Г.Р.О.М. 2

– Ну наверное, – я покачал головой. – А вот Ярик засел за городом.

– И где? – Гоша тут же напрягся.

– А вот… – я посмотрел на него. – А вот не знаю, тебе доверять можно или нет? Так-то Ярик про тебя говорил, что верить можно.

Хоть такого разговора в реальности и не было, но Гоша поверил. А теперь – сложное.

Надо переманить его на свою сторону хотя бы на время, чтобы он делал вид, что ищет брата, а на деле – будет искать совсем другое.

Будет искать крысу в своих рядах.

– Наума грохнули, – тихо сказал я.

– Кто? – Гоша выпучил глаза.

– Да хрен его знает, мужик какой-то, – я пожал плечами. – Ярослав не видел, темно было. Два их было, говорит, один лысый, в свитере, на мента похож, – я описал приметы убитого Зиновьева. – Второй – высокий, говорит, с блатным говорком. Они там базарили на какой-то даче долго, в темноте. Ярик в машине сидел.

Вот и в разговор ввернул приметы Поджиги, которые сам Гоша мне и говорил. Заметит или нет? Я сказал это грубо, без подготовки, но время прошло, должно хватить, чтобы заронить подозрение.

– Ну-у и чё дальше? – он наклонился ко мне ближе.

– Так чё? Мочканули и в реку вместе с Шершнем и кем-то ещё спустили. Больше он мне не сказал. Так-то стреляли, но он едва свалить успел.

– Нихрена себе, – протянул браток. – И чё, Коршун подтвердит?

– Так найди его, то же самое и расскажет. Вот только базарит он, что если это кто-то из своих был, то его ещё сильнее будут искать, чем менты. Да и менты-то наглеют через меры. Может, забашлял им кто? Найдут, потом подтянут или грохнут.

– Охренеть, – Гоша нахмурил брови.

– Самого мента, Ярослав говорит, видать, тоже замочили. Да и в новостях говорили. Хвосты, может, замести хотят? Говорю же, недоброе дело началось.

– Вот и сидит за городом, – задумался Гоша. – Ну так-то да, опасно появляться. Не верит никому, значит… всё равно надо к пацанам приехать и…

– А если там кто-то свой был? – продолжил я нагнетать. – Слушай, а как, говоришь, нового пахана зовут?

– Э, на него бочку катить не надо! – он возмутился. – Поджига – пацан правильный!

– Я чё, на него что-то наговариваю? – я развёл руками. – Правильный – так правильный. Поинтересовался только, как его зовут. Слушай, давай я тебя потом сведу с братом, он тебе сам всё расскажет. Так надёжнее будет. Но ты, главное, не говори никому. А то недоброе что-то происходит. Вдруг – подстава какая-то, ищут для разговора, а на деле, менты караулят, чтобы грохнуть или засадить. Или кто-то ещё… ну, сам смотри.

Гоша прикусил губу. Всё больше подозрений, наверняка задумался, что этот Поджига слишком рьяно начал поиски, будто хочет избавиться от свидетеля. Значит, явно его не любил. Ну, у этого тюремных татуировок нет, он, возможно, и не сидел. А банды сейчас становятся смешанного состава, бывшие зеки часто находятся в одной бригаде с никогда не сидевшими бойцами. Но не все любят бывших сидельцев, ведь те часто начинают учить остальных жизни и тянуть с зоны разные правила. Возможно, и Гоша тоже не любит.

Учту. И чем больше таких намёков, что у Парыгина рыльце в пуху, тем меньше будут искать самого Ярика. Некогда будет, у них свои напряги начнутся. И если ещё при этом самого Поджигу как-то сметут – так ещё лучше.

– Ладно, добро, – Гоша кивнул и полез за визиткой. – Чё так по этим цифрам меня можно набирать. А я тоже кое-чего пробью.

