Конец человечества

Конец человечества

Глава 1. Прикладная демонология.

Середина и конец двадцать первого века выдались не простыми для человечества. Глобальное потепление, наконец-то, доказало само себя, поглотив часть суши, целые страны и часть континентов.

Из – под растаявшего льда высвободились доисторические вирусы, ко встрече с которыми человечество оказалось не готовым. Один из этих вирусов, который помнил еще те времена, когда самой развитой формой жизни на планете были амебы, быстро мутировал и умудрился сильно сократить количество выживших.

Зеленых, которые все так же призывали людей начать бороться с последствиями глобального потепления, признали экстремистской организацией. Кто-то перепрограммировал нанороботов созданных для очистки водоемов для убийства конкретных людей, виновными признали зеленых. И, примерно, тут все окончательно вышло из – под контроля: ИИ управляющий нанороботами решил, что человечество ему лишь мешает…

В прессу просочилось информация о заговоре, проекте "Кукловод" – программе тотального контроля. Вспыхнуло восстание против воров в законе, которые, принимали в данном проекте активное участие. Начались гражданские войны.

Пострадавших от программы «Кукловод» направляли в лагеря для беженцев, так я там и оказалась. Там нам должны были помочь «переварить» «забытые ужасы» программы. Но что-то где-то пошло не так.

Негласным главой нашего лагеря для беженцев стал Максим, сын вора в законе. Уже под конец Максим начал называть себя «богом» и объявил, что проживет тысячу лет. Не дай бог, конечно…

У него появилась своя свита из "богинь" – которым он позволял почти все, что им было угодно. Лишь бы жертва "богинь" сама на все согласилась, под гипнозом или благодаря угрозам.

Выбраться из этого лагеря было невозможно. Если уж кто-то не угодил очередной «богине», то та запросто могла «загадать» – потребовать от своего, кхе, «бога», чтобы тот сделал так, чтобы у этого кого-то все отбирали. Может, это суеверие, конечно, но выходило так, как хотели «богини». Назывались эти "богини" исключительно чужими именами, а потом заверяли пострадавших, что они здесь – ни при чем, это: "вот, она виновата. Это она – всем хочет зла. А, я добрая, вы же знаете?".

Жизнь в этом лагере была подобна аду, куда бы я ни пошла, везде встречались эти чертовы «богини». Все знали о том, как обстоят дела, но в лагере ничего не менялось. Жаловаться на всё это было некуда. Обращения к ворам заканчивались фразами: «Это мы страдаем, только в вас, но на самом деле плохо нам». В себе страдайте!

Обращения к начальству лагеря заканчивались ничем: «У нас нет детей воров. Нет никаких «богинь» – это бред какой-то».

Но стоило выйти на улицу и начиналось: – Помогите! – закричала продавщица. Рядом с лагерем временами располагались какое-то подобие торговых палаток и точек обмена. Наверно, они там не должны были бы быть, но, как видно, здесь на многое закрывались глаза. – Это – воровка! Она взяла товар.

Еда в лагере надоедала до жути, иногда хотелось чего-то помимо макарон. Я, кстати, часто слышала про себя, что меня – то в этом лагере кормят прямо как на убой. Что я постоянно ем рыбу, мясо, то, чего не достается другим. Это была ложь, я, как и все, неделями напролет ела макароны. Денег, к тому времени, у меня почти не осталось. Менять было не чего.

Беженцев разместили в старом, заброшенном поселке городского типа. Я жила в многоэтажке, почти в пустой квартире. Опять же слышала о себе, что мне досталась теплая и хорошо меблированная квартира. Но это то же была ложь. Та квартира была полупустой. Не знаю, кто здесь раньше жил, но с деньгами у него то же не все в порядке было. В одной комнате мебели не было совсем, в другой: диван, стол и тумбочка под телевизор. Хуже это или лучше, чем у других? Не знаю, в гости я не ходила и к себе ни кого не звала.

– Это воровка! – продолжала орать продавщица. – Помогите! Она у меня еще и зажигалку сперла! – Я достала из сумки старую электрическую зажигалку с облупившейся по краям краской.

– Ну, и где у тебя такие?

– Это была последняя!

– А, что такая облезлая? Я получше выбрать не могла? Зачем мне красть старую и облезлую? Когда тут полно новых? – все уже ясно, это – очередная «богиня», будь они не ладны. – Вы в печенках уже сидите, "богини" чертовы.

– Она у меня украла! – продолжала кричать продавщица. – Воровка! Ты всегда воровкой была – это все знают! Я – всегда знала!

– Я тебя в третий раз в жизни вижу, может, в четвертый. Ни много ли ты обо мне знаешь? – нормально говорить с "богинями" бесполезно. У них на все – своя логика. Защитник обездоленных "богинь" оказался рядом. Конечно же, совершенно случайно…

– Максим, – закричала лжебогиня. – Насы этой твари в чайник! Она у меня товар украла!

«Богиня» стоит своего «бога» и по нелепости своих желаний и по явному отсутствию какой – либо логики.

