скачать книгу бесплатно
Мама, я нашла жениха себе.
Мама, завтра процессию встречай.
С ним, пожалуйста, мне передай…
(с) Станционный смотритель – Белое платье
– Мужчина! Мужчина, вы меня слышите? – вопрошал обеспокоенный женский голос.
– Слышу! – ответил писатель, открыв глаза. – А теперь еще и вижу.
Перед ним на коленях стояла пожилая женщина. Она была одета в домашний халат светло-голубого цвета. Волосы убраны в белый платок. От женщины пахло чем-то печеным. Желудок сразу отреагировал на запах еды и начал громко урчать. Писатель попытался встать, но голова закружилась.
– Лежите! Вы пьяны! И, как выяснилось, еще и голодны! – учительским тоном произнесла женщина. – Когда вы ели в последний раз?
– Я не помню.
– Еще бы! Так набраться! Сведет вас водка в могилу глазом моргнуть не успеете.
– Коньяк.
– Что, простите?
– Я пил коньяк.
– Употребление благородных напитков вам, лично, благородства не прибавит. Что вообще такое благородный напиток? Алкоголь – это, прежде всего, яд! И этикетка здесь совсем не причем! – во время прочтения лекции, женщина то и дело прикладывала к уху телефонную трубку. – Да что ж такое? Как назло, не работает!
– А куда вы звоните?
– Как куда? В полицию, конечно!
– Зачем?
– Как зачем? Вы вломились в мою квартиру. Пьяный. Учтите, у меня нет ни денег, ни драгоценностей! Вы убьёте меня, да?
– Нет, нет! Не волнуйтесь! Я сейчас уйду! Простите меня, пожалуйста, я правда не помню, как оказался у вас.
– А я вам расскажу! Сначала вы устроили пьяный дебош на четвертом этаже. Обидели девушку, после чего в бессознательном состоянии ввалились в мою квартиру. Но зачем?
– Да если б я знал! – Писатель сел, облокотившись на шкаф. Женщина недовольно покачала головой и удалилась на кухню. Она вернулась, спустя несколько секунд, держа в руке бокал внушительных размеров.
– Пейте. Это вода. Должно быть, вас мучает жажда? – женщина протянула бокал Писателю. Холодная вода, словно божественный нектар, заполнила пылающий желудок. В голове прояснилось. Писателю показалось, что вода была слегка сладковата, но он не придал этому значения. Когда бокал вновь оказался у хозяйки, входная дверь скрипнула и медленно открылась. На пороге стояла молодая симпатичная девушка лет двадцати пяти. Русые волосы струились по хрупким плечам. Легкая ткань белого платья трепетала при малейшем движении девушки. Писатель никогда не видел таких глаз. Они были шикарны. Голубые, словно весеннее небо, большие, насколько это было возможно. Если глаза – это зеркало души, то какая она, душа этой девушки?
– Здравствуй, мам! – прошептала гостья и улыбнулась.
Женщина выронила бокал, и осколки разлетелись по всей прихожей. Хозяйка побелела, словно статуя, обеими руками зажав себе рот, с сдерживая крик. Девушка вошла в квартиру, перешагнув через сидящего на полу Писателя.
– Мамуль, ты мне не рада?
– Рада дочка! Рада! Но как ты… Ты же…
– Умерла. Да, мам. Но ты не переживай, со мной все хорошо, – девушка положила белую руку на плечо матери. Женщина всхлипнула, и слезы покатились по щекам одна за другой.
– Ты не плачь, мам. Я здесь не просто так. Я пришла сказать, что выхожу замуж.
– Но как? Как это может быть?
– Браки заключаются на небесах. Быть живым совсем не обязательно. Я тебя познакомлю. Входи, дорогой!
В дверном проеме возник огромный бородатый детина. Кожаные куртка и штаны. Бандана с изображением белых черепов, круглые солнцезащитные очки и майка с логотипом рок-группы. Массивная пряжка ремня, выполненная в виде бычьей головы, сверкала в тусклом свете прихожей.