Вообще, если подумать, может, они и не друзья, но Гоша Чёрный за моего брата скорее беспокоится, чем хочет с ним разобраться. И подозрения я зародил правильные. Должно сработать.

А на лобовое стекло упали первые капли дождя, который расходился всё больше и больше.

– Слушай, тут ещё пацан один есть, – проговорил я. – Его Ярослав к вам приводил, сослуживец его.

– Одноглазый, который? – Гоша задумался. – Он тоже в курсе?

– Да ничего он не в курсе! Просто залёг, а то мало ли, его подтянут и спросят не пойми за что, не менты, так ваши.

– Слушай, – он потёр лоб. – Ну скажу, что говорил с ним, что он не при делах… К нему так-то вообще никаких вопросов. Его к нам и не принимали толком, и не подписывали ни на что. Коршун вот за него вписывался, но Коршуна сейчас нет, и про пацана никто и не знает. Ходил какой-то пару дней с Коршуном, и всё. Но поинтересоваться у него могут, ты его одного не оставляй. Ладно, – он посмотрел на меня. – Если кто придёт, говори, что со мной побазарил, всё решили. А я скажу, что всё на мази было, ищем дальше, но пробью кое-что. И встречи жду с Коршуном.

– Будет тебе встреча.

Он ушёл, торопливо добежал до джипа под дождём и сел в тачку. Поверил, не зря я отвёрткой махал. Подозрение я посадил, почва, значит, благодатная для этих самых подозрений. А дальше будем это всё поливать, чтобы проросло.

Ну, предосторожности всё равно не помешает, но Костю Левитана мы можем вернуть в город. Просто он не будет оставаться один, чтобы никто не наехал.

А Ярика где-нибудь поселим, где его искать не будут. В общагу ментовскую? А чего бы и нет, там в одном крыле ремонт, но живут рабочие, за небольшую мзду можно устроить, и я знаю там коменданта.

Дальше всё пойдёт по плану, как в песне у Летова. Если найдут труп Наума, там и пулю найдут в его тушке, и определят, из какого ствола она выпущена, и все запутаются ещё больше. Не найдут – ну, если подумать, так даже проще, больше простора для деятельности. Меня оба варианта устраивают.

Я завёл двигатель «Тойоты» и поехал, куда собирался, в сторону центра. Шины мягко шуршали по асфальту, вода разливалась, когда я проезжал через лужи.

– Ветер знает, где меня искать, – во второй раз за день на этой станции запела группа «Браво». – Весенний день ворвался в это небо, я вспомнил, где я не был…

Ехал через частный сектор, через реку, и уже вскоре за окном мелькала улица Ленина. Люди прятались от дождя, даже зонтики не спасали, потому что дул ветер. Проехал мимо центральной площади, свернул влево, мимо старого дома культуры и ещё дальше. Капли падали на стекло, а дворники с тихим скрипом смывали воду.

Встал на перекрёстке и, пока горел красный, задумался, как всё поменялось. Когда был следователем, то приходилось долго размышлять и прикидывать на основании улик, кто виновен, а кто нет.

А сейчас я знаю, кто виновен, нужно только разобраться и придумать, как их наказать. Причём наказать так, чтобы этот приговор не стал последним и для нас самих. Пока мы их стравливаем и наносим точечные удары, нас заметить сложнее.

Ну а Парыгин, этот Поджига, уже показал, что является нашим врагом. Он пытается поднять свой авторитет на том, что найдёт убийцу Наума. Пытается очернить моего брата, которого на всякий случай в этом обвинил. Но он вряд ли знает, кто на самом деле прибил Наума, просто обвинил в этом того, кого удобно. Тоже, может, побаивался Ярика?

Но если мы сами ответим Поджиге, причём так, как нужно нам, тогда его словам точно не будут доверять. От него все будут шарахаться, и авторитет у него упадёт ниже плинтуса.

