ПЁС

– Хорошо, – сказала Гардиенко. Однако Руслан вновь услышал шипящий звук из его рта. Он всё думал о том, что случилось с его лучшим другом, пока тот был вдали от дома.

– Ты запомнил этих пидоров?

– Руслан… Я же сказал, что всё кончено. Это было и я об этом вспоминать не хочу.

– Они тебе зубы выбили! – произнёс звучно Фёдоров прямо в лицо своему другу. – Им нужно за это не просто также дёсны вырвать, но и глаза в придачу! Прямо из ебучих орбит!

– Это случается со всеми! – заявил Даниил. – Да, я не смог отбиться, но за то и получил, что не смог! И хватит уже об этом! Попросил же: не напоминай! – шипел на него друг.

– Ладно-ладно, – ответил Фёдоров, приподняв ладони, как бы успокаивая жеребца. – Остынь. Мне просто… Блядь. Ты же мой друг, а я, как твой друг, не могу такого забыть. Прости, но я такой человек. Так устроен.

– А я другой человек, – сказал Даниил, и в его голосе проскальзывала небольшая злоба. – Так что прошу тебя… Пожалуйста, – говорил он, – забудь.

Руслан окончательно замолчал. В его голове было много мыслей по этому поводу. Лучший друг уехал в армию, затем служил по контракту сержантом ещё два года, а после, возвращаясь домой, был избит некими неизвестными. В полиции сам потерпевший очень неохотно отзывался о тех людях, которые на него напали. Однако сам Руслан давно понял, что это были его сослуживцы, что попросту не смогли сделать подобного в пределах армейского подразделения. Вот только за что и почему – на этот счёт у Фёдорова было мало догадок. Изначально он решил, что его лучший друг чем-то задел их, или, может быть, он просто отказался делать то, что делали остальные. В любом случае, хорошо зная своего друга, Руслан понимал, что виноват был он сам. Потому как Даниил был добрее, чем другие люди. Нынче данное качество в человеческом мире оценивается, как противоречие. Противоречие остальным.

Даниил высунул руки из карманов и решил встать со скамьи. В это время Руслан как раз выбросил бычок в близстоящую урну. Он застегнул свою куртку и слегка приподнял воротник водолазки, плотно накрыв свою шею.

– Холодно тебе? – спросил Руслан стоящего друга. – Мне тоже.

– Маркос не сказал, когда объявится?

Руслан посмотрел на часы.

– Скоро, – ответил он.

Гардиенко начал расхаживать взад-вперёд, выпуская пар на свои ладони. Руслан увидел среди слабого заката жёлтое солнце, которое почти в миг от него спряталось. Тогда же ему и самому надоело здесь сидеть. Под пятой точкой плавно холодало, как и щёки немного замёрзли. Но после они оба заметили машину, несущуюся прямо к ним. Руслан встал и подошёл к Даниилу. Когда приехала машина, тут же распахнулось стекло, а после из него высунулся Маркос, сказавший:

– Залезайте, нечего мёрзнуть.

Они поехали в неизвестное место, о котором знал только водитель. Маркос с сигаретой в зубах поделился с Русланом зажигалкой. В салоне автомобиля вдвойне запахло гадким дымом. Даниил сидел сзади, смотря в окно. Машина всё быстрее мчалась из парка. Деревья пропадали, начинал появляться город. Однако вдруг они снова оказались в древесной местности, проезжая куда-то вглубь леса. Даниил осознал, что это место ведёт к берегу Волги. Сам же он никогда ещё не видел Маркоса, лишь слышал о нём со слов Руслана. В один момент Даниил взглянул в зеркало заднего вида. Он заметил эти чёрные глаза, в которых совсем не было чего-то светлого. Его лицо было покрыто бородой, да и выглядел Маркос старше, чем казалось ему самому. Покуда сам Даниил ещё молод, Маркос же выглядел настоящим мужчиной, почти даже в возрасте. Строгий, мрачноватый тип, постоянно присматривающийся к новичкам. Как и сейчас он вдруг обратил свои глаза на взгляд Даниила. Тот сразу же отвернулся к окну.

– Погоди, мы на Волгу, что ли, едем? – спросил Руслан, подметив то же, что и его друг.

– Да, – сказал Маркос. – Остальные приедут позже, а мы пока осядем на берегу и подготовимся. Пистолет с собой?

Руслан вытащил «кольт» и наглядно продемонстрировал.

– Хорошо. А… у мальца-то есть оружие?

