скачать книгу бесплатно
Грейс открыла розовую коробочку с клубничным йогуртом.
– А вы верите Гриффину?
– Не думаю, что кому-то из них вообще можно доверять, – Оуэн вскрыл батончик и откусил кусок.
Хавьер провел некоторое время с ассасинами, а Грейс – с тамплиерами. Их отношение к тем и другим уже начало формироваться. Их, но не Оуэна.
– И тот, и другая что-то от нас скрывают, – сказал он.
Дэвид снял очки и протер их краем рубашки.
– Виктория могла сдать нас тамплиерам, но не сдала. Гриффин, если бы хотел, мог бы убить нас, как это принято у них, ассасинов, но не убил. Если у них есть секреты, это не значит, что им нельзя доверять.
– И то правда, – сказала Грейс.
– Думаю, все-таки нужно быть поосторожнее с Викторией, – отозвался Хавьер. – Старайтесь не говорить ей ничего…
– Я пыталась, – перебила Наталия. Она не взяла еды, просто сидела за столом, разглядывая всех. – Я пыталась не говорить им, что я знаю. И Янмэй погибла из-за этого.
– Это не твоя вина, – Дэвид надел очки и посмотрел прямо на Наталию. – Помнишь, что Гриффин сказал? Это война, а Исайя – враг.
– Не так-то просто мне обвинять Исайю в моих ошибках.
Хавьер скрестил руки и откинулся на спинку стула.
– Я говорю лишь о том, что с Викторией мы должны быть осторожны.
– Согласна, – сказала Наталия. – Меня все еще беспокоит, что будет, когда мы найдем третью частицу. Даже если мы остановим Исайю, что дальше? Тамплиеры и ассасины продолжат бороться друг с другом за Трезубец, и, думаю, никто его так и не получит.
– И что ты предлагаешь? – спросила Грейс.
– Не знаю, – ответила Наталия. – Я не знаю, что делать. По мне, надо спасать Шона. Или хотя бы дать ему шанс. После этого, надеюсь, мы сможем что-то выяснить.
Несколько минут спустя в комнату вошла Виктория с Монро и Гриффином.
– Симуляция готова, – сказала она. – Пора начинать.
Глава 3
Дэвид размышлял о том, каково будет в «Анимусе» на этот раз. У них с Грейс должен быть общий предок, но они вдвоем не смогут находиться в одном и том же воспоминании единовременно. Дэвид вспомнил Неделю призыва: во время той симуляции он проживал непрямую память – это была лишь реконструкция, основанная на экстраполированных данных, тогда как Грейс окунулась в полноценное воспоминание. Это был единственный возможный вариант их пребывания вместе в одной симуляции. И еще это подразумевало, что Дэвид, точнее, его предок, должен был умереть от рук бандитов-расистов. Это был ужасающий опыт, о котором Дэвиду даже думать не хотелось, не то что повторять.
– Хавьер, – позвала Виктория.
Хавьер, сидевший рядом с Дэвидом, выпрямился.
– Да, мэм?
– Мы подготовили «Анимус» для тебя. Монро подключит тебя и сориентирует.
– Мы все попадем в одну и ту же симуляцию? – поинтересовался Хавьер.
– Нет, – Виктория посмотрела в свой планшет. – Вы будете в раздельных симуляциях, хотя вы сможете взаимодействовать с предками друг друга.
– Зачем нас разделять? – спросил Дэвид.
– Чтобы снизить риск рассинхронизации, – пояснила Виктория. – Общие симуляции менее стабильны, а у нас нет времени на решение проблем, которые могут возникнуть из-за этого. Мы должны приложить все усилия, чтобы процесс прошел максимально ровно.
– Хорошо, – Хавьер поднялся, и они с Монро вышли.
– А как быть с нами? – спросила Грейс, кивком указав на Дэвида. Она, похоже, подумала о том же, о чем и он. – У нас же общий предок.
– Вы будете включаться по очереди, – ответила Виктория. – Каждый из вас должен будет прожить ваши генетические воспоминания. Если окажется, что один из вас лучше вписывается в эту симуляцию, мы, возможно, перестанем вас переключать.
Дэвид посмотрел на Грейс. На этот раз все снова могло обернуться соперничеством, потому что он, конечно же, хотел быть тем, кто отправится в «Анимус». Еще недавно он рассматривал всю ситуацию как игру в виртуальной реальности – например, когда его предок был летчиком во время Второй мировой войны. Но с тех пор все изменилось, и теперь он понимал, насколько важно найти последнюю частицу Эдема. Если это означало, что вместо него викингом должна быть Грейс, Дэвид был согласен.
– Можешь пойти первым, – сказала Грейс.
– Я хотел сказать то же самое, – отозвался Дэвид.
– Не сомневаюсь.