А он же сидел? Да. Как удобно, его можно подключить в ту схему между Режиссёром и Митяем. Впишется отлично. Если всё спланировать грамотно, то у нас будет не один извращенец, а целая банда, которая этим кормилась.

Ух, тем, кого на этом возьмут, на зоне весело будет. Но если ещё туда попадут, тут надо подумать, что для нас выгоднее – отправить их за решётку… или на два метра под землю? Вопрос надо решать индивидуально с каждым, но от ответственности не уйдёт никто…

Снова красный свет. Норовистый «Марк 2» плавно остановился у почти стёртого пешеходного перехода. Дорогу передо мной перебегали парень с девушкой в белых рубашках, студенты наверняка.

Мокрые насквозь, но довольные, веселились. Светловолосый парень тянул девушку-брюнетку в сторону педагогического универа. Наверное, единственная парочка в городе, кого дождь радовал… ну или закалённые, не боятся холода…

Ладно, Парыгин сам этого захотел. Мог бы просто отстать от брата, и я бы про него даже не вспомнил. Всё равно мы понимали, что всех бандитов не перемочишь – патронов не хватит, поэтому заниматься будем теми, кто это заслужил. И он решил встать в этот список, причём сразу на первые места.

А это значит, что работа продолжается. Я до ближайшего телефона-автомата, отправил сообщение на пейджер брата, и вскоре смогли созвониться с Яриком.

Он не понял, что я задумал с Гошей, но сказал, что всё подтвердит, если тот на него выйдет, ну и заляжет на дно надёжнее, пока я не нашёл ему точку получше. Ну а торгующего оружием прапора и курьера с наркотой мы уже обсуждали, просто пора уже это применить их в своих планах.

Когда доехал до Атамановского РОВД, дождь уже зарядил вовсю. Холодный, май всё-таки, а не июнь, сразу и холодно стало, почти как осенью. Я припарковал машину напротив здания милиция и заскочил в пивную.

А там тепло и уютно, хорошо, а то за эти несколько метров серьёзно промок. Повесил куртку, чтобы просохла, вытащил из карманов мобилу, пейджер и лопатник.

– Она прошла как каравелла по зелёным волнам, – напевал старый двухкассетный магнитофон, стоящий на кассе. – Прохладным ливнем после жаркого дня…

– Можно телефон? – попросил я у хозяина.

Он кивнул и вытянул ко мне белый, но уже почти жёлтый от старости аппарат с диском. Я набрал номер отдела Глеба.

– Сибирякова ищу, – позвал я, когда там взяли трубку. – Важное дело.

– Я оглянулся посмотреть, – продолжалась песня, – не оглянулась ли она, чтоб посмотрелся, не оглянулся ли я.

– Очень внимательно, – раздался громкий голос Глеба.

– Пиво скоро тёплым станет, – я усмехнулся.

– Бегу, – коротко произнёс он, и в трубке раздались гудки.

Прибежал он минут через пять, мокрый от дождя, и сразу заказал пива, три кружки, чтобы не бегать и не заказывать новое. Но ему и трёх надолго не хватит.

– Ну и льёт, – посетовал Глеб, сделав барский глоток. – И дубак такой стал, – он повесил промокшую ветровку на спинку стула. – Так, у тебя, Лёха, чё-то явно мощное есть.

– Ты не представляешь. Тут даже несколько…

Вдруг стало темно. Работающая витрина с пивом погасла, музыка прекратилась, установилась гнетущая тишина. Слышно, как на улице идёт дождь. Кто-то сматерился.

– Опять Чубайс, – с чувством сказал Глеб, сматерился и поставил кружку на стол. – Снова свет вырубил.

Я начал обрисовывать ему ситуацию, несколько направлений, которые накопал. В первую очередь – ситуацию с Яриком.

– Знаю я этого Парыгу, – злобно сказал Глеб. – П***р он. Ну, не в прямом смысле, а гад, каких поискать ещё надо.

