Идеальный сценарий

Мой автобус приходит первым – не сомневаюсь, что это знамение свыше. Когда двигаешься в правильном направлении, Вселенная идет навстречу. Все это так не похоже на мою предыдущую жизнь… и я впервые представляю себя героем романа. По законам жанра, раз уж они имеют ко мне отношение, тот мужчина позвонит, когда я буду в гуще толпы посреди салона автобуса, лишенный возможности даже пошевелить рукой, чтобы взять трубку.

Но пока мобильный молчит, пропущенных вызовов нет. Я кладу телефон в карман пальто, чтобы сразу ощутить вибрацию.

Втискиваясь в автобус и повисая на поручнях, думаю о том мужчине. Он, конечно, пришел в себя, с удовольствием поел больничную еду (солянка была так себе, а каша ничего), разболтался с соседями по палате. Может, прогулялся с ними по коридору.

Я предполагаю, что он хорошо играет в шахматы. Меня с детства завораживал вид пешек, переставляемых по двухцветному полю. Я играть не умею, но он когда-нибудь меня научит.

Конечно, он позовет меня в гости, как только выпишется. Живет он один, но на холостяцкую берлогу его квартира не похожа – все на своих местах, пыли нет. По старой памяти он выписывает «Науку и жизнь», потому обладает большим багажом интересных, хоть и по сути бесполезных в повседневной жизни знаний. Наша беседа будет увлекательной – никакого пива, мы выпьем по чашке крепкого чая, который он заварит из душистых трав. Это вам не пакетиком в воде поболтать.

Он расскажет, как и почему оказался на улице утром без сумки, куда шел и что успел почувствовать, когда ему стало плохо и стало темнеть в глазах. Какими были его мысли? «Кто-нибудь, позовите на помощь, я сейчас упаду?», «Нельзя отключаться, ведь меня ждут?», «Наверное, я замерзну здесь, посреди города, ведь люди жестоки и равнодушны?». Да нет, не так уж и жестоки. Ведь я…

Есть я. Если вдуматься, это самое важное – быть. Раньше в моей жизни меня почти не было. Чужие мысли, чужие слова просачивались сквозь меня, точно я был призраком. Ничто не отталкивалось от прозрачного внутреннего щита, ничто не задерживалось в пустоте. Одна бывшая при расставании сказала, что я от нее всегда как будто «утекал» (не ускользал – именно это слово).

Я об этом никогда не размышлял, но когда в каком-то механизме происходит сбой, нас тянет разобрать его на мельчайшие элементы. Возможно, извлечь поломанную детальку, починить и поставить на место – или заменить ее другой. Это и есть самокопание, которое бывает болезненным и иногда влечет за собой судьбоносные перемены.

Мой механизм… он сломался капитально. В него будто попала вода. И хорошо, что это наконец произошло.

Через крошечный просвет между пассажирами и их сумками я вижу кусок окна, за которым снова пошел снег. Я радуюсь ему, как старому другу.

Осталась всего одна остановка – нужно проталкиваться к выходу. Обычно это самый раздражающий момент утра, но на этот раз – нет. Я чувствую себя прекрасно. Чувствую, что полностью готов, хотя еще не знаю, к чему.

Могу поклясться, что телефон завибрировал – прямо в тот миг, когда я, вцепившись в поручни одной рукой, пытался освободить другую, с портфелем, из самой гущи людей. Когда я спрыгиваю с подножки, сигналы прекращаются.

Я в нетерпении запускаю руку в карман. Но в этот момент слышу знакомый женский голос за спиной:

– Лебедев! Да ты не опаздываешь. Удивительно.

– Не так и часто я прихожу позже. Это ты вечно ко мне придираешься, Анна Евгеньевна! – подхватываю я, очень довольный случайной встречей.

