Матабар IV

– Они, я так понимаю, не дешевые. Дагдаг сказал, что вряд ли до получения годового бюджета в месяце Солнца, сделает заказ на новую партию.

– Были бы дешевые, сам бы купил… – выдохнул Арди, забирая, очень аккуратно, последнюю вещь.

Небольшой, стеклянный шарик, заполненный зеленоватым туманом. Испарения кислоты Маранжа с добавлением некоторых ингредиентов, для удержания пара в инертном состоянии. Иначе бы его невозможно было хранить и транспортировать.

– А сколько, если не секрет?

– Девяносто два экса за грам, – ответил Арди, распределяя содержимое саквояжа по карманам. – Это если свежие. Сушеные на десяток дешевле.

Милар так резко повернулся к Арди, что даже отсюда юноша услышал хруст позвонков и суставов капитана.

– Они что такое делают за почти сотню эксов?!

– На некоторое время, от пятнадцати минут до часа, позволяют твоему телу не зависеть от окислительного фосфорилирования.

Милар пару раз моргнул, что, учитывая свойства линз Лей-окуляров, выглядело несколько забавно. Половину лица капитана в данный момент занимали выпученные, удивленные глаза. Прямо как у рыбы.

– А можно на Галесском?

– Можно не дышать.

– А как тогда…

– В твоем организме присутствует Лей, – перебил Арди, не желая зачитывать лекцию, которую им однажды прочел профессор Ковертский. – Сушеные Грибо-Водоросли ненадолго заставляют мембрану митохондрий окислять не восстановленный эквивал… – Ардан споткнулся на полуслове, едва сдерживая смех из-за рыбьих глаз капитана. – Твои клетки начинают дышать не воздухом, а накопленной в теле Лей.

– Почти понял, – кивнул Милар и ткнул пальцем в Арди. – Ты там не зубоскаль, у тебя сейчас глазища не меньше моих.

Ардан пожал плечами.

– И зачем нам эти драгоценные грибочки?

Арди вспомнил дом на Пятой улице Бальеро.

– В прошлый раз галлюцинации, распространяющиеся на все органы чувств, были созданы Лей-флорой, – пояснил Ардан, попутно прикидывая, чем можно заменить Грибо-Водоросли. – Спорами плесени, если быть совсем точным. Избежать их воздействия без…

– Ард, – перебил Милар.

– Что?

– Я понимаю, что ты жутко умный и, вообще, подающий надежды светоч Звездной науки, но… Вечные Ангелы, иногда ты все слишком усложняешь.

Милар подошел ближе, отодвинул юношу плечом в сторону, затем порылся немного в багажнике, отодвигая ящички, жестяные канистры и несколько запертых на замок, железных коробок, после чего вытащил на свет два… противогаза.

Две кожаные маски, подбитые резиновыми подкладками. С точно такими же линзами, как на их окулярах. А ниже, вместо отверстия для рта, довольно увесистая коробка фильтра, крепящаяся за тканевые ремешки прямо на шею.

– С этим, – Арди постучал пальцем по окулярам. – Будет не очень удобно. И, тем более, я не уверен, что фильтр справится с…

– Держи, – Милар хлопнул Арди противогазом по груди. – Закрепи на пояс. Если поймешь, что нам надо будет надеть – скажи. И… ты же поймешь заранее?

Ардан не был особо уверен в том, что сможет распознать влияние галлюциногенной Лей-флоры до того, как начнет чувствовать её прямое воздействие.

С другой стороны, он не был уверен, что в “замке” в принципе окажется нечто подобное, как на Бальеро.

– Наверное.

– Наверное, да? – протянул Милар все с тем же, комичным (из-за окуляров) громадным, рыбьим прищуром. – Я уже начинаю привыкать к твоей вечной, господин маг, лингвистической вертлявости.

– Прости, – искренне извинился Арди. – старая привычка. Я не знаю, понадобится ли нам вообще что-либо из того, что я попросил взять.

– То есть я зря Дагдага два часа потрошил и гонял по складу? – начал было возмущаться Милар.

– Ну не с пустыми же руками туда идти! – в тон напарнику, всплеснул руками Арди из-за чего чуть было не задел Милара посохом. – Извини.

Они посверлили друг друга взглядами, едва было не засмеялись из-за того, как нелепо выглядели, а затем, едва ли не синхронно, обернулись к небоскребу.