– В коробке было пять стволов, – заметил Руслан. – Поделимся. К тому же, ты ведь и сам при оружии, верно?

– Я до сих пор не знаю, сколько человек с собой притащит Утёс… – проговорил Маркос отвлечённо. – Может, привезёт с собой ёбанную армию, и тогда мы прямо там и сляжем. Все вместе. Как семья.

– А для тебя это смешно, я смотрю? – спросил Руслан.

– Нет, сынок. Для меня это просто один из возможных вариантов конца.

– Можно спросить вас? – обратился Даниил к водителю.

Маркос снова взглянул в зеркало заднего вида.

– Ну давай, – ответил он.

– Вы говорили про Утёса? Астаха Утёсова?

– Не произноси это имя! – рассерженно сказал Маркос. – Как будто мы едем на официальную встречу. Я, конечно, врагов своих уважаю и всегда оцениваю так, как они того заслуживают. Однако в случае с Утёсом… Он это не достоин, пацан. Понял?

– А что ты хотел сказать? – спросил Руслан своего друга, повернувшись к нему.

– Я видел его сегодня, – сказал он. – И не похоже, что у него армия.

– А кто с ним был? – спросил вновь Руслан. – И скажи конкретно, скольких ты увидел?

– Если брать в расчёт Утёсова, то всего их четыре. Он разговаривал с этими тремя людьми. Я как раз ехал на трамвае к парку, чтобы с тобой встретиться. Они стояли возле банка.

– Отличная новость, – заявил Маркос. – Укладываем их спать в речку и сматываемся. А там уж Посейдон решит, как быть с их телами и душами.

Берег начал вырисовываться на горизонте. Маркос осторожно спускал машину вниз, приближаясь к воде. В появившемся снегу автомобиль становился тяжело управляемым, поэтому спуститься вниз, пусть и не на большую дистанцию, всё-таки превратилось в маленькую задачу. Однако вскоре они оказались уже прямо возле реки.

Здесь было неописуемо. Волга брела в своём направлении, пока на ней образовывался тонкий слой льда. Только здесь Руслан, выйдя из машины, смог вдохнуть в полную грудь, пускай и ощущая на себе колкий мороз. Он подошёл к самому краю берега и посмотрел вдаль, на вторую, почти такую же твердь. Ощущение, как в далёком детстве. На ум тут же пришло лето, где-то пятнадцать лет назад. Маленький Руслан бежал по воде, плескался в других детишек, пока его мама наблюдала за ним. Вот только ему снова не понравилось это воспоминание. Он вспомнил её синяк вокруг глаза.

– Я скучал по этому городу, – сказал Даниил, подойдя к другу.

– Да. Иногда и я скучаю по нему. Иногда хочу вернуть то, что пропало. Странно, да?

– Ни капли, – ответил он. – Все этого хотят.

– Подойдите сюда! – крикнул на них Маркос.

Оглянувшись, они последовали приказу. Маркос вытащил из багажника коробку с автоматическими пистолетами Стечкина.

Он проверил каждый из них, а после вручил один Даниилу.

– Стрелять умеешь? – спросил его Маркос.

– Отслужил в армии. Оттуда не уйти без подготовки.

– Значит, «да», – сказал он. – Вот каков наш план: мы дожидаемся наших, все подъедут через несколько минут. Будьте наготове, потому что Утёс – та ещё сука. Он может где-нибудь залечь. Или же он уже тут. Смотрите по сторонам и будьте всё время на стрёме.

Маркос залез своей рукой под куртку и в его ладони появился чёрный револьвер с восьми патронами в барабане.

– Ты это на чёрном рынке взял? – спросил Руслан, увидев револьвер.

– А где же ещё? В магазине купил, думаешь?

Они стали ждать. Но прошло уже около двадцати минут. Никого не появлялось. Руслан стоял рядом с берегом и бросал камни в воду, а Даниил и Маркос попросту сидели на открытом багажнике. Один смотрел вдаль, другой снова курил.

– Марк! – окликнул его Руслан, стоя к нему спиной и продолжая бросать камни. – А несколько минут – это час или…

– Никаких шуток! – ответил тот. – Я сам ни черта не знаю, где они бродят.

– По городу сейчас много пробок, – сообщил Гардиенко. – Скорее всего, застряли в одной из них.

