скачать книгу бесплатно
О Камчатке снято много фильмов, сложены стихи и песни. Информации о Камчатке достаточно, и каждый может почерпнуть её из самых разных источников. А вот личные впечатления с чужих слов не составишь. Оказавшись на Камчатке, понимаешь её величие и неповторимость.
Сплав по Опале
Проснулись на рассвете, и сразу же к окну. Из гостиничного окна не видно ничего. Пелена тумана окутала город. Видимость никакая. Кто-то пошутил, что даже пешком идти опасно, можно столкнуться со встречным пешеходом. Позвонила Татьяна и сказала, что вылет отложен на час. Мы рассмеялись, Владимир скорчил недовольную физиономию:
– Мужики, она что меня совсем за дурака принимает?!
Через час снова позвонила Татьяна и как ни в чём не бывало сообщила, что отправляет за нами машину. Мы не могли представить, как в таком тумане можно куда-то лететь.
– Она нас точно обмануть хочет, – хмуро буркнул Александр, – взять с нас деньги и сказать, что нелётная погода.
– Всё может быть, – согласился с ним Владимир, – но мы же не мальчики для битья, разберёмся.
Он помолчал, но потом встрепенулся и раздражённо сказал, чтобы все слышали:
– Деньги за тур я ей отдам, когда прилетим на Опалу.
– Она тоже с нами полетит? – недоумевал Андрей.
– Пусть летит, чтобы не получилось, что вертолёт взлетит, даст круг и сядет. Извинятся перед нами и всё.
Владимир был не только организатором нашего путешествия, он ещё был нашим капитаном, которому мы верили и подчинялись, потому что в походе анархии быть не должно. Он человек ответственный и разберётся, обманывают нас или нет.
Собрав вещи, мы вышли из гостиницы. Подошёл микроавтобус. По дороге туман стал постепенно рассеиваться, и на подъезде к Елизово уже выглянуло солнце. Мы были удивлены капризами камчатской погоды. Машина свернула с трассы. На аэродроме, у вертолёта, нас ожидал экипаж и Татьяна. Она с улыбкой на лице сказала:
– Я же вам говорила, что сегодня улетите. Вот познакомьтесь с нашими инструкторами.
Трое молодых людей и девушка стояли невдалеке. Она посмотрела в их сторону:
– Руслан, Сергей и Слава, – показала рукой на каждого, – а это Лариса, ваш повар. Она будет с вами на протяжении всего сплава. Руководителем группы будет Руслан.
Вертолёт был уже загружен лодками, палатками, продуктами, осталось только нам залезть в его нутро.
Татьяна отвела в сторонку Владимира. По выражению её лица стало понятно, что предложенный нашим капитаном вариант был для неё неожиданным и не совпадал с намеченным ею. Напряжённо помолчав, прижав руками к груди черную кожаную сумочку, она тихо пошла в вертолёт.
Мы зашли следом, сложили рюкзаки и молча расселись по лавкам вдоль салона. Пилот запустил двигатель, через несколько минут машина вся затряслась и оторвалась от бетонных плит взлётной полосы.
Вертолёт, набирая высоту, оставил где-то внизу городские пятиэтажки, и мы пошли на перевал. Глазам открылся типичный пейзаж Крайнего Севера. Прямо под нами – огромные озёра с зелёными берегами, а на горизонте – суровая синева гор.
Подлетели, казалось, вплотную к горам. Вертолёт пошёл вдоль перевала. Нас поразил резкий контраст: с одной стороны безжизненные заснеженные пики гор, с другой – долина с зелёной растительностью и синими озёрами.
Река Опала протекает в горной части юго-запада Камчатки и впадает в Охотское море. Река находится вдали от населённых пунктов и дорог.
Вертолёт начал снижение. Мы прилетели в верховья Левой Опалы, покрыли расстояние в 150 км. Здесь светило солнце, вокруг буйствовала зелёная растительность с бледно-жёлтыми цветами кашкары на склоне гор. Выгрузились в считанные минуты, тепло распрощались с экипажем, и вертолёт улетел. Нас окружила таёжная тишина. Рядом неторопливо несла свои воды Опала. Чистый воздух наполнял наши легкие. Мы начали разбивать лагерь. Поставили палатки, разобрали и разложили по местам вещи. Пейзаж напомнил мне верховья Иркута в районе присаянского посёлка Орлик.
Палатки поставлены, рафты (резиновые лодки) накачаны. Сплав наметили на следующий день, а сегодня, чтобы не пропал вечер, мы отправились на горячие источники, которые, как нам сказал Руслан, находятся в полутора километрах от нашего лагеря. Надев спортивные костюмы и кроссовки, мы тронулись в путь. Руслан по тропе шёл впереди, мы – следом. Это был смуглый коренастый крепыш невысокого роста с усиками, короткими светлыми стрижеными волосами, в синей куртке и болотных сапогах. Раньше он работал в «Газпроме», в кризис сократили. Пошёл работать в туризм.
