Гудвин

Антон отшатнулся от двери. Мысли перемешались. Зажигательная мина с проводами… будильник… Полина, стучащая в дверь… и рука, свисающая с носилок. Не в силах удержаться, Антон опять прижался к глазку. Светоотражатели на одежде санитаров на мгновение вспыхнули под лампой дневного света и Антону показалось, что это ангелы смерти пришли наконец-то за ним. Но ошиблись квартирой.

4.

Через неделю после покушения Елене позвонил Игорь Михалыч.

– Ну смотри, Леночка, – начал он, – у ментов есть зацепка. В общем, нужно встречаться. Только в офис я к тебе не поеду.

– Давайте в машине посидим.

– Давай в машине. Только не в твоей, а то они у тебя… хе-хе… горят здорово. Давай там, где в прошлый раз. Через час.

Игорь Михалыч был старым приятелем её мужа Бориса. Они были знакомы много лет. Михалыч всегда был такой веселый добрый дядька с кучей разных смешных историй.

– Всесезонный Дед Мороз – сказала как-то Лена.

– Михалыч-то? – поднял брови муж. – Этот да! Сказочник… в погонах. Обхохочешься.

Сам Михалыч тоже любил этот образ. Он приходил к ним такой большой, немного косолапый, садился с Борисом на веранде и наливал стопочку.

– Эхе-хе, – кряхтел он, – куда нам пенсионерам! С нашими-то болячками!

На пенсию Игорь Михалыч вышел лет в сорок, а из болячек имел только огнестрельное в ногу, которое получил в командировке. Сейчас ему было хорошо за пятьдесят и, не смотря на улыбчивые глаза, во взгляде было что-то хищное. С тех пор как его комиссовали по ранению, Михалыч, можно сказать, продолжал работать по специальности. Только без погонов и необходимости писать рапорты. Он считался в компании мужа консультантом, правда, Лена не очень понимала, что он там консультирует.

– Ну, это к Михалычу, – временами говорил Борис, – Михалыч умный, он Конфуция читал.

Но Елена запомнила, как пару лет назад, ещё до инсульта, Боря как-то пришёл поздно ночью, долго молчал, глядя в окно, а потом посмотрел Лене в глаза и сказал: «Обращайся к Игорьку только в самом крайнем случае. Тормозов у человека никаких. И всегда так было».

– Приветики! – широко улыбнулся Игорь Михалыч. – Как там наш Боря?

– Добрый день. Уже лучше. Говорит пока с трудом, а так все в порядке.

Игорь покряхтел и поправил отсутствующие на голове волосы.

– Сказала ему про взрыв?

– Нет. Не хочу волновать

– Ну и правильно. Всё решим, потом расскажешь. Ну, смотри значит…

Игорь быстрым и цепким взглядом пробежался по автостоянке, и Елене стало неуютно. Теперь так будет всегда, подумала она.

– Мина самодельная, все примитивно. Батарейка крона, провода, часы… То есть, взрывали не дистанционно, а заложили заранее и поставили время. Второе, заряд слабенький, скорее всего просто зажигательный.

– Слабенький? То есть, убивать нас не хотели?

– Ну что ты, Леночка! Ещё как хотели! – опять во всё лицо улыбнулся Михалыч, словно объяснял ребёнку прописные истины, – просто так тупо дешевле. И концов не найти! Ни одной серийной детали. А повезло вам, потому что бак был полным. Был бы пустым, вас через лобовое стекло метров на пятьдесят выкинуло бы.

– Да, мы заправились с утра. – нахмурившись, прошептала Лена. – Значит дилетанты делали?

– Ну, вот тут как раз моё мнение с ментами расходится. Знаешь, как кумулятивный заряд прожигает броню?

Лена покачала головой.

– Направленный взрыв. Практически, это огненная струя с высокой температурой. А изготовить такую мину в домашних условиях… Тут нужно знаешь какими навыками обладать?

Михалыч опять потёр лысину и огляделся вокруг.

– Но это всё лирика, главное вот что. Внутри был будильник, на его поверхности остались отпечатки. И отпечатки проходят по одному старому делу.

Михалыч достал листок из кармана.