– И можно его как-то напрячь? – спросил я. – По вашей линии? Чтобы не расслаблялся, и чтобы не до поисков было. Осторожнее надо, но в итоге и твой отдел какие-то палки получит, и чтобы нам было выгодно.

Я обрисовал ему всё и дальше. Сидели всё равно в уголке, в полумраке, посторонние из зала ушли, даже хозяин ковырялся где-то в подсобке.

Рассказывал Глубу о многом. Об оружие, что мы обсуждали с Яриком, о наркоте, о Режиссёре, и я назвал его имя…

– Роман Давыдыч? – он выпучил глаза. – Шубин? Не верю…

– Доказательства будут, – сказал я. – Увидишь сам, хотя на такое смотреть не хочется. Но… за компанию, почему бы не привлечь одного насильника… и того же Парыгу. Сам знаешь, может, и выйдет их засадить, а может – нет. Хотя… – я сделал паузу, – могут и отмазаться, не в первой, а у режиссёра тесть… знаешь кто?

– Судья наш, – Глеб проскрипел зубами, уже представив, как тяжко будет идти дело. – Лёха, но надо, чтобы сто пудов было. Железная доказуха.

– Будет тебе сто пудов. И даже явка с повинной. А может… и надёжнее будет вариант.

Он мрачно посмотрел на меня, но кивнул.

Вот к Глебу я нашёл другой подход, совсем другой, не такой, как к Ярику.

Для Ярослава важно братство, он с самого детства всегда был в компаниях пацанов, и на войне крепко держался за остальных, поэтому и выжил.

После войны ему стало одиноко, он искал что-то подобное и нашёл в бандитах, в которых вскоре разочаровался. Просто не хотел себе это признавать, шёл с ними дальше. Но когда настал решающий момент, он понял всё и сделал выбор.

Сейчас он в другой команде, и на самом деле – ему неважно, чем мы занимаемся. Важно, что есть он, нужный для всех, и рядом есть команда, которая его понимает.

А вот Глеб – мент, но он наш единомышленник, а не просто союзник. Его цель – достать тех, кого законными способами достать не выходит. И ради этого он готов нарушать правила.

Но не все правила, некоторые он соблюдает строго. Любое нарушение без необходимости, любой сопутствующий ущерб, любой вред посторонним или невиновным, и он для нас будет потерян навсегда.

Вот зная это, можно держать его в команде, и ему хорошо, и нам спокойно. И работать мы будем осторожно, сопутствующий ущерб не нужен никому, а мне в особенности.

– Шубин работал в детдоме, да и сейчас с ним связан, знает, кого выбирать, чтобы был самый уязвимый и чтобы никому ничего не рассказал, – проговорил я, чувствуя злость в своём голосе. – У него есть снимки и видеокассеты. У него даже компьютер есть и интернет подключён. Сайт у него есть свой, на нём он продаёт и отсылает кассеты по почте, и вообще почти не скрывается. Купить у него может любой. И доказательства найдём у него дома. Вернее – на студии.

– Б**, – Глеб потёр виски. – П**ц. Пишите письма, б***. Кабздец.

– Не матерись. У тебя, кстати, почти в рифму вышло, – я усмехнулся.

Свет внезапно загорелся, и вскоре запел магнитофон.

– Если б было море пива – я б дельфином стал красивым, – раздавался хит группы «Дюна»

Ну а я продолжал объяснять схему Глебу:

– Теперь двигаем дальше. Есть бандит с погонялом Митяй, на него писали заяву за износ, но дело встало. А сам он – хочет большего, чем быть главарём дворовой банды на Запчастях, – назвал я район на юге города, где был магазин с таким названием.

– И точно?

– Есть инфа, что он закупил пару автоматов. Если кто-то из больших банд даст слабину – атакует. А наша братва, сам знаешь, расслабилась на больших деньгах. Сами когда-то были такими же наглыми, а теперь часть легализуется, а у части – проблемы с разборками. Новая сила – и они какое-то время будут пасовать. Потом, конечно, замочат его, но… не сразу, да и те упыри посторонних набьют.