– Здесь недалеко, – объяснил нам Руслан, – полчаса – и мы у цели.
Наша группа шла вдоль кедрового стланика, слева была крутая сопка, заросшая ольхой, справа – долина реки, заросшая жимолостью, багульником и кашкарой. Жимолость на Камчатке, по словам Руслана, слаще, чем наша малина, совсем без горечи.
Мы прошли более часа и вышли к реке, только ниже по течению. Руслан остановился, огляделся:
– Ребята, я, кажется, заблудился, наверное, вертолётчики нас не туда забросили. Я не знаю, куда идти, пойдёмте обратно, пока не стемнело.
Мы оторопели.
– Да где тут блудить? – удивился Владимир. – По карте, до источников полтора километра всего, а мы уже три прошли.
– Подождите! – остановился Николай, склоняясь над следами, оставленными квадроциклами на дороге. – Если здесь ходили на квадриках, то только к источникам, больше некуда, – заключил он. – Надо идти по следам.
Они с Русланом пошли вперед, мы двинулись за ними. Дорога вела в сторону нашего лагеря, и вскоре начался затяжной подъём на сопку, поросшую лиственницами и зарослями ольхи. Вскоре мы вышли на поляну, над ней поднимался водяной пар, а где-то внизу шумела вода, переливаясь по большим камням. На поляне был поставлен деревянный оклад из бруса размером три на три метра. И табличка с надписью: «Верхние Опалинские источники». В сруб вода поступала из двух больших ручьёв, как в сказке: один был с горячей водой, другой – с холодной. В срубе вода перемешивалась и убегала дальше в реку. Вода в срубе была очень горячей, градусов 50. На табличке был также написан состав воды, в котором в основном присутствовали кремний и сероводород.
Я видел, что Руслану было как-то неприятно, что не он, а Николай привёл нас к источнику. Он не пытался хоть как-то восстановить свой авторитет. Он усмехнулся с бывалым видом:
– Ну, с кем не бывает?
Мы с Николаем искупались, обсохли, не спеша оделись. Наши друзья ещё купались. Мы решили их не ждать, а пойти в лагерь. На спуске с горы, пройдя немного вглубь, натолкнулись на сплошные заросли ольхового криволесья, которое состояло из переплетённых стволов и ветвей.
Такого я ещё нигде не встречал. Ставишь ногу то ли на ствол, то ли на ветку, а кажется, что наступаешь на пружину: тебя запросто может подкинуть и забросить на другую такую же пружинистую ветку или ствол. Так и будешь прыгать, как на батуте, выбираясь из этой ловушки. Мы поняли, что нам это препятствие не одолеть. Возвратились обратно, обошли заросли по медвежьей тропе и вдоль кедрового стланика пошли к лагерю. Вокруг нас цвела жимолость, она была удивительно низкорослой, сантиметров тридцать от земли, также здесь я впервые увидел чёрную саранку. Она такая же, как и наша, только цветок не красный и не жёлтый, а чёрный.
Вдали мы увидели нашу жёлтую палатку, а оглянувшись – наших ребят, которые уже спускались с горы. Николай решил пошутить. Я пошёл к лагерю, а он отошёл назад и громко крикнул:
– Идите сюда! – И, показав рукой в противоположное направление, добавил: – Лагерь там!
Все пошли за ним, в том числе и Руслан. У Александра развязался шнурок на ботинке, и он остановился его завязать, а когда поднимался, то увидел нашу жёлтую палатку и меня, идущего к ней. Он понял, что Николай их разыграл, и окрикнул ребят, которые уже довольно далеко ушли. Все стали смеяться и повернули к лагерю. Я остановился и дождался их. Руслан шёл молча, ни с кем не разговаривал. Но никто на него зла не держал. Прогуляться вечерком – зарядка для тела и души.
Небо затянуло тучами, но дождя ещё не было. Ветер стих, и загудели комары.
Ранним утром, позавтракав, мы спустили лодки на воду. Я собрал спиннинг настроем 5–20 граммов, с катушкой небольшой, тросом толщиной 0,12 мм, на конце троса – блесна типа «Байкалка» № 3. На такую блесну у нас на Ие и Оке соблазнялись ленки, щуки, таймени, а как поведёт себя этот пока не известный мне тихоокеанский лосось?
Нас распределили по лодкам. Мы с Николаем пошли в жёлтой лодке. Сопровождающим к нам поставили Сергея. Андрей с Вадимом пошли на серой лодке со Славой, Александр, Владимир, Лариса и Руслан – на красной лодке.