– Семен Ковальчук, – прочитал он, – не слышала от Бориса такого имени?

– Нет, вроде не слышала… Значит, теперь менты его возьмут, а он сдаст заказчика?

– Ну, Леночка… Во-первых, это не факт, что возьмут, да и что сдаст тоже не факт! Обычно в таких делах есть посредник. А во-вторых… А ты что, не знаешь заказчика? Не бином Ньютона, так сказать… Вот только доказать ничего не докажешь. Вопрос на самом деле – чего хочешь ты?

Михалыч по-ленински прищурился и замолчал, глядя на Елену.

– Хочу вернуть наши триста миллионов! А от складов одна головная боль. У Бори инсульт, мне машину заминировали… Ладно, я понимаю, все оригиналы сгорели, но ведь есть копии, неужели ничего нельзя сделать?

Лена закурила и отвернулась к окну.

Большой логистический центр за МКАД строился на деньги Бориса и его компаньона Олега. Это был толстый мужик средних лет, с отдышкой, глупыми шутками и тёмным прошлым. Лена его не недолюбливала. Центр был практически готов, когда начались проблемы. Рубль вдруг резко просел, и пошли перебои с финансированием. Муж Елены решил проблему денег по-своему. Он договорился с какими-то людьми в правительстве области. А заодно решил кинуть своего партнера. В одно прекрасное утро старый ЧОП сменился новым, и соучредителя не впустили на территорию. Но Борис просчитался. Через неделю бойцы дивизии Дзержинского, гремя тяжелым вооружением, с огоньком и задором вынесли оттуда ЧОПовцев. У Бориса случился инсульт, и он загремел в больницу. Тогда-то стало понятно, что Олег подключил кого-то из высокопоставленных военных. А генералам было насрать на чиновников из правительства. А потом перед самым заседанием арбитражного суда в машине Елены раздался взрыв, сгорели все документы на Центр. Елене пришлось заниматься всеми делами. Это был тот самый крайний случай, о котором говорил Борис. Пришлось беспокоить Игоря Михайловича.

– Сеня этот лег на дно. Менты его долго искать будут. Но есть у меня одна мыслишка… Кстати, о бабках. С вояк ты ничего, кроме геморроя не получишь. Но есть еще Олежек Круглов, друг и соратник твоего мужа. И кстати, – Игорь поднял вверх палец, – как ты думаешь, военные стали бы использовать самодельное взрывное устройство, когда под рукой любые боеприпасы? Нет, это все ваш друг Олег. Его генералы и не в курсе. Но прижать его можно, только взяв взрывника. Сеню этого, значит. А отдавать ментам Сеню нельзя. Ты это понимаешь?

– Хорошо, Игорь Михалыч. Делайте как посчитаете нужным. Если от меня что-то нужно…

– Ничего не нужно. Я свой маленький процентик получу, как денежки вернём, – Михалыч, улыбаясь, показал насколько процентик маленький, – передавай Боре привет. И я тебя прошу, не ходи ты без охраны.

– Хорошо, я буду осторожна.

5.

В операционной висела наряженная тишина. Её нарушали лишь сигналы машины, считывающей удары сердца и хруст вскрываемых медсестрой ампул. Врач приспустил маску и нагнулся к Антону. – Сейчас мы тебя уколем и ты уснёшь. Не бойся, машина будет дышать за тебя. Кровь очистится за восемь часов, – показал он на аппарат, к которому тянулись трубки из рук Антона, – ты ничего не почувствуешь. Не пытайся отвечать, у тебя в горле трубка, просто моргни если готов.

Я готов, моргнул Антон. Медсестра ввела препарат и стала смотреть на экран монитора. Раз… два… три… четыре… Знакомый мир рассыпался на кусочки и эти кусочки, сверкнув последний раз в очках доктора, исчезли в синей глубине.

– Всё, он уснул, подключайте машину, – сказал врач.

Загудело оборудование, зашипел воздух подаваемый в легкие. По прозрачным трубкам потекла кровь. В бесконечной ватной тишине не было ни секунд, ни часов. Были сны. Какие-то нудные многокилометровые сериалы. Люди, образы, обрывки разговоров и мыслей.

