Обреченные смерти не боятся

скачать книгу бесплатно


– Спасибо! – Элис подскакивает с места и обнимает меня, чуть не повалив на землю.

И что я должен делать? Обнять ее в ответ? Мои руки торчат из-под ее рук, словно две маленькие ветки, которые вставляют вместо рук снеговикам. Я не помню, когда меня в последний раз обнимали, и обнимали ли вообще. Помню, что санитары ограничивали мне движения своими телами во время моих приступов, но это не было похоже на объятье, а скорее на судорожную борьбу на выживание (по крайней мере, для меня каждый такой раз был выживанием). Помню, как Томас похлопывал меня по плечу в знак поддержки, хоть это и было приятно, но далеко до того, что я испытывал в данный момент. Это похоже на кусочек тепла холодным зимним вечером, что сначала касается кожи, а потом постепенно пробирается все глубже, переворачивая каждый миллиметр наоборот.

– Деньги занесу чуть позже, – Элис подмигивает мне и уходит в здание, в то время как я продолжаю сидеть на лавке, стараясь сложить кучу всего в голове в опрятную стопку.

Почему я вообще согласился помочь? Должно быть наоборот, я ведь хотел все испортить, а в итоге буду заказывать Декстеру пирожные от любимых учеников. Пахнет каким-то бредом – я должен планировать план убийства, а не выбирать крем для какого-то странного мужика. Боже, Кевин, куда ты скатился. Еще и Элис, появляющаяся внезапно и вываливающая на меня их проблемы с Дженой. Я ненавижу своих сестер и хочу их убить, и я ни за что не сойду с этой дорожки. До прихода в интернат, мой план казался мне максимально простым – прийти, подождать, убить, сдаться. А что теперь? Моя будущая жертва обняла меня. Хотя это ничего не изменит.

Заканчиваю работу во дворе и теперь снова иду закурить, перед финальной уборкой на третьем этаже. Усаживаюсь на излюбленную шину и готовлюсь погрузиться в свою забитую мыслями голову, но легкий вой ветерка сменяется на голоса и даже крики. Не сразу понимаю, откуда звук, но поднимаю голову и вижу открытое окно. Голоса знакомые, но сопоставить звук с образом оказывается сложнее, чем я думал. Первый голос – взрослый мужской, второй – молодой – женский. Решаю перестать концентрироваться на воспроизведении образов и ориентироваться просто на суть диалога.

– Ты не можешь отказаться от этой поездки, это играет важную роль в твоем будущем, – вероятно, это кто-то из учителей, потому что окно было открыто на втором этаже, а там как раз располагаются кабинеты.

– Я не поеду с ним! Насколько бы важно это ни было, – голос срывается на крик. – А если ты заставишь меня находиться с ним в одном помещении, я убью его и неважно как, – не могу определить была ли это шутка и отчаянный порыв, потому что за этой фразой смешка не последовало. – Я не шучу. Мне некомфортно с ним и если потребуется, я сделаю это.

– Хейзел, пожалуйста, успокойся. Декстер Вуд очень хороший специалист и, несмотря на ваши разногласия, он готов помочь тебе с предметом, – вот и предмет всеобщего обожания, похоже кому-то он знатно насолил, что его хотят убить, например мне.

– Ты меня не слышишь. И более того, не хочешь слушать.

Ссора заканчивается хлопком двери, а мне лишь остается сделать соответствующие выводы и воспользоваться нужной информацией. Если не я один желаю, смерти Декстеру Вуду, то может и удастся незаметно убрать его. Сигарета так и остается не подожженной, и я убираю ее обратно в пачку, ведь сконцентрироваться в этот раз помог мне вовсе не никотин. Если так посмотреть, меня никто не будет подозревать, ведь я здесь недавно и никаких разногласий с ним у меня нет, а вот Хейзел встанет под подозрения. Идеально.

– Привет. Можешь, пожалуйста, к вечеру привезти в интернат Эмерсона торт, крысиный яд – слышу тяжелый вздох на другом конце провода. – И пачку сигарет. Деньги будут на месте.