Раньше я бы отделался односложным ответом и прибавил шаг, чтобы избежать неловкости. Не люблю вынужденные разговоры, когда двум знакомым людям в одну сторону, деться некуда, общие темы заканчиваются через полминуты… Но «раньше» было раньше, а Аня – в любом случае приятный собеседник. Правда, сегодня она чем-то озабочена, хоть и тщательно пытается это скрыть. Полуулыбки, всегда сохраняющейся на ее лице, как не бывало. Красное пальто по идее должно придавать жизнерадостности ее образу, но опущенные плечи портят картину.

– Тебя кто-то обидел?

– Что? А… нет. Ерунда. – Она больше никак не комментирует мое обращение на «ты», это прогресс.

– А то я уж хотел предложить, так сказать, рабочий обмен.

Почему я сказал «рабочий»?

– Это какой? – слегка напрягается Аня.

– Сегодня в столовой я рассказываю тебе то, что собирался рассказать вчера, а ты, если хочешь, жалуешься на то, что там у тебя стряслось, – произношу нарочито легким тоном.

– Ага. Ты опять забудешь, а я буду ждать тебя в столовой? Не-ет уж, – невесело усмехается Аня.

Она ждала!.. Черт, черт, черт…

– Прости меня. Извини. Я просто… – «Да скажи ты ей правду, что терять-то». – Если честно, испугался, что ты сочтешь меня назойливым или… каким-то еще. И вообще был уверен, что ты не придешь. Я не забыл.

– Прощу на первый раз. Если угостишь меня чаем.

– Принимается.

Ого-о! Так, спокойно, это просто моя коллега и просто чай в офисе, а я еще окончательно не расстался с Марианной… Продолжаю уговаривать себя, но на душе необъяснимо светлеет и теплеет. Как же хорошо.

Теперь Аня ускоряется – впереди мелькают ее темные сапожки на каблучках и – ярким пятном – ее пальто. Она заходит в здание, а затем и в лифт раньше меня и успевает уехать наверх вместе с кучкой людей, также арендующих офисы в нашем помещении.

Ничего, у нас будет время поболтать. А сейчас – я и забыл! – проверю, кто мне звонил.

Как маленький мальчик, бегущий к елке утром после Нового года, я вновь лезу в карман. И изумленно замираю – он пуст. Я же положил телефон сюда! Может, в другой карман? Нет, здесь только перчатки…

Принимаюсь судорожно рыться в портфеле. На пол выпадают наушники, конфета, какой-то чек…

– Молодой человек, вы поедете? – Раздраженная женщина отталкивает меня, чтобы пробиться к лифту – я загородил ей путь.

Не понимаю, можно ли беспокоиться о таких пустяках, как уходящий лифт, когда тут рушится моя новая жизнь. Если телефон утерян, значит…

Казалось бы, ничего страшного, но… внезапно все происходящее со мной кажется никчемным и ненужным. На что же я надеялся?! Почему, идиот, думал, что смогу сойти с натоптанной тропинки?

У меня кружится голова, становится нечем дышать. Вместо того чтобы подняться к себе в офис, я снова выхожу на улицу. Ветер радостно забирается под мой расстегнутый пуховик и начинает трепать шарф, но я почти не замечаю этого. Ищу телефон здесь, у входа – безрезультатно. Прохаживаюсь туда-сюда, внимательно глядя на землю – с тем же успехом. Возвращаюсь, обращаюсь к охраннику с призрачной надеждой, что смартфон выпал у меня в холле и он тут же успел его подобрать и оставить на вахте. Нет.

Нет. Все не может быть вот ТАК, твердо говорю себе я. Не могло это быть ошибкой. Вчерашний день, когда я почувствовал себя живым впервые за долгое время… я не дам этому ощущению исчезнуть бесследно.

Как обычно, здороваюсь с коллегами – некоторые отвечают «привет», не поднимая головы от монитора, но большинство, опять же как обычно, не реагируют. Я ловлю вопросительный взгляд Ани, но отвожу глаза. Нет настроения объяснять, почему я в итоге все-таки опоздал.

