скачать книгу бесплатно
Лори – «Ни в коием из случаев» – заверила – «Расскажи будто чтишь» – пальчик к губам.
Юна – «Будто нас воссоздал на страницах потребленец Винности, Искусства и Любви» – обратилась к Луне – «Вышла бы повесть страниц на триста» – поднесла к лицу три пальчика – «Прочту с удовольствием» – и сгрустнула на травку.
Лори – «Достаточно отступлений» – ткнула Новознакомца в шею – «Поведывай» -до следа.
Новознакомец – «Создание Красоты, покинуло» – подыпил в ладони собранные -«Постигла Завет, Закат настиг Её: Раскат безжалостной пучины, принять Ангела бьш рад. Напрасно, близки негласным; признаю: тоска звучит Заветом гласным. Следуй Зову - говорит, – Своего Сердца - смолкнет, – Ожидают боль и крик. Ветер обнимает сосны» – оглянулся и расправил ладони – «Рассвет придёт» – обратился к баночке фиолетил – «До пробуждения» – наполнил теми ручку – «Вернётесь домой» -затянулся, вручил собеседницам – «Ожидаю, кого – поведаю» – запрокинул голову, словно пересьггивпгийся после долгой жажды, и вьщохнул сцену
затянувшуюся излипше.
По<Л?/ Г
Трое во пространстве вариагцтй – где самоестество мирообители предсталось в роде ином, инакобразном. Оказались в мире наблюдения во непрестанности. Проведение благовеяло в Ветру, благовеяло в бессонности, благовеяло в преходдящести бытия, – пустило за сцену, позволило разглядеть ткань Занавеса.
Тенор – «Небытие» – восьмая.
Сопрано – «Небытие?» – половинная.
Тенор – «Кузница вершения непрестанното: чтец один у Творца: Он сам. Неподъёмное тнедёт. Человеку без Времени, Жизнь – кинолента» – пассажирует.
Альт – «Небытие? Чернил перезатянулся?» – …
Тенор – «Относительное. Представьте: мир можно обойти не сдвигаясь с места. Здесь иначе: взамен того чтоб обойти мир будучи бездвижными, обогнём Вселенную в неподвижности» – Бриз.
Юна – «Оставим тела?» – испугалась – «Вдруг их возьмёт кто другой? Что докажет мне что моё – моё по-настоящему?» – и едва не оступилась.
Лори раздражена – «Всё общее в мире где никто не достоин верности. Стало быть, прекращай наводить воду в главе. Больше художественности, живоописания, свобод форм» – и попробовала укусить: напрасно.
Юна – «Что с Ней дальше?» – страшится и страшится.
Тенор – «Тщ-щ-щ» – безутешен.
Сопрано – «Мявк» – попробовала почесать за ушком: тщетно.
Тенор – «Однажды…» – откинул голову: Свет Лунный наливал закрытые глаза узором волшебства; Ветер перебирал страницы блокноту под рукой, деревья осьшались рукописями и возвращали воспоминания в дома покинутым.
Не стоило акцентировать хорошее, плохое и дуальности таковых: парил выше. Детство сокрушило разум и одарило осознаниями: дитя считал шаги и задевал нити, переплагивал (нити – держат на весу всё во вселенной); здесь же, годами ранее, с вибрагщей в голове – нити сошлись в клубке юности, внимая больше и больше, -год, и дитя не сойдёт с кровати. Проведение смилостилось Музой в воплощеньи Музыки – не человека, нет же.
Свобода – 6 возможносили прочь выиепи оил свободы. Свобода – чередауия возмож.чосп\и уйми с желанием осмамься..
|1
.['I
(JD.iiacmvisiivi Sa-Rpma^ Историй'
Была ко мне по-осеннему тепла, и даже – романтична. Была мила ко мне, и даже -обнимала. Оставались наедине – немнотое, и мир.
Нёс Корину днём тем, в кармане часовом, и всюду – и везде – нёсся вприпрыжку. Природа влекла – не понимал. Замирал с блокнотом – и запоминал: сквозняк, тёпло, лай, птицы.
Некоторое замечаешь по ушествии – заложенность уха, Любовь Любви; встретил Её, но познал в отпущении. Ничто не важно котда Любовь витает!?. Эротичность -полимеризация: телооттиск во проступках тканных.
Юбка до коленок подьнрывала Зеркалам Озёрным. Орхидеи благоухали гармоней Си vii|)oi iiin Мироздания что печатлялась на стане пыльцою. Ничто обрамляло Её, Ветер касался тканевиением, касался впадинок, недосказанностей и предвкушений.
