой, в которых я хочу поставить жирную точку.

– Его кровью, брат?

– Непременно, – после сказанного Азариэль готов был погрузиться в мечты о том, как самолично расправиться с отступником, как вонзит ему меч в чёрное сердце, но Готфрид продолжает:

– Как твоя рука?

Матово-золотистые, словно из латуни, кончики пальцев сверкают в свете костра, ловя на начищенной поверхности каждое движение огонька. Альтмер пошевелил металлическими пальцами механической руки и вновь убедился, что металлы каким–то неведомым образом подчиняются его нервной системе. Холодный ветер обволакивал металл, но Азариэль не чувствовал этого, его рука лишена всяких ощущений. Ни боли, ни приятных касаний, и щекотки: ничего рука не чувствовала, разве что приказы воли хозяина.

– В порядке. Всё хорошо.

Хоть Азариэль и был в полусонном состоянии, его память сохранила образы операции. Кровь и лоскуты мышечной ткани выдёргивались ради того, чтобы на их место пришёл металл. Хруст кости и звук пилы по ней сменялся ударами молотка и гулом магии, которая спаивала нервную систему и колдовскую сущность механизма.

Сейчас Азариэль провёл глазами по руке и увидел, что она полностью подчиняется его воле и желаниям. Валс сделал её максимально схожей по формам с настоящей конечностью. Такая же правильно пропорционально прямая, без мышечного рельефа, рука. Все механизмы, утаенные внутри и обеспечивающие работу, были сокрыты под листами металла, игравшие роль «кожного» покрова. Живая плоть плеча резко контрастировала с металлической «плотью», но Азариэль чувствовал, как штифты, и механизмы впиваются ему в мышцы и кость, доставляя лёгкий боль и зуд, но это не важно. Он обрёл новую конечность, дабы судить и карать врага, ненавистного и опасного, а посему он благодарен Арано за его услуги, несмотря на то, что данмер его в прошлом обманул.

Мысли Азариэля о прошедшей операции внезапно развеялись, он услышал странный шорох со стороны культа, но увидел только стражника, который пошёл в патруле уже на четвёртый круг. Парень встал со своего места, надел перчатку на левую руку и посмотрел на старые развалины, где расположился противник.

Культ удовольствий обосновался в старом полуразвалившемся имперском форту, которых по Сиродилу было разбросано просто немерено. Такие же крепкие стены, четыре башни и главное здание посередине, примыкая к задней стене. Но вот пристройки его сильно приукрасили. Несколько небольших деревянных наблюдательных пунктов, баррикад и незначительных укреплений, представленных смесью досок, кольев и бочек. Но помимо этого виднеются ещё и несколько соломенных и деревянных хижин, которые вкупе с фортом создавали ощущение небольшого городка, который тихо-смирно ведёт своё существование. Домиков видно всего ничего, их количество не превышало и шестнадцати построек. И даже отсюда было видно, как все водящиеся в этом «городке» ведут обычный и размеренный темп жизни, как в обычных деревеньках, но это далеко не так.

Внезапно Азариэль отвлёкся от наблюдения за «городом» на стальной грохот доспехов явно имперского происхождения, идущий из глубины леса. Бывший рыцарь набросил новую укреплённую кожаную куртку и растормошил Готфрида.

– Что там?

– К нам пожаловали гости, – Азариэль потянулся к клинку и смог разглядеть, как сквозь стволы деревьев мелькают железно-матовые доспехи и к ним приближаются солдаты.

С другой стороны, от форта Азариэль смог разглядеть фигуру человека в шляпе, который бежит от форта.

– Рафаэль, – прошептал альтмер и увидел, что вместе с легионерами к ним бежит, и их соратник из числа бывшей стражи.

Они приближались очень быстро, и уже через пару минут на альтмера и норда нахлынула волна из имперских легионеров, облачённых в тёмной железо сиродильского доспеха. Среди них выделился один имперец, ступая вперёд с мужественным лицом, и грубым поставленным голосом заговорил:

– Вы Азариэль?

– Да, а вы кто?

– Командир четырёх неполных контуберний, Септимий Верилий. Ваши знакомые: Айк’Аран и Рихард утверждали, что здесь находится культ почитания Даэдра, угрожающий безопасности Империи и предоставили нам распоряжения Имперской Канцелярии о проверке этого места и приказ Рыцаря-Вассала Дециана. Вы подтверждаете данный факт? – сурово вопросил солдат.

– Да, всё так и есть. А где Айк’Аран и Рихард? – Спросил Азариэль.

– Они сказали, что присоединятся к бою позже, – холодно ответил легионер и тут же продолжил. – Раз тут угроза Империи, то она будет уничтожена. Для начала отправим разведчиков.

– Не нужно, – вступил в разговор Рафаэль. – Я там уже побывал и всё разведал.

– Тогда докладывайте, – бесстрастно потребовал командир легионеров.