Есть ли у меня сомнения? Конечно, есть, но я бы ни за что не рискнул своим планом из-за какого-то странного мужика. В какой-то момент я задумываюсь о том, что если я убью его, то меня вычислят быстрее, чем я успею убить еще кого-либо. Я просто сделаю это, а потом уже надо будет решать, что делать дальше. Возможно, мне придется убить двойняшек на следующий день, чтобы меня не осудили раньше времени. Но с большей долей вероятности ничего не сработает и сложится как-нибудь, но назло мне. В конце концов, я даже не знаю этого мужчину и видел его сегодня первый и последний раз, так и с какой стати мне беспокоится о нем и о его благополучии. Ему просто не повезло оказаться здесь и встать у меня на пути. И вина тут вовсе не на мне, а целиком на нем. Это он решил помешать мне и увезти моих сестер неизвестно куда. Он для меня просто препятствие, которое я с легкостью преодолею

Солнце прячется за соснами и сквозь густую крону виднеются проблески света. Во дворе становится тихо и с каждым пропадающим проблеском людей все меньше. Наблюдая за этими лучами, которые переливаются за ветками, мне так спокойно, что хочется стать одним из этих лучиков и не беспокоится больше ни о чем. Небо окрашивается в огненно-рыжий, и вдали можно заметить пролетающий мимо самолет. Кто-то сейчас улетает из этого города в поисках новой жизни. Чуть позже они привыкнут к новому дому и новому городу, и может даже не вспомнят от чего они бежали, и я мог бы поступить также, но я бы не смог бы просто сбежать, оставив свою семью радоваться тому, что меня больше нет. Я хочу кричать на весь мир, что я существую, я хочу, чтобы они это услышали. На небе блеснула первая звезда, и это было для меня своеобразным символом удачи. Каждый раз, когда я видел на небе первую звезду, я говорил себе, что этот день прожит и следующий будет только лучше.

Мое Сияние, моя надежда и вера, прошу, подари мне еще один день в спокойствии и здравом уме. На протяжении многих лет ты дарила мне каждый последующий день и о большем я не смел просить. Не знаю, насколько верно я растрачивал подаренные дни, ведь все это время я просто существовал под твоим светом. Но прошу, позволь мне дожить до конца года свободным и уверенным в своих силах, а после я дарую тебе свою жизнь как благодарность. Днями напролет ты наблюдаешь за такими же обреченными и несчастными, что молят тебя о прощении. Хотел бы я однажды зацепиться за тебя и вместе с тобой наблюдать за теми, кто под тобой. Хотел бы я оставить земную жизнь в замену на твое милосердие. Вместе с тобой я увидел бы солнце и луну, провожал бы закаты и встречал рассветы. Я бы не боялся сорваться и разбиться с тебя, ведь это бы означало, что я однажды прикоснулся к тебе, а это значит, что я прожил жизнь.

– У тебя будут после этого проблемы? – Дилан передает мне красную коробку и пачку сигарет.

– Сделай себе одолжение, перестань думать о моих проблемах, – возможно, это было слишком грубо и не похоже на «спасибо». – У тебя проблем точно не будет, обещаю.

Передаю особенный торт Элис, и она радостно бежит на второй этаж дарить его любимому учителю в знак благодарности. Неплохая благодарность – дорога на тот свет. Захожу в свою комнату и надеваю наушники. Хочу подавить навязчивые мысли о том, что я прямо сейчас убиваю человека. Меня не должно это беспокоить! Я хочу только как лучше. Разве у меня был выбор? Отпустить их и снова упустить шанс исполнить свое предназначение? Я просто не могу себе этого позволить. Это не моя вина, я всего лишь немного поспособствовал тому, что Декстер Вуд не сможет поехать в языковой лагерь и соответственно не повезет туда детей, которым предназначено умереть. А вообще он сам виноват в своей участи. Если бы двойняшки не попали в список смышленых детей, мне не пришлось бы убивать его. Он бы мог спокойно и мирно существовать, не мешая мне выполнять задуманное. Хотя, если бы он знал, что два имени вписанные в этот список будут стоить ему жизни, он бы не стал делать этого. Он же не специально хотел помешать мне. Он всего лишь выполнял свою работу, ровно как я сейчас выполняю свою. Декстер не намеренно перешел мне дорогу. Он хотел продолжать карьеру учителя, а я безжалостно отравил его. Наверняка он сейчас задыхается где-то на полу в своем кабинете, пытаясь доползти к двери, чтобы хоть кто-то смог помочь ему, но никто не придет, и он будет задыхаться ровно до тех пор, пока воздуха не станет настолько мало, что он сумеет сделать единственный последний вдох и этого ему будет недостаточно.

Вскакиваю с холодного пола и смотрю на дверь. Нет, оно этого не стоит. Я уже слишком далеко зашел, чтобы отступать. Если прямо сейчас подняться и вызвать скорую помощь, то все решать, что это моя вина. Это я хотел убить его и из-за меня он так мучается перед смертью. Меня сразу же посадят и больше я не смогу подобрать к сестрам настолько близко. Ложусь на кровать и смотрю в потолок, слушая любимый мюзикл. Надо контролировать дыхание, иначе я запросто сорвусь без повода. Начинаю проговаривать слова песни, чтобы не думать о мучительной смерти Декстера.

