Дикарь. Том I

Кирилл Танковский

Дикарь. Том I

Глава 1.

Первое, что я почувствовал – тупая пульсирующая боль где-то в области затылка. Похоже, именно она меня и разбудила.

Не открывая глаза, я лениво махнул рукой и наложил на себя заклинание бодрости. Точнее, попытался, но ничего не произошло. Не понял.

Пришлось открывать глаза и осматриваться.

Хорошие новости: я находился не в какой-то аномалии и даже не посреди бушующей магической бури, хотя это объяснило бы, почему мне недоступно даже начальное заклинание школы жизни. Плохие новости: я в какой-то камере, которая, возможно, блокирует магию.

Сев на кушетке, я осмотрел себя любимого и выявил ещё две новости: на мне нет негаторов, значит, тот, кто меня сюда засунул, явным врагом мне не является, что хорошо. Ну, или не посчитал меня особо опасным, что тоже неплохо. Наверное.

А плохо то, что на мне нет вообще никакой одежды, кроме ботинка. Причём одного, что странно. То-то мне так холодно. Вопрос: где вся моя одежда? Ведь у меня же был… хм… а что у меня было-то? Помню, что что-то крутое, но что именно – не помню… Вот так, здрасти приехали – только потери памяти мне не хватало для полного счастья.

Так, Георг, сосредоточься! О, имя я своё помню – значит, всё не так уж плохо. Так, что ещё я помню? Я – Георг, я капитан… Капитан чего? Хороший вопрос – логично предположить, что какого-то корабля. Вопрос: какого?

В памяти почему-то сразу всплывает выкрашенный в чёрный цвет красавец – астральный фрегат в комплектации «Дальний рейдер». Что это значит – понятия не имею, но звучит круто. А возникающие в голове образы ощетинившегося пушками боевого корабля с хищными, зализанными формами намекают, что это не только круто звучит, но ещё и круто выглядит. А вот подробностей не помню – любая попытка вспомнить что-то ещё про корабль, капитаном которого я, похоже, являюсь, вызывает приступ головной боли.

Ладно, оставим пока корабль в стороне. Что я ещё помню?

Проклятье! Что же у меня так болит голова-то?

Проведя рукой по затылку, я нащупал здоровенную шишку. Интересно: кто это меня так приложил? Те, кто меня упрятал в темницу, или я просто обо что-то долбанулся? И не связана ли моя потеря памяти с этой шишкой? Хотя нет, я не знаток медицины, конечно, но затылочная часть, вроде как, никак не связана с памятью – там расположено что-то, связанное с координацией и когнитивными способностями, вроде как. Но это не точно.

Мои размышления прервал раздавшийся откуда-то справа нестройный хор голосов. Сначала мне показалось, что там кто-то издевается над старым котом, отчего тот голосит на все лады, но, прислушавшись, понял, что этот кто-то просто поёт. Не жалея голосовых связок. Слов было не разобрать, но, судя по мотиву, это что-то из разряда героических баллад. И, возможно, в оригинале даже какая-то красивая песня, но в исполнении десятка пьяных в хлам певцов звучит как концерт мартовских котов. У кого-то праздник, похоже, удался.

Точно! Праздник! Очередной фрагмент памяти с щелчком встал на место. Я что-то праздновал не так давно. Что-то яркое и значимое, поэтому праздник вышел шумным и с размахом. Вроде бы даже с кем-то подрались.

Неужели я загремел в вытрезвитель? Хотя нет, не вяжется – с моим иммунитетом я должен был пить как минимум ракетное топливо, чтобы мне отшибло память.

Кстати, насчёт иммунитета – откуда я знаю, что у меня есть иммунитет к ядам и всевозможным токсинам? Как это работает вообще – тут помню, тут не помню? Почему попытка вспомнить что-то одно вызывает вспышку боли, а другие воспоминания сами лезут в голову? Так не пойдёт – нужно определённо навести порядок в голове, и лучше всего с этим помогает медитация.

Накинув на себя плед, который кто-то заботливо положил на край кушетки (видимо, чтобы я себе ничего не отморозил), я уселся на единственный предмет мебели в своей камере, закрыл глаза и погрузился в медитацию. Я успокаивал мысли, которые метались, словно испуганный заяц, и сосредотачивался на своих воспоминаниях.