– Если на глазок, то живая сила противника измеряется сорока двумя сектантами и тридцатью бойцами. Из укреплений, помимо форта, три наблюдательных пункта, расположенных ближе к входу в форт и один за ним, – Рафаэль тут же указал в сторону развалин. – Постройки возле форта образуют небольшое поселение. Характер построек вам известен: несколько соломенных строений южноскайримского типа и пара стандартных небольших лесных сиродильских. Но кроме всего этого, поселение огорожено цепью из странных баррикад: стоят несколько бочек, а впереди них выколочены доски, будто за ними должны располагаться стрелки.

– Что с командованием? Что-нибудь удалось узнать.

– Да, – Рафаэль показал окровавленный нож. – В одной из личных бесед тамошние жители поведали мне о властях своих.

– Ближе к делу.

– У них крайне децентрализованное управление, представленное независимым от остального количества живой силы числом. Это десять сектантов, образующих Собрание справедливости, издающее законы. Двенадцать культистов, собранных в «Механизм удовольствия», управляющей всей жизнью в поселении. И «Суд экстаза» – собрание девяти служителей культа, занимающееся разбирательством. Но есть ещё и Восходитель утех. Как я понял это предводитель всего поселения.

После этого рассказа командир легионеров слегка поморщил носом и столь же сухо констатировал:

– То есть в совокупности мы имеем дело со сто четырнадцатью сектантами, имеющими укрепления, чёткий аппарат управления и покровительство Даэдра, а наши силы измеряются тридцатью четырьмя бойцами. Что ж, расстановка сил явно не в нашу пользу.

– Ну и что нам делать? – с небольшой потерянностью вопросил бывший стражник.

– Говоришь крыши у них соломенные, – несколько приглушённо, но также холодно высказался командир. – Думаю, нам это отменно поможет.

– Вы что–то предлагаете? – спросил Азариэль, в ожидании гениального плана имперского солдата.

– Поступим так. Неподалёку есть ещё один гарнизон, я туда отправлю посыльного. Затем я со своими солдатами сформируем для вас прикрытие.

– Как?

– Каждый легионер Сиродила оснащён луком с достаточным боезапасом. С помощью нескольких манипуляций можно эти стрелы сделать зажигательными. Сначала мы из леса подожжём их соломенные крыши, тем самым создадим дымовую завесу, которая возможно привлечёт патрули. Под этой самой завесой вы прокрадётесь в форт и уничтожите командование противника, а мы отвлечём на себя основные силы. Всё понятно?

– Так точно, – ответил Рафаэль.

– Отлично, – сказал командир и обратился к своим бойцам. – Легионеры, приготовить зажигательный боеприпас. И ты, Марий, отправляйся к командиру Титу и передай, что нам необходима их поддержка.

И после того, как губы командира сомкнулись, все приступили к выполнению поставленного приказа, легионеры расчехлили сумки и стали готовить стрелы, переделывая их в зажигательные, а Азариэль повёл через деревья Готфрида, Рафаэля и бывшего стражника, постепенно занимая позиции сбоку от форта.

Укрепления сектантов располагались на открытом месте, слегка окружённые редким лесом и именно это преимущество, в виде прикрытия растительностью, и намеривались использовать солдаты легиона. Они рассчитывали, не выходя на открытую местность и не показывая местоположения расстрелять пылающими стрелами, соломенные крыши и дальнобойность луков позволяла им это сделать.

После недолгой пробежки Азариэль со своими людьми занял позицию сбоку от форта, где хижин и укреплений было меньше всего. Командир легионеров наблюдал за ним пристально, не убирая взгляда. И как только он убедился, что бывший рыцарь приготовился к бою, то был отдан приказ.

После того, как командир махнул рукой, больше двух десятков стрел, с охваченным огнём наконечниками, ласково легли на солому подобно огненному дождю, и крыши охватило едкое пламя. Новый залп заставил ещё больше крыш «одеться» в огненные язычки, которые с каждой секундой стали перекидываться и на другие строения. Послышались крики и вопли сектантов, которые в безумии искали место, где можно спрятаться или уйти от огненного правосудия и дымчатой пелены. Кто-то пытается атаковать легионеров, выбегая рассеянными рядами, но мгновенно получают ответ в виде стены стрел и остаются лежать в море травы.

Азариэль не ликует и не скорбит в душе от вида смерти прислужников Люция. Ему всё равно на марионеток даэра и лишь холодная ярость питает его. Он ведёт свой отряд всё дальше и глубже, медленно подводя их к форту. Смог дыма вызывает слёзы и горечь в горле, но прокашливаясь, Азариэль бежит и нет того, кто бы ему преградил путь.

Отряд, по плащом дыма проник в поселение и Азариэлю открылась картина обычного деревенского двора, где через два-три ряда простеньких хижин виднеется серо-каменная стена форта. Минуя улочки между хижин и укрепления, где нет ничего кроме горького дыма и смога пожарищ, Азариэль с мешками на перевес подбирался к стенам крепости.

Азариэль оглянулся и не увидел не одного сектанта поблизости, но зато знал, что главный вход в форт закрыт, а значит оставался единственный способ – лезть на стену. Бывший рыцарь предусмотрел этот вариант, иначе бы не взял с собой в сумках старую технологию мастеров Ордена, применяемую рыцарями при штурме подобных укреплений – раскладную лестницу.