Моим фаворитом среди мюзиклов является «Нотр-Дам де Пари» и я довольно часто слушал его в ящике. Томас приносил мне магнитофон, пока я находился один и я слушал его полностью – все двадцать пять саундтреков. И некоторые даже знал наизусть. Но само собой я не пел их, а проговаривал как речитатив, чтобы наладить произношение. Особенно я люблю «Les sans-papiers», потому что когда-то она напоминала мне меня. Человека, ищущего спасение и убежище у Господа и молящего его о помощи. Я был таким же чужим и бездомным, и мне ровно также нужно было верить во что-то, что сможет помочь мне обрести покой среди людей.

Вынимаю наушники и слышу какой-то шум на улице и в самом интернате. Выбегаю в холл и вижу толпу людей, стоящих у выхода. Неужели уже все знают о смерти Декстера. Если они знают, то и знают, кто ее организовал. Замечаю Теда, он стоит у своей комнаты и взволнованно стучит пальцами по двери.

– Что произошло? – стараюсь казаться наименее заинтересованным, словно это не я убил человека.

– Декстера Вуда увезли на скорой помощи, говорят отравление. Если бы Хейзел Эмерсон не была с ним в кабинете, он бы умер, – Тед обеспокоено вздыхает и всматривается в открытые двери, из которых можно заметить удаляющуюся машину неотложной помощи. – Надеюсь, он справится.

Поднимаю взгляд к лестнице. Хейзел Эмерсон стоит, опершись на перила и по ее лицу не сказать, что она обеспокоена, как и остальные. Если бы я не знал, кто отравил Декстера Вуда, то с легкостью подумал бы на нее, ведь это именно ее голос дал мне подсказку с убийством из окна. Еще после вечера в библиотеке, мне показалось, что что-то с ней не так, а теперь я убеждаюсь в этом все сильнее. Похоже, я здесь не один кто носит маски.

Мальчик на судне

– Наверняка все вы слышали о происшествии, которое случилось прошлой ночью. Мистер Вуд сейчас находится в больнице не в лучшем состоянии и не способен отправиться с вами в языковой лагерь на следующей неделе, – по залу проходится гул недовольных возгласов, а некоторые ученики начинают шептаться между собой.

– То есть мы готовились к этому мероприятию целый год просто так? – один особенно недовольный парень решает высказаться.

– Вовсе не просто так, это был хороший опыт, и вы получили знания, – какая-то небольшая учительница решает сгладить углы, но выходит наоборот, и дети поднимают еще больший шум.

– Прошу, давайте все успокоимся! Мы не виноваты в непредвиденных обстоятельствах, но постараемся сделать все возможное для того, что это исправить.

Кто-то из учеников еще хочет высказаться, но директор завершает собрание. Все дети слоняются из стороны в сторону и возмущаются друг другу о том, как они расстроены и обеспокоены. Это все выглядит так драматично, словно на них свалился метеорит, а не сорвалась несчастная поездка. Эти дети одновременно раздражают и забавляют меня своей инфантильностью. Они так убеждены, что весь мир крутится вокруг них и что самым важным в данный момент является этот бесполезный лагерь на три дня. По сути это было даже сложно назвать лагерем, скорее просто выходные, наполненные нелепыми мероприятиями на французском языке.

Директор отходит от кафедры и окидывает взглядом недовольных учеников, которые ведут себя как стая шумных и надоедливых енотов, но Уилсон понимает и принимает их недовольство, ведь к этой поездке они готовились так долго, а теперь Декстер Вуд взял и подвел их чуть ли не в последнюю минуту. Вот же негодяй, как он мог подставить так родную школу объевшись торта, едва не до потери пульса. И все это благодаря Хейзел Эмерсон, что так желала его гибели. Это из-за нее бедный Декстер валяется под капельницами в больнице и не может отвезти детишек в лагерь.

Выхожу из зала, оставаясь довольным собой. Как же удачно все сложилось: и не убил этого бедолагу, попавшегося мне под руку, и аккуратно вывел его из игры. Как бы то ни было, в эту игру должны сыграть только трое. Две маленькие овечки, не подозревая своей участи, подпустили волка к себе, и теперь уже нет дороги назад. Теперь от них останутся лишь шкурки, которую хозяева будут оплакивать до конца своей жизни, также проклиная злого волка, не принимая тот факт, что его обозлили те пули, выпущенные в него.