Однако стоит мне включить компьютер, в рабочий чат приходит сообщение от нее: «Все в порядке? Выглядишь потерянным». А я-то думал, она рассердится! Я тронут – может, потому что давно никто не обращал внимания на мое состояние. Марианна едва ли заметила бы, даже если бы я пришел домой опухший от слез.

«Я потерял», – пишу я. «Что именно – расскажешь за обедом?».

Она все правильно поняла. Молодец.

Мысль о том, что мы вместе идем в столовую, не дает мне впасть в отчаяние следующие несколько часов. В 13:00 Аня встает со своего места и следует к двери, цокая высокими каблуками лаковых офисных туфель. Я торопливо тянусь за портфелем – никогда не оставляю его без присмотра.

Когда выхожу, Аня уже ждет меня снаружи.

– Итак, я требую объяснений.

– Сейчас ты их получишь, – обещаю я.

Знал ли я, что в этот день не вернусь на рабочее место…

Глава 4

– Черт, а ты права.

За пятнадцать минут общения Аня донесла до меня целых две светлые мысли, которые по необъяснимым причинам до сих пор не пришли ко мне в голову. Во-первых, надо заблокировать сим-карту, пока кто-то другой не начал снимать деньги с моей платежной карты через «Мобильный банк» (я позвонил оператору прямо из столовой).

Во-вторых, она утверждала, что теоретически найти того мужчину возможно, хотя и непросто.

– Надо прикинуть, куда он мог попасть. Насколько я знаю нашу медицину, скорее всего, его отвезли в городскую больницу скорой помощи.

– Там полно пациентов. Как я вычислю «своего»?

– По крайней мере, ты знаешь, когда его туда доставили. Плохо, конечно, что нет имени и фамилии… хм… подожди-ка. – Аня задумчиво барабанит длинными накрашенными ноготками по столу (посмотрев на ее маникюр, сразу вспоминаю о Марианне… нет-нет, это потом, ведь сейчас надо разработать стратегию поиска – так я оправдываю свое желание немедленно перестать о ней думать).

– Что? Есть идея? – Я взял себе суп и второе, но съел один суп – котлета с макаронами почти остыли, потому что наша беседа интересует меня куда больше еды. Аня, кстати, тоже не доела картошку с мясом и, кажется, не собирается.

– Только наметки… У моей знакомой мама работает как раз в этой больнице. Можно попробовать узнать… я, конечно, ничего не обещаю, но…

– Это великолепно! – В порыве благодарности я едва не хватаю Аню за руку, но вовремя спохватываюсь – наверное, это уже слишком.

– Но было бы немного легче, если бы ты сам навел о нем справки в тот же день. Сейчас его могли и выписать, и тогда его след точно простыл. – Здорово, я даже не рассчитывал, что Аню действительно так заинтересует мой рассказ и она примется продумывать варианты решения проблемы.

– Да. Но я надеялся, что он позвонит… С другой стороны, если со мной никто не связался, значит, это не понадобилось и у него, вероятно, есть семья. Это же хорошо.

– Хорошо. – Аня вдруг как-то тускнеет и снова принимается ковыряться вилкой в своем блюде.

– Что? Я что-то не то сказал? – тревожусь я.

И мгновенно ощущаю разочарование. Это же надо – только-только начали налаживать контакт, и тут что-то пошло не так.

– О, нет. Просто немного повздорила с мамой вчера.

– Ты из-за этого была расстроена? – Стыдно, но я так увлекся, что забыл спросить, что заставило ее грустить с утра.

– Да. – Аня комкает салфетку, бросает ее в тарелку с недоеденной картошкой. – Пошли, пора.

– Я тебя обидел? – Я гляжу на висевшие под потолком часы – до конца перерыва еще минут пятнадцать.

– Не-ет, что ты. Я… все в порядке. Идем. Я спрошу насчет… ну, ты понял. – Похоже, мыслями она уже далеко.