Азариэль мысленно воздал хвалу забытому величию погибшего Ордена и указал Рафаэлю, чтобы он помог ему собрать деревянную конструкцию. Бывший капитан наёмников охотно согласился помочь, и через минуту уже была готова лестница, что поможет перелезть через неприступную, но невысокую стену. Первый полез Азариэль. Лестница под ним пошатывалась, сумка тянула вниз, механизмы в руке издавали еле слышимое специфическое звучание, а дым бил прямо в глаза. Но всё же он перемахнул через стену и сразу же прильнул к холодному камню, словно затаившийся ассасин. И так сделали все трое воинов, как только оказывались на стене.

Во внутреннем дворе форта был обычный быт военного поселения: кузница, дубильные станки, верстаки, стойки с оружием, манекены для тренировок и ещё несколько необходимых атрибутов обороны. Но помимо всего этого во внутреннем дворе стояло около двадцати бойцов, экипированных в кожаные, меховые и клёпаные доспехи. Они встали подобно страже у главного входа вовнутрь, и каждый воин зорко оглядывал местность, что и заставило всех четырёх прилечь и затаиться.

– Что будем делать? – вопросил стражник.

– Вы с Рафаэлем прикроете нас со стены. А мы с Готфридом решим эту проблему. Вам же Рихард арбалеты выдал? – сказал Азариэль.

– С какого? – возмутился Рафаэль.

– А точно, – опомнился парень. – Заберёте их в сумке. – Добавил бывший рыцарь и протянул тканевый мешок с кожаными лямками другу.

– Хорошо. Ступайте, – взяв сумку, вымолвил Рафаэль.

Двое бывших стражников ринулись к ближайшей башне, чтобы спуститься во внутренний двор. Но в той башне, которую они выбрали для спуска, оказалось трое сектантов, которые должны были наблюдать за обстановкой сверху, но вместо этого они на спальнике, вторя заветам своего покровителя Сангвина – предались плотским утехам. Двое мужчин, и девушка сплелись в едином похотливом эсктазном танце, которая представлена мерзкими телодвижениями, пока их «собратья» по культу отбиваются от Легиона. И возле спальника даже валялось несколько опустошённых бутылок из–под скумы, потерявшихся в волнах ткани сброшенных балахонов.

Азариэлю было настолько отвратительно за этим наблюдать, что он отвернул свой взгляд в сторону и его взгляд поймал дёргающееся пламя догорающего факела. Он ещё не тлел, но и горел не во всю силу. Готфрид понял, что намеревался сделать его друг и достал из небольшой сумки, висевшей через плечо, стеклянный флакон с плескающимся фонарным маслом и стал его подбрасывать на ладони.

Совокупляющиеся сектанты настолько были поглощены процессом, что и не заметили двух парней, чем атакующие и воспользовались.

– Ну что, попались? – в насмешку вопросил Готфрид, отчего сектанты оторвались от процесса и стали удивлённо хлопать глазами, смотря на бывших рыцарей.

– Нет стой, – Азариэль преградил мечом путь Готфриду, остановив и себя от жуткого помысла, – все мы грешны и этого не скрыть, не будем же множить количество убиенных сегодня.

– Ты о чём? – удивился Готфрид, а Азариэль склонился к сектантам, которые от страха попятились назад. – Ступайте отсюда, да побыстрее, и больше не смейте якшаться с даэдра.

В ответ лишь смущённое и неловкое молчание, вызванное ступором и банальным страхом, отчего Азариэлю приходится снова говорить:

– Там есть лестница, спуститесь по ней и идите отсюда прочь, – договорив, он сорвался на шепчущий крик. – Живо!

Сектанты моментально поднялись с мест и, ухватившись за тряпьё, что было сил, проскочили мимо рыцарей.

– Азариэль, зачем?

– Не знаю… они беззащитны, на нас не нападали… а праведнее ли мы них? – измученный взгляд упал на Готфрида. – Не думаю… пойдём уже.

Как только бывшие рыцари вышли во внутренний двор, в сторону них уже смотрело двадцать обнажённых клинков и разъярённых гримас.

– Сдавайтес…

Сектант не успел договорить, как его шею прострелил арбалетный болт и враг, в тёмно-лиловом балахоне пал на землю. Остальные неистово завопили и бросились вперёд.

Кровавя пелена неожиданно, для самого альтмера, застлала всё перед глазами Азариэля, и он даже не сумел ничего сделать, чтобы удержать себя от неё. Высший эльф, ведомый гремящим сердцем, алчущим кровавой расправы над поклонниками Люция, вступил в битву, начав кровавую пляску. Он не обращал внимания на Готфрида, который крошил сектантов громадной секирой. Сейчас Азариэль чувствовал себя единым с битвой, полностью позволив поглотить ей себя и потеряв полную связь с действительностью. Бывший рыцарь сделал резкий выпад клинком и угодил в горло зазевавшему противнику, мгновенно перехватил плоть механической рукой и сжав её до хруста костей, но этого мало.