Камень сделал сразу три длинных блина. Руслан обрадовался этому, как ребёнок. Выбрасывая очередной камешек, он почувствовал неприятный запах. Руслан решил, что так плохо могут пахнуть только сигареты Маркоса. Однако, принюхавшись, ему показалось, что это горела трава. Но в итоге он ошибся. С верхушки оврага на них неслась горящая машина. Руслан повернулся назад. Он увидел, как автомобиль несётся вниз точно на Маркоса и его друга.

– Твою же, сука, мать… В сторону! – закричал Руслан, подбегая к ним.

Они огляделись. И увидели то же самое зрелище. Пылающая машина ударила прямо в бок по машине Маркоса, после этого стука она остановилась. Все с удивлением насторожились. Руслан тут же взглянул наверх, чтобы увидеть тех, кто мог это сделать. Но позже он услышал, как во всю глотку кричал Маркос. Он смотрел прямо в салон горящего авто. И видел там своих сожжённых братьев.

Маркос побежал к этой машине. Он снял с себя куртку и стал бить прямо по огню, стараясь его затушить. Руслан смотрел, как тот лезет прямо к пламени, как Маркос хочет схватиться за горячую ручку от двери и открыть её, вызволить своих родных. Но уже поздно. Они мертвы, сгорев заживо в огненной бездне. Их кожа выглядела, как пережаренное чёрное мясо. Высвечивались кости рук и черепа, оголились зубы, похожие на угли. Помимо звуков пожираемого огнём железа слышался и другой звук. Как лопаются опухшие пузыри на коже. Руслан не мог на это смотреть. Вместе с Даниилом они стали оттаскивать его назад. Маркос сильно рыпался, всё ещё надеялся спасти их. Он словно не видел того, что сейчас происходит. Из его глаз потекли слёзы. Он кричал, ослабевая и падая на колени.

Все были в шоке и в ужасе. Руслан не знал, как такое возможно. Пока не услышал выстрел. Кто-то был рядом, но он никого больше не видел. Тогда Фёдоров решил проверить, ведь другого шанса узнать у него не было. Ему пришлось действовать быстро, практически не думая. Времени нет. Он вытащил «кольт» и оттянул затвор.

– Стой с ним и не подпускай к машине! – приказал Руслан другу.

– Ты куда?!

– Я пойду проверю! И даже не вздумай за мной идти, ты меня понял?! Жди здесь! Не вернусь – убегайте!

Руслан увидел Маркоса, оцепеневшего от ужаса и горчеи. Он отвёл свой взгляд и начал подниматься по оврагу. Он вышел в поле, находящееся рядом с длинным лесом. Тогда ему пришлось пробираться сквозь умирающую от холода пшеницу. Фёдоров осматривался по сторонам. Он увидел то место, откуда ту самую машину сжигали и погнали на них. Пшено почернело, образовавшись в виде круга. Фёдоров подошёл ближе. Он заметил использованные спички и пустую канистру с бензином. Но вдруг кто-то начал говорить за его спиной. Голос раздавался издали. Руслан мимолётно обернулся с поднятым пистолетом. Он шёл вперёд. Тогда в роще, прямо у самого входа в лес, находилась ещё одна машина. Она была заляпана пятнами свежей крови. В ней лежал человек. Полумёртвый человек. Астах Утёсов. Руслан тут же направил на него оружие. Однако он увидел, как Утёсов держится за свой живот. Из его рта струится кровь, окровавленные пальцы начинают сдавливать собственное брюхо, пробитое пулей.

– У… бе-е-ей… – проговорил он.

Фёдоров наблюдал за погибающим человеком. Его глаза начинали закатываться, он переставал дышать. Руслан прицелился в его голову. Надеялся помочь.

Он не успел.

Утёсов скончался. Его рука отпустила живот и свалилась с сиденья. Руслан не мог собраться, не мог придти в себя. К горлу подлезала рвота, становилось труднее вздохнуть. Из глаз также начали идти слёзы, вот только не от горя, а от жара, доносящегося от угольной машины. Руслан повернул голову в сторону. Всё, что он увидел – это чёрный джип, уезжающий прочь.

ДОПРОС

Мне пришлось отсидеть в заточении около нескольких часов. Однако после всего произошедшего я был уже готов к подобным «лёгким» переменам. Их и без того навалилось больше одной здоровой кучи. Я много раз прочитывал в голове один и тот же сценарий. Через каждую строчку меня избивали, а затем бросали за решётку, в которой воняло похлеще, чем в баке с помоями. Я натерпелся и готов раскаиваться. Моё время пришло.