Николай сел в нос лодки и исполнял роль вперёдсмотрящего.
– Правее, левее, пригнитесь: кусты! – раздавал он команды.
– Сергей сидел посередине лодки и управлял веслами, здесь же были уложены наши вещи. Он был невысокого роста, худой, светлые короткие волосы закрывала синяя спортивная шапочка.
Я уютно устроился в корме. Ветви тальника склонялись так низко, что цеплялись за наши спиннинги, пытаясь вытащить их из рафта. Рыба не ловилась, наши гиды говорили, что ещё рано.
Андрей в шляпе с широкими полями, как у американских ковбоев, интенсивно крутил катушку. Серебристая рыба, сопротивляясь, вылетела из воды, сделала свечку и вскоре оказалась в руках рыбака.
– Это микижа, – объяснил нам Сергей. Все оживились. Кричат наперебой, спрашивая вес рыбы. Андрей высоко над головой поднял рыбу, показал нам её, поцеловал в голову и отпустил.
Андрей – феноменальный рыбак, умеющий говорить на всех рыбьих языках, чувствующий рыбу, как опытный любовник чувствует случайную подругу. Для него ловить рыбу – это всё равно что для виртуоза играть на рояле. Никто в группе не сомневался, что если есть любой водоём с рыбой, то Андрей её гарантированно добудет. Вот и первое доказательство.
Я слышал, как Вадим заворчал на него:
– Зачем отпустил? Уху бы сварили.
– Да я ещё поймаю, – смеялся Андрей.
Микижа – это местное название радужной форели. Она имеет продольную розовую полосу посередине туловища и на вкус признана самой вкусной рыбой на Камчатке. Кстати, ловить её запрещено. Это уже не первое замечание по поводу рыбы, которую ловят, но лов которой запрещён. Андрей не обманул Вадима и поймал ещё две форели, следом за ним «обрыбились» Владимир и Александр.
Погода нас не баловала. Холодный ветер продувал насквозь. Потом пошёл дождь – пришлось остановиться. У Ларисы промокла одежда. Достали резервный комплект, и она переоделась в сухое. Мне было немного жаль эту хрупкую женщину. На вид ей было лет 40–45. Жила она в Мордовии, а на лето брала отпуск и приезжала на Камчатку. Работала в турфирме, заодно любовалась природой и красотой камчатского края. С одной стороны деньги зарабатывала, а с другой – была туристом. В Мордовии у неё жила дочь. На одном из привалов она рассказала нам, что года четыре назад ходила на Эверест. Также работала поваром. Дошла до базового лагеря. Это высота около 6000 метров. Мы спросили: «Зачем?»
– Из любопытства, – засмеялась она.
Открыли термосы с горячим чаем, но он уже остыл. Глядя на это, Николай достал из своего рюкзака фляжку с самогонкой, порезал солёное сало, Лариса выложила хлеб.
Владимир подошёл к накрытому столу, взял кусок хлеба, положил сверху ломтик сала, откусил и, подняв вверх указательный палец, с восхищением сказал:
– Сало вам, пацаны, сало.
– Почему сало? – удивился Андрей.
– Как почему? Разве ты не знаешь? – удивился Владимир. – Сало – это пожелание здоровья, добра и благополучия. На Руси сало, хлеб и лук на столе олицетворяли достаток и в какой-то мере богатство. Вот я тебе и желаю этого.
Александр оторвался от стола, кашлянул в кулак и возразил:
– Вообще-то, сало было всегда продуктом питания бедных людей, ибо лучшие куски свиной туши доставались тем, кто мог за них заплатить или их отнять.
– Конечно, – согласился с ним я, – это бедняки научились заготовлять сало впрок путём засолки, иногда копчения.
– Сибирское сало самое лучшее, – заметил Николай.
– А мне украинское нравится, – возразил Андрей.
– Сегодня, – усмехнулся Александр, – практически каждый народ утверждает, что именно их сало – лучшее в мире. Русские и украинцы ратуют за свое сало, белорусы за своё, немцы за «шпек», балканские славяне за «сланину», американцы за «фэтбэк» и так далее.
– А мы за своё, за сибирское сало радеем, – заключил Владимир.
– Это точно, – поддержал Николай.
Крепкий напиток согрел нас изнутри, сало также пришлось к месту.
– Ну, теперь можно и дальше идти, – весело сказал Владимир.
– Главное, что на душе теплее стало, – засмеялась Лариса.
Вечером долго не могли угомониться. Славу оставили дежурить у костра, поддерживать огонь. Он сказал нам, что самыми матерыми дикими рыболовами здесь считаются бурые камчатские медведи, а они где-то рядом. В кухонной палатке стояла полная коробка с уксусной эссенцией. Вечером стало понятно, для чего. По распоряжению Руслана Слава взял ведро, набрал в него воды и вылил туда бутылку эссенции. Сорвал пучок сухой травы и стал им разбрызгивать содержимое ведра на кухню, палатки, траву возле лагеря.