Пили из родника, наблюдали рыбок – странников космоса забьного, заблудшего, закрьного. Хлопок прилегал к животику, облегал грудь. Неразлучны.
Неслись своей Тропкой-Дорожкой, вприпрыжку. Паучок наблюдал – лесной -осторожничал и внимал дням сокровенным влюблённых с ветки Древа Десяти Веков. Расставл51ли ударения на звёзды и несли хаос, ибо не несугцим хаоса не породить Звезды; несла за двоих.
3
Мелодия благовещала. Лучезарие звучало. Мы нежились.
Созидали, подчинённые страхом гонения и, ушедптие. Ткали души, скрепляли полотна кусочками воспоминаний. Смыкали взгляды, в звучании музыки Космического Деса.
Веточки-Призраки направлялись взамен зефиру: приносил два мороженых-зефира – по одному на карман – брала левое. Приносила ррапировки отца, -составляли платья на двоих. Родитель разругался, а после – умер, оставил матери; так бывает, ушествие случается…
Жили Воздухом одним. Дремал едва. Она – по четвертьчасу ъсаждое четырехчасие. Однажды, так и уснула на плече моём, а проснулась – плакала и царапала руку – до кровки – о камья приозёрные, плакала и прятала лицо – «Уродинка» – скорбела, наивная. Существо' – Вездесу'щества.
Нашли родинку милой и, запечатлели воспоминания дня уходящего любимым. Ti'amo – бессловно и внесловесно, оставили Вечность позади наслаждения. Иное не стоило.
Позволила понять: важное iiiiiiiie, лишнее – важно. Вечное мгновенно. Мгновение – вечно. Мгновение – э(|)емерно. Реальность – из прослоек действительностей, когда последняя – тень данности. Принадлежу себе, всегда.
Мелодия рьщала. Лучезарие блекло. Мы иссякли.
Была ко мне по-осеннему тепла, и даже – романтична. Была мила ко мне, и даже -обнимала. Оставались наедине – немнотое, и мир.
Нёс Корину днём тем, в кармане часовом и всюду – и везде – нёсся вприпрыжку. Природа влекла – я не понимал. Замирал с блокнотом – и запоминал: сквозняк, тёпло, лай, птицы.
Некоторое замечаепзь по ушествии – заложенность уха, Любовь Любви. Встретил Её, но познал в отпутцении, – не важно, ведь ничто не важно котда Любовь витает. Любовь самонедостаточна, либо сказания недосказаны.
Бунт весо'м, прорастает замыслом, – вьшолзали в Ночь, захватывагат идеи в простьшку и мчались в лес – разветпивали гамак высоко-высоко. Знала узлов множесчво, взбиралась заплетать те. Говорили обо всём – но о чём?.. – Бунтовали: пик бунта – вершить по-своему, бессловесно и искренне: собирать веточки и сбирать в открытки.
Прогцались на «буду скучать», – абсурд предчувствия: «перестанем общаться» -протцдлись на день сна и встречали Ночь.
Матери ладили – отвозили на гптвшики и карнавалы. Выбирались в Тайну Вечерий ближе к одттвшадцате. Родилисл, под знаком Единства – с разницей в четыре часа – старгштнсчво отсутсчвовало: Дети Венеры.
Перестала пробираться в Вечерни. Оставила Фантазии. Распалась Светомь в Сумерках.
Родители – «Такая болезнь» – товорили – «Лучшето друта забудепть; не виновата», -не узнавала. Н-не верил. Не понимала, слёз на улыбчивое «привет» – увы.
Протягивала мне руки – касалась лица, тцёк, губ, носа; – и не понимала. Болезнь Треклятая.
Мелодия кровосолила. Лучезарие распалось. Мы исчезли.
Тревожился, Мая Одиннадцатого, часом до полуночья, привычно – кружил по комнате, где открытки и веточки любимой. Выглянул – дома в полустах шагах и из окон Её спальни виднелась моя; крик аккомпаниировал Ночи: собрал воспоминаний на двоих, в простынку, схватил фонарик и нырнул в Ночь. Напоследок.
Истории вскружили голову в тысяче веточек: собрал открытки и подарки, понимал всё. Музыка звучала, брёл по следу чар. Синфония витала, отзывалась на чувства – тайное отдалось во обретение Её: Орхидея порхала. Следовал Зову Сердца Любятцей, по согласии волокон. Пустоты, – Пустота-Позади-Тлаз, особа.