Все это время мимо сновали прохожие, бросавшие на парочку, быстрые, неприятные взгляды, как на сбежавших из госпиталя для душевнобольных. Смотрели искоса, тайком и, радуясь и благодаря Вечных Ангелов, что их происходящее не касается, спешили по своим чрезвычайно важным, неотложным делам.

– Ладно, тогда…

– Чего ладно-то? – одернул Милар и, еще немного пошарив в багажнике, протянул Арди легко узнаваемый, казенный черный револьвер и кобуру с гербом Империи. – Куда без железа?

Ардан скептически посмотрел на огнестрел, но спорить не стал. Проверил барабан на предмет патрон, а затем закрепил кобуру на поясе, аккурат рядом с накопителями Лей.

Сам же капитан, как и всегда, защелкнул замки на ножнах сабли, и та повисла на коротких, кожаных ремешках. Слегка покачивалась и при каждом шаге била о ногу, издавая характерный, немного хлопающий звук.

Милар поравнялся с Арданом и, придерживая шляпу рукой, до хруста шейных позвонков закинул голову назад и тоже посмотрел на замок. Стальные шпили сияли и отливали белесыми искрами в свете змеящихся молний, рассекавших небо, которое вот-вот и рухнет на головы жителей столицы.

– Как думаешь, господин маг, что нас там ждет? – с придыханием спросил Милар, попутно доставая очередную сигарету.

Курил капитан столько, что, наверное, в одиночку мог держать на плаву небольшую табачную лавку. Неудивительно, что Эльвира, жена Пнева, пыталась заставить мужа бросить данную привычку. Вопрос даже не в здоровье легких (впрочем, вред курения все еще не был достоверно научно доказан, так что Арди воздерживался от спекуляций), а в семейном бюджете.

– Не знаю, – напрямую, без привычных себе попыток уклониться от ответа, признал Арди. – Но, надеюсь, мы сюда не зря приехали.

– А могли бы скататься в “Бри-и-Мэн”, – протянул Милар. Они все так же стояли около входа в здание, игнорируя недоумевающе-раздраженные взгляды работников в теплых кителях, замерших у громадных, стеклянных дверей небоскреба. – Их будто Вечные Ангелы или эти твои… Спящие Духи берегут, чтобы мы к ним не приехали.

Арди вспомнил Аллу Тантову, помощницу Тревора Мэн и… немного поежился. Если честно, выбирая между странным замком, застывшим где-то у подножия облаков и крупнейшей частной компанией на планете, он предпочел бы замок. Даже, пожалуй, два. Просто что-то ему подсказывало, что там, наверху, среди того, что люди ошибочно принимали за “призраков и приведения” – куда безопасней, чем среди людей, в чьих карманах денег едва ли меньше, чем у самой Короны.

Милар достал еще одну сигарету и протянул Арди

– Будешь? – не поворачивая головы, спросил капитан.

– Ты же знаешь, что я не курю.

Милар пожал плечами.

– Все равно ведь закуришь, напарник, – капитан заткнул сигарету за ухо и поправил шляпу. – Вопрос времени… на нашей работе все курят. Алиса, вон, тоже сперва воздерживалась… ладно, пойдем. Постреляем немного в несуществующих призраков ради предполагаемой зацепки по весьма реальному делу, которое, если не раскроем, станет нашим последним. А для тебя и вовсе – первым и последним.

Закончив говорить, Милар что-то еще неразборчиво пробормотал. Как старик, сетующий на быстро меняющийся мир. И, кажется, он продолжил бормотать себе под нос вплоть до момента, как они поравнялись с работниками.

Несмотря на гремящую громом и дышащую теплыми ветрами весну, те кутались едва ли не как в зимние месяцы. Но оно и неудивительно. Новый Город, из-за того, что находился выше уровня моря, продувался ветрами буквально насквозь. А широченные проспекты и кварталы, построенные таким образом, что у них не имелось внутренних дворов, где ветер мог бы задержаться и полюбоваться убранством, лишь ухудшали и без того печальную, весьма прохладную ситуацию.

– Добрый вечер, – поздоровался ближайший к ним служащий и любезно открыл дверь, впуская внутрь.

– Я бы не был в этом так уверен, – проворчал Милар.

Насколько, за прошедшие месяцы, Арди успел разобраться в характере капитана Пнева, то тот, когда нервничал, терял свой извечный оптимизм, превращаясь в угрюмого, сварливого и весьма разговорчивого дознавателя, не скупящегося на физические и свинцовые аргументы.

