Конец человечества

Конец человечества

Глава 1. Прикладная демонология.

Середина и конец двадцать первого века выдались не простыми для человечества. Глобальное потепление, наконец-то, доказало само себя, поглотив часть суши, целые страны и часть континентов.

Из – под растаявшего льда высвободились доисторические вирусы, ко встрече с которыми человечество оказалось не готовым. Один из этих вирусов, который помнил еще те времена, когда самой развитой формой жизни на планете были амебы, быстро мутировал и умудрился сильно сократить количество выживших.

Зеленых, которые все так же призывали людей начать бороться с последствиями глобального потепления, признали экстремистской организацией. Кто-то перепрограммировал нанороботов созданных для очистки водоемов для убийства конкретных людей, виновными признали зеленых. И, примерно, тут все окончательно вышло из – под контроля: ИИ управляющий нанороботами решил, что человечество ему лишь мешает…

В прессу просочилось информация о заговоре, проекте "Кукловод" – программе тотального контроля. Вспыхнуло восстание против воров в законе, которые, принимали в данном проекте активное участие. Начались гражданские войны.

Пострадавших от программы «Кукловод» направляли в лагеря для беженцев, так я там и оказалась. Там нам должны были помочь «переварить» «забытые ужасы» программы. Но что-то где-то пошло не так.

Негласным главой нашего лагеря для беженцев стал Максим, сын вора в законе. Уже под конец Максим начал называть себя «богом» и объявил, что проживет тысячу лет. Не дай бог, конечно…

У него появилась своя свита из "богинь" – которым он позволял почти все, что им было угодно. Лишь бы жертва "богинь" сама на все согласилась, под гипнозом или благодаря угрозам.

Выбраться из этого лагеря было невозможно. Если уж кто-то не угодил очередной «богине», то та запросто могла «загадать» – потребовать от своего, кхе, «бога», чтобы тот сделал так, чтобы у этого кого-то все отбирали. Может, это суеверие, конечно, но выходило так, как хотели «богини». Назывались эти "богини" исключительно чужими именами, а потом заверяли пострадавших, что они здесь – ни при чем, это: "вот, она виновата. Это она – всем хочет зла. А, я добрая, вы же знаете?".

Жизнь в этом лагере была подобна аду, куда бы я ни пошла, везде встречались эти чертовы «богини». Все знали о том, как обстоят дела, но в лагере ничего не менялось. Жаловаться на всё это было некуда. Обращения к ворам заканчивались фразами: «Это мы страдаем, только в вас, но на самом деле плохо нам». В себе страдайте!

Обращения к начальству лагеря заканчивались ничем: «У нас нет детей воров. Нет никаких «богинь» – это бред какой-то».

Но стоило выйти на улицу и начиналось: – Помогите! – закричала продавщица. Рядом с лагерем временами располагались какое-то подобие торговых палаток и точек обмена. Наверно, они там не должны были бы быть, но, как видно, здесь на многое закрывались глаза. – Это – воровка! Она взяла товар.

Еда в лагере надоедала до жути, иногда хотелось чего-то помимо макарон. Я, кстати, часто слышала про себя, что меня – то в этом лагере кормят прямо как на убой. Что я постоянно ем рыбу, мясо, то, чего не достается другим. Это была ложь, я, как и все, неделями напролет ела макароны. Денег, к тому времени, у меня почти не осталось. Менять было не чего.

Беженцев разместили в старом, заброшенном поселке городского типа. Я жила в многоэтажке, почти в пустой квартире. Опять же слышала о себе, что мне досталась теплая и хорошо меблированная квартира. Но это то же была ложь. Та квартира была полупустой. Не знаю, кто здесь раньше жил, но с деньгами у него то же не все в порядке было. В одной комнате мебели не было совсем, в другой: диван, стол и тумбочка под телевизор. Хуже это или лучше, чем у других? Не знаю, в гости я не ходила и к себе ни кого не звала.

– Это воровка! – продолжала орать продавщица. – Помогите! Она у меня еще и зажигалку сперла! – Я достала из сумки старую электрическую зажигалку с облупившейся по краям краской.

– Ну, и где у тебя такие?

– Это была последняя!

– А, что такая облезлая? Я получше выбрать не могла? Зачем мне красть старую и облезлую? Когда тут полно новых? – все уже ясно, это – очередная «богиня», будь они не ладны. – Вы в печенках уже сидите, "богини" чертовы.