Решаю не лезть не в свое дело и, чтобы не смущать ее, замедляюсь на пути к двери. Видимо, Ане хочется побыть одной со своими мыслями. Ладно, для первого совместного обеда неплохо – мы поболтали, пауз не было, она выглядела оживленной, улыбалась… для меня все это почему-то очень важно. Раньше я не заботился так о том, какое впечатление произвожу на девушку («Не гони лошадей, это твоя начальница, все»).

– Ты чего там плетешься? – В холле Аня ни с того ни с сего оборачивается и протягивает ко мне руку.

Я обрадованно ускоряюсь и почти хватаю ее ладонь, но она ее убирает. Черт, очевидно, это был просто жест, она не собиралась брать меня за руку. Неловко вышло. Или собиралась, но в последний момент не стала?.. Вокруг много людей, коллеги и все такое… в этом дело… или?..

– А-а, так вот оно как! А я-то переживала!

От звука этого голоса совсем рядом со мной у меня мороз пробегает по коже. Не может быть!

Может. Подняв взгляд, я вижу Марианну. Глаза-щелочки – злые и, похоже, заплаканные, губы сжаты в красную полоску, волосы в беспорядке.

– Я не могла до тебя дозвониться, поэтому пришла. Но не очень вовремя, да? – швыряет она мне.

В ужасе бросаю взор на Аню – она усмехается и со словами «жду тебя на рабочем месте через пятнадцать минут» (так она тоже заметила, что до конца перерыва есть время!) удаляется. Я остаюсь один на один с кошмаром.

– Это не то, что ты подумала, – брякаю я классическое, пока мозг не заработал нормально.

– Ага, конечно. Ты всех коллег за руки хватаешь? Ну, с меня хватит. Я хотела поговорить, пока у тебя перерыв, но тебе это уже, наверное, не нужно. – Она разворачивается и решительно шагает к выходу на лестницу.

Мне бы оставить все как есть – все равно мы почти расстались, – но я механически кидаюсь за ней.

Мы уже на лестнице, я успеваю уцепить ее за рукав, но Марианна вырывается и бежит вниз, прыгая через ступеньки. До меня доносится сдавленный плач.

– Погоди, не кипятись! Ну что ты сразу начинаешь… – ору я ей вслед, привлекая внимание двух мирно поднимающихся навстречу женщин и вышедшего поболтать по телефону парня.

Я растерян и раздражен. Что за шоу? Почему она так любит все эти «спецэффекты»?? И куда так летит?! Знаю, в школе она была отличной бегуньей, но прошла куча времени!

Почти настигаю ее на шестом этаже. Мы оба уже выдыхаемся. Но моя девушка (бывшая?), очевидно, не желая оставаться со мной наедине, бросается на балкон, где кто-то разговаривает и курит. Я почти не выхожу сюда – он не застеклен, и у меня чувство, что я непременно рухну вниз.

Закрытая с размаху балконная дверь едва не прищемляет мне пальцы. Слегка замешкавшись из-за этого, я выскакиваю за Марианной, но в этот момент она поскальзывается…

В книгах часто встречается фраза: «Дальше все происходило как в замедленной съемке». Так авторы подчеркивают значимость и невообразимость событий, которые разворачиваются в их романах. Хотелось бы узнать, кто придумал это выражение, и пожать ему руку, потому что некоторые моменты (к счастью, редкие) оно характеризует как нельзя лучше.

Перила у нас на балконах не такие уж и низкие, поэтому перемахнуть через них на самом деле непросто. Но, видимо, Марианна «выбрала» идеальное расстояние для взлета.

Ее сапожок скользит по обледеневшему полу, и она, как мне кажется, взмывает в воздух и устремляется вперед. По ощущениям, это длится несколько секунд, я слышу ее крик, слышу вопли людей, кидающихся на помощь. Но поймать Марианну успеваю именно я – когда она уже наполовину перелетела через перила. Я держу ее за ноги и тяну на себя, она продолжает кричать, пока я не прижимаю ее к груди.