Лицо обдул теплый поток воздуха, рвущегося из специальных технических отверстий. Видимо отводили излишки жара от генераторов и тепловых магистралей, создавая таким образом тепловую завесу в тамбуре, защищая холл от холодного воздуха внешнего мира.

Хотя назвать тамбуром просторное помещение между двумя стеклянными створками, где туфли утопали в пушистом ковре, а нос улавливал тонкие нотки цветочного аромата – весьма серьезное оскорбление.

Пройдя через вторую пару стеклянных дверей, напарники оказались в холле. Здесь вместо ковров на полу сверкала мозаика, сложенная из деревянных панелей вишневого, белесого, липового и прочих оттенков. Покрытые сверкающим лаком, они, на удивление, совсем заставляли подошвы туфель скользить. А идеальная, зеркальная чистота, не слепила бликами свисавших с высокого потолка люстр, напоминающих сияющие, раздутые сферы, сверкавшие золотом, бронзой и тончайшими нитями кристаллов, по которым струилась Лей.

Стены, не покрытые краской или панелями, а горделиво выставлявшие на показ белый мрамор с сеточкой темных прожилок. В дальней части ряды латунных почтовых ящиков, чуть ближе – несколько диванчиков и низких столиков со стопками газет. Рядом трещал живой огонь, задорно покусывая поленья в пузатом камине.

И столь же пузатые консьержи замерли у стойки, протянувшейся вдоль ближайшей ко входу стены. Но, из-за тепловой завесы и просторного тамбура, в холле оказалось совсем не холодно. Скорее даже напротив.

Арди расстегнул пальто и чуть ослабил узел галстука. Он все еще носил один из пиджаков, добытых в “кладовке” “Брюса”. Не совсем подходящий для весны.

Да, зарплата Зеленого мага Второй Канцелярии и стипендия студента Большого позволяла Арди жить весьма и весьма прилично… если бы не необходимость заниматься Звездной Магией.

Так что о новом костюме можно забыть вплоть до премии за закрытие дела. Если они, разумеется, его закроют.

Милар к этому моменту уже подошел к стойке. Пузатый, но приятный на вид мужчина лет тридцати, с глубокой залысиной, мягким, теплым взглядом сероватых глаз и слегка трясущейся рукой, протирал платком испарину на лице.

Его полнота, насколько, благодаря лекциям профессора Леи, понимал Арди не была вызвана тугим кошельком и неуемным аппетитом, а скорее проблемами в организме. Сбой в обмене веществ, вызванный…

Милар, уже готовый в привычной манере что-то потребовать, заметил протез вместо левой ноги.

… вызванный старой, военной раной. А, учитывая своеобразную, синюю татуировку якоря между большим и указательным пальцем – консьерж, когда-то, служил на флоте.

– Как-то пусто у вас, – будто невзначай произнес Милар, попутно демонстрируя документы капитана второй канцелярии.

Консьерж скосился на них, на мгновение вздрогнул, но особо виду не подал. А вот его коллега сделал вид, что никак не может найти какую-то архиважную запись в книге учета и потому очень сильно занят и не может отвлечься от своих чрезвычайно срочных дел.

– В последние полгода жильцы разъезжаются кто куда, – в начале фразы голос консьержа чуть дрогнул, но тот быстро взял себя в руки. – И, я думаю, раз вы здесь, то уже знаете почему так происходит, господин дознаватель.

В холле действительно, кроме напарников и работников – консьержей с лифтерами, больше никого не оказалось.

Милар огляделся и скабрезно присвистнул. Арди даже не знал, что так в принципе можно было свистеть.

– Здесь, наверное, аренда совсем не дешевая.

– От сорока эксов в месяц за самую небольшую квартиру, – консьерж немного поскучнел и заговорил совсем обыденным тоном. – А те, что выставлены на продажу сейчас… Эй. Эштон. Сколько там сейчас?

Но Эштон, трясясь так, что вибрация ощущалась по всей столешнице, все не отрывался от книги учета.

– Ангелы с ним, – отмахнулся консьерж. – Для покупки цены начинаются от четырнадцати тысяч. И это еще дешево, учитывая сколько народа продает после… ну, вы понимаете, – бывший моряк указал пальцем на потолок. – Порой, даже, кто-то приходит смотреть для аренды или для покупки, но как узнают детали, то… вжух – и нет никого.

Милар снова присвистнул.

– Вот это цены конечно… будто на Ньювском Проспекте или на Первой улице Бальеро.