С другого конца коридора вижу Теда, подзывающего меня к себе. До этого он обменивался любезностями с директором, опершись на дверь кладовой. Насколько мне известно, Тед работает здесь с самого открытия, а значит уже десять лет. Вероятно, поэтому и него и сложились неплохие отношения с Мистером Уилсоном. Благодаря их дружбе, Тед становился для меня хорошим информатором. Издалека Тед был похож на плюшевого медведя, которого всю его жизнь истязали дети. Может именно поэтому это сходство помогает ему находить ему с ними общий язык.

– Что думаешь обо всем этом? – Тед окидывает взглядом холл и вздыхает.

Я думаю, что это лучший день в моей жизни. За исключением дня смерти моих сестричек. Сегодня я сделал еще один шаг навстречу к своей мечте. Не знаю насколько длинная дорога, но я обещаю себе, что дойду до конца.

– Похоже, задумка с лагерем провалилась, а что думает Уилсон? – сочувственно свожу брови к переносице, хоть и мой внутренний голос ликует с такой силой, что я сдерживаю его изо всех сил.

– Он взволнован, но не унывает. Если они не поедут, это может негативно сложится на репутации школы.

Репутация школы… интересно, что станет с их репутацией, если я прямо здесь устрою резню? Было бы неплохо уничтожить все, что они все так долго выстраивали. Все ради чего они старались, я все измажу в липкой крови.

– А какие у них варианты? – у них не должно остаться вариантов, они проиграли.

–Уилсон их ищет. Думаю, он со всем этим разберется, – Тед потирает глаза и вздыхает.

– Надеюсь, у них получится найти, – сжимаю зубы и ухожу на второй этаж.

По виду Теда, который так печется об этих детях, было сразу ясно, что Уилсон явно отчаялся, но изо всех сил делает вид, что все под контролем. Впрочем, ничего другого я и не ожидал от этих самоуверенных, но по факту отчаявшихся людей. Они так глупо строят из себя всемогущих, не веря в то, что от их бумажек мало что зависит и если кто-то другой захочет чего-то сильнее, они будут не в силах что-либо с этим сделать. Что ж это будет им уроком не быть заносчивыми идиотами и предусматривать вариант проигрыша как утешительный приз. Проходя по этим коридорам, чувствую новый прилив сил и энергии, она переполняла меня и выливалась за края. Я не в силах преодолеть этот прилив, и он охватывает меня словно поток ветра, снося с ног и унося куда-то. Поднимаю голову и полной грудью вдыхаю это чувство. Я хочу, чтобы оно растеклось внутри и заполняло каждую клеточку.

– Кайл Бенсон, зайдите в мой кабинет.

Голос Мистера Уилсона вырывает из меня этот поток и заставляет почувствовать себя там, где я есть на самом деле. Зачем ему понадобился бесполезный уборщик? Это же Тед любимчик, а я так – небольшое дополнение. Сердце начинает колотиться быстрее, и дыхание сбивается. Неужели он узнал, что это из-за меня Декстер в больнице. Или он хочет меня уволить сразу, чтобы не привлекать расследование, чтобы не навредить репутации интерната, о которой он так яро переживает. Впервые за время работы здесь захожу в директорский кабинет, но здесь нет ничего примечательного или волнующего. Небольшой стол с креслом, парочка шкафов напротив двери и небольшой диван, на котором благополучно расположилась Хейзел Эмерсон. Она не посмотрела на меня, продолжая читать какие-то документы. Что она тут забыла? На нее ведь указывает куда больше фактов, чем на меня. Или Мотылек решила меня подставить за место в ночной библиотеке? Неужели родители не научили ее делиться?

– Прошу, садись, – Уилсон указывает на место рядом с Хейзел и она неохотно двигается. – Можешь, пожалуйста, пройти небольшой тест.

Если это один из тестов на вменяемость и прочее, то они все однотипны и предсказуемы, так что это меня не особо пугает, но взглянув на бумаги, которые передала мне Хейзел, я стушевался. Почему я должен пройти тест на другом языке? От этого разве изменится результат? Находясь здесь, я все время пребываю в замешательстве, а это начинает раздражать, почему нельзя сразу объяснить, что происходит.

– А в чем дело?

Хейзел вздыхает, и я чувствую, как она закатывает свои глазки. Уилсон начинает нервничать и это начинает беспокоить меня еще сильнее. И меня все еще волнует вопрос, что в этом кабинете забыла выпускница, которая просто сидит на диване и возмущенно кривит губы.