– Ну все, все, все кончилось…

Остальные тоже что-то говорят, причитают на заднем плане. Марианна всхлипывает, уткнувшись в мой свитер. Потом я увожу ее на лестницу. Там никого нет.

– Я так перепугалась! И твои эти капризы… я все утро переживала, хотела поговорить… обсудить… – бормочет она.

Ловлю себя на том, что по-прежнему монотонно повторяю «ну-ну, все кончилось», потому что не представляю, что еще сказать или сделать. Она приходит ко мне на помощь – подняв голову, заглядывает в глаза и шепчет:

– Поехали домой, а.

– А…

– Я уже и так отменила всех клиенток на сегодня.

– Но… – начинаю я и осекаюсь: она пережила такое, а я… не время спорить. – Да. Конечно. Идем. Сейчас, только схожу за пуховиком и скажу начальству.

– Стой, погоди.

– Что такое, зайка?

– Побудь со мной еще секундочку… мне так… так…

– Да, да… конечно…

Моя начальница сидит за компьютером. Стоит мне подойти к своему столу, на мониторе высвечивается сообщение: «Успокоил ее?». Вздыхаю и, согнувшись над столом, печатаю: «Обстоятельства вынуждают меня уйти. Потом объясню, все правда серьезно. Завтра могу написать БС, если это можно сделать задним числом».

Жду несколько секунд, но Аня не отвечает и не смотрит на меня. Очевидно, думает, что меня вывела из равновесия женская истерика, что я подкаблучник…

Болезненный укол. Наверное, мы всегда будем лишь коллегами, не более. Размышлять об этом некогда. Считаю, что я отпросился. Выключаю компьютер. Бросаю «всем пока» – никто не интересуется, куда это я ухожу посреди рабочего дня.

Марианна ждет меня у двери кабинета. Она немного успокоилась и не выглядит такой нежной и беззащитной, какой была в моих объятиях пару минут назад. А жаль – наверное, это уникальный момент, когда я почувствовал нашу близость.

– Я вызвала такси. Не хочу СЕЙЧАС толкаться в автобусе, – почти деловито произносит она.

– Поедем на такси. – Киваю.

– Почему у тебя телефон был отключен?

– Я потерял его. Так вышло.

Об Ане она не спрашивает. Может, специально, а может… нет, Марианна и мелочей не забывает, причем выясняется это обычно во время ссор.

В машине мы молчим, моя девушка не поворачивается ко мне, но кладет ладонь на мою руку. Весь ее вид теперь выражает решительность. Сегодня мы больше не будем разговаривать. Обойдемся без вина и «я устала». И даже без придирок.

***

Семь вечера. Марианна ушла в душ, я распластался на смятой кровати с ноутбуком. Давно стемнело. По-моему, прошла целая жизнь. Трудно поверить, что кто-то еще на работе, но некоторые мои коллеги частенько задерживаются там. И не гнушаются, если надо, задавать другим рабочие вопросы в неурочное время!

Но этот вопрос заставляет меня нахмуриться.

«Не могу до тебя дозвониться, – приходит мне в соцсети. – Ты вроде должен знать, Аня подписывала документ?..». Печатаю: «Я ей передавал, но не уверен. Лучше выясни у нее». Коллега набирает сообщение: «Не могу, она убежала из офиса часа в четыре и попросила ее сегодня не беспокоить. Боюсь, у нее что-то случилось».

Господи, Господи. Когда же кончится этот день?..

Конечно, я пишу Ане во всех соцсетях. И, конечно, она нигде мне не отвечает – даже не читает. Остается только гадать, что могло с ней произойти. Вроде бы это меня не касается, однако я всерьез переживаю.