***

– Как там наш гость? – спросил полковник Стоянов, входя в крошечную комнату охраны, половину стены которой занимали многочисленные мониторы, куда выводилось изображение с камер в карцере.

– Гость признаков агрессии не подаёт и вообще ведёт себя максимально спокойно, товарищ полковник. Примерно час назад он проснулся, но никаких действий не предпринимал. Осмотрелся, после чего укутался в плед и с тех пор сидит на кушетке с закрытыми глазами, – доложил караульный.

– Разрешите спросить! Правда, что он вырубил графа Самохина и отобрал у него фамильный меч?

– Скорее настойчиво попросил, не принимая отказ, – уклончиво ответил полковник, глядя в монитор, куда выводилось изображение с камеры, висящей прямо перед изолятором, куда поместили появившегося из ниоткуда странного мужчину. – Иди прогуляйся, Паш. Мы с Виктором Аристарховичем сами проследим за обстановкой.

– Так точно, – козырнул караульный и покинул комнату охраны, оставляя полковника наедине с пришедшим с ним особистом.

– Что думаешь, Вить? – спросил наконец Стоянов, после десятка минут наблюдения за неподвижным постояльцем карцера. – Это то, о чём я думаю?

– Я понятия не имею, о чём ты думаешь, Коль, но если всё было так, как ты рассказал, то вероятность того, что он иномирец стремится к ста процентам.

– То есть он опасен и его нужно уничтожить?

– Совсем ты закостенел на границе, дружище, – усмехнулся особист. – Тебе лишь бы уничтожить. Я думаю, сначала нужно поговорить с ним и понять, что он из себя представляет. Если он, конечно, понимает нашу речь.

– Это твоя инициатива или оттуда? – на всякий случай решил уточнить Стоянов, указав пальцем наверх.

– Там, – Зарубин повторил жест полковника, – пока не знают о нём, но всё давно согласовано на самом высоком уровне. Удивлю тебя, но есть чёткий приказ: при встрече с гостями попытаться вступить с ними в контакт и постараться наладить дружественные отношения. Они – потенциальный источник знаний, которые намного превосходят наши.

– Что ты смеёшься? Я тебе сейчас на полном серьёзе говорю. У конфедератов, мы точно знаем, есть алхимик, который прибыл из другого мира и за год сотрудничества сделал наших заокеанских конкурентов лидером в этой области. Также, по слухам, такие же люди (или не люди – тут слухи разнятся) есть у китайцев и пруссов. Мы же пока отстаём в этом направлении.

– То есть попытаемся договориться и будем надеяться, что он не пойдёт в разнос и не вырежет половину Империи, преследуя какие-то свои цели, – решил уточнить полковник.

– Вот любишь ты нагнетать. Давай для начала всё же попробуем узнать, кто он и какие преследует цели, а потом будем уже смотреть и решать, что делать дальше, – предложил особист, пристально всматриваясь в пришельца, который так и не пошевелился за всё это время, словно он – статуя, а не живое существо из плоти и крови.

***

Не зря монахи Зэрса говорят, что медитация решает все проблемы. Понятия не имею, что это за монахи такие – видимо, очередной фортель моей памяти, но то, что медитация помогла разобраться с бардаком в голове – это факт.

Пусть вспомнил я не так много, как хотелось бы, но хотя бы успокоился и начал мыслить трезво, после чего сделал определённые выводы.

Вывод первый: я маг и, судя по всему, не самый последний. Ну или был им когда-то – иначе как объяснить, что я знаю об Источнике, магических каналах и энергии? И знаю не просто на базовом уровне, а владею информацией, как с ними работать, прокачивать и усиливать.

Из этого вывода следует другой: кто-то или что-то мешает мне пользоваться магией. Каких-либо блокираторов на мне или в камере, куда меня засунули, я не вижу. Значит, виновата не третья сила, а что-то сломалось во мне самом. А раз что-то сломалось – это можно починить. Надеюсь.

Третий вывод: мир вокруг меня не родной мне. С чего я это взял? Обычное наблюдение: я, похоже, долгое время жил где-то, где воздух немного другой. Поэтому мне так непривычно и даже немного тяжело дышать – словно тут концентрация кислорода немного выше.

Да и в целом есть ощущение, что чего-то не хватает – то ли в воздухе, то ли в эфирном плане. Не могу чётко сформулировать это ощущение, но оно есть.