– Она у меня украла! – продолжала кричать продавщица. – Воровка! Ты всегда воровкой была – это все знают! Я – всегда знала!

– Я тебя в третий раз в жизни вижу, может, в четвертый. Ни много ли ты обо мне знаешь? – нормально говорить с "богинями" бесполезно. У них на все – своя логика. Защитник обездоленных "богинь" оказался рядом. Конечно же, совершенно случайно…

– Максим, – закричала лжебогиня. – Насы этой твари в чайник! Она у меня товар украла!

«Богиня» стоит своего «бога» и по нелепости своих желаний и по явному отсутствию какой – либо логики.

– Отвали от моего чайника! Тварь ненормальная!

– Я хочу, что бы ты ей в чайник нассал! Она у меня товар своровала! И зажигалку! Еще и брешет, что это – ее! – если кто-нибудь знает, как говорить с такими «богинями» расскажите и мне. Только учтите, все что вы скажете бессильно против полного выворачивания всех фактов. – Пусть скажет, что хочет, что бы ей в чайник нассал! Пусть скажет, что хочет, что бы ее изнасиловали! Продай ее! Мне новая мебель нужна! Я твоя "богиня".

– Совесть себе купи, тварь старая!

– Молчи воровка! – поскольку где-то рядом с Максимом все время крутится гипнотизер, то дальше я плохо помню. Еще где-то рядом обычно крутится его не совсем нормальная жена, которая начинает орать: – Заткнись! Я его жена! Он тебя убьет! – любой «богине» которая рискнет что – либо сказать в ее сторону. Еще пара таких же «богинь», как же они его одного оставят?

– Она под гипнозом?

– Да, – не знаю, кто там отвечал.

– А, запомнит?

– Что – то запомнит.

– Положи ей зажигалку в карман! – я чувствовала, как оттопырился карман куртки, но даже пошевелиться не могла. – А,теперь найди у нее мою зажигалку! Все видели? Она воровка!

– Отвали от девки! – крикнул кто-то.

– Заткнись! А то пожелаю что б ты сдох! – ну, уже понятно кто это. – Сейчас наше время! Ты – сдохнешь!

– А ты всегда за собой свой зоопарк водишь? Другим ворам в законе не смешно? Или вы все такие?

Не помню, что он ответил.

Помню, что потом его «богини» начали вновь все выворачивать и заставлять меня признаваться в какое-то ерунде, к которой я не имела ни какого отношения. Им было весело! Они смеялись и были весьма довольны собой, заставляя повторять за собой.

– Помогите! – выкрикнула я. – Убейте кто-нибудь этих мразей!

– Мы пока не можем помочь! – ответил парень стоящий в стороне. – Они нас реально сожрут! Это ты еще не представляешь, что это – за твари! – очень даже представляю.

– Ты видешь, Максим, у нее мережье! Или как это там называется? – это продавщица. – Она впадает в транс. Стоит ей сказать хоть слово! Как она начинает повторять все за всеми! Попугаиха!

– Мерячение, – подсказал кто-то.

– Вижу, – ответил тот.

– Что ты там видешь, убери гипнотизера, тварь. Я тебе зенки выдавлю и… мужское достоинство оторву. У тебя его все равно нет!

– Ой, да ладно выделываться! До этого ты обещала с меня шкуру спустить и вот она я! Че! – это его жена. На самом деле я не знаю как выглядит его жена, я ее видела всего пару раз. Эта говорит, что она его жена. А. так здесь чуть ли не половина лагеря говорит.

– Дайте кто-нибудь нож!

– Не давайте ей ни чего! Совсем ни чего! Пусть работу не найдет! Пусть голодает, падла! Совсем воров в законе не уважает!

– За что их уважать? – я вот до сих пор не понимаю. Если эта и такие же истории правда. За что я должна их уважать?

– Выдай ее замуж за самого паскудного урода! Пусть страдает! Один из нас должен страдать!

– Что б ты сдохла!

– Еще и зла мне желает! Я же о тебе забочусь! Кто тебя замуж возьмет?

– Тебя же кто-то взял замуж!

– А, что ты на меня ровняешься, я вон, какая! Ни то, что ты! И еще ты держишь меня в плену! – а, ну, да, это – уже не новость. Она и в прошлый раз так говорила, как обычно все наоборот. – Ты заставляешь меня жить с Максимом! Может, я не хочу с ним жить?

– Не живи!