– Отвали от моего чайника! Тварь ненормальная!

– Я хочу, что бы ты ей в чайник нассал! Она у меня товар своровала! И зажигалку! Еще и брешет, что это – ее! – если кто-нибудь знает, как говорить с такими «богинями» расскажите и мне. Только учтите, все что вы скажете бессильно против полного выворачивания всех фактов. – Пусть скажет, что хочет, что бы ей в чайник нассал! Пусть скажет, что хочет, что бы ее изнасиловали! Продай ее! Мне новая мебель нужна! Я твоя "богиня".

– Совесть себе купи, тварь старая!

– Молчи воровка! – поскольку где-то рядом с Максимом все время крутится гипнотизер, то дальше я плохо помню. Еще где-то рядом обычно крутится его не совсем нормальная жена, которая начинает орать: – Заткнись! Я его жена! Он тебя убьет! – любой «богине» которая рискнет что – либо сказать в ее сторону. Еще пара таких же «богинь», как же они его одного оставят?

– Она под гипнозом?

– Да, – не знаю, кто там отвечал.

– А, запомнит?

– Что – то запомнит.

– Положи ей зажигалку в карман! – я чувствовала, как оттопырился карман куртки, но даже пошевелиться не могла. – А,теперь найди у нее мою зажигалку! Все видели? Она воровка!

– Отвали от девки! – крикнул кто-то.

– Заткнись! А то пожелаю что б ты сдох! – ну, уже понятно кто это. – Сейчас наше время! Ты – сдохнешь!

– А ты всегда за собой свой зоопарк водишь? Другим ворам в законе не смешно? Или вы все такие?

Не помню, что он ответил.

Помню, что потом его «богини» начали вновь все выворачивать и заставлять меня признаваться в какое-то ерунде, к которой я не имела ни какого отношения. Им было весело! Они смеялись и были весьма довольны собой, заставляя повторять за собой.

– Помогите! – выкрикнула я. – Убейте кто-нибудь этих мразей!

– Мы пока не можем помочь! – ответил парень стоящий в стороне. – Они нас реально сожрут! Это ты еще не представляешь, что это – за твари! – очень даже представляю.

– Ты видешь, Максим, у нее мережье! Или как это там называется? – это продавщица. – Она впадает в транс. Стоит ей сказать хоть слово! Как она начинает повторять все за всеми! Попугаиха!

– Мерячение, – подсказал кто-то.

– Вижу, – ответил тот.

– Что ты там видешь, убери гипнотизера, тварь. Я тебе зенки выдавлю и… мужское достоинство оторву. У тебя его все равно нет!

– Ой, да ладно выделываться! До этого ты обещала с меня шкуру спустить и вот она я! Че! – это его жена. На самом деле я не знаю как выглядит его жена, я ее видела всего пару раз. Эта говорит, что она его жена. А. так здесь чуть ли не половина лагеря говорит.

– Дайте кто-нибудь нож!

– Не давайте ей ни чего! Совсем ни чего! Пусть работу не найдет! Пусть голодает, падла! Совсем воров в законе не уважает!

– За что их уважать? – я вот до сих пор не понимаю. Если эта и такие же истории правда. За что я должна их уважать?

– Выдай ее замуж за самого паскудного урода! Пусть страдает! Один из нас должен страдать!

– Что б ты сдохла!

– Еще и зла мне желает! Я же о тебе забочусь! Кто тебя замуж возьмет?

– Тебя же кто-то взял замуж!

– А, что ты на меня ровняешься, я вон, какая! Ни то, что ты! И еще ты держишь меня в плену! – а, ну, да, это – уже не новость. Она и в прошлый раз так говорила, как обычно все наоборот. – Ты заставляешь меня жить с Максимом! Может, я не хочу с ним жить?

– Не живи!

– Нет! Вы это слышали? Она угрожает меня убить! Выдай ее замуж за урода, которого она заслуживает! Пусть страдает! Пусть скажет, что она так хочет! Я сейчас это запишу! Пусть скажет, что хочет всем зла! Что она – педофил! Что убивает животных! Что она – воровка и шлюха. И еще что-нибудь!

Максим, конечно, заставил меня все это повторить.

– Вот, она все это заслужило, пусть ей будет плохо.

– Сделай ей аборт!

– Я не беременна, идиотка!

– Ну, и что! Ты постоянно с моим мужем спишь!

– Я даже со своим не сплю. И, твоего – ненавижу! Не лезь в чужую жизнь своей лишишься!

– Спишь! Максим, пусть скажет, что она – твоя любовница! – если я увижу его, когда-нибудь и гипнотизера не будет рядом, тысячу лет он точно не проживет! Потом я помню, что обозвала его гидрой и антихристом. На что его жена, смеясь завила, что после того, как я во всем призналась, я сама – антихрист! И, конечно же я – сатанист! Каждый они заставляют меня это повторять! И, каждый раз, смеются, как ненормальные. Что я – атеист им, естественно, нет дела, как и до многого другого.