Кроме того, это, похоже, не первый раз, когда я попал в другой мир. И даже не второй – слишком уж спокойно я воспринял всё происходящее со мной, словно уже привыкший к подобным поворотам судьбы.

Ну и последнее: через некоторое время я смогу узнать о происходящем больше. С чего я это взял? Ну тут всё ещё проще.

Когда я по привычке обратился к Системе, чтоб получить ответы, она мне выдала следующее:

Интеллектуальная Система Адаптивного Развития Индивидуумов недоступна до полной синхронизации с инфополем планеты.

Текущий прогресс синхронизации – 13 %.

И за тот час, пока я медитировал, прогресс увеличился на один процент. Значит, по логике вещей, через 86 часов я получу если не все ответы, то как минимум часть точно. Остаётся только ждать.

Но как же это утомительно – сидеть и ничего не делать, когда всё твоё естество буквально требует двигаться, действовать, рисковать. Похоже, до потери памяти я был тем ещё фруктом, не способным и часа просидеть спокойно.

Жаль только, мои возможности для кипучей деятельности сейчас ограничены размерами камеры два на два метра.

Но с другой стороны – не могут же меня тут держать вечно. И рано или поздно кто-нибудь придёт, и можно будет с ним договориться. Ну или как-нибудь иначе вырваться на свободу – менее… дружелюбным способом.

А пока я никому не нужен, займусь однозначно полезным, но при этом очень уж нудным делом – погоняю энергию по каналам и попробую понять, почему у меня ничего не выходит с магией.

Едва я закрыл глаза и сосредоточился, как из коридора донёсся звук шагов. Причём по одному лишь этому звуку можно было понять, что занесло меня к военным или куда-то около того – слишком уж чётко чеканят шаг по бетонному полу. Обычные люди так не ходят.

Раздался звон ключей, и моя камера открылась – не судьба мне разобраться с магией сейчас. Можно, конечно, проигнорировать посетителей и прикинуться шлангом – сделать вид, что я в глубокой медитации. Но тогда я не узнаю, где я и как тут оказался.

Открыв глаза, я обернулся и посмотрел на троих вошедших. И правда – военные: форма у всех как на подбор – строгого покроя, чистая и аккуратная.

Забавно, что миры, люди и традиции разные, а военная форма у всех одинаковая – отличается лишь цветом и нашивками, но при этом всегда узнаваемая. У пришедших она, кстати, была тёмно-синяя с золотыми диагональными полосками крест-накрест. Ну хоть не семицветная – уже хорошо. Хотя это повседневная, а парадная может быть тем ещё кошмаром.

– Ты понимаешь нас? – спросил самый пожилой из них, явно не зная, чего от меня ожидать и поэтому нервничая.

Нет, с виду он был спокоен и даже расслаблен, но вот глаза, отслеживающие каждое моё движение, выдавали его с потрохами. Готов поспорить: стоит мне сделать хоть одно угрожающее им движение, как его меч, висящий на поясе, мгновенно окажется в руках. Да и винтовки у сопровождающих его бойцов явно не для красоты в руках.

– Да, – коротко ответил я, медленно кивнув.

– Хорошо. Меня зовут Стоянов Николай Викторович, и я полковник Сил Противодействия Агрессивному Разрастанию Тумана. А вот кто ты и откуда ты нарисовался в наших краях – хотелось бы узнать.

– Не здесь, – поднял он руку, едва я собирался ответить. – Предлагаю переместиться в мой кабинет и там уже поговорить.

– Держи, – протянул он мне сложенные аккуратной стопкой вещи. – И сразу же приношу извинения, что одежду предоставили только сейчас – не так просто оказалось найти подходящий размер на такого детину.

Взяв предложенную форму, я начал быстро одеваться. И ничего я не детина – вполне себе средний рост у меня: чуть больше ста девяноста шести сантиметров.

Хотя вся троица передо мной была сантиметров на пятнадцать-двадцать ниже, и на их фоне я действительно выглядел гигантом. Если в этом мире их рост считается средним, то мне будет непросто затеряться в толпе – по любому кто-нибудь припомнит светловолосого мускулистого мужчину, возвышающегося на целую голову.

Ладно, в крайнем случае скажу, что каши много ел в детстве, хотя вот конкретно полковнику врать не стоит – не зря же он спросил, понимаю ли я их речь. Значит, догадывается, что я пришелец. Или в этом мире больше одного языка используется? Надо будет уточнить этот момент.