– Запах уксуса отпугивает медведей, – доверительно сказал он нам.
Разошлись по палаткам, сняли вейдерсы (непромокаемые костюмы для рыбалки), надели по два комплекта термобелья, только стали проваливаться в сон, как услышали крик Славы. Ярким огнём зажёгся фальшфейер. Мы с Николаем включили фонарики и быстро выскочили из палатки. В это время фальшфейер уже потух, и Слава очень эмоционально рассказывал Руслану, как по тропе к лагерю шел медведь, и Слава, чтобы испугать его, зажёг фальшфейер.
Николай с тревогой в голосе сказал мне:
– Медведь, наверное, хотел напасть на нас.
Я возразил ему:
– Зачем мы нужны медведю, ему в лучшем случае кухня наша нужна.
Не надо путать туристов и охотников. Охотник идёт тихо, караулит медведя. Туристу это не нужно. Мы громко разговаривали, а зверь – он за 2–3 километра человека чует. Как правило, он знает, что человек вооружён, и не осмеливается нападать.
Скажу честно, я не поверил, когда Слава сказал про медведя, да и Руслан, похоже, тоже. Но дело было сделано. Николай долго не мог заснуть, Александр с Владимиром тоже, видимо, ждали, когда медведь снова заявится в лагерь. Лариса тоже всю ночь протряслась от страха в палатке. А Слава после инцидента на всякий случай завёл генератор и включил свет в кухне и возле неё.
На восходе солнца, пока Николай спал, я прогулялся по тропе. От места ночёвки, кажется, сотня метров. И прямо на тропе обнаружил помёт – свежий, ночной, – и большие медвежьи следы. И запах какой-то необычный там присутствовал – не от помёта, а от тропы.
На что Руслан сказал:
– Ни разу не слышал, чтобы на этом участке у кого-то в последние годы были проблемы с медведями.
– А что делать, если встретишь? – спросил Вадим нашего проводника.
Руслан ответил:
– Да ничего не делай, только не убегай. Начнёшь убегать – инстинкт преследования любого животного таков, чтобы догнать и съесть – на всякий случай. Как от собаки нельзя убегать, так и от медведя – разницы никакой. Только собака укусит до крови, ну а бурый может покалечить.
Вадим внимательно его слушал.
Я читал другие рекомендации, – перебил его Слава, – мол, разговаривать низким голосом, спокойно и плавно махать руками над головой.
На что Вадим ответил:
– Ну а суть из всех инструкций я понял такую: вести себя надо спокойно и ждать реакции медведя, и потихоньку уходить при удобном случае, только не дёргаясь и без резких движений и выпадов.
– А что их тянет к нам? – поинтересовался Александр.
– Да не к нам он идёт, – сказал Руслан. – Идёт медведь к рекам, чтобы рыбу поймать и наесться. А вот если рыбы мало поднялось по реке на нерест, если не наестся сразу и увидит человека, может начать охоту. А куда человеку убежать, если скорость медведя как минимум в два раз больше.
Не успели отойти от нашего лагеря, как Александр заметил огромную морду бурого медведя, которая торчала в береговых зарослях ольхи и внимательно разглядывала проплывавших мимо туристов. Медведь стоял метрах в ста от нашей ночёвки. Мы махали ему руками и кричали слова приветствия, но он не убежал, а только слегка шевелил своей огромной головой.
– Вот и думай теперь, был медведь или нет, – засмеялся я.
А Николай ответил:
– А я тебе говорил, что это медведь.
Ясная погода стояла весь день, перед нами маячил вулкан Опала. Пристали к берегу прямо напротив вулкана в устье Первого ручья. Он так и называется: Первый ручей. Хотя по полноводности это полноценная глубокая река длиной всего с десяток километров. Непонятно, где она набирает столько воды, потому что берёт своё начало прямо посреди плоской тундры, видимо из болота, и не имеет притоков.
Здесь Николай поймал первую свою форель. Радостно показал её нам с Сергеем и отпустил.
Через минуту в руках у меня также была небольшая форелька. Такие же рыбки стали попадаться и дальше.
Через четыре часа наши рафты тычутся в берег, с них выходит кучка рыбаков на негнущихся ногах. Нетвёрдо прохаживаясь по бережку, кто-то бросает мысль, что место для стоянки, в общем-то, неплохое. И действительно, место стояночное, поляна хорошая, большая. Лариса развернула скатерть, положила на неё пластиковые контейнеры с бутербродами. Из лодок принесли термосы с чаем. Было тепло, даже костёр не стали разжигать.