– Здрасте! – прогудел детина и улыбнулся, обнажив большие желтые зубы. Запах, исходящий от мужчины, моментально заполнил комнату. Аромат сигарет и бензина неприятно пощипывал нос.
– Вот мам! Это мой будущий муж. Знакомься. Он Байкер – человек свободы. Я увидела его год назад. В баре, неподалеку от места, где все произошло. Хромированные детали стальных коней сияли в неоновом свете вывески. Тяжелая музыка слышалась снаружи. Внутри же был настоящий ад. Мужчины пили, спорили, кто-то даже дрался. В сумрачном зале стоял туман от сигаретного дыма. А потом я увидела его. Он сидел в углу, за столиком, один. Я больше ничего не слышала и не чувствовала. Просто шла сквозь толпу навстречу своему счастью. Конечно, он меня не видел. Я ведь была уже мертва. Там, снаружи, врач скорой помощи зафиксировал время смерти. Он пил водку и о чем-то говорил сам с собой. Я взяла его за руку, и он замер. Помню, как рюмка замерла возле губ. О, как я была счастлива. Он почувствовал меня. Почувствовал. Никто, никто не обратил на меня внимания, а ведь я даже прошла сквозь нескольких мужчин. И тогда я поняла, что этот великан мой! – девушка нежно взяла руку байкера. Мать молчала.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш разговор, но правильно ли я вас понял? Ваш спутник мертв? – Писатель подобрал под себя ноги.
– Да. Два дня назад он покинул свое тело. Как он был прекрасен в тот момент. Мотоцикл нес его прямо на закат. Пламя заходящего солнца отражалось в его очках. Моросил легкий дождь, и его мокрые волосы развевались на ветру, словно знамя свободы. Я больше не могла молчать. Мне хотелось кричать о своей любви, хотелось, чтобы он увидел меня. И он увидел. Я не знаю, как. Стоя прямо на его пути, я и не надеялась, что это произойдет. Он, приняв меня за живую, резко повернул руль. На мокром асфальте мотоцикл занесло и выкинуло в кювет. Мой любимый умер быстро. Благо, он никогда не надевал шлем. Надень он его в тот раз, и его большое и сильное тело осталось бы навечно приковано к кровати. Он был как большой ребенок. Нет, не было ни страха, ни истерики. Он смеялся. Стоя у собственного тела, мой муж ухахатывался, словно ему только что рассказали смешной анекдот. Когда я спросила, над чем он смеется, он ответил, что никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас.
Женщина смотрела то на дочь, то на ее спутника.
Тишину момента нарушил Писатель, который неожиданно чихнул.
– Ой, ну что же мы стоим? Проходите на кухню, я как раз чай заварила.
– Вы идите, а мы покурим, – протрубил Байкер и, присев на корточки, протянул сигарету Писателю. Они закурили, наполняя квартиру едким дымом.
– Каково это, умереть? – спросил Писатель.
– Все зависит оттого, где, когда и как ты умер. Я доволен. А есть те, кто совсем не рад. Мы с ней навечно останемся призраками дорог. Каждый раз в день своей гибели мы будем появляться на дороге. И если кто-то нас увидит, значит, настало и его время, – Байкер затянулся. На кухне мать и дочь накрывали на стол.
– А я боюсь умереть.
– Значит, так надо. Когда это случится, тебе не будет страшно.
– Чай готов! – раздался голос женщины.
– Я, наверное, пойду. У вас тут семейное застолье…
– Нет! Останьтесь. Я настаиваю, – тон девушки просто обезоруживал.
Они сели. Писатель сделал глоток, но обжег язык. Ожидая, пока чай остынет, он начал делать заметки. Слова ложились одно за другим. Он сидел за столом в компании призраков и пожилой женщины, но его там не было. Писатель перешел в совсем другое пространство. А потом что-то зазвенело, и он словно проснулся, но очнувшись, понял, что по-прежнему сидит за столом.