– Там подороже.

– Знаю, – подмигнул Милар и снова присвистнул. – Мир богатых людей действительно отличается от нашего.

– Ваша правда, господин дознаватель.

– Кстати, а не подскажете, любезный, насчет нюансов вашего, так скажем, – капитан покрутил пальцем в воздухе. – особого положения. Чего все отсюда бегут, как крысы с тонущего корабля.

– Да уже сбежали бы.

– Что?

– Крысы, господин дознаватель, бегут, обычно, задолго до того, как люди замечают что-то неладное, – поправил консьерж, подтверждая теорию о своем флотском прошлом. – Последних крыс мы травили в подвале еще год назад, а неладное стало происходить только полгода назад. И там… разное бывало. В сорок седьмой квартире, к примеру, девочка заживо сварилась. Принимала душ и, споткнувшись, упала в ванну, попутно задев маховик горячей воды. Сварилась.

– Ну это могло быть…

– Несчастным случаем? – консьерж позволил себе перебить Милара. – А в семьдесят второй, к примеру, застрелился писатель. Писал про фей и всякие такие сказочки. Совсем не успешный, но, хороший был человек. Мы с ним часто беседовали. Он, бывало, часами сидел в холле у камина – грелся. За отопление не платил. Снимал на последние. Все вид нахваливал. Ригланов, может слышали о таком.

Милар с Арди синхронно кашлянули и переглянулись. В их взглядах читалось одно и то же – “может однофамилец?”.

– Имя у него еще такое старинное было, – продолжил консьерж. – В честь прадеда назвали. Анвар.

Милар устало вздохнул. Арди тоже.

– А когда застрелился?

– Год назад. Когда крысы сбегать начали. Жаль его. Книгу так и не дописал.

– Что за книга?

– Так говорю же – про феи что-то. Про Мендеру. И прочее. Ну, знаете, типичный бульварный исторический, сказочный роман. Хотя он его называл – героическим эпосом и величайшей загадкой человечества.

Милар достал записную книжку и сделал несколько пометок.

– Квартиру эту посмотреть можно?

– А вы разве не ради… – бывший моряк снова ткнул пальцем в потолок. – … пришли?

– Успеется.

– Ну раз успеется… нет, ключ, я вам, конечно, дам. Но там кроме копоти и гари ничего больше не найдете.

– Почему?

– Пожар, – вновь пожал плечами консьерж. Его тон буквально обволакивал сознание спокойствием человека, давно смирившегося со своей участью. Бывший моряк попросту привык к тому, что происходило в небоскребе и уже относился к этому, как к разновидности нормы. – Выгорела буквально дотла. И вот еще странность – соседние квартиры не пострадали. И даже перекрытия не обожгло.

– Разумеется, – прокаркал Милар и сделал еще одну пометку. – Ключ, все же, возьмем.

– Да пожалуйста, – консерж повернул, дохромал до деревянного стеллаж со множеством полых квадратиков и вытащил из одной из своеобразных полок ключ. – Что еще рассказать?

– А можете.

– Могу. Выбирайте. Одного жильца загрызла собака, которую никто и никогда не видел в здании. Другая зарезала мужа, потому что приняла его за своего любовника, а любовник застрелил и её и себя.

– Ригланов.

– Нет. Другой.

– У вас здесь что, где-то рядом оружейный магазин?

– В том-то и дело, господин дознаватель, – развел руками консьерж. – С момента постройки никаких проблем не имелось, кроме, разве что, всякой мелочовки. То стационарный Лей-щит барахлит, то генераторы из строя выйдут, лифты могут не всегда работать. Но это все и всего чинилось быстрее, чем жильцы успевали ощутить дискомфорт.

– А…

– А изменилось вот, год назад. Вам продолжить? Мальчик из окна выбросился. Девочка вышла в коридор и… пропала.

– Прям пропала?

Консьерж кивнул.

– Больше никто и никогда не видел. Будто сквозь землю… простите – сквозь стены прошла и исчезла, – моряк хмыкнул и продолжил. – И это не говоря про блуждающий запах тухлятины. На разных этажах, в разных квартирах постоянно жаловались. Мы все искали, смотрели, но нет. Ничего не нашли. Ну и, разумеется, жильцы жалуются на жуткие ночные кошмары, на крики, на вой, плач опять же.

Арди, услышав последнее, подался вперед.

– Простите, господин, – обратился он к консьержу. – А тухлятина не отдавала серой?