Через пять минут после того, как меня вытащили из камеры и привели в допросную комнату, из неё же вышел офицер, присматривающий за мной. Я сидел за столом. Один. Вокруг меня были зелёные обшарпанные стены и яркий свет от жёлтой лампочки, направленный прямо в глаза. Прошедшие пару минут оказались значимыми. Офицер за дверью впустил в кабинет человека. И вскоре здесь появляется женщина. Для меня это было неожиданностью. За эти месяцы одиночества я ещё не встречал ни одной дамы. Уж тем более настолько необычной.

Она была блондинкой с короткой причёской, такие, как я помню, ещё называют «боб каре». Одетая в серый строгий костюм, топающая на длинных каблуках, эта женщина вошла в кабинет и села напротив. Я разглядел на её лице небольшие веснушки. Она часто моргала своими голубыми глазами.

– Простите, что задержала вас здесь, – сказала она. – Как только мне сообщили, что вас поймали и доставили в отделение, я была в смятении, так как имела неотложные дела. Сейчас же их больше нет. А вам, как я вижу, тут нравится…

– Лучшего в мире места не существует, – ответил я.

Щетина постоянно чесалась, однако я ничего не мог сделать. Мои руки прикованы к наручникам.

– Если вас ещё не оповестили, кто я такая, то, пожалуй, представлюсь. Меня зовут Елена Домогарова. Я прокурор и я намерена выдвинуть против вас уйму обвинений в суде.

– А что, суд уже начинается?

– В скором времени, – ответила она.

– Тогда, где же мой сраный адвокат?

– Видите ли… Всё не так просто, Руслан. Уверена, вам не понравятся эти слова, однако они понравятся мне. У вас не будет никакого адвоката. Как и до конца неизвестно, будет ли вообще кто-то выступать на вашей стороне.

– Что же… Замечательно. Я прямо бесконечно рад. А такое возможно?

– Ваше дело – особый случай. Им занимается ФСБ. Вы и сами понимаете, почему. Вы ведь понимаете?

– Да. Я знаю, что я делал и к чему причастен.

– Мне сказали, что, когда полиция вломилась в ваш дом, вы даже не протестовали… Странное поведение для того, кто всё время бежал от закона.

– Устал, – сказал я. – У меня к вам вопрос, мадам. Почему ко мне пришли вы, а не какой-нибудь следователь?

– На этот вопрос я не могу вам ответить. Пока что не могу. Не всё сразу, Руслан.

Женщина пришла не одна. Вместе с ней была папка средних размеров, в которой хранились документы. Она раскрыла её и вытащила из файла фотографию. Но не показывала мне.

– Для начала хочу задать вам пару вопросов. А после мы поставим камеру и запишем весь этот допрос. Договорились?

– Я не протестую. Вперёд, Елена.

– Вы клянётесь рассказывать мне только правду?

– Если я найду в этом выгоду.

– Разумеется, выгода есть. Вы проживете в тюрьме не всю жизнь, а лишь вторую половину. Я бы сказала, что у вас попросту нет выбора. У нас множество улик против вас, однако от вас самого требуются чёткие и ясные ответы на все следующие вопросы. В противном случае, если вы не примите все свои действия и не сознаетесь в них, вам же будет хуже. Это ясно?

– Как летний день, – ответил я. – Клянусь говорить только правду. Хотел бы приложить руку к сердцу, однако сами видите…

– И ещё, Руслан. Всё, что я сообщу вам после допроса, вы усвоите и обязательно согласитесь. Если же нет, то выгоды и в самом деле не будет.

– А вот это мне не ясно…

– Вы всё поймете, – сказала Домогарова и достала камеру, подсоединив её к штативу. – Вы готовы? Запись пошла. Итак. Назовите ваше полное имя, дату и место рождения.

– Фёдоров Руслан Владимирович. Появился на свет четырнадцатого февраля девяностого года на Украине, после распада СССР проживал в Российской Федерации. По паспорту – русский.

– Кто был ваш отец?

– Преступник. Лживая тварь и скотина.

– Почему вы так о нём отзываетесь?

– У меня много причин. Вам все назвать?

– Одной достаточно.

– Из-за него у меня было худшее детство на свете. Все несчастливые дети мира мне сочувствуют, – говорил я на полном серьёзе. Елена ничего не ответила.

– Назовите полное имя вашего отца.

– Фёдоров Владимир Дмитриевич.

– Ваш отец имел судимости?

– Нет. Ни разу. Со всеми, кто пытался посадить его, он умел договориться. Всё сходило ему с рук.