– Угу, – он вспомнил про пиво и сделал большой глоток.

– И есть Парыгин, Поджига, который ищет Ярослава, нам он тоже мешает. И всех троих мы можем связать воедино, в одну цепочку. И огребут все. А даже если кого-то посадят… ну, для сидевшего Поджиги знаешь, чем это чревато.

– Это всё понятно, но всё же, откуда ты всё знаешь? – устало спросил Глеб. – И не просто знаешь, твои прогнозы всегда сбываются. Ты как этот… забыл фамилию, по ящику ещё показывали.

– Не знаю, про кого ты, но я точно на него не похож. Я много с кем в городе общаюсь, и ментовских стукачей нескольких знаю, бабки им даю. Но надо вести к тому, чтобы у нас была своя система для сбора всякой инфы. Например, в нашей фирме, под прикрытием, что это якобы частные детективы, а на деле сможем узнавать всё о бандах почти в режиме реального времени, как со спутника.

– Людей надо подходящих, – проговорил молодой опер.

– Именно. И начнём с майора Седова. И можешь не спорить и не говорить, что он не пойдёт к частникам. Тебя спросили бы неделю назад, ты бы тоже к нам не пошёл. Но обстоятельства так сложились, что пришлось.

Глеб нахмурил лоб, но ничего не сказал. Наверное, хотел поспорить, но не стал.

– Ты же его знаешь хорошо, – проговорил я. – Устрой мне с ним встречу завтра вечером, но не здесь, а где-нибудь подальше от милиции и банд. Сам приходи тоже. И обсудим, как всё устроить. Знаешь, Митяя он точно засадить захочет, потому что понимает, кто это такой и что может сделать в будущем. Седов в людях разбирается.

– Загрузил ты меня, – Глеб усмехнулся. – Ладно, Лёха, работаем.

– Работаем. А я пока съезжу, куплю чего-нибудь поесть, а то ребята в качалке ждут. Ну и добуду тебе доказательства по Режиссёру и остальным. Твёрдые. Таких любому хватит…

– Чтобы посадить? – спросил он.

– Чтобы самим знать – виновен или нет, – отрезал я. – А там будет видно, что с ними делать потом.

Глава 5

День для многих начался неожиданно.

Вчера, пока я ездил по городу, проверял качалку и говорил с Гошей Чёрным, кандидаты для устройства в фирму проходили медкомиссию, которая нужна для работы в ЧОП.

Кроме того, планировалось обучение новичков – в Бекетовске был вполне себе приличный учебный центр. Но сегодня там прорвало канализацию, и чем занять парней, чтобы не сидели без дела, мы не знали. Контрактов очень мало, и все они касаются сопровождения грузов, да и не направишь туда людей, ещё не понимающих, что это за работа, и не имевших на это разрешения.

И я предложил пострелять для обучения, всё равно патроны были и их можно было тратить на тренировки. Чернов не спорил, отправил с нами Сеньку, бывшего мента, который был ответственным за оружие. Арсенал из помпового ружья, «Сайги» и пистолета «Петровича» мы погрузили в багажник белой девятки и рванули на место.

Ну, это общее обучение, а потом мы выберемся подальше основным составом, постреляем из калаша, «Вальтера» и CZ-75 – уже из нашего арсенала.

Сенька удивлялся, сколько новых сотрудников придёт в фирму через месяц, когда закончится медкомиссия, обучение и подача документы на лицензии для охранников. И правда, приходило немало.

Трое по моей рекомендации – Толик Ершов, Алибек и Валера, ещё три парня – те, кого присмотрел Ярик и про кого не так давно говорил, чтобы я придумал, как им помочь. Пока только три пацана, выглядящих молодо, но у каждого взгляд пожившего своё мужика. Всё же участники первой Чеченской…

Я стараюсь следить за речью, и не сказать вслух «первая…», а то народ не поймёт, почему первая, ведь второй ещё не было. И даже в мыслях себя поправляю, но всё равно знаю, что через год с лишним начнётся и вторая.