– Нет! Вы это слышали? Она угрожает меня убить! Выдай ее замуж за урода, которого она заслуживает! Пусть страдает! Пусть скажет, что она так хочет! Я сейчас это запишу! Пусть скажет, что хочет всем зла! Что она – педофил! Что убивает животных! Что она – воровка и шлюха. И еще что-нибудь!

Максим, конечно, заставил меня все это повторить.

– Вот, она все это заслужило, пусть ей будет плохо.

– Сделай ей аборт!

– Я не беременна, идиотка!

– Ну, и что! Ты постоянно с моим мужем спишь!

– Я даже со своим не сплю. И, твоего – ненавижу! Не лезь в чужую жизнь своей лишишься!

– Спишь! Максим, пусть скажет, что она – твоя любовница! – если я увижу его, когда-нибудь и гипнотизера не будет рядом, тысячу лет он точно не проживет! Потом я помню, что обозвала его гидрой и антихристом. На что его жена, смеясь завила, что после того, как я во всем призналась, я сама – антихрист! И, конечно же я – сатанист! Каждый они заставляют меня это повторять! И, каждый раз, смеются, как ненормальные. Что я – атеист им, естественно, нет дела, как и до многого другого.

– Я «бог»! – да, в себялюбии Максиму не откажешь.

– И, что? Я – атеист!

Чертов лагерь! Хоть сбегай – было бы куда. Этот лагерь далеко от других, здесь на десятки километров ни чего нет. А, все способы привлечь чье – то внимание я уже перепробовала…

– Воры придут к выводу, что мы просто обкурились! Разве можно кого-то за это ругать?

– Ты же сама постоянно куришь травку!

– Не курю! Не ври!

– Куришь! Пусть скажет, что курит! Пусть скажет, что хотела выйти замуж за насильника! Пусть скажет, что его любила! Пусть скажет, что переписывается с маньяком! Пусть в наказание за все это у нее тромб будет! – на счет последнего предложения, не уверенна, что это она сказала.

– Вы не воры в законе: вы бесхребетные тряпки для шл***!

– Мы с ними боремся! Мы их то же ненавидим!

– Да, заткнись, а! – это две мои любимые части, когда кто-то говорит, что на самом деле с чем-то борется и когда Максим заявляет, что он «бог» и это он сейчас во мне страдает. А, что тебе в себе не страдалось? Зачем других впутывать?

– Да, сама ты бесхребетная тряпка! За всеми повторяешь ходишь! И за Максимом постоянно бегаешь! Все боишься, что он – тебя убьет! Да сдохни ты уже! Всех вокруг достала!

– Пусть скажет, что его любит!

– Пусть скажет, что сковородку ей я купила! Свои деньги потратила! Я имею право загадывать на свою сковородку, все, что хочу! – эту чертову сковородку я купила на свои деньги. Но, эта уже не первая "богиня", которая мне сковородку купила… И, еще я не знаю, откуда им про эту сковородку известно? Дешевая сковородка это – не то чем хвастаются перед соседями. Говорят вот эта, которая про сковороду сейчас орала еще и аборты делает…не беременным.

– Ира, я потом докажу, что отдал – свои права.

– Ходи пешком!

– Пусть скажет, что это – мой пылесос у нее в городе был, она его у меня украла, я ей деньги дала, – это самая гадостная «богиня». В те времена, когда я еще работала, она работала там же уборщицей. И уборщицей ее из-за меня заставляли работать. То, что она там и до моего прихода уборщицей работала, ни кого совершенно не волнует. – Тварь, не отдает! И квартиру ту ее я получила! Это я жила в развалюхе с ее бабкой – моей сестрой! – да, и в семью ко мне, она то же давно лезет, а она мне даже не родственница. Но, когда я говорю, что она врет – уборщица начинала орать, что это я – вру. Раз моя бабка «сдохла» – то по старшинству, квартира должна была достаться ей, а не мне… Представьте устроились вы куда-то на работу и вас тут же начинают допекать ранее незнакомые "богини", лезть в семью, орать что-то про квартиры.

– Ее бабка репрессированной была! Врагом народа! Поэтому она в той развалюхе жила! А, я на шахте мастером работала! Это – моя квартира! – ну, то что "богиням" стыдно не бывает, я давно поняла. Моя бабка была противной и склочной, но все, что она про не говорит не правда.