Моряк ненадолго задумался.

– Вроде кто-то что-то о таком говорил, да. Но сам я запаха не чувствовал.

– А кошмары? – продолжил Арди. – Они связаны с умершими родственниками?

– И друзьями, – подтвердил консьерж.

Ардан обреченно вздохнул, что не скрылось от взгляда далеко не обрадованного Милара. Скорее даже напротив. Он, будто, подспудно надеялся, что консьерж ответит отрицательно на хотя бы один из вопросов юного волшебника.

– А крики, вой и плач всегда женские? Ни детских, ни мужских, ни таких, что могли бы издать животные?

– Только женские, – консьерж отрицательно покачал головой и замер. Бывший моряк не был дураком. И он смог привыкнуть к происходящему только потому, что в глубине души, искренне и откровенно считал происходящее чем угодно, только не тем, что могло бы быть связано с изнанкой мира, где обитают всякие твари, роются в своих пыльных трудах Звездные Маги и все еще звучит далеко эхо позабытого искусства Первородных.

Моряк не верил в сказки писателя Ригланова. Не хотел в них верить. И наивно полагал, что это неверие служит ему надежным, непробиваемым щитом.

Вот только сказки имели на данный счет свое собственное мнение…

Спящие Духи, если Милар находил разительно отличающимися миры богатых и простых жителей столицы, то вот Арди видел, как сильно разнились миры, где жили обыватели и Звездные маги.

Консьерж все бледнел и бледнел, руки его тряслись сильнее, а взгляд не сходил с погон, посоха и гримория Арди.

– Так это… – начал было он.

– Давайте ключ, любезный, – постучал по столешнице Милар. – От замка.

– Твердь.

– Что?

– Господин Ле’мрити назвал свой этаж Твердью.

Капитан, не скрывая своего отношения, презрительно хмыкнул.

– Ну, лишний раз убеждаюсь, что большие деньги не всегда означают наличие вкуса.

– Ваша правда, господин дознаватель, – и, бледнее света Лей-ламп, отражавшихся на столешнице, достал ключ. В отличи от своего двоюродного брата, отпиравшего семьдесят вторую квартиру, этот выглядел сродни замку, вход в который столь ревностно берег.

В два раза больше, выкованный, явно, вручную, оформленный под старину, он вполне мог служить в качестве пресс-папье. С ручкой в форме свившейся кольцом змеи и самим ключом с громадными, будто ржавыми зубьями, тот выглядел чересчур уж вычурно в современном здании.

– Благодарю, – Милар забрал ключ и уже развернулся было к лифтам.

– Вы туда надолго? – с опаской, прежде отсутствовавшей в голосе, спросил консьерж.

– Надеюсь, любезный, что нет.

– Тогда… если вас долго не будет… может отправить посыльного за кем-нибудь?

Милар обернулся в пол-оборота и приветливо улыбнулся.

– Спасибо за вашу помощь, господин. И за вашу службу, – капитан кивнул на татуировку на руке. – Но с этой проблемой мы с напарником разберемся сами. Да, напарник?

Ардан кивнул. Он надеялся, что уверенно. Но, судя по взглядам Милара и моряка – получилось не очень.

Вместе с капитаном они подошли к лифтам, где их встретили еще двое работников. Вполне себе обычной внешности, в дежурных кителях желтоватого отлива с яркими, медными пуговицами. В белых перчатках и фуражках с лакированными козырьками. Они слегка тряслись, а во взглядах читалась немая мольба. Искренняя просьба не заводить с ними разговоров.

– Нам туда, – коротко произнес капитан.

Один из лифтеров нажал на кнопку и, буквально через мгновение, перед ними открылись двери просторной кабины. С вишневыми панелями, позолоченной приборной доской с рычажками и кнопками, и полом, укрытым ковром с высоким ворсом.

Милар уже собирался было ступить внутрь, как Ардан поймал его за плечо.

– Плохая мысль.

– Ой, напарник, давай только не сейчас с этим твоим лифто-ненавистничеством.

– Сейчас не про это.

– Н-да? – цокнул, прищуриваясь, Милар.

– Лифт не самое безопасное средство передвижение в этом доме, – пояснил Арди.

От его слов лифтеры еще больше побледнели и тайком переглянулись друг с другом. Кажется, если Ардан все правильно понял, то сегодня управдом получит два заявления об увольнении. А может и все четыре…

– Вечные Ангелы, господин маг, там же почти тридцатый этаж.