– Назовите полное имя вашей матери.

– Фёдорова Людмила Петровна. Девичья фамилия – Сутулова.

– Расскажите, что с вашими родителями сейчас?

– Они мертвы.

– У вас есть дальние родственники?

– Не знаю.

Елена слегка вскинула глаза, услышав такой ответ. Но возражать не стала. Она продолжила:

– Вы пошли по стопам своего отца? Он отдал вам свой бизнес?

– Хотел отдать. Но я бы ничего от него не принял.

– Как вы оказались вне закона?

– Собственная инициатива и мотивы. Мой отец не связан с моим выбором.

– Руслан, как вы уже знаете, против вас найдено множество улик и доказательств того, что вы совершали всяческие преступления. Однако есть одно среди всех, которое и привлекло внимание Федеральной Службы Безопасности. Я бы хотела разобраться во всём с самого начала и плавно дойти до финала. Начну с первого замеченного происшествия, случившегося на берегу реки Волги в Нижнем Новгороде первого ноября прошлого года.

Тогда я имел шанс заметить, что было на той самой фотографии в её руках. Трупы, сожжённые в машине.

– На этой фотографии изображены люди, пострадавшие от огня. Сотрудники уголовного розыска начали своё расследование в тот же день. На втором фото вы видите ещё одну машину и ещё одного мёртвого человека. Скажите, вы знаете, кто все эти люди?

– В сгоревшей машине – мои… знакомые. Я называл их братьями. А на второй – Астах Утёсов.

– Можете объяснить, что случилось в том месте?

Я не мог рассказать ей всё. Пускай, я и поклялся, но для меня это то же самое, что сказать страдающему человеку: «Всё будет хорошо».

– В тот день у меня была встреча с Астахом. Я должен был решить проблемы, связанные с ним. Уладить небольшое недопонимание. Один я приехать не мог, мне требовалась поддержка. Тогда я и позвал братьев. А дальше… На меня скатилась их машина. И они сами.

– А сколько было у вас, так называемых, братьев?

– Четверо.

– Но в машине всего лишь двое, не так ли?

– Вы же не слепая…

– Судмедэксперты выяснили, что люди, найденные в сгоревшей машине, были убиты до сожжения. В их черепах найдено по нескольку пуль. Вы слышали выстрелы в тот день?

– Всего один. Однако стреляли в Утёсова.

– Вам не показалось странным, что этих двух людей убили сразу же, причём в голову, а Астаха Утёсова всего лишь пристрелили?..

– Не показалось. Я сразу понял, что это значило. Это был послание. Тот, кто это сделал, хотел привлечь к себе внимание. Потому он и уехал только после того, как я увидел их машину. Ни номеров, ничего более. Это была работа профессионалов. Всё было так, чтобы я осознал. И им это удалось.

– Вы помните, что было дальше?

– Я помню всё, госпожа Домогарова. Такое забыть никогда не получится…

ГЛАВА IV. ОНА НЕ МОЯ

От одного только воспоминания о случившемся в его теле вспыхивала дрожь, руки притягивались к губам, чтобы сдержать внутри себя рвоту. Однако он сидел на месте, пытаясь выбросить в мусорное ведро это чудовищное событие. Но не получалось. Оно слишком важное, чтобы просто так от него избавиться, ведь только после произошедшего всё изменилось.

Фёдоров сидел в кресле, под ним была разложена, до самого ковра, оленья шкура. На ней он чувствовал себя слегка неудобно, ведь ему казалось, что хладнокровно убитое животное всё ещё дышит. Он посмотрел на шерсть и потрогал её. Мягкая, как человеческая кожа. Подобные мысли пугали его. Он и сам не понимал, о чём сейчас думал. Этот дом был полон убитых зверей, развешанных на стенах. Их глаза, с торчащих в профиль голов, будто бы направлялись на него. Небольшой свет над ним предавал сияния мрачному, холодному дню. Он слышал звуки, доносящиеся снизу. Там говорили, там общались и не умолкали люди. Руслан захотел выпить. Он потянулся через стол, на котором уже стояли две рюмки с открытой бутылкой водки. Налив себе нужное количество, Фёдоров проглотил жидкость и положил на место опустевшую рюмку. В горле стало слегка горячо, но потом тут же отпустило. Он взглянул на пару капель, оставленных внутри. Они были похожи на зеркало. И он увидел там себя. Две одинаковые капли.