Пока все устраиваются в ЧОП, потому что основной состав настоящей группы «Г.Р.О.М.», из-за которой всё и планируется – укомплектован, к остальным присматриваемся, притираемся, в курс дела не ставим, сохраняем секретность.

Ещё двое новичков обучение и медкомиссию не проходят, их оформили как обычных сотрудников, а не охранников. У Кости травма глаза и контузия, никакую медкомиссию он не пройдёт, ну а у Витьки, молодого сторожа из школы, сослуживца Ярика и Глеба – инвалидность. Но Костя – участник основного состава «Г.Р.О.М.», а Витька, как оказалось – талантливый техник, с паяльником на «ты», и даже отсутствие некоторых пальцев ему не мешало работать. Он прекрасно разбирает в схемах и починил видик в конторе меньше чем за час.

Учитывая, что охранная контора будет ставить сигналки и всякое видеонаблюдение, техник не помешает, ведь обученных этому делу просто-напросто пока нет – все самоучки. Просто будет сидеть здесь и чинить приборы на базе, остальные технари будут ездить на точки.

Насчёт Витьки Чернов даже не спорил, ему хватило починенного видика. А вот из-за Кости с ним пришлось говорить долго, брать никак не хотел, но всё-таки оформили парня как автомеханика. Правда, Костя в машинах понимал не очень, но он научится, да и его главная цель – совсем другая. Ну а зарплату, пока мало контрактов, всё равно плачу я, пока не подвернётся что-нибудь денежное. Ещё бы Димку устроить, но для него я пока не придумал задач…

Сегодня солнце совсем слепило, а из-за вчерашнего дождя стало очень душно и влажно, одежда прилипала к телу. Впрочем, сегодня тоже обещали ливень, всю неделю должны идти дожди. Мы выбрались в карьер далеко за городом, спустились пониже, расставили мишени (в основном бутылки и пару листов ДВП с отметками маркером), расстелили брезент, потому что за гильзы Сенька должен отчитываться. За каждую потерянную придётся писать акт и доказывать, что ты не завалил кого-нибудь тем выстрелом.

Это место уже использовали как тир раньше. Хоть гильз и нет, но на дереве, что росло в стороне, на стволе есть несколько характерных отметин от пуль. Да и ошмётки ДВП, битое стекло, ну и даже обломок настоящей фабричной мишени всё это подтверждали. Свой тир содержать в городе дорого, и требований к нему много, мало какая фирма могла себе это позволить, да и тиров в Бекетовске мало. Вот и ездили на природу. Но вопрос решить на будущее нам всё же стоило…

– Погнали! – объявил Сенька и начал проводить краткий инструктаж, что нельзя делать.

У кандидатов в охрану и тех, кто там уже работает, уже есть камуфляж, но не городской серый, а песочно-зелёный. Никаких шевронов и обозначений, но я думаю, что это понадобится. Фирма с такой униформой и шевронами будет выглядеть более солидной.

Ну, это больше для самой фирмы, конечно, чтобы охранники выделялись. А вот для основной секретной группы своей формы не будет, нам-то как раз выделяться и нельзя. Не должно быть узнаваемости, медийности и работы в СМИ. Никаких меток на местах своих операций оставлять не будем, только чужие, чтобы запутать всех. Мы вообще будем, как призраки. Известность – смерть, на первых этапах уж точно. Ну, может, для себя придумаем какую-нибудь эмблему, которую будем знать только мы.