Развела руки белоснежные. Обнажённая Космическая Странница, – звала; прислуптивалась к птуму Веточек, чьей мелодией следовал. Тело незнакомки венчало лицо Любимой. Постанывала, потерявшаяся в мире неподвластном, всеобъемлютцем и иллюзорном, на двоих – вновь.
Встретил – «Здравствуй», – потрясла головой – локоны не замечали того, золотистые, не без проблеска серебра. Прислонилась к дереву, обняла правой рукой. а левой позвала, – взялись за руки, впервые. Глаза цвета океана, отча5шие в негласном, просьба – лицо заострилось, – я опеленал спутницу оплотов Таинств Вечерий во атласах праздненства, призвал Духов Тепла и скользнул в халабудку.
Указала открытку, в фиолете всеединения. Локоны прятали взгляд. Открытка, моего послания:
«Шёл в сокрытое – нам по пути, – в отражении Озёрной Глади, встретить отражение Красоты в налитых Жизнью стонах,– и уведал Тебя, по-новому»
Мелодия скорбела. Лучезарие тепловеяло. Мы новообрелись.
Опомнилась напоследок – глаза, глаза изменились. Говорили обо всё-навсё-привсё-всёвсём, не изрекнув и слова. Бессмертная Возлюбленная вернулась – чтоб завешать себя – «Судьбе не нужно продолжения: светоч отражения видит та в тиши, в тиши несказанного болью: объятием увенчиг пасторали, связуютцие, лучезария. Загадать нетрудно – вьнерни оплот загадатшостей; останься позади, о трель ночная, своимъ оставь бывшее межь нами. Отправить сучья Древа Знания меж каменьев печи, направить мнимости в оплот бессонницы; пустое скорбь – уходи», – остался, -дотронулась по-холодному – «Что, если Тебе останется два дня, а мне – один?», -разогрел ладони: паром дыхания – «За день, в ничто Друг Друга воплотим», -опомнилась – «Друга?», - уверил – «Друга», – именно – «Друга» – и истина: напоследок.
Грань мерцала в зрачках. Большее крылось в материи тела, что не увидеть -прочувствовать или закрыть глаза – и увидеть. Большее – отрёкшемуся от зрения: Озаретше исключило неприязни: Ветер сниспослала локоны-8саг?ы-гпарфы. Доверила Душу – застывшую каплю с берегов Реки Времени. Пела:
«Зефирные Облака
Кроют Северный Полюс.
Новообрети себя – и многое захочешь.
У-У
Зефирные облака.
Приди, Идеальная Полночь
Целовать Твои Звёзды, Собирать Твои Искры, Осьшать Лицо Поцелуями»
Сверчки – «Сверк-Сверк» – рисовали небеса Северного Полюса. Осторожничали в движениях – не выборе. Странники обрели дом.
Близилось к рассвету – рассвет не близился: Звёзды являли Историю Вселенной -поведали о дознавшихся до сути нас самим нам. Держались за руки – венчались в Дожде Звёзд. Обнялись – безмолвие впиталось поцелуем.
Рассказывал истории отвфьнок, листочков, веточек – «Одарила в Мае прошлом» -понимала, помогло – «Хотели встретиться в полдень, неудачно» – раскрыл Тайну Таин, – понимала – кивала, внимала и вслушивалась – нечатлела напоследок, молчала. Обнял. Поцеловала.
Главное знаем без памяти. Притяжение неминуемо. Воздух принял суть.
Была ко мне по-осеннему тепла, и даже – романтична. Бьша мила ко мне, и даже -обнимала, j е,
Смотрела всепонимающе. Слезам не погасить Любви. Звёзды любили нас -мерцали.
Историй съ Вариати^даодаъ'
Главка замыкается.
Кр<^-с€Н'и^ обр-ьсвкуЛ^
Солнце сокрушалось по обители скорби младшей из планет: лучи рассекались во прострации. Планета скорбела тем погребением, оплота Женственности, Таинства Вечерий. Некто зачитывал манускрипт и отводил время аккомпаниатору на настройку, на церемонию прогцания.
«Умерла в мучениях – знала и отдалась Жизни. Мир запомнил златокудрую искрой Вечности. Тем удивительно обнаружить безустный Завет воли к озвученью», – слушали Её душу, в гласе чужака: хотелось вырвать гланды наглеца – и возвернуть приведшей во сейчас, невольнице вольной:
«Ненавижу, удел мне – копать могилу и сгнить, когда ухмылки, ничтожные, останутся. Существо моё – затворник памяти невеж. Продолжите набивать животы и клониться к земле – где меня не встретить: я Фантазия, Музыка, Муза.