К счастью, остаток дня Марианна меня не трогает: проводит в душе минут сорок, а после облачается в махровый халат и ложится в кровать с телефоном. Ко мне даже не обращается. Не очень типичное для нее поведение, но я списываю все на стресс.

Спрашиваю, не приготовить ли ей что-нибудь – я в принципе не против превзойти вчерашние кулинарные свершения, но втайне надеюсь, что Марианна откажется. Отказывается. Видимо, мюсли и йогурта на ужин ей хватит. Для меня еда осталась, так что…

Надо бы купить новый телефон и договориться о восстановлении сим-карты, сегодня даже на такую мелочь нет сил, причем моральных. Сажусь за компьютерную игрушку. Слушаю что-то в наушниках. Думаю об Ане. Думаю, конечно, о том мужчине, хотя надежды на то, чтобы найти его, все меньше. Да и мой энтузиазм уже начал сходить на нет. Что там Аня говорила, она спросит какую-то знакомую?.. А есть ли смысл?

Когда я рассказал ей историю с тем мужчиной, она сразу стала искать способы выйти на него и не спросила, зачем мне это. Как будто было очевидно. А на самом деле – зачем? Вчера то, что я реально помог кому-то, подарило мне вдохновение и море иллюзий. Мол, я могу изменить себя, свою жизнь, мир…

Ага. Каждый день я буду приходить на работу – если придется уволиться с нынешней, найду похожую, все равно я мало что умею и вряд ли внезапно решу стать космонавтом или врачом. Я не брошу Марианну, потому что заговорить о разрыве во второй раз у меня не хватит духу. Не начну заниматься чем-то новым: тут старое бы успевать. И кредиты выплатить. Что еще?.. Вроде все, больше я ничего и не хотел?

Часов в одиннадцать ночи, устав от игрушки, возвращаюсь в постель. Марианна то ли крепко спит, то ли просто не хочет общаться – отвернулась к стене и закуталась в одеяло. Я не обнимаю ее, поворачиваюсь на другой бок. Забываюсь тяжелым, темным, похожим на прогулку по подземелью сном.

Когда я просыпаюсь, Марианны уже нет. Странно, она ничего не говорила мне про ранних клиентов… Что ж, отлично, можно включить музыку, которая нравится мне. Захожу с ноутбука в соцсеть (там идеальный плейлист, который я составлял годами) и вижу сообщение от Ани.

«Твой пациент выписался. Это все, что мне согласились рассказать».

Набираю ответ – у меня слегка дрожат руки, я даже пару раз промахиваюсь и тыкаю не в те кнопки.

«Ты разговаривала с той знакомой??» Или это была мать подруги?? Я и забыл…

Она читает и не отвечает. Потом на экране высвечивается: «Анна печатает сообщение…» Я жду. Надпись исчезает. Снова появляется. Наконец приходит короткий ответ: «Я была в больнице».

Я в шоке. Она сделала это ради меня? Да не-ет. Вряд ли.

«Ого! Встретимся на работе – расскажешь подробнее?». На сей раз Аня отвечает быстрее: «Я не приду». И выходит из Сети.

Глава 5

Сегодня все по-дурацки. Не происходит практически ничего – как раньше, но тогда это меня не тяготило. Снег больше не идет, внезапно потеплело, и под ногами грязная вода. Весь день чувствую дискомфорт из-за мокрой обуви… и не только.

В офисе – ежедневная рутина. Телефонные звонки. Журчание воды, наливаемой из кулера в чашки. Пищание микроволновки, в которой коллеги подогревают свои обеды в контейнерах. Иногда разговоры, иногда звуки шагов, но чаще – клацанье клавиш.

В перерыв я успел сходить в офис мобильного оператора – теперь у меня есть недорогой смартфон (серьезных трат я не планировал, но без средства связи никак нельзя) с прежним номером. Правда, исчезли все контакты. Анин телефон приходится искать в соцсетях. Я набираю ей несколько раз, оставляю sms, но все – без ответа.