Он ответил улыбкой, и Виктория позвала их за собой. Они оставили Оуэна и Наталию в гостиной с Гриффином и последовали за Викторией сквозь стеклянные залы Эйри в комнату с «Анимусом», где Дэвид провел массу времени за последние несколько недель. Наэлектризованный воздух был наполнен запахом меди и едва уловимым гулом машин. Несколько компьютерных мониторов мигали со стерильно-белых стен. Дэвид приблизился к «Анимусу» и оказался в металлическом кольце, располагавшемся на уровне пояса. Он поставил ноги на мобильные платформы, обеспечивавшие полную свободу движений, а затем Виктория помогла ему подсоединиться к конструкции, которая охватывала все тело и поддерживала каждый сустав, реагируя даже на едва заметные движения. В пределах металлической окружности Дэвид мог идти, бежать, прыгать и лазить, если того требовала симуляция, при этом оставаясь на месте.
Виктория затянула последнюю застежку.
– Крепко?
– Крепко, – ответил Дэвид.
– Позволь, я перепроверю калибровку, прежде чем наденем шлем, – Виктория отошла к одному из ближайших компьютеров.
– По-дурацки ты будешь выглядеть с этими рогами, – отметила Грейс.
– Вообще-то, викинги не носили рогатых шлемов, – сказал Дэвид. – В настоящем бою рога бы…
– Да я знаю, – Грейс тряхнула головой. – Просто будь осторожен, ладно?
Ее голос звучал так же, когда она просила его не разговаривать с хулиганами, и рассказывала, от каких улиц лучше держаться подальше по дороге из школы. Но он больше не был малышом.
– Не стоит беспокоиться. Со мной все хорошо.
– Папе расскажешь. Может, тогда он отстанет от меня.
– Я буду осторожен.
– Выглядит все идеально. Ты готов? – Виктория вернулась к «Анимусу».
Дэвид кивнул, и Грейс отошла в сторону.
Виктория вытащила шлем из разъема, оплетенного проводами.
– Окей, поехали.
Она надела шлем Дэвиду на голову, и в глазах у него почернело. Ничего не видно, ни единого звука не слышно. Как будто тебя обволакивает ничто.
– Слышно меня? – раздался в шлеме голос Виктории.
– Да.
– Хорошо. Можно начинать.
– Как только ты будешь готова.
– Загружаю Коридор памяти через три, два, один…
Вспышка света озарила черноту внутри шлема, и Дэвид зажмурился. Когда он открыл глаза, все вокруг было серым. Его окружала движущаяся, колышущаяся, подобно волнам, бездна сумрака и теней. Коридор памяти служил для того, чтобы смягчить погружение в симуляцию, и Дэвиду казалось, что он вполне справляется с этой задачей, только вот последующую часть уже ничто не облегчит.
– Введение теменных контактов через три, два, один…
Дэвид глубоко вдохнул и почувствовал в голове электромагнитные импульсы. Предполагалось, что они успокоят теменную долю его мозга, отвечающую за «заземление» во времени и пространстве. Но несколько мгновений Дэвид не мог думать ни о чем другом, кроме молотка, бьющего по его черепу изнутри.
– Загружаю генетическую идентичность через три, два, один…
Боль утихла. Дэвид подождал еще мгновение, затем открыл глаза и осмотрел себя, стряхивая остатки растерянности и дезориентации, ощущая теперь смущение иного толка. Он был великаном – или человеком настолько близким к великану, насколько это вообще возможно. Дэвид поднял руки и стал разглядывать их в изумлении. И дело было даже не в белой коже, хотя и это было странно, а в самом их размере. Это было в каком-то смысле нечто большее, чем просто руки. Дэвид чувствовал себя как в бейсбольных перчатках. И плечи, и ноги у него были огромными, но не такими, как если бы он занимался в спортзале. Он не выглядел как бодибилдер. Он был просто большим. Высоким, ширококостным и сильным.
– Дэвид, – окликнула Виктория, – как дела?
– Хорошо, – ответил он. – Правда, немного странно, что вы меня так называете, когда я ощущаю себя Голиафом.
Виктория рассмеялась.
– Письменные источники этого периода довольно скудные и весьма ненадежные. Мы очень мало знаем о твоем предке, о том, кто он или каким образом он связан с частицей Эдема. Я не могу даже назвать его имя.
– У меня будет возможность узнать это, когда попаду в его воспоминание.
– Хорошо. Но переход может быть несколько жестким.
– Если у меня не получится, Грейс попробует.
– В этом-то и смысл. Ты готов к загрузке полноценной симуляции?
– Секундочку.
– Конечно.
Дэвид обратил все мысли вовнутрь в попытке обнаружить разум своего предка в своем собственном, погружаясь все глубже в поисках не своего голоса, внимательно вслушиваясь. Когда он, наконец, услышал, то будто вовлек этот голос в разговор, только вместо слов были мысли и воспоминания предка, земледельца и воина по имени Эстен Йорундссон.
У Эстена была своя земля – скромное хозяйство у подножья холма, рядом с озером, с пастбищами, небольшой рощей с дубами и елями и родником, в котором вода была до того холодной, что зубы сводило. Эстен гораздо больше гордился своим хозяйством, чем победами в сражениях. Он сражался по призыву короля или тогда, когда того требовало понятие чести, но битвам он предпочитал домашнюю жизнь, когда можно было сидеть возле огня с женой, рыбачить с сыном или распевать песни с дочерьми. От такой жизни Дэвид и сам не отказался бы.