– А не боитесь, что по пути в ваш кабинет я попытаюсь сбежать? – брякнул я, чтобы хоть как-то заполнить затянувшуюся паузу в разговоре.

– Если будешь бежать – беги на восток через горы: там уже не моя зона ответственности, – без тени улыбки ответил полковник. И не поймёшь – шутит он или на полном серьёзе.

Да чтоб тебя! Как эти пуговицы застёгиваются-то? Кто вообще использует пуговицы в одежде, когда есть магнитные застёжки?! А, вот как нужно было.

– Я готов, – наконец заявил я, кое-как застегнув китель, который явно не был рассчитан на мою ширину плеч и не сходился на мне. Чую, если я наклонюсь или резко повернусь, он разойдётся по швам.

Не зная, куда деть свой единственный ботинок, я засунул его под мышку и протянул руки, чтобы на меня надели браслеты. Но полковник посмотрел на меня как на идиота, после чего развернулся и направился на выход. Очень самонадеянно подставлять спину неизвестному человеку с непонятными мотивами. Либо самоуверенный, либо глупый.

А, нет – просто проверяет меня. И если я дёрнусь, солдатики позади превратят меня в решето. Очко в пользу военных – дело своё они знают.

Путь до кабинета Стоянова мне не запомнился ничем. Что может быть интересного в переходе с минус первого этажа на второй по пустым коридорам администрации воинской части? Это ж не музей.

Если у них и была где-то доска почёта или уголок с наградами, то точно не в серых однотипных коридорах. Да и сам полковник не настроен был вести беседы на отвлечённые темы – за всё время, пока мы шли, он сказал лишь одно слово: «Свободны». И адресовалось оно бойцам позади меня, когда мы уже дошли до невзрачной двери с непримечательной табличкой: «Комендант ПКЗПУ Стоянов Николай Викторович».

Что означает аббревиатура – я, конечно, не знал. Но то, что этот немолодой дядька, забравший меня из карцера, – главный тут – однозначно.

Открыв передо мной дверь, он пропустил меня вперёд, после чего закрыл дверь и направился к столу, стоящему у окна.

– Присаживайся, – указал он мне на кресло перед столом.

И лишь в этот момент я заметил, что помимо нас в кабинете есть ещё один человек. Такой же немолодой, как и сам хозяин кабинета, но при этом явно невоенный. Скорее разведчик или что-то около того – слишком уж он непримечательный и даже, сказал бы, незаметный. Такого увидишь на улице – и уже через минуту не вспомнишь, как он выглядел.

Ещё и даром маскировки, похоже, обладает – поэтому я его и не сразу приметил, хоть на внимательность или плохое зрение не жалуюсь.

– Виктор Аристархович, – представился он.

Ни фамилии, ни звания – ну точно из какого-то особого отдела. Вон как внимательно изучает меня, подмечая даже малейшие детали. Знаю я такой тип людей: вроде самый простой человек, но при этом от него ничего не скроешь, как бы ни хотел.

Сев за стол, хозяин кабинета достал из ящика какую-то сферу, активировал её и положил на середину стола.

Судя по всплеску магии – какой-то артефакт, только что именно он делает – не успел понять. То ли ведёт запись разговора, то ли создаёт защитное поле, чтобы нас никто не услышал, а может, и какой-то хитрый детектор лжи – непонятно.

Хотя мне-то что? Скрывать я ничего не собираюсь, хотя бы по той простой причине, что я ничего не знаю, а то, что знал – забыл.

– Вот теперь можно и поговорить, – произнёс наконец полковник. – И прежде чем ты начнёшь что-либо говорить, я хочу тебе обозначить своё видение ситуации и моё личное отношение ко всему происходящему. Мои слова могут показаться излишне прямолинейными и даже отчасти грубыми, но мы не на светском приёме, где нужно расшаркиваться и подстилать себе соломку.

Я в ответ лишь кивнул, принимая правила игры – прямой разговор, значит, прямой разговор.

– Итак, вчера вечером, во время битвы с «восьмёркой», на которую сорвался весь гарнизон и ещё несколько местных аристократов, неожиданно открылся портал, из которого с непонятным воплем – то ли боевым кличем, то ли просто ругательством на неизвестном языке – вывалился ты.