– Завтра в десять часов утра вынос тела. Процессия двинется от байк клуба и пройдет по «моей» улице. Встретишь их там. Я хочу, мам, что бы ты положила в гроб мое свадебное платье. Какая же невеста без платья, верно? Ты только не плачь. Все будет хорошо. Да все уже хорошо. Не забудь, мам, в десять.
Они прощались, крепко обняв друг друга. Байкер смотрел на них поверх очков, слегка улыбаясь.
– Ну, что, давай и мы прощаться? – огромная ладонь поглотила руку Писателя. Суставы щелкнули от сильной хватки, и Байкер поспешил освободить руку.
Писатель и Хозяйка молча наблюдали за отъезжающим мотоциклом. Звук мотора был слышен еще какое-то время, а потом и вовсе затих.
– Вот и все! Снова она меня покинула, – женщина смотрела в ночное окно, стараясь услышать звук мотора. Писатель не знал, что сказать. Он чувствовал, что надо как-то утешить ее, но не мог подобрать слова. На бумаге это всегда легко, а вот в жизни все по-другому. Язык онемел, в горле пересохло. Писатель повернулся к столу, чтобы допить свой чай, но как только сделал шаг, пол разверзся под ногами.
Сон 12. Случайный свидетель
Бетон превратился в серую липкую массу. Было невозможно дышать. Тело жгло, словно тысяча пчел жалила одновременно. Он болтал ногами, пытаясь упереться во что-нибудь, но понял, что нижняя часть тела уже освободилась от липкого бетона и теперь болталась в пустоте. Писатель еще какое-то время повисел, а потом бетон ослабил свои объятия. С грохотом он приземлился на полу кухни, опрокинув при этом стул.
– Кот! Опять ты бесишься? – раздался женский голос из глубины квартиры.
– Да черт с ним, любимая! – ответил мужчина.
Женщина что-то то ли промычала, то ли простонала, но Писатель понял, что они слились в поцелуе. На столе еще горели свечи, отражаясь в хрустальной вазе с цветами. Бутылка красного вина и два недопитых фужера. В центре стола – еще горячее, но неначатое блюдо, приятно пахло жареным мясом. На подоконнике, как на троне, восседал огромный, пушистый кот серого цвета с ярко-желтыми глазами.
– Кот, привет! – прошептал Писатель, пытаясь подняться как можно тише.
– Ну, привет, – ответил кот, не сводя взгляда с непрошенного гостя.
Писатель на мгновение застыл. Все же не каждый день встретишь говорящего кота. С другой стороны, почему бы и нет? Он же во сне, а здесь чего только не бывает.
– А там кто? – все так же шепотом спросил Писатель.
– Хозяйка. С новым ухажером.
– С новым? А старый где?
– А я почем знаю. У нее каждый день новый, да и она мне не докладывает.
Страстное дыхание любовников стало громче. Женщина истомно постанывала и что-то пыталась сказать, но мужчина целовал ее, не позволяя словам срываться с губ.
– А почему ты меня не боишься? Я ведь чужой.
– Он мне тоже не родня. Да и чего бояться? Ну, подумаешь, выпал из потолка, да я чего только не насмотрелся. Когда один – в дверь, другой – в окно. Иногда аж смех берет, ей-богу. Был случай: мужик всю ночь в шкафу просидел. Как в бородатом анекдоте. Мало того, он еще и уснуть умудрился. Хозяйка его еле добудилась.
– Да-а-а! Прям так и хочется твою хозяйку словом неприличным назвать.
– Вот только не надо, не надо. Она у меня как кошка, со всеми и не с кем.
– Это как?
– Как как. Спит со всеми, а любит одного меня, – кот демонстративно зевнул, прищурено глядя на собеседника.
Писатель улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но кот его опередил.
– Ну вот! Кажется, наши голубки наворковались. Ты, это, спрячься под стол, что ли. А то если он тебя увидит, хозяйке моей несдобровать.