– Это и есть твоя настоящая жизнь, – прошептал кто-то, – а там, на поверхности, так… блики придуманного солнца. Они нас обманывали, никакого мира нет. Только синяя глубина!

– А чем всё закончилось, Сеня?

–Тебе не всё равно? С какой целью ты интересуешься? – спросил человек в чёрном, – ты какого ответа ждёшь?

Звук машины искусственной вентиляции легких превратился в шум прибоя.

Шшшш… шшшшш… шшш…

–Ты всё и так знаешь, – чёрный человек бросил камень и тот поскакал по водной глади. Раз, два, три, четыре… – Я же тебе звонил, помнишь? Всё сработало как надо, и все, кстати, живы… Водитель немного обжегся. Ребята сказали, документы в пепел, эта дура дипломат на заднее сидение положила.

– Это хорошо, что живы… А Саня, сосед… ты знаешь… он умер. Передознулся таки ваткой моей. Ты как в воду глядел.

Волны, шипя, ласково лизали ноги. Над головой в бесконечном пространстве темно-синего неба загорались звёзды.

– Ну так и ты умрёшь скоро, – пожал плечами Сеня и обхватив ноги, стал смотреть на горизонт.

– А я разве ещё не умер?

–Ты ещё нет… А вот Полина уже да…

Этого не может быть! Крик вырывается пузырями изо рта, но пузыри почему-то уходят вниз. В непроглядную синюю глубину. Значит я плыву не вверх. Значит я тону.

– Не может быть! Откуда ты знаешь?! Ты просто голос в моей голове.

–Так это ты мне и рассказал! Не помнишь?

– У него пульс скачет, аритмия! Будем выводить?

– Сколько ещё времени на детоксикацию? Час? Давайте доведём всё до конца. Три кубика дормикума и кислорода добавь немного. Ему кошмар снится.

– Да… точно. Она с крыши шагнула. Ребята сказали… Только не помню зачем?! Зачем она это сделала, Сеня?

– Не знаю. Для чего они все уходят? Может для того чтобы ты выжил?

– Я? Зачем?

– Что ты заладил зачем… зачем… Ты хочешь везде причинно-следственные связи увидеть? А их нет! И твоё «зачем» как крик в пустом актовом зале! Как граффити над Садовым Кольцом! ЗАЧЕМ? Всё исчезнет, Антон… всё всегда исчезает!

– Не может быть… Просто мы не видим всей картинки! Я обязательно узнаю зачем. Потом, в конце…

– Ну для начала тебе придётся всплыть. Иначе, твоё «в конце» наступит очень скоро.

Антон оттолкнулся и поплыл за пузырями вниз. И низ стал верхом…

– Глубина так просто не отпускает, – прошептал чьи-то чужие слова Антон и открыл глаза. По щекам кто-то хлопал, тело медленно обретало чувствительность.

Через неделю Антон вышел из больницы, глотнул морозного воздуха, постоял на крыльце, и сел в свою заснеженную машину на больничной стоянке. Первым делом Антон вытащил из бардачка телефон. Пять звонков от барыги, два от родителей, чёрт, забыл предупредить… Ага, вот, Семён. Звонил позавчера и вчера. Антон запустил двигатель и набрал Сеню.

– Ну, здорова, оклемался уже? – раздался в трубке знакомый голос, – я думал ты сдох, трубку не берёшь…

– Не разрешили телефон с собой взять. Да меня вообще не хотели брать… доза, говорят, большая и сочетание препаратов сложное…

– Ладно, слушай, тут такое дело, – замялся Сеня, – спрятаться тебе надо. Пальцы ты кое-где оставил…

Блин! Неужели будильник забыл протереть?!

Антон ярко вспомнил момент, когда Полина начала колотить в дверь и он отвлёкся. Всё должно было сгореть…

Пластмасса получается оплавилась и будильник внутри остался цел, а на нём пальчики…

– Это точно?

– Да, инфа с надежного источника. Косякнули мы с тобой. Всё из-за этой твоей соседки. Хорошо, что она с крыши спрыгнула!

Значит и это не приснилось. А оставалась маленькая надежда…

– Сам понимаешь, тебе лучше пока исчезнуть. Половину денег я тебе уже перевёл, половину как уедешь.