Не важно где схоронят – в склепе с графином графинь или пакете концентрированного маргиналитета, меня не отыскать в сплочениях биомассы. Ненавижу, обрекших на удел сгнивать, ожидать утешения в расставании – едином – с телом, с миром – полюбившимся и вовлёкшим в тайное, теснение миров; нить дотронулась запястья и повлекла, повлекла, увлекла, вовлекла. Не вернуться.
Радуга, Арка Небесная, определила чертог и зовёт, взглянуть на рождения тысяч, тысяч. Мне прямо, без права свернуть, – но оглянуться. Луна – моё Солнце – прими в Обитель Симфоний Нашептанных»
Аккомпаниатор – «Свидимся, в Конце» - прохрипел – «Жжём скорее» – в слезах.
P.S. Покойся, печальная, заступник Своеволия, Безмятежности и. Любви; ибо Ты познал Большее.
оо OGO^wamtn oG^^amtn,
Кудри вились по плечам, какие бывают у архангелов, окрывали тенью сути до лопаток и отсвечивали мироустоям, кофейные, блеском седины. Губы сочились жизнетрепетом, – бесчувствие забралось в уголки и расцветало над уцветаютцим. Манускрипт – в руке, голос – девичий – в голове: «Твоя Любовь закончилась», – -возвестил скорбно – «Время для Важного», – пергамент овлажнел а пространство вобрало вихрь уличной смуты, пустой, влекутций и уносятций.
Роняла слезы по ночи траура, в Дожде и Дождевике, когда Ветер подхватил одну – и занёс в окно непритворённое ближайшего из домов. Собирала частицы Сутцества своего, разрозненные и взаимоотталкивающие, на ниточку волоса стального с пряди девушки альбиноски, а последняя сталась занесётшой за порог оконный, – и дверной. Женстветшость вилась шлейфом шествованию Эфемера во плоти.
Смеркло. Манускрипт ютился в строфах свечного, получитель раскуривал опиат меланхолии и безмолвил; музыкант красноречив молчатшем. Дуноветше – свеча погасла; пламя возбрало своё: пергамент иссох, растрескался и обратился пылью.
Рассматривает, сочувствует. Долго. Всматривается в пропасть ран – и изумляется: являться таким, – и не обладать собой, вмещать Вселенную – не подозревая: Мы-Ум
– Мы-Меньшее.
Взгляд Ангела дарует искупление встречным – но сулит страдание возлюбленному. Страдалец смирился, глянул в сторону Незримой. Тяготение.
Провела по пеплу: «Сожалею. Твоего не менее мне скорбно. Позволь исправить?»,
– глаза полусомкнуты-полуразомкнуты.
«Составьте партию моей страсти» – размыслил – «Желаю Душу Любви -воплощённую, обретённую мною во пластах времени и пространства. Желаю Достойного разделить жизнь. Воплощённая Весна» – ещё – «Осточертело, пресьтгило. Достаточно хотеть хотеть хотеть хотеть хотеть. Ты бессущественна, пусть существуешь; не верю, не верю,– оставь мою Надежду»
Шлейф оседал флёром поверх данностей и влачил во Таинсл’во Вечерий, на зов непристанный духа ушедшего сейчас.
Смерти весттшки – кудри седые – свили покров судьбам разрозненным, сердцам порочным, душам несуженным:
Йбиваож собй невинны аи?
иродайжсй йеоданению» стфойъ сотню иотфаений. аенно Сниаойдйж G аабъгтий объг^шЯ. Вададиж реааийж ана{*ение.
Варет^йжсй войверн^ть огни воаи^шЯ. – роирийа*
Тепло ОБИЛО шею, спустилось на плечи и задрожало дыханием шепчущим, невинным. Терпящий оздался мелодраматизму – раскрьшся фразировкою искомою, в истории: «Сущесилвуеиль. Смоилришь – и молчишь^ наблюдаешь! Посмела воим-и в жизнь
истории: «Суш1ес1мвуешь. Смо1мришь – и
не вморгнувшисьJ и скорбь сбылась раалланлои меньшею»
К чему всё? Не ведаю. Роман спиритический.
?Данавее*
…несколькими Осеньями позже… ...Девушка – Вино…