– Думаю, я готов.
– Отлично. Загружаю полноценную симуляцию через три, два, один…
Коридор памяти рассыпался в ослепляющую кристальную пыль, которая опадала и снова взвивалась, а затем постепенно стала формировать плотные очертания, напоминающие строения, деревья и корабли. Глаза Дэвида привыкали к новой реальности, транслируя ее в сознание, но, по большому счету, это не было новой реальностью. Реальность была старая, и голос старины заговорил в ней впервые за многие века, как только Дэвид полностью погрузился в Мир Эстена.
Перед ним простиралось пастбище, обильно покрытое зеленью и занятое его стадом из двадцати шести голов. Это были крепкие коровы горной породы, в основном белые с черными пятнами. Эстен не срезал им рога, поскольку рога эти заставляли волков и медведей думать дважды, прежде чем нападать.
Солнце уже клонилось к закату, заливая позолотой землю, простиравшуюся дальше на юг до самых берегов озера Меларен. С помощью Эстена Дэвид понял, что пора было загонять стадо на ночь, и дал свой голос Эстену, сложившему руки рупором около рта. Коровы оглянулись на его зов, но затем снова переключились на траву, более заинтересованные сочной летней зеленью под ногами, нежели чем бы то ни было, что мог предложить им хозяин. Эстен взглянул на пса Каменного, который лежал у его ног в непоколебимом спокойствии, при этом только и ждущий команды бежать в поле. Дэвид раньше ничего не знал о породе, к которой относился Каменный. Это было нечто среднее между коротколапой собакой вроде корги и волком, но этот пес быстро бегал и прекрасно знал, как собрать стадо в кучу, носясь вокруг с лаем, и пригнать его к хозяину. С ревом и мычанием коровы двинулись к Эстену, и при помощи собаки он отправил их в загон – небольшой огороженный участок, расположенный достаточно близко к жилью, чтобы можно было вовремя отогнать хищников.
– Молодец, – Эстен похвалил пса и убедился, что коровы заперты. Собака свесила язык набок, ее глаза блестели.
– Пойдем посмотрим, как дела у Торгильса, а?
Эстен развернулся от загона к стоявшему неподалеку хлеву, у дальнего конца которого его сын рубил дрова. В пятнадцать лет Торгильс был так же высок, как и сам Эстен в том же возрасте, но волосы у него были почти черные, цвета влажной земли, как у матери. Датчанин Эрн, одетый в брюки и просторную рубаху, трудился рядом. Пока Эстен оценивал результаты их совместной работы, ужасное знание охватило Дэвида и сжало его горло. Эрн был рабом.
Эстен в своих мыслях и воспоминаниях использовал другое слово. Он звал Эрна трэллом. Но название не имело значения. Важно было лишь то, что предок Дэвида был рабовладельцем.
– Отец, – Торгильс перестал махать топором. – Ты в порядке?
Дэвид не знал, что ответить. Он был потрясен и зол, слушая голос Эстена. Он не хотел этого слышать. Думать о том, сколько бед рабство принесло афроамериканцам и всему миру лишь затем, чтобы узнать, что твой предок тоже кого-то поработил… Дэвид хотел закричать на Эстена, но не мог, потому что сам должен был быть Эстеном. Внезапно Каменный зарычал на него, опустив голову и вздыбив шерсть, и попятился прочь от странного мальчика, примерившего тело его хозяина.
– Отец? – снова позвал Торгильс.
Датчанин Эрн, худой, но чертовски выносливый, тоже уставился на Дэвида.
– Эстен?
Дэвид тряхнул головой. Нет, он не был Эстеном. Симуляция дрогнула, размывая видение фермы, так что картинка пошла рябью и трещинами. Эта дрожь только усугубила ситуацию, и положение становилось хуже с каждой секундой по мере того, как Дэвид отказывался синхронизироваться.
– Что происходит? – спросила Виктория. – Все шло отлично, но мы теряем стабильность. С тобой все в порядке?
– Нет, – ответил Дэвид.
– Симуляция сейчас свернется.
– Я знаю.
– Дэвид, что бы ни происходило, ты должен удержаться там.
Но его злость уже была такой сильной, что он не мог ее контролировать.
– Я могу отключить тебя и подключить Грейс…
– Нет, – Дэвиду этого не хотелось. Он не нуждался больше в ее защите и поддержке. К тому же, ей, вероятно, будет еще труднее смириться с предком-рабовладельцем.
– Просто продолжайте, – сказал Дэвид и сделал глубокий вдох.
Торгильс, Датчанин Эрн и Каменный оказались в центре иллюзорного шторма и застыли на месте. В первую очередь Дэвид сфокусировался на собаке, затем прислушался к воспоминанию Эстена о том, как двухгодовалая корова едва не затоптала пса, когда тот был щенком, а он выскочил из-под копыт и только отряхнулся, как ни в чем не бывало. «Голова у него, должно быть, каменная», – сказал тогда Эрн, и эта кличка прижилась.