– Пусть скажет, что у нее много детей! От всех! От разных! – мне вот уже давно интересно, кто из них вечно приписывает мне каких-то детей? И вечно распутает обо мне слухи о том, какая я плохая мать! Конечно я – плохая мать, у меня даже нет детей! Я не рожала. Но, послушать местных…

Вскоре началась очередная война, а у войны были свои правила. Лагеря для беженцев быстро остались в прошлом, реальностью стали: работорговцы, каннибалы, покинутые всеми города и многочисленные секты. Начали появляться кланы. Послевоенное беззаконие начало сменяться навязываемыми кланами порядками. Но, это – где-то там, ближе к новым городам и большим поселениям. Здесь, на окраинах, всё оставалось по-прежнему. Здесь все жили по собственным правилам, во всяком случае те, у кого они были. Я, для себя вывела такие:

Правило 1. Если тебе кажется, что кто-то хочет помочь – где-то рядом гипнотизер. Правило ни кому не помогать звучит цинично? Ага. Но, это лучше, чем помочь лжебогини или привести в лагерь каннибала.

Правило 2. Не верить ни кому. Либо это секта, либо тебя хотят продать в рабство или сожрать, но точно не помочь.

Правило 3. Желание убивать такую падаль – нормально для любой психики. Одно воспоминание о том «разговоре» сделало то, что не смогли годы просмотра ужастиков. Я стала – вот такой. Той, которая начала жить по этим правилам.

Правило 4. Не врать и ненавидеть ложь. По – другому ни как. Либо я такая какая есть, либо нет, других вариантов то же нет.

Правило 5. Относиться к другим, так же как они относились ко мне. Когда очень распирает кому-то помочь, вспомнить, что мне самой ни кто не помогал. Если это – не помогло, значит рядом – гипнотизер.

Правило 6. Следовать цели. Шататься по опустевшим городам и ночевать по – соседству с каннибалами без какой – либо цели – плохой вариант.

Правило 7. Не дарить и не принимать подарков. Если очень хочется кому-то что-то подарить – значит рядом гипнотизер. Если хочется принять подарок, то лучше вспомнить, про то, что они загадывают даже на чужие вещи. Подарки лучше не принимать. Мало ли…

Правило 8. Не имеет смысла говорить с ворами в законе или их «богинями». В чем смысл говорить с теми кто слушает и покрывает этот бред? Нет его!

Правило 9. Ни кого не жалеть. Пожалеешь лжебогиню, окажешься ужином для каннибалов.

Правило 10. Действовать наверняка. Полез в драку – прибей врага. Иначе, побежит жаловаться: каннибалам, ворам в законе или сектантам.

Правило 11. Принципы. Принципы – это главное. Принципы отличают меня от них и от других. Принципы, такие, какие есть. Даже то, что они есть – уже хорошо! И, отходить от них – плохо и не правильно.

Правило 12. Поступать так, как считаю правильным, но держать слово и не отступать от принципов. Просто, главное слов на ветер не бросать. И не давать слова тем, кто этого не заслуживает. Если я думаю, что кому-то стоит дать слово – где – то рядом гипнотизер.

Правило 13. Твари – не меняются. Лживый будет врать, пьяница пить, разгульный изменять и так далее. Ни надо пытаться ни кого изменить они не изменятся. Что бы постичь именно эту «тайну мира» у меня ушло очень много времени. За то теперь я это – понимаю.

Где-то посередине всего этого безумия, вдруг обрела популярность теория «прикладной демонологии». О ее авторе Кротуше я знала не много, он жил когда-то давно, в конце или середине двадцатого века. Его то же обвиняли в какой-то гадости, убийствах, потом выяснилось, что все это ложь. Уже погибший к тому времени Кротушь вдруг начал считаться отличным парнем, только вот его теория, которая слишком сильно отличалась, от всех остальных и уж тем более от привычной демонологии, казалась сложной и не понятной. Как этим пользоваться долго не понимали. И, вот теперь, на грани гибели человечества эта странная теория обрела популярность. Не в среде сектантов, каннибалов или воров в законе, теперь их, кажется, называли Кукловодами. Среди обычных людей. Прикладная демонология, якобы помогала почти моментально понять с кем имеешь дело. Ну, что же, быстро понять с кем говоришь – всегда важно. При чем здесь демонология мне было не понятно…

В прошлом гипнотизеры стали называться «магами разума», туда же входили психологи, психоаналитики и прочее. Появились «медиумы» – якобы маги, способные как-то управлять тонкими материями. Может, тоже гипнотизеры? Не знаю, стали называть себя: Кланом Мистиков. Несмотря на весь мой скептицизм, в новом мире это один из самых влиятельных кланов.