Писатель съежился под столом и замер. Четыре ноги медленно шлепали по линолеуму: две волосатые, кривые, с размером стоп не мене сорок шестого, и две стройные, гладкие и очень миниатюрные. Писателю захотелось даже прикоснуться к женскому телу, но кот шикнул, дав понять, что лучше этого не делать. Они открыли холодильник и долго гремели содержимым в поисках чего-нибудь прохладительного. Женщина, словно бабочка порхала вокруг мужчины, а он как сонный медведь издавал короткие звуки. Она встала на цыпочки, и Писатель услышал звук поцелуя. Но мужчина ни как не отреагировал на ее старание. Окончательно сдавшись, женщина выдохнула и отправилась обратно в спальню. Мужчина закрыл холодильник, покурил и пошел следом. Они говорили вполголоса, но Писатель не расслышал ни слова. А потом мужчина собрался и ушел. Теперь курила женщина.
– Эх, котя, котя. Приводи уже свою мурку. Обещаю не выгонять. Но и ты пообещай, что больше не будешь гадить в обувь.
Кот одобрительно замурчал. Женщина, оставив окно открытым, ушла спать. Писатель решил, что можно покинуть свое укрытие.
– Выходи, выходи. Угроза миновала, – кот сидел на подоконнике, глядя в распахнутое окно.
– Мда-а! Весело у тебя тут.
– Нормально.
Ночь была тихой. Изредка доносились звуки проезжающих машин. Желтый фонарь освещал пустынный двор. Писателю не хотелось покидать эту квартиру. Он мог бы пообщаться с котом еще и даже познакомиться с хозяйкой, но необъяснимое чувство подсказывало ему, что этот сон подходит к концу.
– В дверь тебе не выйти. Придется лезть в окно, – кот, не моргая, смотрел на Писателя.
– Но, я…
– Никогда не лазил в окна! Знаю, знаю! Ничего сложного. До тебя дорожку протоптали. Тут всего пятый этаж, а внизу цветник. Так что, в случае чего, все будет в лучшем виде, – кот засмеялся так, что Писатель даже не усомнился: это самое «чего» обязательно наступит.
Осторожно встав на подоконник, он повернулся спиной и сел на корточки. Спустив правую ногу, долго искал упор, убедившись, что стоит крепко, опустил вторую ногу.
– Смелее, смелее! Это тебе не книжки писать. Небось, над своими героями как только не издевался? Иди ж теперь, сам попробуй.
Писатель уже давно чувствовал себя персонажем неизвестной книги. Он даже вспомнил, что в одном из его романов главный герой попадает в похожую ситуацию. Проводит ночь с прекрасной дамой, а когда неожиданно появляется муж, спасается бегством через окно. И причем неудачно. Сорвавшись вниз, герой-любовник падает на железную ограду палисадника, где испускает дух.
– Интересно, а там есть заборчик? – пробормотал Писатель, стараясь разглядеть цветник.
– Есть, есть! – раздался голос над ухом. Писатель вздрогнул, едва не сорвавшись, но удержался. На балконе четвертого этажа курил мужчина. Темнота не позволяла разглядеть его. На фоне черной фигуры красной точкой тлела сигарета.
– У нее там свободно, что ли?
– Угу, – промычал Писатель.
– Ну, тогда слазь, не задерживай движение, – мужчина затянулся, скинул окурок и встал на перила балкона.
Удачное расположение водостока и газовых труб позволило Писателю довольно быстро опуститься на уровень третьего этажа.
Мужчина в свою очередь ловко перебрался на водосток и в два счета оказался в заветном окне.
– Пшел вон! – прозвучало в ночи, после чего послышалось возмущенное кошачье «мяу».
Сон 13. Страх
Слышишь хриплое дыханье?
Слышишь шорох за плечами?
Не оглядывайся зря —
Никого с тобою ря…
(с) Mordor – Страх