– На который мы поднимемся живыми, – стоял на своем Ардан.

Милар вздохнул и покачал головой.

– Это точно не из-за твоей фробии.

– Фобии.

Капитан весьма выразительно сдвинул брови.

– Нет, не из-за неё, – покачал головой Арди. На сей раз он был предельно серьезен.

– Проклятье, – еще раз вздохнул Милар и, прикоснувшись двумя пальцами к шляпе, попрощался таким образом с лифтерами. Те, видимо, из последних сил сдерживались, чтобы прямо сейчас не побежать прочь из проклятого здания.

Хоть небоскреб и не являлся, технически, проклятым. Просто в нем поселилось нечто, что не имело право здесь находиться.

– Тридцатый, блять, этаж, – выругался капитан и направился к лестницам.

Каждый раз, когда Арди оказывался в подобного рода домах – очень дорогих и красиво отделанных, он обращал внимание на лестницы. Они служили своеобразной обратной стороной богатства. То, на что обычно никто не обращает внимания. Особенно там, где уже имелись лифты…

Замковая Башня не стала исключением. Здесь, как и у её сестер и братьев, между этажами вилась обыкновенная, бетонная конструкция, усиленная железными прутьями. Своеобразная каменная юбка, нанизанная на стальной каркас.

И теперь по ней поднимались Ард с Миларом. И если первому подъем давался легко, ничуть не сбивая дыхание и не нагружая ноги (ну ладно, может только немного и то – исключительно из-за бодрящих отваров!), то вот последний то и дело, приблизительно каждые пять этажей, брал перерыв, чтобы отдохнуть.

– Так… ладно… – на одном из таких привалов, вытирая пот со лба, расстегивая пиджак и пуговицы жилетки, тяжело дыша произнес Милар. – Давай… ты немного… отвлечешь меня… полезным рассказом… кого мы идем… выселять…

Ардан, не сбивший дыхания, чувствуя лишь небольшую усталость в слегка занемевших конечностях, непроизвольно проверил на месте ли гримуар.

За окном бушевала гроза. Заливая небо черными тучами, та гремела среди крыш домов, исчезающих среди вспышек удаляющихся огней города, стелющегося у подножия небоскреба. И молнии сверкали неустанно, прыгая с одной тучи на другую, рассекая их сияющими лезвиями искрящихся клинков.

Плохая ночь.

Худшая из тех, что могла бы сопровождать их в предстоящем деле.

– Это Плакальщица.

– Че…го?

– Плакальщица, – повторил Арди и, спохватившись, поспешил пояснить. – Их еще называют Белы…

– Белая Женщина? – переспросил отдышавшийся Милар. – Та, что ходит в белом по домам и предвещает беду? Что-то вроде предвестника смерти, войн и всякой прочей дряни?

Ардан кивнул.

– Но это ведь… детские сказки.

– Частично, – Ардан приставил посох к стене и почти уперся лбом в оконное стекло. Его прохладная поверхность лизнула кожу, напоминая прикосновения ледяных хлопьев Алькадских Снегопадов. – Плакальщицы, Белые Женщины, Банши… у них много имен. На деле это народ Фае. Летний Двор. Их суть, это весна. Цветение. Рождение всего нового. Просыпающаяся жизнь. И потому все, что является антиподом данных понятий, причиняет им боль. И кричат от этой боли. Порой так громко, что слышат даже люди.

Арди замолчал. Он читал о Плакальщицах в книгах и свитках Атта’нха. Люди и Первородные считали их простыми духами весны. Фае же называли – “несчастными Весенними Девами”. Несчастными, потому что вместе с приходом новой жизни, они всегда страдали от соседствующей рядом смерти.

В целом – безобидные создания, разве что их крик мог напугать, а если не быть осторожным, то и сделать больно. Но не настолько, чтобы причинить сколько-нибудь серьезный вред.

– То, что ты описываешь, напарник, не сильно вяжется с происходящим.

– Потому что это не обычная Плакальщица, Милар, – пояснил Арди, сжимая руками подоконник.

– Мне сейчас, господин маг, почему-то не очень нравится твой настрой…

– Мне тоже, – кивнул Арди. Очередная молния разрезала небесный свод и в отражении её вспышке на стекле, юноша видел собственное лицо.

Щеки действительно сильно впали, под глазами пузырились мешки, а кожа немного посерела. В какой-то степени, они с Аверским становились все больше и больше похожи.