– Спасибо. Мне очень приятно слышать это от такого человека, как вы. Да… Я сожалею не меньше вашего. До скорого, – когда разговор окончился, он произнёс: – Тварь…

Маркос разговаривал прямо у окна. Он смотрел вниз, на первый этаж своего коттеджа, угрюмо отвечая на соболезнования. Его лицо превратилось в измотанное, морщинистое. Фёдоров понимал, как долго Маркос не мог отойти от собственного горя. И сколько времени такой мужчина сдерживал слёзы, в один момент вырвавшиеся из его глаз. Маркос направил взгляд на жалюзи. За его спиной словно потух весь свет. Он остался во тьме, отображаясь только в этих горизонтальных линиях. Тогда же его рука схватила шнур и потянула вниз. Окно закрылось. А свет будто бы снова зажёгся.

– Каждый день мне звонят. Телефон уже почти не выдерживает всех этих звонков. А я устал слышать сочувствия. Слишком много лжи слышно в тех, кому всё равно, но они помнят, что я для них сделал. Отдают этим… дань уважения. Я хочу сказать им, чтобы они больше и не подумали набрать мой номер. Но не могу. Такие утешения меня успокаивают. Потому что больше ничего не способно.

Он обернулся и посмотрел на Руслана. Фёдоров увидел его суровый взор. Глаза Маркоса никогда не были такими мрачными. Он за прошедшее время стал выглядеть по-иному. Пугающе неизвестно.

– Знаешь, что я сказал их жёнам?

– Я не читаю мысли, – ответил Фёдоров.

– Я сказал им всё. Я сказал им, что их мужей зверски убили, сожгли и выбросили на меня в ёбанной горящей машине!

Руслан наблюдал за выражением лица Маркоса Соломонова. Оно становилось всё более грозным, а глаза, как и вены, наполнялись кровью. Наполнялись слезами. Маркос сунул в рот сигарету и зажёг её спичками. Закурив, он лишь ходил по собственной комнате и сквозь дым проговаривал слова.

– Не получится сразу привыкнуть к смерти родных. Нет… Не получится. Они долго рыдали, Руслан. Я приехал к каждой из них. Разговаривал с каждой и жалел каждую, как свою родную жену. Но ещё ни разу не пожалел о том, что сообщил правду.

– А что ты сказал тем жёнам, которые не знают, где их мужья?

– Я же объяснил, что говорил только правду. Ничего не скрывал.

Маркос налил в свою рюмку пятьдесят грамм спирта.

– Мне звонят не просто, чтобы посочувствовать. Сначала они соболезнуют, а после задают вопросы, связанные с бизнесом. «Когда ты вернёшься, Марк? Мы понимаем, что тебе плохо, но…» Но они нихуя не понимают. Они не знают, как это… как это вообще ощутить. Я и сам не знаю, что нужно чувствовать в такой ситуации. В голове бардак. А они… Все они – ничтожные сволочи. Это человеческое лицемерие – самое вонючее, что есть в людях. От него такой запах, что любая куча говна будет пахнуть приятнее!

Он выпил. Но не хотел замолкать. Руслан и сам уставал от его речей. Прошло уже около недели, однако Маркос за всё это время даже не попытался сменить эту тему. Он только и говорил о братьях. Только и говорил о том, как плохо ему, но не другим.

В дверь постучали. Маркос разрешил войти. В дверях находились пожилая женщина и такой же пожилой мужчина, одетые в траурные костюмы. Они подошли к владельцу этого дома, и пожилая женщина взяла Маркоса за руку.

– Марк… – проговорила она с состраданием. – Мы знаем, как тебе тяжело…

Маркос покивал ей в ответ. И только Руслан понимал, что Маркосу хотелось лишь поскорее закрыть эту дверь.

– Ты сильный мужчина, – сказал пожилой человек рядом. – Артём и Лёша… Они не забудут тебя. Ты для них был отцом. Береги их память, Маркос.

– Берегу, – ответил он и пожал ему руку.

После того, как эти люди ушли, Руслан спросил:

– Кто это?

– Уже никто. Простые прохожие. Заблудились и ошиблись дверью.

Он не желал больше слушать утешений. Внутри него их было больше, чем у кого-либо. Потому Маркос захотел распустить всех людей внизу по домам. Он даже желал накричать на них, рассказать им, какие они лживые существа, чтобы выставить себе зверем, а их – жертвами его когтей. Но перечить он был неспособен. Ведь там находились и те, кто поддерживал его. Пускай это и была всего лишь мера для опоры общих деловых отношений.