А когда потребуется наше вмешательство напрямую, то только чёрная форма, чтобы нас путали с силовиками, маски, дорогие шлемы, которые держат пули, неприметные машины и бронежилеты. Здесь шевронов не будет. Мы должны действовать быстро: приехал, сделал и уехал…

Мордатый Сенька, бывший мент, которого через несколько лет будут называть Джексоном, учил держать пистолет так, как инструкторы учат ментов. Правильная позиция тела, ноги на ширине плеч, чуть согнув колени, чтобы понизить центр тяжести тела и стоять более устойчиво. Пистолет держать левой рукой, обхватив ладонью рукоять и кисть правой. Ну а указательный палец серединой первой фаланги нажимает на спусковой крючок, плавно, не дёргая.

Вскоре начались первые выстрелы. Все, кто здесь был, уже держали оружие в руках. Все участвовали в реальных боях. И каждый наверняка прибил кого-то на войне. Просто не всех учили стрелять с пистолета, им привычен калаш или ручной пулемёт, как Толику. Но регулярные тренировки, и все быстро освоятся.

– Ну кто так держит ствол? – недовольно спросил Сенька, щуря глаза. – Вот пальни ради интереса, не попадёшь ни разу.

У Кости Левитана была своеобразная манера держать пистолет, которая выводила Сеньку из себя. Он держал ствол то одной рукой, то двумя, то левой, то правой. И что характерно – попадал каждый раз с любой дистанции.

Бутылки, которые мы брали для мишеней, разлетались, пластиковые падали, сражённые метким выстрелом, а Костя умудрялся попадать и с левой руки, и даже с правой, притом что правым глазом он видеть не мог. И с «Сайги» у него получалось отлично. Вот сразу видно – спецура.

– Могу н-н-научить, – предложил он с улыбкой, когда ему похлопали. – Время н-надо, н-но п-п-прорвёмся.

От линзы очков, что была незаклеенной, отражалось солнце.

– Ты молоток, – похвалил я. – Такого не видел.

Кажется, в последние дни он даже заикается меньше, и вообще, будто чувствует себя при деле. Незаменимый спец.

– Сматри, как могу, – вперёд вышел Алибек. Я его не видел, стоял к ним спиной, но узнал по акценту. – У мэня отэц – снайпэром был в Афганэ, а дэд – нэмца бил из мосинки, вот и…

Ну, он-то стрелял похуже, конечно, хотя тоже неплохо. При промахах смеялся сам над собой, показывая крупные белые зубы. Зато он неплохо метал ножи, не хуже Кости.

Плохо отстрелялся Толик, пистолет он держал первый раз в жизни, хотя с ручного пулемёта в армии стрелял часто. Валера стрелял медленно, сосредоточенно, почти аккуратно, внимательно слушая инструкции.

Ну и мне, конечно, пришлось отстрелять магазин. У ИЖ-71 ослабленный патрон, но по отдаче особо это и не чувствовалось. Но попадал.

Вспомнил, как пальнул из наградного ствола в Басмача в конце своей первой жизни. Если так прикинуть, я не стрелял не столько в него, сколько во всех ему подобных, просто только он был рядом. Да… тогда даже не думал, как они все меня достали. Вот и взялся с таким усердием за эту работу.

Я стрелял по мишеням и думал, вспоминал ещё, громкие выстрелы и запах пороха помогали сосредоточиться. Про Митяя думал, как про одну из ближайших целей.

Помню, как сам, ещё молодой и неопытный, вот как раз в этом 1998-м, осенью, ездил на выезд, как раз в районе магазина запчастей. Так весь район называли – Запчасти.

Нашли труп в кафе, но тогда я был милицейским следаком, а не прокурорским, вот и не занимался этим делом, меня вообще дёрнули туда по ошибке. Но видел всё, и тогда вечером впервые напился после работы.

Обычная кафешка, людей в ней было мало. Всего двое посетителей – молодая парочка, и официантка, которая тогда же работала и кассиром. Ну и хозяин кафе, который отказался платить дань Митяю, говоря, что у него уже есть крыша.