– Как только пройдешь тест, тебе все объяснят.

Ладно. Когда взрослые люди нервничают из-за простых вопросов, то явно что-то не так. Это я понял еще в пять лет, когда выпытывал у Томаса, где мои родители. Вначале он тушевался и увиливал от вопроса, а потом снова увиливал целый год. Он думал, что для меня это станет травмой в пять лет, но такая новость станет травмой и пять лет, и в двадцать. Я даже не помню, в какой момент я смирился и смирился ли вообще. Когда я был в ящике, любое упоминание моей семьи приводило к тому, что меня накачивали седативными препаратами.

Тест оказался несложным. Нужно было перевести на английский пару отрывков, определить главную мысль и написать небольшое сочинение на тему «Моя мечта». На моменте сочинения мне стало смешно. Кевин Беккер написал бы о жажде крови и мести, расписал бы каждую мелочь этого плана и о том, кто чуть не убил Декстера Вуда. Но Кайл Бенсон пишет о вечной любви, о крепкой семье и успехе. Это его главная мечта и желание, это то, к чему он стремится. Отдаю тест Уилсону, который передает его Хейзел. Выжидающе смотрю на директора, до сих пор не понимая суть моего пребывания здесь.

– Кайл, у тебя ведь незаконченное педагогическое образование, верно?

– Да, всё так.

– А в иностранных языках ты указал французский?

– Да.

– Ты не понимаешь, к чему я веду?

Этот вопрос ввел меня в ступор еще сильнее. Ситуация была абсурднее некуда и выглядела как неудачный перформанс: директор попросил уборщика пройти интеллектуальный тест, который проверяет ученица. Я искренне не понимал, чего он от меня добивается, но радовало, что это не информация по отравлению Вуда.

– Я не понимаю, что значит фраза: «Nous sommes tous dans le foss?, mais certains d’entre nous regardent les еtoiles.», – Хейзел обратилась ко мне с текстом моего сочинения.

– Мы все в канаве, но некоторые из нас смотрят на звезды, «foss?» используется не только в значении «могила», – это хоть когда-то помогло избежать тревожности и перенаправить мысли на разъяснение цитат. – Вообще сюда больше подходит слово «caniveau», но в таком случае становится всё очевидно и слишком плоско.

В кабинете нависает тишина и мне уже кажется, будто я сказал что-то не то. Может я где-то раскрыл то, что я вовсе не Кайл Бенсон. Это самое страшное, что я только себе представил, ведь тогда о втором шансе не будет идти и речи. Молчание и переглядки Уилсона и Мотылька заставляли меня сомневаться в себе только сильнее.

– Кайл Бенсон, я хочу предложить тебе сделку, – директор наконец-то начинает говорить. – Я предлагаю тебе оплачиваемую стажировку в нашем интернате после окончания учебы, взамен на твою поездку в языковой лагерь вместо Декстера Вуда, как его стажер.

Что? Я? Сдержать смех это самое сложное в этой ситуации. Они на полном серьезе хотят, чтобы я поехал как будущий учитель с детьми, которых я хочу убить? Это звучит так смешно, что становится страшно. Он же это не серьезно. Кто попросит уборщика ехать в такое важное место, от которого они не могут отказаться. Или они настолько отчаялись, что любой встречный, знающий «bonjour», для них последний шанс.

– Если задним числом оформить тебя не как уборщика, а как стажера, то это может помочь поехать нашей школе, – директор продолжает убеждать меня. – Если ты переживаешь, что не справишься, то в этом нет ничего страшного. Вместе с тобой поедет Мисс Коллинз, и вам всего лишь нужно будет отводить детей на мероприятия. Вы будете своего рода вожатыми, и основные обязанности заключаются в том, чтобы присматривать за детьми. Но вроде где-то писали, что и для педагогов там будут интересные лекции. Что скажете?

А что я могу сказать? Это было настолько же неожиданно, если бы вдруг у меня появились бы отношения. Какие есть в этом минусы? У них появилась возможность узнать, что я не Кайл Бенсон, непривычная обстановка, а значит повышение вероятности срыва. Какие есть плюсы? Я буду ближе к сестрам, и может, узнаю что-нибудь важное как раз из-за новой обстановки, Уилсон будет ко мне снисходительнее, а это тоже неплохой бонус ко всему этому цирку. Ладно, хорошо. Это не такой уж и плохой вариант влиться в коллектив и обзавестись знакомствами. Если я соглашусь, Тед прикончит меня за то, что оставил его одного на два крыла.