Что примечательно, появился ты абсолютно голым, если не считать единственного ботинка на ноге – того самого, что сейчас у тебя в руках. Вел ты себя неадекватно, двигался странно и лопотал какую-то тарабарщину. Со стороны это выглядело, словно ты пьяный вдрызг.

Однако, увидев «восьмёрку», ты разительно изменился прямо на глазах, мгновенно переходя из состояния потерянного для общества пропойцы в режим опытного бойца. Ты около минуты наблюдал за развернувшимся боем, после чего выдал непонятную фразу: «Где ж ты так отожрался, курос?» – и ринулся в атаку.

Оружия у тебя не было, поэтому ты решил эту проблему максимально простым и радикальным способом – отобрал меч у графа Самохина. Причём нужно отметить, что меч фамильный, а самого графа отправил в глухой нокаут. И пока окружение графа было в шоке от такой вопиющей наглости, ты, как ни в чём ни бывало, рванул к «восьмёрке».

Дальше ты несколькими ударами пробил его барьер и единственным выверенным ударом отправил тварь к праотцам, после чего выдал фразу: «Иса, твою мать, верни экспу!» – и, обернувшись к нам, рухнул без сознания.

А теперь вопрос: кто ты, чёрт тебя задери, такой и как ты это умудрился сделать? И куда более важный вопрос – не стоит ли нам уничтожить тебя сразу, до того, как ты вошёл в силу и наворотил дел?

Глава 2.

Хм, действительно прямой разговор, без расшаркиваний и заботы о чувствах собеседника. Этот полковник мне уже начинает нравиться – он понятия не имеет, кто я такой и на что способен, знает, что я чертовски силён, но при этом не боится открыто мне заявлять, что, если мои действия покажутся ему опасными, он, не раздумывая, атакует меня, невзирая на последствия лично для него.

Пожалуй, есть смысл снизить градус общения и для начала извиниться.

– Для начала я хотел бы извиниться за свои вчерашние действия, – осторожно начал я, подбирая слова. – Если я своими действиями кого-то оскорбил – готов принести публичные извинения, но в своё оправдание могу сказать, что я был слегка в неадеквате.

– Да чёрт с ними, с оскорблениями – это дело десятое, – отмахнулся Стоянов. – Ты объясни, как ты сначала умудрился лёгким ударом голой руки пробить барьер Самохина, на минутку – не последнего мага в Империи, а потом ещё и укокошил тварь восьмого ранга, с которой мы даже не успели ещё снять защиту.

Обычно монстров такого класса мы берём измором: сначала долго долбим артиллерией и танками, чтоб сбить барьер, а потом расстреливаем из крупного калибра, а ты справился с ней меньше чем за минуту, имея в руках лишь меч. И да, кстати, меч мы после этого осмотрели – и ему кранты. Наш оружейник сказал, что через него пропустили такую прорву энергии, что он лишь чудом не развалился. Будь на его месте обычное оружие, а не фамильный клинок стоимостью с половину города – осталась бы только рукоять, и то не факт, что целая. Поэтому повторю свой вопрос: кто ты такой?

– Сложно ответить, – пожал я плечами, отчего китель на мне угрожающе затрещал. – Но не потому что я скрытный, а просто я не помню.

– Амнезия? – подал голос особист.

– Бодун? – одновременно с ним спросил полковник. Вот ему неймётся – так и хочет выставить меня каким-то алкашом.

– Я бы поставил на ментальные блоки, – пояснил я. – Тот, кто меня сюда отправил, не хотел, чтоб я помнил, кто я и для чего тут. А может, сбой при переходе – такое тоже бывает.

Что же касается меня – я могу сказать следующее: зовут меня Георг, я капитан, только понятия не имею чего именно, но предполагаю – какого-то фрегата в комплектации «дальний рейдер», что бы это ни означало. Я вроде как маг, но пока не могу пользоваться магией. И я не из этого мира, но это, я думаю, вы и так уже поняли. Пока это всё, что я могу сказать, но думаю, через четыре дня смогу что-то ещё добавить, но гарантий нет.

– Откуда такая точная цифра – четыре дня? – вновь спросил Виктор Аристархович (интересные в этом мире имена, на самом деле – двойные. Или вторая часть – это не имя, а обозначение какой-то принадлежности к чему-то?).