Появился Клан Воинов – там своя, сложная градация. Клан Заклинателей – у них все еще сложнее. Маги – предметники, остатки человечества наконец-то таки сошли с ума? Выделился отдельный класс: инженеров. Появились атеисты – в новом мире это – самые что ни на есть психи. Которые ни во что не верят и не хотят, за то воюют всегда против всех. Пока что атеисты не принимали ни чьей стороны и правильно делали.

Наш лагерь находился вдалеке от городов и других поселений, торговцы заезжали редко, раздобыть раритет наподобие теории Кротуша здесь было не возможно. Книгу можно было только заказать и цены на такие заказы оказывались заоблачными. К тому же это вовсе не гарантия того, что ты в итоге получишь книгу. Когда это она там попадется в руки торговцам? Может, ни когда.

Нет, это была не основная причина по которой я решила куда-то, зачем-то пойти, просто одна из многих. От ближайшего поселения подозрительно давно не было ни каких вестей. Нужно выяснить, что там происходит. Может, их сожрали уже давно? В наше время чего только не бывает.

Группа разведчиков ушла в сторону старых ферм, ни кто не вернулся. В лагере торговцев, кажется, то же что-то ни так. Караван ушел туда, но назад что-то не идет. Вывод прост: в той стороне что-то происходит и лучше знать что именно. Мешало мне только не желание выходить из дома. В мире, в котором все вот-вот рухнет, лучше просто ни куда не ходить.

На улице все было как обычно: чертова жарень и бесконечно шныряющие по своим делам поселенцы. Не, слишком жарко, что бы что-то делать, выйду вечером, ну, или утром, или не выйду. К тому времени, когда жара спала идти куда-то было просто лень, утром куда-то идти будет тем более не охота.

– Ира, ты куда-то собралась? – это парень на дозорном пункте, я часто его видела, но не знаю, как его зовут.

– Что не видно? – зачем глупые вопросы задавать?

– К атеистам?

– Не твое дело.

– Ты сегодня разговорчива.

– Очень смешно, – наверно, он так пошутил. У меня нет настроения, шутить в ответ.

– Ты вернешься?

– Надеюсь – нет, – и это, чистая правда. Каждый раз, надеюсь, что не вернусь. Сколько здесь живу, даже поговорить не с кем. Да, уже понятно, мои правила – не добавляли мне ни популярности, ни дружелюбия. Иногда, редко, мне бывает одиноко, как и всем. Но, это чувство проходит, как только я вспоминаю лжебогинь. Пожалуй, одной ни так уж плохо. Если я куда-то хожу, то лучше одна – не вернусь, так не вернусь. Кому какое дело? У всех своих проблем дочерта.

В наше время выживаемость зависит не от того, одна ты или нет. А от решимости и верности принципам, ну, это – в идеале и если мага разума не встретишь, тут верная смерть, хоть одному, хоть отряду.

Иногда ты даже понимаешь, что эта тварь ходит где-то рядом, внушая дурацкие идеи и ждет пока бдительность ослабнет, пока ты начнешь доверять его голосу, как себе самому и все, обычно на этом история и заканчивается. Есть только один рецепт: следовать принципам и только одна возможность во время у себя самой спросить, а стоит ли что – то делать? Чем страннее действие, которое ты собрался совершить, тем больше вероятность, что это – уже ни ты и это не твои мысли. И странный поступок, скорее всего приведет к гибели, даже если это выглядит вполне обычно и обыденно. Маги разума – это маги разума.

Прошло несколько дней, продукты, которые я брала с собой заканчивались. Можно было заглянуть в один из схронов, где охотники из поселения оставляли еду и лекарства. Или самой заняться охотой, но, мне казалось, что это – лишь отвлечет меня от цели. Все схроны в стороне от нужной дороги. В этом направлении охотники ходить, почему-то не любили, особенно после того, как один из отрядов наткнулся на убитую семью в закусочной. Вон, она эта закусочная, уже виднеется, за деревьями. Это было давно, лет десять назад, местные уже забыли имена бывших владельцев закусочной, но история вдруг повторилась…

Одна семья по пути в наше поселение, случайно наткнулась на старую закусочную. Которая располагалась ни прямо у дороги, а за оврагом, закрытая деревьями. Подвал легко превращался в бункер, в тайнике нашлись консервы и они решили там остаться. Слышали, конечно, про давние убийства, ну, так это – давно было.