Часа в четыре Марианна пишет во «ВКонтакте»: «Переночую у подруги».

У подруги?? Я скорее озадачен, чем расстроен. За время нашей совместной жизни она ни разу не ночевала где-то еще. Для начала решаю сообщить ей, что мне снова можно звонить, а не только писать в соцсетях. Она не реагирует на это. Может, ждала чего-то другого? Думала, я буду возражать?..

По прошествии получаса из вежливости спрашиваю: «У какой подруги?» Называет имя, которое ни о чем мне не говорит. Я никогда не слушал, когда она рассказывала про подружек, и ни одну к нам не пригласил – она со всеми встречалась в кафе или у них. А мне и в голову не приходило…

В очередной раз убеждаюсь, что нам с Марианной едва ли было удобно вместе. Но почему я думаю об отношениях с ней в прошедшем времени? Мы так и не расстались.

«Ок». Не знаю, как поддержать диалог, и он затухает. Выходя из офиса в шесть вечера, вновь пытаюсь связаться с Аней. На сей раз она отвечает.

– Да, – устало выдыхает в трубку.

– Не отвлекаю? Как ты? Неудачный день? – Еле удерживаюсь, чтобы не обрушить на нее еще больше вопросов.

– Не особо удачный. Ты хотел узнать про того мужчину?

– Нет. Про тебя.

– Правда? – Она оживляется и вроде удивлена – может быть, приятно.

– Чистая. Так все же – как ты?.. Черт.

– Что случилось?

– Извини. В лужу наступил опять.

Пауза. Мой новый телефон уже барахлит, или она бросила трубку??

– Ань, ты тут?

– Да. Очень хочу кофе. Нормальный, а не из больничного автомата. Составишь компанию? В «Эвересте», это кафе на улице К***, даже есть обогреватели – по-моему, специально для такой погоды.

Я не сразу верю в то, что услышал. Она приглашает меня в кафе?? То есть это…

– Эй!

– А?

…свидание?

– Ты куда пропал?

– Я… сейчас приеду. Буду минут через двадцать.

Совсем другое дело. Меня перестают волновать такие пустяки, как лужи, ветер и легкий недосып. Я мгновенно взбадриваюсь, как после качественного отдыха, а не рабочего дня. Когда впрыгиваю в маршрутку, мелькает мысль: «Почему я ничем не занимаюсь после работы? Может, записаться на какой-то полезный курс?»

***

Кафе не такое пафосное, как я втайне опасался (ненавижу холодную ресторанную атмосферу), но и не забегаловка. Кирпичные стены с небольшими фигурными светильниками, диваны с мягкими подушками, столовые приборы – в изящных мини-ведерках.

Аня уже ждет меня за столиком. Она в простом бордовом свитере с горлом и джинсах, ненакрашенная, слегка растрепанная. Я в целом за то, чтобы девушки выглядели ухоженно всегда, но легкая небрежность ее внешнего вида, контрастирующая с ее обычным «деловым» обликом, скорее трогательна, чем неприятна. А главное, я ценю, что Аня показалась передо мной в таком виде. Это может значить, что она не пытается произвести на меня впечатление как на мужчину, но ведь может свидетельствовать и о том, что она мне доверяет. Ясно, какую версию я предпочитаю.

Я немного растерян. Присев напротив Ани, не нахожу ничего лучше, чем начать обсуждать название кафе:

– «Эверест». Почему именно так? Как будто это заведение на горе.

– На вывеске написано на латинице и с двумя «r». А «ever rest» – это… как это переводится? «Когда-нибудь отдыхать»? Игра слов, короче.

– Я думал, ты в совершенстве знаешь английский.

– Да с чего ты это взял? Я давно не практиковалась. И вообще – я далеко не идеальна. Поэтому собираюсь заказать кофе с коньяком.

– Ого. Я присоединюсь. Есть в меню?..