– Через четыре дня синхронизируется Иса, и я надеюсь получить у неё какие-нибудь ответы, – пояснил я.

– А Иса – это кто? – решил уточнить особист. – Ты ведь уже обращался к ней, когда требовал вернуть какую-то экспу.

– Я так называю Систему, – пояснил я, но столкнулся с глухим непониманием со стороны собеседников.

Да ладно? Неужели меня закинуло в несистемный мир? Хотя нет, не вяжется – память мне подсказывает, что я однажды был в несистемном мире – целых полгода провёл в дыре, застрявшей в раннем Средневековье. Это было жуть как скучно – там из развлечений было только валяться на сеновале да гонять единственного выжившего зайца на весь лес.

Миры без Системы все поголовно застойные – ведь там не восполняются ресурсы, и монстры не появляются, без которых прогресс, если и возможен, то очень медленный. И в несистемных мирах точно не может быть куросов – истинных порождений Системы. Возможно, просто в этом мире её как-то иначе называют?

– Нам это понятие неизвестно – расскажите, что такое эта твоя Система, – нарушил возникшую паузу особист.

– Эм… Сложно вот так сразу ответить, что такое Система… Даже не знаю, с какой стороны к этому подступиться, – признался я. – В общем, Система – это Система. Она помогает развиваться разумным существам.

– Каким же образом? – не сдавался Виктор Аристархович.

– Ну, смотрите: у вас здесь, насколько понимаю, есть монстры – убивая их, вы становитесь сильнее и получаете возможность убивать более сильных монстров. Так?

– Нет, – взял слово полковник. – Мы убиваем монстров для того, чтобы они не расплодились и не уничтожили всех нас.

– То есть, убив монстра, вы не получаете часть его энергии? – удивился я. – А как же вы тогда развиваете ту же магию?

– Медитация, упорные тренировки, препараты – на худой конец, если много денег, но нет таланта и силы воли, – пояснил полковник.

– У-у-у, – протянул я. – Вы, смотрю, не ищете лёгких путей. Сколько же у вас занимает развитие от новичка до мастера – лет триста?

– Да не так уж и много, – хмыкнул Стоянов. – Я мастера достиг за десять лет, притом что я занимался развитием по остаточному принципу. Если постараться и использовать алхимию, можно и вдвое быстрее достигнуть этого результата.

Проведя в голове кое-какие расчёты, я пришёл к выводу, что что-то не сходится: либо тут вокруг энергии завались, и потому такой быстрый прогресс, либо же у них классификация рангов отличается от той, к которой привык я.

– Чисто теоретически, какой ранг нужен, чтобы уничтожить одним заклинанием, скажем, эту военную базу? – решил я уточнить.

– Думаю, архимага будет достаточно, – прикинул в ответ Стоянов спустя полминуты размышлений. – Но это очень навскидку.

– Как я и думал, – кивнул я своим мыслям. – Ваша система рангов несколько отличается от той, к которой привык я. По моей классификации на военную базу хватило бы и мастера, и даже не на пике развития. Архимаг вполне способен уничтожить целый город – ну, опять же, в теории. И ваш мастер, получается, где-то начальная стадия моего адепта.

– И? – не поняли собеседники, к чему я веду.

– И десять лет – ну ладно, пусть даже пять – для достижения ранга адепта – это за гранью добра и зла. Система позволяет достичь того же за месяц активной охоты – при условии, что ты не склеишь ласты раньше времени, конечно же, – пояснил я.

– То есть я правильно понимаю, что для того, чтобы таким, как ты, стать сильнее, достаточно просто уничтожать монстров? И где-то там, – полковник неопределённо махнул рукой, – есть личности, способные уничтожить целый континент движением пальца?

– Скажу больше: есть те, кому и целый мир уничтожить не сложно, – подтвердил я опасения Стоянова. – Но таких единицы. С определённого момента, чтобы развиваться, нужно уничтожать действительно сильных тварей, а это не так уж просто сделать. Их ещё пойди найди. Поэтому средний ранг, насколько мне подсказывает моя дырявая память, – архимаг.

– А ты какого ранга? – подключился к диалогу особист.

– Понятия не имею, – честно признался я. – Есть вероятность, что сейчас я даже не новичок – даже жалкую искру выдать не могу по непонятным причинам. А какой ранг был раньше – не знаю.